Восемь лет спустя.

Антонио судорожно просыпался от громкого звонка будильника. Он лихорадочно стал собираться, искать брюки, рубашку, носки. Ну хоть что-то! Он обещал себе, что больше никогда не будет устраивать вечеринки в вечер в воскресенье. В понедельник то просыпаться надо! И никогда он больше не будет пить. Сейчас головная боль немилосердно терзала его, а он мечтал только о таблетке аспирина. А ещё и на работу надо. Соблазнительная мысль плюнуть на всё и забить на работу посещала его, но разум содрогался от одной возможности такой мысли. Ещё бы! Попробуй он, скажем, просто опоздать на 10 минут у него бы тут же появилось штрафное время, ну а не прийти на работу - на бирже труда ооочень тяжело пробиться. А желающих получить место в фирме "Directs Produces International" хоть отбавляй. Да и самому Антонио в принципе хотелось на работу, ведь там она. Всё как в заезженном сериале. Она - его шеф. Он даже сам не заметил, когда успел полюбить эту жёсткую женщину со стальными нервами. Как её только не называли - и стервой, и роботом, и Железной Леди, и просто жёсткой сучкой. Все характеристики одинаково подходили к ней. Но никто никогда бы не пожелали стать на её пути. Эта красивая сильная женщина никому не давала спуску. Абсолютно все мужчины попадали в её сети, а ей казалось, всё равно, сколько судеб она растопчет сегодня или завтра. Есть только она. Все мужчины не стоят ЕЁ внимания, раз все они одинаковы. Она как будто заковалась в кокон безразличия и это защищало её лучше всякой брони. Именно это заставляло мужчин безуметь от страсти, а женщин умирать от зависти.
Она уже была на рабочем месте. Как всегда идеальна. Высокая причёска, дневной макияж, строгий брючный костюм, стильный топ и туфли на упомрочительной шпильке, всё это показывало на целеустремлённость её цельной натуры. Как всегда она сидела в своём кабинете, отдавая приказания. Каждый, кто заходил к ней в кабинет пугливо оглядывался, ведь он на миг попадал в жилище Бога. Точнее, Богини. И всегда встречался с карими холодными, безразличными глазами. Жёсткими глазами на прекрасном лице Богини.
Господи, когда к ней перестанут заходить эти безмозглые люди! Нежели они никогда ничего не могут сделать сами, без её помощи? По каждому пустяку они приходят к ней! Зачем тогда столько рабочих, когда она фактически делает всё одна? Как она устала! Только никогда она не подаст виду, что устала. Никто не должен знать. Она не может себе такое позволить. Как странно! Она может всё, абсолютно всё, но её сдерживают какие-то грани, меры, принципы, по которым Она должна жить. Для того, чтобы быть сильной. Она давно решила: лучше не чувствовать ничего, чем в конце концов чувствовать боль. И она в этом преуспела. Она добивалась самостоятельности, она получила её. Её сеть "Directs Produces International" окутывает всю Европу, и этого она добилась сама! Она ни от кого не зависит. Она хотела, чтобы больше никогда не чувствовать боль, она её не чувствует, она вобще не способна теперь чувствовать. Она даже свободна! Но она никогда с тех пор не была счастливой. Хотя, в сущности, что такое счастье? Это лишь короткий миг абсолютной радости и безмятежности, за который всегда приходится расплачиваться. Она это твёрдо усвоила. С тех пор цена её не устраивала. Значит, проще не платить, значит, и не разочаровываться. С тех пор она никогда не была счастливой. С тех пор она изменилась.
Она больше никогда не плачет. Даже холодными вечерами, когда сидит одна в пустой гостиной. Слёзы никогда не помогают. Лишь глупые люди считают, что, выплакав нам станет легче. Слёзы не приносят облегчения. Они делают нас слабее.
Она больше никогда не делает глупости. Никогда она не делает просто по порыву чувств. Всё строго рассчитано. Она даже улыбается строго по расписанию. Она больше никогда не делает безумных поступков, всё это осталось в далёком прошлом. Прошлое не вернуть надо идти дальше, приспосабливаться к новым условиям.
