Неделю спустя.
Громкий и нетерпеливый гудок автомобиля возвестил о том, что пора выходить. Мия не любит ждать. Сегодня они отправляются на девичник к Пилар. Пилли решила не закатывать большого пира, а просто посидеть дома с парой бутылочек шампанского в тесном кругу своих близких подруг, с которыми она дружила еще с колледжа.
Марисса легко спустилась по ступенькам, нежный сиреневый шарф, покрывавший ее плечи, мягко переливался в заходящих лучах солнца.
- Привет, Ми, - плюхаясь на сиденье и целуя сестру в щечку, проговорила Мари.
- Привет, дорогая! Ну что, готова? Поехали? – Мия вопросительно посмотрела на Мариссу.
- Ага. Вроде ничего не забыла, - рыжая похлопала рукой по стильной сумочке из последней коллекции Гуччи.
На этих словах розовый Opel сорвался с места и стремительно покатил вперед.
- Ну, ты прямо Шумахер, - только и смогла пробормотать Марисса.

Пилар стояла на крыльце, встречая гостей.
- Привет, привет, невестушка! Последние денечки догуливаешь, а потом присоединишься к нашему обществу счастливых жен, - защебетала Мия, обнимая девушку.
- А где же наш любимый директор и Клаудия? – Марисса чмокнула Пилар в щеку.
- Родители уехали к бабушке. Вернутся завтра вместе с ней, привезут ее на свадьбу, - ответила Пилли. – Ну, что вы встали как неродные. Проходите! Все уже в сборе, только вас и ждем! – И она начала подталкивать сестер вглубь дома.
В большой зале собралась вся честная компания: бывшие студентки 4 курса Elite Way School – Лухан Линарес-Колуччи-Агилар, Виктория Фуэнтос-Эчагуа, в девичестве Пасс, Фернанда Байрон, Лаура Арегги, Фелиситас Митре, Белен. Сестры Колуччи попали в невообразимый водоворот объятий, вопросов, поцелуев. Сейчас, при занятости каждой из присутствующих девушек, они так редко встречались, но так искренне были рады видеть друг друга.
Вечер потек своим чередом: смех, веселье, танцы, игры, обмен новостями и впечатлениями.
Лухан, третья сестра Мариссы и Мии, вышла замуж за Маркоса Агилара и в настоящее время является директором школы-интерната для детей-сирот, который она открыла на деньги, оставшиеся от Бласа. У них с Маркосом растет замечательный сынок – сорванец Диего – еще один любимчик тети Мариссы.
Вико продолжает заниматься пением. А песни для нее пишет горячо любимый муж – Рокко. Он же является ее продюсером. О детях они пока не думают – слишком уж загружена Виктория на работе.
Фелиситас недавно родила сына – Эдварда. И теперь Лало – счастливый отец двух детишек: Мииты и Эдди. Сама же Фели подумывает открыть свой собственный ресторан.
Лаура продолжает встречаться с Гвидо. Дело потихоньку движется к свадьбе. Лау закончила юридический факультет и в настоящее время находится в числе самых востребованных адвокатов Буэнос-Айреса.
Пилар решила продолжить дело своих родителей и стала педагогом. Теперь она преподает в любимом колледже этику. Видимо не даром прошли ученья Сантьяго.
Фернанда и Белен, также как и Мия, занялись модельным бизнесом. Фер в этом достаточно преуспела – ее плакаты с рекламой популярной косметики украшают все магазины города. У Белен не так все гладко с карьерой модели, но она не унывает. Недавно она открыла в себе способности к сочинительству и теперь работает над книгой «Мятежные сердца».
Но больше всех, конечно, изменилась Марисса – подруги никак не могли поверить, что эта элегантная леди и главная мятежница колледжа EWS – одно лицо.
Так за неспешными разговорами, сплетнями и просто девичьей болтовней незаметно пролетал вечер.
- Девочки, - начала Пилар, - а знаете, кого я вчера видела? – эффектная пауза и… - Пабло! Он только вчера прилетел из Барселоны. Как раз на мальчишник Томми. Вы же знаете, что он будет шафером на свадьбе.
Внутри у Мариссы что-то екнуло. Но она приняла непринужденный вид «Это меня не касается!» - мелькнуло в голове.
- Да? И как он? – любопытничала Мия. – Мануэль изредка с ним созванивается, но мне почти ничего не рассказывает, - она покосилась на сестру.
- У него все хорошо. Работает врачом в клинике. Жена и две замечательные дочки: Кэтти и Лиз, - рассказывала Пилар.
Сердце Мариссы болезненно сжалось. «Жена… Две замечательные дочки… А мы с ним всегда мечтали о сыне… Красивом голубоглазом мальчике… НЕ СУДЬ-БА!..»
- Вот это да! – ахнула Белен. – Это про нашего ли Паблитто ты рассказываешь? Это наш-то сердцеед и бабник Бустаманте теперь примерный семьянин?
- Да, девочки, да! – продолжала Пилар – У них счастливая семья, замечательные девочки… Ой! – она оборвала себя и виновато посмотрела на Мариссу. – Мари, дорогая, извини. Тебе, наверно, не очень приятно это слышать?
- Да ничего страшного, - Марисса отчаянно замотала головой, пытаясь всем и в первую очередь самой себе доказать, что ей все равно. – Ничего не случилось. Почему мне должно быть неприятно?
- Как же, - начала Фернанда, - у вас ведь была ТАКАЯ любовь… А теперь мы болтаем о том, как он счастлив с другой.
- И что? – Марисса все еще пыталась казаться безразличной. – Все было давно и неправда. Мы – взрослые люди, и у каждого своя жизнь. А любовь… Что такое любовь? Ее придумали сказочники, чтобы веселее и интереснее было жить. На самом деле никакой любви нет. Это только слово. Есть привычка, привязанность, желание обладать друг другом, дружба, секс, наконец. Извини, Пилли, что говорю такое накануне твоей свадьбы, но это мое мнение и мое видение этого вопроса.
Девушки пораженно притихли и уставились на Мариссу.
- Успокойтесь, леди, - уверенно проговорила Лухан. – Наша Мари, с этой своей работой, стала настолько рациональной и трезвомыслящей, что перестала верить в такие бесплотные вещи, как любовь. – И она легонько приобняла Мариссу, пытаясь все обернуть в шутку.
Но разве так легко остановить ораву девушек, которые тем более уже приняли изрядную долю спиртного. Их хлебом не корми – дай поболтать на риторические темы.
- Мариссита, - включилась в разговор Фели, - а в любовь с первого взгляда ты тоже не веришь?
- Естественно, - невозмутимо отвечала королева рекламного бизнеса. – Если я вообще в любовь не верю, то какая может быть любовь с первого взгляда. Глупости! Как вообще можно полюбить человека, совершенно не зная его?
- А я верю, - негромко пробормотала Лаура.
- Лау, ты что! – воскликнула рыжая. – Как можно в это верить? У тебя есть хоть один реальный пример?
- Есть! – Лаура посмотрела подруге в глаза.
- Да? И кто же? – Мари засосало в спор по самые уши.
- Пабло!
Марисса на мгновение задохнулась. «Пабло полюбил Лауру с первого взгляда? Бред! Он что полтора года меня обманывал? Встречался со мной и втихаря испытывал чувства к Лау?». Марисса взяла себя в руки и усмехнулась:
- И ты поверила? Поверила такому болтуну, как Бустаманте, что он влюбился в тебя с первого взгляда?!
- Ну ты и дура, Спиритто! – Лаура не заметила, как назвала Мари ее старой фамилией. – Кто сказал, что я говорю о себе?! Я имела в виду тебя! Это в тебя он влюбился с первого взгляда!
- Это ОН тебе такое сказал? – губы Мари искривились. «Вот черт! – думала она, чувствуя, как кровь приливает к лицу, а щеки начинают гореть. – Надо же было так облажаться!» Она снова попыталась взять себя в руки.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Марисса медленно брела по городскому парку, не замечая пробегающих мимо людей. Тихонько накрапывал дождик… Под ногами едва слышно шелестели опавшие листья… Но у нее было такое чувство, что она идет по битому стеклу. Весь ее так долго выстраиваемый мир рухнул, разбился, разлетелся на тысячи острых осколков. И теперь все пространство вокруг нее было заполнено битым стеклом. Острые, необработанные края резали, кололи, рвали все ее естество, душу, уничтожали сердце… Воздух с трудом протискивался в легкие, а кровь еле передвигалась по венам… Мысли с силой врезались в мозг, до боли царапая и без того воспаленное сознание… Руки машинально шарили в сумке в поисках сигарет, хотя она бросила курить еще два года назад…
«Черт! Черт! Черт! – повторяла она про себя. – Ну почему все самое дрянное происходит всегда именно со мной?! Что я какая-то особенная что ли?
Все люди, как люди, а я – королева! – вспомнилась вдруг некстати строчка из старой рекламы, заставив Мари слабо улыбнуться. – Ну, почему? Почему?! Заставить меня ревновать… Глупые! Какие же они глупые! Близкие мне люди…
Я, действительно, думала, что они знают меня лучше. Намного лучше. Меня ревновать… Неужели они не знали, даже не догадывались, что я не буду?.. Вернее буду, но никогда не покажу этого. Никогда не стану лезть в чужую личную жизнь… Я всегда была слишком гордая, слишком великодушная… Всегда старалась сделать хорошо другим, а не себе…
Я думала, что у нас с Пабло все равно ничего не получается, не выходит, не склеивается… Постоянные ссоры, разборки, драки… Отношения больше похожие на противостояние двух стихий, чем на отношения любящих людей. Я просто ушла… К чему все это?.. Я считала себя сильной. Думала, что справлюсь… Была романтичной дурочкой, которая верила в сказку о том, что можно быть счастливой, если твой любимый счастлив… Пусть даже не со мной. А он, действительно, выглядел счастливым… Видимо, Пабло и Лау – хорошие актеры… Я верила… Я правда верила, что у них есть чувства друг к другу…
Решила – пусть будет так! Моя близкая подруга и мой любимый заслуживают счастья: я уйду, уступлю, оставлю… Я не буду им мешать. Пусть будут счастливы. А я… Я переживу… У меня все еще получиться, - Марисса медленно опустилась на скамейку. Голова раскалывалась, дыхание срывалось, из глаз катились крупные слезы. – Больно! Как больно! Мне еще никогда не было так больно! Никогда, никогда… Даже тогда, когда я узнала о нем с Паолой… Даже тогда, когда выяснилось, что мой отец – Мартин… Даже тогда, когда раскрылось то, что Соня и Колуччи встречаются… И даже тогда, когда я увидела Пабло с Лаурой. Но именно сейчас, когда я узнала, что все это был всего лишь обман, всего лишь глупая договоренность… Именно сейчас мне больнее всего! Именно сейчас я чувствую себя по-настоящему одинокой… - Дрожащими руками она раскрыла кулон, висящий у нее на шее, и уставилась на фото голубоглазого блондина, находящееся внутри. – Ну и дурак ты, Бустаманте! Какой же дурак! Ненавижу! – шептала девушка. – Если бы знал… если бы ты знал ЧТО я из-за тебя пережила… Сколько раз пожалела обо всем… Научилась понимать и ценить каждую минуту своей жизни!
Мне никогда не было так плохо, как в тот момент, когда я увидела тебя с Лау, когда узнала, что вы встречаетесь… Никогда я не чувствовала себя более глупой…
А оказалось, что это всего лишь шутка! Глупый розыгрыш! Я проклинала себя за то, что разрушила наши отношения. А оказалось – это все ты! Ты! Ты! Ты! НЕНАВИЖУ!!! – она резко сдернула с шеи кулон, порвав цепочку, и бросила его в кусты. Закрыв ладошками лицо, она громко зарыдала, не обращая внимания на удивленные взгляды редких прохожих…

Ночью, когда, казалось, все слезы были уже выплаканы, в квартире Мариссы раздался звонок. Нехотя встав с кровати и потирая затекшую руку, девушка направилась к двери.
- Заходи, - сказала она устало, пошире распахивая дверь. В квартиру проскользнула Лухан Агилар – ее ближайшая подруга и, по совместительству, вторая сестра.
- Ну, что? Наревелась? – спросила Лухи, обнимая рыжую за плечи и увлекая в глубь квартиры.
- Угу, - буркнула Марисса, опускаясь на кровать. – Блин, лучше бы я ничего не знала! Не зря кто-то умный придумал фразу «Меньше знаешь – крепче спишь». Как я теперь попрусь на эту чертову свадьбу? Как смогу спокойно смотреть в его глаза?
- Марисса, успокойся и возьми себя в руки. Не стоит раскисать. – Лухан сжала руку сестры, заметив слезы, закипающие на ее глазах. – И не надо бояться показаться слабой. Не надо прятать свои чувства.
- Чувства, - горько воскликнула Мари, прикладывая все усилия, чтобы снова не зареветь. – Я давно забыла, что это такое. Я похоронила их, закрыла от них свою душу и старалась больше никогда не пускать их туда!
- Вот именно. Закрыла. Из-за него, ведь так?
- Да! Из-за него, - слова – эти маленькие искатели приключений в потоке мыслей – полились из Мариссы, сбивая и путая ее. – Он… он причинил мне такую боль… И я хотела прижечь эту рану, чтобы она закрылась навсегда и никогда больше не болела! Хотела убежать как можно дальше от всех этих эмоций, от всей этой романтики и чувств, которые я не могла полностью контролировать. Они всегда оказывались сильнее, всегда умели подавить меня, полностью подчинить себе. И потом, я боялась… я чувствовала… я чувствовала, что не смогу справиться со всем этим. А он… он всегда умел причинить мне боль. И пользовался этим, раз за разом тыкая меня в нее носом. Он медленно убивал меня, а я всегда прощала и снова возвращалась к этой муке, которую приносила мне его любовь. Но последним… последней… последней каплей стали его отношения с Лаурой. Я думала, я не переживу, не выдержу, сломаюсь… Но я смогла… Я полностью изменила себя и свой мир, но смогла. А теперь… а теперь оказывается, что все это было фарсом, комедией, глупым соглашением! Оказывается, я сама отказалась от своей любви, своей жизни, своего будущего… Хотела казаться взрослой, великодушной, щедрой, сильной… Просто отступила… Или правильно будет сказать уступила?.. отдала?.. А они молчали… знали и молчали!.. Хотя было еще время, чтобы все изменить! – она сорвалась на крик, а слезы бурным водопадом стекали по щекам.
- Малыш, - Лухан прижала сестру к себе и нежно гладила по голове. – Ну что ты, успокойся. Ты же всегда была оптимисткой. Ищи положительную сторону. Да, вы не вместе, и у него семья. Но ведь и ты без него не пропала. Ты такая молодая, красивая, богатая, роскошная девушка. Ты являешься партнером огромной компании. Тебя знают и уважают многие известные люди Аргентины. Ты сама строишь свою жизнь!
- Жизнь? – в опухших мокрых глазах сквозил вопрос. – Но живу ли я или это просто форма постепенного умирания? Делает ли все это, - она обвела рукой вокруг, - мою жизнь богаче, или это просто зарабатывание денег? Может быть, я просто закуталась в слой банкнот, такой толстый, что я ничего не могу почувствовать через него? Как ты думаешь, Лухи? Ведь жизнь это не только слава, деньги и общее признание. Ведь должно же быть место и для чувств. А я живу с оглядкой, не осмеливаясь заглянуть в собственную душу. Сегодня я рассуждала о любви, пытаясь доказать всем, что ее не существует. Но ведь это не так! Ты и Маркос, Мия и Мануэль, Вико и Рокко, Фели и Лало, Пилар и Томас, Лаура и Гвидо – все вы любимы. И любите! Да и я, черт возьми, все еще люблю Его! Схожу по нему с ума! Пишу ему письма и посвящаю стихи. Вот, посмотри, - Марисса соскочила с кровати, порывисто открыла шкаф и вытряхнула на кровать содержимое вынутой из его глубин картонной коробки. Ворох разноцветных бумажек и фотографий накрыл постель своим пестрым покрывалом.
Лухан зачарованно смотрела на свою подругу-сестру. «Если она так любит его, почему молчала все эти годы? Почему позволяла ему строить свою жизнь без нее? Глупая моя, гордая девочка! Боялась показаться слабой, смешной. Сама отказалась от счастья». Лухи порывисто обняла Мариссу, прижала к себе, как маленького потерявшегося ребенка.
- Мари, милая, - шептала она ей на ухо. – Но ведь все можно изменить. Вы еще можете быть вместе.
- Лухи, что ты такое говоришь?! – Марисса посмотрела на сестру. – Что тут изменишь? У него семья: жена, дети. Я никогда бы не хотела оказаться на месте жены, от которой ушел муж. Не перенесла бы эту боль. А дети? В чем виноваты эти милые крошки?! В том, что я, глупая дура, когда-то сама все разрушила? А теперь вдруг опомнилась и решила ценой их сломанной жизни восстановить свою? Нет! На чужом несчастье счастья не построишь!
- Но, Мари…
- Я смогу, Лухи. Ты сама всегда говоришь, что я сильная. Я выживу, выплыву. Ведь я уже привыкла жить без него. Быть одна. Мне просто нужно время, чтобы переварить, пережить эту информацию. И помощь… Ты ведь поможешь мне, Лухи?
Девушки обнялись и заплакали. Они еще долго лежали на кровати, окруженные ворохом доказательств того, что Марисса Колуччи на самом деле совсем не та железная леди, которой всем представляется…

Неделю спустя.
- Пилли, какая ты красивая! – воскликнула Белен. – Просто восхитительная невеста! - Подруги одобрительно зашумели.
Девушки собрались в небольшой комнатке маленькой церквушки, в которой должно было проходить венчание, чтобы привести себя в порядок перед церемонией.
- Девочки, я так волнуюсь! – Пилар нервно сжимала руки. – Так страшно! Я очень люблю Томми, но… Очень страшно!
- Не волнуйся, милая, - приобняла девушку Вико. – Это нормальное состояние невесты перед свадьбой. Свадебный синдром называется, правильно, девочки? – спросила она, обращаясь к Мии, Фели и Лухан, которые уже прошли эту процедуру. Они дружно закивали.
- Да-да, Пилар. Я тоже очень волновалась, - заворковала Миита. – Даже хотела сбежать… А сейчас ничего, очень даже счастлива с Ману. И безумно его люблю!
- Все равно волнуюсь, - металась по комнате будущая сеньора Эскура. – Вдруг что-нибудь пойдет не так: не успеют приготовить угощение, сломается машина, заболеет священник… И гости… Вдруг никто не придет?
- Ну что ты! Как это не придет? – возмутилась Фернанада, поправляя небесно-голубое платье подружки невесты. – Да все уже в сборе!
- Нет. Кого-то не хватает. Кого-то не хватает, - Пилар завертела головой.
- Мари-и-иссы, - протянула Лухан. – Но не беспокойся. Она просто, как всегда, опаздывает. Я ей звонила, она уже в пути. Скоро будет.
Пилар ничего не ответила, продолжая мерить шагами комнату.

Марисса забежала в церковь, путаясь в подоле длинного сиреневого платья. Церемония должна была вот-вот начаться.
- Вот, черт! – пробормотала она тихо, запнувшись на пороге. И тут же одернула сама себя. – «Чертыхаться в церкви… Ну ты даешь, Спиритто!».
Подняла глаза и… окунулась в синий-синий океан. Он стоял рядом с Томасом. Такой красивый… такой родной… Стильный бежевый костюм. Светлые волосы, мягкими завитками спускающиеся на воротник. Ослепительная улыбка и синие глаза. Как давно она его не видела… Как давно не слышала его голоса… Каким далеким казался он ей в этот момент…
На мгновение она застыла, не в силах сделать и шага. Чувства и эмоции захлестнули ее, увлекая в свою всепоглощающую пучину. Как будто издалека до нее донесся голос сестры:
- Мари! Мари! Мы здесь, - звала ее Мия, призывно махая рукой.
Марисса тряхнула головой, отгоняя наваждение, и быстро прошла по проходу церкви в направлении своей семьи.
Началась церемония венчания. Заиграл Мендельсон и по проходу, под руку с Дуноффом, проплыла красавица-невеста. Томас с широкой улыбкой принял ее в свои объятья. Что-то негромко бубнил священник... Перешептывались гости…
Мари изо всех сил пыталась вникнуть в происходящее, но мысли сбивались и уносили ее совсем в другую сторону.
«Что же делать? Что же делать? – спрашивала она сама у себя. – Как мне себя вести? Что говорить? Нет. Я не буду с ним разговаривать. Не буду встречаться. Даже близко не подойду! Мне все равно. Мне все равно! Пусть живет своей жизнью. А я своей. Мне не о чем с ним говорить. Я не хочу снова попасть по его влияние. Я не хочу снова мучаться. Не хочу страдать…»

После венчания праздник переместился в роскошный загородный особняк Эскура. Вечер шел своим чередом. Гости веселились, поднимали тосты за новобрачных, засыпали их комплиментами. Марисса, как могла, старалась казаться веселой и получать удовольствие. Но это оказалось совсем нелегко. Она постоянно ощущала на себе взгляд Пабло: то восторженный, то удивленный, то вопросительный, то восхищенный, то недоуменный. И сама, как не старалась, время от времени, украдкой наблюдала за ним. За весь вечер они еще ни разу не пересеклись, не обмолвились ни словом. Марисса давно уже научилась избегать нежелательных контактов и сейчас успешно этим пользовалась.
Она вышла на балкон второго этажа и глубоко вздохнула. «Какая красота!» - мелькнуло в голове. Черный бархат ночи с рассыпанными жемчужинами звезд, казалось, покрыл всю землю мягким покрывалом спокойствия. Воздух был наполнен свежестью, какая бывает после дождя. В кустах пели сверчки. «И почему люди не летают как птицы? – снова подумала Мари. – Сейчас самое время улететь. Туда в вышину, навстречу звездам…»
- Ну, здравствуй, - вдруг послышалось за спиной. Марисса вздрогнула. – Ты что меня избегаешь?
Девушка медленно повернулась на голос, поспешно изобразив на лице маску высокомерия и призрения.
- С чего бы вдруг мне тебя избегать? Кто ты вообще такой?
- Ах да! – глаза Пабло сузились и сверкнули льдом. – Как я мог забыть! Я же разговариваю не с простой девушкой – своей одноклассницей и старой подругой. А с самой известной и желанной женщиной страны. Куда мне, простому врачу, до такой знаменитости?!
- Вот именно! – Марисса тоже прищурила глаза. – Так что не трогай меня! – И отступила назад, прижавшись спиной к перилам балкона.
- Да больно надо, – насмешливо проговорил парень. – Зачем мне какая-то рекламная принцесса, когда у меня рядом есть прекрасная жена!
Удар достиг своей цели – плечи Мариссы поникли и вся она как-то съежилась, но в следующее мгновение упрямо вскинула голову вверх.
- Жена?... Очередная шлюшка, которая оказалась умнее других и смогла удержать тебя, родив ребенка?! – Мари сморщилась от боли – Пабло крепко схватил ее за локоть и резко дернул, приблизив к себе.
- Да как ты смеешь говорить такое о ней?! Ты и мизинца ее не стоишь! Она прекрасная девушка. Она любит меня… - шипел Пабло.
- Ну-ну, - Марисса не хотела сдаваться. – Любит тебя… А ты, видимо, ее, - она усмехнулась. – Знаем мы, Бустаманте, как ты умеешь любить…
- Да что ты вообще можешь знать о любви, Спиритто? – парень оттолкнул ее от себя, и она вновь впечаталась спиной в перила балкона.
- Я – Колуччи!
- Да какая к черту разница! Спиритто, Андраде, Колуччи – кем бы ты не была, ты никогда не понимала любви! Не знала, что это такое! Не умела любить! – Пабло понимал, что играет не по правилам, но его уже понесло, и он никак не мог «дернуть» свой внутренний стоп-кран.
- Зато ты, видимо, умел! – Марисса не заметила, как сделала шаг вперед. – Умел! Причем всех и каждую! И эту любил, и ту! Так, Бустаманте?!
- Не так! – он тоже шагнул ей навстречу. – И ты прекрасно это знаешь! Я любил ТЕБЯ! ТЕБЯ! А тебе было все равно. Тебе было наплевать на мои чувства, мысли, желания! Ты всегда искала во мне какие-то изъяны. Придумала себе какой-то идеал. А я был простым человеком, со своими достоинствами и недостатками. Ты всегда меня хотела переделать, исправить, перекроить! А я тебя любил такой, какая ты есть!
- Конечно! Так сильно любил, что начал встречаться с моей подругой!
- Да мы… - Пабло осекся, оборвал сам себя.
- Что вы? Договаривай?! Хотя я и сама все уже знаю. Глупые! Вы хотели заставить меня ревновать. – Мари рассмеялась.
- А-а. Арегги все-таки проболталась. А ведь обещала унести это с собой в могилу. – Пабло на секунду замолчал, а затем твердо посмотрел в глаза Мариссе. – Ну и что? Это все равно ничего не дало. Ты же каменная. Хотя нет. Ледяная! Снежная королева! Тебе снова было все равно. Впрочем, как всегда!
- Мне все равно?! Да что ты можешь знать обо мне? О моей жизни? Ты хоть раз этим поинтересовался? Как я жила без тебя все эти годы? Как существовала? Ты даже не представляешь КАК мне было ужасно! Как тяжело!
Если бы ты только знал, сколько раз я плакала ночами, стараясь, чтобы меня никто не услышал! Сколько раз пожалела обо всех наших ссорах и разрывах! Сколько раз спрашивала себя, как бы сложилась наша жизнь, если бы мы не расстались! Как бы сложились наши отношения. Представляла наше будущее, нашу свадьбу, наших детей! Сколько раз примеряла твое имя и фамилию, когда мечтала о будущем сынишке! Сколько раз я кляла и обвиняла себя в том, что отступила тогда, не стала бороться за свое счастье! Что ты можешь знать об этом?! Обо всех моих муках совести, раскаяниях, мыслях?
Я во всем винила себя! А оказалось, что это всего лишь фарс! Розыгрыш! Шутка! Ты просто хотел испытать меня! Проверить! Какой же ты идиот, Бустаманте! Я думала ты лучше меня знаешь! – и она заплакала.
Ее слезы заливали его рубашку. Ее руки сомкнулись на его плечах, и Пабло, зарывшись лицом в ее волосы, выдохнул:
- Мари, моя Мари.
Он прижимал ее к себе, как драгоценную хрустальную вазу. Такую нежную. Такую маленькую, такую родную.
«Дурак! Какой же я дурак! – мелькали мысли. – Наверно, я, действительно, совсем ее не знал. Не раскрыл все грани ее такой огромной души. Упустил… Просто взял и упустил свою любовь…»
Марисса тихонько всхлипывала, уткнувшись в плечо парня. Сколько лет она держалась, пытаясь казаться сильной и независимой, и всего лишь за каких-то пару минут сломалась. Разбилась ледяная оболочка, которой она сковала свое сердце и душу, вернулись боль и бессилие, невозможность смириться с потерей. Но сейчас она старалась не думать об этом, сосредоточившись только на нем и своих чувствах к нему.
В этот момент раздался приглушенный хлопок. Разом подняв головы, они смогли увидеть белый поток яркого света, который разошелся каскадом во все стороны, излучая сотни зеленых и розовых спиралек, кружащихся в веселом танце – начался праздничный фейерверк в честь молодоженов. Другой ракетный выстрел послышался в воздухе вместе с отделенными возгласами с улицы.
- Просто волшебно! – проговорила Марисса.
Это действительно было магическим зрелищем; затем зазвучала тихая романтическая музыка; небо наполнилось разноцветными пенными искрами золотых и серебряных оттенков, крошечными розово-лиловыми и алыми огоньками, раскидывающими вокруг себя дрожащие диски прозрачного нефритового, сапфирового и оранжевого цветов. Прижавшись к Пабло, Марисса смотрела, как завороженная, и ее лицо наполнилось такой неподдельной радостью, таким детским восторгом, что Пабло почувствовал боль. Резко встал комок слез в горле. «Так мало иногда нужно, - подумал парень, - так мало, чтобы заставить нас забыть все на свете и быть счастливыми!»
Панорама салюта продолжала озарять ночь своей тонкой ясной красотой, и Мари с Пабло стояли, пораженные, наблюдая за этим вместе, и осознавая, что никогда не забудут этого сказочного момента – эту осеннюю ночь на свадьбе друзей. Ночь, в которую ясно чувствовалось, как же прекрасно жить, и сама эта жизнь была словно окрашена светом звезд, мерцающих и сверкающих цветовым изобилием, которое оставило молодых людей пораженными и почти бездыханными на краю неба…
- Необыкновенно! – прошептала Мари.
- Это ты – необыкновенная! – ответил Пабло.
Она подняла свои заплаканные глаза на парня и ощутила на своих губах его поцелуй…
Марисса не заметила, как они оказались в одной из многочисленных комнат особняка. Не заметила, когда высохли ее слезы. Не заметила, куда исчезла одежда. Был только ОН… только его руки и губы… только нежность и любовь… Она чувствовала, как раскрываются засохшие листочки ее души – так раскрывается и расцветает роза, которую после долгой засухи обильно полили.
По окнам водой
Опять в никуда
Бежать за тобой
Готова всегда.
Я имя твое
Пишу на стекле.
Остаться вдвоем
Так хочется мне.
Я на все согласна.
Все предельно ясно.
Слишком откровенно
Ночь стреляет в вены.
Я на все согласна.
Знаю, что опасно,
Но бежать не в силах.
Я тебя простила.
Целую тебя
И словно в плену.
Спасаю себя
И снова тону.
В потоках волос
Запуталась боль.
Я каплями слез
Проникну в любовь.
Я на все согласна.
Все предельно ясно.
Слишком откровенно
Ночь стреляет в вены.
Я на все согласна.
Знаю, что опасно,
Но бежать не в силах.
Я тебя простила.
(NON STOP, «Я на все согласна»)

На несколько часов она забыла о своем статусе и положении, о своей новой кукольной жизни. На несколько часов она стала прежней Мариссой Пиа Спиритто-Андраде: веселой, открытой, чувственной, раскованной, умеющей любить… Всего на несколько часов она без остатка отдалась чувствам…

Сонная, в какой-то мягкой дреме, Мари повернулась навстречу теплому лучу, упавшему на ее лицо, приоткрыла глаза так, чтобы видеть свет, пробивающийся на восходе сквозь плотные шторы, окрашивающий их пурпурный бархат розовато-лиловыми и янтарными оттенками, обещая достаточно теплый день для осени. Глубоко утонув в подушках и мягком одеяле, она лениво пыталась сообразить, какой сегодня день или год – что, конечно, важнее. Все, в чем она была абсолютно уверена, это только в том, что она видела или слышала вокруг себя. Рядом с ней крепко спал Пабло, его рука обнимала Мариссу за талию, она чувствовала на своей шее его ритмичное дыхание, ощущала тепло его тела.
Тяжело вздохнув, девушка выскользнула из постели. Наваждение прошло. Вернулись боль, страх, невозможность. Она тихо собрала свои вещи, легко поцеловала парня в губы и ушла, оставив лишь записку:
«Пабло! Я очень люблю тебя! Но я не смогу причинить боль твоим девочкам. Не могу оставить их без отца. И как бы плохо и больно мне сейчас не было, я знаю, что поступаю правильно. Я ухожу.
Пожалуйста, не ищи со мной встреч. Мы с тобой – жители разных миров. Твой удел – счастливая семейная жизнь. Мой – одиночество. Я вернусь в свою жизнь. А ты в свою. Так будет лучше для всех. Я смогу, я сильная. И ты тоже сможешь. Ради нас, ради своих девочек. Я верю в тебя. Целую крепко-крепко. Te amo! Марисса Спиритто».
Через час небольшой частный самолет уносил Мариссу Колуччи во Францию…

Семь месяцев спустя.
Марисса обвела глазами свою квартиру. Здесь все очень изменилось. Исчезла модерновская мебель, холодные тона, безликие фотографии. Мягкие, пастельных тонов, стены украшали детские рисунки (постарались любимые племянники), уютная мебель, теплые краски – вот нынешний вид квартиры известной бизнес-леди.
Девушка, одетая в просторный сарафан оранжевого цвета, подошла к окну. «Как все меняется в этой жизни, - думала Мари, глядя на улицу. – Еще совсем недавно было так плохо, а сейчас все очень хорошо! Прекрасный день, прекрасная погода, прекрасная жизнь! И пусть Пабло где-то далеко, и, возможно, мы больше никогда не увидимся, я знаю, что все лучшее еще впереди! Правда, милый?» - она опустила глаза на заметно округлившийся живот и нежно погладила его ладошкой.
Всего несколько месяцев назад она узнала, что ждет ребенка. Возможно, это будет мальчик – такой же красивый и голубоглазый, как и папа…

by Lis

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг