***

Он сидел в полупустой квартире, заставленной коробками, и думал. Сегодня он начал новую жизнь, но никакой радости не было, только опустошение. Странно, она исчезла больше двух лет назад, а ему всё так же плохо, как и в первый день после её отъезда. Ману подумал, что его жизнь похожа на черновик, - одни ошибки, - только вот исправить ничего нельзя. Нельзя зачеркнуть, заштриховать корректором, стереть лезвием... Нельзя начать новую страничку, предварительно выдрав предыдущую.
Мексиканец попытался осмыслить то, что сейчас происходит. В последнее время он не поспевал за жизнью. А ведь столько вещей случилось... Он закончил колледж, затем университет. Стал грамотным экономистом с сильным характером и железной силой воли. Такие, как он, всегда ценились, поэтому Мануэля без проблем взяли на работу в престижное место.
Первую свою зарплату Агирре пропил. Вторую проиграл в карты. Третью подарил какому-то нищему. Он хотел унизить себя в своих же глазах, чтобы нашёлся весомый повод для самоубийства, но рядом всегда оказывались верные друзья, которые, надавав ему пощёчин, приводили в чувство. Пабло и Марисса. Самая неординарная семья во всей Аргентине - ссорятся десять раз в день, мирятся сто десять. Каждую неделю Паблито уходит из дома "навсегда". Каждую субботу. В воскресенье он возвращается, решив, что "раз уж достался такой крест, по имени Марисса, то придётся нести его по жизни". Но, тем не менее, эти люди счастливы, очень счастливы. Чего нельзя сказать о молодом человеке, бессмысленно рассматривающего унылый пейзаж за окном...

Глава 1.
"На руинах разбитой мечты"

Она узнала всё об его измене в самый отвратительный день недели - понедельник. Ману так и не понял: рассказал ли ей кто-то об этом, или она сама догадалась. Он помнил, как Мия написала ему SMS на мобильный с просьбой прийти в кафе "Полдень" на окраине города, рядом с небольшим заросшим садом. Сад Забытых Теней - так он, кажется, назывался.
Недоумевая, в чём дело, Мануэль, чуть не задохнувшись в пропахшем бензином автобусе, прибыл по указанному адресу. Ещё находясь на улице, он через окно кафетерия увидел свою девушку. Она сидела неподвижно, лишь изредка вздрагивая от чего-то. Парень забеспокоился и рванул на себя хлипкую дверь. Быстрым, пружинистым шагом подойдя к месту, где сидела Колуччи, он отрывисто спросил:
- Что случилось?
Блондинка обернулась. Ману невольно отшатнулся - её глаза были ледяными, но при этом в них горело адское пламя. Миита никогда не была контрастным человеком, её жизнь была однотонная, ярко-розовая. Но сейчас...
- Сядь, Мануэль, - холодно произнесла она, складывая руки на груди, - Нам нужно поговорить.
- Что случилось? - шёпотом повторил Агирре, сглатывая комок надвигающейся беды, - Ты вызвала меня из школы, мне пришлось сбежать с уроков... Я не понимаю...
- Может, закончим спектакль?
- Какой?!
- А ты сам не догадываешься? Наш театр называется "Любовь". И в нём поставили новую пьесу. Не слышал о ней? - Ми явно издевалась, пытаясь скрыть душащие её слёзы.
- Ты... о чём?..
- Я о новой постановке. Называется "Разбитое сердце". Знаешь, кто в главных ролях?
Молчание в ответ.
- Ты, я и известный нам обоим третий, который в данном случае совсем не лишний, - голос девушки сорвался, она поняла, что сейчас может банально закатить истерику. Нет, не так должен проходить этот разговор. Она будет сильной, будет сильной до конца. До самого конца.
- Мия, ты... узнала, да? - дрожащим голосом спросил, а скорее просто констатировал факт Ману.
- К счастью, мне всё известно. Я узнала совсем недавно, мне... Впрочем, это лишнее. Тебе совсем не стоит знать, откуда мне известно про твоё предательство.
- Мия, пойми, это не предательство, я просто...
-...был пьян, - с усмешкой закончила Мия, - Давай не будем кормить друг друга пустыми словами и глупыми оправданиями. Всё ясно, предельно ясно. Если я ошибаюсь, поправь меня, - Колуччи тут же пожалела о сказанных ею словах - сейчас Ману начнёт приводить аргументы, она будет их слушать и, может, даже поверит ему. Но такого не должно случиться.
Узнав о том, что совершил её возлюбленный, Ми повела себя очень неожиданно для близких. Сначала она заперлась в комнате на несколько часов, потом бесцельно бродила по городу, затем вернулась домой. Легла спать. А на следующее утро проснулась другим человеком. Никаких истерик, ни единой слезинки. Только железный занавес.
Аплодисменты её погибшей душе! Устроим фуршет на руинах мечты...
Как ни странно, Мануэль молчал. Очевидно, он всё понял. В его случае, надежда не умрёт последней. Потому что её совсем нет.
- Прости меня, любимая, - выдавил он из себя сквозь отчаянье.
- Я же просила без сантиментов, - раздражённо воскликнула Ми, а потом более спокойно добавила, - Я прощаю тебя. Но не потому, что хочу быть с тобой. Просто хочу сделать тебе больно.
- Мне больно, - Ману опустил голову, - Я понимаю, что... Нет, не стоит.
- Отлично, ты всё понял, я тоже. Хорошо, что разговор получился короткий, - девушка встала из-за стола и направилась к выходу. Потом всё же развернулась и добавила, - Иначе я просто выцарапала бы тебе твои лживые глаза.
Как же всё банально закончилось. Прошу, господа, поприветствуем нашу новую участницу всех последующих спектаклей Мануэля Агирре - сеньорита Боль.

Она срывает громкие фразы,
Она скрывает лицо за маской,
А он хотел дарить ей алмазы,
Он так хотел превратить всё в сказку.
Но гордость всё поломала. Надежды
Теперь осколками впились в звёзды.
Он предлагал, чтобы было, как прежде,
Он предлагал ей, пока не поздно.
Но ширма лживости скрыла чувства...
Она сказала, что будет одна.
Она сказала. Теперь так пусто...
Теперь ему не нужна луна.
Теперь ему ничего не надо.
Лишь лепестки голубого нарцисса.
И золотые лучи заката,
Остались в память от этой актрисы.

Следующие дни прошли на удивление чётко и ясно, никакого тумана от пелены слёз. Он всё видел. Видел, как она, неестественно ярко накрашенная, летает по школе, флиртуя со всеми подряд. Видел, как в конце дня она закрывается в комнате, стирает косметику, как по её бледному лицу текут такие же бледные слёзы. Видел, как она целует перед сном его фотографию, а потом рвёт её, на следующее утро склеивая. Он только теперь понял, что натворил. И тогда суицид стал казаться не таким уж и плохим выходом из ситуации...

Ману сидел на подоконнике и пытался сосчитать звёзды. Не получалось. Свои ошибки тоже сосчитать было невозможно. Ничего, ничего нельзя исправить... Писать прощальную записку? Нет, не стоит. Зачем оставлять на её бедном сердечке ещё один шрам? Рану от трёх последних слов, которые он был готов твердить ей каждую минуту.
- Я люблю тебя, - прошептал Мануэль, глядя вдаль. Кто-то великий и всемогущий скрывается там, за горизонтом. Кто-то сильный, несомненно, сильный. Но и он не смог бы сейчас помочь этому несчастному юноше. Мексиканец даже не пытался вытирать слёзы. Вот уже горизонт, словно хамелеон, поменял несколько раз свой цвет, а он всё никак не решится.
- Соверши же хоть один смелый поступок, трус! - яростно вымолвил парень и, ещё раз взглянув на звезды, закрыл глаза с мыслью, что больше никогда их не откроет, как вдруг...
- Чёртов мексиканец!! - по коридорам школы разнёсся гневный вопль Мариссы Андраде. Пятисекундная немая сцена. Они смотрят друг другу в глаза. Две пары карих глаз, светящихся гневом. Мануэль пришёл в себя и зашипел на подругу:
- Что ты делаешь?! Зачем ты орёшь?! Хочешь, чтобы сюда сбежалась вся школа?!
- Я тебе, придурку, только что помешала выпрыгнуть из окна!!
- Вот именно, ПОМЕШАЛА! Кто тебя просил?! Мне надоела эта жизнь, понимаешь?! Мне незачем жизнь!! Я чужд этому миру!! Даже самый последний червяк приносит пользу земле! А я жалок, я просто... - Агирре осёкся. Мари влепила ему звонкую пощёчину. В его голове прояснилось. Господи, как он мог?! Как он мог даже думать о самоубийстве... Он самый последний...
- Эгоист, - закончила его невысказанную мысль рыжая, - Ты самый последний эгоист. Слепой ублюдок. Неужели ты не видишь, что Мия до сих пор любит тебя?! Чтобы она делала, если бы ты спрыгнул?!
- Не знаю...
- Я скажу тебе, мексиканский недоносок!! - внезапно взорвалась Марисса, - Она бы сиганула из окошка вслед за тобой!!!
- Мари, я сам не знаю, что на меня нашло... Я... совсем запутался, не знаю, что делать... Я признаю все свои ошибки, ненавижу себя за них... И чем больше я ненавижу себя, тем сильнее люблю её...
Внезапно девушка подошла к нему ещё ближе. Ману испугался, что она снова ударит его, но Мари неожиданно крепко его обняла и пробормотала: "Хоть ты и ацтек, но я всё же разрешаю тебе поплакать, только не прыгай, пожалуйста, ладно?.."

Она просила оставить память,
И он оставил, оставил ей.
Он на прощанье оставил пламя,
Лишь пламя страсти сгоревших дней.

Мии не было в школе уже три дня. Мари терялась в догадках - Соня не пускала её, свою дочь, домой! На все попытки Мариссы разузнать, почему ей временно велено жить в колледже, Рей кусала губы и вытирала невидимые слёзы, отвечая: "Доченька, я не могу сказать... Дело не в тебе..."
Сегодня Сабрина назначила репетицию группы. Она ещё не знала о таинственном исчезновении Мии. Репетиция должна была проходить в квартире Гусман, пустующей ввиду того, что её отец уехал.
- Привет Пабло, Марисса, Мануэль, Ми... Где Мия? - удивилась девица, впуская Erreway`цев в дом.
- Её нет, - буркнула Андраде.
- Как нет? - хлопала ресницами Сабри.
- Господи, Гусман, ну нет и всё, понимаешь? - закатила мятежница глаза.
- А как же репетицию проводить?
- Боже, ну нельзя же быть такой тупой!! НИКАК!!
- Не хами, - огрызнулась брюнетка, - Могли бы мне позвонить и предупредить. Почему никто из вас этого не сделал?! - она уставилась на Мануэля.
- Что ты на меня смотришь? У меня и так проблем хватает, не было времени сообщить тебе, - вяло и немного раздражённо ответил Ману.
- Здорово, отлично, - бесилась Гусман, - У нас концерт на носу, а эта... неизвестно где шляешься.
- Не знаю, что у тебя на носу, у меня лично только солнцезащитные очки, - холодно произнесла Мари. Помедлив пару секунд, она всё же нехотя сказала, - Мия пропала. Мы не знаем, где она. Её нет в колледже уже несколько дней.
Сабрина замолчала. В наступившей тишине было слышно только тиканье настенных часов. Наконец, молчание стало давить на нервы и Мануэль произнёс:
- Я думаю, всем ясно, что если Ми не объявится через два дня, то никакого концерта не будет.
- Я убью эту дуру, - процедила менеджер, - Из-за неё нам придётся платить огромную неустойку. А у моего папы сейчас и так проблемы в плане финансов... Вот что, дорогие мои. Если ваша одноклассница не объявится через день, то неустойку будете платить сами. Понятно?
- Успокойся, заплатим, только не плюйся ядом, - с презрением вымолвила Марисса и посмотрела на Агирре, взглядом говоря: "И как ты мог переспать с этой злобной, тупой, ненавидящей весь свет уродиной?.." Мануэль отвёл взгляд. Он и сам не знал ответ на этот вопрос.
- Заплатите? Вот и отлично. А сейчас выметайтесь из моей квартиры.
Ребята поплелись к двери. Но тут снова послышался голос Гусман:
- Мануэль... Останься.
Но мексиканец даже не обернулся. Он молча вышел. Мари обернулась, усмехнулся и тоже покинула дом, вслед за ней и Пабло.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Холодный поцелуй прощальный,
Не растает от сотни огней.
Твой растерянный взгляд печальный,
Не исчезнет от сумрака дней.
Мы взлетаем, мы вместе, мы рядом,
Нам отсюда просторы видней.
Нам с тобою упрёков не надо,
Мы вернёмся в обитель Теней...

Следующие дни не только Erreway, но уже и весь класс знал о таинственном происшествии с "Барбитой". Мануэль был похож на тень, Марисса вообще заперлась в своей комнате... А в пятницу пришла Соня. Выглядела она хуже, чем Франко. Женщина забрала дочь из школы, не обращая внимания на вопросы четвёртого курса, которые камнями сыпались на неё. Прошло ещё три серых, ужасных, невыносимый дня неизвестности. Потом сеньора Рей снова появилась в школе и на этот раз забрала ещё и Мануэля с Пабло. Актриса привезла парней к себе домой, где их уже ждала Мари. И состоялся разговор, который мексиканец запомнил на всю жизнь...
- Ребята, мне нужно с вами поговорить, - сглатывая слёзы, прошептала Соня. Мари сидела молча, но по её заплаканному лицу было видно, что она уже всё знает.
- Что рассказать? - растерялся Ману.
- Понимаете... Мы с Франко развелись.
- Что?!!
- Да. Но не потому что мы поругались, просто его вынудили обстоятельства.
- Какие?!..
Пару секунд Соня решала, стоит ли говорить. Потом она всё же решила рассказать, понимая, что ещё один день неизвестности просто убьёт Мануэля. Но не успела она открыть рот, как послышался натянутый голос её дочери:
- Мия больна. Серьёзно больна. У неё большие проблемы с сердцем и сосудами. Врач сказал, что если немедленно не сделать операцию, она может умереть. Моей сестры не было в школе, потому что её оперировали. Доктор так же сказал, что реабилитационный период должен проходить в дали от волнений, проблем и переживаний, желательно на свежем воздухе. Франко продал свой бизнес, кое-что переоформил на мою маму, развёлся с ней и уехал.
Гладкие, идеальные предложения без эмоциональной окраски. Звонкий голос, в котором слышаться нотки истерики. Всё вокруг плывёт в его глазах. Кажется, что он смотрит какой-то плохой фильм. Сейчас он нажмёт на стоп, и всё закончится, но Марисса продолжала говорить дальше, не обращая внимания на всхлипы Сони. С треском рухнул весь мир Мануэля. Все его нарисованные иллюзии. Она серьёзно больна, она уехала. Франко из-за этого пришлось развестись с Соней, чтобы не портить жизнь ей и Мариссе. Всё рухнуло, всё, всё, что было. Поставим новый спектакль? "Прощай, жизнь", в главной роли госпожа Пустота. И где-то на втором плане мелькает запоздалое Раскаянье...
- Господи, из-за чего же она заболела? - прошептал потрясённый Пабло.
- Из-за нервов, - передёрнула Андраде плечами.
- Это всё моя вина, - тихо и обречённо сказал Ману, - Я сломал судьбы стольким людям...
И никто не стал его переубеждать.

Глава 2.
"Ты ветер, ты птица, ты лёгкое пёрышко... Ну же, счастливец, лети!"

Ты уходишь, хлопнув дверью,
Ты спешишь на последний трамвай,
Она тебе никогда не поверит,
Она тебе сказала "прощай".
Вот и закончилась ваше время,
"Освободите площадку, скорей!"
На плечи ляжет тяжёлое бремя,
Исчезнет ключик от всех дверей.
А чувства... Чувства остались с вами,
Точнее сказать - с тобой.
Их не сотрёт след несчастья с годами,
И вновь повиснет вопрос немой.
Их не пошлют валентинкой по ветру,
Их не забудут на улице в дождь,
А ты всё будешь искать ответы,
Хотя и знаешь, что их не найдёшь.

С тех пор утекло много воды. Мексиканец первое время пытался выяснить у сеньоры Рей, куда уехал Франко, но Соня и сама не знала. Все посудачили об этом случае, но потом из-за Соль выгнали из колледжа какую-то второкурсницу и нашёлся новый повод для сплетен и пересудов.
Только три человека не находили себе места, никак не могли смириться с произошедшим. Через месяц после отъезда Мии Мануэль напился так, что чуть не умер от передозировки алкоголя, и если бы не вовремя подоспевший Пабло, то один Бог знает, что случилось бы. После этого случая Агирре решил, что изменить ничего нельзя, ничего не исправить, не стереть. Но можно просто делать вид, что всего этого не было, чем Ману и занялся. Он отстранился от чувств, от сердца и ударился в учёбу...
Сейчас он сидит в своей новой, недавно купленной огромной квартиры. Он занимает важный пост в фирме "National marketing". У него есть сестричка Марисса и друг Паблито. Чего у него нет? Счастья. Чего ему не хватает? Любви. Чего он хочет? Увидеть её.
У него было много женщин, они грели его постель за подарки, он сразу говорил, что не любит их, чтобы не разбивать никому сердцу. Его жизнь, как пародия. Всё мелькает, он ничего не видит, во всей этой карусели только одно чёткое изображение - глаза, зелёно-голубые глаза, которые могут зажечь огонёк в его снежном сердце. Но это из области мечты.
Зазвонил телефон. Ману вздрогнул, вынырнул из воспоминаний и ответил:
- Да.
- Мануэль, это Пабло!
- Привет, дружище.
- Вот, звоню узнать, как устроился на новой квартире.
- Отлично.
- Разобрал вещи?
- Нет пока...
- Как?! Ты в три часа дня приехал, можно было уже минимум половину вещей по местам разложить!
- Прости, я тут... Что-то на меня ностальгия накатила и...
- Ты опять пил?
- Нет... То есть да...
- Так, брат, ты сейчас же ложишься спать, а завтра утром приезжаешь к нам в гости, тебе надо развеяться. И не приводи с собой баб.
- Почему? - вяло спросил Ману.
- Потому что Марисса начинает меня к ним ревновать! Да мне и самому твои Фернанды, Валерии и Соледад уже надоели.
- Если бы ты знал, как мне всё это надоело... - прошептал Агирре.
- Ты что-то сказал?
- Нет-нет, тебе послышалось.
- А, ну да... Ладно, до завтра Мануэль.
- Передавай привет своей жене.
На этом разговор был окончен. Ману пару минут смотрел на небольшую сумку, сиротливо стоящую в углу и не решался, но потом всё же подошёл к ней и достал из кармашка прозрачный пакетик, наполненный белым порошком. Белым порошком, который добавлял его воспоминаниям пикантную деталь - ему казалось, что они становятся реальностью...
Мексиканец высыпал содержимое пакетика на обшарпанный стол, который достался ему от прежних хозяев квартиры, и вдохнул наркотик. Голова немного закружилась, и по телу разлилось странное болезненное наслаждение. Ману передёрнулся и лёг на пол, зная, что сейчас перед глазами побегут картинки из прошлого, но не такие размытые, как обычно, а яркие и живые. Так бывало всегда, когда он нюхал кокаин. Да, с недавнего времени он стал прибегать к помощи искусственных стимуляторов. Искусственных... Теперь в его жизни всё искусственное, ничего натурального не осталось. Даже всё, созданное природой ему казалось ненастоящим. Раньше, когда он был с Мией, солнце для него было самым ярким и светлым в жизни, после, конечно же, личика его любимой... Но сейчас солнце казалось жёлтым пятном, кляксой, пролитым на небесную скатерть апельсиновым соком, и вызывало оно только отвращение.
Ману вздрогнул и закрыл глаза, так как невыносимо было больше разглядывать серый потолок и серые стены. Блаженный, дьявольский полусон-полузабытье... Сначала была темнота. Чёрная, засасывающая, неимоверно тяжёлая. А затем... Затем произошло то, что изменит его жизнь.

Взмах, полёт, душа поёт,
Я лечу к тебе, любимый.
Дождь, гроза, твоя слеза.
Ты бежишь, судьбой гонимый.
Страсть и нежность, ливня свежесть,
Ты взлетай со мной к звезде,
Робость, счастье, жизнь на части -
Я дарю её тебе.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Глава 3.
"Если твой разум тебе не подскажет, спроси у сердца"

Сердце в лёд... Послушай, так нельзя.
Ночь умрёт, но только для тебя.
Крылья в пламя... Брось свои уловки.
Боли знамя, и судьба-чертовка
Карты вскрыла... Снова проиграли.
Я любила. Чувства по спирали
Закрутились. Чёрт, я так устала!..
Мы простились, слёз осталось мало.
Мы взлетели, но звезда погасла,
Мы хотели. Только стало ясно,
Что любили... Но контракт подписан,
Мы не жили, мы считали числа.
Ночь умрёт, послушай, небо тоже.
Не проси у Бога, не поможет.

Утро. Луч. Рассвет. За окном людской поток. Шум. Мануэль открыл глаза и тут же об этом пожалел - мир раскололся на тысячу осколков, в голове взорвалась атомная бомба. Пару минут мексиканец просто лежал. Он уже снова начал проваливаться в сон, как вдруг раздался звонок телефона. Пришлось доставать из кармана ненавистный на данную минуту сотовый.
- Алло, - прошептал Агирре.
- Алло!! - заорала Марисса на другом конце. Голова раскололась на две части.
- Мари, тише, - слабо застонал Ману.
- Что с тобой?! Что ты шепчешь?! - жена Паблито в своём стиле.
- Чёрт, Марисса, хватит так вопить, мне плохо!..
- Плохо? Ты что, пил?
- Эээ...
- Так, дорогой мой. Похмелье лучше всего лечится активной деятельностью. Живо вставай и приезжай к нам.
- Ммм...
- Возражения, пожелания и посылания не принимаются.
- Ууу...
- Нытьё не приветствуется. Шагом марш в душ, в глотку кофейный кипяток, двадцать пэссо таксисту, сто метров до нашего дома, разговор со мной и Пабло - и ты здоров!
- Но я не... - хотел было вразумить свою названную сестричку мексиканец, но в трубке уже послышались частые гудки.
Мануэль отшвырнул мобильный подальше и вновь закрыл глаза. Что случилось вчера вечером и ночью? Так. Сначала он сидел посреди квартиры и вспоминал былые года. Потом его захлестнуло отчаянье и тоска. Он пил. Затем позвонил Пабло. Ману не помнил, про что они разговаривали, но зато отчётливо помнил, что случилось потом. Он нюхал кокаин. Вот он, прозрачный пакетик, лежит рядом. Почти пустой...
Дальнейшие воспоминания в голове Агирре были нечёткими, размывчатыми и, несомненно, фантастическими. Сначала он вроде бродил по какому-то пляжу, потом летел, опять же неизвестно куда... Он пролетал над горами... Откуда в Аргентине горы? Значит, это была не Аргентина... Вот уж поистине бред!
"Никак не могу вспомнить, кто же был моим проводником... Или я летел один? Чёрт!", - мускулы на лице парня напряглись, он силился вспомнить, - "Птица! Голубка!! Точно, это была птица, я следовал за ней. Ладно, это мы выяснили. Я приземлился на подоконник какого-то домика, одного из тех, что находились в деревне, над которой мы пролетали, а там... МИЯ?! Нет, это просто невозможно! Но... Нет же, это был сон. Точно. Галлюцинации. Ну конечно, просто бред моего одурманенного наркотиком сознания!"
Ещё минут пятнадцать Мануэль старательно убеждал себя в этом, но потом почувствовал, что он весь мокрый. Буквально весь. И руки в чём-то... Непонятном. И что-то скрипит на зубах. Что за ерунда?!
Ману решил немедленно прояснить ситуацию и приподнялся на локтях, оглядывая себя. Так, он в одежде, не голый. Это хорошо. Руки и ноги, слава Богу, на месте. Стоп, а в чём это его рубашка и брюки? В песке?!
Воспоминания снова лихорадочной волной захлестнули голову мексиканца. Вот к нему приближается голубка, он взлетает. Ему хорошо, легко, но какая-то сила заставляет обернуться назад. Он видит своё тело, в странной неудобной позе лежащее на песке. Дальше начинается то самое странное путешествие-полёт... А сейчас Мануэль лежит на полу собственной квартиры, одежда его сырая и в песке. Как это могло случиться?! Галлюцинации материализовались?! А вдруг... это была правда? Но это же совершенно невозможно... Как же так... Это колдовство? Или... Да плевать! Ведь если случившееся было правдой, это значит, что Мия жива...
Неожиданно в голове Агирре всё встало на свои места. Он спокойно встал, самочувствие его было отличным. Затем Ману переоделся, глотнул из бутылки с виски и вышел из квартиры, даже не потрудившись её запереть - всё равно там нечего воровать.

Зачем нам закат, зачем нам рассвет?
Зачем нам любовь, если верности нет?
Зачем мы молчим? Ведь хотим прокричать!
Скрываем все чувства. Так трудно молчать...
Мы спорим, сражаемся и побеждаем,
Стараемся, верим, не унываем...
Зачем мы стремимся, летим к удаче?
Спешим на работу, решаем задачи,
Страдаем и любим, смеёмся и плачем...
Зачем так живём... А как же иначе?

- Пабло, Мануэль опять пил, - вздохнула Мари, усаживаясь на колени к мужу.
- Я знаю, я звонил ему вчера. Он явно прикладывался к бутылке, - отрешённо вымолвил Бустаманте, поглаживая любимую по волосам.
- Надо ему помочь, ведь он столько раз нам с тобой помогал!
- Мари, если честно, то я всё чаще стал задумываться и... Зачем нам ему помогать? Он сломал жизнь стольким людям - тебе, Соне, Мие, Франко. Он заслужил такую жизнь.
После этих слов бывшая Андраде сначала хотела заорать на муженька и даже избить. Но потом задумалась... А ведь правда. После того, как Франко и Мия уехали, сеньора Рей ушла со сцены, купила себе небольшой домишко в какой-то деревне, Богом забытом месте, и сейчас живёт затворницей. Марисса скучает по той весёлой, немного сумасшедшей, но самой доброй на свете маме, но сделать уже ничего нельзя... Паблито много раз пытался по своим каналам разыскать Мию и её отца, но всё безрезультатно. Может, Ману на самом деле заслужил такую жизнь?..
Звук дверного звонка вывел супругов из оцепенения. Слышно было, как прислуга открывает дверь. Через пару секунд в зал влетел Мануэль. Не поздоровавшись, он плюхнулся на одно из многочисленных кресел и выпалил:
- Пабло, мне надо с тобой поговорить!
- Говори, - совершенно спокойно, будто не замечая возбуждённого состояния друга, сказал Паблито.
- Марисса, не могла бы ты... - Агирре замялся, - ...выйти?
Бустаманте молча встала и покинула комнату. В голубых глазах блондина зажглось раздражение.
- Что за цирк? - немного зло поинтересовался он. Не обращая внимания на недовольный тон друга, Мануэль, размахивая руками, принялся путано объяснять. Начал он с фразы, от которой у Бустаманте волосы встали дыбом:
- Я знаю, где Мия и Франко.
- Что?!! - подскочил Пабло.
- Ну, мои сведения неточны, но...
- Говори!!
Ману рассказал всё, что с ним случилось. Когда он произнёс последнюю фразу, в комнату ввалилась бледная Марисса. Естественно, она стояла под дверью и всё слышала. Не могли же мы подозревать эту рыжую бестию в наивности?.. Но Паблито выглядел совершенно спокойным, видно было, что он не поверил ни единому слову.
- Пабло, по дороге к тебе я внимательно изучил карту, и мне кажется, что Ми в Швеции.
- Мануэль, по-моему, ты потихоньку сходишь сума, - поморщился блондин, - Я, конечно, тоже иногда напиваюсь, но не до такой же степени!
- Пабло, а вдруг это... не белая горячка? - тихо спросила Мари.
Никогда Пабло Бустаманте ещё так сильно не ненавидел своего друга. Зачем он это сделал?! Зачем вселил надежду в душу его жены? Она уже успокоилась, смерилась с тем, что её отчим и сестра пропали и тут...
- Что ты от меня хочешь? - проигнорировав реплику жены, холодно поинтересовался он у Ману.
- Ну... Может, есть смысл проверить? Может, ты узнаешь по своим каналам, вдруг Мия и вправду сейчас в Швеции? - осторожно спросил Агирре.
Пабло хотел было резко ответить, но тут его взгляд встретился с взглядом жены. Он был полон мольбы и отчаянья. Ещё раз обозвав про себя Мануэля, Бустаманте решил не давать никаких обещаний. Он достал из кармана пачку своих любимых сигарет, вытащил из пачки одну, помял её и, так и не закурив, положил обратно, нехотя произнося:
- Хорошо, я проверю. Но, Ману, это совершенно бредовая идея!
- А как же песок на одежде? - выдвинул веский, на его взгляд, аргумент мексиканец.
- Так, Мануэль, вот что. У меня на работе завал, сил нет никаких, да и времени тоже, и уж тем более на твои дурацкие затеи. Поступим так: я даю тебе два билета. Один до Швеции, другой назад. Ты едешь туда, и сам разыскиваешь Мию и Франко. Устраивает?
Пару минут Агирре молчал. Он с самого начала понял, что в этом доме он не самый желанный гость. По крайней мере, сейчас. И, что самое странное, он отлично понимал Пабло и Мари. Он совершил ошибку, за которую ему придётся расплачиваться всю жизнь...
Ещё вчера в такой ситуации он, наверное, напился бы. Или пошёл в казино. Но сейчас... Сейчас у него был смысл. Смысл жизни. И он точно знал, что то, что случилось вчера - это не сон и не бред. Ему подсказало сердце... Поэтому Мануэль кивнул головой и твёрдо произнёс:
- Я согласен.

Глава 4.
"Всё в твоих руках. Даже любовь."

На холодном стекле два слова,
Два прощальных живых огонька.
Они к вечности были готовы,
Они ждали такого конца.
И теперь, вспоминая пламя,
И страдая от боли в груди,
Ждут, что вечное верности знамя,
Вдруг окажется знаменем лжи.
Ждут, когда крылья их заморозит,
Влажный свет одиноких лун,
Ждут и ищут спасение в прозе,
В одиночестве тяжких дум.

Зал ожидания. Огромные часы на стене, две стрелки. С потолка доносится громкий, но невнятный голос. Он ждёт. Ждёт свой самолёт. Два искусственный крыла, которые помогут ему добраться туда, где возможно, грустит в одиночестве его любимая. Он знает, что всё будет хорошо. Чего ему не хватает? Её. Что ему нужно? Она.
Объявляется посадка на самолёт. Рейс Аргентина-Швеция. Он спешит, торопится и вдруг сталкивается с каким-то мужчиной. Мужчина явно выпил, на его лице играет счастливая улыбка. Ману начал извинятся:
- Простите, сеньор, я просто очень спешу, и вас не заметил...
Подвыпивший "сеньор" глуповато улыбнулся и вдруг трезво сказал:
- Всё будет хорошо, парень. Ты, главное, не бойся. Иди скорее на свой самолёт, а то он улетит без тебя. Иди. Всё будет хорошо, - ещё раз повторил незнакомец и скрылся в толпе. Мануэль пару секунд молча стоял на месте, а потом сорвался и пулей полетел проходить контроль.

- Сеньор, вы будете что-нибудь пить? - надрывалась стюардесса. Мексиканец тупо смотрел в окошко и ничего не слышал. Наконец, девушке надоело это, и она решила уделить внимание другим пассажирам. Ману разглядывал облака за окном, такие далёкие и близкие одновременно. Как и она. Она совсем рядом, но где именно?.. Незаметно для себя Агирре заснул и не просыпался до конца полёта. И, конечно же, ему снился розовый мир, где принцессой была Мия...

Она проснётся и снова уснёт,
Теперь она похожа на тень,
Её весна не растопит лёд,
Потому что ей просто лень.
Её ничего здесь не держит больше,
Она умрёт, как хотела - во сне,
А, может быть, проживёт чуть дольше,
Послав прощальный привет луне.

Она сидела и читала книгу. Какой-то любовный роман. Папочка привозил ей из ближайшего населённого пункта всё необходимое. А необходимо ей было совсем немногое: литература, музыка и мечты. Мия превратилась в растение - ничего не ела, мало спала и почти ничего не чувствовала. Только любовь.
Когда она узнала, что больна, внутри неё что-то рухнуло. А, может, это сердце оборвалось?

***

- Девушка, это болезнь прогрессирует очень быстро, вам нужна немедленная операция. В ближайшие дни вы должны лечь в больницу, иначе последствия будут необратимы, - врач был спокоен, технично констатируя факты. Франко, сидевший рядом с Мией и державший её за руку, был бледен, как полотно. Он прошептал:
- Да, конечно, мы завтра же ляжем в больницу, - Ми хотела возразить, но отец ей не дал. Доктор тем временем продолжил:
- Но ещё не всё. Операция - это только полдела. Если реабилитационный период будет проходить неправильно, то могут начаться осложнения. Поэтому после операции вам с дочерью необходимо будет уехать в экологически чистое место, на природе. Сеньорите Мие необходимо будет одиночество и покой, никаких волнений и переживаний. Понимаете? - лекарь пытливо посмотрел на Колуччи. Франко отрешённо пробормотал:
- Да-да, я всё сделаю, всё.

Отец на самом деле сделал для неё всё. Он оборвал все связи, продал бизнес, развёлся с Соней и увёз Мию в Швецию, в горы. В место под неофициальным названием "Сторона печали". Этакая маленькая деревушка с парой домиков. Семья Колуччи превратилась в отшельников. Раз в два месяца франко ездил в посёлок и закупал там всё необходимое, потом возвращался назад и снова тихая, размеренная жизнь...

***

Мие надоело читать, и она решила выйти на улицу. Тучи, плотно прижавшиеся друг к другу, внезапно разошлись, явив земле бледное солнце. Внезапно в груди девушки что-то кольнуло. Блондинка испугалась - вдруг это очередной приступ? В последнее время они всё чаще с ней случались...
Но внезапно Ми поняла, что это не боль. Это какое-то предчувствие. Что-то должно случиться... Хорошее или плохое... Но что? А вдруг с отцом что-то неладное?!
Мия сорвалась с места и ринулась в дом, в комнату папы, но тот мирно спал. Девушка присела на краешек кровати и уставилась в окно.

- Прошу, не молчи, умоляю. Прошу, если хочешь - кричи!
- Прости, но ведь я умираю. От сердца теряю ключи.
- За что же ты просишь прощенья?! Во всём виноват только я!
- Меня накрывает забвенье... Но я ухожу, так любя...
- Прошу, говори о любви. Прошу, если хочешь - ругай! Прошу говори, говори... Прошу тебя, не умирай.

Мануэль спросил дорогу уже у седьмого человека, но никто ничего не знал. Тогда Ману решил просто доверится сердцу и воспоминаниям.
Вот они с голубицей пролетают над тропинкой... Вот же она, эта тропинка, вьётся между деревьями! Потом они летят над маленькой, совсем крохотной деревушкой... Ещё несколько метров, вот и она! Тут около десяти домов, но в каком же из них живёт его любимая?..

В воздухе повис немой вопрос,
И никто на него не знает ответ,
И вновь сорняками наш сад зарос,
Но тепло пронесли через множество лет.
Теперь мы друг другу чужие люди,
Теперь нас не связывает любовь,
Но, тем не менее, помнить мы будем,
И будем страдать мы вновь и вновь

Иногда ей даже надоедал этот покой. Ей так хотелось вернуться к прошлой жизни, к сестричке, Соне, своим подругам... Но ничего нельзя изменить. Кто-то, в чьих руках Книга Судеб, решил, чтобы одиночество было её подругой, боль - сестрой, а мачехой - любовь...
Как же она жалела, что тогда не простила его. Почему она была глуха к его мольбам, не захотела ничего слышать, почему?! Почему решила стоять до конца?.. И сейчас ей всё чаще кажется, что этот конец близок...
Внезапно Мия увидела человека, растерянно озиравшегося по сторонам. В эту деревню редко, очень редко заглядывали чужие. Кто же этот человек? Одинокий странник, чудак, ищущий что-то? Ми была недалека от истины...
Она решила помочь незнакомцу, ведь в этих местах легко заблудиться. Девушка вышла на улицу и быстрым шагом пошла навстречу юноше. Но чем ближе она к нему подходила, тем чаще стучало её сердце, и предчувствие перерастало в непонятную надежду.
- Эй! - тихо и нерешительно окликнула странника, стоявшего к ней спиной, Мия. И он обернулся...

В этом кино нет главных ролей,
И куда-то исчез сценарист,
В этом кино лишь глупости дней -
Огромный исписанный лист.
Мы все здесь актёры, не знаем сюжета,
Мы все, как на бале, в масках,
Не знаем конец, не ищем ответы,
Не ждём, что всё будет, как в сказках.
Допишем сценарий вместе?
Мне кажется, это вариант.
А ты как поступишь на этом же месте?
Закончим с тобою роман?..

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Мы вместе. Нам никто не прочил
Такую сильную и вечную любовь.
Мы в месте, где шальные ночи,
Кипеть заставят нашу молодую кровь.
Навстречу небу, звёздам, тайнам...
Так хочется сильней любить тебя!
На встречу эту мы спешим отчаянно,
Забыв о том, что нам туда нельзя.

ЭПИЛОГ
"И пусть мы одни, одни во всём мире, мы вместе. Нашли, что искали, лишь вечность разбив на осколки..."

Прошло немало времени. Они не рассказывали друг другу, как жили в одиночестве, не зная, что делать. Как мечтали, утешаясь чужими слезами и страдали, моля Бога о счастье. Они знали всё это и не хотели мучить свою вторую половинку. У Мии и Мануэля не было ничего. Только безграничная любовь и счастье. Они обвенчались в маленькой, уютной церквушке на радость Франко. Супруги решили ничего не рассказывать ни Пабло, ни Мариссе, они лишь послали короткое письмо Соне, где попытались ей всё объяснить. Сеньора Рей прислала им ответное письмо, где было только два слова: "Будьте счастливы".

У Мии было слабое здоровье, поэтому она умерла рано, в тридцать девять лет. У них с Ману не было детей, потому что Колуччи просто не перенесла бы родов.
Мануэль долго не мог оправиться после смерти любимой, но он не мог оставить старика Франко, поэтому даже не смел думать про суицид... Через три года не стало и Агирре.
После смерти двух самый дорогих для него людей, Колуччи собрал самое необходимое в маленький мешочек и, не позаботившись о нормальной одежде, ушёл. Просто ушёл. Иногда его видели в лесу или около реки, и всегда после этой встречи у людей случалось счастливое событие, поэтому Франко стал считаться талисманом гор. Эта история закончилась, но...

Звёзды притягивают взгляд, небо искриться от их света. Где-то высоко, невообразимо высоко, там, откуда облака кажутся игрушечными, летят два голубя. Они прекрасны в своём лёгком и грациозном полёте.
- Какая красивая ночь, правда?
- Но столько людей не могут ощутить эту красоту в полной мере...
- Поможем им?
- Конечно, - ответил Мануэль...

А над землёй всё летели голуби.
Звёзды смотрели грустно,
Им было так холодно.
Мы Землю громим, разрушаем войнами,
И бунтари до сих пор не пойманы,
Век за веком, столетья не вяжутся,
Не каждый на жизнь такую отважится.
Хочешь, мечтаешь - молитвой твердишь,
Веришь, не веришь, но ты победишь.
Пройдут дни и недели долгие,
По миру ударим тяжёлым молотом,
Измучаем землю родную голодом,
Но в небесах всегда будут голуби.

by Миита

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг