| aurora | Дата: Четверг, 11.12.2008, 13:57 | Сообщение # 1 |
ReBeLdE*BaRbY
Группа: v.I.p.
Сообщений: 3144
Статус: Offline
| Знаешь, наша любовь всегда напоминала мне хаотичную смену времен года, которые перескакивали так быстро, что я и не успевал следить. Это была невероятная лихорадка, охватившая обоих, бросавшая то в жар, то в холод, заставляющая биться сердце все быстрее и быстрее, а потом - резко останавливаться. Это было безумие, безумие на двоих, которое не покинуло нас и по сей день. Это была любовь.
Когда мы только встретились с тобой, я помню, какой между нами был холод, какие вьюги ненависти и злобы мы обрушивали друг на друга, как бросались словами-снежинками, оставляя глубокие царапины на сердцах. Один твой взгляд был всегда ниже нуля, от него застывала кровь в жилах, а твои насмешки сбивали с ног, как пронзительный ледяной ветер в тридцатиградусный мороз. Сколько раз я поскальзывался, попадая в сугробы твоей мести и отвращения, сколько раз я пытался утопить тебя в ледяной проруби брезгливости никому не известно.
А потом была весна, первые робкие попытки сблизится, такие же нерешительные, как и солнце, выглядывающее из-за туч. Мы то ссорились, то мирились, не понимая, почему же нас так тянет друг к другу. То была даже не любовь, а нежность, напоминающая траву, прорастающую после трех месяцев холода. Но очень быстро наши чувства вышли из-под контроля, как выходит река, переполненная талым снегом. Мы попали в водоворот любви, который закрутил нас в невероятной карусели, заставляя делать ошибку за ошибкой. Это было сумасшедшее время, самое страстное и необыкновенное в моей жизни. Несмотря на то, что тогда было сделано больше всего непоправимых вещей, я никогда не жалел о той замечательной поре.
И затем было самое восхитительное - лето. Ты наконец-то признала свои чувства, а набрался смелости, что бы подойти к тебе. Помню, как нерешительно я стоял на берегу любви, не решаясь окунутся. Тебе-то в этом случае было куда проще - ты как всегда, прыгнула с разбегу, обрызгав меня с головы до ног. Именно по этому я все-таки осмелился войти в воду, и никогда об этом не забуду - сначала мне казалось, что жутко холодно, что я не могу достать до дна, но потом никак не мог покинуть такой теплой и ласковой реки любви. Ты была со мной, такая солнечная, светлая и радостная, что в школе не было ни одного места, куда бы не заглядывала лучиком твоя неумная энергия. Я никак не мог поверить в свое счастье, мне казалось все сном, сказкой, которую я получил не по праву. Увы, так и оказалось.
Да, ты узнала о том чертовом пари и исчезла. Я не представляю, как тебе было больно, просто не в силах. Единственное, что понимаю - это то, что был последней скотиной, заключив сделку с Томасом. Даже не смотря на то, что я уже тогда испытывал к тебе какие-то чувства, но боялся признаться, я не имел права спорить на девушку. Я всегда был трусом и, как ты меня называла, "самовлюбленным ублюдком", но активно отрицал это. Что ж, теперь признаю, что ты права. Ты смогла понять, кто я такой, гораздо раньше, чем я сам, как бы это ни было странно. "Голубоглазая скотина, которая никого никогда не полюбит", так ты, кажется, однажды выразилась? Ты как всегда попала в точку, сама того не зная, но ошиблась только в "никогда". Однажды я все-таки полюбил самую замечательную девушку в мире - тебя. Хотя, может это была и не любовь. Ты вызывала во мне смешанные чувства: я жил, иногда тебя ненавидя, иногда чуть ли не молясь.
Но это никак не могло мне помочь с моей ошибкой. Когда ты наконец-то вернулась, моему счастью не было предела! И хотя твое отсутствие длилось всего два дня, мне это показались вечностью. Однако я зря надеялся на то, что смогу подобрать слова для объяснения моего предательства. Все они стали ненужными, стоило мне увидеть твои глаза. Из них исчезли те готовность верить и почти щенячья преданность. Ты больше не доверяла мне, а доверие и уважение в любви было для тебя главным.
Тогда, говоря тебе признание в любви, в нашем вагончике, я понимал, что меня не простишь, что все, что я сейчас произношу - это просто словесная шелуха, под которой прячется истинный факт - я тебя предал. Знал, что я это заслужил, но все равно умирал от никому ненужного чувства. Ты будто набрала букет опавших листьев, состоящий из раненой любви, проданной души и оскорбленной гордости, и отдала его мне. Я не знал, что с ним делать, но и выкинуть не мог - настолько хрупок был дар. Тогда было странное время. Наша любовь ушла, как улетают перелетные птицы, однако она не собиралась вернуться. Это было и больно, и заслуженно, однако легче мне от этого не становилось. Но самым страшным было смотреть на тебя. Из твоих глаз не исчезали обида, страх и, что самое главное - боль. Ты напоминала осенний дождь - моросящий, с редкими проблесками солнца, но по большей части навевающий грусть и раздумья. А то, что именно я и сделал тебя такой, вгоняло еще в большую тоску. Моя желтая-прежелтая меланхолия и твоя черно-синяя грусть. Листопад ночью.
Однако ты быстро пришла в себя, и, как полагается Мариссе Пиа Спиритто, начала мстить. Сначала я понимал, что все заслуженно, однако с каждой новой порцией оскорблений и насмешек мое знание становилось все меньше и меньше, и, в конце концов, я откликнулся на войну. Сперва это была просто слякоть, которая пачкала нас каждую ссору, однако незаметно для всех осень вновь превратилась в зиму, и все стало по-прежнему.
Вновь начались снегопады язвительных слов, бураны обид, метели предательств. Вновь холод двух истерзанных душ и застывших сердец, вновь ледяные взгляды, вновь бесконечные, как промозглый ветер, ссоры. Почти ничего не изменилось, только причины ненависти были другие - мое предательство и твоя месть. Хотя, с какого-то времени мы забыли наши первые ультиматумы в бесконечном числе новых и просто стали отравлять жизнь друг друга.
Не знаю, на каком периоде я понял, что так дальше продолжатся не может. Может, когда в очередной раз закопал тебя в сугроб обиды, может, когда ты опять подставила мне подножку на катке под названием "Жизнь". Не знаю. Да и неважно это. Главное, что я смог протянуть тебе белый флаг, предлагая прекратить бесконечную междоусобицу и вернуться если не к не к весне, то хотя бы осени, но не той, промозглой, сырой и пронизывающей, а к тихой, спокойной и золотой. О лете я даже и не смел мечтать. Как, впрочем, и сейчас.
Как ни странно, ты согласилась. Наверное, тебе тоже надоело сражаться ни за что. А может, были другие причины. Кто знает. Как бы то ни было, ты согласилась и даже предложила стать друзьями, на что я с радостью протянул руку, зная, что больше все равно не добьюсь. Я мог лишь мечтать, но в реальности это было так же вероятно, как то, что ты подружишься с Соль.
Сегодня мы пойдем в кино, в честь нашего месячного мира. Надеюсь, ничего не будет испорченным, ведь именно мы с тобой имеем такой талант, рушить все, к чему прикасаемся! И хотя, за этот месяц мы заметно оттаяли настолько, что ты даже целуешь меня в щечку при встречи на репетициях, ты по-прежнему избегаешь и прячешь глаза от моего взгляда. Наверное потому, что все еще не доверяешь или не как не можешь заставить себя уважать голубоглазого одногруппника.
Да-да, ты больше не называешь меня "супермен", "папенькин сынок", "блондин". В основном я для тебя Бустаманте, одноклассник, иногда дружок, но ты никогда не называешь меня по имени, словно Пабло для тебя ругательство. Впрочем, так оно и может быть. Ты же для меня "рыжая", хоть твой цвет давно уже изменился, "подружка", Андраде. Иногда ты вздрагиваешь от последнего, еще не привыкла к смене отца. Но я не лезу в твою душу, зная, что там после меня и еще более "замечательных" людей осталось лишь почти выжженное пожарище. Единственное, что меня пугает - так это твой нерешительный вид, когда я рядом. Неужели ты хочешь вновь порвать со мной, даже как с другом, но не можешь сказать? Наверное, нам стоит поговорить об этом, я не хочу, что бы ты была со мной силой.
А вот и ты. Входишь, опять такая напуганная, чем-то напоминая потерянного котенка.
-Эй, рыж, что-то случилось? - Я стараюсь говорить непринужденно и спокойно, однако голос предательски соскакивает уже на "рыж".
-Да. - Ты нервничаешь еще больше чем я, хотя мне это казалось невозможным.
-И? - Я пытаюсь развить разговор, однако зубы выбивают предательскую дрожь.
-Дело в том… - Твой взгляд блуждает по всей комнате, словно выискивая что-то, известное лишь тебе одной.
-Да? - Взбесившаяся челюсть уже выбивает чечетку.
-В общем. Я хотела… - Ты мнешься, будто не понимаешь, зачем ты сюда пришла. Вздохнув, я решил тебе помочь:
-Ты хотела сказать мне, что не хочешь больше общаться со мной? - Я выпалил на одном дыхании, кое-как усмирив свои зубы.
Молчишь. Смотришь на меня своими темными бархатными глазами и молчишь.
-Ну, иди. Я все понимаю. - Я осторожно кивнул на дверь, зная, что разрушаю самое дорогое, что есть в моей жизни.
-Э-э-э - Попытка овладеть собственным голосом с треском провалилась.
-Не надо. Мне все ясно. - А что тут, собственно, объяснять?
-Дурак ты, Бустаманте! - Тебе наконец-то удалось вымолвить хоть слово.
-В смысле? - Это было что-то новое. За месяц я отвык от ссор и не понимал, что случилось.
-Я пришла рассказать о своих чувствах, Пабло. - Ты впервые за очень долгое время посмотрела мне в глаза и назвала по имени.
-Каких? - Мои мыслительные процессы происходят так медленно, словно играют в догонялки для черепах.
-Я тебя люблю.
-Но - У меня перехватывает дыхание от таких банальных слов. Поправка: банальных слов в твоем исполнении.
-Я боялась. - Ты наконец-то объяснила мне, почему постоянно избегала моего взгляда и присутствия. Я вздохнул, чувствуя как с плеч свалилось гора, превышающая в высоту Эверест.
-И? - Я даже не смею думать о лете. "Пусть будет весна" - мысленно попросил я - "Весна".
-У меня к тебе вопрос: надеюсь, ты взял билеты на последние места? - Я смотрю на тебя широко распахнутыми глазами, а потом тихо шепчу:
-Лето.
У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва. Стивен Кинг
|
| |
| |
