Настало утро, и уроки в коллежде Elite Way вот-вот уже должны были начаться. В кабинет четвёртого курса начали подтягиваться сонные ученики. Вот идут только что помирившиеся Марисса и Пабло - кажется, что они и не ссорились вовсе, вот другая сладкая парочка - Вико и Рокко, потом пришла Соль к окружении своих подружек - Фернанды и Белен, за ними - Фелиситас и Вико. Все о чём-то весело перешёптываются, каждому есть чем поделиться, и царит атмосфера радости, несмотря на ранний час. Но вот входит Мануэль, он выглядит неважно, под глазами залегли тени, но он теперь не обращает на свой внешний вид внимания, зачем? Она ведь не с ним. Маркос и Франсиско пытаются его взбодрить, рассказывая какой-то смешной случай, уже заранее зная, что все их старания бесполезны. Он так и не смог забыть Мию, а она не смогла его простить. Дверь открылась, и в класс зашла Мия. Она выглядела как всегда прекрасно, и только от Ману, хорошо её знающего, не укрылась лёгкая бледность её лица и какой-то обречённый взгляд. Ему сейчас больше всего на свете хотелось подойти к ней, спросить, в чём дело, утешить и прижать эту хрупкую куколку к себе, но понимал, что не осмелится сделать это - каждый раз, как он пытался с ней заговорить, он никак не мог подобрать нужные слова, дар речи куда-то девался и он молча смотрел на ту, которую потерял. Мия не гнала его, вовсе нет, но рядом с ней он вспоминал всю их недолгую и трагическую историю любви: как они шли друг к другу, он - переступая через гордость, она - разрушая свои воздушные замки, заново переживал их первое признание, вспоминал то время, когда они были вместе, их поцелуи украдкой в чулане под лестницей, их отдых на островах, клятву в вечной любви... Они так долго стремились к тому, чтобы быть вместе, а он разрушил их зыбкое счастье в один миг. Первое время после их разрыва он убеждал себя (точнее, пытался убеждать) в том, что сможет без неё прожить, что свет на ней клином не сошёлся, что он найдёт себе другую и будет с ней счастлив и так далее в том же духе, но потом осознал, что больше не сможет полюбить кого-то другого и в половину так сильно, как он любит Мию. Она, такая нежная и, казалось бы, слабая, ворвалась в его жизнь и перевернула её, взяла за руку и привела в новый мир, мир любви. Ману боялся, что недостоин её, вспоминал все ядовитые слова, все издёвки, пущенные им в её адрес, его грубое обращение с ней, то, как высмеивал её перед всем колледжом и его безобразные прилюдные и унизительные сцены ревности. А она смогла его простить и сделать первый шаг к их примирению, забыла все обиды и сделала его самым счастливым на свете. Теперь, после расставания, он ощущал это отчётливее, чем раньше. Каждую ночь, во сне, она приходила к нему, нежно гладила по голове, целовала и говорила, что любит его, и они всегда будут вместе и Ману тогда не понимал, почему они расставались, он просто парил на крыльях блаженства. Расплата наступала утром, когда он с ужасом обнаруживал, что это был всего лишь сон. Мануэль чувствовал себя совершенно потерянным и ничтожным, а потом шёл на уроки и видел ЕЁ, такую близкую и одновременно такую далёкую. И каждый её взгляд, посланный ему, казался Мануэлю немым укором.
Если бы он знал, что испытывала Мия, то, наверное, не поверил бы: мало того, что она вовсе его не ненавидела (как он считал), напротив - она любила его, несмотря на всё то, что между ними произошло, и каждое утро просыпалась, одевалась и приводила себя в порядок только ради него. Она считала, что Мануэль уже не любит её - в голове у девушки просто не могло уложиться, как, любя одного человека, можно спать с другим, а Мануэль, в свою очередь, думал, что у Мии вместе с обидой прошла и любовь.
Так они жили, мучаясь от того, что были рядом, и зная, что не будут вместе. Они могли бы стать наглядным примером на уроках физики: иногда две частицы находятся так близко друг к другу, что сила отталкивания становится больше силы притяжения, и они разлетаются, и разлеаются только затем, чтобы вновь оказаться предельно близко и опять разойтись.
Но вчера в жизни Мии произошло одно важное событие, и об этом не знал никто, кроме неё. Она ещё давно, спустя где-то месяц после их расставания с Ману, стала замечать, что быстро устаёт, её мучали частые головные боли, но на здоровье она не жаловалась - не хотела беспокоить близких. Отцу теперь было не до неё - он был целиком и полностью занят только Соней, две подруги - Вико и Фелиситас встречались с парнями и, когда в очередной раз их совместный шоппинг или поход в кино срывался из-за свиданий, Мия ничем не показывала, как ей обидно. Девочки каждый раз смущённо извинялись перед Мией за то, что не могут пойти с ней, а она всегда с улыбкой отвечала, что ничего страшного, что они подруги и всегда смогут договориться. Радостные Фели и Вико упархивали, а Мия, оставшись одна, горько плакала в подушку. Когда подруги, смеющиеся и радостные, возвращались, Мия всегда встречала их с улыбкой, расспрашивала, как прошло свидание, а они, не задумываясь о том, что Мия страдает без Мануэля, расписывали встречи в мельчайших подробностях. Мия сама не рада была каждый раз выслушивать их восторги, но считала невежливым не интересоваться жизнью подруг, несмотря на то, что они давно уже не собирались вместе. Девочки, не замечая грустных глаз Мии, не понимали, что ей надо выговориться, нужно просто немного внимания, а сама она не хотела грузить их своими проблемами. Поэтому, когда Мия вдруг упала в обморок, она не стала рассказывать подругам о случившемся, а просто попросила разрешение на выход и пошла к врачу. Диагноз звучал как приговор, болезнь была на последней стадии, так что смысла лечиться не было.
- Увы, девушка, если бы вы обратились к нам ещё месяц назад, мы были бы в состоянии вам помочь, но теперь медицина бессильна
Мия дрожащим голосом спросила:
- Сколько мне осталось, доктор?
- Я не могу вам врать. Две недели - не больше. Мне правда очень жаль...
Мия сидела как оглушённая. Врач дал ей успокоительное и спросил:
- У вас есть родственники?
Она ответила:
- Есть, папа, мама, приёмная сестрёнка и замечательая мачеха. А зачем вам это?
- Вы ведь скажете им? - ответил вопросом на вопрос доктор.
- Не знаю, они очень заняты: папа готовится к свадьбе, у сестры есть парень, и все её мысли только о нём, а мама вообще
живёт в Париже.
Врач опешил:
- Вы не можете не рассказать им, это очень важно! Я уважаю вашу корректность, но вы должны думать о себе тоже. Поймите меня
правильно - вам осталось жить совсем мало, они вправе знать об этом.
- Я не хочу, чтобы меня жалели. Я решила - буду вести себя так, как будто ничего не произошло, а когда почувствую, что время пришло, напишу им записку о том, что я уехала и чтобы они меня не искали. Пусть лучше считают меня неблагодарной, а не плачут у меня на могиле. Поймите меня, я не хочу их ранить.
Доктор хотел было возразить, но не смог. Он долго молчал, а потом сказал только:
- Я поражаюсь вашему мужеству. Вот мой номер телефона - при первом беспокойстве звоните, и вы получите помощь, - и протянул визитку.
Мия взяла её, поблагодарила доктора и вышла.

И вот сейчас Мия обдумывала, как проведёт эти две недели. Она всё так же приветливо улыбалась одноклассникам, и никто не
догадывался, как ей тяжело. Мия поняла, что самое страшное - знать о чём-то важном, ужасном, и не иметь возможности это
предотвратить.
Ребята уже расселись по местам, когда в класс внезапно ворвались трое людей в комуфляже. Они были вооружены. Как им удалось прорвались через охрану, было загадкой. Соль завизжала, но быстро притихла, увидев, что дуло автомата смотрит прямо на неё. Тем временем один из троих, угрожая автоматом, приказал всем не двигаться, а двое других быстро занавесили окна, выходящие в коллежд. Мия огляделась: многие девчонки плакали, даже Марисса заметно дрожала. Её нежно обнимал Пабло, и Мари вцепилась в него так, что пальцы у неё побелели. Мальчишки тоже выглядели испуганно. Мия поймала встревоженный взгляд Мануэля. Она не могла знать, что в этот момент он думает лишь о том, чтобы с ней ничего не случилось. Сама она чувствовала странное безразличие, наверное потому, что теперь она не боялась смерти. "Хоть какой-то плюс в этом есть," - подумала она и грустно улыбнулась.
Это не укрылась от того, кто раздавал приказания. Он медленно подошёл к её парте:
- Почему ты улыбаешься?
Все звуки разом замолкли, даже его сообщники прислушались.
У него в голове не укладывалось, как можно улыбаться, когда жизнь висит на волоске. Он не знал истории Мии.
Мия посмотрела вему в лицо и вдруг поняла, что он её ровестник, может, на год-другой постарше. Она заметила, что у него еле слышно подрагивает голос, и поняла, что он боится. Ей стало жалко запутавшегося мальчишку. Она подумала, что он, скорее всего, он солдат, сбежавший со службы. "Бедный," - подумала она. У Мии теперь начисто отбило чувство самосохранения. Она дерзко ответила:
- У нас в стране демократия: хочу - и улыбаюсь.
По классу прокатилось аханье. Мануэль вцепился руками в стул. "Что же ты делаешь?!" - в отчаянии думал он. Тем временем парень, подошедший к Мие, взглянул ей лицо и увидел, какая она красивая. Он почувствовал, что сердце его бьётся чаще. Такого он ещё никогда не испытывал, а её смелая речь его распалила. В голове проносились мысли: "Что с тобой? Возьми себя в руки, болван, ты всё испортишь!" Он подошёл ближе:
- И чему же, с позволения спросить, ты улыбаешься?
Мия смотрела в его голубые, какие-то детские глаза, на его красивое лицо и гадала, что же толкнуло его на этот шаг. Сложившеяся ситуация заинтриговала Мию, и она ответила:
- Я не обязана перед тобой отчитываться. Да кто ты такой? Пытаешься добиться какой-то призрачной цели, которая тебе кажется оправданием всех плохих поступков, подло используя ни в чём не повинных ребят! Как ты смеешь мне указывать?!
Мануэлю казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он хотел вскочить со стула и спасти Мию от этого негодяя, но Фран крепко схватил его и силой усадил на место. "Не глупи," - сквозь зубы прошипел он.
Захватчики занервничали. Это было их первый раз, когда они нарушали закон. Когда они решили получить приличную сумму денег, не прилагая к этому особых усилий, всё казалось им лёгким. Теперь теперь вдруг ощутили весь ужас того, что собираются сделать.
Бедный парень не знал, что ответить. Он замолчал и отошёл от парты Мии. А она тем временем продолжала:
- Вы должны отпустить их. Даже если вы уже всё решили и не отступитесь - возьмите меня заложницей, но только отпустите их!
У Мануэля перед глазами поплыли круги, но Франсиско всё так же крепко его держал.
А солдат жестом подозвал двух других, которые за всё это время не проронили не слова. Они о чём-то шёпотом посовещались, после чего всё тот же перень объявил:
- Мы разрешаем отпустить девушек, но парни останутся с нами.
Девчонки ринулись из класса. Впереди, громко топоча и причитая, бежала Соль, за ней - её прихлебательницы, потом Фелиситас и Пилар. Следом, плача, ушла Вико, не хотевшая оставлять Рокко. Марисса тоже не хотела уходить. Пабло мягко, но решительно попросил её выйти.
Когда поток девчонок схлынул, все увидели, что Мия осталась.
Главный среди тех троих опять подошёл к Мие:
- Я что, неясно выразился? Девушки должны уйти!
Он старался ненавидеть эту бесстрашную и красивую девушку, но вместо этого его голову занимали совсем другие мысли: "Как её зовут? Сколько ей лет? Есть ли у неё парень?"
- Я не уйду. Я не брошу ребят, - твёрдо сказала Мия. Она не винила девочек и понимала их. Но простить не могла.
- Хватит геройствовать. Уходи, - уже почти умоляюще сказал он.
- Я уже сказала, что никуда не пойду. Я не предатель.
Тут Мануэль не выдержал:
- Мия, пожалуйста! Я очень тебя прошу, не рискуй. Ты и так много сделала для нас.
И действительно, совсем приунывших было после ухода девушек парней немного взбодрило присутствие Мии. А солдат думал: "Так значит, её зовут Мия... Какое прекрасное имя! Но кто ей этот парень? Он к ней явно неравнодушен. Почему она вздрогнула, когда он к ней обратился? Неужели она его любит?" Даже он, плохо разбиравшийся в выражении чувств, понял, что между этими двумя что-то есть.
В это время раздался голос из рупора, доносящийся с улицы:
- Здание окружено, вам не уйти. Отпустите детей.
"Да они сами ещё дети," - пронеслось в голове у Мии.
Один из солдат крикнул в окно:
- Наши требования - десять тысяч долларов и вертолёт, чтобы мы могли беспрепятственно скрыться. Естественно, никакой слежки. Если через полчаса мы этого не получим - пеняйте на себя, сохранность учеников мы не гарантируем.
Люди на улице замолчали. В классе надолго установилась напряжённная, какая-то звенящая тишина. Мия видела, что те трое волнуются, но не знала, как объяснить весь авантюризм задуманного ими. Ей было очень жалко мальчишек, но и за солдат она тоже волновалась - они не понимали, на что идут. Наконец она решила, что будет импровизировать в свой речи, потому что иначе попросту не решится начать. Голос её начал предательски дрожать, слишком велико стало напряжение:
- Послушайте, вы не понимаете, что творите! Чего добиваетесь? Даже если ваши требования выполнят (кстати, что-то никто не торопится), неужели вы думаете, что они сразу же оставят в покое? Вы сильно себя переоцениваете. Через день максимум вас поймают, осудят и посадят в тюрьму на много лет, если, конечно, не дадут пожизненное. Там вы будете гнить и мечтать о том, чтобы повернуть время вспядь, только ничего уже будет не изменить. Над вами будут издеваться геи, извращенцы и все кому не лень - некому будет вам помочь. Смерть будет казаться вам единственным спасением. Вы этого хотите?! Не надо ломать себе будущее. У вас ещё вся жизнь впереди. Не думаете о себе - подумайте хотя бы о родных! Они будут видеть вас измождёнными и подавленными и ничего не смогут сделать. Куча преступников будет безнаказанными гулять на свободе, а вы, несовершившие и десятой доли того, что сделали они, будете сидеть в холодной душной камере, ожидая, когда же Бог призовёт вас к себе. Хорошая перспектива?!
Солдаты занервничали ещё сильнее. Эта девушка не угрожала им. Она просто предупреждала.
Парень не выдержал и закричал:
- Как ты смеешь так говорить? Ты не думаешь, что я могу разозлиться?!
Мия закипела от гнева, но ответила ему вполне спокойно:
- И что ты мне сделаешь? Убьёшь? Ну что ж, давай! Тогда тебе точно дадут пожизненное, а мне всё равно, когда умереть - неделей раньше или неделей позже. Знай: я больна, больна неизлечимо и жить мне осталось две недели. Ну, что же ты стоишь? Стреляй в меня, чего ждать?
Она сказала это так хладнокровно, будто это вовсе не к ней относилось. Все в классе, включая солдат, замерли. Мануэль сидел бледный, руки у него дрожали. "Неужели это блеф?" - думал он.
Через минуту парень тихо спросил:
- Это правда?
- Конечно. Разве ты не знаешь, что такими вещами не шутят?
И добавила:
- Решайте, пока ещё не всё потеряно.
После рассказа Мии парень был сам не свой. "Как же так? Такая молодая, хорошая, красивая - и должна умереть? Почему?!"
Он в отчаянии закричал:
- А что теперь можно сделать? Выхода нет! Ты сама слышала, что здание окружено. Скажешь, у тебя есть идея, как можно выйти отсюда?!
- Скажу, что есть. Я знаю брешь в ограде колледжа, оттуда можно выйти незамеченными. Выход всегда есть, - сказала она и с грустью добавила про себя: "Ну, почти всегда."
Солдаты опять собрались на совещание. Теперь они говорили гораздо дольше, чем в первый раз. Когда напряжение стало уже невыносимым, главный среди них подбежал к Мие:
- Покажи нам, где это находится!
Мия быстро встала, подошла к окну и объяснила им, куда следует идти. Они медлили, и тогда Мия сказала им:
- Не волнуйтесь, мы не откроем дверь раньше, чем через десять минут, когда вы уже скроетесь из виду и окажетесь в безопасности.
Они открыли окно и по очереди стали вылезать на крышу. Последним должен был идти тот самый парень. Когда подошла его очередь, он замешкался, а потом обратился к Мие:
- Значит, я больше тебя не увижу?..
Мия догадалась, к чему он клонит. Она печально кивнула.
Парень обречённо вздохнул:
- Мне... мне правда очень жаль... ну, ты понимаешь. Знаешь, я ещё никогда не встречал такую, как ты. Ты... необыкновенная. И доведись нам встретиться в другой обстановке, я бы сделал всё, чтобы быть с тобой. Но, видно, не судьба, - грустно добавил он. Ещё секунду он медлил, а потом вдруг прильнул к губам Мии. Та сначала хотела его оттолкнуть, но потом подумала, что действительно никогда его не увидит и ей стало жаль мальчишку. Она приобняла его за шею и ответила на поцелуй. Казалось, прошло много времени перед тем, как они оторвались друг от друга. Те двое, уже вылезшие на крышу, недовольно поторапливали товарища.
- Иди, спасайся! - Мия в последний раз взглянула ему в глаза, как бы прощаясь.
То нехотя подошёл к окну, бросил в её сторону полный грусти взляд, нырнул в оконный проём и скрылся из виду.
Несколько минут в классе стояла полная тишина. Мануэль, ещё не пришедший в себя после того, что произошло между Мией и тем парнем, пытался осмыслить ситуацию. Остальные мальчики тоже не сразу отошли. Наконец Ману спросил:
- Мия, то, что ты сказала ему... ну, про болезнь - это правда?
Она посмотрела в его глаза, увидела в них огромное беспокойство и почувствовала, что правда его убьёт. Но она поняла также, что он её любит, и ей стало как-то легко и спокойно:
- Нет, я просто подумала, что это поумерит его пыл. Правда, ловко вышло?
Тут ожили остальные. Они вскочили с мест и подняли Мию на руки. Они кричали:
- Ты спасла нас! Мы свободны!
Они все обнимали и благодарили девушку, и Мия подумала: "Пусть я и проживу две недели - я сделаю их самыми прекрасными двумя неделями в моей жизни!" Она вдруг расплакалась. Мальчишки испугались и стали наперебой спрашивать, что случилось.
- Какие же вы хорошие, - улыбнулась сквозь слёзы Мия и стала по очереди целовать их в макушки.

Прошло несколько дней. Веь колледж только и делал, что судачил об этом проишествии. Мия стала героем колледжа, при входе повесили её огромный портрет с благодарственой надписью. Каждый раз, когда она проходила мимо него, она представляла, что на её фотографии чёрная лента, а вместо слов благодарности - некролог, и её передёргивало. Мия старалась не думать об этом. Теперь она стала знаменитостью, о ней писали в газетах, а люди на улицах подходили и просили у неё автографы. Учителя спускали ей невыполненные домашние задания (она решила, что времени слишком мало, чтобы работать на образование, которое она уже никогда не получит), а ученики относились к ней как к принцессе и, стоило ей выйти из комнаты, сразу же слышался целый хор приветствий. У Мии были наладились отношения со всеми одноклассниками, даже Соль, раньше пакостившая ей по любому поводу и даже без, теперь вовсю навязывалась ей в подруги. Мия прекрасно понимала, какие корыстные у неё соображения, но не стала ссориться - не хотела драгоценное тратить время. Они стали ближе с Мануэлеми и даже стали подшучивать вместе над остальными. И это было совершено естественным, когда он предложил ей прогуляться вместе. Счастливая Мия даже не стала думать - сразу согласилась. Целых полчаса девушка прихорашивалась и вот, наконец, она вышла в холл, где её уже ждал Мануэль. Когда он увидел Мию, то не мог оторвать от неё глаз. Она выглядела прекрасно: пушистые шелковистые волосы были небрежно раскиданы по плечам, она была одета в небесно-голубое лёгкое плятье, на ногах - туфельки на шпильках. Косметики - минимум: только подкрашены ресницы и лёкий персиковый блеск не губах. Казалось, это принцесса сошла со страниц книги сказкок.
Наконец Мануэль обрёл дар речи и сказал Мие, что у него есть два билета в кино. Она ответила, что пойдёт в кино с радостью пойдёт с ним. Мануэль с удивлением отметил, что вся неловкось куда-то пропала и что ему легко с Мией как никогда.
Фильм оказался о любви. История главных героев напомнила Мие её историю любви с Ману. У него был грустный конец, и девушка не смогла сдержать слёз. Ману заметил это и подбадривающе приобнял её. Мие сразу стало спокойно, она уткнулась ему в плечо и вдруг с удивлением обнаружила, что Мануэль тоже плачет. Она ещё никогда не видела, чтобы парень плакал, когда смотрел фильм. Не зная, как поступить, она рукой вытерла его слёзы и прошептала: "Ну что ты? Не надо...", хотя у самой по щекам струились слёзы.
По дороге обратно они шли, взявшись за руки. У Мии болела голова, но она не обращала внимание на такую мелочь - она опять с ним, и это главное. Мануэль тщетно пытался унять сердце, которое билось как сумасшедшее. Наконец он остановился и развернул Мию к себе. Её била лёгкая дрожь. Она видела, как стремительно сокращается расстояние между губами Мануэля и её губами.
Их губы были уже совсем близко, когда вдруг её голову пронзила резкая боль, и Мия, чувствуя, что её силы покидают её, потеряла сознание. В первое мгновение Ману не сразу сообразил, что происходит, потом подхватил Мию на руки и со всех ног побежал в больницу. Так быстро он ещё никогда не бегал.
Он не помнил, сколько бежал, помнил только, что Мия, бледная и какая-то невесомая, лежала без сознания у него на руках.

Мия проснулась в белой больничной палате. Рядом с её кроватью, держа её за руку, сидел Мануэль. По его потерянному и убитому виду Мия поняла, что он всё знает. Он нежно и грустно посмотрел на неё и спросил:
- Почему ты не сказала?
- Не хотела тебя тебя расстраивать...
- Глупышка... - он нежно погладил её по голове. Ману смотрел на неё и удивлялся тому, какая она маленькая на фоне казавшейся такой большой больничной койки.
Когда он принёс Мию в больницу, их принял тот самый врач, который поставил Мие диагноз. Он сказал, что лечение бесполезно и единственное, что он может сделать для неё - вколоть обезболивающее.
- Ману, я не хочу здесь быть. Забери меня отсюда, - попросила она.
- Но куда мы пойдём? В колледж нас не пустят, а Франко и Соня в отъезде.
- Пойдём к тебе... Если ты не против.
- Нет, конечно. Я сейчас попрошу доктора отпустить тебя, - сказал Мануэль и вышел.
Доктор согласился, поскольку держать Мию в больнице не было смысла. Она переоделась в свою одежду и они вышли на улицу.

Мануэль всю дорогу осторожно поддерживал Мию - она была ещё слаба. Наконец они пришли. Было уже поздно, и Мануэль решил, что Мия должна поспать. Он постелил ей у себя в комнате, а сам лёг в гостиной. Мия сначала сопротивляась, но потом поняла, что спорить с Ману бесполезно. Он дал ей свою рубашку, пожелал спокойной ночи и вышел из комнаты.
Он знал, что не сможет заснуть этой ночью. Он вообще не был уверен, что когда-нибудь сможет заснуть. Он пытался себе представить, что испытала Мия, когда узнала про болезнь, и не мог. Он не понимал, как она могла хранить это всё в себе, только чтобы не расстраивать его и близких. Он не мог смириться с мыслью, что её скоро не станет, и не знал, как будет жить без неё.
Мануэль ворочался в кровати, когда почувствовал чьё-то присутствие в комнате. Он обернулсяи увидел Мию. Она обернулась простынёй, и Ману интуитивно ощутил, что под ней у Мии ничего нет.
- Мия, что ты... - начал было он, но она приложила палец к его губам.
- Тсс... Выслушай меня. Я хочу поговорить о нас. Мы столько к этому стремились, но каждый раз что-то мешало. Завтра для меня может не наступить, - сказала она и, увидев, что Мануэль хочет возразить, поспешно продолжила, - Ты знаешь это не хуже меня. Нам больше нельзя терять времени, - и, помедлив, добавила - Я хочу быть с тобой этой ночью.
Ману всё понял. Он молча подошёл к Мие и поцеловал её. Сначала, всё ещё не веря своему счастью, он просто нежно тёрся своими губами о её губки, не понимая, как он столько времени мог без них жить. Потом нежно провёл языком по ним и захватил её губу своими губами и, наконец, проник языком к ней в рот.
Простыня упала на пол.

Ману никогда не испытывал ничего подобного, наверное потому, что никогда до этого не был с любимым человеком. Он поднял Мию на руки и бережно уложил на постель. Ману чувствовал, что Мие страшно, она вся была напряжена, и парень старался расслабить её. Он прошептал ей на ушко: "Ты прекрасна. Я тебя хочу". Он начал целовать девушку сначала в губы, потом спустился ниже, к шее, потом дошёл до груди и стал нежно ласкать её языком. Мия дрожала от смешанного чувства страха и удовольствия. Мануэль осторожно касался её сосков языком и легонько их покусывал. Он ласкал её гладкие бёдра, тонкую талию и ягодицы. Он чувствовал её упругую тяжёлую грудь и тугие соски и наслаждался, чувствуя, как они набухают и твердеют под его руками. Потом Мия начала его несмело ласкать, она гладила его по спине и груди, и эти ласки казались ему в тысячу раз слаще самых искушённых ласк других девушек. Ману снова прильнул к её губам и влюблённые слились в жарком поцелуе. Парень накрыл её груди своими руками и чувствовал, как она часто опускается и поднимается. Поцелуй, казалось, длился вечно, и они не знали, сколько времени прошло. Ману лаского теребил её клитор, о потом стал целовать её ниже, ниже, пока, наконец, не достиг низа её живота. Тогда он проник языком в её влагалище и стал ласкать его. Ману услышал, как Мия стонет от возбуждения.
Мануэль понял, что время пришло. Он развёл ноги Мии и почувствовал, что она дрожит от желания. Он тихо сказал: "Не бойся, я с тобой" и вошёл в неё. Девушка сдавленно вскрикнула. Мануэль продолжил свои движения, и тут же Мия закричала вновь, ещё сильнее. Мануэль взглянул в её испуганные глаза и всё понял - она была ещё девственницей. Он испугался и обрадовался одновременно: с одной стороны, его девочке будет больнее, с другой - она сберегла себя для него, он станет её первым мужчиной. Мия крепко обвила руками его шею и прижалась к нему всем своим хрупким тельцем. Парень обнял девушку и продолжал двигаться в ней. Мия громко застонала, по щекам девушки ручьями бежали слёзы. Она прошептала: "Ману, я больше не могу... Мне очень больно". Тот в отчянии умолял её: "Милая, потерпи, ещё немного", потому что сам не знал, как ей помочь любимой. Но Мия не отпускала его, и Ману снова вошёл в неё. Потом ещё раз, ещё... Тут он почувствовал, что преграда преодолена. Мия закричала, но в этом крике уже не было прежней боли. Они оба немного расслабились, Ману стал двигаться быстрее. Он никогда не получал столько удовольствия от секса, а чувство единения просто сводило его с ума. Он слышал стоны Мии, чувствовал её гибкое желанное тело и хотел растянуть эти ощущения навечно. Ещё мгновение - и он кончил. Ману услышал, как Мия заплакала счастливыми слезами. Ночь сразу окрасилась в яркие краски, а время попросту перестало существовать. В этой ночи, казалось, слились все чувства - нежность и грусть, страсть и обречённость, сладость и горечь...
Ощущение действительности пришло не скоро. Мануэль посмотрел на Мию, и она ласково ему улыбнулась. Ману положил её голову к себе на плечо и стал гладить её по волосам. "Спасибо, малыш, - прошептал он, - это была лучшая ночь в моей жизни. Я тебя люблю". Она нежно улыбнулась ему и ответила: "Я тебя тоже."
Он ещё долго не мог заснуть, не веря своему счастью.

Когда Мануэль проснулся, Мия уже не дышала.
Сначала он просто сказал себе, что она спит, но потом с ужасом обнаружал, что грудь её не поднимается и что дыхания нет. Ману как в тумане обнял Мию, поцеловал в макушку и тихо заплакал, как маленький ребёнок. Он гладим Мию по бледному безжизненному лицу, целовал в мёртвые губы и умолял: "Мия, любимая, не уходи! Пожалуйста, не оставляй меня одного. Ты же такая молодая, такая сильная, ты не можешь сдаться! Я не хочу жить без тебя, моя жизнь - это ты!! А, я знаю - ты пошутила. Это плохая шутка, ты же знаешь, как я тебя люблю. Но так уж и быть - открой глаза, улыбнись мне и я не буду обижаться. Только открой глаза!.."

Тем временем в колледже забили тревогу, потому что никаких вестей от Мии и Ману не было. Из всех только Пабло знал про их свидание - вчера к нему пришёл счастливый Ману и рассказал, что Мия согласилась провести с ним вечер. Пабло искренне порадовался за друга. Мануэль вышел, и больше никто о нём не слышал. Пабло тысячу раз звонил ему в квартиру, но ответа не было. Отчаявшись, он решил сам съездить и проверить квартиру Мануэля, потому что у него были ключи.
Зайдя в квартиру, он сразу услышал какие-то непонятные звуки. Стараясь идти неслышно, Пабло подкрался к спальне, откуда они доносились. Он заглянул в комнату и онемел. Он наконец-то понял, что это были за звуки. Ему открылась страшная картина.
На кровати сидел Мануэль, ласково баюкающий на руках Мию, и при одном взгляде на неё Пабло понял, что девушка мертва. Мануэль уже не мог плакать - он жалобно скулил, как потерявшийся щенок. Он качал Мию на руках и рассказывал ей что-то, как будто она была живой. Пабло услышал обрывок: "...а когда тебе исполнится восемнадцать, мы поженимся и улетим на Галопогоссы, тебе ведь там так нравится. У нас будет хижина на берегу моря и много маленьких деток, и у всех у них будут тёмные волосики, как у папы, и голубые глаза, как у мамы. Тебе будет очень хорошо, обещаю. Я буду самым хорошим мужем на свете..."
Присутствия Пабло Мануэль явно не замечал, он не отрывал глаз от Мии. Пабло почувствовал, что сейчас упадёт в обморок. Он выхватил телефон и набрал номер скорой. Скоро бригада прибыла.
Когда Мануэль увидел, что его девочку хотят отобрать у него, он только сильнее прижал её к себе. Один из врачей сказал ему: "Парень, её не вернёшь", но Ману ничего и слушать не хотел - с горя у него случилось помутнение рассудка. Тогда доктору ничего неоставалось, кроме того, как вколоть ему снотворное, потому что парень не отдал бы Мию. Один врач быстро подскочил к нему и сделал укол. Руки Мануэля разжались, и он провалился в тяжёлый сон.

Пробуждение стало адом. У Ману болело всё тело и его терзала страшная мигрень. Не открывая глаз, он попытался вспомнить всё, что произошло накануне. Десятая доля секунды - и парня словно облили ледяной водой. Он резко всочил с кровати, в голове у него проносились мысли: "Господи, какой ужасный сон. И приснится же такое! Мия жива, ты сейчас пойдёшь к ней и скажешь всё, что ты к ней чувствуешь, и неважно, любит она тебя или нет." Но потом он вдруг понял, что находится почему-то в чужой квартире и заметил около кровати Мариссу и Пабло. Вид у них был такой убитый, и страшная догадка пронзила Мануэля, он понял - всё случилось на самом деле. С минуту он молча смотрел на них, как бы умоляя: "Скажите, что это неправда!", но ребята только отвели взгляд. Ману показалось, что силы покинули, и он в изнеможении откинулся на подушки. В ушах звенело: "За что? За что?!"
Марисса несмело начала:
- Ты не просыпался два дня, мы уже начали беспокоиться и...
Мануэль перебил её:
- Да лучше бы я не просыпался! Зачем мне жить без неё? Какой смысл?! Это я должен был умереть, а не она! Что она такого сделала, чтобы умереть?!
Марисса притихла, но Ману не было дела ни до кого, кроме той, до которой он больше никогда не дотронется, не обнимет, не почувствует вкус её нежных губ, не зароется лицом в её мягкие волосы, не вдохнёт её тёплого, какого-то детского запаха и никогда уже не прошепчет ей на ушко: "Я тебя люблю."
В колледже, как и предполагала когда-то Мия, доску благодарности превратили в некролог, но Ману теперь просто не мог туда ходить - любое помещение колледжа, любой предмет в нём напоминал о ней. Он не помнил, как прожил эти несколько дней перед её похоронами. С ним всё это время, каждую минуту были Марисса и Пабло. Когда пришло время идти на похороны, они попытались отговорить Мануэля идти, потому что очень боялсь, что ему станет хуже. Ману их не слушал, он думал: "Как же они не понимают? Сегодня я в последний раз её увижу..."
На прощание с Мией пришёл весь колледж, многие плакали. Держась за руки, рыдали Франко и Соня. "По крайней мере, им есть за кого держаться," - подумал Мануэль. Всю церемонию он простоял молча. Пришло время последнего прощания. Мануэль должен был идти последним. Он на негнущихся ногах подошёл к гробу и заглянул в него. Мия, казалось, просто заснула и парню почудилось, что ещё мгновение - и она откроет глаза. Девушка была одета в то самое голубое платье, в котором она пошла на своё последнее в жизни свидание. Ману, чувствуя, как всё его внешнее спокойствие, на которое он так долго себя настраивал, стремительно улетучивается. С замиранием сердца он протянул руку и Мие и провёл рукой по её щеке. Она была холодной, как лёд. "Она как спящая королева," - с нежной грустью подумал Мануэль. Он медленно потянулся губами к её губам. Все присутствующие со страхом на него смотрели, но для него существовали лишь двое - он и она. Тут Мануэль сорвался. Он начал покрывать всё лицо любимой поцелуями, он целовал лоб, бледные щёки, губы, изящный носик... Ему казалось, что Мия и в самом деле спящая красавица и что стоит поцеловать её - и она оживёт. По щекам его лились слёзы, они застилали глаза и он уже ничего не видел, кроме безжизненного лица Мии. Ману закричал: "Нет! Нет! Мия, ты не можешь умереть! Только не ты!!"
Пабло подбежал и попытался оттащить несчастного парня от гроба, но не тут-то было. Мануэль с силой оттолкнул Пабло и, всё так же плача, повис на гробу, не желая, чтобы его предали земле. Но вот наконец силы его иссякли, и он потерял сознание.

Он проснулся всё в той же квартире Пабло, рядом по-прежнему сидели его двое друзей. Он посмотрел на них бесмыссленным взглядом. Мануэль почувствовал страшную жажду. Он сел на кровати и сказал Пабло с Мариссой:
- Пойду выпью воды.
Те кивнули, и Мануэль вышел из комнаты.
Он уже знал, что и как надо делать.
Стоя перед открытым окном шестого этажа, он не испытывал ни страха, ни волнения - скорее, предвкушение. Он в последний раз огляделся кругом, стараясь запечатлеть в памяти то место, где за одну ночь познал великое счастье и испытал огромное горе. Потом встал в оконный проём и, не раздумывая, шагнул в никуда. Он не помнил, как долго он падал. Уже на земле, доживая свои последние минуты, он из последних сил слабо улыбнулся и прошептал: "Я иду к тебе, любимая."

Эпилог

А где-то далеко, на залитой солнцем поляне просыпается парень. Ему спокойно и хорошо, он как будто чего-то ждёт. Он осматривает поляну, с удовольствием вдыхает аромат цветущей зелени и слушает пение птиц.
Но вот появляется ОНА, та, которую он так ждёт. Она бежит к нему, и парень быстро вскакивает на ноги и спешит к ней навстречу. Они уже совсем близко, и парня с головой накрывает тёплым ветром. Этот ветер пахнет чем-то сладким и одновременно прохладным - он пахнет ЕЙ. Юноша подбегает к ней, обнимает и кружит на руках. Она нежно обвивает руками его шею и шепчет на ушко:
- Зачем ты это сделал, дурачок?
А он отвечает, зарывшись лицом ей в волосы и вдыхая её необыкновенный аромат:
- Малыш, неужели ты думала, что я останусь? Я не могу без тебя. Я не хочу без тебя.
Он слегка отстраняется - только для того, чтобы заглянуть в её глаза, и через мгновение их губы сливаются в нежном поцелуе.

Конец

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг