Mein kleines Schloss "Мамочка, привет.
Как ты, милая?
Тебе там хорошо? Хорошо?
Я знаю, да! Я верю, правда. Я верю, ты меня слышишь, знаю, понимаешь. Мамочка, дороже тебя у меня никого нет, роднее тебя - тоже. Ты единственная, кто меня понимает, кто поддерживает. Единственная, кому я могу рассказать все, и я верю, что сейчас, сидя на пушистом-пушистом облачке, свесив ноги, ты слушаешь меня, понимаешь. А может быть даже и плачешь, как и я. Не плачь, слышишь, мам. Не плачь, ладно? И я не буду плакать. Я знаю, ты меня любишь, знаю, что любила. Мам, слышишь, всегда-всегда помни и знай: я люблю тебя как никого и никогда.
Мама, я простила, не беспокойся, честно, простила. Я умею прощать. Я знаю, ты просто ошиблась. Все мы ошибаемся, жизнь наша такая, проклятая сука, которая наказывает нас за наши ошибки, ворошит судьбу, не прощает, просто не умеет. Портит все, за миг. Разрушает, быстро, метко, безошибочно. и будто бы мой маленький замок рушится за одно единственное мгновения и больше не собрать его, никогда, понимаешь. Не собрать, мам, никогда. Все за одно мгновение, за миг и нету ничего. все посыпалось, распалось на мелкие-мелкие кропинки, будто бы песчаный замок. И жизнь моя ,упала и разбилась о пол, как хрустальная ваза. А в ушах до сих пор слышно эхо от удара осколков и не вернуть больше ничего, понимаешь, мам, не вернуть. И остается только плакать ночью в подушку и биться в истериках. А назад пути нет, маленький толчок ошибки и все растворяется, и не найти больше начало, конца. Только вот совесть шепчет каждое утро ,припоминая о утрате, припоминая о ошибке, пониамешь. А я молчу, потому что сказать-то нечего, совсем. И только проклятые соленые капельки брызгают из глаз. Но вот зачем? Разве они что-то вернут? Вернут? нет не вернут и легче, мама, тоже не станет, понимаешь.
Но я не буду больше об этом. Это частичка меня, моего прошлого, которую я отпустила раз и навсегда. Отпустила, почти простила себе, но не забыла. Память, предательница, совсем не хочет отпускать прошлое. Но я ведь сильная. Я самая сильная принцесса своего маленького замка, я смогу.
Мама, можно я закурю , пожалуйста? Можно? Я знаю, ты не против, знаю, ты понимаешь.
Ты знаешь, мам, я чувствую, что я уже совсем-совсем не та. И чувства куда-то улетучились, и я изменилась.
Тогда мне даже казалось, что вон она, жизнь, улетела, пропала. И будто смысла дышать не осталось. Думала все, не выдержу, я же ведь такая ранимая и маленькая принцесса. И рука каждый вечер предательски тянулась к лезвию. И я каждый раз брала в ладонь ее острый краешек, а тело предательски начинало дрожать. И сердце, будто, хотело выпрыгнуть из груди. А потом, я смотрела в зеркало и было жутко противно видеть свои опухшие красные глаза и взъерошенные волосы. Но я элементарно не могла ничего поделать, просто бросала лезвию и вновь, как обычно, садилась на холодный-холодный кафельный пол и эти чертовы слезы ручьей текли из глаз, смывая черный тушь.
А потом пришел он, такой могучий, милый, надежный. Мамочка, он так помог мне, он вытащил меня из этой бездны, понимаешь. Вытащил из пропасти и я не сорвалась, понимаешь.
Хочешь спросить люблю ли я его? Я отвечу: я не люблю никого, не умею, не хочу любить. Однажды я любила, мне не понравилось. Любви нету, ее не существует. Есть страсть, есть привязанность, но не любовь. А страсть, мама, грязное слово, ненужная вещь. Она невечна, она изменчива. Она приносит много счастье, но еще больше горя. Ее нету, я рада.
Он подходит мне и кто знает, может я его и люблю. Но это, мамочка, совсем-совсем не важно.
Чтож, мам. Прощай, милая»