Она больше никогда не была собой. Она ВСЕГДА носит маску холодного безразличия, жёсткой идеальности. Но только носит маску. Никто даже не догадывается что там, под этой маской живёт настоящий человек из плоти и крови. Даже оставаясь наедине с собой она не позволяла прорваться наружу её собственному, настоящему Я. Она просто боялась этого. Ведь если это произойдёт её хрупкий мир, её образ, который она воздвигала так тщательно сама разрушится. Если настоящее прорвёт обманную оболочку встретятся Чувства и Разум. И она знала, что Чувства победят, что Справедливость восстанет против Безразличия, что лопнет хрупкая оболочка Железной Леди и она вновь будет способна чувствовать, испытывать счастье, за которое приходится платить, и обязательно боль… Боль обязательно придёт поздно или рано, неважно, но она всегда приходит. А она просто этого не выдержит. Уж слишком долго она выстраивала свой мир, заглушая боль, забывая ЕГО глаза, забывая ЕГО, забывая СЕБЯ. Забывая Их встречи, Любовь, их Расставанье, его Прощай, то, как он бросил её не объяснив ничего. Она слишком боялась, что не выдержит это ещё раз. Поэтому настоящая Мари сидела взаперти где-то в тёмном уголке Памяти, сковываемая доводами разума и воспоминаньями, которые приносили Боль…
Марисса Андраде, глава империи "Directs Produces International" сидела у себя в кабинете и просматривала свежий выпуск газет. Это было очередной рутинной обязанностью, обременявшей её. Быстро пробежав взглядом по первым страницам она отстранила их от себя. Было только утро понедельника, а она чувствовала себя уставшей, как будто пахала целую неделю.
Очередной стук в дверь. Заходит Антонио.
Мать твою! Мари чертыхнулась про себя. Только ЭТОГО мне ещё не хватало!
- Синьёрита Андраде? Можно мне войти?
- По - моему, ты уже зашёл. Я тебя слушаю. Мари раздражённо посмотрела на него. Очередной кабель, который хотел её. Давно было пора выпихнуть его с работы. Хотя, если выпихивать всех, кому она не ПРОСТО нравилась, мужчин бы в её фирме просто-напросто бы не осталось. Мари раздражённо посмотрела на него.
- Я хотел бы сказать вам об изменениях в вашем плане на завтра - неловко начал он.
- У меня всё запланировано. Ни о каких изменениях не может быть и речи.
- Это очень солидная фирма, её владелец договаривается о встречи уже месяц. От этой встречи зависит наш контракт на запуск новой парии, это наш новый партнёр. Как вы уже поняли, сделка очень важна…
- Слушай, зачем ты мне это всё впариваешь? Я всё прекрасно знаю. Но где тот идиот, который обо всём этом договаривался? Почему меня не предупредили заранее? Ты же знаешь, как я не люблю неожиданности.
- Антонио перевёл взгляд на свой левый ботиночек, потом на правый. Он так старательно их изучал! Ведь именно он был тем идиотом, но сознаваться не собирался.
- Иди! Мари раздражённо кивнула на дверь. Теперь ей предстояло ещё подобрать костюм, туфли и всякую прочую ерунду. И всё из-за этого идиота!
Мари позвала Хелен, её помощницу. Заказала платье, попросила договориться о встречи с визажистом. Мари плюнула на всё и пошла домой.
Дорогая красная Ferrari подъехала к её дому. Мари вышла их машины, посмотрела на неё. Как пошло! - почему-то подумала она. Она ведь никогда не любила Ferrari.
Мари зашла в дом. Домработница пугливо вздрогнула, заметив, что пришла хозяйка. - Меня уже и люди боятся! Но разве это не то, к чему я так стремилась?
Мари прошла в свою спальню. Скинула туфли на шпильке, которые так ненавидела, но почему-то носила. Стала снимать дорогой костюм. Осталась в пошло-красном белье. Посмотрела в зеркало. Посмотрела на своё отражение, на то, чем она теперь была. На неё смотрела жёсткая красивая женщина с искуствено осветлёнными волосами, и с ледяным взглядом Железной Леди. Ничто не напоминало живую девушку с шоколадными глазами, которой она была восемь лет назад. Раньше она бы ужаснулась своему отражению. Теперь ей всё равно. Мари легла и заснула прямо среди белого дня.
- Ты уходишь? Она подняла голову и посмотрела в его глаза
- Да…Ухожу… Он опустил голову так, что она не видела его зрачков. Она всё ещё надеялась, что он передумает
- Тогда… До встречи? В её вопросе ещё робко теплилась надежда. Ведь до встречи и прощай - это две разные вещи. И всё зависит от того, что он сейчас скажет…А его ответ зависел от того, сможет ли он посмотреть в её лицо. Он наконец-то поднял глаза на Мари. В её глазах было столько боли и любви. Он не смог сказать бы другое.
- До встречи. Мари посмотрела на него. Значит, не прощай. Значит, до встречи
А потом какой-то светлый дом. Так тепло и уютно, как ей никогда не было. И кто-то обнимает за талию. Кто-то такой родной! Она повернулась, чтобы поцеловать и узнать, кто это, но опять проснулась.
Мари проснулась. Ей опять снился этот сон. Глупо было надеяться, что он не присниться ей. Каждую ночь она вспоминала ту последнюю встречу. Его Прощай. И каждую ночь ей снилось, что он сказал До Встречи. Как много могла бы изменить эта единственная фраза! Она полулежала на своей кровати. Маленький, противный комок подкатился к горлу. Первая слезинка появилась на её лице. Первая и Последняя. Она ведь теперь никогда не плачет. Слёзы делают нас слабее. Мари опять уснула.
- Синьёрита Андраде! Вы должны стать! У вас сегодня встреча с представителем компании "Dilation Numberless". Я заказала вам платье.
- Хорошо. Я стану. Ей так надоело слушать вещи, которые она должна делать!
Мари стала, начала одеваться. Всё те же туфли на шпильке, которые она ненавидела. Какое-то мини платье. И лёгкая накидка. Дневной макияж. Всё. Образ стервы идеален.
Сначала она решила заехать в офис. Ну, как там без неё. Бодрой походкой она зашагала по ступенькам. По ступенькам, которые вели в светлое, надёжное и обеспеченное будущее.
Мужчина, с которым должна была встретиться хозяйка империи "Directs Produces International" решил прийти прямо в офис. Он очень спешил, ему надо было ещё заехать в садик, забрать крестницу, у неё был день рождения. Он стоял недалеко от главного входа, решив подождать там.
Мари зашла в офис. Приятный полумрак, царивший там слегка её успокоил. Она шла вперёд. Тут она увидела, как секретарша весела болтала с кем то по телефону, явно не по работе.
- Синьёрита Виктория! Девушка вздрогнула от этого жёсткого окрика. Увидела Мариссу и чуть не расплакалась.
- Что вы делаете в рабочее время?
- Я, я просто… Мне позвонили- начала сбивчиво объяснять та…
- Вы же прекрасно знаете, каковы правила. Думаю, вы прекрасно поняли меня.
- Да. Девушка отвела глаза. Ей придется искать новую работу, а она просто не знала, как ей быть!
За этим разговором наблюдал компаньон Мари. Он видел её только со спины. Какой же бесчувственной должна быть эта женщина, чтобы так поступать!
Мари обернулась. Она всё ещё никого не видела
Но он увидел её. И узнал. Господи, какой родной она была! Это была ОНА. Его Мари. Он так долго сикал её после того, как она уехала, не сказав ничего. Бросив всё: Соню, семью, друзей, группу. Это была она, такая знакомая. И любимая. Каждая чёрточка её лица. Он вбирал её образ жадно, запоминал каждую деталь. Её губы. Её лицо. Её волосы. Её тело. Но глаза… Нет, это уже не были её глаза. Ведь раньше это было два смеющихся огонька, а теперь… Теперь вдаль смотрели жёсткие, колючие, холодные глаза. Только он увидел ещё что-то в них. Бесконечную боль. Боль застыла там навсегда. Он так хотел её поцеловать! Но их глаза столкнулись, и она увидела его. Она вздрогнула, как будто увидела призрак. Призрак из прошлой жизни. З
ачем он приехал? Как будто ему мало того, как она страдала! Его взгляд. Такой родной, и такой непонимающий обсуждающий. Как пощёчина, след от которой будет гореть вечно…

Ты помнишь тот вечер лета?
Ты ведь не мог его забыть
Лил дождь, и слёзы текли
По мокрым щекам
Ты помнишь тот вечер лета,
Когда ты сказал мне Прощай
И ушёл куда-то
Оставив вместо себя пустоту
Ты помнишь тот вечер лета?
Ты же его помнишь
Так зачем ты приехал сюда
Чтобы делать мне больно?
Сердце бьётся чаще,
И рвётся к тебе
Но я его не пущу
Чтобы не быть счастливой
Ведь за счастье надо расплачиваться
И цена слишком высока (это белые стихи)
Я его не пущу
Можешь не смотреть на меня
Непонимающими глазами
Ведь это то, что
Ты сделал со мной
В тот вечер лета…

Двое застыли, после восьми лет разлуки. Он не верил, что это она, что он нашёл её. А потом понял. Это уже не она. Да, что-то осталось. Где-то далеко, в памяти, в сердце- жила Мари. Но снаружи уже была не она.
А Мари растерялась. Она не знала, куда идти, куда подевать себя, куда сбежать от воспоминаний, ворох которых пробудил он. Потом собралась. Кивнула ему, пригласив его войти в кабинет.
Они зашли в кабинет, Пабло плотно закрыл дверь на замок. Мари отвернулась, подошла к окну, закрыла жалюзи, ведь солнечный свет был слишком ярким в её сумбурной душе. Там всегда было так темно, лишь иногда лучик глупой надежды появлялся там.
- Зачем ты приехал?
Вопрос остался без ответа. Ведь он думал, что это будет очередной компаньон.
- Когда ты стала такой?
- Ты ещё спрашиваешь? Мари повернулась к нему, и посмотрела глазами-льдинками.
Он всё знал. Знал, как было жестоко её спрашивать об этом, ведь он сам в этом виноват. Он виноват в том, что она стала такой. Жёсткой, злой, чёрствой, безразличной. Он виноват в том, что она больше не была собой. Он виноват в том, что она носит маску. Он виноват в том, что она бежала, оставив всех. Но не спрашивать было выше его сил. Ведь он видел её: такую далёкую, такую незнакомую.
- Зачем ты приехал? Трескалась оболочка, спадала маска. И наружу вырывалась настоящая Мари, способная чувствовать. И наружу вырвалась боль… Он приходит поздно или рано, но всегда приходит…
- Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты понимаешь, что я училась жить без тебя, долго училась! Ты не представляешь, как это мучительно тяжело!!! Ты ведь так не страдал! Идиот! Ну зачем, зачем т-ты п-приеха-ал? Она расплакалась. Она так долго не плакала. Целых восемь лет она не плакала. И теперь всё не выплаканное, не высказанное рвалось наружу, и она ничего не могла с эти поделать. Человек может многое вынести, многое сохранить в себе. И безразлично, счастье или горе, радость или слёзы. Но когда это копится годами оно когда-то вырывается наружу, как извергается вулкан. И тогда уже невозможно остановить. Тогда только остаётся ждать.
Она накинулась на него, била кулачками по груди в бессильной ярости, желая причинить ему такую боль, какую он причинил ей. А Пабло ничего не мог сделать. Только смотреть, как мучается самый дорогой человек, как он умирает от тоски, и умирать вместе с ним. Даже разделить её боль он не может, ведь так было только до того, как он сказал "Прощай". Потом она успокоилась. Заснула у него на груди.
Часть 2

Пабло отвёз её на квартиру, которую временно снимал в этом городе. Он не собирался тут жить, он только приехал на деловую встречу и погостить к друзьям. Это было очередное место жительства, которое он собирался сменить, как менял их все эти восемь лет. Он не стал покупать квартиру, ведь знал, что уедет, так и не нашедши то, что искал. Встреча и друзья - лишь предлог, предлог, чтобы поехать в новое место. Ведь там, возможно, будет ОНА. И вот он нашёл её. Даже не верится, что это реально. А это было реально. Мари лежала на его большой кровати, по-детски свернувшись калачиком. Такая маленькая, такая беспомощная! Нет. Мари никогда не была беспомощной, скорее беззащитной. Да, его Мари никогда не была беспомощной. Ни настоящая Мари, не та, которой она была все эти восемь лет. Только его ли? Пабло задавал себе этот вопрос не раз себе, с того момента, как встретил её. Ведь она так изменилась, и причина тому он. Ведь Его Мари была смелой девушкой, с огненными волосами и с горячими карими глазами. Все эти восемь лет она была другой. Он посмотрел на неё. Она блаженно улыбалась во сне. Сейчас она была настоящей. И он постарается, чтобы она осталась такой навсегда. Ведь он знал, как ей было трудно стать ТАКОЙ, но она стала, из-за него. Значит, он должен помочь ей стать настоящей.
- Ты уходишь? Она подняла голову и посмотрела в его глаза
- Да…Ухожу… Он опустил голову так, что она не видела его зрачков. Она всё ещё надеялась, что он передумает
- Тогда… До встречи? В её вопросе ещё робко теплилась надежда. Ведь до встречи и прощай - это две разные вещи. И всё зависит от того, что он сейчас скажет…А его ответ зависел от того, сможет ли он посмотреть в её лицо. Он наконец-то поднял глаза на Мари. В её глазах было столько боли и любви. Он не смог сказать бы другое.
До встречи. Мари посмотрела на него. Значит, не прощай. Значит, до встречи.
А потом пошли как будто титры из жизни, которой она так хотела жить, но жила другой. Какие-то свидания, закаты, рассветы, которые она встречала с ним. Улыбки, поцелуи, объятия. Море, горы, солнце, и они, которые вместе. Пабло, который стоит на коленях с небольшой коробочкой. Поход с Соней и Ми по магазинам, свадебная суматоха. Какой-то зелёный парк, все близкие, родные. Все счастливы. Как же она давно их не видела! Его глаза. Белоснежное платье, которое она бы хранила. Сумасшедшие дни. Острова, на которых у них был медовый месяц. Шум волн, пенье птиц. Они пели только для них. А потом куча маленьких Бустаманте. Мечты, желания. Всё то, от чего она не могла отказать первые два года. Потом заставила это всё забыть. Ведь с каждым пробуждением ставало ещё больнее, чем было раньше…
А потом какой-то светлый дом. Так тепло и уютно, как ей никогда не было. И кто-то обнимает за талию. Кто-то такой родной! Она повернулась, чтобы поцеловать и узнать, кто это. Мари проснулась, открыла свои глаза-искорки.
Повернула голову, чтобы узнать, кто же это. Ведь в первый раз её сон стал реальностью! Такой запретный сладкий плод…
Пабло нежно обнимал её за талию. Она спала на его руках, а он держал её, как маленькую принцессу, как чудо, которое может растаять, исчезнуть в один миг. А она была такая спокойная.
Он наклонился и поцеловал Мари со всей нежностью, на которую был способен, молил губами о прощении. Этого было безумно мало, но пока он мог сделать только это. Мари опять растерялась. Смотрела на Пабло. Ведь это был её сон, который сбылся. И счастье перебороло боль, лишь на короткий момент.
Мари посмотрела на Пабло, он прекрасно поняла, что он молил о прощении. Но ей было так безумно больно! Но ей уже не хотелось злиться, мстить, бежать. Она выплакала всё, выстрадала, и больше не осталось безразличия. Осталась лишь Мари, настоящая Мари, с шоколадными глазами, улыбкой Ангела. Мари, которая любила, несмотря на обиду.
Мари заплакала.
- Почему ты плачешь? Тебе плохо?
- Не знаю. От обиды. От грусти. От злости. От безразличия. От пустоты, там где должен был быть ты. Нет. Я не права. Я не могу тебя обманывать. От радости. От счастья. От любви.
- Прости меня.
- Мне сложно. Ты сам знаешь. Я, я просто не знаю, что делать. Ты всё-таки не должен был приезжать…
- Ты хотела остаться такой?
- Зачем ты это говоришь! Ты же знаешь, почему! Я пыталась тебя забыть. Я очень долго пыталась. А ты приехал. Ты ведь опять бросишь меня, как тогда…
- Я не брошу. Я никогда тебя не брошу. Я не смогу ещё раз причинить тебе боль
- Но ведь тогда смог…
- Я очень долго расплачивался. Я тоже страдал, я искал тебя! Я умоляю, прошу, кричу: прости меня!
- Почему я должна тебе верить?
- Ты знаешь, почему. Я люблю тебя. Я знаю, какая ты. Ты сейчас опять пробуешь стать ТАКОЙ. Но у тебя не выйдет. Ведь раньше в глазах была вечная мерзлота, а теперь бушует пламя. Ты сможешь обмануть кого хочешь, но ты не обманешь меня. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты больше не сможешь быть Такой. Ведь ты -то чистота. Это самое ценное, что есть в этом мире. Во всех мирах. Ты - это свобода. Ты слишком честная, чтобы обманывать себя. И я люблю Тебя…
Мари смотрела на Пабло. Он прав. Всё это время, она обманывая других обманывала себя. Она больше всего любила правду, но вся её жизнь стала ложью. И она это принимала, ведь это был единственный выход, чтобы не чувствовать боль. Но теперь. Теперь это была Мари, она бы просто не смогла жить такой жизнью. Она знала, что больше не сможет быть стервой, ей было это просто противно. Раньше это было её защитой, теперь она в ней не нуждалась.
Мари долго молчала. Молчанье порождало пустоту, из пустоты возникали вопросы, и они требовали ответы. Вопрос из молчанья, такое тоже бывает.
И Мари дала ответы на все вопросы. Одним прикосновением губ.
А потом сбылся сон. Сны всегда сбываются.

Свидания, закаты, рассветы, которые она встречала с ним. Улыбки, поцелуи, объятия. Море, горы, солнце, и они, которые вместе. Пабло, который стоит на коленях с небольшой коробочкой. Поход с Соней и Ми по магазинам, свадебная суматоха. Какой-то зелёный парк, все близкие, родные. Все счастливы. Как же она давно их не видела! Его глаза. Белоснежное платье, которое она хранила. Сумасшедшие дни. Острова, на которых у них был медовый месяц. Шум волн, пенье птиц. Они пели только для них. А потом куча маленьких Бустаманте.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг