«Любовь – это прежде ответственность за того человека, которого ты полюбил, за его судьбу, за его будущее. Любовь – самый строгий экзамен человечности»

В.А. Сухомлинский

«Любить – значит делать доброе… жить жизнью того, кого любишь»

Л.Н. Толстой

1 глава.

Пилар закинула свой рюкзак на полку в поезде и тяжело вздохнула. Её лицо не выражало никаких эмоций: глаза неимоверно болели, слёз не осталось; в ушах звенел дикий и холодный хохот какой-то девушки, имя которой она не знала и никогда не захочет узнать; перед глазами стоял затуманенный взгляд Томаса, такого любимого и родного, но очень далёкого; слышались какие-то звуки, что-то похожее на «прости»…
Всё хватит! Эта сказка уже закончилась! Ничего не имеет значения! Жизнь не заканчивается из-за одного обмана, жизнь продолжается…
Пилар обессилено опустилась на полку. Искусанные и истерзанные губы снова почувствовали на себе капельки крови.
- Девушка, простите, а здесь четвёртое место?- оторвал от тяжких мыслей Пилар молодой парень.
- Да,- безразлично ответила Пилли.
- Ну, здравствуйте, вы, наверное, моя соседка,- парень улыбнулся во все 32, пытаясь привлечь внимание девушки.
- Если вы в этом же купе, то, наверное, мы соседи,- саркастически ответила Пилли.
Парень ничего не ответил и поставил сумку на свою полку.
- Сколько времени?- парень снова завёл разговор.
- Без пяти три,- холодно ответила Пилар, бросив взгляд на часы.
- А во сколько отправка?
- У вас билет есть? Вот и посмотрите! Я вам не проводница!
- Простите,- сказал парень, приняв своё поражение.
Поезд дёрнулся.
- Прощай, любимый Буэнос-Айрес,- подумала Пилар и вышла из купе.
Девушка бросила взгляд на вокзал и закрыла глаза, облокотившись на перила. Пилар вернулась в купе и открыла рюкзак. Её взгляд упал на тонкую, зелёную тетрадку, Пилли снова закусила губу и достала тетрадь. Сеньорита Дунофф вышла из купе и прислонилась к стене. Она открыла первую страницу: на ней было нарисовано двое людей – парень и девушка. Они стояли в обнимку, а сзади было море, закат.
Пилар перевернула лист:

«Тайна, покрытая мраком» - было написано на верхней строчке синими чернилами.

А снизу:

«Любовные записки Пилли и Томми» - красной пастой.

Пилар нежно улыбнулась воспоминаниям.

- Пилли! Что это за черт?- кричал Томми, тыкая в красную надпись,- это же…это же…
- Что?- улыбнулась Пилли, проводя пальчиком по торсу Томми.
Томас сглотнул, пытаясь сдерживаться от нахлынувшей на него волны возбуждения. Он резко убрал руку Пилли:
- Пилар! Это же… я буду выглядеть как гей!
- А ты что собираешь это показывать всем своим друзьям, особенно Гидо?!- вскипела Пилар.
- Не буду…
- Тогда что?
- Пилар!
- Что? Решил всё-таки показать это клоуну - Гидо!
- Прекрати, Пилар!
- А что ты сделаешь, а?!- нежно спросила девушка.
- Я…- Томас замялся, наблюдая за тем, как спадает белая рубашка с плеч Пилар.
- Так что?- издевалась Пилли.
- Обожаю тебя,- у Томаса загорелись глаза…

Пилар вздрогнула. Почему нельзя выбросить из головы эти воспоминания? Почему нельзя забыть прошлое? Неужели оно вечно будет преследовать её, причиняя огромную боль? Неужели она будет любить его вечно? Нет! Она забудет! Она будет счастлива!
Пилли хотела выбросить тетрадь, но пальцы перевернули страницу:

«Милый Томми, я так тебя люблю. глупая и банальная фраза, да? но это правда. Я тебя люблю. И пусть ты изменяешь мне, ладно, изменял, но я ведь всё прощаю. А разве это не доказательство моей любви к тебе? Умение прощать, верить (ну это пока мы не достигли), отпускать, и ещё много чего – это определение любви. Я тебя не держу, ты сам рядом, а я счастлива, потому что знаю, что ты меня любишь.
Знаешь, один человек решил разлечься и придумал любовь. Что сказать? Развлёкся. До сих пор корит себя. Тогда все чувства решили восстать против Любви. Но Любовь сильнее всех, она смогла победить и живёт до сих пор в каждом из сердец, осталось её только разбудить.
Ты разбудил её во мне, лишил меня покоя навечно.
Я люблю тебя, Томас Эскурра.
Навечно твоя Пилар Дунофф.

P.S. Может быть в скором времени Пилар Дунофф де Эскурра, ну это уж если ты постараешься»

- Какая же я глупая была.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Пилар вновь улыбнулась воспоминаниям.

- Томас, что это за «наверное» такое? Ты что не уверен?- кричала Пилар, размахивая руками.
- Детка, ну ты чего? Я тебя люблю!- оправдывался Томас, пытаясь защититься от любимых ручек.
- «Детками» будешь шлюх своих называть!
- Малышка, ты что мне и шлюх приведёшь, похвально,- Томас сначала сказал, потом подумал.
- Что?! Да, приведу тебе таких шлюх! Таких шлюх, что потом всю жизнь на лекарства работать будешь!
- Пилли, ну прости! Прости меня!- до Эскурры наконец дошло, что он сказал.
- Простить? Да тебя убить за это мало будет!- Пилар кинулась на Томаса с кулаками, но он успел её перехватить.
Он притянул её к себе, предотвратив какие-либо попытки к бегству и прошептал, перед тем как поцеловать:
- Поменьше, киса, тебе с Андраде общаться надо. - Томас, что это за «наверное» такое? Ты что не уверен?- кричала Пилар, размахивая руками.
- Детка, ну ты чего? Я тебя люблю!- оправдывался Томас, пытаясь защититься от любимых ручек.
- «Детками» будешь шлюх своих называть!
- Малышка, ты что мне и шлюх приведёшь, похвально,- Томас сначала сказал, потом подумал.
- Что?! Да, приведу тебе таких шлюх! Таких шлюх, что потом всю жизнь на лекарства работать будешь!
- Пилли, ну прости! Прости меня!- до Эскурры наконец дошло, что он сказал.
- Простить? Да тебя убить за это мало будет!- Пилар кинулась на Томаса с кулаками, но он успел её перехватить.
Он притянул её к себе, предотвратив какие-либо попытки к бегству и прошептал, перед тем как поцеловать:
- Поменьше, киса, тебе с Андраде общаться надо.

2 глава.

- Бустамантик!- в комнату к Пабло, Гидо и Томаса влетело чудо под названием Марисса Андраде.
В комнате мальчиков казалось, что прошёл ураган. Марисса переступила через бутылку текилы мыслями о том, что бедному Паблусику не поздоровиться, направилась к кровати Пабло, преодолевая ещё множество препятствий.
- Бустаманте!
Ноль внимания.
- Пабло!
Тишина.
Марисса набрала побольше воздуха, нагнулась к любимому и прокричала прямо в ухо:
- Бустаманте, твою мать!
- Спи… Андра… Марисса? Что ты тут делаешь?
- Это я должна спросить,- тихо начала Мари, но потом перешла на ультразвук,- Что здесь было?!
От этого крика проснулись все.
- Пабло, заткни свою сумасшедшую, голова и так болит,- захныкал Гидо.
- Лассен, я сама тебя сейчас заткну!- огрызнулась Марисса.
- Пабло, заткни её! Или я её убью!- воинственно произнёс Томас.
- Кто кого?- Марисса направилась к кровати Эскурры, но споткнулась об чей-то кубок, непонятно что делавший на полу. Твою мать!
Марисса упала на кровать к Пабло. Бустаманте времени зря не терял, подмяв под себя любимую.
- Слезь с меня,- скомандовала Мари.
- И не подумаю,- нагло заявил Пабло.
- Ты пьяный!
- Зая, я не пью.
- Ах, да это моя текила тут у вас валяется!
- Я не пью, про остальных не знаю.
- Алкаши хреновы!- закричала Андраде, всё так же лежа под Бустаманте.
- Пабло, заткни эту дуру!- заорали в ответ Томас и Гидо.
- Да…- начала Марисса, но замолчала от тихого шепота Пабло.
- Тише, солнце, у них похмелье, голова болит,- Пабло слез с Мари, потому что боялся её раздавить своей массой.
- А мне всё равно!- заорала Марисса и встала,- меньше пить надо!
- Ты меня достала!- Томас встал с кровати и подлетел к Мари, сжимая кулаки.
Эскурра подошёл к девушке в вплотную и выплюнул:
- Заткнись!
- Ещё чего!- на самом деле Мариссе стало страшно, но она не хотела этого показывать.
Томас сжал кулаки с готовностью врезать Андраде, но между ними встал Пабло, и взгляд его был не менее злой, чем у Томаса:
- Отойди от неё и не смей трогать, понял?- Бустаманте взревел.
- Пусть заткнёт свою пасть!- Томас не собирался отступать.
- Я тебе сказал!- Пабло начало трясти от злости.
Марисса стояла за могучей спиной Пабло и сжималась от страха.
- Да, пошли вы!- крикнул Томас, схватил джинсы и кроссовки и вылетел из комнаты.
В комнате повисла отягощающая тишина. Пабло повернулся к Мариссе.
- Пабло…
- Тихо,- скомандовал Пабло и Марисса подчинилась – Пабло выглядел слишком устрашающее.
Бустаманте был озабочен. С Томасом что-то случилось – он никогда не отличался злобностью и нервозностью. Он хорошо относился к Мариссе, игнорировал её выходки, что было не легко. Что-то случилось.
- Зря, ты так, Пабло, с ним,- прошептал Гидо.
Пабло вопросительно посмотрел на друга.
- Пилар бросила Томаса, они расстались.
- Что?!- одновременно воскликнули Андраде и Бустаманте.

Томас на ходу одел грязные и мятые джинсы, обул на босые ноги кроссовки. Его сейчас ничего не волновало. Пилар, его Пилли, она ушла, бросила его.
Голова шла кругом, но не от алкоголя, который он достаточно залил в себя, а от ненависти ко всему миру, но главное к себе. Черные, смольные волосы запутались, захотелось вырвать из себя сердце, чтобы оно, проклятое, не ныло, хотелось заткнуть совесть, которая давила на все педали, прижимая Томаса к стене.
Томас вышел на улицу с не покрытым верхом, он сел на ступеньки, запустив в волосы пальцы. На улице было довольно прохладно, люди надели свитера и лёгкие куртки, а Томас сидел озябший на ступеньках, ничего не замечая. Отъезд Пилар…
Пилли… Милая… Она сама сказала ему, что уезжает, просто плюнула в лицо и размазала по сердцу, вонзила нож, который до этого сидел у неё в спине. Она получила этот удар от него, удар в спину, подлость…
Томас глубоко вдохнул холодный воздух. Жизнь – дерьмо, он ещё раз в этом убедился. Обессиленный парень поднялся со ступенек и зашагал в колледж. Он зашёл в кафе, не обращая внимания на удивленные взгляды мальчиков и восхищённые девочек, смотревших на его голый торс.
- Эскурра, что это за вид!? Вы в колледже, а не в борделе,- распинался Дунофф,- и то, что вы жених моей дочери, не даёт…
Эти слова больно ударили Томаса в грудь, на несколько секунд воздух перестал поступать в лёгкие, перед глазами потемнело, он перестал слушать речи Дуноффа, но потом всё вернулось на свои места:
- Так что учтите…
- Да пошли вы, - равнодушно сказал Томас и вышел из кафе, так и не сумев удалить жажду.

3 глава.

В комнату не хотелось возвращаться, но по коже стал проходить холодок. Он зашёл на половину мальчиков и долго стоял перед дверью в комнату – желание видеть Андраде совершенно не было. Он сделал шаг и оказался в синей комнате, потерпевшею этой ночью разгром. Там был только Пабло, сидевший на своём столе и поставив ноги на стул. Он посмотрел на Томаса и покачал головой.
- Нам нужно поговорить…
- Если ты о Мариссе, то я не собираюсь перед ней извиняться.
- Я не о ней, а о тебе и,- Пабло сделал паузу,- Пилар.
Томас сел на кровать и обхватил руками голову. О Пилар о не хотел говорить ещё больше, чем терпеть унижение перед Андраде, которую сейчас ненавидел всем сердцем и не потому, что она сегодня всё утро орала, не давая унять ноющую боль в висках, а просто он винил её в отъезде Пилар, потому что девушка слишком часто общалась с Мариссой и стала слишком сильной, перенимая и копируя характер Андраде.
- Что у вас случилось?- спросил Пабло, слезая со стола.
- Она уехала,- ответил Томас, не поднимая головы.
- Почему?
- Потому что я дурак, вновь не послушал разум!- крикнул Томас.
- Ты снова ей изменил?- воскликнул, не удержавшись, Пабло.
Он не понимал, как можно изменять любимой девушке. Хотя, Марисса часто подозревала его в неверности, но у неё никогда не было повода. Пабло не понимал, почему любимая не верит ему. Марисса объяснила всё сама.

- Мари, стой!- кричал Пабло, перехватывая Мариссу на выходе.
- Уйди! Не трогай!- она начала вырываться.
- Нет, ты выслушаешь меня,- скомандовал Пабло.
В такие моменты, когда Бустаманте осознаёт всю свою силу и мощь, сопротивляться невозможно, да и не очень хочется, даже Андраде.
Он вытащил её на улицу, крепко держа за ладонь, переплетя свои пальцы с её пальцами. Он сам не понял, когда ему удалось так романтично схватить её. Мари не пыталась вырваться, покорно шла за ним, чувствуя тепло его сильной руки. Они остановились возле какого-то дерева: Пабло встал напротив Мариссы.
- Что случилось? Почему ты меня избегаешь?- начал допрос Пабло.
- Ой, мы и не знаем будто!- заявила Марисса, наконец, предприняв попытку вырваться, но Пабло не дал.
- Объясни! Тебе опять что-то про меня наплели?
- Наплели? Святая невинность ты наша!- Марисса стала вырываться в два раза сильнее, чем раньше, но Пабло крепко держал хрупкую и тонкую ладошку.
- Марисса, давай по порядку! Сколько раз тебе про меня наговаривали?
Марисса потупила взгляд и покраснела.
- Отвечай.
- Много, - прошептала Марисса.
- Сколько раз это было правдой?
Тишина.
- Мари?- он приподнял её голову за подбородок и заглянул в глаза.
- Никогда.
- Ты расскажешь, что случилось? Как всегда?
- Угу,- стыдливо ответила девушка, понимая, что зря вспылила, ничего не обдумав.
- Мари, моя Мари,- он прижал её к свой груди, так и не опустив ладошку.
Она уткнулась ему в футболку и тяжело задышала, будто сдерживая подступившие слезы.
- Пойдём, пройдемся,- предложил он, она кивнула.
Он положил ей руку на талию и повел куда-то. Они пришли к лавочке на заднем дворе колледжа. Пабло сел на скамейку, Марисса пристроилась рядом и положила голову ему на плечо. Бустаманте положил одну руку ей на ногу, другой облокотился на спинку лавочки.
- Ты меня любишь?- спросил Пабло.
Марисса хотела соскочить с лавочки, но Пабло удержал её, сильнее надавив на ногу.
- Любишь?- повторил он свой вопрос.
- Больше жизни.
- Почему тогда не доверяешь?
Она сидела молча. Она не хотела, может стеснялась или боялась объяснить причину её не доверия.
- Пожалуйста, ответь. Марисса, я не хочу жить в постоянном страхе, что ты уйдёшь, вновь поверив чьим-то сказкам.
- Нет.
- Что нет?
- Я не скажу.
- Марисса, что-то серьёзное? Расскажи, мы вместе всё решим, нельзя всё время надеяться только на себя.
- Ты не поймёшь.
- Марисса, -устало выдохнул Пабло и поцеловал девушку в макушку.
Мари сползла на траву возле лавочки, закрыла лицо руками. Пабло не на шутку испугался и сел возле Мари на корточки, поглаживая её по голове как маленького ребёнка.
Марисса прижала к себе колени и снова спрятала лицо.
- Мари, милая, что такое? Что тебя беспокоит?
Марисса подняла на него глаза: в его глазах было столько заботы и нежности, голубые глаза пронизывали её.
- Пабло, прошу, не перебивай,- Мариссе было очень сложно говорить, - понимаешь, я росла вместе с Соней, все завидовали её красоте, а я была гадким утёнком. Некрасивой дочерью прекрасной королевы подиума и сцены. И когда я пришла в колледж, я сразу же встретила тебя и полюбила, - Марисса покраснела,- но, наверное, боялась, что ты не обратишь на меня внимания, поэтому перешла в нападение, чтобы скрыть свою любовь к тебе. Потом ты обратил на меня своё внимание, но это оказалось, что это обман,- Пабло дернулся,- потом мы снова были вместе. Я поняла, что ты любишь меня, но всё равно возникали сомнения. Ты прекрасен, Пабло. Вокруг тебе постоянно крутиться миллионы девушек с модельной внешностью, вешаются на тебя. Я ревнива, безумно. Ты парень, который не деревянный, тебе нужны девушки, ведь я не могу дать тебе пока то, что ты хочешь,- Марисса снова залилась краской.- Потом все начали вешать мне лапшу на уши, а я дура верила, потому что вновь почувствовала себя уродиной, я не могла поверить, что ты выбрал меня. Я не понимала, за что ты любишь меня? За короткие ноги? Страшное лицо? За что? Поэтому я всё время попадаюсь на сказки недоброжелателей, людей, который мечтают о нашем расставание, обижаю тебя, прости.
Марисса вновь уткнулась носом в колени. Пабло улыбнулся: его глупенькая девочка не верит в его любовь, потому что считает себя несимпатичной для него.
Он взял её за руки и поднял с земли, но Мари так и не подняла голову. Бустаманте прижал её к себе.
- Милая, я люблю тебя. Мне не нужны глупые Барби, которые крутятся возле меня. Я люблю тебя, такой, какая ты есть. Ты прекрасна. Ты очень красива. Никогда больше не верь сказкам, которые тебе говорят. Мы будем доверять друг другу, ты – мне, я – тебе. Хорошо?
- Хорошо, теперь будет всегда только так, но если ты полюбишь другую, прошу, не обманывай.
- Не полюблю.
- Но если вдруг?
- Обязательно скажу, но я буду любить только тебя.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Пилли расплатилась за постель и заправила себе. В купе зашла полная женщина и тяжело вздохнула, посмотрев на верхнюю полку.
- У вас верхняя?- спросила Пилли.
- Да, сказали, что больше мест нет. Боже, с моим-то весом, верхняя полка – это ужасно.
- Давайте, я с вами поменяюсь, мне не сложно.
Женщина счастливо улыбнулась и сказала:
- Я буду вам очень благодарна.
Пилар залезла на верх, перебросив свою постель и рюкзак. Она легла на полку, руки снова потянулись к заветной тетрадке. Слезы снова подступили к глазам, Пилар сжала кулаки, впиваясь острыми коготками в кожу ладони. Пилли издала еле слышный стон от физической боли – на ладони появились царапинки.
- Он не стоит этого,- шептала себе Пилар,- не стоит…
Она не удержалась и открыла тетрадь на том месте, где остановилась.

«Пилар, родная моя и любимая, я знаю, что писать твоя очередь, но я просто не смог удержаться, чтобы не написать тебе. Я сегодня проснулся с мыслями о тебе, я всегда засыпаю и просыпаюсь, думая только о тебе, любимая. Я сошёл с ума, как считает Гидо. Он вечно обижается на нас с Пабло, потому что мы всё время уделяем вам – прекрасным девушкам, которые принадлежат только нам. Я очень горжусь, когда вижу, что ты, такая красивая, в короткой юбочке и облегающим топике бежишь ко мне, опять опоздав. Ты всегда опаздываешь, но я всегда тебя прощаю. Разве такую богиню, как ты, возможно не простить? Я горжусь тем, что ты только моя, я тебя никому не отдам, буду бороться за тебя, как рыцарь в далёкой Англии, припоминаю, что о них говорила Ильда. Но я её никогда не слушаю, наблюдая, как ты, иногда взмахивая своими шелковистыми волосами, что-то старательно пишешь в конспекте, чтобы потом заставить меня это учить. А я не могу ничего учить, когда ты рядом, да я и не хочу. Но я не могу не оправдать твоих надежд, потому что ты хороший учитель. Когда в первый раз мы с тобой сели за уроки, Гидо аж поперхнулся воздухом. Он не понимает, что такое любить. Не понимает, что мне только и хочется, что быть рядом с тобой, хотя бы просто видеть тебя. Ему нужно влюбиться, что, к сожалению, случается часто, но не раз и навсегда. Вико, Андреа, Лаура.…Всё это было лишь легкое увлечение, ничего более. А я люблю тебя, люблю безумно, словно сумасшедший. Я повторюсь: я тебя никогда, никому не отдам.
Я люблю тебя, моя Пилли!
Твой Томас Эскурра»

Пилар сильнее, чем в прошлый раз, сжала кулаки, но боль словно не почувствовала. Все мысли просто улетели в прошлое, где всё было хорошо, любовь была центром вселенной, где всё было иллюзией. Нет в мире места любви, нет правды, есть только ложь и несправедливость. Но почему так? Почему жизнь – это не добрая сказка, в которой все истории заканчиваются хорошо, а добро побеждает зло? Почему жизнь играет с нами в игру?
Пилар невольно вспомнила фильм, который они смотрели вместе с Томасом: «Пила». Пилар вообще не приветствует ужасы, но Томас очень хотел пойти на него, и Пилли согласилась. Весь фильм она прижималась к Томасу от страха, но фильм заинтересовал её: человек, умирающий от рака головного мозга, понимает, что никогда не ценил жизнь, что люди вообще не ценят жизнь, не замечают пения птиц, каждый драгоценный вздох, и они начинают понимать насколько всё это важно, когда знают, что умрут, когда пошёл обратный отсчёт часов жизни. Этот фильм задел струнки в её душе, оставив неопределённый след.
Пилли стёрла слезинку со щеки, проклиная себя за то, что вновь плачет из-за него. Она поклялась больше не делать этого, больше никогда не плакать, но это против её воли.
Она снова начала читать злополучные записи:

«Томми, я пишу тебе и вспоминаю, как мы вчера гуляли. И скажу, ты у меня такой дурачок! Безумец! Зачем ты вчера кричал на весь парк, что любишь меня? Нет, я не спорю, что мне было приятно, я просто таяла от этих слов, я готова слышать их семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки и умирать от любви к тебе. Но мне больше нравится, когда ты шепчешь мне на ушко, нежно целуешь, когда мы одни, при свете камина или свечей, говорим о нас, мечтаем о будущем, забываем обо всех проблемах. Есть только ты и я и больше ничего.
Я много раз говорила тебе, что умру, если тебя не будет рядом, если я не будут видеть твоих прекрасных карих глаз, не буду чувствовать твоего дыхания и рук, не буду слышать, как бьётся твое сердце…
Ой, я даже прослезилась слегка от своих мыслей…
Люблю тебя…
Твоя Пилар»

Пилар вздрогнула. Поезд остановился. Пилли на несколько секунд замерла, потом резко соскочила с полки, захватив рюкзак и зелёную тетрадь. Она вылетела из поезда, не слыша, как ей вслед кричат её соседи по купе.
Она оказалась на одной из маленькой станции, где на несколько минут останавливается поезд. Девушка оглянулась: вокруг никого не было, поезд тронулся, постепенно набирая скорость. Пилар осталась совсем одна.

5 глава.

- Да! Изменил!- вскрикнул Томас.
Он подбежал к своему столу и со злостью смел всё с него.
- Успокойся, Эскурра! Хватит беситься, ничего не изменишь!- крикнул Пабло.
Томас остановился и посмотрел на Бустаманте.
- Что ты хочешь от меня? Чтобы я сохранял спокойствие, не зная, где моя девушка, что с ней? Да, как ты не можешь понять, что меня терзает эта неуверенность и сомнения?- Томас стал кидаться вещими, потом вдруг остановился и прошептал,- я боюсь, что она что-нибудь с собой сделает.
- Томас, друг,- Пабло подошёл к Эскурре,- Пилар не ребенок, она не совершит глупости,- он по-дружески обнял его.
- Я убью себя, если с ней что-то случится,- прошипел Томас и вылетел из комнаты.
Он бежал по коридорам, срезая углы, сшибая ни в чём не повинных прохожих. В голове крутились многочисленные мысли, шаткое сознание рисовало страшные картины: Пилар в ванной с лезвием, кровь на полу. На глаза Томасу, возле шкафчиков, попалась Марисса. Не долго думая, даже забыв, что она девушка его друга, Томас бросился к Мариссе. Он прижал её за горло к стене:
- Если с ней что-нибудь случиться, платить будешь ты! Это твоя вина,- он буквально выплёвывал каждое слово в лицо Андраде.
- Отпусти,- прошептала Марисса, пытаясь убрать руки с Томаса со своей шеи.
- Я ненавижу тебя, Андраде,- он отпустил её.
- Ты совсем с ума сошёл, Эскурра?- стала кричать Марисса, прибывая в некотором шоке.- Что я тебе сделала? Я не виновата, что ты, кобель, который не может ни одной юбки пропустить!- Мари всегда сначала говорит, потом думает.
- Я убью тебя! - он снова взял её за горло.- Это ты виновата, что она ушла, ты сделала её сильной! Я ненавижу тебя! – это уже был не тот Томас.
В Эскурре проснулись чувства, до ныне никогда не являвшиеся частью его характера. Гнев и злость на самого себя душили его, но легче было обвинить кого-то ещё, чем признать свою вину. Да, лучше пусть виновата будет Андраде, что повлияла на Пилар, чем он, который сам разрушил это хрупкое счастье. Марисса уже не пыталась ничего сказать, просто тяжело глотала ртом воздух, пытаясь убрать руки Томаса, но сильные пальцы наоборот сильнее сжимали её шею.
- Эй, Томас, ты чего!?- к ним подлетел Диего Уркола и отцепил Томаса от Мариссы, откинув последнего к противоположной стене.
Эскурра поднялся с пола, гневно посмотрел на Андраде и Диего и убежал. Марисса обессилено опустилась на пол, часто глотая воздух и дрожа от страха. Диего сел возле неё, обнял за плечи и шептал:
- Ну, всё, Мари, всё позади.
Пабло как раз шёл по коридору, в поисках Томаса, когда увидел картину Мари и Диего. Нет, конечно, они доверяли друг другу, но от ревности не избавиться, особенно сейчас, когда рядом с его Мариссой сидел Диего Уркола, который в прошлом году встречался с его Мари на глазах у Пабло. Бустаманте прибавил шагу, гневно сверкая голубыми глазами. Он подошел к ним и усердно закашлял, но они не замечали этого, вернее Диего - то услышал, но решил, что Бустаманте подождёт. Марисса же вообще ничего не понимала, она даже не замечала, что рядом кто-то сидит и обнимает её. Пабло закашлял громче, он ещё не понял, что Марисса просто дрожит от страха и плачет. Опять ноль эмоций.
- Простите, что прерываю, но тебе, Уркола, лучше убраться отсюда по-хорошему, иначе ты станешь постоянным посетителем стоматолога,- прошипел Пабло.
Диего испугался и встал, Марисса всё так же сидела не поднимая головы. Пабло испугался и сел на корточки возле неё, подняв её голову за подбородок. Мари посмотрела на него глазами маленькой испуганной девочки.
- Уркола, что ты ей сделал?! Я убью тебя!- Пабло хотел встать и побежать за Диего, но Марисса неожиданно вцепилась за него.
- Нет,- прошептала охрипшим голосом девушка.
- Это не я, это твой друг Эскурра чуть не задушил Мариссу,- крикнул Диего, скрываясь за поворотом.
- Томас? - прошептал Пабло, поднимая свою девушку с пола.
От этого имени Марисса сжалась и снова хотела опуститься на пол, но Пабло её удержал. Это с виду казалось, что Андраде сильная девушка, которая ничего не боится, но в каждом из нас живёт страх. Она боялась многого, просто умело это скрывала, потому что не хотела показаться слабой и беззащитной, хотя по сути всё так и было.
- Пойдём, тебе нужно отдохнуть,- он крепко прижал её к себе, не давая упасть.
Марисса тихо плакала, обхватив его руками за талию. Пабло заметил вдалеке Франа и подозвал его к себе:
- Скажешь Хильде, что мы с Мариссой не придём.
- А что такое?
- Поверь, причины есть, но это не твоё дело. Скажешь?
- Ладно. Ты кстати Томаса не видел?- от этих слов Марисса снова задрожала.
- Мечтаю увидеть, но его счастье, если он не попадётся мне на глаза,- глаза Пабло гневно сверкнули, и он повёл Мариссу дальше.
Бустаманте завел её к себе в комнату, бережно положил на свою кровать. Сам же он сел на кровать Гидо и задумался.

- Томми, как тут красиво! А зачем мы здесь?- Пилли бегала по пляжу, любуясь звездами на тёмном ночном небе.
Океан тогда был спокоен, как никогда, нежно лаская её ноги. Полная луна создала дорожку света на воде, иногда поблескивая. Томас любовался девушкой, которая весело размахивала руками, утопала в золотистом песке. Томми подбежал к ней и, нежно обхватив за талию, сказал:
- Я хочу тебе подарить эту ночь и эту красоту, потому что ты заслуживаешь этого, моя принцесса.
Пилли развернулась, вырвалась из его объятий и сделала реверанс, при этом сказав:
- О, мой принц, я польщена,- обворожительно улыбнулась Пилли.
- Я люблю тебя, моя сеньорита,- он нежно поцеловал её.

- Пилли, где ты?!- лишь тихо прошептал Томас, закрыв руками лицо.

6 глава.

Пилар села на грязную, обшарпанную лавочку, которая, казалось, пережила атомную войну. Рюкзак небрежно приземлился возле Пилли. Девушка отбросила волосы назад, тяжело вздохнув. Легкий, теплый ветерок нежно касался её кожи, теплые лучики солнца согревали её. Пилли закрыла глаза, усиленно соображая, что можно делать дальше. Зачем она спрыгнула с поезда? Потому что круглая дура! Она решила, что хочет вернуться к нему, решила всё простить, потому что поняла, что не может без Томми! Дура! Слабачка! Руки сами открыли любимую зелёную тетрадь. Там была ещё одна запись:

«Пилли, если честно, я не знаю, что тебе написать. Я всё тебе говорю в глаза, потому что не умею им врать. Я тебя люблю, помни об этом, я не смогу без тебя, лучше умереть, чем потерять тебя. Я никогда тебя не предам, моя любимая…
Твой Томми»

Он врал, как всегда врал, но ей уже все равно…
- Господи, что же делать?- Пилар взяла рюкзак и стала в нём копаться, в поисках кошелька.- Да уж, немного, но надеюсь, этого мне хватит, - Пилли оценивающе взглянула на горсть монет в руке, - чтобы доехать до Буэнос-Айреса. И вообще чем я думала, когда уезжала? Тем, что чуть ниже спины, Пилар!- ругала она сама себя
Пилар встала и направилась к зданию вокзала, на котором торжественно было написано «Abedul». Пилар осторожно зашла в здание, с опаской, что это прекрасное чудо древней архитектуры обвалится. Зал был пустой во всех смыслах этого слова: там не было ни одного человека, ни одного стула, ничего. Где-то в углу было окошечко, Пилар направилась туда.
- Простите, а вы не подскажете, когда отправляется поезд на Буэнос-Айрес?
В комнатушке с холодильником и электрочайником сидела полная старушечка в очках и вязала что-то похожее на свитер. Она посмотрела на Пилли секунд пять, потом снова принялась за своё дело.
- Простите, вы не подскажете, когда отправляется поезд на Буэнос-Айрес?- слегка раздраженно повторила свой вопрос Пилли.
- Девушка, вам нужно в Буэнос-Айрес?- Пилли обернулась на приятный женский голос и увидела девушка лет двадцати.
- Да,- сказала Пилар.
- Я могу вас подвезти я как раз еду туда.
- У меня мало денег.
- Не волнуйтесь, мне не нужны деньги, нам же по пути.
- Ну, если вам не трудно, - засмущалась Пилли, но всё-таки решилась и улыбаясь, произнесла,- Спасибо.
Пилли пошла за девушкой. Её новая знакомая и спасительница шагала твёрдым шагом на высокой шпильке. У неё были ухоженные по плечи каштановые волосы. Они подошли к золотистой Lamborghini Diablo.
- Садись.
- Ваша?- спросила Пилли с восхищением рассматривая машину.
- Нравится? Мне тоже. Она уже старенькая, муж всё пытается мне новую купить, но я эту обожаю.
- Очень нравится.
- Спасибо.
Пилли залезла внутрь: салон был отделан в бежевых тонах. Глаза Пилли загорелись. Они тронулись. Девушка уверенно правила машиной.
- Ты не против, если я закурю?- спросила девушка, доставая и бардачка пачку «Glamour» и открывая окно в машине.
- Нет, не против.
- Давай хоть познакомимся. Меня зовут Линда Навель де Рио. А тебя?
- Пилар Дунофф.
- Ты что такая грустная? Ты не против, что я ты на?
- Нет, не против.
Наступила пауза.
- Так что ты такая грустная, Пилар?
Пилли не выдержала и разрыдалась. Сработал эффект попутчика. Когда человек рассказывает всё совершенно незнакомому человеку, выкладывая все тайны, всё что накипело:
- Всё из-за него. Моя история началась два года назад, когда я уже почти девушка влюбилась без памяти, по самое некуда. Но… в жизни всегда существуют какие-то но. Я – дочка директора, доносчица, так считали все. Не скрою, что это было правдой, сначала было, но потом нет. Я многое поняла и пережила. Я встречалась с ним, пусть он и не любил меня, у него не было выхода. Томаса заставил его друг, я не знаю, как он это сделал, мне было всё равно, я просто хотела быть с ним, поддаваться страсти, любить, не чувствовать себя одинокой. Я сама попросила его друга, он согласился. С чего вдруг? Я шантажировала его, давила на самое больное место, на чувства и любовь. Пабло – его

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Колледж «Elite Way School» стоял на ушах, особенно пятый курс. Да всё потому, что красавец и желанный ученик старших классов Томас Эскурра разгуливал в одних джинсах по колледжу, послал директора, убежал из колледжа, короче, сделал всё, что бы начальство было в бешенстве.
- Бустаманте, где Эскурра?!- вопил Дунофф на бедного Пабло, который сам нервничал.
Томаса он хотел видеть сейчас больше всего, чтобы набить тому морду за Мариссу. Сама Андраде сейчас сидела у него в объятьях с испуганными глазами, в которых ещё не просохли слёзы. Пабло гладил её по голове и твердо сказал Дуноффу, что Андраде не уберётся из половины мальчиков, чтобы директор ни делал. Странно, но Дунофф согласился, наверное, повлияло то, что за всё его пребывание в комнате Бустаманте, Эскурры и Лассена Марисса не произнесла ни слова.
- Откуда я знаю! Я к нему в телохранители не нанимался!- заорал, наконец, Пабло, устав смотреть на разгневанного директора.
Странно получалось, что никто не заметил исчезновения Пилар, всем просто в голову и не могло прийти, что она убежала. Знал только Пабло, но он решил молчать.
Дунофф вышел из комнаты, хлопнув дверью, словно взбесившейся подросток. В комнате наступила тишина, только тикали настольные часы. Пабло крепче обнял свою девушку, прошептав:
- Я люблю тебя.
Мари забралась к нему на колени, положила голову на плечо, уткнувшись носом в шею. Как же было уютно и хорошо с ним, не нужно было быть сильной – он сможет постоять за неё и сможет уберечь её, потому что любит. В тайне ото всех, Марисса засыпала и просыпалась с просьбой к Богу – не забирать у неё Пабло. Она не сможет пережить это, ведь он - её счастье, её жизнь, она живёт только ради него, поёт ради него, дышит ради него. Марисса настолько привыкла быть под его защитой за эти полгода, что, наверное, уже забыла, что значит защищаться. Странно, никто бы не подумал, что когда-нибудь великая и неподражаемая Марисса Андраде согласиться быть зависимой от кого-то, согласиться, чтобы её уберегали. Но она всегда мечтала об этом, только скрывала. Мари всегда мечтала быть принцессой, но не розовой Барби, она хотела, чтобы кто-нибудь о ней заботился, чтобы она была кому-то нужна, кроме Сони. И она нашла его – Пабло.
- Слышишь, я тебя люблю,- повторил Пабло.
Она слегка коснулась губами его шеи и сказала:
- Прошу, пойдём погуляем.
- Ты уверенна?- слегка насторожился Бустаманте.- Может, лучше поспишь, я тебя провожу в комнату,- он поднялся с кровати, держа Мари у себя на руках.
- Пойдем,- она встала на пол, держась за его шею.
- Хорошо,- выдохнул Пабло.
Марисса отцепилась от его шеи и грустно улыбнулась. В теле была слабость, ноги казались ватными, ей нужно было за что-то держаться, чтобы не упасть, но если бы она сделала это, Пабло точно не пошёл бы с ней гулять. Он накинул на её плечи свою куртку, заботливо подчеркнув:
- Чтобы ты, моя дорогая, не замёрзла.
- А как же ты?- улыбнулась Марисса.
- Не волнуйся, я не замёрзну, главное, чтобы ты была в порядке.
Марисса сделала шаг, но перед глазами вдруг зарябило, Мари схватилась за руку Пабло, чтобы не поцеловаться с полом. Бустаманте испугался и схватил её за талию, не дав упасть, куртка съехала с плеч на пол.
- Марисса, тебе плохо?- озабоченно и с некоторой дрожью в голосе спросил Пабло, крепче прижимая её к своему телу.
- Всё уже прошло,- довольно убедительно сказала Мари и подняла куртку, набросив её себе на плечи.- Пойдём,- она вопросительно посмотрела на Пабло.
- Может лучше ты пойдёшь поспишь?- он ужасно волновался за Андраде и не скрывал этого.
А зачем? Она знает, что является самым важным человеком в его жизни, что он отдаст всё за её счастье. Её поведение и состояние сейчас пугало его, он стал накручивать себя, что с ней что-то не так, что у неё тяжелая болезнь. Воображение не знает границ, особенно у любящих людей. Но успокаивал себя тем, что это последствие пережитого сегодняшнего стресса. А это действительно было так.
- Ну как хочешь, я пошла гулять,- она демонстративно подошла к двери и обернулась.
- Подожди,- сказал Пабло и схватив со стула свитер, натянув его на себе, подошел к Мариссе.- Пойдем, горе ты моё,- Бустаманте взял её за руку и открыл дверь.
Они вышли во двор колледжа, солнышко уже садилось, ему на смену спешила полная луна, которая отливала серебряным блеском. Слегка дул ветер и трепал волосы людей, которые любовались красотой луны.
- Куда пойдем?- спросил Пабло.
- Не знаю. Хотя,- она потащила его куда-то.
Они пришли на задний двор, где когда-то разобрались в отношениях и беспочвенной ревности друг друга. Пабло улыбнулся и сел на скамейку, посадив Мариссу к себе на колени.
- Пабло,- тихо начала Марисса.
- У?
- Я сегодня так испугалась. Он винит во всем меня. Но почему?- Мари непонимающе посмотрела на своего любимого.
Взгляд Пабло приобрёл оттенок гнева, в прозрачно-голубых глазах вспыхнула злоба, руки инстинктивно сжались в кулаки.
- Я же ему ничего не сделала, - продолжала Марисса.- Он говорит, что я сделала Пилар сильной. Пабло, я хотела как лучше…
- А получилось как всегда, да, Андраде?- насмешливо прохрипел знакомый голос, возник Томас. Он был пьян.
Глаза Бустаманте сверкнули, он нежно спихнул Мариссу с колен, усадив на лавочку:
- Я тебя ждал, Эскурра,- голос был твердым.
- Неужели, Пабло, мы потеряем нашу дружбу из-за этой,- он небрежно указал в сторону Мариссы.
Андраде вскочила с места, вновь взбесились гормоны:
- Пошел отсюда, Эскурра!
- Тебе мало досталось?- газа Томаса горели нехорошим блеском.
- Заткни свою пасть, Эскурра! Мари, иди отсюда. Нам с другом нужно поговорить, правда, Томас?- хищно улыбнулся Бустаманте.
- Я не уйду,- Марисса проявила, как всегда не нужное упрямство.
- Марисса,- спокойно сказал Пабло, но его голос звучал твердо и громко, нетерпящий сопротивления.
- Но…
- Мари, любимая, прошу,- голос приобрёл ещё более стальные нотки, но фраза была сказана очень нежно.
- А может наша дорогая Андраде останется?- улыбнулся Томас.
- Молчание – твоё спасение, Томас, - грозно сказал Пабло.
- Посмотрим?- Эскурра стал надвигаться на Бустаманте, остановить его мог только один человек, но его не было рядом.
Томас с Пабло уже были совсем рядом, Марисса хотела встать между ними, но взгляд Пабло заставил её остановиться.
- Томас?- отвлёк их голос.
Томас резко обернулся, в голове прояснилось, как никогда быстро, пересохшие губы прошептали:
- Пилли…

Конец первой части.
Часть вторая.

«Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих»
Ф.М. Достоевский

1 глава.

Девушка с темными волосами, лет двадцати трёх, вышла на веранду большого особняка в центре Буэнос-Айреса. Она достала пачку сигарет, которые позаимствовала у подруги, так как свои вчера закончились, и закурила. Свободной рукой она откинула волосы назад и улыбнулась. Сосредоточенно вглядываясь вдаль, она пыталась рассмотреть кого-то. Уже темнело, но те, кого она ждала, ещё не появлялись. А у неё сегодня день рождения, по этому случаю, она и покинула свою квартирку на улице Сан Тельмо. Она обожала свою квартиру, но как она тяжело ей досталось. Она пошла на всё, чтобы отвоевать её себе, обратилась за помощью к друзьям, что практически некогда не делала. Но она её купила. Она работает на двух работах, да в принципе ей бы хватило и одной – личным переводчиком у президента рекламной компании «Fantasia», но она всегда любила танцевать, поэтому и танцует на улице танго. Она живет в этом танце, отдаётся ему телом, дышит каждым движением, наверное, поэтому у неё столько зрителей – она и танец – одно целое.
- Эй, Пилли, что ты там стоишь? И вообще, где твои Бустаманте?
- Линда, они в пути,- она обернулась и выкинула сигарету.
- Это не мои сигареты, случайно?- усмехнулась Линда.
- Ну, я нервничаю.
- Пилли, я думаю, нам давно пора бросать курить.
- Ага, ты всегда так говоришь. Линда, сколько раз мы уже бросали?
- Ну, - сеньора Рио задумалась,- ладно пошли.
Они зашли внутрь и расположились на диване. Там уже было много народу, в кресле сидел мужчина лет тридцати и вертел бокал с шампанским в руке.
- Маркос, что с тобой?- обеспокоено спросила Линда.
- Да, так, на работе есть проблемы.
- Серьёзные?
- Не стоит волноваться. А где мой сын?
- Он во дворе играет.
В дверь постучали.
- Наконец-то наши Бустаманте соизволили явиться,- с раздражением сказала Пилар. Она открыла дверь.
- Пилли, с днём рождения!- её обняла Марисса и всучила подарок.- Прости, что опоздали, просто наша модница долго не знала, что одеть.
- Ну, конечно,- улыбнулся Пабло.- Мари, как не стыдно спихивать всё на дочь, когда сама…
- Молчать, Бустаманте!
- Проходите, ребята, - засмеялась Пилли.
В дом первой юркнула маленькая принцесса в белом платьице и маленьких туфельках. Светлые волосы были распущенны и спадали на маленькие плечи, на голове у девчушки была корона. Девчушка хотела убежать вглубь дома, но остановилась, посмотрела на Пилар голубыми глазами и сказала:
- С днём рождения, тётя Пилли.
- Спасибо, принцесса,- она нагнулась и поцеловала малышку.
- Я пошла. До свидания,- девочка хотела уйти, но её остановил голос:
- Адриана, а ну-ка стой!
- Что, мама?- недовольно пробурчала девочка, смотря на Мариссу бездонно-голубыми глазами.
- Веди себя хорошо, чтобы нам с папой не влетело от злой тёти Пилар,- Мари наклонилась и поцеловала дочку в лобик.- Беги.
- Ладно. Мама, не переживай, я вообще ангел,- девчушка убежала.
- Проходите, уже все здесь, только вас ждали.
Вечеринка была в разгаре, двадцать четвёртый день рождения Пилар Дунофф имел успех. Сама именинница веселилась и смеялась в кругу своих друзей: Пабло и Мариссы Бустаманте, Фернанды и Гастона Мартен, Белен и Эрн Толлати, Линды и Маркоса Рио, Мии и Мануэля Агирре, Лухан и Маркоса Агилар; так же коллеги по работе: Катрин Джонек, Патрик Нерест и Вальета Вальнор.
Пилли вышла во двор, чтобы отдохнуть от громкой музыки в доме. В саду были дети, которые пришли вместе со своими родителями: Адриана Бустаманте, Коко Толлати, Альфонсо Рио и Кристофер Вальнор. Коко, Кристофер и Альфонсо что-то рассматривали под кустом. Альфонсо было около семи лет, он был самый старший из всех детей и вел группу по пятам великих исследователей сада дома четы Рио. Коко было пять с половиной, он рос спокойным мальчиком, но иногда в семье Толлати разбивались вазы и посуда, ребёнок есть ребёнок. Кристоферу было шесть, он рос без отца, что сказалось на его воспитание: он был дьяволенком, сносил всё на своём пути, ломал всё что мог, в общем, бедная Вальета. Дочери Бустаманте не было видно. Ей скоро только должно было исполниться четыре, но она уже довольно хорошо говорила, не картавя, что было странно для ребёнка её возраста. Пилли осмотрелась, но девочку так и не нашла. Она забеспокоилась и подозвала к себе сына Линды, который являлся её крестником:
- Альфонсо, иди-ка ко мне.
Мальчик с недовольным лицом – отвлекла от важного дела - подошёл к крёстной и посмотрел на неё.
- Ты не видел Адриану? Она куда-то пропала.
- Нет, не видел, но она сказала, что пойдет на качели.
- Ладно, спасибо, иди играй, -довольный мальчуган убежал.
Пилли пошла к качелям, которые были спрятаны внутри сада за деревьями - какой-то глупый дизайнер зачем-то посадил сюда, захламив весь вид, но Линда наотрез отказалась убирать их оттуда, потому что боялась, что они не приживутся в новом месте и погибнут. На скамейке возле качелей, свернувшись калачиком, спала Адри. Пилли непроизвольно улыбнулась, но было прохладно, а на девочке только легкое платьице, да и на лавочке не очень удобно. Но она не сможет её унести, надо позвать Пабло.
Пилар вновь зашла в дом: Пабло и Марисса сидели на диване и о чем-то разговаривали, Пилар подошла к ним.
- Пабло, можно тебя на минутку,- попросила Пилли.
- Да, конечно, а что-то случилось?
- Это касается твоей дочери.
Пабло с Мариссой подскочили и почти одновременно закричали:
- Что с ней?!
- Не волнуйтесь,- улыбнулась Пилли.- Она просто уснула на улице, её нужно перенести, а то замерзнет.
- Спасибо,- сказал Пабло.- Где она?
- Пойдём.
Они вышли в сад, Пилар повела Пабло к качелям. Пабло улыбнулся, увидя дочь, но и забеспокоился - она могла заболеть. Бустаманте взял своё сокровище на руки и прошептал:
- Она вся холодная, пойдём в дом. Да, наверное, Пилли мы уже поедем,- Пабло и сеньорита Дунофф зашли в дом.
К ним сразу же подбежала Марисса:
- С ней всё хорошо?- обеспокоено спросила сеньора Бустаманте, убирая светлые волосы со лба девочки.
- Да,- ответил Пабло, чмокнув жену в лоб.- Мы, наверное, поедем, да, любимая?
- Ты прав. Пилли, ещё раз с праздником тебя. Пока.
- Пока, Пилар. Попрощайся со всеми за нас, объясни ситуацию,- чета Бустаманте покинула дом.

2 глава.

Пабло ехал по дороге, иногда оборачиваясь на заднее сидение машины. Там сидели его самые красивые и любимые женщины на планете: Марисса и Адри. Правду говорят, что любовь меняет людей. Никто бы не сказал, что Мари будет опекать дочь, как некогда это делала Соня над самой Андраде, простите, Бустаманте. Марисса обожает девочку, так же как и Пабло. И сейчас ему так приятно и тепло смотреть на то, как Адриана спит на руках у мамы. Девочка растёт словно принцесса, по странным стечениям обстоятельств ей не досталось бунтарства Мариссы и любви к музыке от Пабло. Кажется, это самые важные качества в её родителях, но нет. Да, у неё был голос, но она никогда не мечтала быть певицей, может, ещё была маленькая, но у всех детей есть мечта петь, но только не у Адрианы. Она была на редкость спокойна, любила ходить по магазинам, любила носить платья, но иногда её выбор шокировал даже Мариссу, что говорить об остальных. Хоть, Адриана и была единственной дочерью, эгоизм проявился слабо. Да, она умела упрашивать и добиваться того, что хотела, хотя особо стараться и не надо было – Пабло удовлетворял все её прихоти, стоило только ребенку слегка всплакнуть. Марисса старалась держаться, но какая мать может терпеть слёзы родного ребёнка? Но пока о Адриане можно было мало чего сказать, слишком мала, но кое-какие черты уже проявились, об этом позже.
Они подъехали к дому. Пабло осторожно внёс дочь в её комнату, Марисса её переодела, уложила в тёплую постель и накрыла одеялом, поцеловав в лобик.
- Спит?- спросил Пабло, когда Марисса спустилась вниз.
- Она похожа на ангелочка – твоя заслуга.
- Кто бы сомневался!
- Нет, и за такого наглеца меня угораздило выйти замуж!
- Иди сюда, горе ты моё,- засмеялся Пабло.
Марисса села на диван под бок к мужу, блаженно закрыв глаза. Он гладил её по шелковистым волосам, вспоминая самый счастливый день в его жизни.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

- Знаешь, что, Паблито? Я поняла, когда у мужчин самый жалкий вид: когда они предлагают тебе выйти замуж или когда им сообщают о том, что скоро станут папой,- Марисса тоже вспоминала события шестилетней давности.
- Ах, ты думаешь, что я выглядел жалко!?- строго сказал Пабло.
- А не думаю, я знаю,- Мари удобней устроилась около мужа и снова закрыла глаза.- Нет, правда, милый, это было такое зрелище,- Марисса весело засмеялась.
- Мари, хватит! Это было совсем не смешно, ты даже не представляешь, как я волновался,- укоризненно подчеркнул Пабло.
- Да уж, я думала, что ты никогда не оденешь мне это кольцо правильно,- Мари вытянула вперёд руку, демонстрирую своё обручальное кольцо, которое никогда не снимала.
Пабло улыбнулся. Он гордился, что она его жена и никогда не жалел о том, что предложил ей, хотя иногда сильные руки так и тянулись к хрупкой шейке. Просто Марисса осталась Мариссой: она умела доводить до белого каления Пабло Бустаманте своими выходками.
- Ну, одел же,- надулся Пабло, понимая, что эту оплошность Мари будет припоминать до конца дней своих.
- Не дуйся, любимый,- Марисса поцеловала Пабло в шею, Бустаманте сразу же растаял и улыбнулся.- Если сравнивать тот день, и когда я тебе сказала, что у меня будет ребёнок, то, конечно, ты выглядел мужественно.
- Напоминаю, сеньора Бустаманте, что и сама выглядела не лучше меня.

Сеньора Бустаманте сидела на диване, нервно теребя обивку. В ней всё дрожало, каждый нерв был напряжен и натянут, как струны скрипки. Впервые она так нервничала, да ещё этот проклятый токсикоз. Она не думала, что беременность это так плохо и ужасно: тошнота круглые сутки, головные боли, смена настроения, которые её саму раздражали. Тошнота снова подступила к горлу, Марисса подскочила и понеслась в ванную, зажимая рукой рот. Склонившись над белым «другом», Марисса выворачивалась на изнанку, а это только первый месяц, что же будет потом?
- Любимая, что с тобой?- в ванну забежал обеспокоенный Пабло.
Когда он зашёл, Мари уже умывалась и полоскала рот. По всему телу была слабость, руки дрожали, ноги отказывались держать её тело – Мари вцепилась в раковину и тяжело задышала.
- Эй, родная, что такое?- Пабло подошел к ней сзади и обнял за талию.
- Мне нужно полежать, мне не хорошо,- Марисса отлепилась от раковины и хотела пойти, но Пабло подхватил её на руки:
- Я тебя отнесу.
Бустаманте положил жену на кровать и сам лег рядом.
- Любимая, что с тобой? Тебе уже несколько дней не здоровиться, давай обратимся к врачу?- на самом деле, Пабло уже давно пытался вытащить Мари к врачу, но сеньора Бустаманте слишком упрямая.
- Я уже сходила,- сказала Марисса.
- Как? Почему мне не сказала?
- Не хотела и всё.
- Угораздило меня выбрать себе в жены такое упрямое создание, как ты,- заворчал Пабло.
- Ты что теперь жалеешь?- Марисса посмотрела Паблито в глаза.
- Ты что, глупая? Я никогда не пожалею, что ты моя жена, пусть и столь упрямая и своенравная. Так что с тобой, солнышко? Что сказал врач? У тебя ничего серьёзного?
- Ну, я не знаю, как это оценивать. Но это серьёзно,- Мари побелела.
- Что такое?- Пабло не на шутку испугался и крепче прижал к себе жену, боясь что её может забрать смерть.- Что, Марисса?
- Пабло, я не знаю, как сказать…
- Марисса! Не тяни, что с тобой?- Пабло стал кричать.
- Не ори.
- Что такое? Неужели у тебя какая-то болезнь? Марисса, скажи,- шептал Пабло, целуя Мари в макушку.
В его голосе отчётливо слышался страх и боль. Он боялся, словно маленький мальчик, что потеряет её: ту, которая внесла в его жизнь хаос и смех.
- Это не болезнь, но всё очень серьёзно. Я не знаю, как ты отреагируешь, но я … мы… скоро станем родителями,- Марисса закрыла глаза.
- Что?!- лицо Пабло приобрело странный оттенок: что-то серо-зелено-бело-красное.
- Ты что не рад, Бустаманте?- Марисса разозлилась.
Но Пабло не ответил, он вообще был где-то между реальностью и непонятно чем. Нет, он был очень рад перспективе стать отцом, но понимал, что это слишком большая ответственность – растить и воспитывать ребёнка, им только двадцать, они ещё молоды. Сказать правду, их семейная жизнь ещё имела недочеты, готовить и убираться было каторгой и ежедневные споры о том, кто это будет делать, приводили к большим скандалам, а ребёнок, он же требует внимания.
- Ты хочешь, чтобы я сделала аборт?- на глазах у Мариссы выступили слезы, не забывайте, что беременные женщины очень впечатлительные и ранимые.
- Что ты!- наконец, очнулся будущий папаша.- Я хочу этого ребёнка, ужасно! Я его уже люблю,- он положил ей на живот руку.- Но, любимая, мы должны понимать, что это слишком большая ответственность.
- Я знаю,- всхлипнула Мари.- Мы справимся?
- Справимся, моя родная. Я люблю тебя и нашу дочку,- Пабло поцеловал Мари в губы.
- А может это мальчик?
- Я знаю, что это девочка, такая же красивая и прекрасная, как ты.
Марисса навзрыд зарыдала, утирая слезы рубашкой мужа.
- Эй, что с тобой, дорогая?- забеспокоился Бустаманте.
- Я хочу булочку,- всхлипнула Марисса.
Беременность делает своё дело: из сильной девушки, Мари стала плаксой, но это нормально, в её-то положение.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

В комнату к Мари и Пабло залетела Адриана. На девочке была желтая пижама в цветочек. Адри залезла к родителям на кровать и долго смотрела на безмятежно спящих маму и папу. На часах было только половина восьмого утра, Адриана всегда вставала рано, да и ложилась тоже, а Марисса с Пабло ложились поздно, и не факт, что сразу же засыпали. Адри надоело смотреть на родителей, и она закричала во весь голос:
- Утро!!!
- Родная, дай нам поспать,- прошептала Марисса, крепче прижимаясь к Пабло, который тоже недовольно поморщился.
- Нет,- запротестовала девочка и легла в середину, между мамой и папой.
- Милая, пожалуйста,- Мари потрепала доку за непослушные светлые волосы.
- Мама!- захныкала девчушка.
- Адри, прошу тебя,- вставил своё слово отец.
- Только, если я буду спать с вами.
- Ладно, - вздохнул Пабло.
Адриана закрыла глаза, но потом вновь их открыла и начала говорить:
- А я вчера в саду у тети Пилли нашла такой цветочек красивый,- девочка улыбнулась,- а потом там на качелях каталась, а ещё…
- Адри, доченька, давай мы поспим, а ты нам потом все расскажешь?- Мари обняла дочку, как вдруг зазвонил сотовый.
Марисса застонала и рукой стала искать мобильник, который так противно звенел над ухом:
- Да,- раздраженно гаркнула Мари.
- Привет, сестрёнка!
- Лухан, ты знаешь сколько времени?
- Скоро восемь, а ты что спишь?
- Нет, я придумываю план по захвату планеты! Что ты хочешь?
- Я хотела с тобой погулять утром, по берегу океану
- Хочешь? Подожди минутку,- Мари убрала телефон от уха и посмотрела на дочь.- Солнышко, хочешь с тётей Лухан погулять?- девочка радостно кивнула.- Радуйся, Лухи, я нашла тебе замену себя, с тобой Адри пойдет. Заходи сейчас за ней. Пока!- Марисса отключилась.
- Я пойду гулять с тетей Лухан?
- Да, родная, иди одевайся, а мы с папой ещё поспим,- Марисса сладко зевнула.
Довольная Адриана Бустаманте убежала в комнату одеваться. А Марисса крепче прижалась к Пабло, сказав:
- Наконец-то, можно поспать!
- Угу.
Адриана ушла с Лухан, перед этим зайдя в комнату к родителям, которых снова разбудила. Марисса с Пабло проснулись и спустились к завтраку, на часах было десять часов. В одиннадцать Пабло должен был быть на работе. Он работал у Франко Колуччи менеджером, но это было не по блату. Пабло закончил учёбу и довольно хорошо, он взялся за ум, когда понял, что ему нужно обеспечивать семью. Нет, у них были деньги, оставленными в наследство родителями, которое Пабло и Мари уже получили, но зарабатывать самим намного приятней, да к тому же деньги имеют очень нехорошее свойство – заканчиваться. Каждый день, кроме воскресенья, Пабло в обязательном порядке появлялся на работе.
- Паблито, ты помнишь, что скоро день рождения у нашей дочери?- спросила Мари, облизывая ложку с повидлом.
- Как я могу забыть? Что ты придумала?- Пабло оторвался от тарелки с яичницей, в которую смотрел всё это время, пытаясь найти ответ на проблему возникшую на работе.
- Я…- начала Марисса.
- Подожди, - перебил её Пабло,- у тебя в уголке губ повидло, я сейчас уберу,- он перегнулся через стол и стер повидло губами, но на этом всё не закончилось – поцелуй слегка затянулся.- Так что ты решила, родная?- спросил Пабло, наконец, оторвавшись от губ жены.
- Ну однозначно я решила, что праздник будет у нас в доме, и ещё, Пабло, я хочу пригласить всех наших друзей.
- Томаса?
- Я знаю, что Пилли будет тяжело, но он тоже наш друг.
- Молодец, я с тобой согласен. Ладно,- Пабло встал из-за стола и подошёл к Мари,- я пойду, а то Франко меня убьёт. Кстати, Мариссита, я прошу тебя, не забудь, что у нас сегодня вечером приём.
- Нет! Я не хочу, я не люблю их!
- Мари, мы это не обсуждаем,- он быстро
поцеловал её в губы и убежал на работу.
Марисса продолжала сидеть за столом, обдумывая, как сделать так, чтобы не пойти на этот приём. Она ненавидела их: лицемерные улыбки, похотливые взгляды, все приторно-сладкое – тошнит. Но Пабло должен был ходить на них вместе с красавицей-женой, что и смягчало этот приступ тошноты, чтобы подняться по карьерной лестнице. Пабло мечтал открыть свою звукозаписывающую фирму, но на собственно заработанные деньги, а без влиятельных связей никакие деньги не помогут прославиться и получить уважение.
- Мама!- в столовую забежала Адри.
- Адри, солнышко моё, привет! Как погуляла? А Лухан что, домой пошла?- Мари посадила дочку к себе на колени.
- Да, она сказала, что обижена на тебя.
- Обижена?- воскликнула Мари.
- Да, она так сказала. А что мы сегодня вечером делать будем?
- Вечером? - Марисса задумалась, потом вдруг широко улыбнулась и засмеялась, крепче прижимая к себе Адриану.- Родная моя, спасибо! Ты меня спасла от ужасного приёма!
- Что я сделала?
- Я тебя обожаю, дорогая моя!
- Я тебя тоже,- улыбнулась Адриана.- Я пойду играть!
- Нет, сначала, моя милая, мы пойдём в душ.
Сеньора Бустаманте, справившись со своими обязанностями матери, поднялась в спальню за сотовым. Она набрала номер мужа.
- Привет, Паблито!
- Марисса, что-то случилось?
- Я хочу тебе сообщить, что не смогу пойти на приём, потому что не с кем оставить Адриану.
- Марисса, я найду, не волнуйся, ты обязательно попадешь на этот приём. Пока, у меня совещание,- он отключился.
- Дурак!- взбесилась Марисса и отослала мужу сообщение.
«Дорогой, не забудь никаких нянь! Сеньора Бустаманте. (интересно, я одна такая?) =)»
Ответ пришёл почти сразу же:
«Единственная моя сеньора Бустаманте, не думай, что я могу про это забыть»

- Пабло, пойми, мы не можем пойти на этот приём! У нас ребёнок!- кричала Марисса, размахивая руками.
- Чшш,- он поймал её руки, превратив какие бы то ни было движения,- хватит кричать, Адри разбудишь. Мы должны пойти, Мари, я хочу добиться своей цели,- его голос звучал чётко и довольно убедительно.
- А с кем мы оставим дочь? Ей только два! Или тебя не волнует Адриана?- Марисса била по самому больному месту мужа.
- Как ты могла такое подумать? Ты прекрасно знаешь, что я все отдам ради её счастья!- немного взбесился Пабло, Марисса снова доводила его своим упрямством и эгоизмом.
Да, ни от кого не скрылось, что Мари изменилась, стала более спокойнее и уравновешенней после появления Адрианы, но всё равно прежний нрав проскальзывал в повседневной, семейной жизни. Что касалось приёмов, на которые они ходили с Пабло, то они очень часто чуть не доводили до развода. Мари всегда пыталась найти причину, чтобы пропустить его.
- Нам не с кем её оставить. Я позвонила всем друзьям, даже Мии, но она тоже не может. Мы не пойдём.
- Есть няни, мы наймём через агентство.
- Я им не доверяю. Иди один.
- Ты прекрасно знаешь, что я не могу появиться один.
- Ты всё больше похож на своего отца! Для тебя так важна карьера?
- Да, Марисса, я хочу добиться в этой жизни чего-то сам! Разве не это ты мне повторяла? Ты не говорила, что я не могу ничего сделать? Я делаю! Я добиваюсь своей цели!- теперь Пабло повысил голос.
- Не ори!
В дверном проёме, утирая ладошкой сонные глазки стояла пухленькая девочка, немного напуганная криками родителей. Марисса с Пабло зло смотрели друг на друга, не замечая ребёнка, а Адри переводила взгляд то на маму, то на папу. Делая уже уверенные шаги, Адри потопала в глубину комнаты, где были её родители.
- Ты хочешь, что бы какая-то девка приглядывала за твоим ребёнком?
- Не какая-то, а профессионал!
- Для неё будет лучше, если рядом буду я!
- Эй, солнышко, ты почему не в кроватке?- голос Пабло стал очень нежным, когда он заметил дочь.
Марисса обернулась и взяла Адриану на руки.
- Она хочет, чтобы папа с мамой остались дома, да, дорогая?
Адриана обвила ручками шею мамы и положила ей голову на плечо.
- Но она так же хочет, чтобы папа был счастлив,- он забрал у Мари дочку, малышка невозмутимо перешла на руки к папе.
- Я знала, что ты эгоист!
- Я в тебе тоже не сомневался,- повысил тон голоса Пабло.
Адри почувствовала напряжение между родителями, губы задрожали, и ребёнок заплакал. Пабло судорожно прижал её к себе, гладя белокурые волосы, нежно приговаривая:
- Адри, милая моя, не надо плакать.
- Не хочу…- залепетала девочка.
- Она не хочет, что мы ругались! Довел ребёнка, Бустаманте!- она хотела забрать ребёнка, но Адриана не далась, словно почувствовала, что вина ссоры лежит на маме.
- Не стоит забывать, что ты тоже Бустаманте! Жалеешь, наверное?
- Прекрати нести чушь!
- Не надо…- ещё пуще заплакала Адриана.
- Ладно, я пойду с тобой на этот прием!- выпалила Марисса.
- Видишь, родная, мама теперь будет хорошо себя вести, идём спать,- не сказав ни слова жене, Пабло понёс ребёнка в комнату.
Марисса обозлилась до глубины души – она, значит, согласилась, а этот наглец даже ничего не сказал! Да как это может быть? Надув губы, Мари села на кресло, забросив ногу на ногу. Наверное, стоит уточнить, что Марисса была лишь в рубашке мужа, поэтому, когда она села, оголились многие привлекательные части её тела.
Довольный Паблито зашёл в гостиную, где сидела обиженная Марисса:
- Уснула. Она у нас самая лучшая,- но его встретила тишина.
Марисса демонстративно отвернулась к стене, изучая картину, хотя так и не понимала, что на ней нарисовано: какие-то квадратики, кружочки, треугольники и тому подобное, что создавало не понятно что. Пабло усмехнулся, смотря на жену, какая же она у него милая и смешная.
- Ты так и пойдешь?- спросил он, не обращая внимание на её обиженность.
- Да,- отрезала Марисса, не поворачиваясь.- Может кто-то и оценит! Раз уж мой муж этого не ценит!
- Марисса, это не смешно,- Пабло не ценил такого рода шуточки, которые очень часто выкидывала Мари.
- А кто сказал, что я шучу?- Марисса бросила на Пабло убивающий взгляд.
- Ну, любимая моя,- он мелкими шагами стал подходить к креслу, на котором сидела Мари,- ты же знаешь, что я не люблю этого…
- Мне всё равно,- пробурчала под нос Марисса.
Пабло молча подошёл к Мариссе, сел возле неё на колени и стал целовать её, начиная с пальцев ног, постепенно поднимаясь выше: стопа, щиколотка, икры, коленка, бедро…
- Хватит,- сказала Марисса, пытаясь освободиться от его ласк.
Он отступился. Марисса встала, Пабло тоже. Мари посмотрела на него взглядом, в котором читалось: «Сделай что-нибудь, чтобы во мне угасло это желание» Пабло прочитал его и подошёл к ней. Нервы Мари натянулись до предела. Он резким движением притянул её к себе за талию и впился в губы. Одной рукой Пабло гладил её по спине, а другой расстегивал пуговицы рубашки, которая прилипла к её телу. Порывисто схватив её на руки, он положил её на диван и лег сверху…
Тяжело дыша, Пабло лег рядом, положив свою руку ей на талию. Бустаманте нежно поцеловал её в ухо, и Марисса прошептала:
- Как же я ненавижу себя за свою слабость перед тобой.
- Как же я люблю тебя за это. Нам нужно собираться, да ещё и вызвать няню.
Марисса пошла в душ, а Пабло рыскал в справочнике в поиске телефона фирм, где нанимались няни для детей.
- Здравствуйте, меня зовут Пабло Бустаманте. Я бы хотел нанять няню для моей дочери на сегодняшний вечер.
- Здравствуйте, сеньор Бустаманте. Какие у вас требования?
- Мне нужна самая лучшая, что есть.
- У нас все самые лучшие.
- Короче, если с моей дочерью что-то случиться, я лично с вами расправлюсь.
- Мы понимаем, сеньор, сегодня мы пришлём вам нашу самую лучшую сотрудницу, только услуги обойдутся очень дорого.
- Цена не имеет значения.
- Диктуйте адрес.
Пабло продиктовал свой домашний адрес и добавил:
- …Мне нужно, что бы в десять она была уже здесь.
- Хорошо, спасибо, что обратились.
В десять, как по часам, к ним пришла няня. Если бы Марисса и Пабло не знали, что это няня, то точно бы подумали, что девушка только с панели. Наверное, такие организации оправдывают только одну цель: незамужние молодые сеньориты находят себе мужей таким способом. Наивная Ромелия, так именно звали няню, решила, что сможет отбить Пабло Бустаманте у жены.
- Если что-нибудь случиться с моей дочерью, я тебе голову оторву!- прошипела Марисса, гневно испепеляя взглядом Ромелию.
Чета Бустаманте уехала на приём, оставив свою ненаглядную дочь с неизвестно кем, потому что другого выбора у них не было.
Глубокой ночью супруги Бустаманте подъехали к своему дому: дверь была на распашку, сердце родителей ушло в пятки, они одновременно кинулись в дом. Пабло первый забежал в комнату любимой дочери: Адриана безмятежно спала в своей кроватке. Пабло замер, успокаивая прерывистое дыхание, облегченно закрыв глаза. Марисса залетела следом, по её щекам лились слёзы, в больном воображение пронесли все картины, которые могли произойти. Она подбежала к кроватке и выхватила оттуда дочь, крепко прижимая её к себе:
- Господи… всё хорошо, моя малышка,- шептала Марисса, изредка всхлипывая.
Пабло подошел к Мариссе и Адри и обнял их. Их ограбили, украли все драгоценности, кроме одного, самого важного и дорого, - Адрианы. В эту ночь они спали все вместе, втроем, крепко прижимаясь друг к другу. Пабло с Мариссой подали в суд на компанию – фирму закрыли, Ромелию посадили. Правда, с ней виделся только Пабло, Мари не пустили, посчитав, что это слишком опасно для Ромелии.
4 глава.

Пилар, наконец, завалилась в свою квартиру на Сан Тельмо. Она прошла на родную кухню, заварить кофе. Может для кого-то и покажется, что квартирка маленькая, но для Пилли в самый раз. Она закуталась в любимый плед с медвежонком, села в кресло и хлебнула обжигающий напиток. Как хорошо сейчас побыть одной, как хорошо раскинуть мозгами, не натягивать фальшивую улыбку, можно даже поплакать, но она не будет, Пилар сама решила, как ей жить.
- Жаль, что всё так закончилось…

- Пойми, Пилли, тебе нужно его простить, если уверенна, что он тебя любит.
- Я не могу, я слишком много раз его прощала.
- Давай, я отвезу тебя обратно в колледж?
- Хорошо.
- Ты простишь его?
- Я не знаю, Линда, всё слишком сложно.
Золотистый Lamborghini Diablo притормозил у ворот колледжа «Elite Way School». Охранник совершенно не удивился, когда увидел шикарную машину, сюда и не такие заезжают. Зато его глаза расширились, когда он увидел, что из Lamborghini Diablo вышла дочка директора. Интересно, откуда у дочери Марселя Дуноффа такие друзья? Неужели девочка нашла хороший способ завести друзей, а так же деньжат подзаработать? Теперь есть о чём поразмышлять на скучной работе.
Пилар зашла в ворота и вздохнула, тяжело вновь вспоминать, всё что здесь прошло. Пилли решала не идти сначала в колледж, а посидеть во дворе. Она услышала голоса.
- А может наша дорогая Андраде останется?
- Молчание – твоё спасение, Томас.
- Посмотрим.
- Томас?- испугалась Пилли и непроизвольно позвала его.
- Пилли,- в глазах Томми застыл ужас, но вместе с этим и неописуемая радость.
- Что ты делаешь?- она смотрела прямо ему в глаза, хотя в темноте не могла видеть их, но подсознательно она чувствовала, что смотрит прямо в них.
- Пилли, любимая моя!- он кинулся к ней, крепко прижав к себе, покрывая лицо мелкими поцелуями.
- Отпусти меня,- почти кричала от отчаяния Пилар.
Он в этот же миг отпустил её. Сейчас ему не нужно было ничего, чтобы быть счастливым – она рядом, она жива и здорова…
- Пилар, с тобой всё хорошо?
- Да, Мари, не волнуйся. Пабло, вы можете идти, со мной всё хорошо.
- Мы не можем оставить тебя с ним!- Марисса бросила гневный взгляд в сторону Эскурры.
- Тихо, Марисса,- Пабло прижал к себе Мари,- мы пойдем.
Андраде пыталась вырваться, но Пабло не дал ей и слова сказать – увел в колледж.
- Пилли, милая, о чём ты хочешь поговорить?
- Я свершила глупость: убежала, поджав хвост.
- Ты меня прощаешь?- Томас коснулся ладонью щеки Пилли.
- Нет. Я просто хочу сказать тебе, что мне все равно. И ещё, вот держи,- она протянула ему тетрадь и скрылась в темноте.

Слезы уже давно перестали душить Дунофф, когда она оставалась одна. Всё уже забыто, жизнь течёт своим чередом. Пусть она теперь одна, да и была все время одна. А сколько уже прошло времени? Семь лет, семь лет одиночества – не мало. Ей уже не больно, раны перестали кровоточить, лишь только навивает легкая грусть, когда остаешься одна, когда мысли управляют тобой, а не ты ими.
Пилар вздрогнула от звонка мобильника и вскочила с кресла, опрокинув кофе на палас.
- Черт!
Пилар ринулась к сумочке и стала искать сотовый. Чего только не было в сумочке? Это с виду она такая маленькая, но в неё можно поместить всё, но как это удаётся каждой женщине остаётся загадкой даже для них самих.
- Алло!
- Пилли, дорогая моя! Спасай!
- Что такое, Линда?
- Катастрофа! Нам с Маркосом нужно срочно на приём, а мы обещали сходить с сыном на премьеру сказки «Снежная королева»! Прошу тебя, сходи с ним!
- Ладно, я сейчас,- недовольно буркнула Дунофф и отключилась.
Она снова оделась и направилось в дом четы Рио. Можно было сказать, что их особняк был вторым домом для Пилар. После гибели родителей, у Пилар не осталось никого, и Линда с Маркосом стали для неё ближе всех. Она всегда спешила на помощь, если таковая была нужна. И вот сейчас, после того, как Пилли отказала Мариссе посидеть с Адрианой, Дунофф мчится, сломя голову, к друзьям.
- Боже! Спасибо! Спасибо тебе, Пилли! Я тебе должна теперь всю жизнь!- кричала Линда, обнимая Пилар.
- Ладно, ничего страшного.
- Спасибо, Пилар, ты нас действительно спасла от смерти,- улыбнулся Маркос, набрасывая на плечи пальто.
- Да, ладно вам.
- Чемпион, поехали, я вас отвезу,- Маркос погладил сына по голове и присвистнул.
Пилли с крестником зашли в зал, где уже почти погасли огни – представления начиналось. У них был второй ряд, середина. Пилар плюхнулась в кресло и вновь задумалась о своей жизни. «Завтра же я выступаю вечером на каком-то там дне рождение кого-то там, а мы ещё не репетировали с Алехандро. А вообще, когда я последний раз видела своего партнёра? Боже, Пилли, ты обленилась! Надо что-то делать со своей ленью!
Какие там у меня ещё планы на завтра? Ах, да, нужно будет представить проект Веронике, а то она меня убьёт! Твое спасение, Пилар Дунофф, что ты подумала о проекте раньше, и он уже готов. Теперь голова болеть не будет.
А вообще, во сколько заканчивается эта сказка? И почему у меня такое чувство, что на меня кто-то смотрит?»
Пилар обернулась, но никого не увидев в темноте, вновь вернулась в прежнее положение.
- Сеньоры и сеньориты, у нас антракт. Ждем Вас у нас в зале снова через сорок минут,- прогремел голос и постепенно включился свет.

В зале стало шумно – все засуетились. Пилар с Альфонсо поднялись и осмотрелись по сторонам.
- Альфонсо, ты чего-нибудь хочешь?
- Да, пить. Я пойду куплю. А ты?
- Я пройдусь, осмотрюсь. Ты не потеряешься?
- Пилли, я не маленький! Встречаемся здесь.
- Ладно, но если ты куда-нибудь пропадёшь, твои родители снесут мне голову. Беги,- она поцеловала крестника в лоб.
Пилар вышла из зала, на миг ей показалось, что прошлое вернулось: Томас. Но она отогнала свои мысли и взгляд от мужчины безумно напоминающего Эскурру. Пройдясь по коридорам, Пилли вернулась в зал и села на своё место. Через несколько минут пришел и Альфонсо.
- Молодец, что не потерялся, крестник! Горжусь тобой!- она потрепала его за непослушные каштановые волосы – заслуга Линды.
Мальчик вообще был очень красив: каштановые волосы сочетались с ярко-зелеными, словно изумруды, глазами, обрамленными густыми, черными ресницами; маленький носик, чуть пухлые губы, круглое лицо; он был очень спортивный, жил футболом, пусть ему только семь, но характер и пристрастия проявляются и закрепляются именно в этом возрасте. Он ходил на футбол с четырёх лет, сначала это было настояние отца, но теперь ничто не может его оторвать от этого занятия.
- Пилли, я же говорил.
Зал вновь погрузился в темноту, а Пилли - в раздумья.
«Почему я сегодня о нем вспомнила? Хотя, о чем это я, я помню его всегда. Не могу забыть и ни на минуту. А пора уже, время пролетает быстро. Но, кажется, что сам Бог против этого: постоянные статьи в газетах об успешном предпринимателе Томасе Эскурра, наследником многомиллионной компании, на которой сейчас и работает, под присмотром отца.
Да, я никогда бы не подумала, что Томас изменится, что станет учиться, видно я теперь о нём многое не знаю, потому что говорят, что Эскурра младший скоро переплюнет Эскурру старшего, вцепившись в бизнес, как клещ.
Я знаю, что он общается с Мари и Пабло и, наверняка, они пригласят его на день рождение дочери. Я не разговаривала с ним уже два года, после очередной встречи выпускников. Он пришёл тогда с девушкой, а я одна, не считая Линды и Маркоса. Хотя, что можно было ожидать от Томми, он красавец, женщины всегда у его ног, особенно сейчас, когда он возмужал, расправил плечи.
Меня удивляет лишь одно – почему Марисса и Пабло простили его? Ха, Пилли, нашла чему удивляться, ты же тоже простила его, его не возможно не простить, но все пути обрезаны, он умер в твоём сердце…
Враньё, снова враньё! Умер?! Как же!»
- Пилли! Ау!- Альфонсо прыгал около крестной.
- Что случилось, чемпион?
- Спектакль окончен, пошли.
Они вышли на улицу, было уже темно.
- А кто за нами приедет?
- Папа сказал, что Ромер.
- Где же он?- мурашки пробежали по спине то ли от холода, то ли…
- Привет,- чья-то рука легла на её плечо.
Пилар резко обернулась и столкнулась с его теплым взглядом. Захотелось кричать, плакать, провалиться под землю, лишь бы только не стоять сейчас вот так перед ним. Два года, будто и не было их, будто они только недавно виделись на встрече выпускников «Elite Way School».

Пилар остановилась перед фотографиями, которые всегда стояли здесь, на стенде памяти. Фотографии, которые, конечно, она каждый день видит, но здесь всё иное. Они были чужими для них людьми, но каждый пришёл на похороны, тихо плакал, выражал соболезнования, но что самое главное – они были от души.
С фотографии жизнерадостно улыбался Марсель Дунофф: его очки были чуть кривые, глаза задорно играли, волосы торчали в разные стороны, немного не бритое лицо. Но он был живым, искренним, немного трусливым, но Человеком с большой буквы.
«Марсель Дунофф. 1952-2006. Лучший Директор, Лучший Человек. Мы помним о Вас и никогда не забудем. Спасибо Вам за всё. Надеемся, Вы не бросите нас, будете так же охранять и, если надо, кричать на мятежников, только сверху. Вам же лучше видно оттуда. Любим Вас. Ваш самый мятежный выпуск 2004: Николас Провенса, Луна Фернандес де Провенса, Рокко Фуэнтос-Эчагуа, Виктория Пасс де Фуэнтос-Эчагуа, Белен Мендес Пачеко де Толлати, Гидо Лассен, Фелиситас Митре, Мануель Агирре, Мия Колуччи де Агирре, Маркос Агилар, Лухан Линарес де Агилар, Пабло Бустаманте, Марисса Андраде де Бустаманте, Лаура Арегги, Диего Уркола, Франциско Бланко, Фернанда Мартен Пералте Рамос де Мартен, Соль Риварола, Томас Эскурра.
Папа, тебя люблю, никогда не забуду. Твоя дочь Пилар Дунофф»
Рядом стояла фотография женщины – Клаудия Дунофф. Красивая, немного измученная жизнью женщина, но с прекрасной улыбкой и красивыми глазами с маленькими морщинками - гусиными лапками.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

- Томас, привет,- Пилар почувствовала, как покраснела.
- Рад тебя видеть, в принципе, как всегда. Давно не виделись. Ты как?- между ними холод, но вместе с тем и какое-то еле уловимое тепло, словно что-то греет, может, любовь?
- Нормально, а ты?
- Тоже.
Тишина, пауза, которая повисла, как грозная тучка на безоблачном небе. Пилли, наконец, отвела взгляд от его лица и скользнула вниз: возле его ног, держа за руку, стояла маленькая, лет четырех, девочка. Черноволосая красавица с большими зелёными глазами, упрямо и прожигающее смотрела на Пилар.
- Прости, забыл представить. Эта принцесса моя…
- Пилли, пошли, Ромер приехал,- подбежал Альфонсо, не замечая того, что Пилли с кем-то говорит.
- Пойдем, чемпион. Прости, Томас, мне пора.
- Здрасти,- наконец, заметил Альфонсо Томми.- Пошли.
- Пока,- прошептал Томас, но уже пустоте.
Почему-то сексуально покачивая бедрами, Пилли направилась к машине. Наверное, это всего лишь жалкая привычка завораживать его взгляд.
«Я не знала, что у него дочь. Красивая, очень красивая. Хм, а откуда мне было знать, ведь Томас Эскурра и всё что с ним связано – запретная тема, все это знают.
Но почему мне никто не сказал, что он женился? Интересно, она хорошая. Скорее всего да, Томас бы не выбрал стерву. Надеюсь, он счастлив и любит её, так же сильно, как я люблю его»

5 глава.

- Мари, ты готова?- Пабло зашел в дом и кинул ключи на письменный стол.
- Ещё же рано, да и вообще я ещё не дала своё согласие.
- Это не обсуждается, ты знаешь,- он подошел к ней и поцеловал.
- Так кто посидит с Адрианой?
- Томас.
- Кто?!- Марисса чуть не выронила тарелку, которую мыла.
В доме Бустаманте не было прислуги, потому что ревнивая Марисса, которая доверяла мужу, но как говорится «доверяй, но проверяй» решила не рисковать и делать всё самой, чем рвать и метать.
- Томас Эскурра. Неужели не знаешь такого?
- Прекрати!- раздраженно кинула Марисса.- Ты думаешь он справится с ней?
- Во-первых, Адриана очень послушный ребенок, не то что её мамочка, а во-вторых, Томас довольно часто остаётся наедине со своей племянницей, дочерью Франциско. Так что, всё будет хорошо.
- Я подумаю.
- Я же знаю, что ты согласна,- Пабло подошёл к Мари сзади и обнял за талию, дыша ей в шею.
- Не будь таким самоуверенным!
- Собирайся,- он легко коснулся губами её шеи и ушёл в комнату дочери.
Пабло открыл дверь: Адри во что-то играла, сидя на полу. Пабло подошёл к дочери и сел на корточки возле Адрианы.
- Привет, моя дорогая!- он поцеловал девочку в щечку.
- Папа!- вскочила малышка и обняла Пабло.
- Как у тебя дела?
- Хорошо, папочка.
- Родная, сегодня нам с мамой нужно уйти и с тобой посидит дядя Томас. Ты его помнишь?
- Эта такой смешной дядя с длинным носом?
- Нет, малышка, это дядя Гидо.
- Тогда я не помню.

- Он очень хороший,- Пабло встал и взял девчушку на руки.
В дверь позвонили. Пабло с ребёнком на руках пошёл открывать её.
- Томми, привет, дружище. Ты чего с таким лицом?
- Всё хорошо,- сказал Эскурра, - а кто это?- засюсюкал Томми.
- Адриана, Адриана Бустаманте,- маленькая принцесса представилась так важно, словно действительно была королевой.
Она Бустаманте, дочь прекрасного ангела Пабло Бустаманте и великолепной женщины-урагана Мариссы Бустаманте. И почему бы не гордиться этим? Ведь есть чем. Её родители довольно важные люди в стране, пусть ещё так молоды. Они добились успеха, они уважаемые личности, они просто прекрасные люди, пусть и со своими недостатками. А она плод их любви, самый важный человечек в их жизни, родная дочь.
- Паблито, смотри как влияет на неё общение с Колуччи! Нужно прекращать это! Привет, Томми,- в холл залетела Марисса.
- Привет, Мари,- восхитился Томас.
На Мариссе уже было зелёное с глубоким вырезом на спине и с глубоким декольте платье. Платье было обычное, от Valentino: на нем не было ни чего, чтобы привлекло внимание, но на Мариссе Бустаманте оно сидело шикарно, что даже скрывало сей факт, что на ней не было ни туфель, а на голове торчком торчали мокрые темно-русые волосы.
- Мари, мы и так почти не общаемся с Мией, только на ужинах и на приёмах, да и то ты избегаешь её. А она же твоя сестра.
- Сводная сестра, Паблито!
- Лухан тоже сводная!
- Нашел, кого сравнить! Лухан не намалеванная Барби, короче, закрыли тему. Томас!- Мари заметила, что Эскурра открыл рот, любуюсь сеньорой Бустаманте.
- А? Что?
- Прекращай любоваться моей женой!- приревновал Пабло.- Ты готова?- он обратился к Мари.
- Черт! – она побежала собираться.
- Везёт тебе, Пабло, с женой!
- Знаю!- возгордился Бустаманте.- Так вот, продолжим. На чем мы остановились, прежде чем влезла Марисса?
- Мы знакомились с Адрианой Бустаманте,- улыбнулся Томас, всё ещё рисуя в воображение образ Мари.
- Адри, это дядя Томас. Он с тобой посидит пока,- сказал Пабло, но потом ещё добавил,- тебе разрешается делать с ним все, что хочешь!- но увидев испуганное лицо друга, Пабло улыбнулся и сказал,- Не бойся, дружище, она не такая, как Марисса.
- Надеюсь.
- Ладно, мне нужно собраться. Проходи, располагайся, будь как дома, а я пойду переоденусь,- он опустил дочь на пол.
Пабло с Мариссой под руку, вышел в холл, где Томас устало слушал Адриану.
- Видишь, она его уже вывела,- шепнула Мари.
- Ему полезно помучиться,- прошептал Пабло, затем обратился к Томасу,- Так, Томми, мы ушли. Предупреждаю, что если что-нибудь случиться с Адри, я тебе голову снесу, даже не посмотрю, что ты мой друг.
- Как можно обидеть такое ангельское создание?- улыбнулся Томас, немного устало посмотрев на Адриану, продолжающую что-то говорить. Что-что, а поговорить Адри любила.
- Мы ушли. Пока,- Марисса обняла девочку, которая уже подбежала к родителям.
- Пока,- Пабло поцеловал дочь в лобик.
Марисса вязла за руку мужа, и они вышли из дома. Черный Hummer отъехал от дома Бустаманте и остановился у белого особняка, возле которого уже были припаркованы шикарные машины. Пабло вышел из машины, обошел её, открыл дверь и помог жене выйти. Марисса улыбнулась, взяла Пабло за руку, и они зашли в зал, провожаемые вспышками фотоаппаратов. Марисса, как всегда, прекрасна: волосы спадают на плечи, слегка закрученные, зелёное платье сидит по фигуре, туфли на двухсантиметровой шпильке, легкий вечерний макияж. Пабло Бустаманте был одет в обычный черный костюм, тоже от Valentino, и черные лакированные туфли.
- Может уйдём?- не теряла надежду Марисса.
- Я знаю, что тебе тяжело, малышка, но, пожалуйста, потерпи,- прошептал он ей на ухо, слегка обнимая за талию.
Мари лишь грустно улыбнулась и положила голову на плечо Пабло. К ним подлетел какой-то человек в строгом костюме:
- Сеньор Бустаманте, рад вас видеть,- он пожал руку Пабло, потом поцеловал Мари, как полагается при встрече, в щеку,- сеньора Бустаманте, вы как всегда обворожительны. Вы так похожи на свою мать: такая же красивая. Я почтен, что вы пришли на мой прием, это честь для меня. Я рад, что могу общаться с такими высоко почтительными людьми, как вы. Так же я имел честь общаться с Мией Агирре и Мануелем Агирре, вашими родственниками. Не зря говорят, что сеньора Агирре просто божественна,- он ещё что-то говорил, но Пабло перебил его пламенную речь:
- Простите, но нам с женой нужно поздороваться с Агирре.
Они отошли. Марисса была безумно счастлива, что, наконец, он не слышала этого человека, а как его зовут-то? Не имеет значение. Пабло вечно таскает её туда сюда, к разным богатым и влиятельным людям Аргентины, но сеньора Бустаманте даже половины из них не знает, да и не горит желанием узнать. Сейчас она была бы рада пообщаться со своей любимой сводной сестренкой – Мией, чем слушать болтовню этого напыщенного индюка. Как по заказу, на горизонте появилась чета Агирре.
- Паблито, дружище, я больше так не могу! На мою Мию все пялятся, я знаю, что она красивая, безупречная, но она моя,- жаловался Агирре, пожимая руку Пабло и целуя в щеку Мари.
- Как же я тебя понимаю, друг! Думаешь мне легко, перехватывать взгляды этих придурков, любующихся моей женой?
- Прекратите из себя жертв строить,- возмутилась Мия,- вы как будто не смотрите на этих намалеванных Барби, не пожираете их глазами. Ману, думаешь, я не заметила, как ты посмотрел на ту в ужасном сиреневом платье, какая безвкусица! Марисса и та лучше одевается!

- Не переходим на личности, Колуччи!- пригрозила Марисса.
- Агирре!- заверещала Мия.
- Агирре, а ты разве не знаешь, что одна из этих намалеванных Барби, только, наверное, у тебя чуть извилин побольше, на половину где-то! А если считать, что у них одна, то у тебя одна с половиной.
- Я убью тебя!- прошипела сеньора Агирре.- Потом, дома, когда Соня с Франко устроят семейный ужин, чтобы сплотить нашу и без того «дружную» семейку! Мне выпадет ещё шанс полюбоваться на твоё кхм… лицо, Бустаманте. Может нарастить ногти? Представляю, как шикарно они будут смотреться, когда я вцеплюсь в твою милую рожицу. Знаешь, что приятнее всего на этих сборищах семьи? Что я могу видеть свою прекрасную племянницу. Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что Адри не твоя копия.
- Лучше молчи, Мия! Знаешь, я могу не удержаться и слегка подпортить твою укладку прямо здесь.
- Ману, я думаю, нам пора разойтись, а то наши любимые жены устроят тут месиво,- Пабло взял Мариссу за руку и отвел от Агирре.
Заиграла медленная музыка, Пабло повёл Мари в центр зала, приглашая танцевать. Он нежно, но в тоже время властно, прижал её за талию к себе. Его сердце отбивало бешеный ритм, он до сих пор затаивал дыхание, когда она была так близко, когда он хранил её вот так в своих руках, как дорогую фарфоровую куклу. Казалось, что если она упадёт, то непременно разобьётся, а он должен хранить её, относиться как можно бережней, любить, обожать, всегда быть рядом. Пабло закрыл глаза, наслаждаясь её теплом и ровным дыханием.
- Я тебя люблю,- прошептал он.
Она улыбнулась и положила голову ему на плечо, закрыла глаза. Обхватив его за шею руками, она рисовала в воображение его лицо, чтобы он всегда был рядом. Его нежное дыхание ласкало её кожу, и не было ни одного человека вокруг, лишь они вдвоем, в своём мире, где нет никого лишнего. Она всегда принадлежала только ему, всегда была лишь под его защитой, хотя оберегать её пытались многие, но это было позволено ему одному - Пабло. С ним она чувствовала всё: неземное блаженство, необъятную любовь, неуправляемую ревность, даже ненависть, всё это образовывало в ней ураган, который сносил всё на своём пути.
Песня закончилась, но они все ещё стояли в объятиях друг друга, поглощенные чувствами. Но заиграла уже более быстрая музыка, и они очнулись. Пабло посмотрел жене в глаза и лучезарно улыбнулся, Марисса улыбнулась в ответ. Супруги Бустаманте отошли подальше от танцпола и встали возле стола с выпивкой.
- Мне нужно отойти,- прошептала Марисса.
- Только не долго, а то я умру без тебя.
Марисса зашла в туалет, там уже кто-то был. Мари подошла к зеркалу и улыбнулась своему отражению. Она заметила, как в её глазах бегали чертики, по уши влюбленные в Пабло.
- Марисса, рада тебя видеть!- сеньора Бустаманте обернулась и увидела Изабеллу.
Изабелла Руиз. Как же Марисса её ненавидела, да и Изабелла отвечала тем же. Он считалась львицей светского общества, единственная дочь мультимиллионера, всегда добивалась своего, но один раз проиграла. Ей безумно нравился Пабло Бустаманте, нельзя сказать, что она его любила, она любила только себя. Ей нужен был Пабло только, чтобы добавить его в свою коллекцию побед. Однажды ей почти удалось. Но Марисса предпочитала об этом не вспоминать, единственное, что грело душу, так это то, что Марисса выдрала ей клок волос. Изабелла была на столько лицемерна, что с улыбкой встречала Мари, словно старую подругу.
- Как у тебя дела? Как Пабло?
- У нас с ним как всегда всё хорошо,- ухмыльнулась Марисса.
- Я за вас рада,- но в её взгляде читалось «чтоб ты сдохла».
- Извини,- Марисса зашла в кабинку, тяжело дыша.
И как это у неё хватило выдержки, чтобы не вцепиться этой в рожу?
Марисса снова вышла в зал, её взгляд поймал картину, из-за которой волосы встали дыбом. Изабелла стояла рядом с Пабло, что-то вешала ему на уши, а этот кобель улыбался ей в ответ. Теперь Мариссе было всё равно, что они на приёме – она убьёт эту вешалку. Мари уверенным шагом направилась к новой «парочке», стреляя глазами. Но её взгляд и мысли перехватил сеньор Бустаманте, извинившись перед сеньоритой Руиз, Пабло направился к жене. Он схватил её за руку:
- Потом поговорим.
Они попрощались с хозяином, обосновав свой уход тем, что сеньоре Бустаманте не здоровиться. Назад они ехали в тишине, вернее Пабло пытался заговорить, но Марисса не давала ему сделать этого.
Она залетела в квартиру, хлопнув дверью, напугав ошарашенного Томаса. Пабло спокойно зашел следом, аккуратно закрыв дверь.
- Э… Что у вас случилось?- прошептал Томми, переключая с канала на канал.
- Да одна шалава на меня вечно вешается, один раз Марисса ей за это выдрала волосы. Так вот, она сегодня снова заигрывала со мной, а я не мог её послать, потому что мы находились почти в центре зала, ну а Мари увидела нас и взбесилась.
- Понятно. Адри уснула.
- Спасибо, друг. Ты останешься у нас или поедешь?
- Да, поеду. Пока, попрощайся с Мари за меня.
- Если мне удастся с ней вообще поговорить,- улыбнулся Пабло, закрывая за другом дверь.
Сеньор Бустаманте прежде чем пойти молить о прощение у Мари, зашёл в комнату к дочери. Он несколько секунд постоял перед голубой дверью, прежде чем открыть её. На носочках он подошёл к кроватке, где свернувшись клубочком спала Адри. Белокурые волосы были раскинуты по подушке, маленький носик иногда немного дергался, из-за чего появлялись морщинки на лбу. Она была ангелочком, который спустился с неба. Пабло улыбнулся. Он всегда улыбался, когда видел дочь. Пабло наклонился и поцеловал девочку в лобик.
Бустаманте зашел в комнату: Марисса лежала на краю кровати. Он аккуратно лег радом и обнял её. Пабло чувствовал, как всё дрожит в её теле. Она всхлипнула и развернулась к нему лицом. Он коснулся рукой её щеки. Мари вздрогнула, Пабло коснулся губами её губ, но так легко, словно этого и не было, словно это всего лишь игра её воображения, мечта.
- Вот что ты вспылила?- прошептал он.
- Я её ненавижу.
- Я тоже, ты же знаешь.
- Не могу смотреть, как она на тебя вешается.
- Ну, я же не виноват, Мари.
- Я знаю,- она вытерла слезы.
- Но почему ты вспылила?
- Ревную.
- Глупенькая ты моя,- он лег на спину.- Ты же знаешь, что мне на неё глубоко плевать, что я люблю тебя.
Марисса неуверенно легла к нему на плечо, Пабло обнял её за плечи. Сеньора Бустаманте грустно улыбнулась, покрепче прижимаясь к мужу.
- Пообещай мне, солнышко, что перестанешь так реагировать,- попросил Пабло, гладя её по руке.
- Я постараюсь.
- Я так и знал, что ты это скажешь,- засмеялся он.- Ну что спать?
- Сейчас, только к Адри схожу,- она выбралась из его объятий и направилась к дочке.
Она зашла в детскую и села на край детской кроватки. Девочка все так же безмятежно спала, Марисса провела рукой по голове дочери и нежно улыбнулась. Она любила Адриану больше всего на свете, и иногда вспоминая прошлое, понимала Соню и весело смеялась, когда понимала, что ведёт себя так же, как и неподражаемая сеньора Колуччи – гены дают о себе знать. Она поцеловала Адри в лобик и снова вернулась в спальню. Пабло уже лежал под одеялом, закрыв глаза. Марисса переоделась, приняла душ и легла под бок к мужу.

6 глава.

Она снова оказалась дома. Он сегодня ей присниться, она знает это. Он всегда ей снился после встреч или, когда её сердцу, наконец, удавалось забывать его. Но нет, он как бы врывался в её жизнь с криком: «Решила забыть? Никогда!» Пилли просыпалась в холодном поту, её бил озноб. Сегодня это случиться снова. Ей даже перехотелось спать – хватило сегодняшней встречи. Боже, он до сих пор божественно красив, даже стал лучше. Он мужчина, а не мальчик, настоящий мужчина, который сводит её с ума. Но теперь всё, это конец… Она всегда растила в себе надежду, что, может быть, они когда-нибудь будут вместе, но сейчас уже всё окончательно решено. У него есть дочь. Наверное, он сильно её любит. Почему-то Пилар вспомнила Пабло, который обожает Адри, наверное, Томми тоже без ума от ребёнка. Такова судьба, все, наконец, закончилось. Теперь нет никакого шанса быть с ним, нужно устраивать свою жизнь. И она устроит, начнёт прямо завтра.
Мы часто обещаем себе что-то: начать учиться с понедельника, с того же понедельника делать утренею пробежку, научиться готовить новое блюдо, убраться в шкафу… Но что-то всегда мешает нам совершить это.
Пилар проснулась вновь в холодном поту, ей снова приснился Томас, сердце предательски ныло, кричало, что больше не может без него. Пилар вылезла из-под одеяла, ступила на холодный пол и поплелась в душ. После душа Пилли выпила кофе и переоделась. Схватив сумочку, Пилли вышла на улицу, поймала такси и отправилась на работу.
- Привет всем!- Пилар зашла в офис.
- Привет!- ответили хором её коллеги.
Пилар села за свой стол, включила компьютер, вытащила из своей сумочки дискетку с проделанной работой. Быстро просмотрев проект, Пилар убедилась, что все нормально и глубоко вздохнула. Теперь не было никаких проблем, осталось только представить перевод шефине и станцевать вечером.
- Пилли, тебя вызывает Вероника,- крикнул кто-то с другого конца офиса.
- Спасибо!- Пилли вытащила дискетку.
Она встала со своего стула и направилась в кабинет:
- Здравствуй, Вероника. Вызывала?
- Привет, Пилар. Ты сделала перевод?- красивая женщина подняла голову и улыбнулась.
- Да, конечно,- Пилар протянула дискетку.
- Спасибо. Я тебе ещё нужна?
- Мне нужно, чтобы ты сегодня же перевела вот этот текст,- Вероника протянула Пилар папку с какими-то документами.
- Ладно. Я могу идти?
- Да, конечно.
Пилар вновь глубоко вздохнула и принялась за работу. Вообще-то она никогда не думала, что станет переводчиком, английский язык никогда не привлекал её, да и сейчас это стало уже привычкой, которая помогает в жизни. После колледжа она думала долго, куда поступать, но мама настояла на языках. Пилар и не сопротивлялась, всё ещё переживая разрыв с Томми. Странно, но учеба далась ей легко, пусть она и не испытывала наслаждения или хоть какого-нибудь удовольствия от предстоящей работы. И вот сейчас она работает здесь. «Fantasia» не является ведущей фирмой, но и не отстаёт, у них много клиентов, особенно иностранцев. Вероника и сама прекрасно владеет английским, но перевод текста обязателен для всего персонала, где не все владеют иностранным языком, а заниматься самой переводами Веронике некогда. Фирмой она управляет прекрасно, полностью уходя в работу, ничего не уходит из-под её взгляда.
Текст попался легким, но довольно объемным, поэтому Пилли провозилась с ним до вечера. Распечатав экземпляры, Пилар вновь направилась к Веронике:
- Вероника, я всё сделала.
- Спасибо, Пилли. Чтобы я без тебя делала?- засмеялась Вероника.- Ты можешь идти. Спасибо.
- До завтра.
Пилли выключила компьютер и вышла из офиса, попрощавшись с оставшимися на работе. Приехав домой и переодевшись, Пилли позвонила Алехандро, уточнив, приедет ли он за ней.
Они подъехали к особняку. Пилли перед выступлением как всегда помолилась, закрыла глаза и отдалась в мир танцев. Уже не существовало ничего, что могло бы отвлечь её от музыки и движений. Она чувствовала, читала мысли партнера, беспрекословно слушаясь каждого его шага. Пилар и Алехандро необыкновенно точно чувствовали друг друга.

Пара встала в центре зала, ожидая аккордов музыки. Заиграл мотив танго, но Алехандро ещё не спешил начать, глубоко дыша. Прошло около десяти секунд, когда Алехандро повел Пилли. Танго – танец любви и страсти. Румба тоже считается танцем любви, но в нем более плавные движение и больше романтики. А танго, здесь построено на четких движениях и резкости. Он может оттолкнуть тебя со всей злости, чтобы потом резко прижать к себе. Танец – это не просто точность движения и техники, это целый мир. Ты должна чувствовать его, жить в нем, утопать, отбросить всё вокруг, оставив лишь чувства. Ты должна стать их рабыней: танца и партнёра. Взгляд, движение, даже дыхание имеет не объяснимую, но безумно важную роль в танце.
Песня подошла к концу, прозвучали последние аккорды, и зрители разразились в аплодисментах. Пилар и Алехандро улыбнулись, делая поклон. Им как всегда сопутствовал успех.
Пилар переоделась и вышла в зал, почти сразу же столкнувшись с Алехандро:
- Ты как всегда на высоте, моя королева.
- Ты же знаешь, что это твоя заслуга, дорогой.
- Тебя подвезти?
- Если не сложно. Кстати, нам заплатили?
- Да, прости, я забыл. Держи,- Алехандро протянул Пилли конверт.
Дом, милый дом – Пилар ещё раз в этом убедилась. Она нигде не чувствовала себя более уверенной, чем в своей квартирке, разве что в объятиях любимого человека. Она, недолго думая, завалилась спать.
Пилар проснулась от отвратительного писка мобильного телефона, который почему-то лежал на тумбочке, хотя Пилар никогда не вытаскивала его из своей сумки.
- Да!- недовольно проорала в трубку Пилли.
- Вставай, соня, день на дворе.
- Марисса, что ты хотела?!
- Ты не забыла, что через неделю у моей дочери день рождения?
- Ну.
- Что «ну»?
- И что дальше?!
- Я жду тебя в восемь у нас дома, ровно через неделю! – Марисса бросила трубку.
Пилар глубоко и тяжело вздохнула. Если Бустаманте берется за дело – жди беды, несомненно. Пилли поняла, что больше не сможет уснуть, поэтому встала. Сегодня у Дунофф был свободный день, Пилли решила провести его дома. Походить в домашнем халате, не краситься, просто отдохнуть.

7 глава.

Пабло Бустаманте – мужчина из сна каждой девушки, желанный, красивый, обаятельный – качеств много, всех не перечесть, но главное, он не доступен. Он женат, да для многих мужчин это не помеха, они окружены со всех сторон любовницами, но только не Пабло. Вокруг него постоянно крутятся барышни, но он холоден со всеми. Он принадлежит лишь двум девушкам – жене и дочери.
Пабло шел по уже знакомому коридору в фирме Колуччи. Двери всех кабинетов, мимо которых проходил Бустаманте, были открыты. Пабло бросал мимолетные взгляды внутрь этих кабинетов и улавливал покрасневшие от стыдливых мыслей лица девушек. Пабло прошел в свой кабинет, по привычке кинув Марии, секретарше, слова приветствия. Он сел в кабинет, который был не маленький, но и большим размером не отличался. Помещение было отделано в светло-коричневых тонах. На столе разбросаны бумаги, Пабло никогда не умел содержать рабочее место в чистоте, на том же столе стоит рамочка с фотографией дочери, а рядом фотография Мариссы.
Пабло откапал среди бумаг телефон и снял трубку:
- Мария, соедини меня с домом.
- Хорошо, сеньор Бустаманте,- сдерживая дрожь в голосе от внезапно нахлынувшего на неё желания, ответила Мария.
Прошло несколько секунд, прежде чем послышались гудки и кто-то снял трубку:
- Адриана Бустаманте слушает.
- Привет, солнышко. Как ты?
- Папочка! У меня хорошо, мы сегодня решили, что,- монолог юной сеньориты Бустаманте мог затянуться надолго, поэтому Пабло приостановил дочку:
- Малышка, папе сейчас некогда. Адри, дай трубочку маме.
Девочка ничего не ответила, лишь обиженно хмыкнула и громко затопала в знак того, что обижена на папу.
- Кто это, Адри?- спросила Марисса.
Адриана молча отдала трубку маме и, снова топая ножками, ушла.
- Да,- взволнованно ответила Марисса.
- Любимая, как у тебя дела?
- Пабло, привет. Нормально. А что у тебя с Адри случилось? Она обиделась?
- Все хорошо, не волнуйся.
- Ты что звонишь?
- Просто, соскучился,- после некоторой паузы сказал Пабло.
- Я тоже скучаю. Дорогой, по-моему, Адриана сейчас психанет, я перезвоню. Пока,- в трубке послышались гудки.
Пабло улыбнулся. В кабинет зашла Мария в коротенькой до неприличия юбочке. Пабло сглотнул, Мариссу-то он любит, но мужчина остается мужчиной.
- Сеньор Бустаманте, вам передал бумаги сеньор Колуччи, на подпись, - Мария обворожительно улыбнулась, захлопав черными ресницами.
- Спасибо, Мария. Ты можешь идти,- Мария развернулась и хотела уйти.- Подожди,- Мария развернулась и в её глазах поселился огонек надежды.
- Что такое, сеньор Бустаманте?
- Мне кто-нибудь звонил?
- Нет.
- Можешь идти.
Мария грустно развернулась и ушла. Пабло открыл папку с бумаги и углубился в чтение. Пусть он и доверяет Франко Колуччи больше чем себе, но жизнь приучила проверять.
По коридорам фирмы, быстро перебирая ногами, шла Марисса Бустаманте. Из кабинетов, мимо которых проходил Пабло, ловя восхищенные взгляды, Марисса могла лишь слышать злобное шипение. На что Марисса лишь счастливо улыбалась. Они ненавидели её, потому что она женщина Пабло Бустаманте, а ей все равно, так было всегда. Марисса пробежала перед Марией, даже не поздоровавшись с девушкой. Мария злобно посмотрела на сеньору Бустаманте и недовольно цокнула. Мариссу это взбесило. Она развернулась:
- Слушай, деточка, если тебе что-то не нравится, то проваливай отсюда,- злобно прошипела Марисса и зашла в кабинет мужа, хлопнув дверью.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Конец второй части.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

«Я подумаю обо всем этом завтра…»
Маргарет Митчелл

1 глава.

Ночь. Скрип двери. Полная темнота. Женский силуэт тихо зашел в квартиру, осторожно закрывая дверь. Она тихо прошла в комнату и столкнулась с блеском глаз в темноте – единственное, что было видно. На её глазах выступили слезы, которые только недавно высохли. Она резко отвернулась. Глаза второго человека все так же блестели в темноте, но теперь лишь только отливались гневом, в них не было страха и волнения.
- Не спишь?- прошептала осипшим голосом она.
- Как можно спать, когда твоя жена ходит, черт знает где,- его голос был немного на повышенном тоне.
- Не надо, Пабло,- прошептала она.
- Что не надо, Марисса?!- закричал Пабло, швырнув бокал в стену.
Марисса вздрогнула и закрыла лицо руками. Пабло тяжело дышал.
- Где ты была?- твердый, стальной тон.
- Прости,- она хотела уйти в комнату.
- Я спрашиваю: где ты была?!
Марисса не ответила, но остановилась. Она тряслась от страха. Нет, никогда она не расскажет ему, что случилось, почему она себя так ведет, потому что это означает, что она потеряет его навсегда. По телу пробежал холодок: начиная с кончиков пальцев, заканчивая макушкой.
- Я жду,- голос был наполнен гневом.
Она вновь направилась в комнату, но теперь чуть быстрее. Пабло в долю секунды вскочил с места и схватил её за руку, резко развернув к себе. В ней жил страх. Пабло был для неё не только человеком, которому было позволено многое, но и единственный, кто внушал страх, единственный, которого Марисса боялась, но в тоже время могла противостоять.
- Отпусти, Пабло, мне больно.
- А мне, думаешь, было не больно? Я не знал, что с тобой, ты как в воду канула. Я не знал, жива ли ты, все с тобой хорошо, а тебе, я вижу, все равно, что я чувствую,- шипел Пабло.
- Не говори так, отпусти меня!- Марисса повысила голос.
- Где ты была? С кем-то развлекалась?- он уже не понимал, что говорит.
- Думай, что говоришь!- она замахнулась на него свободной рукой, но он перехватил её.
- Объясни мне для начала, что с тобой!
- Хватит! Мне надоел этот допрос! Отпусти!
- Нет!- закричал Пабло, но не выдержал того, что она так близко и впился в губы, прижав к себе Мариссу, не давая той вырваться.
Да, Мари и не пыталась, страстно отвечая на поцелуй, в прочем, как и всегда. Она никогда не могла отказать ему в ласках. Марисса пыталась вложить в этот поцелуй все те чувства и всю ту боль, которая накопилась в ней за эти два месяца.
Марисса Бустаманте куда-то забрела после очередной встряски с Пабло, которые являлись частью их жизни, но никогда не воспринимались в серьез. Это было своего рода развлечение. Мари уже не помнила причину их криков, но это было неважно. Она знала, что через несколько часов будет нежиться с ним в их кровати, шептать ему на ухо, какой он дурак, но она его так любит, а Пабло будет водить ей по спине рукой, рисуя что-то пальцами, нежно обжигая кожу. Но сейчас для приличия она была просто обязана уйти из дома.
- Марисса, какая встреча!- Мари обернулась и столкнулась взглядом с мужчиной лет на десять старше Мариссы.
- Простите?
- Не узнала? Эх, Мари, а у нас же была такая история любви,- усмехнулся собеседник Мари.
- О чем вы? Я не понимаю.
- Симон, рад представиться.
- Симон?- вскрикнула Марисса.
- Неужели не помнишь, Марисса?- Симон подошел так близко к Мариссе, что она чувствовала его дыхание на её коже.
Мари занервничала и вздрогнула. Она поправила волосы:
- Привет, я помню, конечно, помню,- Марисса отодвинулась от Симона.
- Как дела, Марисса?
- Хорошо, а как ты? Как сын?
- Мы развелись, Симон живет с матерью, я навещаю его каждые выходные. А ты одна?
- Нет, я за мужем, за Пабло,- Марисса улыбнулась.- У нас есть дочь. Мы счастливы.
- Может, зайдем в кафе, перекусим,- предложил Симон.
- Знаешь, мне некогда.
- Тогда, завтра. Оставь свой телефон, я перезвоню.
- Ладно,- Марисса не хотела давать ему номер, но все равно назвала цифры.
- Тебя подвезти?
- Нет, мне не далеко, но все равно спасибо. Пока,- улыбнулась Мари.
- До встречи.
Марисса зашагала домой, с мыслями, что нужно рассказать Пабло об этой встречи, но Бустаманте точно не обрадуется, но у них нет секретов. Марисса открыла дверь ключом и зашла внутрь, уловив запах любимых ароматический свечей. Она улыбнулась и обернулась, сразу заметив Пабло. Паблито стоял в одних джинсах, её любимых, спущенных на бедра, на его лице играла наглая голливудская улыбка.
- Ты что решил меня соблазнить, Бустаманте?- язвительно улыбнулась Марисса.
- Труда этого мне большого не составит.
- Самоуверенный кретин.
- А я говорю неправду, любимая?- он скрестил руки на груди.
Марисса бросила ключи на стол и прошла мимо Пабло, задев его своим бедром, еле сдержав усмешку. Она прошла дальше, сексуально покачивая бедрами, откровенно улыбаясь.
- Знаешь, детка, ты играешь с огнем.
- Это ты огонь?- усмехнулась Марисса, заходя в комнату.
- Ох, малышка, ты сейчас получишь,- засмеялся Пабло, заходя в комнату за женой.
Марисса посмотрела ему в глаза и улыбалась:
- Я? От тебя?
- Представь себе.
Он повалил её на кровать, жадно целуя, одновременно сдирая с неё одежду, раздирая её. Марисса отвечала ему, вцепляясь ему в спину ногтями…
- Ты дурак, Паблито,- шептала Марисса, лежа на груди Пабло, рисуя пальчиком по его торсу.
- Я тоже тебя люблю, дорогая,- ответил Пабло, водя рукой по её талии.
- Я хотела тебя сказать, что…
- Мари, давай, потом, сейчас я хочу просто помолчать,- попросил Пабло, крепче прижимая к себе жену.
- Но…
- Марисса, я хочу просто наслаждаться тобой. Давай помолчим, любимая.
Мари глубоко вздохнула и поцеловала его в шею.
На следующий день Мари позвонил Симон и предложил встретиться. Адриана была у Сони, а Пабло – на работе. Мари решила согласиться, даже не зная почему. Они встретились в кафе, долго разговаривали, вспоминая прошлые годы. Марисса чувствовала, что Симон испытывает к ней какое-то влечение, её начало это смущать, но Марисса не показывала вида. Вскоре Мари почувствовала усталость и тяжесть. Она очнулась одна, в чьей-то постели, с ужасной головной болью. Рядом лежало письмо:

«Ты уже очнулась? Не понимаешь в чем дело? Дорогая, я решил, что ты можешь мне в кое-чем помочь, мне нужны деньги, и ты мне их дашь. Я заснял наши утехи, ты же помнишь, что из меня вышел не плохой фотограф. Жаль, что только…
То все был спектакль. Я с тобой ещё свяжусь. Хочешь сохранить семью – не делай глупости.
Целую, Симон»

Марисса в ярости порвала письмо, разгромила всю комнату и разревелась. Она должна рассказать все Пабло, он поверит и поймет, он же любит её. Марисса приняла душ, раздирая свою кожу до крови, пытаясь смыть с себя его запах, его руки, но ничего не получалось. Марисса испытывала ненависть к себе и вообще ко всему миру, кроме мужа и дочери. Мари оделась и покинула комнату, которую хотелось взорвать вместе с собой.
Марисса пришла домой, и, как назло, дома были все: и дочь, и муж, даже Соня с Франко и Мия с Мануелем. Марисса сослалась на головную боль и легла спать, но спасательный сон не шел, лишь только слезы безостановочно катились по щекам, саднило тело от ссадин, нанесенных Мариссой. В комнату зашел Пабло, ни на секунду не поверив, что у Мариссы болит голова. Он сел на край кровати и погладил её по голове, не замечая, что она плачет.
- Марисса,- прошептал он.- Ты плачешь? Что случилось? Марисса,- забеспокоился Пабло, развернув к себе жену.
- Ничего, все хорошо,- Мари протянула руку.
- Что у тебя с рукой?- Пабло поймал её руку, рассматривая ссадины, затем сдернул одеяло и вздрогнул.- Что с тобой, Марисса?
- Ничего,- мокрыми от слез губами прошептала Марисса.
- Как это ничего!- Пабло начал выходить из себя.
Мари хотела что-то сказать, но внезапные рыдания, нахлынувшие с двойной силой, не дали ей ничего сказать. Она бросилась ему на шею, вдыхая запах его кожи, смешанный с его туалетной водой. Мари все крепче и крепче прижималась к Пабло.
- Что такое, милая моя? Кто-то что-то тебе сделал? Ответь, я прошу тебя, ответь, Марисса.
- Нет,- только смогла выдавить Марисса.
- Как это нет, Мари, если ты вся в ссадинах и синяках?
Марисса стала лихорадочно соображать, придумывая отговорки.
- Меня сбила машина,- вылетело у Мари.
- Что?!- закричал Пабло, обнимая её за талию одной рукой, а другой гладя по голове.- Ты запомнила номер? Где это было? Что за машина? Марисса, не молчи! Я этому уроду голову оторву! Марисса, ответь!
- Я не помню,- вытирая слезы ладонью, ответила Марисса.- Пабло, прошу не надо ничего предпринимать, я забуду это, как страшный сон.
- Нет уж, Марисса, он поплатиться.
- Прошу не надо, Пабло, не надо, не надо,- шептала Марисса и провалилась в сладкий сон.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Пилар, после заслуженного отдыха дома, проснулась утром в приподнятом настроение, что случается крайне редко, и пошла на работу. Пилли казалось, что само солнышко улыбается ей, что сегодня самый лучший день в её жизни. Она решила дойти до работы пешком, пусть и там прилично шагать, но у нё хватит времени. Пилар рассматривала витрины магазинов и присмотрела себе уже пару кофточек, которые по её мнению, будут сидеть на ней превосходно. Сияющая, она вошла в здание, улыбаясь каждому встречному.
- Привет, Пилли!- поспешно бросила ей Вальета.
- Привет, ты куда спешишь?- счастливо улыбнулась Пилар.
- Крис опять делов натворил, пока!- она помахала ей рукой и убежала.
- Надо не забыть о приглашении Мариссы. А чтобы мне подарить Адри?- размышляла Пилли, поднимаясь в лифте на свой этаж.- Что можно подарить четырехлетнему ребенку, у которого все есть? Надо будет спросить у Мари.
Двери лифта открылись, и Пилли вышла.
- Привет, Пилли! Тебя вызывает к себе начальство!- в коридоре Пилар встретила своего хорошего друга и коллегу по работе – Патрика.
- Пат, она злая?
- Нет, она даже очень счастливая сегодня, в прочем, как я вижу, ты тоже сияешь. Что-то случилось, о чем я не знаю?
- Нет, все так же, я просто очень счастлива сегодня, не знаю почему,- Пилар направилась к кабинету Веронике.
Она зашла в кабинет: Вероника с кем-то разговаривала, но Пилар не видела лица собеседника её начальницы.
- Значит, вы согласны с моим предложениями?- собеседник кивнул.- Я рада, значит, мы приступаем. А вот и Пилли,- вероника заметила Пилар.- Пилар, знакомься это наш новый клиент – Томас Эскурра.
Словно холодный душ обрушился на Пилар Дунофф, улыбку как ветром снесло, в глазах отразилась паника, захотелось кричать. Как видно, Томаса охватила та же паника, потому что когда он обернулся, его глаза заметно расширились. Но Вероника не замечала этого:
- Сеньор Эскурра, эта переводчица, о которой я вам говорила. Она поможет вам.
- Привет,- сердце Пилли сжалось, и она выдавила из себя это слово.
- Привет,- прошептал Томас.
Пока Вероника объясняла, в чем дело, Пилли и Томми тупо смотрели друг на друга. Они совсем недавно виделись, но казалось, что это совсем другой человек, совсем незнакомый. Вероника говорила о том, что Томас теперь чуть не главный их клиент, что он заплатил очень большую сумму за рекламу и она, безусловно, будет шикарная, лучшая в своем роде. Скоро состоится ежегодный бал, на котором собираются все высокоуважаемые, да и не очень, люди Аргентины. Этот бал – одно из самых важных событий и на нем присутствуют все. Конечно, получить на него приглашение очень важно, но не особо почетно, потому что, Вероника уже несколько раз повторила одну и ту же фразу, там присутствуют хоть немного публичный люди. Но суть состояла в том, что Томас Эскурра должен был заключить там очень выгодный контракт, и ему нужна переводчица, так как английским он в колледже занимался плохо, о чем, конечно же, жалеет. Он сказал вскользь об этом Веронике, а та сразу рассказала ему о своей прекрасной переводчице и предложила её помощь сеньору Эскурра. Теперь Пилар идет на этот бал вместе с Томасом.
- Но, Вероника, я не могу…
- Пилар, это не обсуждается! Я освобождаю тебя от работы до бала.
Томас улыбался, наверное, самой счастливой улыбкой, которая когда-либо сияла на его лице. Он всегда мечтал ходить с ней под руку на такие балы, чтобы представлять всем, что она его, что самая красивая девушка на планете принадлежит ему. Он всегда завидовал Пабло, когда тот появлялся с Мариссой на мероприятиях, как они здорово смотрелись вместе. Сам Эскурра редко посещал такие ужины, просто потому что был один, хотя нет, он мог сделать так, чтобы женщины упали к его ногам, но не хотел, Томас хотел лишь Пилар. Наконец, это случилось, пусть все и будет фарсом, пусть она просто его переводчица, но об этом никто не узнает. Он представит её как девушку, да, Пилли будет против, но он запудрит ей мозги, скажет, что по-другому нельзя. А потом, вдруг она, правда, снова будет его и только его.
- Когда бал?- спросила Пилли, обреченно вздохнув.
- Через месяц,- ответил Томас.
- Ладно.
Пилар покинула кабинет начальнице, бросив «пока» Томасу. Она собрала вещи и вышла на улицу, вздохнув полной грудью. Настроения, как и не было, но в глазах почему-то появился загадочный блеск, который отражал все счастье, которое накопилась в глубине её души. Цокая каблучками, Пилли направилась домой, вновь заглядывая в витрины магазинов.
- Пилар, не спеши,- возле неё притормозила темно-синяя Toyota Camry.- Садись, подвезу.
- Да, нет, Томас, я сама дойду.
- Прекрати, садись.
Пилар села рядом с ним на переднее сидение. Она сказала себе, что смотреть на Томаса Эскурру нельзя никак, ни при каких обстоятельствах, особенно когда он за рулем.

- Пилли, привет! Мне папа сегодня дал машину, и мы с тобой поедем за город, в наш дом. Собирайся!- Томас бросил трубку, и Пилар слышала только гудки.
Дунофф вообще-то не хотела ехать, но воображение уже рисовало в её голове разные, красочные картинки: они с Томасом одни в большом красивом доме, словно замке, где повсюду поют птички и слышен шелест травы. Где небо кажется глубокой бездной, где ночи это маленький мир с огоньками – звездочками. Где поцелуи и ласки друг друга могут перевернуть мир, сделать его лучше.
Пилар вскочила с кресла, на котором сидела и побежала собираться. Хорошо, что сейчас выходные, и они два дня могут посветить только себе. Папе сообщать нельзя, Дунофф никуда не пустит, что же делать?
- Ало, Фер, это Пилар.
- Привет, Пилли. Что надо? Только быстрее.
- Прикроешь меня?
- В чем?
- Я скажу папе, что ночую у тебя, а если он спросит – подтвердишь. Ладно?
- Ладно, но вся ответственность на твоих плечах. А ты куда, расскажи?
- Ты же там занята, вроде.
- Ничего, так ты куда?- любопытство стало разъедать сознание Фернанды, что она забыла обо всех делах на свете.
- Томас позвал к себе, мы еде к нему за город, только тихо, никому!
- Могила. А ты потом расскажешь?
- Да, расскажу, давай, пока!- Пилли бросила трубку.
Когда Томми заехал за девушкой, Пилар уже позвонила Дуноффу и была во всем оружие: короткая юбочка-шортики и обтягивающий топик, а на ногах туфельки на шпильке.
- Милая, знаешь, я думаю у тебя тут тоже очень удобно, и ехать никуда не надо.
- И папочка скоро придет.
Томас сразу изменился в лице и прошептал:
- А он знает, что ты со мной?
- С ума сошел? Конечно, нет, я у Фер, для него.
- Она точно прикроет?- засомневался Томас.
- Точно! Поехали?
Они сели в машину, Пилли всегда считала Томаса самым красивым человеком на свете, но за рулем его лицо приобретало невиданные раньше ей оттенки, которые завораживали. Он был сосредоточен, как никогда, но одновременно и расслаблен. Томас словно слился с машиной. Пилар невольно залюбовалась им: его глаза были чуть прищурены, чем ещё больше влекли к себе, некая задумчивость и осторожность отражалась в них; образовались две неглубокие, но заметные морщинки на лбу, делая его взрослее; губы были поджаты, но одновременно казалось, что он будто улыбается. Иногда он на несколько секунд отрывал свой взгляд от дороги и смотрел на Пилар.
Девушка ерзала и упрямо прожигала взглядом её лицо, пытаясь понять, что же сейчас в нем есть такого, что никогда не бывало раньше, почему её как никогда охватило желание заняться с ним любовью, прямо здесь и сейчас. Она не могла унять дрожь по всему телу, хотела отвлечься и рассмотреть пейзаж за окном, но шея, словно сама возвращала голову Пилар на прежнее место.
- Приехали,- Томас остановился и посмотрел на Пилар, никак не реагировавшую на его слова,- Пилли, что с тобой?- он осторожно коснулся рукой её щеки.
Пилар вздрогнула и, сама от себя не ожидая, сказала:
- Я хочу тебя.
- Сейчас, поднимемся в комнату и я твой,- улыбнулся Томас, собираясь открыть дверь.
- Нет,- она схватила его за руку и потянула на себя,- хочу здесь, хочу сейчас…

Пилар закрыла лицо руками, пытаясь сдержаться, чтобы не бросить мимолетный взгляд, который окажется губительным для её принципов, на Томаса.
- Куда?- спросил Томас, разогнав все её мысли тем самым.
- Что?- не поняла Пилар.
- Куда тебя везти. Адрес.
Пилар продиктовала адрес и уперлась взглядом в окно. Они ехали молча, лишь иногда были слышны тяжелые вздохи обоих. Тишина нарастала и сгущалась, словно перекрывала доступ воздуха в тело, пыталась задушить своим присутствием. Томас не выдержал и включил радио: заиграла какая-то медленная песня.
- Как жизнь?- Томас выключил радио.
- Нормально.
- Одна?
- Да.
- Почему ты всегда одна?
- Потому что хочу так, а тебе-то, какое дело?- разозлилась Пилар оттого, что он лезет в её жизнь.
Томас промолчал и вновь включил радио. Они подъехали к её дому.
- Спасибо,- Пилар собралась выходить.
- Не забудь о бале, на дне рождение Адрианы поговорим об этом. Пока, Пилли.
- Ладно,- он вышла из машины и, вновь сексуально покачивая бедрами, как и несколько дней назад, зашагала к подъезду, ни разу не обернувшись.

3 глава.

Утром в доме Бустаманте стояла тишина, было холодно и хмуро. Никто не решался заговорить первым, они даже не смотрели в глаза друг другу. Пабло, не позавтракав, уехал на работу, хлопнув входной дверью. Марисса осталась одна, провожая гул машины мужа. Она старалась не заплакать, и у неё это прекрасно выходило, она держалась. Но нервы были натянуты до предела, даже обычный вздох вызывал судорогу по всему телу. Она старалась забыть о случившемся, но одиночество заставляло только и думать об этом. Марисса оделась и поехала к матери.
Она вызвала такси, у неё не было машины, потому что она один раз попала в довольно серьезную аварию, и с тех пор Пабло запрещал ей садиться за руль, да Марисса и сама не хотела делать этого. Её высадили у дома Колуччи и Марисса, понурив голову, направилась к двери. Ей открыла служанка. Поздоровавшись с девушкой, Марисса направилась в гостиную.
- Привет,- сказала Марисса людям, сидевшим на диване: Мии, Соне и Адри.
Девочка с громким криком слезла с колен Мии и побежала к маме. Марисса подхватила ребенка на руки и крепко прижала к себе.
- Неужели сама Бустаманте решила снизойти, что бы прийти в дом матери?- съехидничала Мия, почувствовав легкий укол ревности из-за Адрианы.
- Мия, замолчи по-хорошему,- пригрозила Марисса, усаживаясь на кресло, посадив Адри к себе на колени.
- Ой, как страшно!- закатила глаза сеньора Агирре.
- Я не шучу,- совершенно серьезно, без каких-либо намеков на улыбку, прошипела Мари.
Адриана непроизвольно сжалась из-за голоса Мариссы и вздрогнула, словно пытаясь стать невидимкой. Она не понимала, почему её мама говорит таким голосом, почему от неё веет каким-то холодом и становится страшно. Руку на ребенка никогда никто не поднимал, но почему-то иногда Адриане было страшно, что хотелось забиться в угол и плакать, чтобы никто не видел, никто не успокаивал. Девочка была ещё маленькая, поэтому не особо задумывалась об этих чувствах и страхе, но маленькое сердечко учащенно билось, а в голове крутилось: «прячься». Никто никогда не знал об этих мыслях, Адри стеснялась их и не говорила, сжимаясь под их напором.
Но сейчас было иначе: не хотелось бежать, хотелось прижаться к маме, крепко обнять её, чтобы согреть.
- Марисса, детка, что-то случилось?- осторожно спросила Соня.
- Нет, Соня, все хорошо. Пойдем, Адри,- он встала, опустила девочку на пол и взяла за руку.- Пока.
- Пока,- тихо сказала Адри и пошла за мамой.
- Что-то случилось, вероятнее всего поругалась с Пабло,- услышала Марисса голос Сони уже на выходе.
Мари тяжело вздохнула и вышла на улицу, крепко сжимая ладошку девочки. На улице было достаточно жарко, и Марисса сняла джинсовую куртку, оставшись в белом топике.
- Адри, ты хочешь куда-нибудь сходить?- обратилась Марисса к дочери.
- Я хочу на пляж.
Мари кивнула. Она поймала такси, и они приехали на пляж. Адриана и Марисса разулись и, держась за руки, бродили по песку молча. Марисса остановилась и села на песок, а Адри встала рядом и долго смотрела на маму голубыми глазами.
- Что ты так смотришь?- усмехнулась Мари.
- Мама, а почему ты сегодня такая?- тихо и неуверенно спросила Адри.
- Какая, солнышко?- удивилась Марисса.
- Ну,- задумалась девочка и зажмурила глаза, подняв их к небу, потом вновь посмотрела на Мариссу,- как дождик.
- Почему как дождик?- улыбнулась Марисса и погладила дочку по голове.
- Ну, дождик, он серый. Ты сегодня тоже серая, как дождик. Это же не из-за меня, мама?
- Нет, милая моя, ты у меня ангел, ты ни в чем не виновата,- она обняла дочь, вдыхая запах её кожи: от неё пахло молоком и земляникой.
- Из-за папы?
- Мы немного с ним поругались, но все будет хорошо, не волнуйся.
- Правда?- Адри вновь посмотрела на маму.
- Да, родная моя, правда.
- Я тогда пойду, побегаю по воде?
Марисса разрешила. Она помогла девочке подкатить штаны, чтобы Адриана их не намочила.
- Только не заходи далеко в воду, ладно?
- Я только ноги чуть-чуть помочу.
- Осторожно. Далеко не уходи от меня.
Адриана убежала, а Марисса осталась с одиночеством. Она смотрела на девочку, и почему-то стало больно. Что же с ней будет, если они с Пабло разойдутся? Как она это переживет? Она любит обоих, она не сможет понять их расхода, ведь ещё такая маленькая. А что Марисса? Разве она сможет это пережить? Она никогда не могла представить жизнь без Пабло, но он не поймет и не простит. Почему она не рассказала раньше? Она испугалась, что больше никогда не может быть с ним. И чего добилась?
- Мама! Посмотри!- Адриана подбежала к Мариссе и сунула её большую ракушку.
- Красивая, солнышко. Что, может, домой?
- Нет!
- Все-все, пойдем, поздно уже,- Марисса встала.
- Ну, мам, ещё чуть-чуть!- Адриана сделала невинные глазки.
- Нет, Адри, нам пора. Давай обуемся,- она отряхнула ножки девочки от песка и надела на неё сандалики, потом обулась сама.- Милая, я все понимаю. Но неужели ты не соскучилась по папе?
- Но, может, он приедет сюда?
- Нет, он не сможет, поехали домой.
Они сели в такси, Марисса обняла дочь за плечи и спросила:
- Адри, что ты хочешь на день рождение?
- Хочу мишку такого большого,- Адриана развела руки, показывая, каких размеров должен быть медведь,- розового и мягкого.
- Может, не розового, а какого-нибудь другого цвета? У тебя все розовое, тебя не тошнит от этого цвета?
- Нет, мне Мия рассказывала, что у неё, когда она была маленькая, тоже все было розовое. И Соня говорит, что это красиво, что я, как принцесса, тогда буду.
- Ах, ну да! Раз Соня с Мией так считают,- сказала Марисса.
Она всегда ревновала Адри к матери и Мии. Девочка была похожа на них, старалась подражать, быть похожей. Адриане нравились все повадки Мии, её грация, манера речи, и не произвольно девочка повторяла за ней, сделала идеалом. Что делает Мия – обязательно должна сделать Адри. Марисса бесилась из-за этого. Нельзя сказать, что она испытывала ненависть к сеньоре Агирре, напротив, она любила Мию, где-то в глубине души жили самые нежные и теплые чувства к ней, но Марисса никогда не понимала, что Мия находить в моде, почему стала её рабыней. И вот, её собственная дочь такая же. Иногда Мари казалось, что Адриана больше любит Мию и Соню, чем её. Поэтому она пыталась ограничить общение Адрианы с родственничками, но не всегда это выходило.
Марисса заплатила таксисту, и они вышли. Машины Пабло не было, он, как всегда, на работе. От дома, который раньше славился лишь своим теплом и уютом, веяло холодом. Мари невольно поморщилась и сжала ладошку девочки. Мари открыла дверь, и Адриана забежала внутрь. Было тихо, даже страшно. Вдруг эхом по всему дому отразился звук от телевизора, который Адри уже успела включить. Задорные, немного писклявые, режущие слух взрослого человека, голоса мультипликационных героев отскакивали от стен и весело смеялись.
- Адри, сделай тише!- крикнула Марисса.
Постепенно голоса утихали, и Марисса устало села на стул на кухне. Раздалась веселая трель мобильного телефона:
- Да.
- Не забыла, что сегодня встреча.
- Симон, ты больше ничего не получишь!- закричала Марисса.
- Ты уверена? А снимочки то сохранись, я же тебе не все отдал.
- Хватит! Ты уже испортил все, что мог!
- Нет, детка, ещё не все. Можно сказать, что я только начал.
- Мам, а почему ты кричишь?- на кухню, испуганная криками Мариссы, забежала Адриана.
- Иди в комнату,- приказала ей Марисса, убрав трубку от уха.
- Но, мам…
- Я сказала: иди в комнату,- повысила голос Марисса.
Адриана ещё секунду смотрела на маму, потом развернулась и убежала.
- Что уже, Марисса, срываем свою злость на любимой дочурке?
- Закрой рот, подонок! Ты больше ничего не получишь!
- Зря ты так, Марисса. Я отомщу тебе, но не сейчас, потом. Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным, - послышались гудки, Марисса хотела перезвонить Симону, но вспомнила, что он всегда звонил с засекреченного номера.
- Он ничего не сможет сделать, ничего,- убеждала себя в полголоса Марисса.
Она зашла в комнату, где сидела Адриана. Мари села рядом с дочерью, девочка всхлипнула.
- Прости, что накричала. Просто так получилось.
Адриана обняла маму.
- Все, Адри, не надо плакать,- успокаивала Марисса дочь, гладя её по голове. Марисса бросила взгляд на часы.- Кажется, кому-то пора спать, а то потом вечером будут истерики.

4 глава.

- Как ты думаешь, они помирятся?- спросила Пилар у Лухан на дне рождение Адрианы.
- Они любят друг друга, но я не знаю, Пилли. Марисса не хочет объяснять, что случилось, я уже не знаю, что сделать, чтобы она открылась. Но я знаю, что они с Пабло решили пока не тревожить Адри, но я чувствую, что дело дойдет до развода.
- Что? Неужели, Лухи? Все так серьезно?
- Кажется, да,- Лухан опустила глаза вниз.
- Этого не может быть, они же любят друг друга, у них дочь,- Пилар тяжело выдохнула. - Они уже много лет вместе, доказали свою любовь, и что могло случиться такого, что они так поругались?
День рождение Адри был в разгаре, дом был полон гостей. Адриана в розовом платьице бегала по дому и весело смеялась. Казалось, что это настоящий праздник, что это лучший праздник, но все это ложь, обман, фарс. Глупая ссора. Недоверие. Недоговоренность. Все переросло в трагедию. Пабло с Мариссой не могли объясниться, да, что не могли, они не хотели. Каждые взгляд, каждое движение друг друга отпечатывалось на сердце и сохранялось. Они знали, что все ведет к разводу, что так дольше не может продолжаться, но Адриана. Их маленькая девочка, солнышко, ангел, она не поймет, почему родители так жестоко обошлись с ней. Она не должна страдать из-за страха Мариссы и гнева Пабло. Речь ещё не заходила о том, с кем останется ребенок, но Пабло был готов оставить Адриану, ведь с матерью девочке будет лучше. Но он никогда не откажется от ребенка, будет забирать её на выходные.
Но все могло сложиться иначе, они могли жить в счастье и согласие, если бы не страх, недоверии, ревность…
- Лухи, пойдем!- Адриана схватила Лухан за руку и куда-то повела.- Тетя Пилли, ты тоже!
Они пришли в комнату девочки. На кровати сидел большой плюшевый розовый медведь, который был в несколько раз больше Адри. На его шеи был завязан шелковый белый бант, а в руках было сердечко.
- Какой мишка!- воскликнула Пилар и потрепала девочку за белокурые волосы.
- Восхитительный, розовый правда, бе,- засмеялась Лухан.- Адри, ты нас для этого привела?
- Да, все вы можете идти. А я поиграю,- Адриана выпроводила гостей и закрыла дверь.
- Мне её жаль,- прошептала Пилар и покинула Лухан.
Она подошла к столу и налила себе вина. Мелкими глотками, отпивая красную жидкость, Пилар смотрела вперед, задумавшись о жизни.
- Пилар, нам нужно кое-что обсудить, пойдем, выйдем,- её локтя коснулась нежная ладонь Томаса.
- Что? А, бал, пойдем,- она вырвалась из его объятий.
Коленки подкосились, и идти почему-то совершенно не хотелось, но уйти было нельзя. Они вышли на улицу и вдохнули свежего воздуха. Солнце садилось за горизонт, и небо теперь отливало красными красками. Пилар достала сигареты и закурила.
- Ты куришь?- Томас удивлено вскинул брови вверх.
- Как видишь,- равнодушно ответила Пилар, унимая дрожь в голосе сигаретами.
- Давно?
- Достаточно, чтобы привыкнуть. Так ты хотел поговорить.
- Пилар, по некоторым обстоятельствам, бал перенесли. Он будет через неделю.
- Что за черт? С какой стати? Это же вроде стабильно, каждый год, в один, точно намеченный день.
- Случилось кое-что, но это не имеет смысла. Пилли, нам нужно сейчас проехать по магазинам.
- Ау, Томас, сейчас все закрыто!
- Я специально попросил один хороший магазин подождать нас. Поехали, у них новые модели.
- Но, а как же праздник?- Пилар выбросила сигарету.
- Я предупредил Пабло.
- Поехали.
Они сели в его машину, Пилар вновь уперлась взглядом в окно. Они ехали довольно долго, и Пилар уже осмыслила все жизненно важные события.
- Мы что едем на другой конец Буэнос-Айреса?
- Нет, мы просто выехали раньше – катаемся.
- Ты смеешься?- она переборола желание посмотреть на него.
- Нет, мы приехали, выходи.
Темно-синяя Toyota Camry притормозила у шикарного магазина Dolce & Gabanna. Витрины были огромными, казалось, что это целый мир. Вывеска блестела от неимоверного количества огней. Манекены, которые украшали витрины магазинов, были, словно живые и призывали зайти. Пилар невольно ахнула. Она любила такие магазины, особенно любила Dolce & Gabanna. Как он догадался?
- Я угадал,- улыбнулся Томас, выходя из машины.- Почему-то вспомнил, что ты любишь именно эту фирму. Пошли, нас ждут,- он взял за локоть восхищенную Пилар, которая безропотно пошла за ним.- Мими, привет. Мне нужно что-то просто сногсшибательное и, главное, единственное в своем роде для этой девушки, цена значения не имеет,- сказал Томас улыбающейся работнице магазина в строгом темно-синем костюме.
- Здравствуйте, сеньор Эскурра. Конечно, мы все сделаем, не волнуйтесь, сеньор Эскурра.
- Мими, просто Томас,- улыбнулся Эскурра.- Знакомься, моя спутница – Пилар Дунофф.
- Очень приятно, пройдемте, мы вам подберем,- она позвала Пилар.- Томас, вы что-нибудь будете, пока ждете?
- Во-первых, Мими, на «вы», а «ты». Кофе, пожалуйста.
- Сейчас все принесу. Пройдемте, Пилар,- она повела Пилар вглубь магазина.
Томас сел на бежевый диван и стал ждать, пока Пилар примеряет все наряды. С другими девушками он никогда не церемонился, отдавал их на расправу работникам магазина, которым давал указания о точно поставленной сумме и не выше, а сам под предлогом срочного совещания сваливал оттуда. Но сейчас, если он проявить настойчивость, то возможно уже к балу они будут вместе. Ему принесли кофе. Томас с легкой улыбкой на губах отпил несколько глотков и дал волю воображению.
Тем временем в примерочной, Пилар отчаянно влезала и вылезала из новых нарядов, которые были просто превосходны.
- А жена сеньора Эскурры часто тут бывает?- тихо спросила Пилли.
- Жена?- улыбнулась Мими.- Сеньор Эскурра холост, завидный жених. Вот, примерьте, я думаю, вам будет в самый раз.
- Холост?- удивленно вскрикнула Пилли.
- Сеньорита, вы, что не читаете газет? Там же везде пишут о сеньоре Эскурре. Он преуспевающий предприниматель, холост – просто лучший кандидат в мужья, правда, девушки у него не долго задерживаются. Ой, простите,- Мими покраснела.
- Ничего, Мими, я все знаю. Но о нём я никогда не читаю, просто наслышана, что он преуспевает в работе, а о личной жизни ничего,- Пилар улыбнулась.
- А я люблю читать журналы. Особенно мне очень нравиться о знаменитостях, но не актерах, а предпринимателей, ну и тому, подобное, вы понимаете,- Мими застегивала платье Пилли.
- И о ком же больше всего?- улыбнулась Пилар.
- О Пабло Бустаманте, знаете такого? Такой обворожительный мужчина. Как говорят о Бекхеме: у Дэвида Бекхема есть только одни недостаток – его жена. Вот тоже самое можно сказать и о Пабло Бустаманте, вы так не считаете?
- Отнюдь, Марисса с Пабло самая прекрасная пара, с которой я когда-либо была знакома, да что там, о которой я слышала.
- Не знаю, мне кажется, она ему не подходит,- сказала Мими.- Готово, пройдемте, сеньор Эскурра Вас ждет.
Они вышли в зал, Томас как завороженный наблюдал за Пилли. На ней было зеленое длинное платье, которое оголяло загорелые плечи девушки; с разрезом по ноге, почти до бедра; само платье было украшено вышивкой, чуть темнее самого платья, что было даже не заметно, что оно чем-то украшено.
- Ну, как?- спросила Мими.
- Мими, ты как всегда на высоте,- на автомате проговорил Томас.- Тебе нравиться, Пилли?
- Очень, но оно, наверное, безумно дорогое.
- Тебя не должно это волновать, мы берем, Мими.
С пакетом в руках счастливая Пилар вышла из магазина, вернее вылетела на крыльях. Томас не менее счастливый вышел следом. Они сели в машину.
- Мне нужно заехать домой, а потом я тебя отвезу,- сказал Томас и завел машину.
- А нельзя меня сначала завести, а потом ты поедешь к себе?
- Нет, мне нужно, это,- Томас стал лихорадочно придумывать предлоги,- заехать за важными бумагами.
- Ладно.
Машина остановилась у высокого здания голубого цвета. Томас вышел, пригласив Пилар подняться к нему. Дунофф сначала сопротивлялась, но потом сломалась. И вот они поднимаются в лифте на двадцатый этаж.
- Проходи пока, я сейчас,- Томас жил один.
Пилар кивнула и прошла внутрь. Заиграло женское любопытство, и Пилли захотелось осмотреть его спальню, вдохнуть запах его туалетной воды. Она на носочках прошла в его комнату, причем в огромной квартире сразу нашла нужную. Комната была отделана в темно-зеленых тонах. В углу стояла гитара, Пилар усмехнулась, он же никогда не умел играть на гитаре. Пилар прошла мимо полочек с книгами и рамочками: в одной рамочке стояла фотография их выпускного, невольно Дунофф грустно улыбнулась. Тут её взгляд зацепил зеленую тетрадку, покрытую тонким слоем пыли. Пилар осторожно взяла её и перевернула обложку, моментально глаза наполнились слезами, а в памяти всплыли обрывки прошлого.
- Пилли, ты здесь?- Томас заглянул в комнату в поисках девушки.
- Ты все это время хранил её?- обернулась Пилар к нему лицом.
- Ты о чем?
- О ней,- Пилар протянула ему тетрадь.
Наступила пауза. Молчание нарастало, но никто не хотел ничего объяснять.
- Я всегда все храню о нас.
- Почему так получилась? Это же была любовь,- Пилар присела на край его огромной кровати.
- Она ещё жива. Любовь не умирает. Она, как Феникс. Феникс – священная птица древних египтян. Египетский миф о ней перешел в Грецию, где говорилось о том, что через каждые 500 лет Феникс прилетает, а Египет, в храм бога солнца Ра, где его сжигают, но он вновь возрождается из пепла и на сороковой день улетает в Индию. Ещё говорят, что, состарившись, он сам сжигал себя на костре и возрождался юным и полным сил. Феникс стал символом вечного возрождения.
- И откуда ты все это знаешь?
- Я читал книжки племяннице.
- Ты думаешь, наша любовь способна возродиться?- аккуратно спросила Пилар.
- Она ещё ни разу не умирала,- он близко подошел к ней и поднял за руки с кровати.
Пилар не выдержала и потянулась к его губам…

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Марисса обнимала дочку, которая спала у неё на руках. По щекам Мариссы текли слезы, она не хотела и не могла принять реальность. Он даже не захотел её слушать.

День рождение Адри было в самом разгаре. Марисса никак не могла найти Пабло, поэтому решила зайти в комнату, поискать его там. Она зашла внутрь: Пабло сидел на кровати и пересматривал какие-то фотографии:
- Скажи, что это ложь, подделка…
- Ты о чем, Пабло?
- Об этом!- закричал Бустаманте и швырнул Мариссе под ноги фотографии.
Мари подняла их и ужаснулась: Симон выполнил свою угрозу.
- Пабло, ты все не так понял,- прошептала Марисса.
- А как я должен был это понять?!
- Все было не так.
- Мне уже все равно! Знаешь, я до последнего надеялся, что это вранье, но ты… как ты могла, Марисса?- он подошел к ней вплотную.
- Это не так, я не…- Мари была не в состояние говорить – слезы душили её.
- Как ты могла так низко пасть? Ты всегда призирала обман и ложь, но почему ты так поступила со мной, Марисса? Черт побери, я же люблю тебя!
- Я тоже люблю тебя…
- Плохо видно! Я думаю, ты понимаешь, что мы разводимся.
- Пабло, я тебе все объясню…
- Мне не нужны твои объяснения! Я бы сейчас же покинул этот дом, но не могу осквернить праздник дочери,- Пабло ушел, хлопнув дверью.
А Марисса скатилась по стене на пол и вытерла ладонью слезы.

- Не бойся, родная, все будет хорошо,- Марисса погладила девочку по голове.
На следующее утро, Пабло с чемоданом стоял у входа.
- Пабло, я прошу тебя, выслушай меня,- шептала Марисса, пытаясь убедить Пабло понять, хотя бы выслушать, её.
- Не трогай, Марисса, нам больше не о чем разговаривать. Ищи себя адвоката – мы разводимся, чем быстрее это случится, тем лучше, мне надоело эта жизнь и эта ложь.
- Я хочу тебе все объяснить, а потом ты можешь катиться во все четыре стороны!- вспылила Марисса.
- Я не хочу ничего слушать!
В коридор выбежала Адри, таща по полу за собой нового мишку. Она только проснулась после тяжелого дня и теперь хотела веселиться, не зная, что папе с мамой сейчас далеко не до веселья.
- Папа, а ты куда-то уезжаешь?- удивилась девочка.
Мари с Пабло переглянулись, пытаясь найти ответ, в глазах друг друга. Никто не хотел говорить правду, но ложь тоже не спасет ситуацию.
- Да, детка, я ухожу,- он протянул руки вперед, приглашая Адриану к себе на руки.
Девочка подбежала к папе, оставив мишку на полу, и залезла к нему на руки:
- А когда ты вернешься домой? Мы с мамой будем скучать, правда, мам?- Адри посмотрела на Мариссу, которая опустила глаза в пол, сдерживая слезы.- А что ты мне привезешь?
- Адриана, милая, понимаешь, папа больше не будет здесь жить,- через силу Марисса подняла глаза на девочку и сказала эти слова.
- Как?
- Он будет жить в другом доме.
- А мы?
- А вы с мамой будете жить здесь,- сказал Пабло.
- Значит, я больше тебя не увижу, и ты меня больше не любишь?- спросила Адриана и глаза девочки, голубые и большие, наполнялись слезами.
- Нет, конечно, милая. Мы с тобой будем очень часто видеться, а на выходные ты будешь жить у меня, да, Марисса?- недвусмысленно посмотрел на Мари Пабло.
- Да, конечно, папа тебя очень любит, кто знает, может, у тебя появиться ещё одна мама, которая будет жить с твоим папой.
- Нет, я не хочу,- замахала руками Адриана.- Я хочу, чтобы папа остался здесь и мы тоже, все было как раньше, мне не нужна другая мама!
- Не слушай маму,- поцеловал Пабло дочку и зло посмотрел на Мари.- Хватит, Марисса, ты уже сказала и сделала все, что могла. Любишь его, люби, но не надо, прошу тебя, портить жизнь дочери его присутствием, насколько я знаю, у него уже есть жена и сын.
- Уходи,- прошипела Марисса.- Убирайся отсюда!
- Мне противно находиться рядом с тобой, прощай,- он поцеловал дочь, поставил ту на пол, задержал в последний раз взгляд на Мариссе и ушел.
Адриана убежала к себе в комнату, Марисса позвонила Лухан, попросила приехать её сюда, посидеть с девочкой, пока сама Марисса прогуляется. Лухан поинтересовалась, что же с Пабло, но Марисса бросила трубку. Лухи была у Мариссы через пятнадцать минут, без лишних слов Марисса сказала спасибо и ушла.
Она вернулась домой поздно вечером: Лухан уснула на софе, Адри уже давно спала в своей кроватке. Мари осторожно разбудила Лухан.
- Марисса, где пропадала?
- Мне нужно было побыть одной, подумать,- Марисса села на край софы.
- Не хочешь рассказать, в чем дело?- Лухан пристально посмотрела на Мариссу.- Что у вас с Пабло?
- Ты же знаешь, что мы поссорились, а сегодня он ушел…
- Что?!- подскочила Лухан.
- То. Он ушел, мы разводимся,- Марисса не стала вытирать слезы.
- Мари, милая, расскажи, что такое? Почему он ушел? Вы же были так счастливы, что могла произойти?- Лухан обняла подругу и погладила по голове.
- Это слишком сложно, Лухи. Не так просто объяснить, я не смогу без него, Лухи,- Марисса вздрогнула и пуще заплакала.
- Тише, милая, тише. Расскажи, я помогу тебе, мы же подруги. Мари, мы всегда доверяли друг другу.
- Понимаешь, недавно объявился Симон,- начала Марисса и сделала жест Лухан, чтобы она её не перебивала.- Два месяца назад я столкнулась с ним на улице, он изменился. Мне стало неуютно от его взгляда. Он предложил попить кофе, но я отказалась, потому что спешила домой, мы тогда поругались с Пабло, и должно было случиться сладостное примирение,- Марисса горько улыбнулась.- На следующий день я встретился с ним и он,- Марисса зарыдала и остановилась на секунду.- Я очнулась в комнате, он раздел меня и сделал фотографии, словно мы с ним перепали. Оставил записку, что ему нужны деньги. Я дала их ему. Я дура! Я должна была сразу все рассказать Пабло, но я испугалась, что могу потерять его! Однажды Симон позвонил мне, когда мы ехали с Пабло, он начал вновь требовать денег, я не выдержала и выплеснула все. Пабло услышал и начал задавать вопросы, я по глупости выбежала, пришла поздно ночью, он не спал. Мы поругались, с тех пор все пошло, поехало. Мы не разговаривали. На дне рождение Адрианы Пабло получил эти фотографии и…- Марисса уже не могла ничего сказать из-за слез.
- Он тебе не поверил?- осторожно спросила Лухан.
- Я не смогла ему ничего объяснить, он даже слушать меня не захотел,- утерла слезы Марисса.
- Он должен остынуть, все наладиться, Мари, обязательно.
- Я надеюсь. Я боюсь за Адри, она может этого не понять.
- Адриана весь день сегодня сидела в комнате, теперь я понимаю почему,- вздохнула Лухан.
- Бедная моя девочка. Она не поймет, не простит.
- Марисса, поймет. Адриана ещё ребенок, а дети не умеют злиться, они легко прощают. Она поймет, не бойся. Я останусь у тебя?
- Я хотела сама тебя попросить об этом.
Марисса с Лухи не спали всю ночь. Марисса просто не могла сомкнуть глаза, а Лухан не смогла бросить подругу, почти сестру.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Максимильяна Пуре была женщиной преклонных лет. Она потеряла мужа, который умер от инфаркта три года назад, дети давно выросли и уехали от матери. Она жила одна, и единственное её развлечение было обсуждение сплетен с подругами. Сегодня она купила журнал, где подробно был описан ежегодный бал. И сейчас Максимильяна вышла во двор, прихватив с собой журнал.
- Привет, Анхелис!
Анхелис – была хорошей подругой Максимильяны и почти точной её копией.
- Привет, Максимильяна! У тебя есть что-то новенькое?
- О, да, я купила сегодня журнал, садись почитаем.

«Здравствуйте, дорогие наши читатели!
Как вы знаете, недавно прошел ежегодный бал, на который были приглашены все высоко почтительные люди нашей страны. В этом номере мы не дадим полный отчет, но кое-что расскажем. Фотографии и прочие события вы сможете прочитать в специальном выпуске журнала, который выйдет через несколько дней.
В этом году бал был назван «Socorro» в честь новой пассии хозяина вечеринки, самого богатого человека Аргентины – Карлоса Прента. Сокорро блистала рядом с Карлосом весь бал, но, казалось, что сам сеньор Прент не обращал на девушку никакого внимания. Сокорро было очень жаль, хотя как посмотреть, не каждая удостоена того, чтобы в честь неё назвали одно из самых громких событий страны.
Бал был превосходен, в прочем, другого ожидать было нельзя. Единственное, что немного насторожило это то, что бал был перенесен на более ранение сроки, но мы так и не смогли узнать причину такого решения. В этом году произошли невероятные вещи, которые вышибли из колеи всю Аргентину.
Давайте по порядку.
Для начала, давайте начнем с некоторых странностей, потом перейдем к глобальным новостям. Наша восходящая звезда актерского мастерства Андрес, появился на балу в странном костюме клоуна. Сказать честно, это выглядело ужасно, вверх безвкусицы. Нам стало очень интересно, что побудило Андреса на такой сумасшедший поступок, даже можно сказать подвиг. Наш журналист, который присутствовал на балу, поинтересовался у Андреса, на что актер ответил:
- Не люблю быть как все.
Довольно странный ответ. Что же, нам кажется, что звезда «Rosario» (фильм, в котором блеснул своим талантом Андрес, прим. Редактора) просто-напросто решил выделиться.
Далее наше внимание привлекла дочь Виктора Аваскеса, великого – Вероника Аваскес, больше известная, как просто Вероника. Владелица рекламной компании «Fantasia» призналась, что задействована в новом фильме, режиссера и названия, к сожалению, Вероника нам не сказала, но прокомментировала кое-что:
- Когда мне сделали предложение, я сначала хотела отказаться, у меня сейчас слишком много работы, но когда я прочитала сценарий, я просто не смогла отказаться. Я думаю, фильм поразит многих зрителей.
Впечатляющий комментарий, будем с нетерпением ждать выхода фильма, или хотя бы информации о нем.
Следующие событие, которое заставило всех удивленно вскинуть брови: Томас Эскурра появился с девушкой. Что, вы думаете, в этом удивительного? Мы тоже сначала не придали этому значения, но сеньор Эскурра сделал ошеломляющее заявление:
- Я, наконец, нашел ту, которую потерял. Теперь никуда её не отпущу.
Счастливицу зовут Пилар Дунофф, это единственное, что рассказал нам Томас Эскурра. Ходят слуги, что Томас и Пилар раньше встречались, более того, они учились в одном колледже, на одном курсе. Будем ждать развития событий.
И самая ошеломляющая новость! Пабло Бустаманте пришел на бал один! Мы были озадачены, почему сеньор Бустаманте появился на таком мероприятии в одиночестве, почему с ним не было жены? Насколько все знают, Марисса Пиа Андраде де Бустаманте и Пабло Бустаманте никогда не появляются по одиночке. Эта пара является самой прекрасной в мире шоу-бизнеса и бизнеса в общем, они всегда месте, всегда счастливы, неужели это все фарс и самой крепкой паре пришел конец? Сам сеньор не захотел комментировать происходящее, и вообще избегал журналистов, но мы узнали правду. Сегодня утром в редакцию пришел конверт с фотографиями (вы можете их посмотреть на следующей странице) – тайна раскрыта. Марисса Пиа Андраде де Бустаманте изменила мужу. Да, это кажется не вероятно! Но это правда. Что побудило Мариссу на такой отчаянный поступок? Мы пытаемся это узнать, но пока наше расследование стоит на месте. Но в этом есть и положительные стороны: Пабло Бустаманте остался один, дерзайте девушки!
Единственный вопрос, который остался у нас, это кем останется дочь супругов Бустаманте – Адриана Виктория Бустаманте. Отдаст ли сеньор Бустаманте девочку непутевой жене?»
7 глава.

Пилар проснулась утром и счастливо улыбнулась, увидев рядом с собой самого главного человека в её жизни. Он тихонько, если это можно было так назвать, сопел, черные волосы спадали на глаза, и Томас недовольно морщился. Пилар тихонько засмеялась и вылезла из его объятий. Она ещё долго смотрела на него: безмятежного и такого милого, прежде чем отправилась на кухню. Он решила что-нибудь приготовить, но забыла, что в холодильнике закоренелого холостяка, пусть и богатого, хоть шаром покати. Пилар присвистнула и вновь засмеялась, теперь чуть громче.
- Что ты смеешься?- спросил Томми, потирая глаза.
- Да, так,- улыбнулась Пилар и достала графин с водой.
- Я не виноват, что в моей жизни не было женщины, зато теперь она есть,- сказал Томас и потянулся к Пилли, чтобы поцеловать.
- Томми, как ты жил раньше, не умер от голода?- удивилась Пилли и поморщила носиком.
- Я ходил в рестораны,- пожал плечами Эскурра.
- Ну, раз, сейчас у нас с тобой ничего нет поесть, то пойдем в ресторан,- улыбнулась Пилар.
- А ты что не собираешься мне готовить?- как-то обиженно спросил Томас.
- А ты не боишься, Томми, что когда-нибудь, когда ты меня выведешь из себя, я тебя отравлю?- игриво спросила Пилар, пытаясь его раззадорить.
- Я же знаю, что потом ты сама, как в какой-то книжке, поцелуешь меня, соберешь губами остатки яда на моих губах и умрешь следом за мной.
- Томас, неуч ты мой, это было в одной художественной книге, очень знаменитой, кстати, «Ромео и Джульетта» Шекспира. Это история об огромной любви пятнадцатилетних подростков, которые погибли из-за глупости, недоговоренности, лжи и ненависти. Они погибли во спасение огромной любви.
- И какой был толк умирать, не могли жить и радоваться, наслаждаться друг другом?
- Эх, Томми, не те были времена.
- Мне все равно не понять,- обреченно вздохнул Томас и потянул Пилли за руку и прижал к себе.- Пойдем в ресторан, а то я голодный.
- Я сейчас,- она выскользнула из его объятий.
Пилар с Томасом поехали в ресторан, в котором очень часто бывал Эскурра. Они сели за столик и сделали заказ. Пилар о чем-то увлеченно рассказывала, пока они ждали, а Томас с не скрытым восхищением смотрел на неё. Все это время работники ресторана во всю смотрели на Пилар Дунофф, пытаясь угадать, та ли это девушка, которая была на балу вместе с сеньором Томасом Эскурра. Разъедало любопытство, каждая клеточка тела словно тонула в этой кислоте любопытства, в мозгу дергалась одни мысли: хочу знать правду, хочу сплетен, хочу…
Одна из них не смогла выдержать этой пытки, она осторожно, слегка покраснев, подошла к ним и неуверенно спросила:
- Простите, сеньор Эскурра, значит правда то, что пишут?
- Ты о чем, Паола?- не понял Томас.
- Сейчас я Вам принесу журнал,- довольная Паола убежала.
Томас вновь обратил свой взор на Пилли, которая уже молчала, а её взгляд не выражал ничего хорошего. Томас засмеялся, вспоминая, насколько его избранница ревнива.
- Весело, Томас?
- Детка, это всего лишь моя знакомая, не ревнуй.
- А кто сказал, что я ревную? Просто,- Пилар лихорадочно стала придумывать отговорки, раньше это было её коньком.- Просто она мне не нравиться. Нет, ты, конечно, можешь общаться с тем, с кем хочешь.
- Я так и подумал, Пилли.
К ним подбежала Паола и положила журнал на стол. Томас быстро пробежал глазами по той части статьи, где было упомянуто его имя, и одобрительно кивнул:
- Да, Паола, это правда. Пилар Дунофф, девушка, которая скоро станет моей будущей женой.
Пилли и Паола вытаращили глаза. Паола от удивления, какого-то разочарования, но одновременно и гордости за себя, потому что смогла узнать такую важную сплетню сама. А Пилар была ошарашена этой новостью. Замуж? За Томаса? Неужели главная мечта всей её жизни, наконец, сбудется? А вдруг это всего лишь сон, его очередная игра? Нет, нет! Пилар не переживет такого обмана. Ещё одного его обмана, обмана самого любимого человека на свете. Стоп! Она не должна себя накручивать, должна оставить свой пессимизм далеко за бортом, чтобы тот не мешал жить и улыбаться каждому дуновению ветра, каждому его прикосновению.
- Дорогая, ты не рада?- спросил Томас.
- Ну, если так считать, согласия я своего не давала, поэтому…
- Я все просчитал в твоих глазах, сегодня, когда ты рассказывала мне о «Ромео и Джульетте».
- Наглец, самоуверенный наглец! Раньше ты не был таким.
- Раньше я не понимал, насколько сильная наша с тобой любовь.
- Дай-ка мне журнал, я хоть почитаю о чем там,- попросила Пилли, и Томас протянул ей журнал.
Пилар пробежала глазами по статье и вздрогнула. Осторожно она перевернула страницу:
- Господи!- прошептала Пилар и взволнованно посмотрела на Томаса.
- Что там, Пилли?
- Томас, только послушай: «Пабло Бустаманте пришел на бал один! Мы были озадачены, почему сеньор Бустаманте появился на таком мероприятии в одиночестве, почему с ним не было жены? Насколько все знают, Марисса Андраде де Бустаманте и Пабло Бустаманте никогда не появляются по одиночке. Эта пара является самой прекрасной в мире шо-убизнеса и бизнеса в общем, они всегда месте, всегда счастливы, неужели это все фарс и самой крепкой паре пришел конец? Сам сеньор не захотел комментировать происходящее, и вообще избегал журналистов, но мы узнали правду. Сегодня утром в редакцию пришел конверт с фотографиями (вы можете их посмотреть на следующей странице) – тайна раскрыта. Марисса Андраде де Бустаманте изменила мужу. Да, это кажется не вероятно! Но это правда. Что побудило Мариссу на такой отчаянный поступок? Мы пытаемся это узнать, но пока наше расследование стоит на месте. Но в этом есть и положительные стороны: Пабло Бустаманте остался один, дерзайте девушки!
Единственный вопрос, который остался у нас, это с кем останется дочь супругов Бустаманте – Адриана Виктория Бустаманте. Отдаст ли сеньор Бустаманте девочку непутевой жене?»
Но, Томас, это ещё не все, смотри.
- Господи, Пилар, это же, правда, Марисса, но с кем? Как она могла так поступить с Пабло? Он же её так любит, а она его так предала!- распылялся Томас.
- Хватит, Эскурра!
- Что «хватит»?! Она изменила моему лучшему другу! Да, как она могла?!
- Томас, это всего лишь сплетни! Вдруг эти фотографии подделка? Марисса не могла так с ним поступить! Тут что-то не так, она любит его! К тому же у них дочь, нет тут что-то не так…
- Вот именно, Пилли, у них дочка! Марисса совсем не подумала о ребенке!
- Томас, я не буду с тобой это обсуждать!- гаркнула Пилли и прошептала.- Я разберусь во всем этом…
День прошел хорошо, они больше не затрагивали Пабло и Мариссу, обсуждали будущею свадьбу, которая должна была состояться через полгода. Они успели это решить. Пилар хотела блеска, хотела шика, знаменитостей. Она всегда любила это, стремилась. Но Томаса она полюбила не за деньги, далеко не за деньги. Пилар сама не могла объяснить причину такого необыкновенного чувства к этому человеку, не могла объяснить, почему сердце так бешено бьется, уже на протяжении девяти лет, при одной только мыслей о нем.
Домой парочка пришла поздно, теперь Пилар жила с Томми. Она не хотела сначала соглашаться, но упорство и умение убеждать Томаса, вынудили её сказать: «да». Мариссе Пилар так и не позвонила, на следующее утро она совсем забыла об этом. Её счастье заставляло забыть её обо всём.
Лишь вечером, когда Томас был на работе, Пилар вспомнила о Мариссе. Но Мари ничего ей не рассказала, лишь нервно бросила, что это её право верить прессе или вспомнить об их давней дружбе, о нравах и принципах Мариссы. Будущая сеньора Эскурра ещё раз убедилась, что это ложь. На что Марисса сказала: «Мне теперь все равно, кто, что говорит. Один, самый важный человек для меня, не поверил, остальное не имеет значения. Ту боль уже никому не переплюнуть. Прости. Пока».

Конец третьей части.

Часть четвертая.

« «Я так не могу»,- говорю. «Как – так?- спрашивает он.
Я вешаю трубку».
Кэндис Бушнелл.

1 глава.

- Адриана, детка, собирайся быстрее,- Марисса зашла в комнату дочери.
Каждую пятницу, уже около полугода в доме Мариссы и Адрианы был определенный порядок. Прошло полгода с тех пор, как ушел Пабло, первый стресс прошел, осталась лишь та ноющая боль и пустота в сердце. Каждую пятницу Пабло забирал дочь на выходные.
- Я уже готова, мама!
- Давай я проверю, а то я тебя знаю, не взяла ничего важного, одни игрушки,- засмеялась Марисса, пытаясь забыть о том, что через несколько минут вновь увидит его, такого красивого, очаровательного и любимого.
- Не надо, мама! Папа все время говорит, чтобы я не набирала ничего, у него же в доме есть всё для меня. И пижама, и для зубов всё и…
- Ладно-ладно, солнышко, я все поняла!
В дверь позвонили. Марисса вздрогнула, ноги подкосили, но она нацепила самую безразличную из своих масок, которые со временем пришлось себе приобрести, и пошла открывать дверь, но её опередила Адриана. Девочка распахнула дверь:
- Папа!- она бросилась на шею Пабло.
- Привет, детка! Почему ты так дверь открываешь? Разве мама тебя не учила, что нужно спрашивать?- грозно говорил Пабло.
- Учила, не волнуйся,- подоспела Марисса.- Но ты знаешь свою дочь.
- Я забыла,- оправдывалась девочка.
- Ладно, на первый раз тебя прощаем,- улыбнулся Пабло и поставил дочку на пол.- Ты все собрала?
- Да,- ответила за Адриану Марисса.
- Ну, тогда мы пошли,- Пабло взял девочку за тонкую ладошку и посмотрел на Мари.
- Береги её,- сказала Марисса, как всегда с болью в сердце, провожая их, вернее Адриану.
- Она самое важное, что есть у меня, что осталось,- с укором проговорил Пабло.
- Пока, мама!- счастливая Адриана выбежала на улицу к машине отца, предательски оставив родителей наедине.
- Мне надоели твои упреки, ты даже не дал мне ничего объяснить. А потом, Пабло, потом это не имело смысла. Слишком больно. Иди, Адриана заждалась.
- Мне не нужны твои объяснения. Слишком больно. Пока, в понедельник я её привезу, как всегда.
Марисса со злостью захлопнула дверь, но не позволила себе разрыдаться, не позволила даже, чтобы одна прозрачная слеза пробежала по щеке. Она осталась одна дома. Марисса ненавидела это, потому что сразу набегали миллионы мыслей о нем, которые вызывали дикую тоску, что хотелось кричать, стонать от всего этого. Постепенно боль утихала, она пыталась поменьше думать об этом, поэтому устроилась на работу в юридическую фирму. Она успела закончить юридический факультет, но поработать так и не получилось, слишком много времени уделяла ребенку, но теперь Адриана подросла, её устроили в детский садик для богатеньких детей Аргентины. Так решил Пабло, Марисса не пыталась сопротивляться, в глубине души ей даже нравилась эта идея, но она не показывала этого, лишь презрительно фыркала, но молчала. Адриане нравилось. Единственное, что немного огорчало девочку то, что у её друзей, которые были детьми самых влиятельных людей Аргентины, родители жили вместе, а у Адри нет.
Дела у Мариссы шли хорошо, она успешно начинала, но пока только ей доставались мелкие дела, она пыталась раскрутиться, но главная проблема была в том, что адвокатов в этой стране стало слишком много, возросла конкуренция. Руки стали опускаться от недостатка работы. Нет, Пабло ответственно платил элементы, и этого хватало на жизнь сполна, но Марисса никогда не хотела висеть у кого-то на шее, особенно у Пабло. Раньше они были одно целое, а сейчас все иначе. От скуки Марисса начала писать книгу, политический роман. Она сама не понимала, почему выбрала эту тему, возможно, в голове слишком часто стали всплывать образы Серхио Бустаманте, четвертый курс. После того, как Серхио посадили, Пабло часто запирался в темной комнате и о чем-то долго думал. Постепенно это прекратилось, но в их доме никогда не произносили имя его отца. Хотя, однажды, в гости прилетела Мора с братьями Пабло, впервые тогда они коснулись этой темы. Но Пабло вспыхнул и приказал молчать: «В моем доме не существует темы «Серхио Бустаманте». Он умер. У меня никогда не было отца! Закроем эту тему». Мора замолчала сразу, а братья пытались воспротивиться, но Пабло остановил эти попытки взглядом, наполненным гневом, впервые его глаза потеряли бывалую голубизну, стали темно-серыми. Марисса тогда озабочено посмотрела на Пабло, но ничего не сказала, благодаря судьбу, что Адриана уже спала, прекрасно понимая, что Пабло не сдержался бы и при дочери.
С недавних пор Марисса стала изучать политику, читать книги, посвященные этой теме, и постепенно втянулась. Ей нравилось, и мысль заняться в этой области пульсировала в мозгу. Но она тщательно прогоняла её от себя. Было написано немало, идея была такова: молодой человек, Риккардо Сантандер, решает связать свою жизнь с политикой, успешно идет к цели, но вдруг понимает, что в этом мире все не так просто. Там все воровано, все для себя. Он прибывает в шоке, пытаясь разобраться во всей этой куче, но безуспешно. Но Риккардо сталкивается не только с этой проблемой, его преследуют постоянные наставления родителей, которые не одобряют выбора сына, проблемы с сестрой, которая по уши влюбилась и не видит, что её использую, да к тому же она забеременела, вечное нытье любимой девушки, что он не уделяет ей должного внимания. После всего этого, парень срывается и тоже вливается в этот порочный круг воровства и фальши, и у него не получается остановиться.
Марисса села за компьютер и начала печатать, но её прервал звонок сотового:
- Да.
- Мариссита, детка!- послышался радостный голос Сони на другом конце провода.
- Привет, Соня!
- Как у тебя дела?
- Хорошо. Мам, ты что-то хотела?
- Да! Детка,- заверещала Соня,- мы сегодня устраиваем семейный ужин!
- Опять! Вы с Франко с ума сошли? Уже второй раз за месяц!
- Мариссита, пожалуйста! Это для меня важно!
- Ладно, Соня, я приду!
- Одна?
- Ты забыла, что Адриана выходные проводит с отцом?
- Ну, тогда мы тебя ждем! Мия с Мануелем хотят сообщить нам радостную новость!
- Мия беременна?
- Что? Откуда ты знаешь? Это правда?
- Мама, не кричи! Я не знаю, я так думаю. Все, давай, пока, мне некогда,- Марисса бросила трубку.
Семейные ужины. Ей так больно на них находится: смотреть на безоблачное счастье матери и отчима, Лухан и Маркоса, Мии и Мануеля. Они счастливы, они смогли пронести свою любовь через все, у них, наконец, не было той глупости, которой наделил мир Мариссу.
А ведь он обещал, что никто не притронется к её телу, кроме него.

- Ну и как у вас с Мариссой?- спросил Томми, потягивая сок.
- Всё как всегда отлично,- ответил Пабло, вспоминая очертания любимой фигурки, но в голове почему-то всплыли её глаза, укоризненно направленные на него, но в то же время с огромной нежностью и любовью.
- Говорят, что строптивые в постели – огонь,- мечтательно улыбнулся Гвидо.
- Кафе, даже не надейся, даже не думай. Да ты прекрасно знаешь, что у нас ничего не было,- промямлил Пабло.
- Я не понимаю тебя, Пабло! Ты уже столько встречаешься со своей Спирито, и вы ещё не спали?- воскликнул Гвидо, откровенно не понимая, как можно встречаться с девушкой и не делить с ней постель.
- Тебе не дано понять любви! У тебя только секс на уме,- спокойно заявил Пабло.
- А ты у нас святая невинность? Слушай, Паблито, может тебе в праведники податься или в священники, обесчестишь наших монашек!- засмеялся Гвидо.
- Кафе, помолчи, сделай милость. Тебе не дано понять, что такое просто находиться рядом с любимой. Хотя я не отрицаю, что хотел бы быть с Мари в полном смысле этого слова, но она должна сама этого хотеть, без страха и сомнений.
- Да, Гвидо, Пабло абсолютно прав, главное – быть рядом с любимой, а не спать с ней.
- Но не дано тебе, Кафе, это понять. Ты так и останешься, лишь секс-машиной.
- Я буду гордиться этим, а вы лишь подкаблучники!
Бустаманте цокнул и удобней развалился на желтом стуле в кафе. В бар влетела Марисса, размахивая и жестикулируя руками, объясняя что-то Лухан. Она, как всегда, была взъерошена, на голове шухер, но в тоже время волосы лежали в каком-то определенном порядке.
- Смотри, Лухи, тут наша великая троица,- она подошла к парням и оперлась на стул Гвидо.
- Спирито, мы тоже рады тебя видеть,- Гвидо развернулся и посмотрел на Мариссу оценивающим взглядом: ноги, бедра, талия, грудь, шея…
- Андраде, Лассен! Так сложно запомнить?- но Гвидо не обратил внимания на её слова, распахивая рот.
- Смотри, чтобы челюсть не отпала, дорогой!- саркастически заявила Лухан, наблюдая за лицом Гвидо.
- Так что наша великая троица мачо придумала на этот вечер?- спросила Марисса, обводя взглядом парней.
- М-м-м… мы ещё не решили, может, сходим куда-нибудь, девочки, ну ты понимаешь,- протянул Томми, искоса поглядывая не идет ли где-нибудь Пилар, чтобы не получить от неё потом по первое число.
- Кобели!- выплюнула Марисса, испепеляя взглядом троицу, особенно голубоглазика.
- Иди сюда, любимая,- Пабло похлопал по коленке.
Она надулась, но села к нему, даже плюхнулась, со всей силой. Пабло поморщился от боли, но промолчал. Он положил ей руку на талию.
- Ладно, Мари, я пойду, у меня ещё дел много,- протараторила Лухи и скрылась.
- Сволочь, оставила меня одну с этими извращенцами,- прошипела Марисса.
- Неужели, дорогая моя, ты думаешь, что кто-то кроме меня может прикоснуться к тебе?
- Я!- проорал Гвидо, который вынырнул из своих эротических мечтаний с очередной пышногрудой девицей. Услышав отрывок фразы Пабло, что кто-то может прикоснуться к его девушке, долго мыслить Лассен не стал.
- Пабло?- вопросительно-возмущенно спросила Марисса.
- Гвидо, закрой рот! – гаркнул Пабло, крепче прижимая к себе Мариссу.- Запомни, друг, к ней прикасаться могу только я!
- Это что еще за собственнический тон такой?- возмутилась Мари.
- Какой есть! Но я никому не позволю прикасаться к тебе, Марисса!

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Пилар носилась от одного банкетного зала к другому, от одной церкви к другой, от примерки одного фасона свадебного платья к другому. Томас решил отделаться только деньгами, не лезть во все эти дебри со свадьбой и спокойно отойти в сторону, нагрузить себя только появлением в церкви в назначенный день, который пришлось перенести, потому что Пилар не успевала уложиться в сроки. Затем к делу экстренно была подключена Мия Агирре, которая с радостью приняла предложения, и теперь вместе с Пилар носилась по всему Буэнос-Айресу, вопреки запретам Мануеля. Пилар так и не поняла причину гневных криков и возгласов мексиканца, да ей было не до этого. Так же помогала Фернанда и Белен. Они уже пережили этот тягостный, но самый счастливый день в жизни, и теперь давали будущей сеньоре Эскурре дельные советы.
- Пилли, замужество – это, конечно, все прекрасно и красиво, но, когда ты видишь человека утром каждый день, начинает немного подташнивать,- рассуждала Фернанда, выбирая букет для невесты.
- У тебя токсикоз, Фер!- возразила Пилар.
- Ну, это тоже знаешь не очень приятно. Но речь не об этом! Не перебивай меня! Но мы должны делать вид, что все прекрасно, потому что мы – светские люди, на нас смотрят, нас копируют.
- Я не собираюсь притворяться,- Пилар обвила взглядом Мию, Фер и Белен.
- А тебя никто и не будет спрашивать! Это закон!- воскликнула Мия и, немного погрустнев, добавила,- даже Марисса играла.
- Да, но они расстались,- прошептала Белен.
- И правильно, она ему изменила! Всю жизнь корила Пабло за похотливые взгляды на женские ножки, а сама переспала с Симоном!- с жаром воскликнула Фернанда.
- Она ему не изменяла! Это слухи!- одновременно воскликнула Пилар и Мия.
Сеньора Агирре пусть и показывала всю неприязнь к Мариссе, но в душе, точно так же как и сама Марисса к Мии, испытывала к ней уважение и любовь. Но они слишком разные, чтобы быть близкими друг другу людьми. Когда супруги Агирре узнали о случившемся из газет, то непременно решили все выяснить, откуда просочилась такая информация. Они не поверили, слишком уж хорошо знали Мари. Если бы даже Марисса разлюбила Пабло, если бы в ней вспыхнули какие-либо чувства к Симону, то Марисса бы ушла, высказала бы все в лицо Пабло, но не поступила бы так подло, исподтишка.
- Посмотрим, я верю,- сказала Фер и зашла в другой отдел.
Пилли с Мией переглянулись и прошли дальше.
Четыре девушки зашли в магазин игрушек, чтобы присмотреть погремушки для будущего ребенка Фернанды, которого она уже носила под сердцем около двух месяцев. Мия тоже слишком увлеченно рассматривала их, но никто не обратил внимания. Пилли тискала в руках белого, плюшевого маленького зайчика и мило улыбалась. Белен просто рассматривала все эти прекрасные мягкие игрушки. В магазине было на странность тихо, когда разжался веселый детский крик маленькой девочки:
- Мия!- голубоглазая красавица повисла на Мии Агирре.
- Адри! Привет, солнышко! Ты с кем?- удивилась Мия, обнимая ребенка.
- С папой, я всегда с ним по выходным гуляю,- улыбнулась Адриана, - а раньше ещё и с мамой гуляли, все вместе,- девочка погрустнела и опустила глазки.
Мия промолчала, лишь озабоченно переглянулась с Пилар, которая оторвалась от зайца.
- Привет, Мия, Пилар,- к ним подошел Пабло и поцеловал Мию в щеку.
- Привет,- одновременно поздоровались девушки.
- Малышка, иди к папе, а то Мии, наверное, тяжело тебя держать,- сказал Пабло и взял Адриану на руки.
- Пабло, хорошо, что мы тебя встретили. Я хотела как раз пригласить тебя на ужин к Соне, который мы сегодня устраиваем.
- Адри, милая, иди, выбери себе, что хочешь,- Пабло отпустил дочь, и девочка с радостью убежала.- Мия, прости, но я не приду.
- Почему, Пабло?
- Это семейный ужин, я уже не отношусь к вашей семье.
- Ты отец Адрианы!
- Это не важно, Мия! Я не приду и точка!- со скрытым раздражением и болью сказал Пабло.
- Ты придешь, Пабло! Потому что ты мой друг, самый лучший, ты должен там быть!- кричала Мия, пытаясь вдолбить в голову этому упрямцу, что он должен быть на этом ужине.
- Да, дело даже не в том, что я не хочу идти! Пойми, Агирре,- Мия поморщила из-за того, что лучший друг назвал её по фамилии, чего раньше никогда не делал,- я не могу видеть Мариссу, это слишком тяжело! Мне хватает тех минут, когда я забираю или отвожу дочку!
Мия затихла и с жалостью в глазах смотрела на друга детства. Они всегда понимали друг друга, лучше, чем даже понимали их Марисса и Мануель. Они тонко чувствами настроения друг друга, наверное, потому что у них была одна история. Дети богатых и влиятельных людей Аргентины, у них не было ни в чем отказа, но в то же время они не были счастливы. Познакомившись, они сразу поняли, что будут друзьями: он самый Мией никогда не чувствовали физического влечения друг к другу, хотя у них были мысли на счет близких отношений, но скорее всего из-за отчаяния. Даже любовь у них была одинаковая: искренняя, взаимная, но главное, сложная. Слишком большой путь им пришлось пройти, чтобы найти своё счастье.
- Пабло, я прошу тебя, приходи. Это важно. Для меня. Для Мануеля.
- Но не для неё! Мия, пойми меня!
К ним подошли счастливые Пилар, Фернанда и Белен. Они поздоровались с Пабло и сказали Мие, что хватит болтать, времени нет. Мия склонилась над ухом Пабло и прошептала:
- Я буду ждать, Ману будет ждать, и она тоже будет ждать тебя.
Следующая цель девушек был магазин нижнего белья. Белен тихо заметила, что красивое нижнее белье в первую брачную ночь, пусть даже он видел тебя во всяком, играет очень большую роль. Советом было решено, что они идут. Выбор был очень сложным, Пилар уже решила, что вообще лучше отменить эту чертову свадьбу, у неё уже в глотке сидели эти приготовления, что хотелось бросить все на произвол судьбы.
- Все, Пилли, на сегодня мы закончили. Но завтра мы вновь встречаемся!- распорядилась Мия.
- Я больше не могу!- взмолилась Пилар.
- Надо, Пилли, надо!- заключила Фернанда и, попрощавшись, села в машину к мужу.
Дунофф попрощалась и поехала домой к Томасу. Когда она сидела в такси, зазвонил её сотовый, и Пилли ужаснулась, увидев, кто ей звонит – Алехандро. Она обещала ему позвонить на прошлой неделе, но все эти приготовления…
- Да, Алекс, привет,- с некой опаской сказала Пилли.
- Пилли, дорогая моя! Ты где пропала?- закричал Алехандро.
- Дорогой, прости меня,- взмолилась Пилар.
- Я тебя убью! У нас завтра выступление, я договорился уже давно, а тебя все не было! Я ничего не знаю! И если ты не придешь, ты потеряешь такого друга, как я! Встречаемся завтра в нашем месте!- в трубке послышались гудки.
Усталая и злая Пилар завалилась в квартиру к Томасу, у неё были ключи. Она прошла в кухню, где столкнулась с мужчиной всей своей жизни, он пил чай с бутербродом, который явно готовил сам.
- Привет, любимая,- с набитым ртом сказал Томас.
- Привет,- выдохнула она и плюхнулась на стул, облокотилась на стол, обхватив руками голову.
- Что такое, Пилли?- озабоченно спросил Томас.
- Меня все достало! Если бы знала, что свадьба это так сложно, не за что бы не соглашалась!
- Эй!- возмутился Томас.- Зато я тебя отмазал от Вероники.
- За это спасибо,- улыбнулась Пилар.- Я завтра у себя ночевать буду.
- Почему это?
- Я завтра работаю. Танцую с Алехандро.
- С каким это Алехандро?- насторожился Эскурра и даже перестал жевать.
- С партнером моим! Я танцую, говорила же тебе!
- Ты об этом. А, может, ты все бросишь все это?
- Томас, я могу бросить работу у Вероники, но танец – никогда!
- Почему это?
- Потому что, Томас!- Пилли встала и пошла к нему в комнату.
- Стой! Ты куда?- он побежал за ней.
- Мне нужно домой, можно? Или это ты мне тоже запретишь!
- Я ничего тебе не запрещал! Танцуй, если хочешь!
- Вот и всё!- она хотела уйти, но Томас обхватил её рукой за талию:
- Оставайся…
3 глава.

- Пап, а куда мы идем? – спросила Адри, крепко держась за ладонь отца, который был явно на взводе.
- В гости,- Пабло открыл дверь машины и помог Адриане забраться внутрь,- к Соне,- он захлопнул заднюю дверь черного Hummer-а.
Пабло сел на место водителя и завел машину. Наступила тишина. Адриана легла на сидения в полный рост и закрыла глазки, но Пабло строго сказал:
- Адри, сядь нормально и пристегнись.
- Но, папа…
- Сядь!- слегка повысил голос Пабло.
Девочка послушно села, но от отца не скрылся её гневный взгляд, полный обиды и непонимания. Адриана попыталась пристегнуться, но у неё не получалось. Пабло развернулся и пристегнул её сам.
- Это для твой безопасности, не дуйся, милая,- он погладил её по голове, но Адри не отреагировала. Интересно, в кого она такая упрямая?
Машина тронулась, Пабло включил радио, стал переключать с волны на волну, пытаясь поймать что-то по душе. Такого не оказалось, поэтому он просто выключил его.
- Пап, а когда ты вернешься к нам с мамой?- тихо спросила Адриана.
Пабло замер. Эти полгода Адриана ни разу не спросила об этом Пабло, но Марисса не раз говорила Пабло, что Адриана очень часто спрашивает её об этом. Он всегда удивлялся этому, хотя в глубине души радовался. Было бы трудно объяснить четырехгодовалой девочки, что папа больше не вернется, что они теперь всегда будут так жить, что её мама больше не любит его, что все кончено. Это слишком тяжело. Пабло не знал, что говорит Марисса, хотя его это очень интересовало. А Мари просто ускользала от ответа, избегая глаз девочки. А Адриана боялась, ей было плохо. Она не хотела верить, что её родители никогда не будут вместе, как у некоторых её друзей. Девочка плакала по ночам, уткнувшись в подушку, сама не понимая, почему сдерживается при маме или папе. А причина была одна – наследственность. Марисса никогда не показывала слабости другим. Адри хотелось тепла и уюта в доме, чтобы, как и раньше мама с папой обнимались на диване, играли с ней и смеялись, а не ходили грустными. Зато теперь каждый из её родителей пытался загладить свою вину подарками, что нравилось ребенку, но не восполняло ничего.
- Когда?- настаивала Адриана.
- Мы приехали,- Пабло остановил машину.
Он помог дочке выйти из машины, девочка взяла его за руку и переспрашивать уже не стала, легкая неуверенность и даже, может быть, страх досталось ей от отца. Они шли по направлению к дому Колуччи, откуда уже был слышен задиристый смех сеньоры Сони.
«Наверное, Мия с Мари…ссой вновь сцепились, а Соня пытается разрядить обстановку. Странное дело, они же любят друг друга, на четвертом и пятом курсе так хорошо ладили, что же случилось, почему они поругались. Наверняка, Марисса, она всегда поднимала пыль и делала из мухи слона»,- думал Пабло.
- Пап, подними меня, я позвоню в дверь сама,- попросила девочка, уже давно простившая отца, видно так быстро остывать досталось ей далеко не от матери.
Пабло поднял дочь и Адриана с радостью давила на красную кнопочку, а по дому Колуччи разносилась противная, на вкус Пабло, трель. Как оказалось, звук был противен ещё и служанке, потому что та со скоростью света подлетела к двери и распахнула её. Адриана прекратила звонить и весело засмеялась, поздоровавшись. Пабло кивнул головой в знак приветствия и прошел в гостиную. Вкус у Сони остался прежним: она так же любила разные декорации и яркие штуки, она так же хотела, чтобы в доме душа радовалась, а не скулила от серости. Адри спустилась на пол с рук отца и побежала к маме:
- Мамочка! - Адриана кинулась на шею к Мариссе.
- Привет, милая,- Марисса отстраненно обняла девочку и медленно, с некоторой опаской, подняла глаза, молясь, чтобы это не было то, о чем она подумала. Но, наверное, Бог отошел и не услышал её молитв.
- Привет, Пабло,- пересохшими губами прошептала Мари.
- Привет,- нервно бросил Пабло.
Подскочила Мия и улыбнулась, смотря на Пабло и Мариссу. Мысленно она уже покончила с собой, как видно Мануель сделал то же самое с ней. Сейчас он испытывал к Бустаманте что-то подобное брезгливости и отвращения. Они с Мари были лучшими друзьями, даже нет, они были словно брат с сестрой. И Агирре не понимал, как Пабло мог не поверить Мариссе, прекрасно зная, что она не могла ничего такого сделать. Он даже высказал это Мие, на что сеньора Агирре на свой страх и риск сказала:
- А если бы такое случилось с нами, ты поверил фотографиям или мне?
Мануель промолчал, он не знал, чтобы случилось. Мексиканская кровь бурлит, показывая себя дикой ревностью ко всему, что не так посмотрело на его Мииту. Но он хотя бы выслушал её, не плюнул в лицо, что она последняя тварь и подстилка, что поступила так подло. Но никто никогда не узнает, чтобы сделал в такой момент мексиканец.
- Надеюсь, никто не против, что я пригласила Пабло?- Мия обвела взглядом присутствующих, Лухан укоризненно покачала головой.
- У нас теперь все, как раньше, да? Мы теперь снова будем жить вместе!- Адриана посмотрела сначала на маму, потом на папу.
Наступила тишина. Пабло с Мариссой беспомощно смотрели друг на друга, не зная, что делать. Обстановку спас Франко, который встал и пригласил всех за стол. Раньше все сидели парочками за большим столом, но теперь Марисса с Пабло сели в разные концы стола, а Адриана рядом с Мией. Все разговаривали между собой, только Мари с Пабло обменивались взглядами, но тут же опускали глаза вниз.
- Кхм...- Мия встала с бокалом сока.- Я хочу сообщить вам, зачем сегодня мы все собрались здесь. Вы первые, кто узнает эту новость. Странно, правда, это очень странно, что все так получилось. В детстве самыми близкими для меня людьми были мой папа и мои друзья. Наверное, самый важный друг, который сейчас с нами здесь,- это Пабло,- Мия кивнула Пабло, тот улыбнулся.- Мы очень с ним похожи, поэтому всегда тонко понимали друг друга. Потом в колледж, словно фурии внеслись пять человек, которые сейчас являются моей семьей - Мануель,- она сжала ладонь мужа,- Марисса,- Мия задержала взгляд на Мари,- Лухан,- Мия засмеялась и подмигнула сеньоре Агилар,- Маркос,- она вежливо ему улыбнулась,- и Соня, самая лучшая мама на свете,- Мия перегнулась через стол и поцеловала Соню.- Никогда не думала, что они станут мне самыми родными и любимыми. Но сейчас… Марисса, пусть мы с тобой и вечно ругаемся, но за тебя я горой. Но в моей жизни есть ещё один человечек – Адриана,- он потрепала девочку за волосы.- Знаете, мы с Мануелем уже достаточно прожили вдвоем и решили, что ещё ребенок нам не помешает. Так вот, я беременна, у нас будет ребенок, - Мия счастливо улыбнулась и почему-то покраснела.
Будущий отец лишь гордо вознес нос над столом и тоже улыбался, поглядывая на любимую жену. Стол зашумел, все в один голос стали поздравлять родителей, Соня расплакалась, да и Франко тоже, но тщательно это скрывал. Марисса украдкой посмотрела на Пабло и вспомнила все дни, когда она была беременна. Ей так нравилась его забота, постепенно переходящая в паранойю, что она подумывала, не остаться ли беременной навсегда, но отекшие ноги и тяжесть вернули её на Землю.
Мия не успевала говорить спасибо, как её вновь кто-то обнимал и поздравлял. Адриана смотрела на любимую тетю, широко раскрыв голубые, как у папы, глаза. Она хлопала черными, длинными ресницами, губы дрожали. Адри соскочила со стула и побежала из гостиной. Пабло и Марисса бросились за ней, не понимая, что случилось.
- Адриана, что случилось?- Пабло догнал дочь и поднял на руки, но Адри начала вырываться из рук отца.
- Нет!- кричала девочка, ударяя маленькими кулачками Пабло.
- Что такое, милая? Успокойся,- он крепко прижал её к себе, и девочка успокоилась.
Тут подбежала Марисса и с тревогой посмотрела на Пабло, который не с меньшей тревогой в глазах, что и Марисса, смотрел на дочь.
- Что случилось, дорогая моя девочка?- Марисса погладила дочь по голове.
- Я не хочу, чтобы у Мии был ребенок…
- Почему, солнышко?- спросил Пабло.
- Так нечестно, папа. Вы с мамой меня больше не любите, поэтому ты ушел! И Мия меня больше не будет любить, когда у неё свой ребенок будет!
- Малышка моя, мы с папой тебя очень любим,- по щеке Мари покатилась слеза.
- Не любите! Поэтому вы теперь живете в разных домах!
- Нет-нет, родная! Мы тебя очень любим, очень, ты не виновата в том, что мы с твоей мамой теперь не вместе.
- Тогда я хочу, чтобы все стало, как раньше,- Адриана посмотрела на родителей.
- Милая, этого не будет, пойми, солнышко,- прошептал Пабло, которому от этого было ещё хуже, чем дочери.
- Надо её отнести в комнату,- сказала Марисса, и Пабло послушно понес сопротивляющегося ребенка в отдельно отведенную комнату в доме Сони.
Пабло положил дочь на кровать и встал около двери, наблюдая, как Марисса успокаивала дочку, пела колыбельную. Малышка заснула, Марисса встала и обернулась, столкнувшись с Пабло взглядом. Около пяти секунд они неподвижно смотрели друг другу в глаза, словно завороженные. Марисса хотела что-то сказать, когда Пабло развернулся и вышел из комнаты.
4 глава.

Пилар разбудил звонок мобильного, который заряжался на кухне. Так как писк был очень противный и раздавался эхом в голове, Пилли быстро выбралась из объятий любимого, которого не разбудил бы и выстрел из пушки, и побежала на кухню.
- Да!- гаркнула в трубку сеньорита Дунофф.
- Где тебя носит?- послышался нервный голос Мии.
- Сплю! А что?
- Спишь? Что значит спишь?! Пилар Дунофф, если через пять минут ты не будешь там, где мы с тобой договорились встретиться, то я тебя убью!
- А ты не хочешь мне напомнить, где мы должны были встретиться?- украдкой поинтересовалась Пилли.
- Вспоминай! Это кому надо? Мне или тебе? Твоя свадьба!- истерически заорала Мия и бросила трубку.
Пилар тяжко вздохнула. Она посмотрела на часы, и только что проснувшийся мозг осмысливал ситуацию, прокручивая в голове вчерашние нескончаемые монологи Мии Агирре.

- Завтра встречаемся на Площади Пласа дель Конгрессо! Не забудь! Если ты опоздаешь хоть на минутку, я не знаю, что сделаю с тобой! Знай, я трачу свое время на тебя, хотя я могла бы этого не делать! У меня есть ещё куча разных дел, так что учти!

Пилар мысленно выругалась и побежала собираться. Благо, квартира Томаса находилась близко к этой площади, на этом Пилар могла сократить время.
Она почти бегом добралась до места встречи. Мия нервно теребила рукав кофты и оглядывалась по сторонам, в поисках Пилли.
- Наконец-то! Я уже и не надеялась, Пилар!
- Прости, Мия, я забыла!
- Мне этой одной надо? Твоя свадьба!
- Мия, пойдем, у нас мало времени!
Агирре тяжко вздохнула, но кивнула в знак согласия. Им нужно было договориться насчет помещения, в котором будет происходить торжество. На самом деле, Пилли уже выбрала ресторан, но Мия его раскритиковала, назвав самым безвкусным, что можно себе представить. Мия взяла все на себя. Все решилось быстрее, чем ожидала Дунофф. Она то думала, что Мия будет минимум неделю выбирать самое высокопочтительное заведение, но Мия довольно быстро определилась.
- Так, Пилли, это, наверное, последний раз, когда я тебе помогаю,- сказала Мия, садясь за руль своего красного Peugeot.
- Ну, Мия, я уже попросила прощение за опоздание!
- Да, нет, Пилар. Это не из-за этого. Понимаешь, раньше я могла переубедить Мануеля, что со мной ничего не случится, если я буду весь день на ногах…
- Подожди, Мия, я откровенно не понимаю, в чем проблема, почему мексиканец так завелся?
- Я беременна,- сказала Мия и счастливо улыбнулась.
- Правда? Поздравляю, Мия!
- Спасибо. Так вот, Мануель переживает очень, носиться со мной, как курица с яйцом. Даже Паблито так не заботился о Мари.
- Да, это был, конечно, кадр!
- А мне ещё хуже! Он теперь обязуется сам меня куда угодно возить, даже ходить по магазинам! У него дикая истерика из-за того, что я с тобой везде хожу! Я решила его послушаться и посидеть дома. Не думай только, что я настолько покладистая стала, просто нездоровиться, токсикоз начинается… Прости…
- Ладно, Ми, я все понимаю.
Они осмотрели помещение и остались довольны, хотя Пилар было уже все равно, поскорей бы все это закончилось. Мия договорилась о дате и с чувством выполненного долга, они с Пилар покинули помещение. Пока они все обговаривали, обеспокоенный Агирре раз пять позвонил жене удостовериться, что любимая в порядке. Мию потихоньку это выводило из себя, а Пилар развлекало.
Дальше у них по плану был магазин свадебных платьев. И тут взгляды Агирре и будущей Эскурры сошлись: обязательно на заказ! Что бы платье было одно в своем роде. Портниху подбирала Мия. Это была приятная женщина сорока-сорока пяти лет, давняя знакомая Агирре, именно она шила платье на свадьбу Мануеля и Мии. И оно оказалось выше всякой похвалы, особенно красиво смотрелось на идеальной фигуре бывшей сеньориты Колуччи.
Мерки на платье были уже сняты, оно было почти готово, но Пилар нужно было его примерить и, если надо, Эгнасия (портниха) его бы подправила.
- Здравствуйте,- вместе с колокольчиком над дверью, который звенит, когда кто-то приходит, раздался голос Мии.
Все обернулись и мило улыбнулись сеньоре Агирре.
- Так, Пилли, прости, но я оставляю тебе здесь, дальше сама. А то мой муж не выдержит,- Мия поцеловала в щеку Пилар и упорхнула из магазина.
Пилли не хотелось оставаться одной, поэтому она позвонила Белен, которая с радостью приехала. Пилар даже не могла вспомнить, почему они вдруг начали так хорошо общаться с Белен. Сначала эта чертова «топ-группа», затем Белен вновь связалась с Соль. А потом получилось само собой, они просто стали подругами. И теперь Пилли ни в коем разе не жалела об этом, ей было приятно и интересно общаться с Белен. Хотя, может быть, дело было даже не в этом. Пилар Дунофф всегда мечтала быть лидером, но в колледже, где есть такая сильная личность, как Марисса Андраде, где есть такая красавица, как Мия Колуччи, в лидеры выбиться не легко. А с Белен, с ней легко стать лидером, управлять, может именно это было приятно Пилар.
Белен зашла в магазин под звон колокольчика примерно через двадцать минут после звонка Эскурры. До этого времени Пилли успела пообщаться с Эгнасией, но до примерки платья они так и не дошли. Эгнасия правда оказалась очень дружелюбной и интересной. Через её руки прошли много свадебных платьев знаменитостей Аргентины, и это льстило Дунофф. Когда пришла Белен, приступили к примерки. В общем, платье смотрелось идеально, только кое-где нужно было подправить. Оно было белым и пышным книзу, а наверху был тугой корсет. Все платье было прошито кристаллами сваровски, именно из-за этого, оно и встало в крупную сумму.
После портнихи, Пилар с Белен решили побаловать себя пирожными в кофейни на углу. Ближе к вечеру они разошлись, и Пилар направилась на встречу с Алехандро.
- Привет, дорогой,- она поцеловала его в щеку.
- Привет, Пилли. Я уже думал, ты меня совсем забросила.
- Прости, я с этой свадьбой уже все забросила.
- Поздравляю тебя. Ты счастлива?- украдкой поинтересовался Алехандро, пока они репетировали.
- Безумно,- на её губах заиграла счастливая улыбка.
- Я за тебя тоже очень рад. Надеюсь получить приглашение на свадьбу…
- Не говори глупости, друг! Ты обязан там быть! Более того, ты поведешь меня к алтарю!
- Что?!- воскликнул Алехандро и даже сбился.
- Это тебе в наказание за то, что ты не был на моем двадцать четвертом дне рождение!
Алехандро покорно кивнул. После репетиции она сразу же поехали на выступление, которое прошло на ура, в общем, и как всегда. Уставшая, Пилар поехала к себе и сразу же уснула, как только её голова коснулась воздушной подушки.
5 глава.

Марисса осталась ночевать у Сони и Франко, рядом с дочерью, которая всю ночь ворочалась. У девочки был жар и бред. Пришлось вызвать скорую, которая не сказала ничего определенного, лишь вкололи ребенку жаропонижающее. Ближе к утру Марисса, наконец, смогла заснуть, но не прошло и получаса, когда в комнату влетела обеспокоенная Соня:
- Как она?- Соня села рядом.
- Вроде хорошо, жар спал,- проснулась Мари.
- Что с ней?
- Не знаю, Соня,- Марисса потрогала лоб девочки и посмотрела на мать.- У неё вновь поднимается температура.
- Мама,- шептала в бреду Адри и потянула ручки к маме.
Марисса судорожно обняла ребенка:
- Вызывай скорую, Соня,- Марисса почти сорвалась на крик.
Скорая увезла ребенка в больницу, Марисса поехала с ними, Соня с Франко следом за ними.
Они уже битый час сидели в больнице, томимые ожиданием. Из палаты Адрианы выходили и входили люди в белых халатах, проходили мимо бледной Мари, не обращая внимания на её вопросы, лишь кидали «нам некогда, пропустите, сеньора!».
Марисса ходила из стороны в сторону, мельтеша перед глазами Франко и Сони.
- Мари, прошу, успокойся,- попросил Франко.
- Как я могу упокоиться, когда моя дочь сейчас черт знает в каком состояние, а эти придурки не хотят ничего объяснять!
- Ты сообщала Пабло?
- Нет. Франко, я прошу тебя, сообщи ему сам, я не могу, я не в том состояние, чтобы ещё и звонить ему.
Франко тяжело вздохнул и достал мобильный.
Из палаты, за которой находилась девочка, вышел врач. И Марисса, уже, скорее всего, по привычке, подбежала к нему, заглядывая в зеленые глаза, уже довольно пожилого человека, пытаясь передать им всю свою боль. Но врачи не умели этого, просто это были издержки их профессии: не обращать внимания на человеческую боль, потому что тогда работать было бы не возможно. Слишком часто им приходиться говорить убивающую фразу: «Мы сделали все, что могли».
- Сеньорита Андраде?- спросил он, спуская очки на переносицу.
- Что с ней?
- Я пока не могу объяснить, есть догадки, но это лишь догадки. Вы должны пройти к ней. Девочка должна чувствовать присутствие матери, это всегда лучше, чем всякое лекарства. Извините,- не обращая внимания на растерянность во взгляде Мариссы, врач направился в свой кабинет.
Следом за ним и за палаты вышли медсестра и ещё какой-то врач. Марисса проводила их взглядом и залетела в палату дочери. Адриана лежала на большой кровати, сравнительно девочки, в правую руку была воткнута иголка от капельницы. Марисса медленными шагами подошла к ребенку и взяла её за руку. Вздрогнув, Мари села рядом с дочерью и поцеловала её в лобик, пытаясь сдержаться, что бы не закричать. А этого ей хотелось больше всего.
Она обернулась на скрип двери. В палату зашел Пабло:
- Что с ней?- прошептал Бустаманте.
- У Адри всю ночь была температура, вызывали скорую, они её сбили, но на утро вновь поднялась. Мы вызвали скорую, её привезли сюда, врачи мотаются туда сюда, но они ничего мне не говорят.
- Я пойду, узнаю,- он поцеловал Адри в лобик и ушел в кабинет врача.
Марисса гладила дочь по голове, пытаясь отогнать плохие мысли, сосредоточиться только на положительных эмоциях, но воображение все равно не подчинялось ей. Она вздрогнула оттого, что кто-то положил ей руку на плечо.
- Я все узнал.
- Что с ней?!- подскочила Мари.
- Тише, не шуми,- как-то слишком нежно для бывшего мужа сказал Пабло,- разбудишь. Доктор Луисано сначала не хотел мне говорить, но я его убедил, потому что дело касается моей дочери. Он сказал, что думает это последствия нервного потрясения, причиной которого явился наш с тобой развод. Такое бывает. Дети очень болезненно переносят такие вещи. Он сказал, что единственным лечением может быть…
- Мама,- девочка проснулась.
Марисса резко обернулась и присела около дочери:
- Мама здесь, малышка.
- А папа?
- Папа тоже,- он сел рядом с дочерью.
Адриана улыбнулась и вновь провалилась в сон, находясь под действием снотворного. Марисса вздохнула и сложила голову на больничную кровать.
- Ты всю ночь не спала, да?- спросил Пабло, погладив её по голове.
От такого, казалось, простого прикосновения, Марисса вздрогнула и подняла голову.
- Да, Адриана всю ночь бредила, мне было не до сна.
- Тогда иди домой, поспи.
- Нет, врач сказал, что ребенок должен чувствовать присутствие матери, что это лучшие лечение, я останусь,- сказала Марисса, смотря на дочку.
- Тебе не переубедить, это я уже понял, тогда иди сюда,- он подвинулся к ней и сложил её голову к себе на плечо.
- Нет,- она попыталась воспротивиться, но Пабло не дал.
- Спи, я посижу,- она покорно закрыла глаза и уже почти во сне прошептала:
- Я не могу больше так.
- Как?- переспросил Пабло, прекрасно понимая, о чем она говорит.
Но Марисса уже уснула.
- Я тоже не могу без тебя, любимая,- прошептал Пабло, когда убедился, что она крепко спит.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Проснувшись, Пилар вдруг осознала, что приготовлений осталось не так уж много. Нужно было лишь потвердеть все заказы с рестораном, церковью, разослать приглашения, которые до этого нужно было ещё сделать и закончить окончательно с платьем. Сегодня она решила заняться приглашениями, но одной этого делать не хотелось, а все были заняты. Но была Линда, которая вчера вернулась из Италии, где они отдыхали с мужем и сыном. Радостная Пилли набрала номер Линды. Сеньора Рио приняла приглашение Пилли и сказала, что заедет за ней через минут сорок.
Пилар еле успела собраться, как Линда сбросила гудок, извещая, что она ждет внизу. Пилли спустилась, и минут пять ушло на радостные объятия подруг.
После разъездов, было решено, что кроме приглашений можно ещё подтвердить ресторан, церковь, а так же по ходу вспомнили, что есть ещё и цветы.
Усталые, Пилар с Линдой решили посидеть в уютном местечке и, наконец, нормально поболтать, не отвлекаясь на всякие мелочи касающиеся свадьбы.
- Давай, рассказывай, как отдохнула,- сказала Пилли, после того, как они заказали.
- Да, что рассказывать? Вообще-то мы же ездили не отдыхать, Маркосу нужно было по делам, он нас с собой прихватил. Понимаешь, я не знала, что с нами едут его компаньоны с их дотошными и скучными женами, которые, что и умеют делать, так это ходить по магазинам, да перемывать косточки.
- Представляю…
- Нет, Пилли, не представляешь. Знаешь, какая у них до сих пор любимая тема? Марисса и Пабло Бустаманте.
- Да ты что?- воскликнула Пилли.
- Да, правду говорю. Я сама обалдела, когда в какой-то момент их болтовни, услышала знакомую фамилию. Наверное, ты догадаешься, что для них ангел небесный Пабло, а Марисса главный враг народа. Я попыталась сказать, что ещё не все потерянно и, я действительно так считаю, но меня и слушать не стали.
- Я ничего не понимаю, прошло уже полгода, все забыто, но люди все равно мусолят эту тему. Ладно, давай закроем ее.
- Хорошо. Но нам удалось вырваться из лап компаньонов Маркоса. Оказывается, я даже не представляла, но у нас есть домик в пригороде Милана. Я ещё никогда не была так счастлива. Словно второй медовый месяц.
- А у меня скоро будет первый, если я, конечно, не умру до этой свадьбы!
- Я знала, что вы будете вместе, с того момента, как услышала о нем, в день нашего знакомства. Я всегда верила, что любовь дается однажды, а остальное - это всего лишь простое увлечение или помешательство. А в твоих глазах я видела любовь.
- А я никогда не была уверена, что у нас что-то будет.
Они ещё поболтали. Пилар сообщила, что Линда подружка невесты, вместе с Фернандой, чему несказанно обрадовалась Линда. Сеньора Рио отвезла Пилар домой к Томасу.
Поднимаясь по лестнице, Пилли только что поняла, что Эскурра ей ни разу не позвонил, хотя раньше хотелось повеситься от его настойчивости. Она открыла дверь своим ключом и прошла внутрь квартиры: там было пусто, Томаса не было дома. Пилар удивленно вскинула брови, пытаясь понять, куда же запропастился Томми, на улице было уже довольно поздно, да и вообще что такое.
Она набрала номер его сотового и стала терпеливо ждать, пока он поднимет трубку.
- Ты где?
- В больнице.
- Что?!
- Ты разве не знаешь, что Адри в больнице, я там.
- Скажи адрес, я приеду.
- Не нужно, я сейчас буду дома.
Через двадцать минут, в течение которых Пилар просто выучила каждый миллиметр коридора квартиры Эскурры, Томас был дома. Пилли сразу же налетела на него с вопросами. Он ей все объяснил, умолчал лишь об одном, о чем таким не хорошим способом удалось узнать – подслушиванием.

Томас Эскурра в черном костюме, который так шел ему, придавая солидности и строгости, но он носил его только на работу, шел по белому коридору больницы. Его вызвал Пабло, который сам не понимал, зачем позвонил старому другу, учитывая, что с Адрианой вроде бы все стало хорошо.
Томас почти уже открыл дверь палаты с табличкой «Adriana Victoria Bustamante», когда услышал голоса, явно принадлежавшие Мариссе и Пабло.
- Послушай, это наша дочь!
- Пабло, ты не понимаешь, что я не смогу так!
- Со мной?
Наступила пауза.
- Ответь, как ты не сможешь, Марисса!
- Так! Я не смогу лгать дочери, что её родители живут вместе, только потому, что в её далеком девстве она заболела, и это было одним выходом. Это сейчас Адри маленькая, но она вырастит, как мы объясним ей ситуацию? Или нет! Мы подождем, пока она может нормально воспринимать все, и вновь разведемся, так, да, Пабло?
- Останови свою триаду! В крайнем случае, это не я все испортил! Это не я переспал с Симоном!
Послышался звук пощечины и гневный, еле различимый шепот бывшей Бустаманте:
- Заткнись, Пабло. Я никогда ничего подобного не делала, никогда! Но я не хочу и не буду ничего тебе объяснять, потому что ты не достоин этого! Но я, как дура, до сих пор люблю тебя, подонка!
Вновь наступила пауза, и Томми уже хотел войти, как:
- Зачем ты меня поцеловал?
- Потому что я тоже люблю тебя, всегда любил. Если ты готова, то мы можем вновь быть вместе, но только больше никогда не касаться темы «Симон», никогда!
- Я не хочу, чтобы это было по принуждению, только ради Адрианы.
- Но я не могу без тебя. Ты меня любишь?
- Больше всего на свете, всегда любила…
- Я тоже.
глава.

Белая церковь была украшена такими же белыми маргаритками и лентами. У алтаря нервно бросал взгляды на часы нервный жених, пытаясь принять беззаботный вид.
- Не волнуйся, Томми, возможно, она ещё приедет,- похлопал его по плечу Гвидо и весело засмеялся.
- Пошел ты, зря я тебя шафером выбрал, лучше бы Пабло был,- отозвался Томми, потому что ему совсем не показалась смешной шутка Гвидо.- Где же она?- он вопросительно посмотрел на Пабло, ища в нем хоть какую-то поддержку.
- Прекрати, Томас, все будет хорошо. Вспомни мою свадьбу, Марисса не то, что опоздала на отсроченное невесте время, она превысила его в два раза и что? Я жив, она рядом, поэтому…
Пабло не успел договорить, потому что в церковь забежали люди, выкрикивая, что приехала невеста. Бустаманте похлопал по плечу друга и вернулся к Мариссе, которая приветливо ему улыбнулась.
Заиграл марш Мендельсона. В церковь первой зашла Адриана в голубом, пышном платьице, разбрасывая цветы в стороны. Она гордо поднимала ноги, обутые в белые туфельки и улыбалась.
Следом по одну сторону шла Фер, по другую Линда, в таких же голубых платьях и с цветами, которые несла в руках.
Потом вошли Алехандро в строгом костюме под руку со счастливой невестой. У Пилли подкашивались ноги, но в то же время она словно не шла, а летела на крыльях. Сегодня впервые в жизни, стоя перед зеркалом, она не нашла ни одного изъяна в своей внешности, хотя раньше их было уйма. Сквозь прозрачную фату, казалось, просачивался свет её счастливой улыбки, наполненный радостью и теплом. Он забирался в каждый уголок церкви, освещая его.
Алехандро подвел её к жениху, который к этому времени успел побелеть от страха и волнения, но теперь его лицо вновь приняло прежний вид, и теперь лишь счастливая улыбка сияла на губах Томаса Эскурры.
- Береги её,- он передал Пилар Дунофф Томасу.
А он будет беречь, потому что она самое дорогое, что есть у него в жизни, что было в его жизни. Он будет хранить её. Ведь теперь она – это часть его жизни. Красивая, самая безупречная часть. В ней нет ни одного изъяна, который нужно исправить. Она идеал. Для него.
Они сели на колени перед алтарем и священником, не отрывая взгляда друг от друга ни на секунду. И именно в этот момент Пилар захотелось поцеловать своего будущего мужа так, что бы все заохали от зависти и смущения, но пока нельзя, только пока…
- Я думал, ты уже не придешь.
- Куда я денусь?
- Уже никуда.
- Кхм,- прервал их диалог священник и обратился к залу, не отрывая взгляд от маленькой книжки в его руках.- Сеньоры и сеньориты, мы собрались здесь, чтобы соединить судьбы этих людей, закрепить их союз на небесах.
Томас Эскурра, согласны ли вы взять в жены Пилар Дунофф, заботиться и оберегать её, жить в счастье и в горе, в бедности и богатстве, болезни и здравии до окончания дней своих?
Томми бросил мимолетный взгляд на любимую и четко сказал:
- Согласен, святой отец.
- Пилар Дунофф, согласны ли вы взять в мужья Томаса Эскурру, заботиться и оберегать его, жить в счастье и в горе, в бедности и богатстве, болезни и здравии до окончания дней своих?
- Согласна, святой отец.
- Есть ли среди присутствующих те, кто считает, что это брак не должен состояться? Если есть, то скажите сейчас или молчите до окончания дней своих.
В зале была тишина.
- Тогда властью данной мне Господом и властями Буэнос-Айреса, объявляю вас мужем и женой, несите кольца.
Подбежала Адриана с синей подушечкой, на которой лежали кольца. После того, как молодожены обменялись обручальными кольцами, священник сказал:
- Можете поцеловать невесту.
Молодожены встали с колен. Томас бережно откинул фату сеньоры Эскурра и слился с ней в страстном поцелуе, не обращая внимания на аплодисменты присутствующих в церкви, ни на кого, потому что это уже не имело значения.
- Кхм,- снова отвлек их священник.
Пилар с Томасом обернулись и столкнулись с взглядами самых родных и близких людей на свете, которые прошли через весь путь рядом с ними, они всегда были рядом.

Конец четвертой части.
Часть пятая. Заключительная.

«То, что я пишу здесь - послание себе самой. Похоже на бумеранг. Подброшенный вверх, он разрезает тьму вдалеке, остужает маленькие души несчастных кенгуру и, в конце концов, снова возвращается в мою руку. Но вернувшийся бумеранг и запущенный бумеранг – вовсе не одно и то же. Мне это ясно.
Бумеранг... Бумеранг...»
Харуки Мураками

Семья Эскурра стояла около двери дома Бустаманте, ожидая пока её откроют. Дверь распахнулась и из-за неё выглядывала озорная мордочка Адрианы Бустаманте.
- С днем рождения, детка,- улыбнулась Пилар, но наклонится, не смогла, чтобы поцеловать шестилетнею Адри - живот мешал.
- Спасибо, - улыбнулась девочка, принимая из рук Томаса Эскурры подарок.- Проходите.
Пилар оперлась о руку мужа и зашла в дом, оглядываясь. Тут все изменилось: другой интерьер, стиль. Марисса сделала все, чтобы ничто не напоминало о старой жизни и той глупой ссоре. Она никогда больше не говорила об этом, хотя хотелось объяснить все Пабло, но это вновь могло внести разлад в их семейную жизнь.
- Пилли, какой у тебя уже животик, скоро младший сеньор Эскурра появится на свет? Пинается?- к Пилар подлетела Марисса в белом, длинном платье.
- Ещё как,- тяжело вздохнула Пилли.
- Не повезло, Адри была спокойная.
- Да, не в тебя пошла,- Пабло обнял Марисса за талию сзади и улыбнулся.- И, слава Богу, знаешь ли,- продолжил Бустаманте, но тут же получил пинок от жены.
- Да, Пабло, ты прав. Ещё одна Марисса... Нет, спасибо,- засмеялся Эскурра, но замолк от удара жены, которая тоже была такого же мнения, что и Томас, но дух противоречия всегда жив и бушует в женщине.
- Располагайтесь. Ты лучше посиди, а то ноги затекли, спина болит. Помню-помню это,- сочувственно сказала Марисса Пилар.
Пилли благодарственно улыбнулась и села диван. Томас примостился рядом, поглаживая её по животу. С тех пор, как он узнал, что скоро станет отцом, ни на секунду не мог оставить будущую мать своего ребенка одну, преследовал на каждом шагу. Хотя до заботы Пабло, а особенно Мануеля, ему было далековато. А Пилар нравилась такая забота, хотя беременность приносила и не столь радостные плоды, гормоны разбушевались в конец, мучая и её, и окружающих. Но беременность шла сеньоре Эскурра, внося в её и так привлекательную внешность некоторую изюминку, и, конечно, блеск в глазах.
- Я люблю тебя,- прошептала она на ухо мужу, который в ответ улыбнулся и поцеловал её в нос.
Он исполнил клятву: он берег её, как только мог, и будет беречь вечно. Так же, как и ребенка, который скоро появится на свет и заявит о своем появлении диким плачем. В нем будет жить мятежный дух и врожденная борьба за справедливость. А если и не будет, то они так его воспитают.

- Марисса,- тяжело вздохнул Пабло, когда вошел в спальню.
- Что?- обернулась Мари.
- Прости меня,- ему так сложно давались эти слова.
- За что?
- За то, что прочитал, не удержался,- он протянул ей дневник.- За то, что не поверил...
Марисса замерла. Там она писала о том, что было у неё с Симоном, описывала всю свою боль и страх.
Пабло подошел к жене и отдал ей дневник, не смотря ей в глаза. Марисса взяла у него тетрадку, долго смотрела на неё, затем выкинула на пол и кинулась к Пабло, обняв его за шею. Бустаманте опешил, но тоже обнял её.
- Прощу, обязательно, только пообещай, что никогда больше не коснемся этой темы.
- Ладно, но я, если я его увижу, рожу я ему набью,- сказал Пабло и подарил ей сладкий поцелуй, повалив на кровать...

Конец.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг