Пять лет спустя, Аргентина.
- Мия если ты сейчас же не успокоишься, я вызову тебе психушку, - кричала Марисса, стоя у лестницы на второй этаж. Сверху доносились вопли и звон стекла. Из центральной комнаты выбежал Мануэль с крайне несчастным и потрепанным видом. Он взъерошил волосы и посмотрел умоляющим взглядом на Мариссу.
- Что опять?
- Понимаешь, Мари, она совсем меня не понимает. Эта ее истерика довела меня до решения уйти, куда угодно, только подальше. Хорошо хоть Уолтер у Франко, малышу не надо видеть Мию в таком состоянии.
На лестницу выбежала заплаканная Мия. Она всхлипнула и громко выкрикнула:
- Грязный мексиканец, ты еще будешь говорить о моем малыше. Марисса, знаешь, что он опять наделал?
Марисса вопросительно подняла бровь.
- Он сделал мне еще одного ребенка, - трагически закончила Мия.
- Это же здорово, - просияла Марисса и ободряюще улыбнулась Мануэлю.
- Здорово? Вы сговорились против меня. За последние пять лет я в третий раз беременна. Я уже не влезаю ни в одно платье. А вы радуетесь. Мне надоело. Моя дочь еще не ходит, а я опять жду ребенка. Нашему старшему всего четыре, а он рад, - Мия устало опустилась на ступеньки. Марисса подбежала к ней и ласково обняла:
- Глупая наша барби, ты же самая счастливая женщина на свете. У меня нет никого, ни мужа, ни парня, ни ребенка. Я живу только своими племянниками, моя фирма идет на дно, и я прихожу домой, вижу чумазого Уолта, спящую Кетлин и понимаю, что мне больше ничего не надо.
- Мне тоже, - прошептала Мия, - просто я устала.
Марисса поцеловала сестру и тихо позвала:
- Ману, иди, поздравь жену с пополнением в семействе.
Мануэль осторожно присел рядом и обнял Мию. Она обхватила его шею руками и прошептала:
- Мерзкая обезьяна, грязный ацтек, сколько же можно делать мне детей, и почему я так люблю тебя?

Марисса приехала в офис своей фирмы с опозданием. Еще бы ей пришлось успокаивать Мию, умывать ее после истерики, а потом слушать восторженные бредни об имени будущего малыша, о его вещичках, о новой детской. Марисса задумчиво улыбнулась.
- Сеньорита, подпишите эти бумаги, - в кабинете стояла ее секретарша Кьяра.
- Да, давай.
- Вы сегодня задержались. А у меня плохие новости. У вас такой счастливый вид, что мне совсем не хочется портить вам настроение.
- Ничего, говори. Сегодня ничто не может испортить мне настроение. Я сегодня узнала, что в третий раз стану тетей, - Марисса улыбнулась.
- Я вас поздравляю. Сеньора Агирре, наверное, на седьмом небе от счастья. Но новости совсем плохие. Коллекция новой одежды провалилась, у нас остался месяц, а потом полный крах.
Марисса потрясенно села в кресло. Она так надеялась на эту коллекцию. А теперь все потеряно. Ее любимая фирма «Marrey» идет на дно. Только в своем деле Марисса могла забыть ярко-голубые глаза, которые разрывали душу на сотни кусочков, только при воспоминание о них. А он далеко. Он забыл о своей мятежнице. Марисса закрыла глаза. И зачем она снова вспомнила о нем? Это так больно. Марисса соскочила и побежала к выходу.
- Сеньорита Андраде, - крикнула ей в след секретарша, но Марисса не остановилась. Она села за руль дорогой машины и выехала на трассу. Она знала куда едет. Только там она сможет забыть его.

Марисса открыла дверь своим ключом и сразу попала в объятия маленьких ручонок.
- Привет, малыш, - Марисса присела и обняла ребенка.
- Тетя, мама сказала мне, что у меня будет братик или еще одна сестричка, - Уолтер гладил щеку Мариссы ладошкой.
- Я знаю, ты теперь должен беречь маму и не огорчать ее, - на нее с любовью смотрели голубые глазенки, белые кудряшки растрепались, он был таким милым.
Марисса снова подумала о Пабло. Ведь у них мог бы быть такой же малыш. Ну вот, а она думала, что среди детей забудет Пабло. В коридор вышла Мия с Кетлин на руках. Пухлые ручки девочки потянулись к Мариссе. Мия засмеялась:
- Вот рожу тебе скоро третьего, совсем не будет тебе покоя.
- Побыстрее бы, - вздохнула Марисса.
- Что-то случилось?
- Да, фирма почти разорилась, нужны большие деньги или хотя бы поручитель, жалко, что Франко не может помочь мне, ведь моя фирма дочернее предприятие его, ничего не получится.
- А что если найдется такой поручитель или богатый спонсор? – спросила Мия.
- Даже если он найдется, я не знаю, как буду выплачивать ему долги.
Мия задумалась на минутку. Потом передала Кетлин Мариссе и вышла из комнаты. Марисса пошла за ней. Мия набрала чей-то номер и просто сказала:
- Я нашла ту, что тебе нужна. Приезжай завтра в пять.
Когда Мия положила трубку, Марисса спросила:
- Что ты придумала?
- В общем, я знаю, как тебе дорога твоя фирма. Тебе дадут столько денег, сколько потребуется, да еще у тебя будет просто великолепный поручитель, но с одним условием. Тебе придется год побыть в роли жены.
- Что? – закричала Мари, Кетлин у нее на руках вздрогнула и заплакала. Марисса принялась ее качать, а сама зашипела на Мию:
- На тебя плохо влияет беременность, твоя единственная извилина распрямляется.
- Ну почему. Ему нужна жена, чтобы баллотироваться в депутаты, тебе нужны деньги, которые он тебе даст. Это просто фиктивный брак. Подумай, что ты потеряешь?
Марисса вручила ребенка Мии, а сама направилась в свою комнату.
- Завтра твоя тетя убьет твою маму, но это только ради них, - прошептала Мия маленькой дочке.

- Марисса, ну одень хотя бы тот брючный костюм, если не хочешь платье, - уговаривала Мия.
- Прекрати. Зачем я должна наряжаться, сама ведь говоришь, что это фиктивный брак, - отмахивалась Марисса, - и вообще, я его знаю?
- А давай я уложу тебе волосы, - продолжила Мия.
- По-моему, я задала вопрос, и вообще, почему ты нервничаешь, - Марисса поднялась с пола, где она ползала с Кетлин.
- Знаешь, беременные всегда нервничают, - Мия подхватила Кейт и вышла в коридор, услышав настойчивый звонок в дверь.
Марисса одернула короткий белый сарафан. Он очень шел ей. Белый цвет выделял ее необычные рыжие волосы, а правильные складки вырисовывали красивую фигуру. Состроив самое, что ни наесть вежливое выражение лица, Марисса обернулась на шаги. Буря самых разных чувств накрыла с головой. Ненависть, любовь, тоска, ревность – все это поднялось с самого потаенного уголка души.
Мия прикусила губу, увидев, как меняется выражение лица у сестры.
- Ты? – выдохнула Мари.
- Я, - зачем-то ответил Пабло. Голубые глаза загорелись отчаянным огоньком.
- Мия, объясни, пожалуйста, - шоколадные глаза засверкали гневом.
- Ну, в общем, я пошла. Вы тут разбирайтесь, кому нужен муж, кому жена. Я свое дело сделала, - Мия попятилась к двери, прижимая к себе дочь.
- Мия! – в один голос крикнули Марисса с Пабло.
Мия замерла.
- Мне нужна была жена, а не бешеная девчонка, - начал Пабло.
- Во-первых, я не бешеная; во-вторых, мне нужен был серьезный спонсор или поручитель, - ответила Марисса.
- Вот я вам и помогла, - вставила Мия тихо.
- Ну, спасибо, сестренка. Ничего лучше не могла придумать? - вскипела Мари.
- Нет.
- Я и вижу.
- Вы только подумайте: Марисса получит деньги, зная, что Пабло не обманет и не потребует их обратно, а Марисса поиграет годик роль добропорядочной жены и Пабло обязательно выберут в депутаты округа, - Мия с сомнением покосилась на сестру.
Марисса вздохнула.
- Я начинаю видеть в этом смысл, - поддержал Пабло.
-А я нет, - огрызнулась Марисса.
- Сестренка, я же знаю, что для тебя значит эта фирма. Соглашайся.
Марисса удрученно посмотрела на Мию. Потом с грустью сказала:
- Я согласна, только не трогайте меня сегодня, - и, развернувшись, побежала в свою комнату.

Марисса стояла у зеркала и терпела Миину опеку. Сестра бегала вокруг неё с причитаниями и вздохами.
- Мама, я хочу поиграть, - прохныкал Уолтер, хватая Мию за подол розового платья.
- Подожди милый, я одену тетю и отведу тебя к сестре.
- Я прекрасно обойдусь без тебя, - ухватилась Марисса за спасательную мысль.
- Не обойдешься. Тебе еще надо прикрепить к прическе фату.
Марисса тяжело вздохнула и одернула белоснежное платье.
- Я не понимаю, зачем Пабло понадобилась пышная свадьба. Мы бы обошлись скромной церемонией, - Марисса с раздражением оглянулась на Мию.
- Ему нужно, чтобы люди поверили в искренность ваших чувств, - Мия встала на цыпочки, прикрепляя трехъярусную фату к высокой прическе. Потом отошла на два шага и осмотрела творение. Марисса обернулась на ее взгляд. Увидев грусть в голубых глазах, Мари спросила:
- Что-то не так?
- Нет, просто я смотрю на тебя и думаю, что ты должна хотя бы улыбаться в такой счастливый для тебя день, а ты только сдвигаешь брови и плотно сжимаешь губы.
- Я выхожу замуж по расчету, какое может быть счастье?
- Ты ведь любишь его, я не спрашиваю, я знаю. И знаешь, я верю, что у вас все будет хорошо, что вы, наконец, перестанете быть детьми и признаете свои чувства.
Марисса промолчала, а Мия, взяв сына за руку, вышла из комнаты. Мари осталась одна. Стало грустно. Захотелось любви. Захотелось опять утонуть в голубых глазах. Захотелось нежного прикосновения любимых рук. Захотелось даже слез, но слез из-за любви. Марисса посмотрела на свое отражение в зеркале. Оно было великолепно, но чего-то не хватало. Мари присмотрелась и поняла, что не хватает глупого счастливого выражения лица, такого, как было у Мии на свадьбе.

Пабло стоял у алтаря и нервничал. То есть он делал вид, что спокоен, но постоянно оглядывался на вход в церковь. Марисса не появлялась. Он нервно обернулся к Мануэлю, который сегодня исполнял роль свидетеля. Ману обнимал одной рукой Мию за талию. Мия стояла в розовом платье, завязанным под грудью широкой лентой и свободно спадающим до колен. Рядом стоял Уолтер и держал за руку Кетлин, которая недавно начала ходить. Дети что-то спрашивали у родителей, а Мия иногда целовала их русые головки, нежно прижимая малышей к себе. И улыбка не сходила с лиц Мии и Ману, когда они смотрели на своих детей. Пабло был ошеломлен переменой в их жизни. Мануэль стал серьезным отцом, он обожал Мию, но уже не той страстной первой любовью, а тихой и очень крепкой. В Мии уже не было тех плавных завлекающих движений, осталась только безграничная нежность, которая проявлялась в каждом жесте. Или может быть, Пабло казалось это, потому что Мия стояла с двумя детьми, и с маленьким, но уже округлившимся животом. Пабло подошел к ним и спросил, как-то уж очень грустно:
- А вдруг она передумала?
- Ты же знаешь Мари, она может все что угодно, - ответил Мануэль.
- А вот и неправда, Мари придет. Это очень важно для нее, - горячо возразила Мия.
- Нуда, фирма для нее святое, - кивнул Мануэль.
Мия хотела сказать, что не ради фирмы Марисса придет в эту церковь, а ради любви, но Уолт весело крикнул:
- Там тетя!
Все обернулись к входу. В дверях стояла Марисса в свадебном платье под руку с Франко. Марисса обвела взглядом родных людей. Соня прижимала к глазам носовой платок. Мари ободряюще улыбнулась ей. Ману стоял задумчивый. Лухан с Маркосом улыбались ей. Марисса поймала настороженный взгляд сестры. Мия попыталась улыбнуться, но почему-то почувствовала теплые струйки на щеках. Марисса высоко вскинула голову и, проходя мимо семьи Агирре, сжала Миину руку.
И сразу взгляд перебежал на ее будущего мужа. Он стоял возле священника и взволнованно улыбался. У Мари захватило дух. Она попыталась остаться равнодушной, но глаза загорелись двумя теплыми солнышками. Франко передал ее жениху. Пабло сжал ее нежную ладонь и вдруг поцеловал. Мариссу ударило прямо в сердце. Вокруг исчезли люди. Мир закружился только для них. Но вдруг священник кашлянул, и волшебство исчезло, осталось только горькое разочарование.
Церемония прошла хорошо. Журналисты не отходили от новобрачных. Марисса улыбалась на автомате, а хотелось двинуть самодовольному Пабло между ног за то, что он устроил весь этот цирк. Но самое страшное для Мариссы было то, что ей придется оставаться с ним целый год. Страшно было за себя. Она не была уверена, что выдержит. К ней, наконец, смогла подойти Мия. Она вырвалась от гостей и детей и сразу поспешила к сестре.
- Милая, не грусти, - попросила Мия.
- Ты так и будешь носиться со мной, как курица-наседка. Неужели тебе не о ком заботиться. У тебя муж, двое детей, а ты бегаешь со мной, - Марисса была очень расстроена.
- Я люблю тебя, ты моя сестра, я хочу заботиться о тебе.
- Перестань, какая ты мне сестра.
Мия удивленно посмотрела на Мариссу, потом тихо добавила:
- Завтра ты успокоишься, и мы поговорим о наших родственных отношениях. А сегодня я не хочу расстраивать тебя и себя. Вам пора уезжать. Молодые должны уйти первыми. Если что понадобиться звони. А то, что ты зла на меня за эту свадьбу, я знаю и без твоих нападок.
К ним подошел Пабло. Он посмотрел на раскрасневшуюся Мари и на бледную Мию и спросил:
- Вы ссоритесь?
- Что ты, мы просто разговаривали. Я говорила, что вам пора уходить. А мне пора укладывать детей спать. Пока, - Мия повернулась, чтобы уйти.
Но Марисса быстро попросила:
- Останься со мной, сестренка.
Мия обернулась и Мари увидела, что она плачет.
- Это я тебя так обидела, да? – спрашивала Марисса, обнимая Мию.
- Я просто расстроилась из-за твоего настроения, - оправдывалась Мия.
Увидев, что Мия плачет, к ним поспешил Мануэль. Он осторожно забрал Мию и прижал к себе. Марисса отошла к Пабло. Мия принялась вытирать слезы. Мануэль подхватил ее на руки и понес в дом. Пабло и Марисса заметили, что Мия уже нежно улыбается мужу.

Пабло и Марисса поднялись в спальню. Марисса с опаской посмотрела на своего мужа, а потом спросила:
- Я надеюсь, в нашем доме много спален для тебя?
- Только одна и ты понимаешь, что я буду спать здесь.
- Тогда я постелю себе на коврике возле входа, - Марисса схватила подушку и, прижимая ее к себе одной рукой, а другой подобрав платье, вышла из комнаты и захлопнула с грохотом дверь. Пабло остался сидеть на кровати. Он осмотрел пустую спальню и с горечью подумал:
- Почему у нас не может быть все как у людей? Зачем каждый раз выдумывать себе проблемы. Я же люблю ее. И она меня тоже, иначе бы не ответила так трепетно на поцелуй в церкви.

Мимо помчалось время. Марисса принялась реанимировать свою фирму, а Пабло приготовился к высокой должности. На людях они были счастливы и беззаботны, но стоило им остаться наедине, как между ними вставала ледяная стена из прошлых обид и разочарований. Когда Мии случалось слышать их разговоры, ей казалось, что все потеряно, что им уже не помочь, но было еще время. Марисса могла кричать на Пабло, обзывать его, но не могла уйти. Такой был договор. Прошло уже три месяца после свадьбы, а напряжение в доме не ослаблялось. Как-то Пабло предложил:
- Пойдем к Ману и Ми, ведь все равно вечером рассоримся, и будем сидеть по разным углам, а так хоть поговорим с друзьями.
- Знаешь, ты хоть и безмозглый, но умные мысли иногда посещают твою пустую голову.
- Ты и Мию всегда считала безмозглой, а теперь прислушиваешься к ее мнению, - отпарировал Пабло.
- Ты не понял, Мией я восхищаюсь. Нет на свете такого человека, который так же как она любит всех. А ты не поддаешься лечению, - Марисса схватила сумочку и вышла. Пабло нагнал ее уже у дома Агирре, благо жили она в нескольких шагах друг от друга. Дверь открыл Уолтер. Он нежно поцеловал тетю и вежливо поздоровался с дядей. В коридор выбежала маленькая Кетлин. Уолтер с таким же выражением лица как бывает у Мии, когда она разговаривает с детьми, строго сказал:
- Ты опять сняла носочки. Ты же простудишься.
Марисса не смогла сдержать улыбку, видя заботу маленького старшего брата. И как только Мии удается воспитывать их так хорошо? Ведь у нее не было примера настоящей любящей мамы.
- А где мама и папа? - спросил улыбающийся Пабло.
- Они в своей комнате уже давно. А я уже хочу кушать, - серьезно сказал Уолт.
Марисса поднялась посмотреть, где они. Постучала в дверь. Мия сдавленно выкрикнула:
- Войдите.
- Простите, я не помешала? Мы с Пабло… - начала Мари, но, увидев заплаканные глаза Мии, остановилась.
Мия отвернулась и Марисса заметила, что и Мануэль плакал.
- Что-то с детьми? – с тревогой спросила Мари.
- Да. Если что-то случится с нами, вы с Пабло ведь не оставите их? – спросила Мия дрожащим голосом.
- Перестань! - вдруг крикнул Мануэль.
Мия тяжело вздохнула и отвернулась к окну. Потом сдавленным голосом прошептала.
- Они должны знать …
Мануэль вдруг соскочил с кровати:
- Что знать? Что я умру?
- Нет! Мы будем жить! Ты слышишь, мы будем жить! – закричала Мия, срываясь в слезы. Она подбежала к нему, обняла со всей своей силой, начала целовать его соленые щеки.
Мануэль оторвал ее от себя и грустно посмотрел в ее глаза:
- Мия, неужели ты не понимаешь. Это не лечат. Я умру. Доктор ясно сказал, что мне осталось не больше трех месяцев.
Марисса не могла поверить в его слова. Она наблюдала за ними и не верила, что ее лучшие друзья сейчас говорят о смерти. Она даже шевельнуться не могла, не то чтобы сказать что-то.
-А ты подумай о малышах. В тот миг, когда тебя не станет, я перестану дышать. А они? Ты не хочешь бороться за две жизни сразу, да что за две? – за пять. Ведь без родителей сам знаешь, как живется. Почему ты не хочешь лечиться? И не говори, что хочешь жить последние месяцы полноценной жизнью. Не надо. Ты будешь лечиться. Завтра же. Ты теперь борешься не только за свою жизнь. Я буду с тобой, слышишь. Я ни на минуту не отойду от тебя. Я всегда буду с тобой, - Мия сжимала его руки.
Мануэль молчал. Он закрыл глаза и притянул к себе жену.
- Ну, все. Все у нас будет хорошо, милый, - зашептала Мия.
В комнату вошел Пабло. Он сразу увидел Мариссу, которая прислонилась к косяку и плакала так отчаянно! Пабло обнял Мариссу, а сам обернулся к Ману и Мии:
- Что у вас происходит?
Мия как будто только поняла, что друзья в комнате. Она повернулась к ним в объятиях Мануэля и тихо сказала:
- У Мануэля рак.
Пабло потрясенно вскрикнул:
- Ману?
- Но мы будем жить, - с улыбкой сказал Мануэль.
По комнате поплыла густая тишина. Каждый из них думал. Думал…о жизни.

Марисса подобрав под себя ноги, сидела на диване с чашкой кофе. За окном была ночь. В доме стояла зловещая тишина. Только зубы Мариссы отбивали по чашке мелкую дробь. Мир вокруг рушился. В прошлом остались все проблемы и переживания. Уже не хотелось думать о фирме. Умирал Мануэль, а это значит, что умирала частичка каждого из них. Частичка Пабло, частичка ее самой, частичка, нет, не частичка сердце целиком, Мии. А дети? Что будет с ее маленькими племянниками. Рядом присел Пабло. Он приобнял ее. Пабло думал, что Марисса опять оттолкнет его, но она уткнулась в его шею. Пабло почувствовал теплые слезы. Он наклонился и губами поймал крошечную слезинку с ее щеки. Марисса пододвинулась к нему поближе. Ей так хотелось разделить с ним свою боль. Ведь он один мог помочь ей. Марисса повернулась к нему и поцеловала. Мир замер. Пабло не сдержался и начал ее раздевать. Медленно и осторожно он понес ее в спальню, а Марисса не могла остановить слезы. Они одни были свидетелями их единственной ночи. Пабло все целовал и целовал Мари, а она плакала. Пабло ловил слезы губами, стирал их прикосновением щеки, но даже, когда над Мариссой зажглись миллионы звездочек, слезы не остановили свой беспощадный бег.
А утром Марисса поняла, что все это было ошибкой, что вся ее жизнь ошибка. Она тихо собралась и ушла. Возле дома Мии и Ману она остановилась. Раньше их маленький ухоженный сад вызывал улыбку, а сейчас Мари подумала, как же им больно. Марисса зашла к ним. Мия надевала Кетлин туфельки. Марисса остановилась, увидев ласковое выражение Мииного лица.
- Я… пришла…- Марисса была подавленна.
- Привет, сестренка. А мы вот собрались к папе в больницу, - весело откликнулась Мия.
- В больницу?
- Да. Вчера я отвезла его.
- Мия, я могу помочь тебе?
Мия отпустила глаза и тихо ответила:
- Да. Дети… - но голос сорвался, и Мия глубоко вздохнула.
- Мама, - забеспокоился Уолтер, - папа сильно заболел, да?
- Нет, милый. Все хорошо. Я просто сегодня устала, и горло болит, наверное, у меня простуда, - Ми снова ласково заулыбалась.
Марисса видела, как трудно ей держаться, но видела теперь, что Миита намного сильнее Мариссы. Сама Мари проплакала всю ночь, а Мии приходиться быть на глазах у детей, тут не поплачешь. Пока Мия усаживала дочку в машину, она тихо сказала Мариссе:
- Я договорилась с врачом. Завтра я переезжаю к Мануэлю в палату. Я буду вам очень благодарна, если вы возьмете детей.
- Мия, ты не должна. У тебя дети. И вообще тебе сейчас нельзя, ты должна подумать о будущем ребенке.
- Я должна думать, прежде всего, о нем. Я умру без него, неужели ты не понимаешь. Я знаю, что если бы такое случилось с Пабло, ты бросила бы все, ради него. А я только прошу присмотреть за Уолтом и Кетлин.
- Хорошо, - ответила Мари. Она знала, что Мия права. А еще знала, что завтра же подаст на развод. Знала, что больше не может прятать свои чувства, знала, что ей надоела вся эта игра, когда рядом настоящая жизнь – без фальши, без притворства, без уступок.

- Я переезжаю к Мии, я буду смотреть за детьми, - объявила Марисса за ужином.
- А я?
- А с тобой я развожусь. Мне не нужны твои деньги и поддержка. Мне не нужна эта фирма. Мне нужна любовь, ласка, но, к сожалению, не твоя, - Марисса встала и убежала в свою комнату.
Пабло остался сидеть один. Он не знал, что теперь делать. Вчерашняя ночь доказала ему, что без неё ему ничего не надо. Она светила ему своим сердцем. Решение пришло само: он уедет, чтобы не давать ей развод. Она все еще будет его жена, а потом станет легче, когда Мануэль поправится или… Пабло подошел к столу и быстро написал:
« Я уезжаю, надолго. Не думай, что я бросаю друга, потому что я слаб. Я просто спасаю свою жизнь. А Мия справиться с Мануэлем лучше нас всех». Потом Пабло взял документы и вышел из дома.

Осень ты любишь, и правильно,
Осень тебе идет.
Ты забываешь, и правильно
Лето, весну и ложь.

Осень ты любишь, и правильно.
Ты закрываешь глаза,
Может тебе присниться,
Как от него ушла.

Но, а сейчас прижмешься ты
К сердцу любимого молча,
А он глазами любуется
Цвета весны и осени.

Прошло уже три месяца. Наступила осень. Марисса все изощреннее придумывала способы убийства Пабло, когда он приедет. Она ужасно злилась на него. И на себя. Ведь теперь она не может распоряжаться своей жизнью. Мало того, что сердце и так принадлежит этому безмозглому супермену, так еще и жизнь теперь принадлежит совсем не ей, а маленькому, но уже такому любимому существу внутри нее. Марисса поняла, что беременна, через месяц после ухода Пабло. Она сказала об этом только Мии. Мия очень обрадовалась. Она до сих пор жила у Мануэля в палате. У них неделю назад родился мальчик. Недоношенный он был под присмотром врачей в той же больнице. Доктор сказал, что в преждевременных родах виновата Мия, потому что не берегла себя. И теперь Мия винила себя, очень переживала за своего сыночка, стала чаще плакать, но одна. Марисса только один раз видела ее слезы. А Мануэль старался. Когда он первый раз увидел сына, такого маленького, такого похожего на него, то понял, что не сможет оставить их. А Мия говорила ему каждый день: «ты самый лучший на свете. Ты держись. Я с тобой». И он боролся. Становилось все труднее. Из-за химиотерапии вылезли не только все волосы, но и брови с ресницами. Он стал очень худой. Марисса уже не верила, что все будет хорошо. Дети приезжали каждый день к папе. Они так трогательно прижимались к нему. Но Марисса все равно не верила. Такие уже не возвращаются. На лице у Мануэля появилась мучительная улыбка. Начались страшные боли. Ему уже не хотелось терпеть, взять и закончить все, но рядом была Мия. Ее полный уверенности взгляд успокаивал его. Так прошли еще три месяца. Марисса ходила уже с круглым животиком. Мия измучилась совсем, но это видела только Марисса. Мануэль уже с трудом дышал. Врачи удивлялись, что он еще жив. Но Мия говорила, что он будет жить.
Марисса понимала, что Мия так уверена, что Мануэль не умрет, что просто не переживет его смерти. Надо было готовиться. И Мариссе ничего не оставалось, как позвонить Пабло и попросить его приехать. Она ужасно не хотела говорить ему о своей беременности, но выхода просто не было. Они должны быть рядом с Мией. Пабло прилетел в Аргентину и сразу поехал в больницу. Он долго искал нужную палату, но вдруг увидел Мариссу. Она стояла к нему спиной. Рядом бегала Кетлин, а Уолтер сидел в кресле. Пабло понял, что Мари привезла детей к Мии и Ману. Он осторожно позвал:
- Мари, любимая.
Марисса повернулась и замерла. Голубые глаза опять разбили душу на сотни осколков. «И почему мне так тепло, когда он рядом?». Пабло потрясенно уставился на ее живот. Потом посмотрел, нет, не в шоколадные глаза, а прямо в душу. Марисса просто ответила:
- Да, это твой ребенок.
Пабло вдруг рванул к ней, обнял и понял, что она тоже обнимает его и смеется.

Мия стояла возле Ману с малышом Федериком. Мануэль смотрел на них и улыбался:
- А знаешь, это наш единственный ребенок, который похож на меня, - с трудом проговорил Мануэль, - я бы хотел еще дочку, похожую на меня.
- Я рожу тебе столько детей, сколько ты захочешь, - улыбнулась Мия.
- А помнишь, как ты плакала?
- Я тогда ничего не понимала, а теперь…
- Мия, - вдруг позвал Мануэль.
Она вздрогнула и посмотрела на любимого.
- Всё – тихо выдохнул Мануэль и медленно закрыл глаза.
Мия закричала. В коридоре Марисса и Пабло услышали ее крик и бросились в палату. Марисса забрала у нее ребенка, а Пабло попытался обнять ее, но она вырвалась, кинулась к Мануэлю и опять закричала:
- Мануэль…Ману…врача…помогите, помогите же ему…пожалуйста, не уходи…ты обещал…Мануэль, не уходи…ты не можешь оставить меня…Мануэль, - ее крик потонул в холодных бледных коридорах больницы.
А Мануэль летел и слышал только просьбы Мии. Ее звонкий голос, такой родной и любимый, еле долетал до него. Она так молила его не уходить. Как же он мог не исполнить ее просьбу, какой бы трудной она не была.

Марисса и Пабло сидели в большом концертном зале. К ним подбежала Диана в концертном костюме. Она взволнованно затараторила:
- Мама, где моя заколка? Ты же взяла ее. Я звонила на папин сотовый, а он не брал, - на них смотрели шоколадные глаза.
- Я отключил телефон, сегодня же такой важный для тебя день, - улыбнулся Пабло своей дочурке.
- Да, - хитрая мордашка расплылась в улыбке, - а Кетлин сходит с ума в гримерке, у нее появился прыщик.
Марисса улыбнулась дочери. Диана поцеловала родителей и помчалась закулисы. Через несколько минут раздалась музыка «Erreway». На сцену вышли четверо подростков. Диана и Кетлин начали песню. Они светилась радостью, все же первый концерт на большой сцене. Песню подхватили Федерико и Уолтер. Марисса обернулась к Пабло и грустно сказала:
- Жаль, что Мия и Мануэль не могут видеть их сейчас. Они такие молодцы.
Пабло грустно кивнул, но тут же услышал веселый шепот:
- Как это не можем? Я все-таки заставила Мануэля уехать с этих островов пораньше. И вообще как мы можем пропустить этот концерт, - Мия плюхнулась рядом в кресло, рядом сел Мануэль. Мия поймала счастливый взгляд дочери и подумала, что она у нее просто красавица. Такая же беленькая, как Мия, с пронзительными голубыми глазами, Кетлин уже разбивала сердца мальчишкам. Мануэль смотрел на сыновей. Они такие разные. Уолт похож на Мию, а Федерико на него. Но поют оба замечательно. А Пабло с Марисса просто не могли насмотреться на Диану. Она была точной копией Мариссы и внешностью и характером.
Ребята пели. И кто пришел на этот концерт мог смело сказать, что группа «Erreway» все еще жива.

by Mia-amor, Ranale

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг