|
|
 |
|
Простые сложности
|
|
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:47 | Сообщение # 1 |
 We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Каждая девушка мечтает о прекрасном принце на белом коне, который заберет ее в прекрасную страну, оградит от всех напастей и невзгод и подарит безграничное счастье и любовь. Марисса Андраде не была исключением. Вернее, не была до некоторого времени пока в ее жизни не произошли события, заставившие изменить ее мнение кардинально. Но обо всем по порядку.
Марисса Андраде вот уже несколько лет являлась подающим надежды молодым тележурналистом, работающим на одном известном аргентинском канале. Она любила свою работу, и та, в свою очередь, платила ей тем же. Она очень легко сходилась с людьми, очень талантливо выводила собеседника на разговор о том, что ее действительно интересовало, умела выгодно подать материал и безошибочно чувствовала сенсацию. За эти качества босс просто боготворил такого ценного сотрудника, коллеги уважали, а завистники отчаянно кусали локти. Марисса и сама толком не помнила, как зародилась такая любовь к журналистике. Сразу после школы она отправилась покорять театральные подмостки по стопам матери, но довольно быстро поняла, что это не для нее. Спустя год она решила, что ее истинным призванием является борьба за справедливость, так свойственная ей в колледже, поэтому очередным пунктом в списке покоренных ею мест значился юридический факультет столичного университета. Не прошло и пол года, как главная головная боль директора поняла, что бороться с несправедливостью в родном колледже, бегая с транспарантами и устраивая забастовки, и в огромной стране, где у каждого своя правда и свои законы – совсем не одно и то же. Мечту о благородном адвокатском будущем тоже пришлось отбросить. После этого, рыдая, она устроила истерику в лучших традициях своей сводной сестрицы, что повергло в шок не только окружающих, но и ее саму, и приняла соломоново решение годик отдохнуть, собраться с мыслями и решить, наконец, чего же ей хочется. Целый год она практически не появлялась дома, кочуя с одного места в другое. Марисса успела побывать во многих странах, объездить много городов, пообщаться со многими интересными людьми. Когда она, наконец, устав от столь долгих скитаний, вернулась в отчий дом, ей потребовался месяц, чтобы рассказать домашним все подробности своих путешествий. Именно тогда к ней пришло осознание того, что она хочет делиться с людьми своими эмоциями и впечатлениями, рассказывать им самые горячие новости и просто поднимать настроение. Недолго думая, она подала свои многострадальные документы на факультет журналистики, даже не надеясь, что пройдет конкурс. И ведь прошла. Она до сих пор отлично помнит тот счастливый день, когда, проталкиваясь сквозь галдящую толпу, увидела свое имя в списках поступивших. Она заорала что было мочи, распугав своих будущих сокурсников, и смачно поцеловала привлекательного брюнета, стоящего рядом и искавшего свою фамилию в пресловутом списке. Как выяснилось впоследствии, брюнета звали Рауль Хименес, он любил футбол, хорошую литературу, выдержанный коньяк, красивых женщин и своего маленького племянника. С тех пор прошло семь лет, и Рауль из обычного однокурсника превратился в надежного товарища и друга.
Несмотря на то, что уже несколько лет Мари жила отдельно, она сохранила теплые отношения со своей семьей, которую очень нежно любила, и каждые выходные, что бы ни случилось, проводила с ними. Это было чем-то вроде устоявшейся традиции. Как бы она ни уставала на работе, сколько бы ни пила вечером последнего рабочего дня и где бы ни развлекалась, выходные она обязательно посвящала семье, которой отдавала всю себя с какой-то сумасшедшей страстью и самоотречением.
Сразу же после окончания колледжа Мия вышла замуж за Мануэля. Естественно, все этого ждали, и ни для кого это не было новостью. Свадьба прошла на высшем уровне, что неудивительно, ведь подготовкой занимались вся прекрасная половина семейства Рей-Колуччи-Андраде. Мало кто знает, чего это стоило последней, ведь праздник состоялся исключительно благодаря ее титаническому труду. Марисса стойко выносила все капризы сестры по поводу цвета скатертей на столах и размеров крыльев ангелочков на пригласительных открытках. Она лично рисовала эскиз свадебного торта, когда Мия разругалась с организатором банкета потому, что ей категорически не понравились шоколадные фигурки жениха и невесты; именно Марисса помирила сладкую парочку, когда те вздумали поругаться за день до свадьбы, да так, что Колуччи швырнула Мануэлю в лицо кольцо, и именно Марисса наскоро умудрилась переделать фату, которую безбожно испортила портниха всего за два часа до свадьбы. Но, несмотря на потраченные нервы, рыжая улыбалась шире всех, когда, стоя в церкви на почетном месте подружки невесты, слушала вечные клятвы в любви и верности и видела глаза счастливой невесты.
Лухан, закончив университет, приняла предложение Мракоса и укатила с ним в Испанию, где начинающему физику предложили творить его научную работу. Но долго Линаерс, теперь уже Игилар, не смогла выносить разлуки с родной страной и друзьями, и Маркосу пришлось сдаться. С тех пор они так и живут то в Испании, то в Аргентине.
- Марисса, это же восхитительно! Просто превосходно! Как я рада. Такая удача. Никогда не думала, что скажу это, но твой босс – просто молодец. Ты уже решила, в чем пойдешь? – Мия целое утро носилась за сестрой с горящими глазами и щебетала без умолку. Причиной был благотворительный прием, ежегодно устраиваемый аргентинскими верхами в столице и за право попасть на который люди были готовы драться до последнего. Но простому смертному было не так-то просто проникнуть в это «святая-святых». Там собирались лишь самые известные представители латиноамериканского мира, чтобы покрасоваться в роскошных платьях, элегантных костюмах, пройтись на умопомрачительной высоты каблуках, посверкать драгоценностями весом в несколько карат и продемонстрировать перед камерами безупречные улыбки. Естественно, все действо транслировалось по центральному телеканалу, а в глянцевых изданиях еще месяц обсуждалось, кто в чем был одет, кто с кем пришел, кто с кем ушел и чьи серьги дороже. В общем, обычная гламурная тусовка, которая, впрочем, все же служила благому делу. Помимо позирования неугомонным папарацци, участники представления не забывали о главной цели визита и соревновались друг с другом в том, кто больше пожертвует средств на благотворительность.
- Мия, прекрати бубнить, надоела, - устало отмахнулась все еще сонная Марисса, ставя на стол чашку только что сваренного кофе. В этот момент ее крайне раздражала горячо любимая сестра, которая приперлась в гости с утра пораньше, выдернув рыжую из кровати. – И без тебя паршиво.
- Ну, Марисса, нельзя быть такой пофигисткой. Ты что, не знаешь, что на это торжество слетаются все сливки общества?
- Ага, - процедила Андраде, делая глоток обжигающего кофе, - как мухи на дерьмо.
- Боже, что за сравнения? Ты невозможна, - устало проговорила блондинка.
- Нет, дорогая, это ты невозможна. И как только Мануэль тебя терпит? Другой нормальный мужчина на его месте уже давно бы развелся,- картинно вздохнула рыжая. Обе прекрасно понимали, что это шутка. Отношения между девушками были очень нежными, особенно после того, как Соня сказала Франко «да». Конечно, обе были не прочь тряхнуть стариной, и Марисса до сих пор язвила по поводу блондинок с их извилинами, а Мия, в свою очередь, постоянно сокрушалась из-за невежественности и безвкусия некоторых особ, но, несмотря на все это, сестры нежно друг друга любили.
- Он не может, - ответила Мия, - иначе ему придется платить бешеные алименты, - сказала сеньора Агирре, поглаживая свой еще пока плоский живот. – К тому же, он слишком любит Алехандро.
- Его невозможно не любить, - рыжая невольно улыбнулась, вспомнив своего любимого племянника.
Алехандро родился пять лет назад, как раз когда Марисса, усердно постигала азы журналистики, пропадая в институте и на работе дни напролет, так что весь ужас того, что может из себя представлять беременная блондинка, выпал на плечи ее преданной родне и мужественному Мануэлю. Как сообщает история, первые четыре месяца все было просто шикарно – сладкая парочка была на седьмом небе от счастья в ожидании наследника, купила огромный особняк на окраине столицы, сделала ремонт в детской, обегала все возможные магазины на предмет кроватки, распашонок, пеленок, игрушек и прочей милой и полезной утвари. К тому же, гормоны взыграли в будущей мамочке не на шутку, чем тут же воспользовался будущий папочка, устроив себе тем самым второй медовый месяц. Но за все хорошее рано или поздно приходится платить. И образцово-показательная семья Агирре исключением не стала: на пятом месяце с Мией вдруг стали происходить бешеные метаморфозы – она устраивала мужу по пять, а то и десять истерик на дню, била посуду, швырялась вазами, а один раз даже почти ушла из дома, не забыв прихватить один огромный чемодан. К счастью, Мануэль догнал свою пропажу у гаража и уговорил вернуться домой. Кроме того, у Мии начался такой безумный токсикоз, что она выкинула все флаконы туалетной воды и духов, в изобилии представленных в особняке Агирре. Мексиканец бегал в душ десять раз в сутки, потому что Мие казалось, что от него отвратительно разит то рыбой, то протухшим мясом, то просто его туалетная вода не подходит к ее гардеробу. Что испытывал брюнет в те пять месяцев, не знает никто. Разве что Агилар, который подвергся тем же мукам пару месяцами ранее. Но надо отдать должное ацтеку – он все-таки выдержал это испытание, практически ни разу не сорвался и, вообще, вел себя как примерный и любящий муж, за что был вознагражден – сын, родившийся практически в сочельник, был точной копией папочки. Ману души в нем не чаял, и порой было трудно сказать, кто сюсюкается с Алехандро больше – он или Мия, в которой проснулся невиданный никем доселе материнский инстинкт.
И вот теперь, спустя пять лет, бывшая королева школы был снова беременна. Поглаживая свой живот и глядя на сестру, она проговорила:
- Мне кажется, или ты не очень хочешь туда идти?
- Тебе не кажется, - угрюмо проворчала Андраде, допивая кофе и засовывая в рот добрую половину круассана.
- Но это же такая возможность, Марисса! Там будет тьма важных шишек, причем большая часть – холостые и симпатичные.
На это фразе Мари скривилась:
- Маме уже двух детей не пристало разглядывать незнакомых мужиков. Или Мануэль не справляется с возросшим количеством твоих гормонов?
- Не язви, - бросила Мия, поправляя прическу, - я тебе дело говорю, между прочим. Если ты не заинтересована в них, как в потенциальных ухажерах, подумай о них хотя бы как профессиональный журналист, любящий скандалы. Там же можно нарыть прорву интересного материала. Да что я тебе объясняю, - всплеснула блондинка руками, - ты и так лучше меня все знаешь.
- Вот именно лучше, - Марисса соскочила со стула и чмокнула сестру в щеку, - так что не лезь, пожалуйста. Лучше иди пока опустоши все магазины детской одежды Буэнос-Айреса. – И рыжая скрылась за дверью.
Она как раз стояла перед открытым шкафом в попытках выбрать наряд на сегодня, когда услышала за спиной голос сестры:
- А может, дело в том, что на этом приеме будет Пабло?
- Причем здесь он? – нервно дернула плечом Марисса.
- Вам все равно когда-нибудь придется встретиться. Вы вертитесь в одних и тех же кругах.
- Нет, Мия, мы вертимся в разных кругах, и именно поэтому у нас ничего не вышло. Не хочу об этом говорить, - быстро протараторила Андраде. – Я опаздываю на работу, Андрес меня убьет.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:48 | Сообщение # 2 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Андрес Альваро – шеф Мариссы и по совместительству просто хороший человек, - сидел в своем кабинете и мирно читал газету, когда в приемной послышался голос секретарши, отчаянно доказывающей, что босс просил никого к нему не впускать. Он действительно просил – вчера отмечали подписание контракта о трансляции телеканала в Бразилии. Вернулся он, естественно, поздно, жена встретила его отнюдь не теплотой и лаской, поэтому сегодня ужасно болела голова и не было ни малейшего желания видеть кого бы то ни было. Особенно Мариссу с ее неугомонным темпераментом. А в том, что именно она спорила сейчас с его секретаршей, Андрес не сомневался.
За дверью послышалось «для меня он всегда свободен, дорогая, пора бы запомнить», и в кабинет ворвалась виновница испорченного для секретарши утра.
- Доброе утро, красавец, вызывал? – весело спросила она и плюхнулась на кресло рядом с боссом.
- Да, только во второй половине дня, - устало ответил Андрес, откладывая в сторону газету. С этой девушкой не могло быть и речи о спокойствии и размеренности.
- Прости, но днем я не могу – нужно доделывать ролик. А что ты такой помятый? Перепил вчера?
- Зато ты, я смотрю, как огурчик, - огрызнулся Альварес.
Надо сказать, что у босса с Мариссой были очень хорошие, если не сказать, дружеские отношения. Он мирился с ее жарким темпераментом, а она взамен делала такие передачи, от которых рейтинги канала тут же взлетали вверх.
- Я тебя внимательно слушаю, - Андраде забросила ноги на стол шефа, проигнорировав его колкость.
Тот лишь вздохнул.
- Ты невозможна, - вздохнул он. – Если бы не твой талант, я бы тебя давно уволил.
- Брось, дорогой, мы оба знаем, то ты меня любишь. Ладно хватит о душевных пристрастиях. О чем ты хотел со мной поговорить?
- О грядущем празднике. Ты знаешь, кто там будет?
- Ну конечно, все важные шишки аргентины со своими пассиями. Как обычно, ничего нового.
- Не совсем. Там будет один человек, который меня очень интересует. И я хочу, вернее, настаиваю, - он сделала ударение на последнем слове, - чтобы программу про него сделала именно ты.
- И кто же это? – без всякого интереса спросила Марисса, отхлебывая горячий кофе, который услужливо принесла секретарша.
- Пабло Бустаманте.
Марисса подавилась кофе. Если бы босс приказал взять интервью у дьявола, она была бы в меньшем шоке.
- Нет, Андрес, все что угодно, но только не это! Я отказываюсь!
- Но почему, Марисса? Ты же любишь сенсации, а Бустаманте – это, пожалуй, одна из самых актуальных тем в Аргентине, помимо экономического кризиса, конечно. Особенно после последних его выигрышных многомиллионных проектов. – И босс вальяжно откинулся в кресле. - Правда, меня они не очень интересуют. Ходят слухи, что Пабло собрался жениться. И нам просто фантастически повезло, что такой человек, как он, согласился сотрудничать с нашим каналом.
Несколько лет назад, когда Марисса только начинала понимать, что из себя представляет журналистика, ей катастрофически повезло – она познакомилась с тогда еще никому неизвестным мистером Альваро, который работал каким-то там помощником на малоинтересном канале, который почти никто не смотрел. Потом директор канала ушел на пенсию, началась сумятица, и скромный Андрес проявил недюжинный талант и ум, и в итоге занял президентское кресло. Только это оказалось далеко не победой. Канал был в таком плачевном состоянии, что необходимы были просто титанические усилия и любовь самой фортуны для того, чтобы сделать его конкурентоспособным, в противном случае ему грозило бы закрытие. Андрес остро нуждался в новых кадрах. Молодая, энергичная, хваткая Марисса Андраде более всего подходила ему. Так что свой первый репортаж Марисса сделала еще будучи юной студенткой. С тех пор из бойкой девчушки, бегающей в компании оператора за самыми жаркими новостями, рыжая превратилась в известную, правда, не менее бойкую, журналистку, ведущую собственного ток-шоу в прайм-тайм. И теперь уже не она, а к ней стояли в очереди знаменитости. А канал превратился в один из самых популярных на аргентинском телевидении. Конечно, в этом была заслуга не только Мариссы, но и всего штаба, но все же босс питал дружеские чувства только к особе, которая все свои юные годы устраивала в школе забастовки.
- Он согласился? – удивленно пробормотала Марисса, вцепившись в чашку с такой силой, что пальцы побелели.
- Да. Вам дается два часа эфирного времени в воскресенье.
- Но, дорогой, моя программа не идет в воскресенье, забыл? Это единственный день недели, когда я не мелькаю на экране. – Съязвила Марисса.
- Нет, лапочка, - сладко улыбнулся босс. – Я еще не в маразме и все прекрасно помню. Бусаманте не пойдет к тебе на ток-шоу. Это будет нечто принципиально новое.
Марисса вцепилась в ручку кресла, предчувствуя беду.
- Ты сделаешь про него фильм, - невозмутимо продолжал босс. – Ну, знаешь, рассказ о жизни Бустаманте, начиная с подгузников и пеленок, заканчивая планами на будущее. Все протекает в атмосфере радости и счастья, как будто это разговор двух старых друзей, а не репортера и звезды. Ясно? Уверен, полстраны не будет отлипать у экранов даже на период рекламы. Так что на ближайшие недели я хочу, чтобы Пабло Бустаманте стал твоей единственной работой. Ты поняла меня? Разнюхай все, что только можно.
- Прости, дорогой, но это невозможно, - железным тоном ответила Андраде. Я отказываюсь. Кто угодно, но только не Бустаманте, - решительно добавила она. - Я ненавижу их семейку, и ничто не заставит меня приблизиться к ним больше, чем на километр. Можешь меня увольнять, но я не буду за это браться. Ясно?!
- Пабло предупреждал меня, что ты отреагируешь именно так, - спокойно ответил Андрес.
- Что? Пабло тебя предупреждал? – Марисса чуть не уронила кружку, которую отчаянно сжимала в руках.
- Да. Мы с ним об этом разговаривали. Он хочет видеть в роли журналистки именно тебя. И я с ним солидарен – никто не справится с этой задачей лучше.
- Он захотел?! – гневно прошипела Марисса – Этот напыщенный индюк еще и диктовал свои условия?! Да как ты мог, Андрес! Я не наемная лошадь для всяких выскочек, которые мнят себя великими мира сего! Я делаю только то, что представляет для меня интерес. Так вот, Пабло Бустаманте мне совершенно неинтересен, понятно?! Назначь для этого Марлу из отдела спортивных новостей. Она охотится за богатыми и красивыми мужиками, так то будет счастлива поболтать с самим Бустаманте.
- Марла дура, и ты это знаешь, - коротко ответил босс.
- Зачем же ты тогда ее держишь? – ехидно поинтересовалась Андраде.
- Потому, что миниатюрная блондинка с ногами от ушей на тупоголовых спортсменов действует просто ошеломительно. Они ее обожают. И программы получаются недурные. Пабло будешь заниматься ты, и точка, - без переходов закончил Альваро, нахмурившись. За несколько лет работы бок о бок Марисса научилась чутко улавливать малейшие колебания в настроении босса. Сейчас весь его вид говорил, что с ним лучше не спорить. И это означало, что этого действительно лучше не делать. И Андраде это знала. Несмотря на всю свою мягкость и теплое отношение к своей подчиненной, которую Альварес считал чуть ли не родственницей, интересы его канала были превыше всего. Он был настоящей акулой бизнеса, которая проглотит даже мать родную, если потребуется, и даже не поперхнется.
- Я тебя ненавижу, - процедила Марисса сквозь зубы и пулей вылетела из кабинета.
- Нет, ты только представь себе, Рауль! – Андраде носилась взад-вперед по кабинету, отчаянно размахивая руками. – Ну почему именно я? Это несправедливо, в конце концов.
- Ты прекрасно знаешь ответ, - и Хименес, уже полчаса покорно наблюдавший истерики девушки, бросил на рыжую многозначительный взгляд.
- Знаю, и именно это меня бесит. Чертов козел!
- Ты сейчас о Пабло или о шефе? – улыбнулся Рауль.
- О них обоих. Индюки. Но я им покажу, - воинственно произнесла Марисса и тут же жалобно посмотрела на друга:
- Ты ведь пойдешь со мной?
- Что? Это еще зачем?
- Как зачем? Ты ведь не оставишь меня одну в такой ситуации? Иначе ты будешь еще большим козлом, чем Андрес и Бустаманте вместе взятые. – И, предвосхищая неудовольствие брюнета, произнесла. - Тем более, ты тоже журналист, а там будет много всяких шишек, скучать точно не придется.
- С тобой никогда не соскучишься, - вздохнул Раль, что означало его полную капитуляцию.
- Спасибо, спасибо, спасибо, - Марисса запрыгала, как молодая лань, перегнулась через стол и смачно чмокнула друга в щеку. – Ладно, я побежала, мне еще нужно успеть написать сюжет.
И она опрометью кинулась к двери. Однако у выхода притормозила, обернулась и произнесла уже спокойно:
- Спасибо, мне это действительно очень важно, - и дверь за ней захлопнулась.
- Все же, я очень рада, что ты в конце-концов согласилась пойти, - чирикала Мия, перебирая внушительный гардероб сестры. – Я, если честно, была уверена в этом с самого начала.
- Меня вынудили, так что не строй из себя Нострадамуса, пожалуйста, - ответила из-за Марисса, сидевшая на кровати как раз позади блондинки. – Чертово дерьмо! – это уже относилось к не вовремя поломавшемуся ногтю, которому рыжая пыталась придать товарный вид вот уже битых полчаса. – Как ты с этим справляешься? – раздраженно бросила она блондинке, швыряя пилку под кровать.
Мия лишь улыбнулась.
- Странно, что ты за почти 30 лет так и не научилась.
- Зачем, если у меня есть специально обученный этому человек в салоне или, на худой конец, ты?
Ответом ей послужила подушка, которую Мия с точностью снайпера зарядила ей в голову.
- Ах, так! Ну, держись, я тебе сейчас покажу, - и с диким криком бывшая королева школы запрыгнула на сестру.
- Эй, мамочка, такие коровьи бега не повредят моей племяннице?
- Думаешь, будет девочка? - Слегка успокоившись, спросила Мия.
- А кто же еще? Ты же не хочешь осчастливить меня еще одним парнем? Неееет, только девочка! Я буду ее баловать, развлекать, учить жизни… - Марисса начала мечтательно загибать пальцы.
- Нет, нет, нет, только не это! – Испугалась Мия, - я не хочу, чтобы моя дочь превратилась в непонятное чудище с зелеными волосами и синими ногтями, облаченное в оранжевое трико.
- Да? – Марисса почесала голову. – Ну, если тебе не нравится, волосы можно покрасить в красный – тогда они будут гармонировать с ногтями.
И девушки рассмеялись.
В это время в одном из самых фешенебельных ресторанов Буэнос-Айреса молодая официантка принимала заказ у красивого брюнета, которого она приметила сразу же, стоило ему войти в помещение. Идеально сидящие джинсы дорогой марки, выгодно подчеркивающие все достоинства фигуры своего владельца, белая рубашка, верхние пуговицы которой остались небрежно расстегнутыми, уверенная походка и невыносимо притягательный взгляд, выдающий счастливого и довольного жизнью человека. Как только он появился в поле зрения официантов, у стойки тут же началась борьба за право принять его заказ. Посчастливилось Марии – только что поступившей на работу – потому, что красавчик-брюнет выбрал ее столик. И вот она стоит перед ним и дрожащими пальцами старается записать, какой салат он предпочитает и сколько кубиков льда нужно положить в напиток.
«У него наверняка есть подружка», - непрошенные мысли проносятся в голове юной особы со скоростью света, не давая ей возможности отогнать их. И на смену приходит справедливое возмущение оттого, что все красивые и успешные мужчины да что там, даже мало-мальски симпатичные парни, уже давно и прочно заняты более расторопными и привлекательными особами, которым не надо вкалывать по 12 часов в сутки для того, чтобы заработать себе на жизнь. Правда, ей еще очень сильно повезло – попасть в такое престижное место, а ведь некоторым приходится жарить котлеты и запихивать их в холестериновые булки.
- Девушка, вы меня слышите? – голос брюнет был мягким и бархатистым, отчего по спине официантки пробежали мурашки.
- Что, простите? - еле выдавила из себя Мария.
- Я говорю, что ко мне должны присоединиться друзья, принесите, пожалуйста, еще приборы.
Ответить Мария не успела. В дверях показался еще один непревзойденный красавец, которые ничуть не уступал ее клиенту, разве что был блондином, которые Марию не очень привлекали. Он быстро оглядел зал, и, очевидно, увидев то, что искал, уверенно двинулся в их сторону.
- Ты псих, - довольно громко произнес брюнет, не дожидаясь, пока мужчина подойдет к столу. – Первоклассный, отменный псих.
- Я тоже рад тебя видеть, Томас, - ответил блондин, подойдя к другу. – Здравствуйте, - это, очевидно, относилось к Марии. От его улыбки у девушки захватило дух, и она чуть не выронила блокнот, в котором так старательно записывала, под каким соусом подать брюнету салат.
- Я сейчас принесу вам меню, - пропищала бедная официантка.
- Не стоит, - ласково проговорил друг Томаса, - я буду то же самое, что и этот невоспитанный чурбан.
Мария не сразу поняла, почему два чересчур привлекательных джентльмена смотрят на нее с некоторым удивлением.
- Ах да, прошу меня извинить, - поздновато спохватилась Мария, - займусь вашим заказом.
Стоило девушке скрыться из вида, как Пабло хлопнул друга по плечу и весело проговорил:
- Что, милый Томми, продолжаешь расточать свои мужские феромоны? Неужели даже рождение ребенка тебя не изменило?
- Брось, Пабло, не говори глупости. Ты прекрасно знаешь, что с рождением Валери в моей жизни все поменялось. А на других женщин я перестал обращать внимании еще задолго до женитьбы.
- Но они на тебя не перестали. Ладно, Томас, не заводись, - Пабло стал серьезным, заметив недовольную физиономию друга. - Я прекрасно помню, что ты обожаешь Пилар и говорю ей это при каждом удобном случае, - блондин не смог сдержать очередную улыбку.
- Лучше бы ты своей личной жизнью занялся вместо того, чтобы приставать к моей жене.
- Что ты имеешь в виду?
- Что это за выходка с 1TELE? Зачем тебе понадобилось интервью?
- Как зачем? Что удивительного в том, что музыкальный продюсер желает привлечь внимание к своей скромной персоне? – притворно удивился Бустаманте.
- Да ты и так уже привлек к ней много, даже слишком много внимания, - обозлился Томас, - особенно когда пропал на несколько месяцев в прошлом году, и таблоиды просто из кожи вон лезли, чтобы суметь поймать тебя хоть где-нибудь.
Это тема была блондину крайне неприятна. И Томас об этом знал. Поэтому не успел он сказать, тут же пожалел об этом.
- Прости, по моему рту плачет степлер. Я совсем другое имел в виду. Просто это глупо, Пабло, - уже более миролюбиво заключил Эскурра. - Зачем опять?
- Так нужно, Томас. Я так решил, - уверенно проговорил блондин, сосредоточенно пожирая глазами салфетку.
- Кому нужно? Тебе? Ей? Кристине?
- При чем здесь Кристина?
- ОНА твоя девушка, Пабло. Ты забыл? - Томас намеренно сделал ударение на первом слове.
- У меня с головой пока все в порядке, - процедил Пабло, - я прекрасно помню, с кем сейчас сплю.
- Сейчас? А потом? У тебя что, все распланировано?
- Почти. Томас, прошу тебя, у меня будет несварение, если мы продолжим эту тему. Ты в кой-то веки выбрался из дома, чтобы повидать своих друзей. Неужели нам нечего больше обсудить, кроме как Мариссу, - Пабло запнулся, - Андраде?
После того, как семья Эскурра узнала, что ждет пополнения, Томас забросил все и буквально не отходил о Пилар ни на шаг. Для многих было очень странно, если не сказать – непонятно, как этой паре удалось просуществовать столь долгое время. Конечно, в классе были еще несколько людей, которые сумели сохранить свои отношения, начавшиеся еще в колледже. Но если Ману сразу же сделал своей ненаглядной барби предложение, стоило им только покинуть родной колледж, то Томас очень долго тянул, не решаясь связать себя узами брака. Сейчас он вряд ли смог бы ответить, что породило подобную неуверенность. Брюнет отлично помнил, что никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым, как в тот момент, когда одевал на палец Пилар кольцо. Хотя нет, день, когда он узнал, что через 8 месяцев станет папой, не шел ни в какое сравнение. После этого жизненные приоритеты резко поменялись, и семья, занимавшая в его жизни одно из главных мест, в мгновение ока оккупировала все оставшиеся позиции. Работа, которую Томас так любил и где вкалывал, как проклятый, из-за чего нередко ругался с невестой; офис, который Эскурра считал своим вторым домом и куда собственноручно затаскивал изготовленный по спецзаказу стол (что тоже бесила будущую сеньору Эскурра, потому что она никак не могла заставить своего суженного купить полочку в ванную); деловые партнеры, на встречу с которыми Томас умудрялся сбегать даже со дня рождения собственной жены; друзья, с которыми Томас проводил каждое воскресенье и еще пару вечеров на неделе – все это перестало существовать в тот момент, когда Пилар, комкая салфетку в руках, сообщила, что ждет ребенка. Ему как будто вылили на голову ушат ледяной воды, и брюнет очнулся. Очнулся и понял, что все эти годы жил неправильно, странно и чертовски глупо. Что на самом деле все, в чем он так нуждался, находится у него под боком. А скоро появится маленький человечек, который будет нуждаться в нем. Словом, как говаривал Гвидо, наступил тот переломный момент, когда Томас лишился последних остатков разума и окончательно променял друзей и настоящую жизнь на домашний хаос. Томас действительно все реже бывал в мужской компании – работа, забота о Пилар и походы по детским магазинам отнимали почти все своодное время. Эскурра бесился, когда Гвидо приставал к нему с просьбами открыть, наконец, глаза и понять, на что тот подписывается, а Пилар спокойно пожимала плечами, потому что в глубине души была уверена, что Лассен отдал бы пол жизни, чтобы оказаться в роли счастливого главы семейства.
- Кстати о друзьях, где наш красавец, не знаешь? – спросил Томас, отправляя в рот кусок прожаренного стейка.
- Опять опаздывает, - вздохнул Бустаманте, - глядя на часы. – Видимо, встретил по дороге очередную любовь всей своей жизни.
Вдруг раздался резкий визг тормозов. Ребята даже не шелохнулись. Им и так было хорошо известно, что в этот момент у ресторана остановился ярко-красный порш, из которого медленно вылез загорелый мужчина в темных очках, и, привлекая взгляды всех вокруг, вальяжно направился ко входу в ресторан.
- А вот и Гвидо, - сообщил Пабло, даже не удосуживаясь повернуть голову. – Слышу его «красавицу».
- Угу, - промычал Томас, запихивая в рот салат из каких-то экзотических продуктов. – Как всегда, сплошной эпатаж.
- Кто заказывал самого сексуального мужчину аргентины? - Послышался над ухом знакомый голос. – Как дела, неудачники? – Гвидо снял очки и дружелюбно улыбнулся парням. – Пока вы тут набиваете себе брюхо, я с такой красоткой познакомился, пальчики оближешь, - Лассен закатил глаза.
- Садись уж, красавец, - ответил Пабло, указывая на стул. – Не знаю, герои-любовники обедают? Или вы только любовный нектар пьете? – чуть насмешливо спросил он.
- Ха-ха-ха, ты просто завидуешь. Где у вас тут меню? – спросил Лассен, потирая руки.
- Гвидо, ты хоть раз в жизни можешь спокойно приехать на встречу? – устало спросил Томас. – Или это шоу обязательно?
- А что, получилось недурно, да? – с большим, чем ему хотелось любопытством, поинтересовался Лассен.
- Ну, думаю, в этом ресторане не осталось людей, оставивших твой приход незамеченным.
- Да? - наигранно удивляясь, проговорил Гвидо. – Ребята…. Ого-го!
- Что такое? – и ребята проследили за направлением взгляда своего дружка.
- А, ты о нашей официантке, которая просто с ума сходит по Томасу? – весело спросил Пабло.
- По Томасу? Да он же потерян для общества, - удивился Лассен.
- Идиот, - пробормотал Томас.
- То ли дело я, продолжал Гвидо, не обращая внимания на недовольство друга. – Сейчас я вам покажу, как делают взрослые мальчики.
- Милая девушка, - сладко пропел Лассен, как только Мария приблизилась к их столику. – Не будете ли вы так любезны посоветовать мне самое нежное блюдо, - и он улыбнулся самой обольстительной улыбкой, на которую только был способен.
- Что вы предпочитаете – мясо или рыбу? – Совершенно без эмоций ответила Мария. Этот тип начинал ее немного раздражать.
- На ваш вкус, пожалуйста.
Мария начал сыпать незнакомыми названиями, по ходу подробно объясняя, как их готовят. От Пабло не ускользнуло то, что она при этом то и дело поглядывала на Томаса.
- Хорошо, будьте добры вот это, - и Гвидо ткнул пальцем в меню.
- Заметил, как она смотрела на Томаса? – спросил Пабло, стоило девушке отойти.
- Да, - недовольно пробормотал Лассен. – Может, у нее косоглазие?
- Ну-ну, просто ей, видимо, не нравятся носатые мужчины, - продолжал издеваться Пабло.
- А ты успел ей сказать, что на свидания будешь прибегать редко, потому что у тебя жена и ребенок? – поинтересовался обиженный Гвидо у Томаса.
- Заткнитесь, дурни! Я не люблю подобные шутки, - насупился Эскурра.
- Это не шутки, друг, - серьезно произнес бывший парень Лауры, кладя руку на плечо брюнета. – Ты из-за своих соленых огурцов и подгузников совсем с катушек сошел.
- Посмотрел бы я на тебя, если бы твоя жена была беременна, - парировал Томас.
- Именно поэтому я еще не женат, - ответил Лассен, доставая мобильник. – Хочешь, покажу фото блондинки, с которой я сегодня встречаюсь? Хотя нет, тебе же нельзя.
- Лучше отвлекись от моей персоны и обрати свой светлый взор на Бустаманте, - буркнул Томас.
- А что такое? – обратился Гвидо уже к блондину.
- Видимо, - недовольно проворчал тот, ковыряя вилкой в тарелке, - Томас хочет рассказать о том, что я подписал контракт на снятие программы, посвященной моей скромной персоне.
- Шутишь? – в это время Мария принесла заказ, и разговор пришлось прервать в виду того, что Гвидо опять попытался подкатить к официантке. И опять безуспешно.
- Сегодня не твой день, - смеясь, прокомментировал Пабло.
Недовольный Гвидо оставил эту реплику без ответа.
- Так ты говоришь, тебя по телику показывать будут? Да сколько ж можно? По всем музыкальным каналам один ты, в новостях – либо президент, либо твои протеже. Тебе все мало?
- Ну, на этот раз это не музыкальный канал, а центральный, - медленно проговорил Эскурра.
- Центральный? - Гвидо насторожился. – Передача про тебя?
- Про него, - так же медленно ответил Томас, словно смакуя каждый звук.
- Там будет рассказываться про мою жизнь, с чего все начиналось и что есть сейчас. Ну и так далее, - как ни в чем не бывало начал объяснять Пабло.
- Но насколько я знаю, на центральном канале… - Гвидо не договорил. Молчаливый взгляд Томаса подтвердил его догадки. – То есть ты хочешь сказать, что она…
- Да, именно она, - резко ответил супермен. – Хочу напомнить, помимо того, что она Марисса…- снова пауза - …Андраде, она еще и первоклассный тележурналист. Эту гребаную программу смотрят все от мала до велика, рейтинги просто зашкаливают, - резче, чем нужно протараторил Пабло.
- Твои рейтинги тоже зашкаливают, - напомни Лассен.
- Отвали, Гвидо, если я что-то делаю, значит, так нужно. И не надо лезть без мыла сам знаешь куда.
- Хорошо, просто мне кажется, - осторожно начал Лассен, - что не стоило бы опять…
- Это мое дело, - перебил его Пабло. – Давайте сменим тему.
Они просидели еще около часа в ресторане, обсуждая текущие новости и иногда вспоминая прошлое, но запретной темы больше не касались.
- Можно вопрос? – спросил в последний раз Лассен, когда Мария принесла счет.
- Да?
- А что такая красивая девушка делает сегодня вечером?
Пабло еле сдержался, чтобы не расхохотаться как мальчишка. Приставать к официантке одного из самых фешенебельных ресторанов столицы – да, это может только Гвидо Лассен.
- Для вас я занята, - твердо ответила девушка.
- А не для него? - Зачем-то подал голос Пабло, и подмигнул девушке, показывая на Томаса.
- Я бы подумала, - ответила та, забирая счет.
Когда они уже выходил из ресторана, Гвидо все же подал голос.
- Нет, это какое-то недоразумение. Разве можешь ты быть привлекательнее меня, - он взглянул на Томаса.
- Что ты! Конечно нет! – захохотал в ответ Томас. – Ты просто красотка!
- Нет, я должен реабилитироваться, ведь я - настоящий мачо, - проговорил он, поворачиваясь к выходу.
- Подожди, мачо, - хохотнул Пабло, хватая разбушевавшегося друга за рукав, но не успел – тот вывернулся и побежал внутрь.
Вернулся он через пару минут. Судя по суровому лицу и сдвинутым бровям, честь мачо так и осталась запятнанной. Но друзья благоразумно решили промолчать. Ничто так не выводило Гвидо, как сорвавшиеся сделки и несостоявшиеся свидания.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:49 | Сообщение # 3 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Вечер не сулил ничего хорошего. Скучный ужин на нудном мероприятии, где даже поговорить не с кем, потому что вокруг одни тупоголовые кретины. Хорошо, хоть Рауль согласился составить компанию, иначе она совсем бы сошла с ума. Боже, ведь еще совсем недавно она была готова на все, лишь бы попасть на такую вот тусовку! А сейчас она нервно смотрит на часы каждые десять минут, нетерпеливо дожидаясь времени, когда можно будет уйти, не привлекая к себе лишнего внимания и не обидев при этом организаторов. И ни одного нормального интервью не получилось, все говорили одно и то же: «Эта такая честь… я пришел сюда, чтобы на своем примере показать, что надо помогать другим… хорошо, что деньги отправятся на благотворительность… как прекрасно, что нас посетил сегодня сам Пабло Бустаманте». Черт, из-за этого болвана все и пошло наперекосяк! И ее сегодняшнее настроение, и нервозность, и нежелание появляться на этом рауте. А еще она не имела ни малейшего представления, как делать этот дурацкий фильм, который на нее повесил Андрес. Может, попытаться поймать удачу еще раз и заставить шефа привлечь к этому кого-нибудь другого? Но Марисса прекрасно знала, что эта идея потерпит полное фиаско. Она действительно была профессионалом, и лучше нее с этой задачей не справился бы никто… если бы только главным героем был не Пабло.
- О чем задумалась, красавица?
Марисса обернулась. Рядом стоял Рауль, протягивающий ей бокал с шампанским.
- Просто преступление, что такая красивая барышня стоит в одиночестве. Позвольте пригласить вас на танец? – галантно предложил он.
Андраде щедро отхлебнула из предложенного бокала и, поставив его на поднос проносившегося мимо официанта, протянула Раулю руку.
- Почему бы и нет? Кстати, когда уже можно будет отсюда свалить? – спросила Марисса.
- Тебе так быстро наскучило? – удивился Хименес, кружа свою даму на паркете.
- Честно говор, уже давно, - вяло улыбнулась Марисса. – Эти толстосумы мне порядком осточертели. Хорошо, хоть Эмиль доволен, - и журналистка взглянула через плечо партнера на своего не в меру упитанного оператора, который, обрадовавшись, что от него больше не требуется таскаться камерой на плече и штативами, поглощал предложенные блюда и напитки со скоростью света.
- Да, - хохотнул Рауль, - Эмиль в своем репертуаре. Эй, что с тобой? – заволновался брюнет, увидев, что Марисса резко побледнела и не двигается с места. – Марисса, - повторил он, не добившись от нее никакой реакции, - что такое?
- А? Ты что-то сказал? – девушка постаралась сфокусировать взгляд на друге, но получилось неважно – она так и норовила еще раз посмотреть в противоположную сторону.
- Понятно, - медленно протянул Рауль, догадавшись проследить за ее взглядом. – И давно ты за ним следишь?
- Только что увидела, - мрачно ответила Андраде.
- Черт бы его попрал. Марисса, пойдем отсюда. Слышишь?
Но Марисса уже не слышала. В этот момент Пабло, обнимавший свою партнершу и отчаянно ей улыбающийся, повернул голову и столкнулся взглядом с Андраде. По ее спине мгновенно пробежали хорошо знакомые мурашки, ноги мигом сделались ватными, а сердце гулко застучало где-то в районе горла. «Черт возьми, до чего же он хорош!» - непроизвольно пронеслось в ее голове. А эти глаза! Боже мой, они стоили всех восторженных эпитетов, расточаемых в их адрес. Оторваться от его взгляда было просто невозможно. Как же она скучала! Она сотни раз представляла себе эту встречу, продумывала каждую деталь до мелочей, репетировала каждую реплику, каждый взгляд, каждое движение. Ей следовало бы немедленно убраться от греха подальше, пока она не поддалась искушению броситься на шею Пабло и расцеловать его только за то, что он так красив, но ноги словно приросли к полу, и Марисса не могла сделать и шага. Все попыло перед глазами и сквозь облако тумана неясно просвечивало взволнованное лицо лучшего друга.
- Пойдем, я налью тебе что-нибудь покрепче.
- Я в норме, не надо, - вяло попробовала она возмутиться, но Рауль ее прервал.
- Брось, Андраде, передо мной можешь не притворяться. Пойдем, - и он, обхватив свою спутницу за талию, потянул несопротивляющуюся Мариссу в сторону бара.
В это время Бустаманте, оправившись от неожиданности, коей явилась для него встреча с Мариссой, еле сдерживал бешеное желание дать по наглой морде этому брюнету, который так уверенно вышагивал рядом с ней. Эта внезапная, непонятно откуда взявшаяся ревность стала для бедного парня еще большим шоком. Он пожирал глазами каждое ее движение, внимательно следил, как она прижималась к своему кавалеру, пока тот вел ее через весь зал, как смеялась над какой-то его нелепой шуткой, как оперлась о его руку, поскользнувшись на паркете… Все это мигом всколыхнуло волну неуместных и таких горьких воспоминаний, что сердце тут же беспокойно заныло.
Марисса, тем временем, никак не могла унять дрожь, бившую во всем теле. Бокал виски любезно протянутый Раулем, чуть не выпал из непослушных рук. Она не слышала, что ей говорил Хименес, и не была уверена, что он говорил что-либо вообще. Кровь стучала в висках так громко, что за ним она не различала ничего вокруг. В мозгу пульсировала только одна мысль – это их первая встреча с момента расставания. Что она могла принести, девушка не знала, но была уверена, что так просто это не закончится. Пабло не из тех, кто прощает легко. Хотя ее не за что было прощать, она приняла единственно верное в той ситуации решение. Он должен был ее понять и простить.
Она скорее почувствовала, а не увидела, что к ней приближается знакомая фигура. Как всегда красив, элегантен и уверен в себе. Такой, каким она его любила. Только взгляд изменился, стал холодным и презрительным. Взглянув в его глаза, Марисса поняла – не простил.
- Добрый вечер, господа, - нарочито вежливо поздоровался он, подойдя к стоке.
- Добрый, - откликнулся Рауль, кинув настороженный взгляд в сторону Мариссы, которую он держал за локоть. Та сделала вид, что не услышала.
- Как вам прием? Наверное, безумно устали? Представляю, как тяжела работа тележурналиста, - дежурные фразы все тем же светским голосом. - Виски, пожалуйста, - последнее было сказано уже в адрес бармену.
- Да, действительно, вы правы, - вежливо ответил Хименес. – Но вам-то, наверняка, тоже приходится несладко. Журналисты не отлипают от вас ни на минуту.
- Это верно, - ответил Бустаманте, даже не взглянув на собеседника. Он наблюдал все время исключительно за Мариссой, которая до сих пор хранила молчание, всем своим видом показывая, что разговор ее не интересует.
В этот момент зазвонил мобильный, и Раулю пришлось отойти в сторону, чтобы ответить.
Как только друг отпустил ее руку, Марисса сразу же почувствовала, как ее покидают остатки уверенности, а дрожь в теле становится все сильнее. Она не хотела оставаться с ним наедине ни на секунду, да что там, она вообще не желала его видеть, и где бы то ни было с ним встречаться. Она пресекала все попытки друзей рассказать ей хоть крупицы информации о жизни Пабло, намеренно не смотрела телевизор во время вечерних новостей, потому что там мог быть он, выбрасывала журналы, если натыкалась на статью о нем и старалась не посещать музыкальный сайты. Она не хотела, чтобы в ее жизни было хоть что-то, связанное с ним. И уж тем более она не хотела, чтобы он стоял рядом, улыбался своей пленительной, сексуальной улыбкой и смотрел на нее голубыми глазами, которых нет больше ни у кого на свете.
- Не ожидал тебя здесь увидеть, - холодно произнес Бустаманте, прервав поток ее мыслей.
- Почему? – без энтузиазма поинтересовалась Марисса.
- Не думал, что на такое приличное мероприятие пускают всякий сброд.
Он ее не простил и никогда не простит. Что ж, наверное, на его месте она поступила бы точно так же.
- Если уж тебя сюда пустили, то и остальным можно, - Марисса смело взглянула ему в глаза.
- Ваш виски, сеньор Бустаманте, - Марисса услышала за своей спиной голос бармена.
- Благодарю, - Пабло потянулся за бокалом, случайно коснувшись ее руки. Девушку словно ударило током.
- Прошу меня извинить, меня ждут, - и, резко развернувшись, зашагал прочь.
Марисса зябко поежилась. Она опрометчиво выбежала в тоненьком платьице, но вернуться в зал не представлялось возможным. По крайней мере, пока. После разговора с Пабло ей требовался глоток свежего воздуха. Обхватив себя руками за плечи, Марисса облокотилась о перила и вгляделась в ночной город. С такой высоты он был необычайно красив – высоченные здания, широкие оживленные проспекты, многокилометровые улицы, украшенные светом миллионов огней, яркие плакаты рекламный компаний, вечно спешащие люди – все было в движении, бешеном ритме, который Марисса так любила. Непроизвольно на ее лице появилась улыбка. Да, несомненно, жизнь в городе нравилась ей гораздо больше, и она ни за что бы не променяла этот сумасшедший галоп на размеренную и спокойную жизнь где-нибудь в пригороде. Хотя когда-то она чуть было не согласила на это. Улыбка тут же сошла с лица. Нет. Не поддаваться воспоминаниям. Она должна была, он не оставил ей выбора. А теперь сам же ее за это ненавидит. Но все же там, у бара, на какую долю секунды ей показалось, что он рад ее видеть. Или это плод ее больного воображения?
- Мадемуазель, можно угостить вас шампанским? – незнакомый голос прервал ход отнюдь не радужных мыслей.
Незнакомый мужчина подошел к девушке и протянул хрустальный бокал, наполненный пузырящимся напитком. Марисса не знала, кто этот человек, но на протяжении всего вечера он периодически кидал на нее недвусмысленные взгляды. Судя по бейджу у него на пиджаке, он был репортером одного известного столичного издания. Непонятно по каким причинам парень не понравился ей сразу же, да и желание разговаривать с кем-либо отсутствовало напрочь.
- Благодарю, но, думаю, с меня на сегодня хватит, - и, помня о вежливости, Андраде улыбнулась.
- Тогда, может быть, потанцуем? – мужчина отставил бокал с шампанским и продолжил натиск. – Такая красивая девушка не должна скучать.
От мысли, что его цепкие и потные ручонки будут обвивать ее талию, рыжей стало дурно. Нет, видимо, она все-таки перебрала сегодня. И как это Рауль не уследил? И вообще, где он, когда так нужен?
- Спасибо, но мадемуазель слишком устала и хочет побыть в одиночестве.
- О, не стоит быть такой опрометчивой. Я уверен, что компания хорошего джентльмена может скрасить ваше одиночество, - видимо, парень решил ни за что не отступаться. В отличие от Мариссы, он прекрасно знал, кто она. Да ее трудно было не узнать. Она мелькала в телевизоре даже чаще, чем реклама, была одним из самых известных журналистов и даже вела собственную программу – роскошь просто неслыханная. Увидев ее сегодня вечером на приеме, он твердо решил, что она падет жертвой его обаяния.
- Еще раз благодарю, но прошу меня извинить. Мне хочется побыть одной, - в ее тоне появились нотки раздражения.
- Один танец, прошу. Всего один, - и молодой человек приблизился на опасное расстояние.
Марисса решила, что пора действовать. Она как раз раздумывала над тем, заехать ли ему коленкой в самое больное место или ударить кулаком в нос, как услышала ужасно знакомый голос.
- По-моему, девушка очень четко дала понять, что ваше общество ей не приятно. Вам лучше уйти.
Наглый журналист уже собирался сказать, что он думает о незваный гостях, но слова застряли у него в горле.
Марисса тоже была удивлена, но виду не показала. Она уже вдоволь наговорилась сегодня за вечер с Бустаманте, поэтому повторная встреча не сулила ей ничего приятного. Они не слышали друг о друге ничего несколько месяцев, а тут уже вторая встреча всего за один вечер. Есть от чего сойти с ума.
- Какого черта ты лезешь, куда тебя не просят, - раздраженно проговорила Марисса. И какие бы чувства он в ней ни вызывал, она вовсе не рада его видеть. Да, конечно, а Лувр находится не в Париже.
- Мне кажется, ты сама была бы не против, если бы этот назойливый молодой человек от тебя отстал, - он повернулся к ней, и Мариссу поглотило голубое пламя, полыхавшее в его глазах. – К тому же, твой ухажер что-то не торопится тебя спасать, - елейным голосом проговорил Пабло, подразумевая Рауля, - Более того, его самого нужно спасать, пока одна очаровательная блондинка не свела его с ума.
«Чертов кретин Рауль! Ни дня без юбки обойтись не может, теперь с Бустаманте разбираться», - пронеслось в голову у несчастной Андраде.
- Я всегда подозревал, что между вами гораздо больше, чем просто многолетняя дружба, – язвительно проговорил Пабло.
Ну, это уже слишком! Он только что ясно дал ей понять, что не доверял ей никогда. Волна жгучей ненависти затопила девушку.
- Это не твое дело, Бустаманте, - прошипела она.
- Прошу прощения, - влез докучливый журналист, который даже не думал покидать поле боя. – Мне кажется, ваше общество девушке неприятно тоже.
- Молодой человек, - проговорил Пабло тоном, не предвещавшим ничего хорошего, - идите к черту.
- Отстань от него, Пабло, - испугавшись перспективы остаться наедине с блондином, протараторила Мари. – И вообще, иди, куда шел. Тебя здесь не ждали.
- Да ну, - ухмыльнулся тот, не двигаясь с места.
Его самоуверенная поза раздражала Мариссу ужасно, а этот взгляд, который, казалось, пронизывал ее насквозь, просто выводил из себя.
- Представь себе. Уйди, прошу тебя.
- Правда, - опять влез журналист, - мистер Бустаманте, вам лучше уйти, тем более, я уверен, вас уже ищет подруга.
Последняя фраза гулко раздалась в мозгу рыжей.
- Действительно, супермен, - сладким голосом пропела она, - не хорошо заставлять даму ждать. А то она от тебя сбежит. – Последняя фраза была сказана зря, но Андраде слишком поздно это поняла.
- Она не ты, - зло процедил Пабло, сжимая и разжимая кулаки. – А если и захочет уйти, то ей хватит смелости сказать мне все в лицо.
- Да с тобой же невозможно поговорить, - не выдержав, взвилась Марисса. – Нужно предварительно записаться на прием у твоего менеджера.
- Ты дура! Настоящая дура! – проорал в ответ Пабло.
- По какому праву вы разговариваете так с дамой? – Эрик, а именно так звали журналиста, решил, что настал его звездный час. То, что между этой парочкой происходит что-то странное, он понял уже давно. Но что именно?
- Не лезь, я сам решу, как с ней разговаривать, - не глядя на Эрика, Бустаматне отпихнул того рукой.
- Не смей на меня орать, - накинулась на него Марисса.
- Я буду делать то, что посчитаю нужным, ты поняла?!
- По какому праву вы так разговариваете с Мариссой? – вставил Эрик, все еще надеющийся на благосклонность рыжей.
- Я ее муж, понятно?!
Марисса накручивала круги по огромной гостиной. Она была настолько взвинчена и взволнованна, что даже разрекламированный Мией ромашковый чай не помог. Вот уже час она находилась в доме сестры, месте, куда она всегда прибегала в случае чрезвычайных ситуаций, где ее всегда ждали теплые объятия, помощь, забота, понимание, тот самый ромашковый чай и горячая ванна. Но в этот раз отвар оказался бессильным, объятия не успокаивали, от чрезмерной заботы хотелось выть, а ощущение безысходности так и норовило протянуть свои цепкие ручонки и вцепиться в девушку.
- Мия, это совершенно невыносимо. Понимаешь? Ты бы его видела! – Марисса носилась из угла в угол и заламывала руки.
- Не кричи, Алехандро уже спит. Я его еле уложила. Мануэль, кстати, тоже.
- Прости, просто мне очень плохо. Ты даже представить себе не можешь, как он на меня действует.
- Отчего же, представляю, даже лучше, чем кто-либо – вздохнула Мия.
- Нет, - не слыша ее, продолжала Андраде, - это фарс, чья-то злая шутка. Программа! Святые угодники! Да я даже минуту рядом с ним находиться не могу, не то, что фильм про него снимать! – видимо устав от беспрерывных хождений, Марисса плюхнулась в кресло и закрыла голову руками.
Мия подошла и обняла сестру. Та дрожала. Собственно, дрожь била ее, не переставая, с тех самых пор, когда сеньора Агирре открыла входную дверь. Она даже не сомневалась в том, кого там увидит. В полночь к ней могла заявиться только сестра и только в том случае, если произошло нечто действительно из ряда вон выходящее.
После разговора с Пабло Марисса уже больше не могла себя заставить находиться в одном здании с этим человеком. Повернувшись спиной к опешившему репортеру и бросив на Пабло взгляд, она покинула балкон и тут же попала в атмосферу развлечения, веселья и гламура, царившие в парадном зале. То, что творилось у Мариссы в душе, шло в такой разрез с происходящим, что она испытала острую потребность бежать, бежать как можно быстрее и дальше. У нее не хватило сил даже на то, чтобы забрать пальто из гардероба, поэтому такси она ловила, стоя под моросящим дожем в вечернем платье. Домой она ехать не могла – всего лишь мысль о том, что ей придется переживать этот ужас в одиночку, свела ее желудок судорогой. На автопилоте назвав адрес четы Агирре, она откинулась на сидении и только тогда позволила себе немного расслабиться.
Сейчас Мие было стыдно перед сестрой, ведь она на протяжении нескольких недель упрямо уговаривала ту посетить мероприятие. Единственным оправданием была ее уверенность в том, что Бустаманте там не появиться. Последнее время он не очень жаловал журналистов вниманием, а год назад вообще попал из поля зрения. При этом воспоминании Мию передернуло. Именно он меньше всего должен был желать встречи с женой. А теперь оказывается, что он захотел передачу про себя сделать, да еще и Мариссу в это втянул. Бессовестный подлец!
- Он сообщил репортеру, который пытался со мной флиртовать, что он мой муж, и что у него есть права на меня - устало произнесла Марисса.
- И что? – Мия напряглась.
- Пришлось напомнить, что я бывшая жена, - Марисса сделала ударение на слове «бывшая». – Разгорелся бурный скандал с выяснением того, какая я на самом деле дрянь.
- Документы уже готовы? – перебила блондинка, стараясь отвлечь сестру от неприятных воспоминаний минувшего вечера.
- Нет, но адвокат обещал, что бумаги можно будет подписать на следующей неделе.
- Как же долго, - прошептала бывшая Колуччи.
Марисса ничего не сказала, но ответа и не требовалось. Обе хорошо знали, что Бустаманте только недавно согласился дать развод, причем тогда, когда никто уже и не надеялся разойтись с миром. Детей не было, общее имущество в виде загородного дома проблемой не являлось – Марисса, уходя от мужа, оставила ключи на столе.
Все дело было в Бустаманте, который никак не желал смириться с мыслью, что его бросили. Вернее, он решил, что его бросили. Андраде же – она так и не сменила фамилию – искренне считала, что другого выхода у них не было. Их брак был обречен с самого начала, еще до того, как она сказала то злополучное «да» в церкви Святой Агнессы. Они с Пабло всегда были слишком разными, настолько, что даже разговоры со временем превратились для них в пытку. Если в колледже такая контрастность дурманила и возбуждала, и они с пьянящим душу счастьем кидали в омут с головой, играя в любовь, то в зрелом возрасте играть оказалось сложнее, потому что правила изменились, и им они оказались не по плечу. Сначала Мари еще пыталась бороться, но потом поняла, что любовь – это не птица феникс, и из пепла ее не воскресить. А в том, что остался один пепел, она не сомневалась. Поэтому в один прекрасный день она просто собрала все свои вещи и ушла, оставив Пабло на память ключи и записку. На прощание она сказала всего два слова «я ухожу». С тех прошло несколько месяцев. И все это время Бустаманте упрямо отказывался дать развод. Один раз он сделал вялую попытку поговорить, выяснить и во всем разобраться, но Марисса ее проигнорировала. С тех пор они не виделись, жили совершенно отдельно друг от друга и не искали встреч. Но блондин упорно отказывался поставить свою подпись на документах о разводе. Он не говорил напрямую, что не хочет, что еще надеется, просто то у его адвокатов не было времени, то его не было в стране. А в последнее время известный продюсер Пабло Бстаманте действительно бывал в родной Аргентине довольно редко. Испания и Португалия – и те имели возможность лицезреть его гораздо чаще. И вот буквально пару недель назад в почтовом ящике Марисса нашла конверт от какой-то крупной юридической компании, в котором ее извещали о том, что через месяц она наконец-то станет свободной женщиной. В этот момент Андраде испытывала смешанное чувство облегчения и невыносимой горечи. Через несколько дней на этой истории можно будет ставить крест. На этот раз навсегда.
А теперь ее заставляют видеться с тем, кого она видеть не желает, чуть ли не ежечасно, потому что какому-то драку взбрендило снять дурацкий фильм.
- Ладно, я пойду спасть. Ужасно устала, - Марисса поднялась с кресла и вяло улыбнулась. – Эй, Ми, что ты такая кислая? Наоборот, надо радоваться - через месяц я наконец-то стану свободной.
- Дай Бог, чтобы стала, - тихо пробормотала Мия, имея в виду совершенно не штамп в паспорте.
- Ты уверена, что не хочешь остаться? – Мия кормила Алехандро каким-то пюре, при виде которого у Мариссы начались рвотные позывы.
- Как ты можешь давать ребенку эту гадость? – скривилась она. – Не удивляйся, когда он, будучи уже в сознательном возрасте, решит тебе отомстить.
- Это пюре из овощей. Оно очень полезно для детей, - назидательно проговорила блондинка.
- Мия, ему же не пять месяцев, а пять лет! – всплеснула руками заботливая тетя.
- Вот именно, всего пять. Специалисты говорят, это полезно. И не уходи от темы, - проговорила Мия, запихивая в сына очередную порцию полезной еды. - Ты уверена, что в порядке?
- Да, мамочка, со мной все хорошо, - Марисса постаралась скрыть беспокойство, но была уверена, что проницательная сестра и так обо всем догадывается.
- Если хочешь, оставайся. Места хватит всем.
- О, да, уж ты об этом позаботилась. Интересно, когда ты выбирала дом, ты рассчитывала на то, что все твои подружки будут одновременно прибегать к тебе по ночам и плакаться в жилетку? Даже у Мадонны, и то хоромы меньше.
- Не говори глупостей. Иметь большой дом – это еще не преступление, - фыркнла блондинка. - Я не желаю жить в коробке. Подружки ко мне не наведываются, зато часто забегает сестра, и я просто не успеваю привести комнату в порядок за время ее отсутствия – она умудряется все так изгадить, что любая свинья ей позавидовала бы, - парировала Мия.
- Ну, в таком случае, Колуччи, ты сестра свиньи. То-то ты всегда любила розовое, - прохохотала в ответ Марисса, целуя на прощание своего племянника. – Крепись, малыш, тебе придется доесть эту гадость, но я не буду тебе мешать, если через двадцать лет, когда твоя мать будет в доме престарелых, ты решишь ей отомстить. Спасибо Ми, я полетела.
- Когда уже она наконец успокоится? – сказала Мия, отправляя в рот сына очередную порцию «гадости».
Сегодня Марисса с чистой совестью решила провести весь день дома. Вчера она отпросилась у Андреса, пообещав потратить день на обдумывание фильма о Пабло. Естественно, ни о чем подобном думать Андраде в ближайшее время не собиралась. Направляясь домой, она заехала по дороге в магазин, где накупила прорву дисков со старыми фильмами, которые так любила, пару пачек сладкого попкорна и бутылку вина. Марисса не очень любила спиртное, а пить днем вообще считала кощунством, но вечером все же придется накропать пару идей о дурацком фильме, и бутылка была для этого просто необходима.
Стоило ей войти в парадную, к ней тут же кинулся консьерж. Сеньор Хулио Мартинес, в прошлом инженер какой-то компании, сразу же покинул надоевшую работу, как только вышел на пенсию, и решил заняться чем-то спокойным. По природе человек внимательный, он тут же снискал себе славу отличного консьержа и охранника в одном лице. Надо сказать, Марисса жила в новом доме, построенном всего год назад каким-то популярным архитектором в одном из самых престижных районов Буэнос-Айреса. Она тут же согласилась подписать бумаги купли-продажи, еще не видев квартиры, потому что фасад здания ее сразу же покорил. Как оказалось впоследствии, кроме красоты, дом имел и ряд других достоинств. Самым главным было то, что практически все жильцы были люди обеспеченные, и, как правило, трудоголики. Следовательно, тратить время на сбор сплетен и слежку за соседями им было некогда, и Мариссе, мечтающей скрыться от посторонних глаз, это было как нельзя кстати. Исключение составляла лишь чета Мартинесов, жившая на первом этаже. Сеньора Палома – жена Хулио, тоже ушла на пенсию при первой же возможности, и, как и большинство дам ее возраста, нашла отдушину во внимательном изучении жизни своих знакомых, друзей и соседей. Слишком внимательная и зоркая для своего возраста, она, подобно своему мужу, подмечала такие детали, на которые обычный человек просто не обратил бы внимания. Марисса всегда поражалась их способности помнить то, в чем она была одета на прошлой неделе, в какой руке несла пакет, и что в нем лежало. Но злиться на них было просто невозможно. Во-первых, чета Мартинесов никогда не выбалтывала «секретную» информацию, а во-вторых, они были настолько доброжелательны к ней, что у нее просто язык не поворачивался сказать про них какую-нибудь гадость.
- Сеньора Андраде, вам посылка, - улыбнулся консьерж. Он всегда улыбался ей, стоило девушке только появиться в дверях.
- Мне? – удивилась Марисса. Обычно ей присылали бумаги на работу. Все проблемы она предпочитала решать в офисе, да и мало кто знал ее домашний адрес.
- Да, вам. По крайней мере, так сказал молодой человек, который их принес.
- Их? - переспросила все еще ничего не понимающая Марисса.
- Да. Он, наверное, из какой-то конторы. Форма у него такая специальная, знаете. Я тут себе даже на листочке название фирмы записал - у него на костюме увидел, - и сеньор Мартинес принялся рыться в карманах.
- А что передать-то просили? - нетерпеливо спросила Андраде.
- Ах, да, простите, сеньора Андраде, старый дурак. Сейчас, - и старик пошел в свою коморку.
- Вот, - гордо сказал он, вынося огромный букет ландышей.
Все мигом поплыло у Мариссы перед глазами – и подъезд, и большие окна, и букет, в котором, Марисса была уверена, не было никакой записки – он их терпеть не мог.
Воспоминания сразу же унесли ее на пару лет назад, когда она только закончила университет. Тогда она уже жила отдельно, правда, в квартире попроще.
Накануне они с Пабло здорово поругались. Многим девушкам причина показалась бы сумасшедшей и лишенной всякого здравого смысла – рыжая упорно отказывала блондину на его предложение руки и сердца. Их отношения были проверены временем, по числу юбилеев они били все мыслимые и немыслимые рекорды, молодые люди ужасно, умопомрачительно, безумно любили друг друга, а качество и количество ссор не уступало таковым у семейной пары со стажем. Но Марисса все равно не соглашалась ни одеть на палец кольцо, ни жить вместе. На вполне логичный вопрос блондина «почему?» она пространно отвечала, что еще не готова. Пабло обижался, ругался, злился, но ничего поделать не мог – его половина была непреклонна. Она и себе с трудом могла объяснить причину такого нежелания разделить с любимым и горе, и радость. Она тщательно взвешивала все «за» и «против». Первый список был внушительнее и весомее. Во втором был лишь один пункт, но его оказалось достаточно для того, чтобы перевесить все – там значилась свобода. И дело было не в Пабло – он никогда ни в чем ее не ограничивал, всегда поддерживал и вообще вел себя как влюбленный дурак, готовый сдувать пылинки со своей половины. Дело было в самой Мариссе, в ее стереотипах, живших глубоко в душе и которые она никак не могла побороть. Ни от кого не зависимая, она еще с пеленок научилась делать то, что она считает нужным, не спрашивая чужого мнения и во всем полагаясь на собственное чутье. Она настолько привыкла при каждом удобном случае выпускать колючки и щетиниться, что даже с мамой отношения удалось наладить уже будучи в сознательном возрасте. Ей всегда было наплевать на мнение со стороны, ее не волновали условности и кем-то придуманные правила. Она была словно ветер – никогда не знаешь, куда он подует. И, несмотря на то, что она беззаветно любила Пабло, даже ему она не могла позволить вторгнуться в ее мир, который она с таким трудом выстроила и где была единоличной хозяйкой. Была и еще одна причина, в наличии которой Марисса не могла признаться даже самой себе. Где-то в глубине души, она безумно, отчаянно, невыносимо боялась, что в конце концов Пабло ее бросит. Она до сих пор не могла до конца осознать и принять, что столько лет назад из тысячи разномастных девиц он выбрал именно ее и продолжает выбирать по сей день. Ей казалось, что они настолько разные, что, в конце концов, блондин очнется и передумает. Этого она бы не пережила. Поэтому рыжая так настойчиво отгораживалась от того, чтобы разрушить последнюю преграду между ними и впустить его в свою жизнь полностью, окончательно и бесповоротно. Марисса словно предчувствовала, что стоит только приоткрыть железную дверь, ограждающую ее мир от посторонних, как он рухнет, и она погибнет под его руинами. В принципе, так оно и случилось, но тогда Пабло ей не верил.
- Я тебя не понимаю, - раздраженно проговорил Бустаманте, со злостью швыряя чашку в раковину, как будто она была виновата во всех смертных грехах. Вечером он остался у Мариссы ночевать, о чем с утра горько пожалел. – В чем дело?
- Пабло, дорогой, мы уже столько раз об этом говорили, - устало пробормотала Марисса, глядя на часы. – Мне выходить через десять минут, иначе я опоздаю на работу, и Андрес меня убьет.
- Плевать мне на Андреса, - гневно бросил блондин, - у меня проблемы куда важнее. Например, моя любимая девушка не хочет выходить за меня замуж. Пилар, между прочим, совершенно тебя не понимает. Она все никак не дождется от Томаса решающего шага, а уж такая роскошь, как у тебя, ей даже и не снилась, – на данный момент в их копилке имелось десять отвергнутых предложений руки и сердца.
- А мне плевать на то, что думает Пилар по поводу нашей жизни, тебе ясно? - Прошипела Андраде. – Можешь сделать предложение ей, раз вам обоим не терпится сбегать в церковь.
- Идиотка! – Пабло швырнул многострадальную чашку, которую до этого пытался отмыть от остатков кофе. – Ты невозможна! Есть сотни нормальных девушек, а меня угораздило связаться с самой сумасшедшей
- Ну, так что же ты до сих пор здесь? Тебя никто не держит. Беги искать нормальных и безотказных, - Марисса тоже не удержалась и шмякнула кружкой об стол так, что керамика не выдержала, и остатки кофе мигом забрызгали все вокруг, включая блузку девушки. – Черт тебя дери, Бустаманте, это ты виноват!
Когда Марисса рылась в шкафу, выискивая подходящую кофту, входная дверь хлопнула с такой силой, что чуть не слетела с петель. В принципе, она не удивилась. Эта ссора была хоть и немного сильнее, но все же походила на предыдущие девять. Через пару часов они оба остынут и смогут спокойно продолжать жить дальше.
Но к вечеру Пабло не остыл – он не приехал и не позвонил, а его телефон сообщал, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Не явился Бустаманте и на следующий день. Особого внимания Марисса на это не обратила, но тень беспокойства все же закралась в ее душу. Когда через пять дней от блондина не было ни слуху, ни духу, рыжая, плюнув на гордость и прочие качества приличной девушки, направилась к нему домой. Какого же было ее удивление, когда консьерж сказал, что сеньор Бустаманте не объявлялся с начала недели. Учитывая то, что сегодня была уже суббота, Марисса заволновалась не на шутку. Томас, кто был первый в списке обзваниваемых друзей, ничего не знал. Гвидо вообще был так увлечен очередной красоткой, что в ближайший месяц о друзьях и не думал вспоминать. Мануэль дни и ночи напролет проводил со своей семьей и любимым сыном, поэтому проблемы Бустаманте его интересовали меньше всего.
Короче, о Пабло и его местонахождении не знал никто. Усталая и злая, Марисса вползла в квартиру. Несмотря на то, что свет включать она не стала, девушка затылком почувствовала, что что-то было не так. Знакомый приятный запах приятно расползался по комнате и щекотал ноздри.
Марисса попыталась пробраться к выключателю и зацепилось за что-то ногой, при этом чуть не потеряв равновесие.
- Что за черт! – выругалась Андраде и, нашарив выключатель, зажгла свет.
- Мамочки, - прошептала девушка, оглядевшись. Вся гостиная была усеяна тысячами ландышей – цветами, которые Марисса просто обожала. Именно они расточали этот благоухающий аромат. Они были повсюду – десятки букетов стояли в вазах на столе, силуэты дивана и кресел угадывались с трудом, потому что они были завалены цветами, а перемещаться по гостиной тоже было проблематично – на полу не осталось ни одного свободного места.
На негнущихся ногах Марисса решила обследовать всю квартиру.
- О, Господи, - вырвалось у Андраде, стоило ей зайти в спальню. Там ее ждало похожее зрелище. На кухне и в ванной тоже.
Внезапно тишину квартиры, прерываемую лишь негромкими восклицаниями Мариссы, разрезала трель звонка.
- Привет, красавица, - громко проговорил Пабло, протягивая Андраде очередной букет ландышей. – Злишься? - повторил он уже чуть тише. – Прости, - еле слышно. – Я был неправ. В конце концов, я тебя уже изучил и знал, что ты не согласишься, просто…
- Пабло, ради всего святого, заткнись, - протараторила Марисса и кинулась ему на шею. Ее затопила такая бешеная радость, что она вмиг забыла, что еще минуту назад готова была убить блондина. – Ты несносный болван! О, как же я скучала, - она пыталась говорить между поцелуями, которыми щедро осыпала Бустаманте. - Ты пропал на неделю! О чем ты только думал?
Ответить Пабло не успел. Он втащил Мариссу в квартиру, на ощупь нашел дорогу в спальню, безжалостно передавив пару-тройку букетов, и все разговоры перенеслись на потом.
- Теперь я знаю, как просить у тебя прощения, - ухмыльнулся Бустаманте несколькими часами позже, сжимая свою благоверную в объятиях.
- По-моему, ты все же немного переборщил, - Марисса перевернулась и вытащила из-под спины очередной букет. – Но мне ужасно понравилось, - улыбнулась она и чмокнула Паблиттто в нос. – Может, нам ругаться почаще?
- Да. Секс после ссоры стоит любой ссоры, - довольный, словно чеширский кот, промурлыкал парень.
- Вообще-то, я имела в виду цветы, но секс тоже ничего.
- Ничего? – притворно обиделся Пабло. – Я тебе сейчас покажу «ничего», и сопровождаемый смехом рыжей, увлек ее под одеяло.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:52 | Сообщение # 4 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Сеньорита Андраде, - обеспокоено проговорил консьерж, теребя Мариссу за рукав. – С вами все в порядке?
- А? – Марисса тряхнула головой, прогоняя непрошенные воспоминания. – Да, Хулио, не беспокойтесь. Спасибо вам, - она забрала букет и побежала к лифту.
Оказавшись в квартире, она привалилась к двери и медленно сползла на пол. Этого ей только не хватало. Вчера он ей хамит, а сегодня присылает цветы. Какая наглость!
Слишком много она в последнее время думает о Пабло. Необходимо срочно отвлечься.
Она пронеслась по квартире со скорость пули, выпущенной из навороченной винтовки, и рухнула на кровать. Через пару минут девушка поняла, что это был не самый лучший выход из положения – воспоминания, словно тараканы, упрямо игнорировали возведенную защиту и все норовили вернуть ее на несколько лет назад. Марисса свернулась калачиком, рассчитывая, видимо, на то, что в таком положении мыслям будет сложнее добираться до головы, но и тут она вынуждена была признать свое поражение. Простонав нечто нечленораздельное, Андраде сползла с кровати и принялась судорожно рыться в шкафу в надежде найти свои старые джинсы и видавшую виды футболку.
От неприятных мыслей о бывшем муже спасение Марисса находила только в работе. Но именно сегодня она опрометчиво отказалась туда идти. Оставалось только одно…
Марисса принялась с остервенением драить полы, сражаться с пылью, орудовать пылесосом, избавляться от накипи и чистить краны. Уборка хотя бы на какое-то время занимала ее мозг, к тому же ярость и злость находили просто прекрасный выход. За последние месяцы Мия первоклассно научилась определять, когда у ее сестры депрессия – она либо зависала на работе до поздней ночи, либо столы, стулья, полы, зеркала и краны в ее доме блестели так, что их блеска можно было ослепнуть.
С краном, кстати, и произошла проблема. То ли Марисса что-то не так повернула, когда в бешенстве терла полированную ручку, то ли дело было в том, что она уже два месяца игнорировала странное гудение в кране, стоило ему начать работать, но как только девушка открыла воду, то я прямо ей в лицо брызнула мощная струя холодной воды. Марисса сообразила, что происходит только спустя несколько секунд, но было уже поздно – полностью промокли и она, и ванная комната, и даже коридор. В бессмысленный попытках остановить напор вода прошла еще пара минут. Вода лилась с такой силой, что Ниаграский водопад по сравнению с этим был мелким дождиком. Кое-как заткнув брешь полотенцем и закрутив кран, Марисса устало оперлась на раковину и, наконец, выдохнула. Уборка не помогла – мысли о Пабло, об их встрече и о совместном прошлом так и лезли в голову. В памяти опять всплыл тот вечер, тысячи цветов, разбросанных по всей квартире, ее волнение и его неожиданное появление. Она даже явственно услышала звонок в дверь, прямо как несколько лет назад. Господи, до чего же это было давно! Рыжая не сразу сообразила, что звонок в дверь реален так же, как и сегодняшний потоп. Воспоминания здесь не при чем. Просто кто-то упорно звонит в дверь вот уже пять минут. Внезапно сердце забилось с бешенной силой, пульс участился и стало трудно дышать. На негнущихся ногах Андраде преодолела расстояние в несколько метров и оказалась у входной двери. Перед глазами все распылюсь, и снова привиделись ландыши, Пабло, крепко прижимающий ее к себе, его взволнованное, растерянное лицо.
Машинально посмотрев в глазок и потянувшись к дверной ручке. Марисса неожиданно оторопела. Руки задрожали, ноги моментально стали ватными, а дышать становилось с каждой секундой все труднее и труднее. Почувствовав, что больше не может этого выносить, девушка медленно облокотилась о дверь и сползла на пол.
Смутная надежда на то, что ему надоест стоять под дверью и он уйдет еще теплилась в ее сердце, но она чувствовала – он никуда не уйдет, пока не получит то, зачем пришел.
Сколько она просидела на корточках перед дверью, она не знала. Но точно знала, что он все еще стоит там, за дверью. Она чувствовала этого человека кожей, словно она была напичкана миллионами невидимых рецепторов.
Звонки продолжались.
- Я никуда не уйду, Марисса, - предупредил он, словно почувствовав ее, - я знаю, что ты дома.
У нее не было сил даже для того, чтобы ответить. Она уже успела забыть, какую безграничную власть имел над ней этот мужчина. Словно зачарованная, Марисса была бессильна противостоять испепеляющей силе его притяжения.
- Открывай, Андраде, это бесполезно, - настаивал все тот же голос. Такой родной и такой чужой.
- Бустаманте, что тебе надо? – собрав волю в кулак, произнесла Марисса.
- Поговорить.
- Нам не о чем разговаривать. Мы все уже выяснили, - устало ответила рыжая, из последних сил надеясь, что ее уговоры возымеют должное действие.
- Ошибаешься. У меня к тебе дело. Может, все-таки впустишь?
Марисса и сама не поняла, зачем открыла дверь. Она совершала действия на автомате, совершенно не отдавая себе отчет в происходящем. Очнулась она только тогда, когда Бустаманте оказался в опасной близости, да еще и в ее коридоре.
- Что тебе нужно, супермен? – процедила дочь Сони Рей.
- Поговорить, - невозмутимо ответил Бустаманте, всем свои видом демонстрируя, что нежелание хозяйки вести с ним переговоры не играет для него никакой роли.
- Это я уже поняла, - холодно отчеканила Андраде, - что конкретно ты хочешь обсудить? Развод?
- Вот тут как раз нечего обсуждать, - голос Пабло погрубел, - все и так предельно ясно. Я пришел извиниться. А ты, я вижу, развлекаешься? - Пабло бросил красноречивый взгляд на Мариссу. Только сейчас девушка сообразила, что стоит перед теперь уже чужим мужчиной практически в неглиже. За то время, что она сражалась с краном, ее майка успела промокнуть насквозь, не оставляя ни единого места фантазии.
- Черт, - выругалась рыжая и метнулась в сторону спальни. – Я сейчас, - бросила она Пабло, скрываясь за дверью.
- Успокойся, на твоем теле не осталось ни единого места, которое я не мог бы описать во всех деталях, - его бархатный голос громом раздался над головой Мариссы, судорожно натягивающей на себя сухую рубашку. Отчаянно сражаясь с застежками, она даже не слышала, как он вошел в комнату.
- Теперь мы чужие люди, Пабло, - ответила она, резко оборачиваясь. Пальцы ее дрожали, предательски демонстрируя волнение хозяйки, отчего застегивать пуговицы было ужасно трудно. Плюнув в конце концов на это занятие, девушка завязала блузку узлом. – У тебя нет права вот так нахально врываться в комнату и разглядывать меня, - холодно процедила она.
- А мне теперь нужно для этого специальное разрешение?
- Да, - с вызовом бросила Андраде, гордо вздернув подбородок.
Пабло медленно приблизился к ней. Марисса стояла, словно загипнотизированная, и наблюдала за его действиями, не в силах пошевелиться. Подойдя вплотную к девушке, блондин слегка улыбнулся краешками губ так, что у рыжей ослабели колени, а по телу пробежали такие знакомые мурашки. Давно забытая пьянящая волна затопила ее, ощущение было восхитительным, но опасным. Марисса понимала, что не должна позволять ему, а главное, себе, допускать такие вольности, но ничего не могла с собой поделать. Этот человек всегда особенным образом действовал на нее.
Пабло слегка коснулся ее щеки. Мариссе показалось, что воздух наполнился миллиардами невидимых искр, из-за которой стало трудно дышать. Пабло Бустаманте умел так дотронуться до женщины, что это ощущение оставалось с ней навсегда - как татуировка, которую невозможно вытравить.
Марисса прикрыла глаза и постаралась прийти в себя. Справиться с волнением было непросто, когда Пабло соблюдал довольно внушительную дистанцию. Сейчас же, когда она чувствовала его запах, это казалось совершенно невозможным.
- Тогда считай, что оно у меня есть, - и, развернувшись, скрылся за дверью, успев бросить красноречивый взгляд на вырез ее рубашки.
- Зачем ты пришел? – Холодно спросила она, проследовав за ним в комнату.
Пабло, казалось, не слышал вопроса. Он прожигал ее своими лазурными, как бескрайняя гладь океана, глазами, будто стараясь прочитать ее мысли.
- Пабло, – окликнула его Марисса, - я жду.
Словно вынырнув из водопада собственных мыслей, блондин чуть вздрогнул и сказал:
- Во-первых, я пришел извиниться. Я был груб. Но, думаю, меня тоже можно понять.
Последовала многозначительная пауза. Первой не выдержала Марисса, нервы которой и так уже были на пределе.
- Если ты ждешь, что я тоже буду извиняться за то, что ушла от тебя, можешь сразу уходить. Дверь там же.
- О, на это я даже не рассчитывал, - ухмыльнулся красавец. – Я отлично усвоил, что Марисса Андраде никогда не извиняется. Она всегда права.
Заметив гневный взгляд бывшей жены, Пабло продолжил:
- А во-вторых, я пришел, чтобы наладить отношения. Нам ведь предстоит работать вместе, забыла?
Забыла она, как же! Последние два дня она только об этом и думает. Работать с бывшем мужем рука об руку – это совсем противоположное тому, чего она хотела, уходя от него. А невыносимой ситуацию делает то, что она совершенно не понимает, что твориться у него в голове. Он был зол на нее и возможно даже ненавидел. В этом она теперь была абсолютно уверена, на банкете он ясно дал ей это понять. Поэтому его желание видеть в качестве журналиста именно ее, приводило девушку в замешательство. С другой стороны, Мариссе совершенно не хотелось капаться в прошлом, выяснять отношения и спорить. Если она не сможет отговорить Пабло или Андреса от этого идиотского поступка, то ей остается только одно – быстро сделать работу и забыть о Бустаманте, как о страшном сне, теперь уже навсегда.
- Хорошо, - тихо проговорила она, я согласна. – Но, Пабло, ты ведь понимаешь, что от этого будет только хуже. И мне, и тебе.
- Нет, хуже уже быть не может, - так же тихо ответил Бустаманте, глядя куда-то в сторону. - Я тебе обещаю. Марисса, пожалуйста, - девушке показалось, что голос мужчины слегка дрогнул. Сейчас он напоминал ей неуверенного, ранимого четверокурсника, который боялся признаться в своих чувства и себе, и окружающим. - Сделай это для меня. Я больше ничего не прошу. Пусть это будет твоим прощальным подарком.
- Что надо делать? - Марисса обессилено прислонилась к дверному косяку, сложив руки на груди. Сопротивляться не было сил.
- Для начала, нам нужно решить, что, где и когда мы будем снимать. – От неуверенного юноши не осталось и следа. Перед ней вновь был Пабло Бустаманте, влиятельный человек столицы и первоклассный продюсер, знающий себе цену и идущий к своей цели, не останавливаясь ни перед чем. Тот, в кого Пабло стал превращаться несколько лет назад, и превращение в которого так удачно завершилось. - Думаю, «что» и «когда» ты решишь самостоятельно. Принимая во внимание мой график, конечно, - тут Пабло слегка улыбнулся. – Насчет «где» я позабочусь. У меня уже есть пара вариантов. Если хочешь, я тебе их покажу.
- Отлично, - вяло пробормотала Марисса, - прости, у меня вчера как-то не было времени думать о программе, - иронично заметила она, - так что сегодня вечером я поразмышляю о том, что можно сделать.
Ее прервал какой-то треск, раздавшийся из ванны.
- Твою мать, кран! – завопила Марисса и что есть мочи рванула на странный звук.
Как она и предполагала, брешь, которую она с таким трудом пыталась заделать, прорвала вновь, и Мариссе, поглощенной Пабло, пришлось вспомнить о своей насущной проблеме.
- Черт бы побрал того, кто придумал систему канализации и прочие трубы! Ненавижу!
Марисса принялась заделывать вновь образованную дырку какими-то тряпками.
- Отойди, - раздался за спиной властный голос. – Я разберусь.
- С каких это пор Бустаманте сам чинит краны? Не барское это дело, - саркастично заметила Андраде.
- У меня складывается ощущение, что моя жена меня совсем не знает, - ответил Пабло, отпихивая Мариссу от места катастрофы.
- Бывшая жена, - на автомате поправила девушка.
- Лучше принеси мне гаечный ключ и отвертки. У тебя они есть, я надеюсь?
- Да, - пробормотала Марисса, но с места не сдвинулась. – Все же не стоит, Пабло, - робко произнесла она, но как раз в этот момент мощная струя воды прыснула прямо в лицо блондина.
- Быстрее, Марисса, - проорал он.
- Сейчас, сейчас, - протараторила рыжая и понеслась в недра квартиры.
Вернулась Марисса через минуту, держа в руке увесистый ящик с инструментами.
- Вот, держи, - довольно произнесла она и тут же проглотила ком горле.
Пабло к этому времени уже успел снять намокшую рубашку и теперь валялся под раковиной наполовину раздетый. Его обнаженная фигура так и притягивала взгляд Мариссы, а мускулы, игравшие при каждом его движении, воскрешали в памяти не совсем приличные воспоминания и становились почвой для новых фантазий.
- Ну, что стоишь, дай мне отвертку. Крестовую. Самую большую, - послышался недовольный голос Бустаманте-младшего.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что действительно собрался чинить мой кран? – усмехнулась Марисса, с трудом отрывая взгляд от великолепного тела, распластавшегося на полу в ее ванной.
- Именно так, Андраде, - глаза Пабло недобро блеснули, когда он посмотрел на нее. – Или у тебя есть предложения получше?
Марисса нервно вздохнула, на сотую долю секунды дольше, чем нужно, задержав взгляд на голом торсе блондина. Она знала тысячу способов, чтобы занять руки Пабло, и среди них починка крана стояла на последнем месте.
- На, - глухо произнесла она, протягивая Пабло то, что он просил.
Блондину понадобилось полчаса на то, чтобы остановить, наконец, нескончаемый поток воды, и еще полчаса на то, чтобы привести кран в более-менее приглядный вид.
- Н-да, - пробормотал он, вылезая из-под раковины. – Кто бы мог подумать, что у самой популярной журналистки страны такие отвратительные краны.
- Кто бы мог подумать, что самый завидный жених Аргентины будет ползать на корточках вокруг таких отвратительных кранов. Не знала, Бустаманте, что ты умеешь управляться с гаечным ключом и отверткой, - фыркнула Марисса, изо всех сил борясь со своими эмоциями.
- Может, ты хотя бы угостишь меня чашкой кофе? – спросил Пабло, отряхивая джинсы. – Мне кажется, я заслужил.
Идея показалась рыжей ужасной. С момента его прихода она уже мысленно отсчитывала время, когда он, наконец, покинет ее квартиру. Видеть его, говорить с ним, чувствовать запах его одеколона, который он так и не сменил, было тяжкой пыткой. Каждое его движение откликалось в ней несметным количеством воспоминаний о времени, проведенном вместе. Единственным здравым решением было бы выставить его вон и избавить и без того израненную душу от новых мучений. Она взглянула на него, чтобы сказать уверенное и твердое «нет», но тут столкнулась с ним взглядом и поняла, что снова проиграла – этот человек имел над ней безграничную власть, и, что было ужасней всего, она любила ему подчиняться. И сейчас она твердо знала, что не сможет прогнать его, а сам он уйдет только тогда, когда скажет все, зачем он пришел.
- Иди ставь чайник, а я пока попробую найти тебе какую-нибудь футболку. – Насквозь мокрая рубака блондина валялась на полу в ванной.
- Не стоит беспокоиться, мне хорошо и так, - хитро улыбнулся Пабло.
- Тебя не учили в детстве, что не стоит щеголять в неглиже в присутствии дамы? – осведомилась Марииса.
- О, Боже, - хохотнул Пабло, - уж не хочешь ли ты сказать, что я тебя смущаю, Андраде?
- А почему нет?
- Брось, мы же давние приятели, разве нет? – Бустаманте улыбнулся и наклонился так близко к девушке, что она могла чувствовать его дыхание на своей щеке. - К тому же, я помню случаи, когда ты предпочитала видеть меня совсем без одежды.
Марисса вспыхнула и облизнула пересохшие губы. Стараясь не смотреть на него, она развернулась и пулей выскочила из ванной комнаты. Из их словесного поединка он, несомненно, вышел победителем.
Перерывая шкаф в поисках подходящей одежды, Марисса старалась успокоить сбившееся дыхание и привести себя в чувство, но мозг упорно отказывался работать, сердце стучало в районе горла, а в висках шумело настолько, что голова шла кругом. Она бесцельно перекладывала вещи на полках, безуспешно стараясь вспомнить, что же все-таки она ищет.
- Черт возьми, соберись, Марисса, не будь тряпкой, - она попыталась себя успокоить. – Возьми себя в руки. Это всего лишь Пабло. Просто Пабло Бустаманте и ничего более. Подумаешь, он разгуливает по моему дому практически в неглиже. Это еще не повод сходить с ума. Он, между прочим, подурнел. Да, абсолютно точно. И мускулы у него какие-то….. оооо, гадство! – чуть не крикнула она. – Что же со мной происходит? И где мне искать эту чертову футболку?
Она точно помнила, что у нее оставались какие-то вещи Рауля. Друг периодически заезжал и оставался на ночь, особенно когда скрывался от своей очередной пассии, которые надоедали ему со скоростью света. Марисса никогда не возражала против подобных ночевок и даже была благодарна Раулю, потому что он спасал ее от одиночества и тоски, которые накрывали ее с той самой поры, как она ушла от Пабло. Иногда ей удавалось справляться с собой, но это бывало крайне редко - когда Андрес нагружал ее работой и сил хватало только на то, чтобы добраться до дома и рухнуть на кровать. В другие дни вечера превращались для нее в настоящую пытку, поэтому она старалась изо всех сил не оставаться наедине со своими мыслями и после работы встречалась с друзьями, посещала модные тусовки – благо, ее профессия предрасполагала – или засиживалась дома у сестры, играя с племянником. Мануэль как-то заикнулся жене о том, чтобы предложить Мариссе пожить у них какое-то время, пока она не отойдет и не придет в себя. В ответ Мия разразилась такой бранью в адрес горячо любимого мужа, что тот предпочел этот вопрос больше никогда не поднимать. Королева школы прекрасно понимала чувства, владевшие сестрой, но она также отлично знала, что такое предложение Мариссу доконает. Она тщательно скрывала ото всех свои душевные переживания и, надо сказать, выходило довольно недурно. Только самые близкие люди под маской успешной бизнес-леди, знаменитой на всю страну, могли разглядеть исстрадавшуюся нежную душу. Но Марисса никогда не демонстрировала свои слабости и терпеть не могла сочувствие. Поэтому ее семье ничего не оставалось, кроме как делать вид, что они верят в ее игру. Выходило так, что все играли, и прекратить эту комедию могло только время…
Предприняв последнюю попытку, рыжая взгромоздилась на стул и принялась перерывать антресоли в поисках вещей Рауля. Она нашарила руками коробку внушительного размера и собиралась ее спустить, но поскольку та была довольно увесиста, а руки девушки все еще дрожали, указывая на ее возбужденное состояние, коробка чуть не выскользнула у нее из рук, а сама Марисса чуть не упала. Спасли ее чьи-то уверенные руки и сильные объятия.
- Не лезь. Тебе не достать, ты можешь упасть и пораниться. Сейчас сам сниму, – раздался голос за ее спиной. Марисса вздрогнула и обернулась. Ну, конечно же, это был Пабло.
- Ты мена напугал! – негодующе проговорила она. И как ему удалось так неслышно подкрасться? Хотя она тут же сообразила, что шум в висках и стук собственного сердца смогли бы заглушить даже рев сирены. – Мне не нужна помощь. Я и сама отлично справлюсь, – упрямо заявила она, снова поднимаясь на цыпочки и протягивая руки к коробке.
Однако не успела она схватить ее, как почувствовала на затылке горячее дыхание Пабло, а в следующий миг он прижался грудью к ее спине. Наклонившись вперед, он тоже потянулся к коробке, но вместо того, чтобы снять ее, неожиданно накрыл ладонями руки девушки. С поднятыми над головой руками, ощущая спиной жар его тела, она вдруг почувствовала себя совсем беспомощной. Его дыхание обжигало кожу на шее, его прикосновения сводили с ума, и голова кружилась с такой бешеной силой, что риск упасть стал гораздо выше, чем минуту назад.
- Спасибо, - глухо пробормотала Марисса, как только они спустились вниз.
- Не за что, - улыбнулся Пабло, ставя злополучную коробку на пол. – Зачем она тебе понадобилась, можно узнать?
- Кто? – недоуменно произнесла Марисса, все еще находясь в полузабытьи.
Пабло кивнул головой в сторону коробки.
- Ах, да, – спохватилась рыжая, принимаясь копаться в каких-то тряпках. – Вот, держи, - и она протянула ему футболку Рауля, которую тот всегда носил, оставаясь у Мариссы дома.
- Это что? – сухо спросил Пабло, и в тоне его послышались ледяные нотки.
- Футболка, не видишь?
- Вижу.
- Ну, и что ты стоишь, как истукан? – Марисса уже начинала заводиться. – Может, оденешь ее?
Пабло не шелохнулся.
- Бустаманте, прием, - девушка пощелкала пальцами прямо у него перед глазами. Земля вызывает!
- Хозяин футболки не будет против? – холодно отчеканил Пабло.
- Нет, не будет, - Марисса не могла понять, куда он клонит.
- Спасибо, я как-нибудь обойдусь.
- Я все-таки настаиваю… - Пабло оборвал ее.
- Я не собираюсь напяливать на себя шмотки твоих мужиков, понятно? – рявкнул он и сам испугался своего голоса. Этот внезапный и такой острый приступ ревности совершенно не входил в его планы. Она ни в коем случае не должна узнать о его истинных чувствах, по крайней мере, пока. Идя к ней, он был готов ко всему, кроме этого. Конечно, он заставлял себя принять тот факт, что у нее вполне мог кто-то появиться, ведь она была, в сущности, свободной женщиной, несмотря на штамп в паспорте. Но одно дело только предполагать, и совсем другое – когда тебе в нос суют в нос чужие мужские шмотки. Она всегда была сама по себе, независимая и свободная. Он смог практически все - когда отца арестовали и конфисковали почти все имущество, он начал с нуля, вкалывал как проклятый и заработал миллионы; он добился мировой известности и славы; и самое главное – у него была любовь. Любовь девушки, которую он всегда любил, которую смог добиться, смог разрушить ее недоверие, смог показать, что он достоин. Лишь одного не сумел – он так и не смог объяснить ей, что свобода – это не счастье быть независимой, свобода – это счастье от того, что у тебя есть кто-то, к кому ты готов идти пешком 500 км, ползти на животе по колючей проволоке или бежать босиком по раскаленным углям. Она понимала свободу по-другому. И для нее она оказалась важнее, чем он. И ее нельзя в этом винить. Это ее выбор.
- Пабло, с тобой все в порядке? - долетел до него знакомый голос.
- Да, все отлично, - и, взглянув на футболку, которую она все еще держала в руках, добавил, - если тебя так смущает мой внешний вид, то я одену свою рубашку.
- Но она же мокрая, - вяло возмутилась Марисса.
- Кофе уже давно готов, - игнорируя ее комментарий, сказал Пабло. – Где будем пить?
- Давай сделаем это на кухне.
Легкая усмешка тронула его губы. Голубые глаза, смотревшие на нее с интересом, прошлись по стройным обнаженным ногам в коротеньких шортиках, задержались на вырезе рубашки и остановились на губах.
- Мы можем сделать это, где захочешь, - и он многозначительно улыбнулся.
Марисса снова вспыхнула. Да что он себе позволяет! И как она реагирует! В конце концов, это ее дом, это он гость, которого не ждали, а она – хозяйка, и, соответственно, игра идет по ее правилам. Тряхнув головой, Марисса направилась к выходу из комнаты, но около Пабло вдруг задержалась, лениво улыбнулась и произнесла:
- Помнится, мы уже сделали это везде, где только можно. Повторяться неинтересно, так что давай просто выпьем кофе.
На этот раз вспыхнул Пабло.
- Так о чем ты хотел поговорить, - спросила Марисса, не отрывая взгляда от ложки, которой она монотонно помешивала кофе.
- Я хотел обсудить с тобой детали будущего совместного проекта.
- Пабло, зачем тебе это? – Марисса все же оторвала взгляд от кружки и посмотрела на блондина.
- Что зачем?
- Почему ты выбрал именно меня в качестве журналиста? Что ты хочешь?
- Почему ты ушла тогда? – ответил вопросом на вопрос Бустаманте, прожигая ее взглядом, под которым рыжей стало зябко.
- Пабло, - вздохнула Марисса, - я…
- Давай договоримся, мы не требуем друг у друга ответов на неприятные нам вопросы. Договорились? – миролюбиво предложил Пабло, все еще пристально глядя на бывшую жену.
Марисса невольно поежилась. Она могла с уверенностью сказать, что никогда не сомневалась в правильности сделанного решения, никогда не позволяла себе сожалеть о случившемся и в итоге убедила себя в том, что другого ей просто не оставалось. Это не значит, что первые месяцы ей не хотелось умереть от тоски и одиночества, что не о Пабло она грезила днями, не он снился ей каждую ночь, и не она залила слезами несколько подушек. Но вопрос о возвращении ни разу не стоял перед ней. Если бы Пабло был дома в тот день, когда она в полуобморочном состоянии кидала вещи в чемодан, он, несомненно, сумел бы отговорить Мариссу от такого отчаянного шага. Но только на время. Они все равно бы расстались, теперь для нее это очевидно. И лучше, чтобы это произошло как можно раньше, в противном случае, она не была уверена, что нашла бы в себе силы это пережить. Поэтому сейчас, когда она уже может чувствовать себя хотя бы на половину человеком, она не позволит никому бередить ее душевные раны, которые только начали затягиваться. Да, Пабло прав, им не стоит обсуждать их разрыв. Никогда.
- Хорошо, - глухо ответила Марисса. – Договорились.
- Тогда мы можем приступать к обсуждению насущных проблем? – голос Бустаманте заметно повеселел, стоило им сойти с опасной темы.
- Да, конечно. Я набросала пару идей, когда готовилась к другому проекту, но они не понадобились. Думаю, сейчас они будут очень кстати. Сейчас схожу за ноутбуком.
- Сиди, я сам принесу, - быстро среагировал Пабло.
- Он лежит…
- Я знаю, - оборвал ее блондин и вышел из комнаты.
Вернулся он через минуту, держа в руках компьютер и пакет шоколадных печений.
- Он лежал рядом с компьютером, - сказал Пабло, указывая на пакет. – Ты до сих пор его хранишь?
Это были любимые и единственные сладости, которые Марисса позволяла себе. Давным-давно, еще в прошлой жизни, Пабло принес пакет с этим печеньем, сказав, что купил их в каком-то маленьком магазинчике, потому что очень хотел есть. Марисса тогда прочла целую лекцию о том, что не стоит перебивать аппетит всякой гадостью, тем более когда твоя любимая девушка целый вечер стоит за плитой в попытках приготовить первоклассный романтический ужин. Так что это просто неуважение к ее труду. И пробовать печенье демонстративно отказалась. Зато Пабло они понравились настолько, что пачки из-под него валялись в его и ее квартирах, а однажды Марисса обнаружила пустой пакет в багажнике его машины.
- А говорила, что терпеть их не можешь, - блондин прервал поток ее воспоминаний. – Помню, ты тайком их таскала.
- Почему ты не сказал, что знаешь?
- Но ты же знала, что я знаю.
Марисса предпочла оставить эту реплику без ответа, всецело посвятив себя работе с компьютером.
Следующий час они делились друг с другом своими идеями по поводу предстоящей программы. Решено было основную часть снимать в студии, где Пабло будет рассказывать о своем детстве, начале своей карьеры и ее взлете. Потом пара кадров будет посвящена его друзьям, которые тоже поведают о нем что-нибудь интересное.
- Н-да, думаю самым ценным будет Гвидо, - усмехнулась Марисса, представляя себе Лассена, который плюется слюной на журналистку и кричит, что она бросила его лучшего друга.
- Ну, он всегда был импозантным, ты же знаешь, - в тон ей ответил Пабло, представляя, как отреагирует на это предложение Лассен.
- И всегда был против меня, - ляпнула Марисса прежде, чем успела сообразить.
- Не всегда, - кратко бросил Пабло, делая вид, что ему очень интересны бумаги, которые перед ним разложила рыжая.
- Он смягчился только тогда, когда встречался с Лаурой, - непонятно зачем продолжила девушка.
- Потому, что сам влюбился и понял, что это такое.
- Да, жаль, что у них так ничего и не вышло. Мне казалось, у них была настоящая любовь.
- Многим из нас казалось, что нами управляет настоящая любовь, но получилось все только у единиц, - ехидно заметил Пабло.
- Получилось у тех, в ком я ни минуты не сомневалась, - в ответ съязвила Андраде.
- Я никогда ни минуты не сомневался в тебе, - резко проговорил Пабло, откладывая бумаги, которыми он так интересовался минуту назад, на стол. – Странно, что ты сомневалась во мне.
- Пабло, мы же договорились, - попробовала отбиться Марисса. Что ж, сама виновата, сама начала этот никчемный разговор. Никто ее за язык не тянул.
- Я помню, - холодно проговорил он. – Думаю, на сегодня достаточно, мы и так обсудили все, что можно. Меньше слов, больше дела. Завтра жду тебя в студии к десяти часам. Не провожай, - сказал он, заметив, что она собирается подняться. – Я знаю, где выход.
На следующий день ровно в десять утра Марисса была в студии, ожидая прихода Бустаманте. В половине одиннадцатого ей позвонил его помощник и сообщил, что Пабло просит прощения, но должен задержаться - возникли срочные дела.
- Когда же это закончится, если даже начаться толком не может? – спросила рыжая у выключенной трубки и поплелась в кабинет, где ее уже ждал Рауль.
- Ну что, подружка, как дела? Рассказывай. Почему так быстро вернулась? Ты его убила?
- Не смешно, - ответила Марисса, сбрасывая туфли и устраиваясь на своем любимом диване. – Его высочество опаздывает.
- Что-то случилось?
- Не знаю, мне звонил его помощник. У короля какие-то дела, - недовольно пробурчала Марисса. – Чертов кретин!
- Ай-ай-ай, Марисса, нельзя так обращаться с человеком, который повысит рейтинги твоей передачи, - усмехнулся Рауль.
- Мои рейтинги в норме, ты прекрасно это знаешь. А еще ты прекрасно знаешь причину моей ненависти к Бустаманте. Так что вспомни, что ты мой любимый и преданный друг и заткнись, - проворчала Андраде.
- Прости меня, - извиняющимся тоном пробормотал Рауль, усаживаясь рядом и обнимая Мариссу. – По правде говоря, его внезапное появление меня просто обескуражило. Я, честное слово, больше не желаю видеть тебя в том состоянии, в котором ты пребывала еще пару месяцев назад.
- Я тоже не хочу, - устало пробормотала Марисса, уткнувшись в плечо Рауля, от которого приятно пахло каким-то незнакомым одеколоном. – И что ты предлагаешь?
Хименес вздохнул.
- Андрес неумолим? – спросил он.
- Я попробовала еще раз поговорить с ним сегодня утром. Попыталась даже шантажировать, - улыбнулась Марисса, - но он и слышать ничего не желает. К тому же, мне нельзя перестараться. Он уже интересуется, почему я так сильно настроена против Пабло.
- Ты только подумай, как бы удивился босс, если бы узнал, что ты бывшая сеньора Бустаманте? – хохотнул молодой человек, представляя себе выражение лица шефа.
- Не дай Бог кто-нибудь об этом узнает. Мы с Пабло сделали невозможное, скрыв от всех свадьбу. Так что теперь надо так же постараться и скрыть от всех развод. Боже, как же это сложно, - Марисса глубоко вздохнула и посмотрела на Рауля. – Как думаешь, я справлюсь?
- Марисса, я тебя не узнаю! Что за вопросы? Конечно, справишься! В конце концов, у тебя есть семья и я, ты же знаешь, - горячо заговорил Рауль. – Мы всегда тебе поможем.
- Спасибо, - еле слышно пробормотала Марисса, обнимая друга и кладя голову ему на плечо. – Что бы я без тебя делала?
По закону жанра именно на эти словах дверь в кабинет отворилась, и на пороге предстал Пабло Бустаманте собственной персоной, успевший, видимо, закончить все свои дела.
- Прошу меня извинить, я без стука, - холодно проговорил он, уставившись на Мариссу. – Не думал, что помешаю. Мне выйти? – вежливо осведомился он, все так же глядя на рыжую. Она покраснела как в детстве, когда мама ловила девочку на месте ее многочисленных проказ. И хотя сейчас она была уже взрослой женщиной, причем свободной, и не сделала ничего предосудительного, краска все равно залила ее лицо.
- Нет, не надо, я только надену туфли, и мы может идти в студию, - проговорила Марисса, вскакивая с дивана и бросая на Рауля короткий взгляд.
- Поговорим потом, - прошептал он, наклоняясь к ее уху, но так, чтобы Бустаманте слышал.
Андраде молча кивнула и смело взглянула на бывшего мужа.
- Ну что, готов? – и, не дожидаясь ответа, гордо прошествовала мимо него к выходу.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:52 | Сообщение # 5 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Проблемы уладил? – мимолетом спросила она в лифте, когда они спускались на нужный этаж.
- Да, спасибо, теперь все в порядке. Прошу извинить, что заставил ждать, не знал, что так получится. Форс-мажор.
- Я понимаю, - сухо ответила она, прожигая взглядом табло, указывающее номера этажей.
- Ничего ты не понимаешь, - зло процедил он, и резко нажал на кнопку «СТОП». Кабина тут же остановилась.
- Что ты делаешь, ненормальный? – накинулась на него Марисса.
- У тебя времени нет на понимание, - не обращая никакого внимания на ее возмущение, продолжал Пабло. – Могу представить, как ты была занята, - съязвил он, намекая на происшествие в кабинете.
- Это не твое дело, - взвилась Марисса, - я теперь свободная женщина и вольна распоряжаться своей жизнью так, как мне заблагорассудится.
- Ради Бога, ты всегда делала только то, что хотела, даже когда была замужем. Тебя никто ни в чем не ограничивал. Разве я не прав? – пошел в наступление Пабло.
- Может, мне тебя еще и поблагодарить за то, что не закрыл меня в четырех стенах после свадьбы и не оставил жить на кухне? – отбила атаку Марисса.
- Нет уж, увольте. Ты всегда неважно готовила.
- Да?! Ну, надо же! Какие подробности. Что-то ты особо не жаловался, - девушка тряхнула головой и посмотрела блондину прямо в глаза. – Или ты врал?
- Запомни, - Пабло выплевывал каждое слово, - я никогда тебе не врал. Никогда.
- Верится с трудом, - ухмыльнулась Андраде и отвернулась.
- Потому что ты, как ненормальная истеричка, последние месяцы нашей совместной жизни искала доказательства моих мнимых измен, изводя и меня, и себя, - взревел Пабло, совершенно забыв, что их могут услышать.
- Очень странно, что ты заметил, чем именно я занималась, потому что последние месяцы тебя никогда не было рядом, - чуть не плача закричала рыжая, теряя самообладание.
- Да о чем ты говоришь? Я работал! Ты, если мне не изменяет память, тоже засиживалась допоздна в своей гребаной конторе.
- Это не контора, а первый канал Аргентины, придурок!
- Мне плевать, как ты это называешь, - взревел Пабло. – Ты тоже пропадала на работе сутками напролет. Так откуда мне знать, чем ты тут занималась вместе со своим любимым Раулем?
От этих слов внутри у Мариссы все похолодело. Плохо понимая, что делает, она залепила ему пощечину. Залепила со всего маху. Андраде, наверное, не поверила, если бы рука не горела так, словно в нее вонзились тысячи булавок.
Несколько минут они смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Марисса тяжело дышала, пытаясь справиться с волнением и не разрыдаться прямо перед Бустаманте. Ярость, бешеная и всепоглощающая, завладела ей и мешала соображать. Она прожигала ее изнутри, разливалась по венам, проникала в сердце и росла, грозя разорвать девушку на части.
Марисса не знала, сколько времени простояла так, тупо уставившись на Бустаманте и борясь с единственным желанием убить этого негодяя, которого еще недавно она так сильно любила и боготворила, ради которого была готова пожертвовать всем и который разбил ей сердце.
- В гневе ты всегда была восхитительна, - нарушил тишину Пабло, приближаясь к ней на опасно близкое состояние. Он мягко провел рукой по ее подбородку, заставляя посмотреть ему в глаза. От ощущения его нежных рук на коже девушку охватил трепет.
- Ты похожа на холодную, неприступную богиню, но ты таешь в моих объятиях.
Марисса поняла, что еще секунда, и она уже не сможет сдерживаться. Пабло, всегда чутко улавливавший ее эмоции, не ошибся и в этот раз, поэтому собирался действовать решительно. Андраде закрыла глаза, не в силах сопротивляться той силе, которая привязывала ее к этому мужчине, и отдала себя на милость победителю.
- Да что это такое?! Вечно этот лифт барахлит. Неужели нельзя вызвать специалистов? – послышался недовольный голос снаружи. – Эй! – кто-то, очевидно хозяин голоса, забарабанил в дверь руками, - там кто-нибудь есть?
- Черт, - тихо, но зло пробормотал Бустамате, отстраняясь. Момент был испорчен, и оба это понимали.
Марисса резко пришла в себя, отошла от бывшего мужа на безопасное расстояние и нажала на кнопку. Лифт тронулся под недоуменные возгласы незнакомца.
Первую часть программы отсняли на удивление быстро. Вопреки ожиданиям Мариссы, с Пабло оказалось легко и приятно работать. Он безошибочно угадывал, чего она хочет, знал, как себя вести, что говорить и о чем следует молчать. Повторных дублей практически не понадобилось – несколько сцен сняли с первого раза. Правда, рыжая особенно не расслаблялась и больших надежд не питала, ведь это была самая легкая часть работы – Бустаманте почти три с половиной часа рассказывал о своем отношении к бешеному успеху и славе, тонкостях работы продюсера и сложностях публичной жизни. Никаких запретных разговоров и скользких тем. Конечно, больше половины придется вырезать, когда ее коллеги будут монтировать эфир, но все же она не жалела, что столько времени просидела в студии. А вот через два дня была назначена съемка, от мысли о которой у Мариссы подкашивались колени. Сегодня утром босс лично позвонил и настойчиво попросил зайти к нему. Как правило, под «настойчиво попросить» сотрудники обычно понимали «приказать». Так что ровно в девять утра рыжая сидела в удобном кресле напротив своего работодателя.
- Детка, это будет просто чудесно – ты и Пабло, одни из самых наиболее востребованных медиа-персонажей, о славе которых мечтает добрая половина Аргентины, прогуливаетесь по парку, ведя неспешную беседу, словно давние друзья, - сеньор Альваро аж причмокнул от удовольствия. - По задумке Андреса у бывших супругов планировался выездная съемка.
- Я смотрю, ты уже все продумал, - недовольно пробурчала Марисса, разглядывая свои туфли.
- Да, - криво улыбнулся босс, - должен же был кто-то что-то придумать, раз некоторые особы не хотят заниматься своими прямыми обязанностями.
- Ты на что намекаешь? – Глаза Мариссы гневно блеснули. – Я никогда не отлынивала от работы, и ты это прекрасно знаешь. Именно я засиживалась тут с тобой до ночи и не один раз и именно я, не жалея сил и времени, делала такие репортажи, от которых конкуренты кусали локти!
- Я прекрасно помню все твои заслуги перед отечеством, - резко прервал ее босс, - но в случае с Бустаманте ты ведешь себя, как самая настоящая амеба, Марисса! Я тебя не узнаю. – Андрес швырнул на стол бумаги, которые до этого пытался сложить в ровную стопку и уставился на рыжую. - Это же не какой-то там зоолог-любитель, который рассказывает про особенности жизни бабочек в зависимости от времени года. Это сам Пабло Бустаманте!
- Ты так говоришь, как будто он сам Папа Римский, - фыркнула Андраде.
- Марисса, что за глупости? Папа ему и в подметки не годиться, - захохотал Альваро, принимаясь снова собирать бумаги.
- О чем мы будем разговаривать? – безучастным тоном спросила Марисса. – Смею предположить, что мой заботливый шеф уже придумал тему предстоящей дискуссии.
- О личном, Марисса, о личном, - босс расплылся в широкой улыбке. - Карьера, конечно, хорошо, но не очень интересно. А вот кто с кем спит, кого любит и от кого детей имеет - об этом уже и поговорить можно, и обсудить. Так что давай, как ты умеешь – выведай все, что только можно, - инструктировал Альварес. – Я хочу, чтобы у Бустаманте не осталось от нас секретов. Задача ясна?
- Более чем, - Марисса, словно зомбированная, поднялась с кресла и уставилась на Андреса.
- Что такое? – удивился тот.
- Андрес, еще раз прошу, назначь кого-нибудь другого. Умоляю.
- Марисса, да что с тобой происходит, ты можешь мне объяснить? – недоуменно спросил шеф.
- Нет, не могу. – Ответила та. – Просто прошу тебя, как давнего друга.
- Ты объяснишь мне, наконец, в чем причина такой неприязни к Бустаманте?
- Нет, - коротко ответила Андраде.
- В таком случае, - резко проговорил мистер Альваро, - ни о каких просьбах не может идти речи. Я должен знать, чем руководствуюсь, принимая те или иные решения.
Рыжая ничего не ответила, молча покинув кабинет босса. Даже хлопать дверьми не было сил.
- Эта работа совсем тебя вымотала, - Мия заботливо укрыла сестру пледом и подала ромашковый чай.
- Это не работа, а Пабло, - пробормотала Марисса, еле шевеля губами.
Истекший день принес с собой так много эмоций и впечатлений, что, садясь в машину, девушка ни секунды не думала, куда направиться.
Во-первых, ей необходима была поддержка сестры и ее здравый взгляд на вещи. Здравый взгляд… Марисса улыбнулась, выкручивая руль. Кто бы мог подумать, что она произнесет в адрес Мии подобные слова? Ох, до чего же сильно может измениться жизнь. К своим двадцати с приличным хвостом годам Марисса настолько привыкла к поддержке и пониманию сестры – а Мию она считала именно сестрой – что уже просто не представляла, как жила без нее раньше. Блондинка, еще со школы славящаяся своим капризным нравом и привычкой впадать в истерики, умела так внимательно слушать, так чутко понимать и так мудро советовать, что Марисса не переставала удивляться, как она ухитряется сочетать в себе настолько противоположные качества. Любая проблема, как по мановению волшебной палочки, преставала казаться такой уж важной и значимой, стоило Мариссе поделиться своими тревогами с Мией.
Во-вторых, ехать домой было просто опасно – буквально каждая мелочь напоминала Мариссе о вчерашнем визите Пабло Бустаманте, о его полуобнаженном мускулистом теле, нежных и крепких объятиях, в которых она таяла, словно воск, и небесно-голубых глазах, в которых она каждый раз тонула - вопреки всем попыткам и здравому смыслу она так и не научилась не реагировать на этого мужчину.
Поэтому сегодня, после практически целого дня, проведенного бок о бок с Пабло, да еще и после несостоявшегося поцелуя в лифте, Марисса поехала в единственное место, где могла привести в порядок свои нервы.
- За неделю ты приезжаешь ко мне уже второй раз. – Мия села на диван рядом с сестрой. - Такого не было со времен… - она замялась, - ну, в общем, ты меня поняла.
- Поняла. Такого не было с тех пор, как я ушла от Пабло, - закончила за нее Марисса. –Помнится, тогда я практически поселилась у вас с Ману на целый месяц.
- Хочешь, переезжай опять, - предложила блондинка, и в ее глазах забрезжил огонек надежды.
- Нет, родная, я справлюсь сама, - Марисса нежно улыбнулась сестре и взяла ее за руку. – Спасибо тебе за поддержку, мне она очень важна.
Мия улыбнулась в ответ.
- Милая, я дома, - послышался из холла голос Мануэля, а потом появился и сам хозяин. – О, какие люди, здравствуй дорогая, - сказал брюнет, подходя к Мариссе, - рад тебя видеть. Любимая, я ужасно соскучился, - эта реплика уже была адресована в адрес горячо любимой супруги.
- Любимый, - приторно сладко протянула Мия, криво улыбаясь, - ты ничего не перепутал? Уже первый час ночи, между прочим! Где тебя носило?
- Родная, прости, я замотался на работе, - Мануэль выглядел каким-то взволнованным и немного жалким. – Очень много дел.
- И как зовут эти дела? – рявкнула сеньора Агирре.
Ацтек заметно побледнел и немного осунулся. Мариссе даже показалось, что в его глазах мелькнул страх. Но уже буквально через сотую долю секунды к ним вернулся прежний Мануэль, веселый, но немного усталый после тяжелого рабочего дня.
- Любовь моя, ты же сама знаешь, что говоришь глупости, - мягко ответил он, приобнимая блондинку. - Ну, как их могут звать? Энрике, Маркос и Андрес – мои бессменные замы и помощники, на которых, кстати, я совершенно нечестно свалил большую часть работы, потому что дома меня ждет горячо любимая жена, - и Мануэль, не обращая никакого внимания на Мариссу, впился в губы бывшей королевы школы страстным поцелуем.
- А их дома никто не ждет? – поинтересовалась Мия, отстраняясь от мужа.
- Не знаю, кто их ждет дома, но точно знаю, что завтра с утра их отчеты о работе отдела буду ждать я. Это гораздо хуже, - улыбнулся Мануэль, еще раз обнимаю жену.
– Эй, красавцы, - недовольно пробурчала рыжая, спихивая парочку с дивана, - имейте совесть. Нельзя так развращать свою одинокую родственницу.
- Мануэль, наконец, отлип от сеньоры Агирре и захохотал:
- Тебя развратишь, как же. Уверен, мы с Мией не испробовали и стой доли тех штучек, которыми владеешь ты.
Мия шикнула на мужа.
- Мануэль, - картинно закатила глаза рыжая, - ты ужасен! И о чем только думала моя сестра, когда выходила за тебя замуж? Хотя нет, - Марисса не дала брюнету возможности ответить, - я знаю – какие туфли подойдут к платью, почему все дизайнеры безголовые, какой придурок придумал такой цвет для праздничных скатертей и «О, Боже, что с моими волосами?!» Кажется, я ничего не упустила, - задумчиво закончила Андраде.
- Неправда, – возмутилась блондинка, - я не могла так себя вести накануне свадебной церемонии.
- Еще как могла, - захохотала рыжая, вспоминая тот счастливый и сумасшедший день.
- Это было последствие стресса, любимая, - вкрадчиво проговорил Мануэль, обнимая жену. – На самом деле, ты никогда себя так не ведешь, - несмотря на серьезное выражение лица, глаза ацтека смеялись. Да и он сам еле сдерживался.
- Поклепщики и бесстыдники, - ответила Мия, легонько толкая Мануэля в бок. – Между прочим, не каждой невесте выпадает счастье крупно поссориться с женихом за день до свадьбы.
- Нет, но тебе также крупно повезло с сестрой, которая решила все ваши проблемы, - гордо продекламировала Марисса, отпивая горячего чая.
- Да, держу пари, далеко не каждая девушка устраивает своему парню проверку на прочность на кануне свадьбы, - пожаловался Агирре, с укоризной глядя на жену.
Ответ Мии рыжая не услышала. В тысячный раз за эти несколько дней из глубин ее памяти стали прорываться наружу надежно, как ей казалось, зарытые воспоминания, которые Марисса пыталась безуспешно похоронить в недрах своего сознания.
«Далеко не каждая девушка устраивает своему парню проверку на прочность накануне свадьбы». Она не упрекала Мию за то, что она умудрилась закатить бурную истерику, вытекшую в выяснение отношений и швыряние кольца прямо в лицо горячо любимому жениху. Потому что сама Марисса проделала нечто подобное. И хоть брошенных колец, рыданий и драк не было на ее совести, зато нервы она пощекотала Пабло на славу…
… -В чем дело? Ты весь вечер как на иголках, - обеспокоено спросил Томас, наполняя свой бокал виски. – Может, плеснуть тебе немного, а? – подмигнул он.
- Просто не надо жениться, вот и все. И не будешь беспокоиться и переживать, - вступил в разговор Лассен.
- Гвидо, не говори ерунды, - отмахнулся Пабло, принимая из рук Томаса стакан, который тот уже успел наполнить. – Марисса позвонила полчаса назад, сказала, что у нее ко мне какой-то серьезный разговор. Ума не приложу, что могло случиться.
- Что-что? – ухмыльнулся Гвидо. - Она едет сюда, чтобы кинуть в тебя кольцо, потому что ты опять провинился в чем-то, известном только ей, причем, как всегда, провинился очень сильно. Пабло, - миролюбиво продолжал Лассен, - смирись, она всегда будет ненормальной истеричкой.
- Гвидо, сделай милость – заткнись, - отчеканил Бустаманте, бросив на друга негодующий взгляд. – Я не хочу, чтобы на моей свадьбе шафер был с фингалом на пол лица и сломанными ребрами.
- Это - правда жизни, Пабло, я всегда считал ее сумасшедшей. Но по необъяснимой для меня причине тебе это только нравилось. Кстати, если уж на то пошло, то почему ты выбрал шафером именно меня? Неужели более подходящей кандидатуры не нашлось? Вот Томас, например, - и Лассен махнул рукой в сторону друга, мирно попивающего виски из своего стакана.
- Ну, нет, дорогой, ты что? – вступил в дискуссию Томас, - упустить такой шанс поиздеваться над тобой? Тем более, что может быть лучше, чем друг, презирающий свадьбы, который целый вечер должен улыбаться и расточать радость на этом празднике жизни? – хохотнул Томас.
- Козлы, - беззлобно ответил брюнет, одним глотком осушая бокал.
- Пабло, все будет хорошо, перестань нервничать, - Эскурра бросил взволнованный взгляд на блондина. – Не слушай ты Гвидо, он всегда несет всякую муть. Это у него еще с колледжа.
- Но-но-но! Я бы попросил, - вступился за свою честь несогласный Лассен.
- Хоть сейчас помолчи, подружка невесты, - немного раздраженно прервал его Томас. – Пабло, - он тронул друга за плечо, - ты же не думаешь, я надеюсь, что она передумала? Она так тебя любит. Только слепой этого не заметит.
- Только слепой не заметит, что она сумасшедшая, - вставил Лассен и быстро продолжил, - но если уж вы столько лет терпите друг друга, то, рискну предположить, что это все-таки любовь. И вообще, даже для Спиритто будет слишком кинуть тебя в преддверии свадебной церемонии.
- Андраде, - машинально поправил Пабло, который в данный момент находился в полузабытьи.
Свадьба должна была состояться завтра, сегодня был их последний день «на воле». Было решено, что его они проведут порознь. Во-первых, у Мариссы была еще целая куча дел, связанных с предстоящей церемонией. Во-вторых, девочки собирались устроить вечеринку «только для своих». Это означало полный дом веселых и немного пьяных девушек с немного излишним энтузиазмом разворачивающих подарки, врученные невесте, и с наслаждением обсуждающих все детали подвенечного платья, предстоящей церемонии, свадебного путешествия и вообще будущей жизни молодоженов. Нельзя сказать, что его Марисса любила подобные мероприятия, но она любила подруг, которые должны были явиться на вечеринку в полном составе, и обожала сестру, которая с присущей ей энергией самозабвенно отдалась приготовлениям к предстоящему празднику.
Кроме того, с утра была назначена последняя примерка платья и нарядов подружек невесты. И, если верить Мариссе, она должна была занять еще и добрую половину дня, потому что Мия хотела что-то добавить и что-то переделать в костюмах подружек.
«- Представляешь, - жаловалась Марисса Пабло пару дней назад, - она позвонила мне в пять утра с криками, что на платье не должно быть так много кружев, а цветы должны быть приколоты не с той стороны и вообще цветовая гамма подобрана неправильно. Она сошла с ума, точно тебе говорю.
- Думаешь, она действительно будет этим заниматься? На переделку почти нет времени, - искренне удивился Пабло, одновременно мысленно сочувствуя Мануэлю и завидуя себе.
- Это же Мия, милый, ей плевать на сроки, - устало пробормотала Марисса, нежно взглянув на Пабло. - Она может начать переделывать все хоть за пять минут до церемонии, если ей что-то не понравится.
- И что ты ей на это ответила?
- Сказала, что она может делать все, что ей заблагорассудится, но к церемонии она должна выглядеть как конфетка. Ну и, конечно, запретила ей трогать мое платье под страхом выкинуть всю ее косметику в помойное ведро, - усмехнулась Марисса, прижимаясь к жениху и целуя его в губы. – Так что пусть они с Лухан разбираются сами. Мия как раз сейчас потащила ее в очередной поход по магазинам Буэнос-Айреса, - заметила девушка, взглянув на часы.
- А ты почему не пошла? - между поцелуями спросил Пабло.
- Я подумала, у меня есть более интересные дела дома, - хитро улыбнулась Марисса, стаскивая с Пабло рубашку и еще сильнее притягивая его к себе. – Как ты думаешь?
- Думаю, что кухонный стол давно пора опробовать, - последовал незамедлительный ответ».
Так что сегодня Марисса должна была заниматься нарядами и вечеринкой, которую бывшая Колуччи пыталась назвать девичником, пока Марисса не сказала, что прибьет ее, если еще раз услышит это слово. Как бы там ни было, праздник обещал пройти с размахом. Мануэль был заранее предупрежден, что дома его сегодня никто не ждет, сын был отправлен к бабушке и дедушке прямо до завтрашней церемонии, а Мия целую неделю обзванивала всякие салоны и фирмы, заказывая антураж для предсвадебной вечеринки и придумывая сценарий этого запоминающегося действа.
Парни в ответ на это тоже решили закатить шумную пирушку в лучших традициях классического мальчишника. Вернее, решил Гвидо, остальные предпочли тихо и спокойно напиться где-нибудь в баре и пойти спать, что ужасно расстроило Лассена, нацелившегося провести продуктивный вечер в компании своих многочисленных длинноногих подруг ну или, на худой конец, стриптизерш.
Парни как раз собирались отбывать в какое-нибудь увеселительное заведение, как Пабло позвонила невеста и загробным голосом сообщила, что им надо серьезно поговорить. Пабло знал Мариссу почти всю свою сознательную жизнь, и за этот внушительный срок научился безошибочно угадывать все настроения любимой. И сейчас он не сомневался, что случилось что-то серьезное, что-то, что может сильно повлиять на исход сегодняшнего дня. За столько лет практики Пабло был готов практически ко всему, даже к тому, что сейчас откроется дверь, войдет Марисса и скажет, что свадьбы не будет. Но от этой картины блондину стало так плохо, что он чуть не выронил стакан, который крутил в руке.
- Пабло, - донесся до него откуда-то издалека голос Томаса, - прекрати, это просто смешно. У вас завтра свадьба, что могло случиться? Пилар тоже нервничала перед свадьбой, для девушек это нормально.
- Она нервничала, потому что ты напился как последняя свинья накануне свадьбы и заявился пьяным в дрова пред светлые очи Дуноффа, - освежил Гвидо «радостные» воспоминания. – Так что думаю, ее нервозность была связана с тем, что она не очень хотела связывать свою жизнь с алкоголиком, - хохотнул Лассен, за что тут же был удостоен решительного пинка от Томаса.
- Молчал бы, идиот, - беззлобно ответил Эскурра. – Если ты забыл, то пришел я туда не один, а в компании не менее пьяного друга. И заметил нас Дунофф только потому, что ты решил спеть моей будущей жене серенаду под окном. Между прочим, мы еле успокоили тогда соседскую старушку, решившую, что настал конец света и дьявол явился за ее душой.
Ребята дружно рассмеялись, вспоминая инцидент, произошедший пару лет назад. Это было действительно забавно. И полностью отражало их отношения друг к другу. Они всегда были немного сумасшедшей командой. Ну кому в голову еще могло прийти такое? Причем исключительно из лучших побуждений. Хотя, Мануэль еще долго потом злился на Пабло за то, что тот чуть не разбил его машину, когда в пьяном угаре вез своих друзей устраивать полуночный концерт под окном Пилар. В итоге все равно все остались в выигрыше – Дунофф получил отличного зятя, Пилар – любимого мужа, а друзья-недотепы даже остались ночевать в директорском доме, потому что Пилар категорически отказалась отпускать их в таком состоянии домой. Правда, ночью за Пабло приехала перепуганная Марисса, но, когда она узнала о случившемся, хохотала больше остальных.
- Пабло, моя свадьба состоялась даже после такого ужасного представления, так что твоя уж точно пройдет гладко! У тебя же тишь да гладь, - пытался Эскурра успокоить жениха.
- Вот как раз это-то меня и волнует, - угрюмо ответил Пабло.
- Не волнуйся, - «успокоил» Лассен друга, - твоя невеста обязательно что-нибудь отчекрыжит завтра.
- Гвидо, иногда лучше жевать, чем говорить, - процитировал Томас рекламный слоган известной жевательной резинки. – С годами убеждаюсь, что в твоей случае уместнее будет сказать «всегда».
Разговор был прерван звуком открываемой двери и последовавшими за этим легкими шагами.
Пабло тут же подорвался с кресла и рванул к выходу.
- Марисса, это ты? – взволнованно проговорил он, выбегая в коридор.
- Привет, - как-то грустно и обреченно ответила она. – Это я.
- Боже, что случилось? – протараторил он, бросаясь ей на встречу. Сердце Пабло мгновенно упало и грозило остановиться, стоило ему увидеть любимую. Она была мрачнее тучи, а в глазах сквозила отчужденность, и Бустаманте безошибочно уловил беспокойство, которое жгло ее изнутри. Если бы она кричала, била его, ругалась и кидалась предметами, блондину было бы куда легче. Но она молчала, уставившись в пол и лишь изредка поднимая на Пабло глаза. Это означало, что случилось нечто чрезвычайно важное.
- Пойдем, поговорим, - уверенно и решительно молодой человек схватил Мариссу за руку и потащил в спальню, где их никто не мог услышать.
- Что произошло? Тебе сообщили, что я тебе изменяю? Кто, где и когда? А главное, с кем? Или что-то на работе? Тебя увольняют? Наплюй! Андрес просто тиран, столько работать нельзя. Или что-то дома? С Мией все в порядке, я разговаривал недавно с Мануэлем, он едет сюда. Значит Соня? Что с ней? Марисса, не молчи ради Бога! Что произошло? – Пабло засыпал Мариссу вопросами, не давая ей времени на них ответить. Потом блондин на секунду замолчал, переводя дух и собираясь с мыслями. Остался еще один вопрос, который он должен был задать и ответа на который боялся больше всего на свете. – Это касается свадьбы? – медленно и осторожно произнес он.
Марисса молча кивнула и села в кресло, сцепив руки в замок и невидящим взглядом уставившись на стену напротив.
Внутри у Пабло все похолодело. Он обессилено опустился на кровать, закрыв лицо руками. В комнате настала удушающая тишина, и только тикали настенные часы, которые они с Мариссой купили в прошлом году в Италии. Пабло был против, но рыжая сказала, что старинные часы – это очень романтично.
Блондину казалось, что его голова сейчас взорвется.
- Я… - начала Марисса и запнулась. – Я хотела сказать тебе, что… Пока еще не поздно, Пабло… - Она снова запнулась. - Понимаешь, свадьба, это очень ответственный шаг и…- девушка покраснела, чувствуя, что не в силах выдавить из себя эти слова. Но Пабло не помогал ей. Он просто молча слушал, прожигая ее взглядом, от которого ей становилось еще неуютнее. Девушка собрала последние силы и скороговоркой произнесла:
- Если ты хочешь, мы могли бы не жениться. Ну, я знаю, я не слишком идеальна. Вернее, совсем не идеальна. Я не слишком хорошо готовлю, часто пропадаю сутками на работе, редко бываю покладистой и вообще обладаю довольно скверным характером. Со мной всегда будет сложно, сколько бы я не пыталась исправиться, потому что измениться полностью невозможно. И знаешь, я, честно говоря, не очень-то и хочу.
- Марисса…
- Подожди, дай мне договорить, - перебила она. – Я еще не закончила. Иногда я совершенно ужасно себя веду. Сколько бы я не смеялась над Мией с ее замашками, она все равно более утонченная, женственная, мягкая и нежная. В общем, настоящая женщина, в отличие от ненормальной эмансипированной идеалистки, которая почти всю свою сознательную жизнь сводила всех с ума своими манерами и внешним видом. И вообще, я не особо красива, - заметив вытянувшееся от удивления лицо Пабло, она быстро продолжила, - то есть я хочу сказать, что страшной я себя не считаю, но у тебя столько поклонниц, причем большинство являются умопомрачительной красоты моделями, с которыми мне невозможно соперничать, и я теряюсь на их фоне. Это ужасно, правда? - она глубоко вздохнула, что означало конец ее монолога.
- Я не понял, - ошалело пробормотал Бустаманте, глядя на будущую жену. – Ты не хочешь выходить за меня?
- Нет, хочу, – горячо запротестовала Марисса, наконец, посмотрев в глаза любимому, - очень хочу. Просто до безумия. Но я хочу предоставить тебе шанс подумать еще раз и все хорошенько взвесить, Пабло. Ты вполне можешь найти себе девушку, которая будет гораздо лучше меня во всех отношениях. Я хочу, чтобы ты задумался, чего действительно хочешь, и сделал это сегодня, потому завтра может быть поздно, понимаешь?
Блондин почувствовал, как кулак, сжимавший его кишки, медленно расслабляется, а по телу струится тепло и опьяняющая легкость.
- То есть ты неслась сюда, вместо того, чтобы развлекаться с девочками потому, что ты подумала, что ты мне не подходишь?
Марисса не соглашалась, но и не возражала.
- И это все пришло тебе в голову во время примерки платья? – продолжал допрос Пабло, который к этому моменту уже изрядно повеселел.
- Признаться честно, эта мысль мучила меня уже давно, но сегодня я поняла, что не могу вот так просто ее игнорировать. Мы зашли слишком далеко и пути назад может уже и не быть, - рыжая веселья Пабло явно не разделяла и была все еще слишком напряжена, ожидая, видимо, от него какого-то решения. Это был один из тех редких моментов, которые Пабло так любил - Марисса не носилась, движимая невыносимым желанием кого-нибудь спасти, с кем-нибудь поругаться и вообще продемонстрировать свой неукротимый пыл и неиссякаемую энергию, а была хрупкой, бесконечно ранимой и действительно уязвимой. И уже не она, а ее должны были спасать, оберегать, холить и лелеять, что с радостью и делал Пабло. Всегда. И только с ним она позволяла себе быть такой, только ему она раскрывала свою душу, и только он знал, какая на самом деле Марисса Андраде.
Его затопила такая волна нежности к девушке, сидящей в его кресле, которое завтра вместе со всей квартирой станет, наконец, «их», что он уже просто не мог заставить себя злиться на нее за то, что он чуть не получил инфаркт, дожидаясь ее приезда.
Он обнял ее крепко-крепко, поцеловал в макушку, а она уткнулась в его плечо, чувствуя при этом себя очень беззащитной и невероятно женственной.
- Ты самая красивая на свете. Всегда была и всегда будешь. И самая любимая. Мне никто больше нужен. Только ты. И я решил это еще на 4 курсе. И завтра ты станешь, наконец, моей законной женой. Потому что другую я рядом с собой даже не представляю. А еду всегда можно заказать в ресторане, правда?
Марисса подняла голову, поцеловала его в подбородок и счастливо рассмеялась.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:53 | Сообщение # 6 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Марисса, эй, прием! Ты меня слышишь? – Мия пощелкала пальцами перед носом сестры. – С тобой все в порядке?
- Что? Что происходит? – рыжая непонимающе уставилась на сестру, отпихивая ее руки от своего лица.
- Ты уже минут десять как где-то не здесь, - объяснил Мануэль, сочувственно глядя на свояченицу. – Видимо, ты перетрудилась на работе. Пора спать.
- Да, действительно, - Марисса только сейчас поняла, как устала. И дело было не только в работе. В конце концов, она не первый год работала в журналистике, так что ее организм привык к 18-часовому рабочему дню, постоянным нервотрепкам и бешеному ритму жизни. Сначала было тяжело и не проходило и дня, чтобы она не думала о том, что в конце концов не справится и бросит все к чертям собачим. Но время шло, и Андраде стала получать какое-то изощренное удовольствие от постоянных разъездов в поисках интересного материала, гонки за знаменитостями с микрофоном в зубах в надежде первой добыть эксклюзивную информацию, вереницы незнакомых или, наоборот, всемирно известных лиц, с которыми приходилось работать бок о бок. Все это уже давно стало неотъемлемой составляющей ее жизни, плотно срослось с ней, словно кожа, оторвать которую было просто немыслимо.
Утро не принесло желанного спокойствия. Радужный солнечный свет, заливавший комнату, веселое щебетание птиц за окном и заливистый смех племянника, доносившийся с кухни, не привносили в душу Мариссы спокойствие и умиротворение. Наоборот, какое-то непонятное беспокойство и чувство отчужденности от мира, в котором еще совсем недавно ее все устраивало, прочно засели внутри, нарастая с каждой минутой и давая своей хозяйке понять, что они никуда уходить не собираются и дальше будет только хуже.
Нехотя продрав глаза и смахнув с себя тем самым остатки беспокойного сна, рыжая опустила ноги на пол и ощутила легкое удивление, не почувствовав под ногами привычный холодный пол. Но уже через секунду она вспомнила, что осталась ночевать у сестры, в царстве которой не было практически ни одного свободного места, не занятого коврами. Их было дикое множество, они были разных моделей и оттенков, но вопреки такому разнообразию, идеально гармонировали между собой. Что ж, уж в чем-чем, а в наличии вкуса Колуччи никогда нельзя было отказать. Как только юная красавица узнала, что беременна, она тут же запаслась каталогами всех известных в Аргентине мебельных каталогов и безапелляционно заявила, что ее новое состояние требует нового интерьера. И уже через месяц с небольшим весь особняк преобразился до неузнаваемости: старые столы, стулья и шкафы были без зазрения совести выставлены на помойку, а на смену им пришли новые, в том числе и ковры, которых до этого минималистичный вкус сеньоры Агирре отвергал. Но она сообщила, что ее будущий ребенок не будет ползать по холодному полу, поэтому весь дом был завален мягкими коврами с большим ворсом и просто паласами, так что теперь маленький Агирре мог перемещаться по полу в свое удовольствие.
Веселое щебетание маленького Алехандро все еще раздавалось с кухни, когда Андраде, приведя себя в порядок, спустилась к завтраку.
- Доброе утро, мой красавец, - расплылась в улыбке счастливая тетя, увидев своего любимца. – Как ты спал, мое сокровище?
- Сойдет, - пробормотал мальчик, пережевывая очередную полезную гадость, которых было миллион в предусмотрительном арсенале Мии.
-А ты как спала? – Мия испытывающее поглядела на сестру. – Все хорошо?
- Да, Ми, спасибо, - вяло улыбнулась рыжая, - прости, что я опять приплелась к вам вчера.
- Не говори глупостей, - отмахнулась блондинка, - больше слышать не хочу. Кстати, мое предложение по поводу переезда остается в силе.
- Мой отказ тоже.
- Но…
- Нальешь мне кофе, пожалуйста? – поспешила Андраде переменить опасную тему.
- Да, конечно, - вздохнула молодая мама, но спор решила не продолжать.
Кофе всегда действовал на Мариссу ободряюще, особенно хороший и правильно сваренный. А экономка ее сестры варила этот напиток просто потрясающе. Поэтому почувствовав необходимый прилив сил, рыжая заторопилась на работу.
Вылетая в коридор, она наткнулась на Мануэля, который отчаянно выяснял с кем-то отношения, причем на повешенных тонах.
- Нет, я сказал нет, ты слышишь меня? Неужели ты не понимаешь?! … Это совершенно на меня не действует, Бриана… Я знаю, что не должен был, и ты тоже не должна. В общем, мы оба не должны, так что… Прекрати, этот разговор бессмысленнен. У меня семья.
И тут Мануэль заметил Мариссу.
- Поговорим потом, - резко бросил он в трубку. – Доброе утро, дорогая, - это уже обращалось к Мариссе. – Как спала?
- Привет, ацтек, - добродушно ответила рыжая. – Я уже убегаю. – Она чмокнула его на прощание и уже собиралась выходить, но на пороге обернулась.
- Мануэль, все в порядке? – серьезно спросила она.
- Да, а что?
- Ты уверен?
- Уверен.
- Ты точно ничего не хочешь мне сказать? – продолжала допытываться Марисса.
- Мари, что происходит? – нервно ответил Мануэль. – Ты хочешь спросить меня о чем-то конкретном?
- Нет, просто ты какой-то взвинченный, как мне показалось.
- Тебе просто показалось, - уже спокойнее ответил Агирре. – Все, правда, в порядке, - добавил он, подходя к Мариссе. – Мне кажется, появление Пабло дурно на тебя влияет, тебе уже во всем мерещиться подвох, - он еще раз на прощание поцеловал Мариссу.
- У тебя-то все в порядке?
- Да, все о’кей. Ладно, я побежала, а то опоздаю. Передай жене, что завтра мы с ней обедаем, пусть не забывает, - и рыжая скрылась за дверью.
Мануэль еще минут пять постоял в коридоре, вертя в руке мобильный телефон, а потом направился на кухню, где хлопотала его любимая жена.
Через полчаса Марисса уже входила в свой кабинет, на ходу просматривая почту.
- Доброе утро, красавец, - автоматически бросила она, когда, закрывая ногой дверь, краем глаза заметила мужскую фигуру, сидящую спиной к ней в кресле. – Как спалось? Надеюсь, не так же паршиво, как мне. Между прочим, Рауль, - продолжала девушка, - я тебе сто раз говорила, что терпеть не могу, когда ты приходишь в мой кабинет раньше хозяйки. Эй, ты что молчишь? – Марисса наконец-то соизволила поднять глаза. И остолбенела.
- Ты? – холодно произнесла она.
- Прости, - прозвучал в ответ бархатный голос, - но я что-то не припомню, чтобы тебе не нравилось мое присутствие в этом кресле. А обращение «красавец» мне пришлось по душе.
- Издеваешься? Я думала это Рауль.
- Ни в коем разе. Мне даже помниться, мы прекрасно проводили время в этом кресле. И еще на диване, - мужчина бросил выразительный взгляд на упомянутый предмет мебели, стоящий как раз за спиной Мариссы.
- Пабло, может быть, ты прекратишь?
- Может быть, - он улыбнулся. – Не злись, - миролюбиво проговорил он. – Я пришел работать. Ты помнишь, я надеюсь, что у нас с тобой совместный проект?
- Ты не даешь мне забыть.
- Это хорошо. О чем мы будем беседовать сегодня?
- Мне казалось, что наша следующая встреча назначена на завтра, - от мысли о предстоящей прогулке в парке и о задушевных беседах по спине девушки пробежала мелкая дрожь.
- Мои планы поменялись. В конце этой недели я должен лететь в Бразилию, так что процесс съемки придется немного ускорить. Разве твоя помощница тебе не сообщила? Я лично ей звонил.
Помощница. Марисса усмехнулась. На этой должности у Андраде состояла молодая девочка лет двадцати, которая как раз заканчивала институт. Марисса прекрасно помнила, как тяжело пробивать себе дорогу в мир журналистики и телевидения, так что по возможности хотела облегчить жизнь будущим работникам СМИ. Поэтому когда она встретила на собеседовании Исабель, молодую перспективную студентку журфака, без всяких сомнений отдала ей свое предпочтение. И не ошиблась. Девушка действительно была очень способной и толковой, прекрасно выполняла свою работу и ни разу не заставила Мариссу злиться. Но у юного дарования был лишь один недостаток – иногда она бывала чересчур впечатлительной особой. Она легко могла впасть в транс и забыть про все на свете, если случалось нечто для нее неординарное. Благо, в категории «неординарностей» было не так много пунктов. Но, к сожалению, и Марисса это хорошо знала, главным пунктом в этом списке был как раз Пабло Бустаманте. Рыжая не раз слышала от своей ассистентки, как она восторгается его талантом, умом и очарованием. Так что она легко могла себе представить, почему Исабель забыла сообщить Мариссе об изменениях в ее графике.
- Нет, мне не сообщили. Давно ждешь? Будешь кофе?
- Только что выпил. Твоя помощница была очень внимательна.
- Не сомневаюсь, - процедила Марисса, подходя к столу.
- Чем мы сегодня будем заниматься? – бодро продолжал Пабло.
- Понятия не имею, - Марисса начинала закипать. Мало того, что ненавистная встреча состоялась ровно на 24 часа раньше, чем плнировалось, так она еще ничего об этом не знала, и что делать теперь тоже не представляла. – Прогулку придется отложить.
- Почему?
- Потому что ни я, ни ты к ней не готовы, - отрезала Марисса, с силой выдвигая ящик стола.
- А мы не готовы? – изобразил удивление Пабло, уставившись на бывшую жену.
- Снова издеваешься? – Марисса оторвалась от поисков чего-то важного в ящике и презрительно посмотрела на блондина.
- Я еще даже не начинал, - голубые глаза смеялись. – Разве нам нужна подготовка для того, чтобы просто говорить?
- Мы будем не просто говорить, Пабло, мы будем делать программу, которую впоследствии будут смотреть миллионы людей. Мы не можем записывать Бог весть что.
- И что? Мне не нужно специальной подготовки, чтобы поведать о своей жизни.
Марисса собиралась что-то ответить, но дверь кабинет отворилась и на пороге показалась помощница Мариссы.
- Сеньор Бустаманте, не хотите ли еще кофе? О, сеньорита Анраде, Вы уже пришли? Может быть, вам тоже кофе?
- Нет, благодарю, Исабель, ничего не нужно. Сеньору Бустаманте тоже.
- Да? Может быть, тогда просто воды? – не унималась девушка.
- Нет, спасибо, - снова ответила Марисса.
- Хорошо, если что-нибудь захотите, я к вашим услугам, - Исабель очаровательно улыбнулась Пабло и скрылась за дверью.
- Какая у тебя милая помощница, - прокомментировал Бустаманте. – Где ты ее откопала?
- Там уже таких нет, - оборвала Марисса, ощущая неминуемое приближение новой волны крайнего раздражения. – Бустаманте, встань с моего кресла, наконец!
- Мне кажется, ты слишком раздражена. Плохо спала?
Проигнорировав его последнюю реплику, Марисса нажала на копку телефона.
- Исабель, свяжись с бригадой, она мне сегодня нужна, - и, не дожидаясь ответа, Марисса кинула трубку.
- Ты просто мисс Большой Босс, - хохотнул Пабло. – Ну, чего ты нервничаешь, в самом деле? - Он коснулся ее руки, отчего по спине Мариссы вновь пробежали мурашки. – Подумаешь, внеочередная запись. Ты же первоклассный журналист. – Пабло поднялся с кресла и подошел к окну.
- Отличный вид, - сказал он, глядя на высотные дома в центре столицы.
Спокойный тон, невозмутимость и полное безразличие так бесили Мариссу, что она буквально сходила с ума. Даже мимолетное прикосновение его руки вызывало в ней бурю непонятных и беспокойных чувств, не говоря уже обо всем остальном. А этому мужчине, казалось, абсолютно наплевать на то, что происходит между ними….
- Кстати, хотел спросить, ты не будешь сообщать зрителям о том, что в школе у меня была кличка супермен? Думаю, им понравится, - продолжал балагурить Пабло, игнорируя воинственный настрой Андраде. – Брось, Марисса, тебе надо расслабиться. Ты все свои интервью принимаешь так близко к сердцу?
- Ты когда-нибудь бываешь серьезным? – недовольно спросила рыжая. - С тобой же просто невозможно расслабиться.
- Если бы ты позволила, – многозначительно улыбнулся Пабло, – я бы с удовольствием помог тебе расслабиться. Но ты ясно дала мне понять, что не стоит даже думать об этом.
Марисса подбоченилась и воинственно посмотрела на него. Бустаманте стоял, опираясь на подоконник, такой элегантный, красивый, с небрежной насмешливой улыбкой, от которой захватывало дух. Что бы только она отдала, чтобы «расслабиться» вместе с ним… Рассердившись на себя за подобные мысли, Марисса принялась ожесточенно набирать номер оператора, со всей силы вдавливая кнопки телефона.
- Прошу меня простить, - дверь кабинета снова отворилась. – О, сеньор Бустаманте, рада вас приветствовать. Большая честь для нас, что вы согласились почтить нас своим присутствием.
- Пабло, это Марианна Алонсо. Наш организатор, - представила Мари гостью.
- Приятно познакомится, сеньора Алонсо, - проникновенно произнес Пабло, - очень рад знакомству, - и он поцеловал протянутую для рукопожатия руку.
- Благодарю, - почти шепотом произнесла Марианна, сходя с ума от восторга и радости.
Отчего при виде его умные, интеллигентные женщины превращаются в форменных идиоток? Марисса задавалась этим вопросом, сколько себя помнила. Еще с колледжа Пабло пользовался у противоположного пола бешеной популярностью. Настолько бешеной, что девчонки буквально с ума сходили при виде него. Одни теряли дар речи, другие начинали лопотать нечто несвязное, третьи принимались отчаянно жестикулировать, четвертые - глупо острить. Пабло даже как-то пошутил, что влюбился в Мариссу потому, что она единственная из всех девушек говорила с ним связным предложениями. Сначала Мариссу эти особы бесили, раздражали и злили, потом она привыкла и перестала обращать на них внимание, а в конечном итоге начала откровенно потешаться. Ей было жаль всех этих глупеньких девчонок, которые хотели привлечь внимание самого Пабло Бустаманте. Ведь она прекрасно знала, что сердце первого красавчика колледжа уже прочно занято, и сдавать свои позиции без боя не собиралась.
- Ты пришла за чем-то конкретным? – Марисса вмешалась в царящую идиллию.
- Ах, да, совсем забыла, - хихикнула организатор. – Я по поводу сегодняшней съемки. Поскольку все получилось довольно неожиданно, - она томно взглянула на Бустаманте, - то мы посоветовались с Андресом и решили, что прогулку можно отснять и сегодня. Все равно за один день все не успеть. Так что готовьтесь. Съемочная группа будет ждать вас у входа через час.
- И когда Андрес собирался мне об этом сообщить? – Марисса была удивлена, обескуражена и взволнованна.
Марианна даже не удостоила Мариссу ответом. Она буравила взглядом блондина, пытаясь, видимо, продемонстрировать ему все свое обаяние. Но то ли обаяние было не слишком сильным, то ли Бустаманте – слишком крепким орешком, только томные взгляды девушки оставили его равнодушным.
- Спасибо, Марианна, сеньорита Андраде и я будем готовы через пару минут. До свидания.
Алонсо пробормотала что-то невнятное и наконец-то скрылась за дверью.
- Куда мы, черт побери, едем? – нервно спросила Марисса, не отрывая взгляд от окна. Вот уже 15 минут она упорно не сводила глаз от пробегающих мимо зданий и улиц, игнорируя сидящего рядом Бустаманте.
После того, как Андраде, наконец, поняла, что отделаться от Бустаманте сегодня не удастся, и получила необходимые ЦУ от Андреса в отнюдь не милом тоне, ей пришлось смириться с судьбой и вспомнить, что она в первую очередь профессиональный журналист, а не женщина с разбитым сердцем. Собрав волю в кулак и уняв так к не к месту появившуюся дрожь, Марисса решительно направилась к выходу.
- Ты идешь? – она развернулась в пол оборота и бросила на Бустаманте короткий взгляд.
- Естественно, - улыбнулся тот в ответ. – Я же главный герой.
Уверенности и спокойствия Мариссе хватило ровно на то, чтобы спуститься вниз. Неожиданно выяснилось, что служебная машина до отказа набита людьми и техникой, и самой ценной журналистке современности, как часто называл ее босс, просто не хватило места. А свою машину она с утра отвезла знакомому механику – целую неделю ее одолевал странный звук, доносящийся из-под капота. Когда вчера Мия услышала об этом, она тут же велела сестре показать машину мастеру, потому что на дороге может случиться все, что угодно. Она так сильно донимала рыжую уговорами половину вечера, что Марисса не только сдалась, но и выполнила свое обещание. Поэтому сейчас Андраде находилась в очень щекотливой ситуации. Ну не могла же она, в самом деле, ехать на такси?
- Моя машина, конечно, не верх совершенства, но, думаю, для недолгой поездки она вполне сносна, - проговорил Пабло, как всегда появившись словно из ниоткуда.
Она страшилась этого предложения и в то же время ждала его. Соглашаться было очень опасно. Ее эмоциональная реакция на этого мужчину была настолько сильной и подчас абсолютно неконтролируемой, что Марисса боялась потерять рассудок и наброситься на Пабло прямо на заднем сидении его машины. Словно прочитав ее мысли, Бустаманте фривольно осведомился:
- Или ты боишься?
- Кого, тебя? – Андраде напустила на себя равнодушный вид, изо всех сил стараясь скрыть свое волнение.
- Меня, - Пабло сделал шаг в сторону Мариссы. – Если это не напускная бравада, то тебе ничего не стоит принять мое предложение. Или я до сих пор свожу тебя с ума, а, Марисса? - еще один шаг и он приблизился почти в плотную к ней.
Девушка почувствовала, что воздуха катастрофически не хватает, а земля уходит из-под ног. Это был вызов, который она не могла проигнорировать. По сути, почти вся их жизнь была чередой вызовов, которые они бросали или принимали, и именно на этой своеобразной игре строились их отношения. Не было бы ее, не было бы их. Была бы просто Марисса Андраде и Пабло Бустаманте. Отдельно. Два совершенно разных человека, которые когда-то вместе учились, и ничего более. Но каждый раз при виде друг друга в их головах что-то переключалось, гормоны начинали бушевать не на шутку, а в душе рождалась такая буря, что их сносило цунами возникающих эмоций. Больше ни она, ни он не испытывали в своей жизни ничего подобного. И игра была неотъемлемой частью этой бури, частью стихии, которая заполняла все их естество, разливалась по венам, затуманивала разум и грозила снести голову. Не принять вызов означало сдаться. А никто из них еще ни разу не проиграл по доброй воле.
Марисса молча, не дожидаясь повторного приглашения, открыла дверь шикарного Мерседеса, ожидающего у входа. Пабло ничего не сказал, лишь еле заметно улыбнулся. Но уже через пару минут Андраде корила себя на чем свет стоит за свою чрезмерную смелость и упорное желание ни в чем не уступать мужу. Бывшему мужу. Почти бывшему мужу. Чувствовать его настолько близко и при этом не иметь возможности прикоснуться или просто посмотреть в его сторону было настоящей пыткой. Сердце стучало так громко, что казалось, будто даже водитель может слышать его удары. Марисса попыталась отвлечься мыслями о предстоящей работе, но совершенно не могла концентрироваться – его запах просто сводил ее с ума. Девушка еле сдерживалась, чтобы не завыть от отчаяния. Они ехали всего пять минут, а ей казалось, что прошла уже вечность.
Чтобы хоть как-то себя отвлечь, она уставилась в окно и принялась с интересом изучать дома и прохожих, которых ей удавалось разглядеть – водитель Бустаманте, надо отдать ему должное, вел машину быстро и уверенно.
- Когда мы приедем, черт возьми? - повторила Марисса свой вопрос, но уже более раздраженно.
- Я понятия не имею, - Пабло все-таки удостоил ее ответом, украдкой взглянув на девушку.
- Просто прекрасно, - недовольно процедила она, все еще глядя в окно.
- Успокойся, Андраде. Я приказал водителю ехать за твоей командой. Мы не потеряемся. Или ты думаешь, я собираюсь тебя украсть? – ухмыльнулся молодой человек.
- Очень смешно, - пробормотала рыжая. – Но от тебя можно ожидать чего угодно.
Пабло ничего не ответил, лишь ухмыльнулся и бросил на нее выразительный взгляд, от которого Мариссу бросило в жар. Чтобы не испытывать судьбу, девушка вновь отвернулась к окну.
Вдруг машину тряхнуло на неровной дороге, Марисса от неожиданности дернулась и упала прямо в объятия Пабло. Прикосновение его рук на горячей коже неожиданно разбудило воспоминания тысяч бессонных ночей, которые они провели, наслаждаясь друг другом. Она чуть повернула голову и столкнулась с взглядом, который снился ей на протяжении вот уже нескольких лет. Марисса с ужасом поняла, что если он сейчас ее обнимет, она поддастся и будет умолять его никогда не разжимать рук, даже несмотря на то, что потом будет мучительно об этом жалеть. Девушка как зачарованная смотрела в его глаза и молила Бога, чтобы дело не приняло серьезный оборот. Интрижка с Пабло не будет иметь продолжения, но ее будет достаточно для того, чтобы стереть в порошок те крохи, которые теперь именовались ее душой.
Бустаманте, словно уловив ее состояние, первым отвел взгляд, но бережно помог ей сесть.
- Спасибо, - еле слышно проговорила Марисса, облизывая пересохшие губы.
- Всегда пожалуйста, - так же тихо ответил Пабло, и уткнулся в другое окно.
-Ну, вот мы и на месте, - чуть более радостно, чем предполагают приличия, провозгласил Бустаманте, вылезая из машины. Он с силой захлопнул дверь и, не дожидаясь, пока шофер откроет Мариссе дверь, отправился обозревать окрестности, что выдавало крайнюю степень его волнения.
Марисса сделала вид, что ничего не заметила и поспешила к своей группе обсудить детали предстоящего действа. Окунувшись в работу, она почувствовала себя в своей стихии, ощутила свободу, которой ей так не хватало последние несколько дней. Лихо раздавая указания и одновременно говоря с боссом по телефоном, Андраде практически стерла из памяти не очень приятную поездку.
Работа была ее отдушиной, занимала передовые позиции в ее жизни и сдавать их не собиралась. Каждое утро Андраде неслась на службу, по дороге с упоением размышляя о новых проектах и прокручивая в голове только что придуманные сценарии. Казалось, запас ее идей и проектов неисчерпаем. Девушка представляла собой сгусток энергии, эдакую бизнес-леди, придирающуюся к каждой мелочи, до тех пор, пока работа не была доведена до совершенства, чем доводила некоторых коллег до белого каления. Она любила и умела требовать, но она также умела и отдавать. Поэтому соратники по цеху, с которыми ей посчастливилось трудиться с самого начала, души в ней не чаяли, несмотря на ее крутой нрав, а новенькие боялись. Но, кроме того, что Марисса Андраде – прожженный до мозга костей трудоголик, коллеги мало что о ней знали. Она ни с кем не секретничала, не заводила близких подруг, а все разговоры за жизнь ограничивались лишь рассказами о семье сестры. О своей личной жизни журналистка не проронила и слова. Да ее и перестали спрашивать после пары попыток, потерпевших полное фиаско. Только один Рауль знал, что она не всегда была такой железной леди, ставящей свои профессиональные амбиции на пьедестал. Когда-то в эпицентре ее внимания была семья, к которой она неслась, чуть только заканчивался рабочий день, ради которой старалась менять рабочий график и которая была для нее всем. Но эти времена прошли, осталась только память, которую девушка со временем рассчитывала стереть.
-Марисса, здесь я снимать отказываюсь, - решительно заявил Марк – главный оператор.
- Почему? – недоуменно ответила рыжая, одновременно пролистывая сценарий и глотая горячий кофе, который ей услужливо принесла откуда-то помощница.
- Мне категорически не нравится освещение и вся панорама в целом. Получится блеклая картинка, и ваши лица на этом фоне будут болезненно-зелеными. И вообще, Андрес орал мне в трубку про динамичную съемку.
- Какую еще динамичную съемку? – устало отмахнулась Андраде, откладывая листы в сторону.
- Не знаю, тебе виднее, - ехидно ответил Марк. – Куда ты это потащил, идиот! Понабрали бездарей, твою мать! – крикнул он, тут же переключившись на паренька, тянувшего на себе аппаратуру. – Ты бы это еще к себе домой отнес, балбес. А мне ты что прикажешь, за тобой гоняться по всему парку. Или может, ты такой у нас талантливый, что сам справишься…
Дальше Марисса не слушала. Она снова окунулась с головой в работу, совершая заключительные приготовления.
Пабло, уставший слоняться без дела, наконец, подошел к бывшей жене.
- Может, ты меня тоже введешь в курс дела? А то, смотрю, только я один остался незадействованный.
- Хочешь, чтобы я тебе дала парочку ценных указаний? – усмехнулась Андраде.
- А почему бы и нет?
- Брось, Пабло, ты все равно не послушаешь.
- Как всегда. Но ты все равно дашь.
- Как всегда, - ответила Марисса и чуть улыбнулась. – Так, мы почти закончили, - она резко перевела тему, не давая ей развиться до глобальных размеров. - Слушай и запоминай. Мы с тобой пойдем по этой аллее, я буду задавать тебе всякие вопросы, а ты просто будешь на них отвечать. Желательно, предельно искренне и честно. Зрители всегда могут отличить фальшь.
- А что за вопросы? Мне не нужно знать о них заранее?
- Нет, так получится естественнее. Если на какой-то из них ты по каким-то причинам не сможешь ответить, мы просто это вырежем. В любом случае, это видео будет еще несколько раз обрабатываться, прежде чем пойдет на экран.
-Ладно, согласен. Поехали?
-…и тогда я решил, что хочу писать музыку, а не следовать по стопам отца на пути мировой политики, - закончил Пабло свой ответ. Они уже минут 40 бродили по аллеям, разговаривая словно старые-добрые друзья. Будучи публичными людьми, они уже давно научились не стесняться камер. Для Бустаманте, дающего на дню по сотне автографов и живущего под вспышки фотокамер, операторы съемочной группы вообще как бы не существовали. Так что разговор тек размеренно и, что самое главное, без всякого напряжения.
- Получается, что твои родители тебе не помогали? – продолжила Андраде.
- Почему не помогали? Мама всегда была за и всячески поощряла мое увлечение. Кроме того, у меня были хорошие друзья и любимая девушка, без поддержки которых я вряд ли чего-нибудь добился. Марисса, с тобой все в порядке? – взволнованно спросил Пабло, касаясь руки девушки.
Она не ответила. Просто неожиданно остановилась и побледнела.
Словно тысячи иголок впились в ее тело. Марисса узнала это место. Сомнений быть не могло. Именно здесь, став на одно колено, Пабло сделал ей предложение. Это было чуть больше года назад, а ей кажется, что прошла целая жизнь.
В тот день она поздно освободилась с работы, потому что пришлось снимать несколько эфиров за один раз. Она была ужасно злая и измученная. Единственным желанием было поскорее окунуться в горячую ванну, а потом заснуть под теплым одеялом. Но Пабло вздумалось потащить ее на прогулку. На дворе стояла осень, было немного прохладно, и гулять совершенно не хотелось. Сначала она сопротивлялась, как могла, но потом все-таки уступила. Она всегда ему уступала. Уже темнело, когда они собрались идти домой и тут вдруг на скамеечке увидели пожилую пару, которая сидела, обнявшись, и любовалась небом. Старичок нежно обнимал свою супругу и что-то шептал ей на ушко, отчего она смеялась тоненьким, едва различимым смехом.
«Вот бы дожить до такого» - пронеслось в голове у Мариссы, которая смотрела на пару, не отрывая глаз. В этот момент она, наконец, поняла, что вела себя как полная идиотка, столько раз отказывая Пабло. Они были знакомы тысячу лет, знали друг о друге все и даже больше. Он был единственным человеком, который ей идеально подходил. Да что там, даже если бы он не подходил, она все равно была бы с ним, потому что ужасно любила. Но страх и желание свободы, непонятно откуда взявшиеся и непонятно почему так на нее действующие, оказались сильнее, и Марисса мягко, но твердо каждый раз давала Пабло понять, что брак - это не для них. Пока не для них. Но сроки этого «пока» она никогда не определяла, чем сводила с ума несостоявшегося жених и мучилась сама, видя, как он переживает. По иронии судьбы, только сейчас рыжая поняла, как глупо себя вела. Дикий подсознательный страх, в котором Марисса не призналась бы и самой себе, что она станет ему неинтересна, как только станет полностью его – и в жизни, и на бумаге, сейчас казался ей смешным и нелепым. Даже если ее худшие предположения оправдаются, лучше рискнуть и удостовериться, чем прятаться всю жизнь в скорлупе. Это был один из главных ее принципов, когда она была главной бунтаркой колледжа, но почему-то со временем она забыла об этом. И вот сейчас, смотря на пожилую пару, девушка почувствовала, что в ней просыпается та Марисса, которая когда-то сводила с ума весь профессорско-преподавательский состав, которая боролась до последнего и которая никогда не отступала. Она, наконец, поняла, что не только безумно хочет быть женой Пабло и создать с ним крепкую семью, но и готова к этому. Единственное, дочь Сони Рей была полностью уверена, что блондин уже устал пытаться достучаться до нее и заветного предложения она не услышит. Неожиданно, в голову пришла немного сумасбродная идея, в стиле самой Андраде. Как говориться, если гора не идет к Магомеду…
Когда она, наконец, обдумав, что скажет Пабло, обернулась, то увидела его, сидящего на одном колене. И вся ее решимость резко улетучилась.
- Марисса, - начал он и замолчал. По всему было видно, как трудно ему собраться с мыслями. – Только, пожалуйста, дослушай меня до конца, ладно? Мы оба знаем, что это далеко не первая моя попытка предложить тебе мою руку и сердце, - он грустно усмехнулся. – Но сейчас, как никогда ранее, я уверен в своем решении. Уверен в нас. И я знаю, что быть с тобой – это самое правильное решение, которое я когда-либо принимал в своей жизни. Я каждый день говорю, как сильно я тебя люблю, и буду делать это всю оставшуюся жизнь, несмотря на то, что ты мне сейчас ответишь. Потому что ты единственная женщина, которую я вижу рядом с собой. Ты единственная, с кем я хотел бы прожить вместе каждую минуту, единственная, от которой я хочу иметь детей. И единственная, с которой я хочу состариться. И я хочу, чтобы мы с тобой спустя 50 лет так же сидели на скамейке, - он кивнул в сторону пожилой пары, - держась за руки, а рядом бегали бы наши внуки. И мы бы любили друг друга так же, как в молодости. Я действительно вижу все это и знаю, что эти мечты реальны. Но для их исполнения мне нужна твоя вера в меня, вера, что я смогу сделать тебя самой счастливой. Марисса, ты мне веришь? Ты готова выйти за меня замуж? – задал он главные слова, гипнотизируя ее своим взглядом.
Коленки подкосились, грудную клетку сжимали невидимые тиски, а предательские слезы застилали глаза. Она хотела что-то сказать, но язык не слушался. Она просто молча смотрела на любимое лицо, не веря, что все это происходит с ней.
- Да, - наконец произнесла она и еле заметно улыбнулась.
- Ты согласна? – Пабло показалось, что он ослышался. Честно говоря, он и сам не знал, на что рассчитывал, вставая на одно колено в центральном парке столицы. Это был сиюминутный порыв. Молодой человек не мог точно сказать, сколько времени носил в кармане чертово кольцо. Он и забыл, как давно его купил. Просто оно всегда было с ним, вселяя надежду, что девушка его мечты когда-нибудь все-таки согласится. Марисса никогда не говорила ему четкое «нет», но все их разговоры о возможной свадьбе неизменно заканчивались тем, что она доказывала ему, что они еще не готовы, что еще рано и что их время еще не пришло, всем своим видом давая понять, что связать себя навечно знаменитыми узами не хочет. Хотя нет, один раз он все же предложил ей ввязаться в эту авантюру, правда, получилось как-то не совсем традиционно, потому что не было кольца. Закончилось все скандалом, потому что рыжая мягко попыталась объяснить блондину, что ни о каком замужестве в ближайшее время речи быть не может, в результате чего Пабло ушел, хлопнув дверью. Они не виделись две долгих недели, по прошествии которых Андраде все же пришла просить прощения и мировая была заключена. Правда, с условием прекращения всяческих разговоров о кольцах, белых платьях и прочей атрибутики «в любви и радости пока смерть не разлучит». Пабло, для которого гордость была не пустым звуком, больше не решался делать смелые шаги, хотя забрасывать удочку не перестал, и периодически тема брака как такового звучала в их разговорах. А, видя, что рыба не клюет на приманку, бросил это занятие. Потому, когда он сегодня приглашал ее на прогулку, у него даже и в мыслях не было становится на одно колено. Но увиденная в парке картина его так поразила, что, повинуясь какому-то внутреннему неосознанному до конца порыву, он все же извлек на свет пять грамм золота. И теперь не мог поверить в то, что слышал.
- Да, - снова повторила девушка и кивнула, подтверждая, что это не слуховые галлюцинации.
- О, мой бог, - блондин резко поднялся с колен и подхватил Мариссу на руки. – Ты согласна, согласна! Все слышали? – закричал он. – Она согласна!!
- Пабло, перестань, - смеялась сквозь слезы Марисса, - вокруг же люди.
- Плевать, пусть все знают, - не успокаивался Бустаманте, не собираясь отпускать свою невесту. – Я самый счастливый человек на свете.
- Я люблю тебя, - произнесла рыжая, уткнувшись носом в его шею, когда Пабло, наконец, опустил ее на землю.
- И я люблю тебя. И никуда не отпущу. Никогда.
- Обещаешь?
- Всегда с тобой, что бы ни случилось.
- Херня, Андраде, ты понимаешь, что это херня?! Какого лешего ты вообще творишь? –Андрес мерил кабинет огромными шагами, подбоченившись и гневно глядя на Мариссу. – Что вообще происходит, ты соизволишь мне объяснить?! Кто так работает?!!! Даже Марла, и та справилась бы лучше.
- Я тебя предупреждала, - сухо проговорила журналистка, глядя в пол.
- Предупреждала?! – взвыл босс. – То есть это я еще и виноват?!!!!
- Андрес, прошу, прекрати орать, - вяло пробормотала Андраде, до сих пор не глядя на шефа.
- У нас раздел светской хроники горит, ты это понимаешь своей куриной башкой? Мы тут не в игрушки играем, если только они не эротические и о них рассказывают наши герои!
- Что ты от меня хочешь? - устало спросил Марисса, взглянув, наконец, на метающего гром и молнии Альваро.
- Работы, еб твою мать, работы я от тебя хочу! Такой, какую ты показывала на протяжении всей своей карьеры. О личной жизни Бустаманте ходят легенды, но никто доподлинно не знает, где правда, а где вымысел. Он никогда ее не комментирует. У нас появился обалденный шанс, один из миллиона. И что же?! Моя лучшая журналистка стоит как дубина и что-то нечленораздельное мычит. Да что с тобой происходит? Мы первый раз в жизни перенесли съемку, да еще и не из-за Пабло, осмелюсь тебе напомнить!
Альваро был прав, и Марисса это прекрасно понимала. Она в полной мере заслужила все оскорбления, которые щедро расточал в ее адрес любимый шеф. Но что она могла сделать? Не объяснять же ему, что работа с Бустаманте совершенно лишает ее сил – и моральных, и физических. Что видеть его почти каждый день – неимоверная пытка. А сегодняшний инцидент в парке – это дикое совпадение – выбило ее из колеи еще как минимум на всю следующую неделю. После того как она увидела ту скамейку, вспомнила Пабло и его предложение выйти за него замуж, она словно окаменела. Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в чувство. Ребята даже хотели вызывать врача, такой бледной и изможденной она выглядела. Огромные усилия потребовались, чтобы прийти в себя. Марисса на силу изобразила порядок и безмятежность, но работать нормально так и не смогла. А Бустаманте, как назло, так и подмывало перевести разговор на личную жизнь, чего девушка ну никак не могла позволить ни ему, ни себе. В итоге, не получилось даже мало-мальски приличного диалога, не говоря уже о том, что она должна была вцепиться в него мертвой хваткой видавшего виды журналиста, стоило ему только упомянуть о девушке и друзьях. Но она не смогла. И, честно говоря, Марисса не была уверена, что вообще в состоянии продолжать работу. Она переоценила свои силы и недооценила влияния Пабло. Девушка даже не могла себе представить, насколько, оказывается, глубоко она до сих пор переживает их разрыв. Одно дело – думать о Пабло, когда он вне пределов досягаемости, и совсем другое – когда он на расстоянии вытянутой руки. Каждый день с ним убивал ее гораздо сильнее, чем день без него. И как выйти из этого адского состояния, Марисса не имела ни малейшего понятия.
- Еще раз прошу тебя, возьми кого-нибудь другого для этой работы,- взмолилась в последний раз Марисса.
- Вот что, милочка, - гневно прошипел Альваро, наклоняясь к ней, - если ты до сих пор не поняла, то я не потакаю прихотям своих сотрудников. Даже, - он немного замялся, - своих самых любимых и ценных сотрудников. Ты, наверное, не понимаешь, как тебе повезло иметь возмо
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:53 | Сообщение # 7 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Девушка сидела в своем кабинете, безуспешно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Таким злым Андреса она не видела давно. Вернее сказать, таким ей еще не доводилось видеть босса никогда прежде. Да, он злился, ругался, кричал и орал, но никогда не был ею недоволен или разочарован. Никогда, до сегодняшнего дня. Она понимала, что виновата, что подводит и его, и всю команду, но ничего не могла с собой поделать. И эта безнадежность и невозможность контролировать ситуацию убивали ее больше всего. Если программа окажется провальной, вина за это полностью ляжет на ее плечи.
От процесса самобичевания ее оторвала трель мобильного телефона. Взглянув на дисплей, где высветилось «Мия», рыжая улыбнулась.
- Алло.
- Привет, дорогая, - затараторила блондинка, - я тебя не отвлекаю? - И не дожидаясь ответа, продолжила, - сегодня приехала из турне Вико и мечтает всех нас увидеть. И у меня родилась чудесная мысль. А не устроить ли нам вечер встречи одноклассников? По-моему, это прекрасно. Вико увидит всех, и мы тоже наконец-то соберемся. Ведь не виделись уже кучу лет. Как тебе идея?
- Ну…
- Я понимаю, ты не очень рада видеть Пабло, но Марисса, - мягко добавила сеньора Агирре, - тебе все равно придется привыкать к его обществу на время, пока вы снимаете вашу программу. К сожалению, это неизбежно. И ни ты, ни я не можем этого предотвратить.
В принципе, Мия была отчасти права. Конечно же, панацеей от всех бед был полный отказ от встреч с Пабло. Но, к величайшему неудовольствию рыжей, теперь и ее карьера оказалась под ударом. Этого она не могла себе позволить. Придется закончить долбанный проект, поэтому о расставании с Бустаманте нужно на время забыть.
- Ты права, - вздохнув, ответила Андраде, - идея и правда замечательная.
- Отлично, - пропищала от восторга Мия, - тогда я побегу обзванивать всех остальных. Кстати, Марисса, как прошел день. Все в порядке? Мне кажется, у тебя убитый голос.
- Нет, милая, все отлично. Я держусь.
- Ты уверена?
- Да, конечно, - прозвучал бодрый ответ.
- Хорошо, тогда до связи, - Мия слишком хорошо знала сестру, но сделала вид, что поверила. – Я люблю тебя.
- И я тоже тебя люблю. Поцелуй за меня Алехандро.
- Твою мать, только у Мии могла родиться такая идея – собрать нас вместе. Что за чушь? – негодовал Лассен, вертя в руках навороченный мобильный телефон.
- Эй-йей, поаккуратнее на поворотах, а то можешь и получить, - предостерег его Мануэль, хотя всем было совершенно ясно, что эта угроза не имеет под собой реальных оснований – ребята слишком хорошо относились друг к другу.
- Прости, Ману, но это правда. Какого черта собираться всем вместе из-за приезда Вико? Вернулась и ладно.
- Остынь, красавчик , а то я подумаю, что она до сих пор тебе не безразлична, - хохотнул Томас, набирая смс Пилар.
Ребята собрались на вечер у Пабло. Они периодически встречались мужской компанией, чтобы отдохнуть, выпить пива и поболтать. Эта была своего рода традиция собирать такие вот мальчишники, которая корнями уходила еще во времена окончания колледжа. Конечно, с годами число таких встреч сократилось - семьи, карьеры и прочие дела забирали слишком много времени, но желание не угасало. Поэтому, когда удавалась свободная минутка, ребята собирались своей дружной компанией и обсуждали последние новости. Надо сказать, иногда даже подробнее, чем клуб 60-летних сплетниц.
- Просто мне совершенно неинтересна ее жизнь, впрочем, как и жизнь половины нашего класса, уж простите, - скривился Лассен, представляя себе, как придется всем мило улыбаться и обсуждать с какой-нибудь Мирандой ее нового мужа.
- Так не ходи, - пожал плечами Пабло, выходя из кухни с бутылкой пива в руке.
- Не в моей власти, - пробубнил в ответ Гвидо, - меня Мия попросила. Я не могу ей отказать.
- И это правильно, - не унимался Томас, - вдруг и Лаура приедет?
- Как прекрасно, - съязвил брюнет, бросая мобильник на стол. – Надеюсь, и муженька своего привезет. Посмотрим, как выглядит настоящий козопас.
- Он не козопас, - вставил Маркос, - у него своя птицефабрика где-то в пригороде Буэнос-Айреса.
- Он что, выращивает куриц? Фу, лучше бы он продолжал быть козопасом, - Гвидо не признавал профессий, которые не предполагали комфортного офиса с кожаным диваном, длинноногой секретаршей, подземным гаражом на пару-тройку личных машин и зарплаты, исчисляемой большими нулями.
- Не ревнуй, Лассен, тебе не идет. Кроме того, «козопас» владеет фабрикой, так что с наседками напрямую не контактирует. К тому же, он все равно не сравниться с тобой, о прекрасный принц, - подколол Томас, посылая Гвидо воздушный поцелуй.
- Со мной вообще никто не сравниться. Даже Бустаманте, не говоря уже о тебе, Эскурра.
Куда там козопасу.
- Почему это даже Бустамане? Я что, по-твоему, недостаточно хорош? – продолжал доставать друга Томас. – В таком случае, у тебя паршивый вкус.
- Паршивый вкус у Пилар, - залился смехом Лассен, бросая в брюнета подушку. – Я бы на ее месте впал в долгосрочную депрессию сразу после свадьбы.
- Да ну? – не оставался в долгу Томас. – То-то официантка в ресторане тебя отшила. Наверное, решила, что такая замарашка просто недостойна такого красавца, как ты.
- Гвидо потерпел полное фиаско в ресторане, когда пытался подкатить к официантке, - вкратце объяснил Пабло не въезжающим Мануэлю и Маркосу.
- Но-но-но! Я бы попросил! Гвидо Лассен просто взял тайм-аут, - кинулся брюнет на защиту своей чести. – Проиграна битва, но не война.
- О, какие речи. Ты такой сексуальный сейчас, - Эскурра закатил глаза и принялся обмахивать себя руками. – Я весь горю.
- Малыш, ты так мил, - рот Гвидо исказило нечто, похожее на улыбку дебила. – Дай поцелую, - и он встал с кресла, уверенной походкой направившись к Томасу.
- Не смей! – крикнул тот, прекратив паясничать.
- Разок, - продолжал наступать Лассен.
- Отвали, - Эскурра ударил друга подушкой, которую минутой ранее тот в него швырнул.– Или я заявлю о домогательствах.
- Идиоты, - беззлобно сказал Пабло, делая глоток из бутылки. – И так каждый раз.
- Приятно видеть, что хоть что-то остается неизменным, - улыбнулся Мануэль, жалея, что рядом нет Нико.
- Все, прекратите, - вмешался блондин, видя, что Томасу требуется помощь: Гвидо вошел в раж, и теперь только высшие силы могли его остановить. – Лассен, ты только посмотри на себя, как такого парня как ты можно показывать по телику? Ты же убьешь мою репутацию.
- Так ты все-таки решил задействовать нас? – обрадовался Лассен, тут же забыв о Томасе и своих поцелуях.
- Это не я, - коротко ответил Пабло и, подумав, добавил, - была б моя воля, запер бы тебя подальше от широкой публики.
- И что, сама Марисса будет брать у меня интервью?
- Вроде да.
- Это все, что ты скажешь? – не унимался Гвидо.
- А что ты еще хочешь от меня услышать? Как прекрасно ты сегодня выглядишь?
- Вообще-то, ты уже несколько дней проводишь время бок о бок с Мариссой. Я жажду услышать подробности – вы уже убили друг друга или только собираетесь? Как часто она плюется ядом? Сколько раз вы уже успели подраться? И когда следующая встреча? Давай, не томи.
- Перестань, Гвидо, - отмахнулся Бустаманте. – Ничего подобного не происходит. Мы же взрослые люди. И можем держать себя в руках, даже несмотря на, - тут блондин замялся, - общее прошлое.
- Пабло, - жалостливо протянул брюнет, - мы сейчас говорим о тебе и Мариссе. Слова «взрослые люди», «держать в руках» и прочая чушь про воспитание, спокойствие и равнодушие к вам не применимы априори. Так что сделай одолжение – не ври. Либо скажи, что каждую секунду вы еле сдерживаетесь, чтобы не убить друг друга, либо признайся, наконец, что напряжение достигло пика, вы понятия не имеете, что делать дальше и что идея была гиблой с самого начала, - Лассен победно подбоченился.
- Ты такой умный, аж противно, - скривился супермен. – И как только у вас, госпожа Нострадамус, мозги еще не вскипели?
- Все так плохо? – участливо спросил Томас, хлопая друга по плечу.
- Не знаю, - вздохнул Бустаманте, теребя бутылку в руках. – Держать себя в руках действительно несколько сложнее, чем я думал.
- Так может еще не поздно отказаться? – с надеждой в голосе спросил Томас, который все еще ждал, что друг образумится и откажется от этой глупой, сумасбродной и никому не нужной идеи.
- Не могу, контракт уже пописан.
- Так разорви, - хмыкнул Лассен, для которого подобная практика не была чем-то из ряда вон выходящим. В бизнесе он был настоящей акулой – мертвая хватка, беспринципность, настойчивость и упорство. Если ему что-то не нравилось, он разрывал всяческие отношения без зазрения совести, даже если приходилось платить неустойку.
- Не могу. Контракт подписан с каналом, программу уже включили в перечень передач на сентябрь. Так что, цитируя тебя, это не в моей власти, - вздохнул Пабло, буравя взглядом бутылку пива.
- Не могу или не хочу? - не унимался Лассен.
- Гвидо, отвали от него, - вмешался Томас. – Не может, значит, не может. Все, закрыли тему.
- Я все-таки считаю, что вам нужно бросить эту авантюру, - напутствовал Гвидо. – Уж не знаю, как там Марисса, но тебя я вижу очень часто. И то, что я вижу, мне не по душе.
- Я согласен, - негромко произнес Ману. Он был единственным человеком из всей компании, который имел непосредственный контакт с девушкой. И не просто контакт – он до сих пор являлся ее близким другом. Его согласие с Гвидо означало только то, что ей так же плохо, как и Пабло.
- Может, наконец, вспомним, что мы собрались просто выпить пива, поболтать, и расслабимся, - Маркосу надоело наблюдать за словесной перепалкой друзей. В конце концов, они все взрослые люди, и Пабло сам знает, как лучше ему поступать. Нужно просто оставить его в покое. А Гвидо, никогда не славившийся деликатностью и чуткостью, только усугублял ситуацию. – В конце концов, мы не так часто собираемся вместе. За прошедший год это, по-моему, всего раз третий, - резонно закончил он.
- Действительно, Маркос прав, - поддержал Томас. – Давайте говорить о приятном. Ману, - обратился он к мексиканцу, - ты, наверное, жутко счастлив, неугомонный папаша. На этот раз девочка?
- О, нет, - закатил глаза Лассен, - опять пеленки-распашенки. Сейчас мы начнем обсуждать, какая марка подгузников меньше раздражает кожу и какие кашки лучше перевариваются. Ладно Пилар, но ты-то откуда знаешь? Ты, случайно, не заболел? Может, у тебя психическое расстройство?
- Боже, Гвидо, а ты, случайно, не обкурился? – закатил глаза зять Дуноффа. - Я убью тебя, честное слово. Когда-нибудь я это сделаю.
- Стремление к насилию появляется именно в момент….
- Стремление к насилию уже появилось, - процедил Томас, кидая в друга подушку.
- Это еще один симптом, - продолжал Лассен.
- Ну, все, держись, - угрожающе предостерег Томас и встал со своего кресла.
- Эй, что ты собираешься делать? – вопрос потонул во взрыве общего смеха.
Через два часа ребята начали расходиться. Первым покинул приятную компанию Маркос. На следующей неделе ему надо было опять ехать в Испанию - его институт начинал новые научные разработки, и его присутствие было обязательно. Поэтому последние недели перед вылетом юный физик просто зашивался на работе, и Лухан даже стала искренне бояться, что дети забудут, как выглядит их папа. Заметив, что Агилар уже клюет носом, Мануэль просто вытолкал друга взашей отдыхать, а Лассен вызвался довезти его на такси, так как боялся, что тот заснет прямо в машине. Правда, в добрые намерения Гвидо никто не верил еще со времен школы, и Пабло подозревал, что в благородном порыве замешана очередная длинноногая модель, ради которой ловелас решил пораньше слинять.
Через полчаса отчалил Томас. Ему пришла очередная смс-ка от Пилар, видимо, не очень приятного содержания, и еще один красавец спешно засобирался домой. Видя, как друг стремительно натягивает ботинки, Пабло лишь хмыкнул. Его всегда немного удивляла обстановка в семье лучшего друга. Бесспорно, он очень уважал Пилар, просто души не чаял в их дочке и даже немного завидовал Томасу, но все равно считал, что иногда дочь директора перегибает палку. Лассен в свойственной манере периодически шутил, что подарит Томасу на день рождения скалку, чтобы Пилар могла встречать мужа, так сказать, во все оружии.
В проходе Эскурра задержался на секунду, видимо желая о чем-то поговорить с Пабло. Блондин сразу понял, о чем пойдет разговор, поэтому опередил друга, всячески пресекая дальнейшие обсуждения:
- Томас, Бога ради, не надо за меня переживать. Я взрослый мальчик. Не слушай Гвидо и спокойно езжай домой.
- Пабло, мне кажется, ты не совсем понимаешь, куда это может тебя завести, - осторожно начал Томас, игнорируя недовольный взгляд голубых глаз.
- Я все понимаю, - тихо, но в то же время уверенно, ответил блондин. – И, пожалуйста, я прошу тебя, больше не поднимай эту тему, договорились?
- Но…
- Иди, тебя уже ждет Пилар, - Пабло кивнул в сторону карман пиджака, из которого послышалась трель мобильного телефона. – Созвонимся на днях.
Оставался один Мануэль. Он сидел в гостиной, в руке держал стакан с темно-коричневой жидкостью. Пабло любил хороший, выдержанный коньяк и в его доме всегда имелась пара дорогих бутылок. Мануэль же, в отличие от друга, так и не научился любить резкий вкус крепкого алкоголя, и употреблял его только в исключительных случаях. Пабло тут же напрягся. Вероятно, у ацтека опять какие-то проблемы дома. Что не удивительно – Мия снова беременна. Она и в обычные-то дни иногда бывала не слишком адекватной, а уж с таким гормональным взрывом…
Бустаманте, в принципе, был очень рад за друга. Мануэль единственный из всей компании отличался стабильностью и надежностью еще с незапамятных времен. Сколько Пабло его помнил, он вечно носился около Мии, сдувал с нее пылинки и не мог насытиться своей королевой. Конечно, у них, как и у любой нормальной пары, бывали кризисы и проблемы, но все всегда твердо знали, что эти двое нашли друг друга и чтобы разлучить их, сам дьявол должен явиться из преисподней на белый свет. Блондин до сих пор искренне не мог понять, откуда у Агирре столько терпения. При всей своей любви к Мие, его всегда поражало, как эта хрупкая, нежная и милая девочка превращается в форменную истеричку всего за несколько секунд. Конечно, не ему судить «странные» отношения друзей. Он сам до сих пор не может выкинуть из головы девушку, почетно занимающую первые позиции в рядах нестандартных. Но все же, она никогда не устраивала ему скандалы из-за того, что увидела с ним рядом длинноногую красотку, и, соответственно, ей не приходилось объяснять, что блондинка всего лишь проходила мимо. Она не звонила ему в четыре часа утра, желая узнать, спит ли он, и если спит, то где. Ей было совершенно не интересно, чем они занимаются на своих импровизированных мальчишниках, она никогда не заявлялась на них без предупреждения, чтобы, так сказать, убедиться в невинности всего происходящего, и даже пару раз удержала от этого рискованного поступка свою сестру. Она никогда не донимала его вопросом «а за что ты меня любишь» и терпеть не могла мягкие игрушки и сопливые открытки на праздники. Ей и в голову не приходило отмечать каждый прожитый месяц совместной жизни, а однажды они с Пабло даже забыли про свой 4-лений юбилей и вспомнили об этом уже под вечер, ужиная в уютном ресторанчике в самом центре Рима , куда махнули днем ранее, когда парень решил сделать своей любимой сюрприз. Просто так, без особого повода. Хотя потом выяснилось, что повод все-таки был. Она не кривила нос при виде пустых бутылок и полной пепельницы, когда приходила на следующий день после их мужских посиделок, и даже не заставляла его все это убирать, «потому что в такой помойке невозможно находиться нормальному человеку». Она просто вызывала дом работницу, брала Пабло под руку и шла на прогулку, чтобы проветрить его несчастную голову. Поэтому что бы ни говорили его друзья, для него она был идеальной, и он терпеть не мог, когда они разлучались. Даже на пару часов.
Губы Пабло невольно тронула улыбка, когда он вспомнил, как сходил без нее с ума целый месяц. Это было самое ужасно лето в его жизни. После 4 курса они с Мариссой планировали навестить ее отца, но так сложились обстоятельства, что парень поехать не смог. Арест Серхио, приезд мамы и старших братьев, а также проблемы с имуществом и долгами, которых неожиданно оказалось очень много, не дали ему такой возможности. Конечно, Мора считала, что поездка даст ее сыну возможность отдохнуть, в чем он очень нуждался, но Пабло, как настоящий мужчина и любящий сын, не посмел бы оставить мать в такой ситуации.
Он до сих пор во всех деталях помнил день, когда уговаривал Мариссу ехать без него. Она слишком долго ждала этой поездки, чтобы от нее отказываться. Тем более, из-за Пабло. И хоть он не представлял, как переживет долгие дни разлуки, он все же настоял на ее отъезде.
Они созванивались по тысяче раз на дню, от количества напечатанных смс болели пальцы, а в конце месяца пришел такой огромный счет на телефонную связь, что Пабло всерьез задумался, чтобы попросить у сотовой компании скидочную карту как самому «дорогому» клиенту. И все же он так дико скучал и так маялся эти дни, что не находил себе места. И когда, по прошествии 35 дней без нее он всерьез подумывал о покупке билета в Сан-Луис, где жил Мартин, она неожиданно ворвалась в комнату, бросаясь к нему на шею и намереваясь зацеловать до смерти. Как выяснилось впоследствии, эти дни Марисса переживала еще хуже, чем он, так что не стала ждать еще месяц, а смело отправилась за билетами. Отец, наблюдавший за душевными стенаниями дочери, не стал ей перечить, а, наоборот, полностью ее поддержал.
- Пабло! Ты несносный человек! Дай бедной девочке нормально поесть, она же только приехала, - ругалась Мора, застукав парочку на заднем дворе.
- Только приехала? Ты издеваешься? Она здесь, - парень бросил быстрый взгляд на часы, - уже 45 минут. Дай нам поговорить в спокойной обстановке! – недовольный тем, что их отвлекают, крикнул Бустамнте. Как раз в этот момент они с Андарде пытались наверстать упущенные за целый месяц поцелуи.
- Ооо, святые угодники! – Мора Бустаманте подняла глаза к небу. – Совершенно не понимаю, почему разговаривать нужно непременно в каких-то темных закоулках и почему после этих разговоров вы такие запыхавшиеся, словно таскали мешки с цементом, а вид – словно в волосах птицы свили гнездо.
- Мам, в данный момент мы находимся на заднем дворе. И назвать это место «темным» как-то язык не поворачивается, - недовольно буркнул Пабло, нехотя отрываясь от любимой. – Может, ты все же вспомнишь, что ты у меня интеллигентная и тактичная и пойдешь донимать моих братьев?
- Пабло, перестань, - шикнула на него Марисса. – Это твоя мама, если ты забыл. Мора, спасибо большое, мы сейчас придем к столу, - девушка лучезарно улыбнулась маме своего молодого человека и получила такую же теплую улыбку в ответ. – Пабло, пошли, - она потянула сопротивляющегося парня за собой. – Нам тоже не помешало бы вспомнить о своей интеллигентности.
- Хорошо, - вяло согласился блондин, послушно бредя за Мариссой. – Но только обещай, что ты забудешь про свою интеллигентность, когда мы останемся одни, - шепнул он ей на ухо, обдавая шею горячим дыханием.
У Мариссы подкосились колени, и на триста раз пожалела, что вспомнила о правилах хорошего тона.
- Мануэль, что-то случилось? – Пабло нехотя оборвал поток воспоминаний. Теперь они были единственным, что все еще связывало его с Мариссой.
Брюнет поднял голову и посмотрел на Бустаманте затравленным взглядом кролика, которого вот-вот съест удав.
- Да.
- Может, расскажешь? – участливо осведомился Пабло, уже почуяв неладное.
Агирре лишь вздохнул, но ничего не ответил. По тому, как он нервно крутил в руках полупустой бокал нелюбимого темного напитка, затем резко опустил его на стол и быстро поднялся с кресла, было видно, что в данный момент в нем происходит внутренняя борьба. Пабло не дергал друга, доставая ненужными вопросами, а терпеливо ждал, когда же тот заговорит.
- Пабло, - Мануэль еле выговорил это имя, - я ничтожество.
- Эй, - протянул Бустаманте, - откуда такие мысли? Помниться, ты никогда не отличался любовью к самобичеванию.
- Нет, я даже хуже, - казалось, ацтек не слышал блондина.
- Что случилось? – искренне изумился Пабло.
- Боже, что же я натворил! – брюнет неожиданно схватился за голову и принялся расхаживать взад-вперед по комнате, чем основательно нервировал хозяина.
В конце концов, не выдержав, Бустаманте подошел к мужу Мии и хорошенько тряхнул его за плечо.
- Успокойся и расскажи, что произошло.
- Я изменил жене.
- Что ты сделал? – у Пабло было такое чувство, словно его ударили обухом по голове. Нет, конечно, мы все люди и всякое могло случиться в этой жизни. Его отец, например, изменял матери при каждом удобном случае, совершенно не видя за собой никакой вины. Он совсем не стеснялся сына, не скрывал от него своих любовных побед и, более того, жаждал, чтобы чадо унаследовало его привычки. Пабло, с детства не видевший ничего, кроме жесткого авторитета отца, который давил на всех домочадцев, по началу считал такое поведение нормой и не представлял себе, как может быть иначе. К тому же, для 13-летнего подростка, а именно в этом возрасте юный Паблитто осознал, что с девочками можно не только играть в догонялки и дергать их за косички, своеобразное отношение к браку его отца давало кучу преимуществ в виде неограниченных денежных поступлений на всякого рода развлечения, подчас не совсем приличные, на умопомрачительных девушек, которых можно было менять так же часто, как и носки, и, вообще, на разгульный образ жизни. Но по мере того, как он взрослел, приоритеты менялись, глупые юношеские развлечения уходили на второй план или совсем теряли былую значимость на фоне появившихся ценностей. В это же время он с головой погрузился в отношения с Мариссой, и больше ни одна длинноногая модель с пятым размером груди не казалась ему и на йоту привлекательнее хрупкой девушки с рыжими волосами и искрящимися глазами. Тогда Пабло понял, что ни в коем случае не будет жить так, как учил его Серхио, что в его жизни будет только одна девушка, как бы глупо это ни звучало в устах главного бабника колледжа.
Но, тем не менее, несмотря на то, что измена была неприемлема для него, он не отрицал факт ее существования в принципе. Добрая половина его знакомых, особенно из мира шоу бизнеса и гламура, имела по пять, а то и шесть пассий одновременно, ничуть этого не стесняясь. А один его приятель после каждого похода налево дарил жене новый автомобиль. И подобных примеров он мог привести сотни. Пабло не понимал их, но и не осуждал. В конце концов, каждый выбирает свой путь самостоятельно.
Но чтобы Мануэль, этот примерный семьянин и любящий муж, изменил своей обожаемой королеве?! Снова?! Это никак не могло уложиться в светлой голове известнейшего продюсера Аргентины.
- Мануэль, - осторожно начал Пабло, - что ты подразумеваешь под словом «измена»?
Тот окинул блондина таким испепеляющим взглядом, что Бустаманте поежился.
- То же, что и ты, - хмыкнул Агирре в ответ.
Пабло глубоко вздохнул и потер шею. Ему нужно было срочно собраться с мыслями, но это оказалось труднее, чем он думал.
- Дела…. – многозначительно промычал Бустаманте, выражая эти непонятным словом все свои противоречивые эмоции. - Кто она?
- Сотрудник фирмы. Все очень банально, - Мануэль грустно улыбнулся.
- Давно?
- Неделю назад.
- Мия знает?
- Пока нет.
- Что значит «пока»? – супермен напрягся. – Ты что, собираешься пойти с повинной?
- Еще не решил.
- Мануэль, ты совсем сбрендил? – не выдержал Пабло. – У тебя жена беременна, если ты забыл. Ей нельзя нервничать, а она заводится даже когда ты на пять минут на работе задерживаешься. Ты не думаешь, что твоя жажда истины и праведной кары убьет ее?
- Да знаю я все! – Ману, наконец, не выдержал, и дал волю своим чувствам. – Ты полагаешь, я об этом не думал? Пабло, я целую неделю себя извожу, думаю, как мне быть. Я даже смотреть ей в глаза не могу, понимаешь? Лишний раз боюсь к ней прикоснуться, потому что я этими же руками касался другой. Я не могу ей лгать, но и сказать правду я не осмеливаюсь – она не простит. А без нее я не могу жить.
- Ты все еще ее любишь?
- Господи, Пабло, конечно люблю, - взвыл Мануэль. - Я так ее люблю, что мне самому страшно.
- Тогда зачем тебе понадобилась трахать другую женщину?
Друг ничего не ответил, лишь обессилено плюхнулся на диван. У него было такое чувство, что его разрывают на части изнутри. Он до сих пор не мог поверить, в то, что совершил. Парень мучался уже несколько дней, доводя себя до белого каления, разрываясь между желанием все ей рассказать или забыть об этом, как о страшном сне. Но, к сожалению, он не был способен ни на то, ни на другое. Мануэль злился, сходил с ума, не смел лишний раз взглянуть на жену. Дошло до того, что пару раз он ночевал в кабинете, прикрываясь срочными контрактами и важными документами, над которыми необходимо работать. Мия не могла не замечать его странного поведения. Она всегда чутко улавливала малейшие перемены в его настроении. А Мануэлю никогда не удавалось ничего скрыть от любящих глаз жены. Она пыталась выяснить причину, он только еще больше злился, чем доводил ее и себя до какого-то помешательства. И все из-за того, что он не мог признать, что снова предал. Но на этот раз уже не только Мию. На этот раз он предал семью. Свою семью, самое дорогое, что было у него в жизни, то, без чего он не представлял и минуты своей никчемной жизни. И самым ужасным было то, что он нашел в себе силы ответить на соблазнительные ласки Брианны, но не мог найти в себе смелости признаться во всем жене. Он был трусом, жалким трусом, не умеющим удержать свое счастье. И как выпутаться из этой ситуации, он не знал.
- Не знаю, Пабло, правда, не знаю. Столько всего навалилось на меня за эти несколько месяцев. И беременность Мии, и ремонт, и новые контракты и эти долги…
- Стоп, какие долги?
- Не важно, - отмахнулся Мануэль, не желая продолжать неприятную тему. – Это не имеет отношения к моей проблеме.
- Мануэль, какие долги? – настойчиво повторил Пабло, не обращая внимания на желание друга скрыть правду.
- У меня проблемы на работе, - нехотя отозвался Агирре, поняв, что блондин не отстанет.
- Насколько это серьезно?
- Серьезно, - последовал короткий ответ.
- И?
Мануэль тяжело вздохнул.
- Наш последний контракт прогорел, пришлось взять крупный займ, чтобы рассчитаться с подрядчиками, рабочими и партнерами. Настолько крупный, что мне пришлось заложить компанию, иначе мы бы не справились, - блондин присвистнул. – Последний месяц я живу как в аду, Пабло. Знаю, это меня не оправдывает, но… - ацтек вздохнул, - на работе полный бедлам: те, кто в курсе, хотят увольняться, те, кто нет – донимают вопросами. Дома Мия постоянно на взводе, вечно недовольна мной, мы часто ругаемся. А Брианна… Она всегда рядом, всегда поддерживала и помогала. Она никогда не раздражалась, никогда не пилила меня и не считала никчемным начальником. В общем, я купился на это, как последний дурак. - Мануэль замолчал, не в силах продолжить, но это и не требовалось. Пабло и так прекрасно его понял.
- Почему ты ничего не сказал нам?
- Я взрослый мальчик и должен решать свои проблемы самостоятельно, разве нет? – горько усмехнулся ацтек, осушая бокал.
- Почему не поделился с семьей? Возможно, Франко сумел бы тебе помочь.
- Нет, это плохая идея. Мия беременна, я не хочу ее волновать. Тем более, ты же знаешь, ее выводит из себя сломанный ноготь. Только представь, что случилось бы, узнай она правду. А Франко…. Пабло, я не мог так просто прийти за помощью к тестю, показывая, какой я чурбан. Я клялся у алтаря, что Мия будет счастлива со мной, что я буду заботиться о ней и оберегать ее. Как я мог сказать ее отцу, что не сдержал свое обещание и нахожусь на грани банкротства? – Мануэль выглядел подавленным и разбитым.
- Как теперь выяснилось, это не самое плохое из того, что ты мог сделать, - резонно заметил блондин.
Пабло было хорошо понятно нежелание Мануэля обращаться за помощью к тестю. На его месте он, скорее всего, поступил бы точно так же. Супермен всегда считал, что сможет со всем справиться, не принимал чужой помощи и не трепел постороннего участия. Он был оплотом и опорой семьи, мужчиной, который обещал заботиться, холить и лелеять. И он тоже, как и Агирре, думал, что сможет держать все под контролем. На чем сильно прокололся.
- Пабло, что теперь будет? – еле слышно прошептал Мануэль, роняя голову на руки. – Это конец, Господи, конец.
- Так, - чуть бодрее, чем нужно, начал Пабло, - слушай меня. Внимательно, - добавил он, кинув взгляд на друга, полностью ушедшего в свои мысли. – Во-первых, ты ни при каких обстоятельствах, никогда и ни за что не расскажешь Мие, что ты натворил. По крайней мере, пока она беременна, а лучше, пока вашему ребенку не исполниться 30 лет. Во-вторых, ты прекращаешь посылать на себя все известные тебе кары и забываешь об этом, как о страшном сне. В-третьих, Мануэль, - Пабло немного напрягся, представив, что сейчас придется врать, - ничего страшного не случилось. В конце концов, миллионы мужчин каждый день изменяют своим женам. И даже более того, полмиллиона женщин изменяет своим мужьям. И только пять процентов гложет чувство вины. И это нормально, такова жизнь.
Мануэль поднял голову и посмотрел на Пабло так, что тот невольно поежился.
- Ты серьезно? – глухо спросил он.
- В смысле? – Пабло принял безмятежный вид.
- Ты правда веришь в ту чушь, которую сейчас несешь? – ацтек посмотрел на друга как на сумасшедшего.
- Мануэль…
- Я не хочу так жить, Пабло, это ад. Я не могу существовать во лжи.
- Ты не прав, - Бустаманте вздохнул, обдумывая следующую фразу. Это было довольно тяжело, потому что какой-то частью своего сознания блондин был согласен с неверным мужем. – Все не так плохо, как тебе кажется.
- Все ужасно, - упрямо перебил Мануэль, снова обхватывая голову руками.
- Послушай, - супермен решил брать быка за рога. – Да, ты говнюк. Настоящий форменный говнюк. Тебе, как отцу семейства, нужно уметь держать свой «орган» под контролем. И я не снимаю с тебя вины за то, что ты сделал. Более того, ты заслужил то, как сильно ты мучаешься сейчас. – Брюнет от удивления поднял голову и воззрился на Пабло глазами, полными непонимания и смущения. – Но твоя беременная жена совершенно не виновата в том, что твои гормоны устроили бунт. Так что если уж ты имел неосторожность всунуть свой член не туда, куда надо, имей уважение к ней и избавь ее от подробностей своего неджентельменского поступка. Сам подумай, кому будет лучше от твоего признания? Мие? Или Алехандро? Или ребенку, который еще не родился на свет? Или, в конце концов, тебе? Да если твоя жена узнает, не видать тебе ни ее, ни детей до конца дней своих. А если еще подключится тяжелая артиллерия в виде Мариссы, то, могу тебя уверить, этот конец не заставит себя долго ждать. Мануэль, - уже более мягко продолжил продюсер, - к сожалению, мы все люди, поэтому имеем права на слабости. Оступиться может каждый. Тем более, принимая во внимание проблемы в фирме, я могу себе представить стресс, в котором ты живешь. Но, пожалуйста, друг, не устраивай стресс еще и своей жене. Это будет кощунством с твоей стороны.
Мануэль молчал довольно долго, никак не реагируя на ситуацию. Он продолжал сидеть, запустив пальцы в волосы и уставившись в пол, ничем не давая понять, что понял и услышал то, о чем так долго говорил Бусаманте. Последний же, в свою очередь, не торопил друга, прекрасно понимая, что внутри него идет тяжелая внутренняя борьба, от исхода которой зависит его семейное благополучие. Он лишь плеснул себе в стакан виски - в данной ситуации организм требовал что-то покрепче пива - и плюхнулся в кресло, приготовившись ждать.
- Хорошо, - затравленно произнес Мануэль, выйдя, наконец, из транса. – Ты выиграл.
- То есть, - блондин оживился, - ты решил Мие ничего не говорить.
- Да, думаю, так будет лучше, - прошептал ацтек, буравя взглядом свои ботинки.
- Это верное решение, - уже спокойнее отметил Пабло, щедро отхлебывая из стакана.
- Я, пожалуй, пойду, - неожиданно проговорил Мануэль, отрываясь от созерцания шнурков. – Мия будет волноваться.
- Спасибо тебе, Пабло, - уже стоя в дверях, проговорил Агирре. – Ты мне здорово помог.
- Я рад, - от души ответил Бустаманте, по-мужски обнимая непутевого мужа. – Для этого и нужны друзья.
Уже захлопывая за Мануэлем дверь, Пабло внезапно спросил:
- Ману, я могу быть уверен, что это твое окончательное решение?
- Да, можешь, - после секундной паузы уверенно ответил брюнет.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:54 | Сообщение # 8 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Только после того, как блондин проводил взглядом машину, на которой скрылся в ночи его друг, он заметил, как сильно дрожат его руки. Сложившаяся ситуация сильно выбила его из колеи. Он, в отличие от Мануэля, не был до конца убежден в том, что его слова должным образом подействовали на друга, и он не придет с повинной к жене при каком-нибудь удобно случае.
Парень устало взглянул на часы – половина первого. Интеллигентные люди в такое время не звонят. Но ему было наплевать. Он уверенно схватил мобильный телефон и набрал хорошо заученный номер. Один он не справится – ему нужен помощник.
Спустя несколько гудков, на том конце провода послышалось сонное «Алло»
- Нам надо встретиться. Срочно. В нашем кафе через полчаса, - и блондин повесил трубку, не дожидаясь ответа.
- Какого черта ты делаешь? – Марисса метала громы и молнии.
- И тебе привет, - уныло отозвался Бустаманте, размешивая свой кофе.
- Что такого случилось? Цунами, тайфун, землетрясение или конец света? И дай Бог, чтобы что-то из вышеперечисленного, потому что в противном случае я откручу твою больную голову и засуну ее тебе в то место, которым ты думал, звоня мне.
- Для двух часов ночи ты неплохо соображаешь, - съязвил Пабло, не глядя на жену.
- У тебя есть пять секунд, чтобы объяснить мне все. Иначе я ухожу. Раз…
- У Мануэля и Мии проблемы, - коротко ответил блондин.
- Какие? - Андраде вмиг успокоилась и посерьезнела. – Что произошло?
- Нет, этого просто не может быть, не может, не может, - повторяла она, словно мантру, слова, не обращая никакого внимания на Пабло. Ему потребовалось десять минут, чтобы ввести ее в курс дела и дословно пересказать недавний разговор с Мануэлем.
- К сожалению, это так.
- Но, Пабло, это же Мануэль. Мануэль Агирре, понимаешь? Он просто не мог, - шептала рыжая, не в силах осознать то, что слышала.
- Он сам мне это сказал. Если это не первоапрельская шутка, в чем я сильно сомневаюсь, потому что на дворе лето, то это правда.
- Нет, не могу поверить, - не унималась Марисса. – Кто угодно, но только не он. Из всей вашей компании он казался самым надежным.
Голубые глаза мгновенно стали жесткими и холодными, как лед.
- Если бы тебе сказали такое про меня, ты бы сразу поверила, - зло процедил Пабло. Он долго не спускал с нее пристального взгляда, а потом отвернулся. Словно ее вовсе не существовало, небрежно взял свою чашку и сделал глоток кофе. Внезапно он почувствовал, как голова начинает наливаться свинцом, веки тяжелеют, а в висках начинает стучать барабанная дробь. Чертова головная боль. Этот недуг появился у Пабло недавно и ужасно его беспокоил. Провоцируемая любым стрессом, боль разливалась быстро и уверенно, приводя к ужасному гулу в голове, и была настолько нестерпимой, что хотелось лезть на стену или выть…. Бустаманте быстро нашарил в кармане таблетки, которые стали для него так же необходимы, как мобильный телефон или ежедневник. Если пропустить самое начало, то потом избавиться он боли будет практически невозможно.
- Что это за таблетки? – Марисса попыталась спросить как можно более равнодушно.
- Антидепрессанты. Сказали, как только ты появишься на горизонте, принять две.
- Тогда прими три, - пробурчала девушка в ответ.
Она молча наблюдала, как Пабло высыпает на ладонь две белые таблетки, немного подумав, добавляет еще и третью и отправляет это все в рот, щедро запивая остатками кофе.
- Пабло, - осторожно начала Марисса, - ты уверен, что с тобой все в порядке?
- Да, если под порядком ты подразумеваешь то, что в два часа ночи я обсуждаю со своей женой, с которой вот-вот разведусь, измену своего друга, который по совместительству является мужем беременной сестры моей почти бывшей жены.
- Не паясничай. Я серьезно. Ты выглядишь так, словно тебя переехал каток.
- А ты выглядишь, как национальная катастрофа. Но я же молчу.
Марисса сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей.
- Скажи своему психиатру, что он выписал тебе неправильный препарат. В твоем случае нужны транквилизаторы. В максимальных дозах. Так зачем ты меня позвал?
- Я решил, что тебе надо быть в курсе, особенно если учесть любовь нашего ловеласа к правде. Не ровен час, он действительно расскажет все Мие, и вот тогда-то развернется настоящее мировое бедствие. Ты же часто бываешь у них дома, так что придется побыть в роли надзирателя.
- Отлично, - недовольно пробормотала Марисса, - только этого не хватало.
- А что такое? – притворно удивился Пабло. – Мне казалось, ты всегда очень хорошо справлялась с этой ролью.
- Если тебе есть что сказать мне, говори прямо, - в шоколадных глазах блеснули молнии.
Пабло невольно засмотрелся на нее: немного растрепанные волосы, которые Марисса не успела уложить, потому что на всех порах неслась на встречу, горящие глаза, сверкающие пламенем, стоит их хозяйке разозлиться, очаровательные губы, которые она кусала, если нервничала, руки с длинными и хрупкими пальцами, которые он так любил целовать. И ее манера смотреть на него исподлобья, когда она не знала, что сказать. И это каменное и немного надменное выражение лица, которое она без конца примеряла, пытаясь напустить на себя равнодушный вид и дать ему понять, что он ее не интересует, даже когда он доподлинно знал, что это ложь. Изо дня в день ему приходилось разгадывать тайные смыслы ее поступков, едва уловимые знаки, которые она оставляла неосознанно сама того не зная, угадывать ее истинные желания и мысли.
Черт возьми, у них ничего никогда не получалось просто. Они не могли встречаться как нормальные люди. Всегда появлялись какие-то обстоятельства, усложняющие положение вещей. Иногда они просто не переваривали друг друга, но в то же время ни один из них не смог бы отрицать, что чувствует какую-то особенную связь, безоговорочно установившуюся между ними не по их воле, необъяснимое влечение, которое они были не в силах ни сдерживать, ни контролировать. Даже Гвидо когда-то сказал, что они «вместе даже когда врозь». Складывалось ощущение, что они были запрограммированы выть вместе еще задолго до своего рождения, но, видимо, кто-то на небе перепутал, наградив обоих поистине непростыми характерами, по вине которых упрямо считали себя заклятыми врагами, не осмеливаясь признаться в своих чувствах, а в последствие и строить нормальные отношения…
Это был последний год их обучения в колледже. Несмотря на события, произошедшие в конце 4 курса, общеобразовательным колледж так и не стал из-за несогласия большинства родителей. Так что ученики продолжали жить в колонии строго режима, как его нарекла в свое время Марисса. Но режим уже был не такой строгий. Или все уже настолько привыкли жить в колледже, что считали его своим вторым домом. Тем более, с тех пор как мэра арестовали, Эчаменди покинул свой пост, а на его место поставили очень даже милого дядечку, который всем сразу понравился. Даже Дунофф немного смягчился, но кое-кто подозревал, что все дело было в Томасе, из-за которого Пилар расцвела прямо на глазах. Гвидо тоже расцвел. Но причиной был совсем не Томас, а самая умная ученица класса, в которую местный ловелас был влюблен без памяти. В отличие от предыдущих лет, когда ребята боролись, решали проблемы и постоянно что-то доказывали, их последний год обучения проходил под эгидой любви и взаимопонимания. Все настолько глубоко окунулись в отношения, что на остальное просто не хватало времени. Особенно у Колуччи, которая уже с сентября начала перебирать свадебные каталоги в поисках подходящего наряда. Марисса только хохотала, видя, как Мия нервничает и не может определиться, как должно выглядеть главное платье ее жизни, и легонько подтрунивала над Мануэлем, которому эта вся красота должна была достаться. Другого рыжей и не оставалось, потому что в создавшемся мире амура, идиллия и взаимопонимания она была изгоем. Их с Пабло отношения, которые никогда не были простыми, так ими и не стали, несмотря на бурное примирение в конце 4 курса. Почти все лето они провели вместе, наслаждаясь друг другом и атмосферой нежности и влюбленности, которой они были лишены почти весь предыдущий год. Но после выходных начались трудовые будни, вместе с которыми в их жизнь пришли новые проблемы. Пабло устроился на работу, потому что категорически отказывался сидеть на шее у матери. Несмотря на то, что оба старших брата активно помогали, да и Мора не была бедна, Бустаманте-младший решил, что судьба предоставляет ему отличный шанс начать самостоятельную жизнь, и он тут же им воспользовался. Учеба и работа стали отнимать львиную долю его времени, в то время как любимая девушка волей-неволей отходила на второй план. Сначала Андраде изображала полное понимание и, затаив дыхание, ждала милого с работы, встречая его ласками и поцелуями. Потом ее терпение потихоньку начало истончаться и она даже пару раз устроила своему благоверному небольшие скандальчики под лозунгом «я тебе не интересна, ты меня разлюбил». Пабло устало отмахивался и пытался доказать упрямой Андраде, что она не права. Та, Слава Богу, сама спохватилась, что ведет себя еще хуже, чем любимая сестрица, и скандалам пришел конец. Но, как говориться, беда не приходит одна. На смену непонятным истерикам пришло дикое осознание того, что Марисса, несмотря на то, через что они с Пабло вместе прошли, так и не научилась ему доверять. Любая длинноногая девица с модельной внешностью, появившаяся в радиусе километра, вводила рыжую в тихое бешенство, а однажды она не выдержала…
- Ты можешь успокоиться? Что с тобой происходит?! – вопрошал Пабло, когда они с Мариссой возвращались с единственной за две недели совместной прогулки.
- Это со мной что-то происходит? – кричала в ответ Марисса, не желая слушать Бустаманте. – Да она просто повисла на тебе!
- Не преувеличивай, пожалуйста, - Пабло старался успокоиться, но у него выходило неважно.
- Я еще преуменьшаю. Если бы я ее не остановила, она бы изнасиловала моего молодого человека, не имеющего, кстати, ничего против, - Марисса вырвалась из сильных объятий парня.
- Ты вообще слышишь, что ты говоришь? Или ты опять взяла привычку молоть всякую чушь, а, Андраде?
- Бустаманте, иди ты к черту. Как я должна реагировать, когда какая-то девица с пятым размером бюста бросается в твои объятья с криками «любимый, как я скучала»?
- Это Анхелика - моя давняя знакомая. У нее есть парень, - в который раз начал оправдываться Пабло. – Я же не виноват, что у нее такая манера общения? Не ревнуй.
- Пф, делать мне больше нечего, - недовольно фыркнула рыжая.
- Нет, ты ревнуешь, признайся, - слащаво улыбнулся Пабло.
- К чему, супермен? Протри глаза. Она же просто очередная потаскуха.
- Замолчи, - строго приказал блондин, - она моя хорошая знакомая и не заслужила подобного обращения только за то, что моя девушка, словно ополоумевшая, ревнует меня к каждому столбу.
- Не заслужила? Да она просто излучала собой сексуальный призыв.
- Ба, да Марисса Андраде все-таки ревнует. Какая честь для такого замарашки, как я.
- О, великий Бустаманте, возомнивший о себе черт знает что, даже не буду пытаться тебя переубедить. Ты же у нас просто идеал мужчины, - окончательно завелась рыжая.
- Да, идеал!! - перешел на крик Пабло. Он безумно устал на работе и планировал провести тихий и спокойный вечер с любимой, а вместо этого ему приходилось выслушивать непонятные истерики. – И, между прочим, так думает половина нашего колледжа. Кроме тебя, разумеется, - едко подметил он. - Потому что для такой звезды, как Марисса Андраде, я птица невысокого полета.
- Ну, так и иди к этой половине! Что ты со мной- то носишься в таком случае?!! – безумно завопила рыжая, с ужасом осознавая, что в любой момент может разрыдаться.
Пабло, не любивший подобные реплики из уст своей девушки, отреагировал моментально:
- Действительно, пойду, пожалуй, найду себе какую-нибудь блондинку и трахну ее прямо сейчас под лестницей.
- Да пошел ты нахрен, ублюдок, - крикнула Марисса, с трудом сдерживая себя от рукоприкладства.
- Чертова истеричка!
- Говорила мне мама, не гуляй с мудаком, а я ее, дура, не послушала.
- Не удивительно. Ты вообще никого, кроме себя не слушаешь и не слышишь, - ребята были так увлечены выяснением отношений, что не заметили, как добрались до колледжа. В данный момент они высказывали друг другу претензии на глазах изумленной публики.
- Подонок!
- Истеричка!
- И зачем я только с тобой связалась, ты, родственник шимпанзе.
- Так брось меня, у тебя же все проблемы решаются просто.
- Отличная идея! Спасибо, что подсказал.
- Кто бы сомневался, чуть что не так, Андраде все бросает и бежит, поджав хвост.
- Да пошел ты к черту, Бустаманте, от тебя одни неприятности.
- Эй, ребята, вы чего? – удивленно пробормотал Лассен, приближаясь к «горячей» парочке.
- Отвали, Гвидо, без тебя тошно, - отрезала Адраде, буравя взглядом Пабло.
- Да вы всю школу сейчас распугаете своими криками, ненормальные.
- Это ты ей скажи, - бросил блондин, не сводя презрительного взгляда со своей девушки.
- Это я вам говорю, - не унимался Гвидо, не бросая попыток привести парочку в чувство.
- Отвали, ненормальный. Дружка своего озабоченного поучи, - отбрила Марисса, направляясь к лестнице.
- Иди голову лечи, психбольная.
- Шел бы ты в кубики поиграл.
- Пойди прими таблетки от бешенства. Уже пора, - парировал Пабло.
- Пабло, это все-таки твоя девушка, успокойся, - шикнул Гвидо на друга.
- Это моя бывшая девушка, - злорадно бросил Пабло и направился в игровую.
Гвидо удивленно уставился на Мариссу, но она пронеслась, словно фурия, мимо, даже не удостоив Гвидо взгляда.
Война продолжалась два дня. За это время ребята, успевшие хорошенько забыть вопли ненормальной парочки, практически все время наслаждались взаимными упреками и оскорблениями, которыми эти двое обильно поливали друг друга. Оставалось только диву даваться, как им удавалось демонстрировать гамму чувств от страстной любви до жгучей ненависти. Лухан, слышавшая, как подруга плачет в подушку, преследовала ее, уговаривая поговорить с Пабло; Томас, видя, что друг ходит мрачнее тучи, пытался мягко намекнуть ему о необходимости пойти на мировую; Гвидо начал придумывать коварный план примирения «двух идиотов», пытаясь заставить Лауру помочь ему; Мия попеременно промывала мозги то своей нерадивой сестрице, то сумасшедшему другу. В конце концов, попытки возымели должное действие.
Первым не выдержал Бустаманте.
- Привет, Лухан, - бросил он, без стука входя в комнату девочек. – Оставь нас, пожалуйста.
- Нам не о чем разговаривать, - процедила Марисса, не обращая на парня никакого внимания.
- Нет, есть, - резко ответил Пабло, провожаю Линарес взглядом.
- Марисса, мне надоел этот цирк, - жестко проговорил он, лишь только за Линарес закрылась дверь. – За два года мне его хватило.
- Да? А я думала, ты получаешь от этого своеобразный кайф, Бустаманте, - едко ответила рыжая.
- Я пришел с тобой поговорить, нравится тебе это или нет, - ответил Пабло, не реагируя на ее реплику, - так что ты выслушаешь меня.
Не встретив ожидаемого сопротивления, молодой человек продолжил:
- Марисса, ты очень много значишь для меня. И я готов повторить это еще тысячу миллионов раз. Ради тебя я готов на все. – Говоря все это, Пабло сосредоточенно смотрел в окно. Сейчас же он словно вышел из транса и перевел взгляд на Андраде. – Я действительно многое могу, Марисса, - словно завороженный, повторил он. – Но, к сожалению, я не всемогущ. – Девушка непонимающе хлопнула глазами, не в силах произнести ни звука. – Я не могу заставить тебя доверять мне, - грустно объяснил Пабло. - А ведь ты так и не научилась мне доверять, ведь так? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.
Марисса молчала. И молчала довольно долго. Словно собиралась с мыслями, боясь, что от одного неверного слова разрушится все то, что они с таким трудом склеивали и строили не один день. Но Пабло и не требовался ее ответ. Он и так наперед знал, что она скажет.
- Пабло, я…
- Я знаю, Марисса, - мягко проговорил Пабло, - но ты не доверяешь мне, мучаешься, изводишь меня, и мы ругаемся.
- Я ничего не могу с собой поделать, - всхлипнула Анраде, окончательно теряя контроль. – Пабло, про тебя столько говорят, что я просто не могу заставить себя не обращать на это никакого внимания.
- Но я же не обращаю, - не согласился Пабло, - а про тебя тоже многое говорят. Мне до этого нет никакого дела.
- И как же нам быть? – девушка вытерла тыльной стороной ладони красные глаза.
- Марисса, я люблю тебя и готов ждать столько, сколько потребуется. Но ты должна понять, что ты готова принять меня таким, какой я есть со шлейфом сплетен и ненужной информации, что готова к серьезным отношениям со мной, готова доверять мне, навсегда забывая о том, что кто-то говорит за спиной всякую чушь. И ты действительно должна прийти к этому. Не ради меня. Ради себя. Потому что в противном случае это будет самообман. – Он грустно улыбнулся, поцеловал ее в лоб и направился к выходу.
Марисса думала над словами Пабло несколько дней. Она дала себе срок до конца недели, в течение которого девушка должна были прийти к какому-либо выводу. В пятницу должен был пройти школьный бал. Марисса усмехнулась. Естественно, без ее неугомонной мамаши и ненормальной сестрицы здесь не обошлось. Началось все с того, что министерство образования объявило о решении выдать грант самой лучшей школе Буэнос-Айреса. Как пройдет отбор, не сообщалось, но в школы, желающие принять участие в соревновании, приходила комиссия и что-то там проверяла. Дунофф даже снял их с истории для того, чтобы прочесть лекцию о важности предстоящего мероприятия. Но Марисса на нее не пошла, так что о «важности» имела очень эфемерное представление. Учителя тут же принялись за мозговой штурм, и идеи того, как получить грант, сыпались со скоростью света – и чем дальше, тем более сумасбродные. Кстати, и сама Марисса, и ее однокурсники не совсем понимали, зачем школе, в которой учатся более чем обеспеченные дети, нужен грант. Но спорить с директором не стали, а некоторые даже поддержали, когда родилась эта феерическая идея с балом. Причем родилась совершенно случайно. Дунофф полчаса распинался по поводу необходимости классического образования, а то современная молодежь вообще отбилась от рук, не знает Аристотеля и наивно полагает, что Бетховен – это всего лишь собака. Гвидо недовольно пробурчал, что танцевать под такую музыку просто невозможно. Миранда злостно ответила, что он просто не умеет. И тут на сцену вышла Мия. Ангельским голоском она заявила, что это не сложно и при желании все могли бы этому научиться.
- Где? – скептически спросил Лассен? – Может, в ночном клубе? Принесешь туда пластинку Моцарта и будешь вальсировать в гордом одиночестве, пока не привезут каталажку и тебя не отвезут в психиатрическую лечебницу.
- Действительно, - пробормотала Лаура, - у нас и мест-то таких нет, только школа танцев.
- А почему бы, в таком случае, нам не сделать свое? – победно улыбнулась Мия и гордо взглянула на Дуноффа. – Что вы думаете, господин директор?
- Что вы хотите сказать, сеньорита Колуччи?
- Я предлагаю вам устроить школьный бал. Это прекрасная возможность для таких, как Лассен научиться, наконец, танцевать вальс, - на заднем плане Гвидо презрительно фыркнул, - а для вас - продемонстрировать комиссии наш колледж в как можно более приглядном свете.
- А что, очень недурно, Колуччи, - улыбнулся Дунофф и обещал подумать над идеей.
Уже на следующий день в школу примчалась Соня, погоняемая дикими криками Мии, заявившей, что бал должен состояться, так как она уже присмотрела себе платье из последней коллекции Valentino. К концу дня были назначены дата, место и время. Дальнейшие приготовления директор со спокойной совестью переложил на плечи Сони Рэй и ее падчерицы, будучи совершенно уверенным, что все пройдет в лучшем виде. Мариссе, наблюдающей в опасной близости все приготовления, оставалось только удивляться и подозревать, что в роддоме их с Мией перепутали – у Сони и королевы школы даже глаза горели одинаково, когда они продумывали все действо в мельчайших подробностях.
Бал решено было провести в одном из элитных ресторанов столицы. По просьбе великой сеньоры Рэй, его полностью переделали, и теперь помещение ничуть не отличалось от великолепных покоев Людовика 16-го. Собираясь на тусовку 18 века, Марисса нервничала как никогда. Они с Пабло практически не общались всю эту неделю, что только усложняло девушке задачу. Кое-как она надела дрожащими пальцами красное платье, которое ей выбрала мама, наспех привела себя в порядок и на негнущихся ногах направилась к выходу. Приехала рыжая одной из последних. Не хватало только Мии с подружками, что, в принципе было неудивительно – Марисса покидала дом под недовольные вопли сестры о том, что бигуди испортили ей волосы.
Различить Пабло в толпе было не сложно. Он стоял, облокотившись о колонну, держа руки в карманах. Скучающий вид выдавал крайнюю незаинтересованность в происходящем. Его идеально сидящий костюм, немного небрежно лежащие волосы и свободно завязанный галстук были чертовски сексуальны. Весь его облик словно кричал «я займусь с тобой любовью, и тебе это понравится». Понравится…Уж Марисса то точно знала.
Его взор бесцельно блуждал по залу, пока не наткнулся на изящную девушку в алом платье. Поймав на себе его взгляд, Марисса почувствовала, что краснеет, но взяла себя в руки и, чуть приподняв подол платья, стала спускаться к нему.
- Андраде, - кивнул он в знак приветствия, стоило ей приблизиться.
- Пабло, - ответила девушка, и он вздрогнул.
- Мия и Соня на славу постарались. Дунофф просто светится от счастья, - равнодушно произнес он. Оба понимали, что ему нет никакого дела до всего этого действа.
- Ты любишь меня? – Марисса решила не ходить вокруг да около и выяснить все сразу.
Пабло ничего не ответил, но глаза его из темно-синих превратились в небесно-голубые. Отваги Мариссы хватило только на то, чтобы произнести первую фразу. Дальше язык прирос к небу и отказывался двигаться. Так они смотрели друг на друга, не произнося ни слова, окружающая суматоха праздника не имела для них никакого значения. Им было наплевать на всех вокруг, на Дуноффа, на бал, на костюмы, на друзей. Наплевать на ссоры и расставания, недоверие и обиды. И это было так правильно, как не было ни разу в истории их долгих и непростых отношений.
- Ты любишь меня? – повторила она свой вопрос.
Он отошел от колонны и приблизился к ней так, что она почувствовала на себе его дыхание.
- Да.
- Даже несмотря на то, что я тебе не доверяла?
- Да, - подтвердил он, - даже несмотря на это. Что бы ты ни делала, я все равно буду тебя любить.
- В таком случае я готова.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:54 | Сообщение # 9 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Пабло, ау, прием! – Марисса пощелкала пальцами перед носом блондина.
- Что? – пробурчал Бустаманте, недовольный тем, что его оторвали от приятных воспоминаний.
- Ты где витаешь? Я с тобой, между прочим, разговариваю.
- Прости, задумался, - честно ответил Пабло, уставившись в чашку уже успевшего остыть кофе.
- Что мы будем делать с Мануэлем?
- Ничего. Ты ненавязчиво будешь контролировать его поведение. Только прошу тебя, не дай ему понять, что тебе все известно, ладно?
- Я не такая идиотка, - хмыкнула Марисса, вздернув подбородок. – Ладно, Пабло, уже поздно. Мне пора домой.
- Мне тоже, - Бустаманте кинул на стол купюру, не дожидаясь пока принесут счет. – Марисса…
- Да?
- Спасибо. Мне нужно было поделиться с тобой. Иначе у меня взорвалась бы голова. Видимо, старые привычки, - усмехнулся он.
- Не за что, - Марисса почувствовала, что краснеет. В который уже раз за эти несколько дней?!
Гостиная дома Агирре уже давно не была такой оживленной. Сегодня здесь собрался почти весь их класс. Идея Мии, в которую не верили ни Марисса, ни Мануэль, неожиданно набрала популярность и была принята просто на ура. И от того, что все получилось так неожиданно и спонтанно, на душе было еще веселее и теплее. Дом был наполнен смехом, звоном бокалов и счастливыми голосами. Хозяйка вечера была просто на седьмом небе от счастья, что ее план удался, и ребята рады встрече. Шампанское лилось рекой, впрочем, как и воспоминания, которых у этого курса было не мало.
- Ну, кто, скажите мне, мог предугадать, что один из самых популярных парней колледжа, после меня, разумеется, возьмет и влюбится в директорскую дочку, а? – вопрошал Гвидо, осушая стакан с янтарной жидкостью. От шампанского он демонстративно отказался, сказав, что подобные напитки не для настоящих мужчин.
- О, уж точно не ты, - весело засмеялась Пилар в ответ.
- Нет, - не унимался Лассен, - если бы мне тогда такое сказали, я бы расхохотался прямо в лицо!
- Между прочим, - заметил Маркос, - хочу отметить, что очень многие из нас сошлись каким-то совершенно невероятным образом. В выпускном альбоме все стоят по парочкам. По-моему, такого любвеобильного курса у нас еще не было, - улыбнулся он.
- И такого талантливого, - вставил Лассен. – Вы помните, как классно мы исполнили выпускную песню?
- Ты имеешь в виду свое полупьяное выступление на столе? – Осведомился Томас.
- Хочу заметить, - спокойно продолжал Гвидо, - что почти все последовали моему примеру. Ты, кстати, первый, - он тыкнул пальцем в мужа Пилар, не выпуская бокала из рук.
- Да, чего мы только не вытворяли, - мечтательно произнес Мануэль.
- Единственное, о чем я жалею, так это о том, что ни разу не занимался сексом в кабинете директора, - протянул довольный Лассен.
- Что?! – завопил красный от возмущения Томас. Поскольку Дунофф уже на протяжении нескольких лет был родственником Эскурры, то он воспринял реплику друга как личное оскорбление. – Гвидо, ты с ума сошел?
- А что тут такого? – наивно поинтересовался брюнет. – По-моему, это очень заводит. А ты что, тоже так и не попробовал? – заговорщически пробормотал он.
- Боже мой, конечно нет! – продолжал вопить Томас. – Кому вообще могло прийти такое в голову? Тебе мест, что ли, во всей школе мало было? Гвидо, ты идиот, честное слово.
- Да уж, довольно рискованное предприятия, - подала голос Мия. – Не говоря уже о том, что совершенно негигиеничное, - блондинка скривила носик.
- Нет, правда, - не унимался Лассен, - не могу поверить, что вы с Пилар так и не опробовали директорский стол или диван.
- Гвидо, ты что, сексуальный маньяк? – Эскурра начинал сильно злиться.
- Довольно… интересная идея, - отреагировала Пилар, чем породила недоуменный и вопросительный взгляд супруга. – Жаль, что мы уже не школьники, - она подмигнула Томасу, который с ужасом почувствовал, что краснеет.
- Пилар! Что ты говоришь?! И вообще, я не собираюсь при всех обсуждать свои сексуальные пристрастия.
- Ладно, девочка-ромашка, не смущайся, - проворковал Гвидо, даже не стараясь скрыть смех. – Интересно, кому-нибудь еще пришла в голову подобная мысль?
- Мы вряд ли это когда-нибудь узнаем, - резонно ответила Лухан.
Мия бросила недвусмысленный взгляд на сестру, та лишь пожала плечами, внешне оставаясь совершенно равнодушной к разговору. Хотя внутри все закипело, стоило Лассену только упомянуть выпускной.
Это был просто сумасшедший день. Утром Марисса решила, что настал конец света, когда к ней в комнату ввалилась взбудораженная Мия и принялась наворачивать круги по комнате, заламывая руки и так быстро что-то тараторя, что рыжая не могла разобрать ни слова. Она просто молча наблюдала за этой впечатляющей картиной – надо сказать, что за год девушка успела настолько привыкнуть к истерикам своей сестрицы, что они ее даже не раздражали – пока Мия не принялась трясти Андраде что есть духу.
- Эй, сумасшедшая, что произошло? – закричала Марисса, пытаясь помешать сестре стащить ее с кровати. – Что ты делаешь? Если ты потеряла свою последнюю извилину и пытаешься ее найти, то с уверенностью могу тебе сказать - ее здесь нет.
- Нет, я пытаюсь объяснить своей сестре, что сегодня выпускной, а сейчас уже 11 утра и я не уверена, что за такой короткий срок мы успеем сделать из нее человека, - устав бороться с девушкой, Мия плюхнулась на кровать, но тут же вскочила, сдернула с рыжей одеяло и приказным тоном заявила:
- Лежебока, быстро поднимай свою пятую точку. Нам пора в парикмахерскую.
- Мия, ты сошла с ума? – Марисса смотрела на сестру, как на безумную. – Какая парикмахерская?
- Лучшая в Аргентине, конечно же, - фыркнула блондинка, подходя к окну. – Поднимайся, кому говорю, добавила она, раздвигая шторы и открывая балконную дверь. - Я не пущу тебя на выпускной таким чудищем.
- Я не записывалась ни к какому парикмахеру, - отбивалась Марисса, натягивая на себя одеяло и укрываясь с головой.
- Вообще-то, он не просто парикмахер, он стилист, - Мия вовремя пресекла жалкие попытки сестры вернуть свой сон, дерзким образом отобрав у той одеяло и зашвырнув его в другой конец комнаты. - И тебя записала я.
- Я не пойду, - безапелляционно заявила Марисса, щурясь от яркого солнца, светившего в окно.
- Ты с ума сошла? – железным тоном спросила блондинка. – Для того, чтобы попасть туда, нужно записываться за несколько месяцев!
- И как же ты умудрилась нас туда впихнуть? – ухмыльнулась Марисса.
- Я вписала нас туда еще пол года назад, - гордо заявила Мия, вытаскивая из-под головы Андраде подушку.
- Что?! Когда?! Мия, ты повредилась рассудком? С чего ты взяла, что я туда вообще пойду? - возмущению девушки не было предела, а сон как рукой сняло.
- Ты пойдешь, - спокойно заявила блондинка. – И, скрываясь в дверях, сообщила:
- Выезжаем через полчаса.
- Твою мать, - выругалась Андраде и понуро поплелась в ванную.
В общем, полдня они потратили на стилиста. С прической Мариссы справились довольно быстро. За год волосы не успели сильно отрасти, так что девушка была обладательницей довольно стильного каре, еще короче, чем на третьем курсе. Лухан попросила ничего не выдумывать, потому что дом на голове ей не нужен, так что ей просто сделали кудри. А вот с Мией пришлось повозиться. Блондинка с порога заявила, что она прекрасно знает, чего хочет, все подробно объяснила и даже умудрилась показать какие-то картинки в журнале, неизвестно откуда появившемся в ее руках. Но то мастер делал что-то не так, то прядь лежала не там, где должна была, то звезды не так сходились… Короче, прическа Колуччи была готова только через три часа. Выбегали из салона под дикие крики Мии, что они ничего не успевают, быть ей – тяжкий труд, и вообще, надо было записываться к другому профессионалу. Домой ехали, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, а там еще час носились вокруг блондинки всей семьей, потому что платье сидело не так, а прическа не гармонировала с цветом туфель. Пришлось заказывать новые босоножки от какого-то известного дизайнера, вышедшие в ограниченном количестве и продающиеся не во всех магазинах. Причем сделать это умудрились за час. Благо, знакомства Сони позволяли.
Когда же все три девушки в полной амуниции и при полном параде спустились вниз, еще полчаса пришлось успокаивать Соню, которая вдруг устроила форменную истерику из-за того, что ее девочки выросли и превратились в женщин. К моменту, когда они, наконец, добрались до колледжа, голова рыжей шла кругом. Положение спас Пабло, который, как всегда, вовремя оказался рядом и увлек свою любимую за собой под продолжающиеся вздохи Сони, истерики Мии и бурчание Франко.
К концу вечера Марисса развеселилась, усталость прошла и об ужасных сборах она уже и не вспоминала. Девушка как раз о чем-то оживленно болтала с Лаурой, когда чьи-то сильные руки обняли ее сзади, и их обладатель нежно поцеловал ее в висок.
- Где ты был? – спросила девушка, поворачиваясь к Пабло и привлекая его к себе.
Ответить парень смог только минут через пять, когда они вдоволь нацеловались.
- Да так, бродил по колледжу. Знаешь, у меня родилась отличная мысль. Раз уж мы последний раз здесь.
- Какая?
- Погуляем? – неожиданно предложил Пабло.
- Где? – удивилась Марисса.
- Неважно. Я уже больше не могу здесь находиться. От всех устал.
- Ну, пойдем, - улыбнулась Андраде, вставая со своего места.
Когда они выходили из зала, рыжая краем глаза успела заметить, что Лассен вскарабкался на стол и закричал, призывая всех остальных сделать то же самое.
Теперь Марисса поняла, наконец, какое веселье они с Пабло тогда пропустили. Впрочем, они тоже не скучали. Девушка до сих пор не понимала, как она позволила себя уговорить.
- Пабло, ты потащил меня посмотреть приемную директора? Думаешь, я мало раз здесь бывала? Могу описать тебе кабинет Гитлера с закрытыми глазами.
- Я сам могу прекрасно это сделать, - ухмыльнулся Пабло, прижимая ее к себе и доставая из кармана ключ.
- Откуда он у тебя? – удивилась Марисса.
- О, знаешь, у меня в классе была такая умная подружка. Она постоянно нарушала правила и была главной занозой в заднице директора. Она поделилась со мной массой интересных вещей, - улыбнулся Бустаманте, открывая кабинет.
- Неужели ты чему-то научился в школе? – съязвила Марисса.
- Хочешь, я тебе продемонстрирую свои умения? - многозначительно хмыкнул блондин и осторожно втолкнул девушку в темный кабинет.
- Чему же еще научила тебе эта подружка? – томным голосом прошептала Марисса, касаясь губами мочки его уха.
- Чего только мы не вытворяли, - ответил он, целуя ее в шею, - она, знаешь ли, всегда возбуждала меня… на новые свершения.
- Правда? Держу пари, что вы с ней ни разу не занимались сексом на директорском столе, - прошептала Марисса и застонала, когда руки Пабло опустились на ее бедра.
- Нет, мы только собирались, - ответил он, умудряясь одновременно стягивать с себя пиджак и расстегивать платье Мариссы.
В этом было столько адреналина, экспрессии, страха, что их кто-то застукает, но именно это так возбуждало, что остановиться было просто невозможно.
- Видимо, она очень сильно тебя заводит, - Марисса практически задыхалась от ощущений, поглотивших ее. Пабло уже успел освободиться от пиджака и рубашки, снять с девушки платье и швырнуть его куда-то в сторону. Его руки бродили по ее телу, казалось, они были везде, и это ощущение его вседозволенности и властности сводило Мариссу с ума и заставляло ее сердце биться в усиленном ритме.
- Ты себе даже не представляешь, насколько, - прошептал, задыхаясь, Бустаманте, ловко расстегивая лифчик и касаясь губами ее шеи. – Ее гневный взгляд, рассерженное лицо, фирменные фразы «мэрское отродье, как ты меня достал» всегда были невероятно сексуальны.
- Пабло, сделай одолжение – заткнись, - Марисса впилась в губы парня поцелуем, и разговоры потонули в звуках счастья и любви.
- Марисса, ты с нами? – поинтересовался Лассен, буравя взглядом бывшую одноклассницу.
- Что? – недоуменно ответила Марисса, медленно возвращаясь из глубин воспоминаний. – Чего тебе?
- Ты словно в прострации, - объяснил Гвидо, окидывая ее с головы до ног изучающим взглядом.
- Вспомнила что-то интересное? – как бы между прочим спросил Пабло, равнодушно отпивая виски из бокала.
- Прокручивала в голове выпускной танец Лассена на столе, - быстро нашлась Марисса, резко вставая и оправляя несуществующие складки на платье. – Гвидо, ты отвратительный танцор.
- Н-да? – насмешливо промычал блондин, сверля бывшую жену взглядом. – А мне казалось, ты пропустила это представление, потому что была занята более интересными вещами.
Марисса предвидела нечто подобное, и ее мозг уже пару секунд прокручивал возможные пути отступления, которые со стороны не выглядели бы бегством.
- Вещи не были столь интересными, - холодно процедила она, направляясь в сторону выхода. – Мия, я спущусь в погреб за бутылкой вина, - не оборачиваясь, добавила она, скрываясь в дверном проеме.
Дом Агирре был продуман буквально до мелочей. Мариссе всегда казалось, что любая необходимая вещь появлялась как по мановению волшебной палочки. В кухне была масса шкафчиков, где гнездилась полезная утварь всех размеров и сортов, нужная для приготовления чуть ли не любого блюда мировой кухни, в гардеробной никогда не возникало проблем со свободной полкой для пары новых туфель, в кладовке всегда присутствовали необходимые запасы продуктов, но самым любимым местом дома сестры для рыжей был погреб, «святая святых», где семья Агирре хранила превосходный запас самых разнообразных вин, к которым Мари питала большую слабость. Все домочадцы об этом знали, поэтому выделили ей специальную полку, на которой девушка всегда могла найти свои любимые сорта.
Радуясь подходящему поводу сбежать на некоторое время с вечеринки, Андраде направилась в сад. В «святая святых» можно было попасть либо прямо из кухни, либо с заднего двора, спустившись по неприметным на первый взгляд ступенькам. Марисса никогда не понимала, почему Мануэлю взбрело в голову сделать два входа, но сейчас была очень благодарна ацтеку.
Выйдя на улицу, Марисса поежилась. Для осени погода была довольно прохладной. Хотя, это было неудивительно. В последнее время показания синоптиков редко сбывались. То ли это было связано с глобальным потеплением, о котором говорили все, кому не лень, то ли еще с чем-то, но погода просто взбесилась – то невыносимая жара, то нехарактерный для этой широты холод. Сделав глубокий вдох, девушка попыталась успокоиться. Холодный, по-вечернему свежий воздух, проник в легкие, отрезвляя и смахивая с нее пелену теплого дружеского вечера. Она не собиралась прямиком направляться на поиски любимого Шардоне. Сейчас ей необходимо расслабиться и привести в порядок расшатавшиеся нервы.
Мия всегда все делала с размахом. И собственное жилище достойное тому подтверждение. Когда они только смотрели участки, новоиспеченная сеньора Агирре сразу заявила, что хочет огромный сад, в котором ее дети смогут играть. К ужасному огорчению ее дражайшего супруга, все земельные участки оказались недостаточно большими для того, чтобы широкие просторы души его жены могли разгуляться. Устав каждый день смотреть по десятку вариантов, Мануэль пришел к единственному логичному решению – купил два смежных участка земли, на одном из которых специально приглашенный ландшафтный дизайнер сотворил просто невообразимую красоту. Причем делал все это Агирре на свой страх и риск – Мия не принимала в этом никакого участия, поскольку брюнет решил сделать ей сюрприз. Марисса с самого начала считала эту затею гиблой, так как Колуччи доверяла исключительно своему вкусу, но тут же признала себя неправой, стоило только услышать счастливый визг сестры, увидевшей получившуюся красоту. Самый большой восторг у королевы школы вызвали огромные качели, натянутые между деревьями в глубине сада. Первые дни она проводила там почти все свое свободное время, объясняя это тем, что качание помогает ей успокоить нервы.
Марисса решила, что лучшего места, чтобы прийти в себя, ей не найти. Спустившись с крыльца, Андраде немного помедлила, после чего сняла туфли и пошла босиком. Трава была мягкой, словно шелк, и Марисса замедлила шаг, наслаждаясь приятными мгновениями. Да, сад действительно был прекрасным и стоил всех эпитетов, расточаемых гордой хозяйкой в его адрес.
Выйдя на крыльцо, Пабло окинул взглядом сад, пытаясь разглядеть в вечерних сумерках следы пребывания бывшей жены. Он был уверен, что она не спускалась в погреб. Вино был лишь предлог, чтобы покинуть гостиную. Блондин отлично видел, как изменилось лицо девушки пару минут назад. Он ни секунду не сомневался в том, что ее захватили те же воспоминания, что и его, стоило Гвидо лишь упомянуть выпускной. Лассен, сам того не ведая, дал другу еще одну призрачную надежду на… А на что? Вряд ли Пабло смог бы ответить на этот вопрос. Он вообще перестал что либо понимать в тот день, когда единственным доказательством его брака стала записка, оставленная Мариссой на столе, и щемящее чувство безысходности и пустоты, поселившиеся в его душе в тот момент и безраздельно правящие там вот уже почти целый год. Господи, прошел год! Срок, по современным меркам, не маленький. За это время люди успевают построить гигантские музыкальные корпорации, зажечь на эстрадном небосклоне сотни новых талантов, раскрутить десятки звезд и записать несколько альбомов. А он никак не может выкинуть из сердца одну-единственную девушку, которая ушла от него без объяснения причин. Даже осужденному на пожизненное заключение дают право на последнее слово, право на оправдание. Ему же не предоставили такого шанса. Хоть мужчина и не чувствовал за собой никакой вины, он готов был вымаливать прощение, лишь бы она вернулась и все было бы как прежде. Но его своенравная жена даже не захотела хоть раз поговорить с ним, взглянуть на него, словно он был прокаженным. На протяжении двух недель он оккупировал ее семейство, пытаясь узнать, где найти Мариссу. Соня клятвенно заверяла, что не понимает, что могло случиться с дочерью, Мануэль только пожимал плечами и божился, что ни о чем не знает, Мия могла сообщить только, что сестра собрала чемодан и направилась в аэропорт.
- Она что-нибудь тебе объяснила? Хоть что-то? – в отчаянии вопрошал Пабло, глядя на свояченицу глазами побитой собаки.
- Нет, Пабло, прости, - глухо ответила блондинка, изо всех вил пытаясь не расплакаться. – Она просто сказала, что все кончено.
Марисса вернулась через две недели. Об этом блондин узнал, получив от ее адвоката документы на развод. В тот день Бустаманте опустошил три бутылки виски.
Проснувшись следующим утром на полу своей квартиры с дикой головной болью и огромной зияющей дырой на том месте, где у человека должно быть сердце, Пабло решил ни за что не давать жене развод, чтобы она испытала хоть десятую долю тех страданий, что пришлось пережить ему за последний месяц. Если она не удосужилась даже объясниться - что ж, он не удосужиться открыть конверт, присланный ее адвокатами. С тех пор началась игра «дай мне развод», правила которой придумывались на ходу. Супермен понятия не имел, зачем он это делает. Гвидо, узнавший о произошедшем, называл Пабло идиотом и советовал навсегда исправить это недоразумение, поставив в нужной графе свою закорючку. Томас считал, что друг просто обязан бороться за свою любовь. Пабло же не хотел ни того, ни другого. Он уже не понимал, что происходит в его сердце, не знал, любит ли еще или нет, из всех доступных ему чувств остались только боль, разочарование и апатия. Он не хотел ничего. Не хотел жить с Мариссой, не хотел видеть ее, не хотел любить. Но развод давать тоже не хотел. Стараясь отвлечься от своих чувств, Пабло обратился к проверенному веками способу – ударился в работу, которая занимала все его силы, не оставляя их больше ни на что. Пабло не верил в то, что есть средство, способное помочь ему, но ему стало лучше. Вернее, он день за днем себя в этом активно убеждал, и, в конце концов, сам в это поверил. Поверил, что все кончено, что любви больше нет и, наверное, никогда и не было, раз она ушла, а он отпустил. И в какой-то момент показалось бессмысленным хвататься за жалкие остатки прошлого, пытаясь воскресить то, что должно подлежать забвению. Чувства умерли, но он-то жив. И должен двигаться вперед. Тогда Пабло позвонил адвокату и дал согласие на развод. Это казалось таким правильным и неоспоримым решением, что блондин совершенно не мог понять, зачем ему вдруг потребовалась эта передача, да еще и с участием Мариссы. Стоило ему поставить подпись на необходимых бумагах, как он пришел в ужас. Весь его новый мир, тщательно воздвигнутый на основе полного равнодушия к практически бывшей жене, неожиданно дал глубокую трещину, а его владелец даже не сразу это заметил. Отступать было поздно, и Пабло не оставалось ничего, как принять правила новой игры, участником которой он не хотел становиться и чьи правила были ему не ясны.
Но, увидев ее тогда на благотворительном вечере, Бустаманте понял, что сумасбродная идея совместной работы была не случайной. Он вряд ли мог объяснить, откуда взялась такая уверенность, но он точно знал, что поступил правильно впервые за последний год, а может даже и больше. Что-то было во взгляде его жены, затронувшее душевные струны того старого Пабло, каким он был, казалось, столетия назад. И этот старый Пабло еще не окончательно проснулся, но секундного волнения было достаточно, чтобы спокойствию и кажущейся безмятежности нового Бустманте пришел конец. С тех пор он намеренно искал встреч с Мариссой, плохо понимая, что от них ждет, что хочет ей сказать и что надеется услышать в ответ. И даже сейчас, блуждая по саду своего друга и ища глазами жену, он вряд ли мог бы точно сказать себе, зачем он это делает.
Неожиданно слева послышался какой-то невнятный шорох. Пабло повернул голову и увидел ее. Она сидела на качелях, глядя куда-то в даль. Несомненно, эта женщина была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел. Ее рыжие волосы, которые мягко струились по пальцам, когда он распускал их, в сумерках казались темными, словно смоль, тонкая, хрупкая и необыкновенно женственная фигура, облаченная в облагающее черное платье, все изгибы которой Пабло помнил наизусть, стройные, великолепные ноги, обтянутые черными чулками – он голову был готов отдать на отсечение, что она сейчас в чулках - она всегда носила только их, потому что знала, как они заводят его.
Она была прекрасна, прекраснее всех женщин на свете. И она была одна. Она была одна, и не знала, что за ней наблюдают. Пабло вздохнул, последний раз взглянув на девушку, и вышел из тени кустов, скрывающих его присутствие.
Оторвав взгляд от какой-то точки, которую она изучала несколько минут, девушка повернула голову и встретилась взглядом с Пабло. Стоило их глазам встретиться, как время остановило свой бег, мир замер, и стало слышно дыхание вечности. Искры, которые они посылали друг другу взглядом, превращались в пламя, проникающее по венам и заставляющее кровь бурлить, а разум отключаться. Это чувство было хорошо знакомо обоим, но все равно его неожиданное появление застало их обоих врасплох.
Повинуясь неуловимому порыву, Пабло сделал шаг навстречу к ней. Неожиданно по ее лицу промелькнула тень, а во взгляде что-то изменилось. Отлично зная на каком-то неподвластном логике уровне свою жену, Бустаманте ускорил шаг. Он неотступно приближался к ней, пристально глядя в глаза. Теперь он мог с уверенностью сказать, что в ее взгляде читалась паника. Дикая, всепоглощающая паника, перерастающая в страх. Страх? Но откуда, черт возьми, он взялся?
Он сделал очередной шаг навстречу, и она вспорхнула с качелей, точно птица, и нырнула в тьму сада. Пабло направился за ней, ускоряя шаг, с твердым намерением ее догнать. Он ни на секунду не переставал искать глазами ее хрупкую фигуру в черном платье, почти сливающуюся с окружающим пейзажем. Они обогнули небольшой бассейн, который должен был быть фонтаном, но в последний момент Мануэль решил, что бассейн должен быть только на этом месте, и Марисса обернулась. Пабло резко остановился, словно его покосили. Он мог бы поклясться, что в ее глазах читалось неприкрытое желание. Но, черт побери, почему она тогда убегает? Не успев задать ей этот вопрос, он увидел, как она отвернулась от него и бросилась бежать. Пало заметил что на ней не было туфель, но это вряд ли ощутимо прибавит ей скорости. Он все равно догонит ее, потому что быстрее и потому, что она не хочет убегать. Он знал это так же точно, как то, что он – Пабло Бустаманте. Это сказали ему ее глаза.
Как он и предчувствовал, он настиг ее через десяток шагов, около беседки, находящейся в самой глубине сада. Пабло схватил ее за руку, заставляя остановиться. Они оба тяжело дышали, но нельзя было сказать точно, что тому причина – быстрый бег или внезапно охватившая их страсть. Марисса повернулась к нему, ее рот был немного приоткрыт, глаза горели, а волосы, красиво ниспадавшие на плечи чуть растрепались.
- Почему ты постоянно убегаешь? – хрипло спросил Пабло, цепляясь за жалкие остатки здравого смысла. Еще чуть-чуть – и он потеряет способность мыслить.
Она не ответила, лишь облизнула пересохшие губы. Этот жест заставил тело Пабло напрячься и взять всю волю в кулак.
- Ты боишься меня, Марисса?
- Нет, - тихо ответила она, глядя в его глаза.
- Тогда почему убегаешь? – снова спросил он.
- Я боюсь не тебя, - уклончиво проговорила рыжая, стараясь хоть немного успокоиться. Пабло стоял так близко, что стоило только чуть наклониться, и ее губы достигнут его.
- А кого тогда?
- Себя, - глухо пробормотала Марисса, понимая, что, по всей вероятности, проиграла в этом сражении.
Этот ответ послужил блондину сигналом к действию, рассеивая жалкое расстояние между ними, словно дым. Он нежно поцеловал уголок ее рта, скулы, висок, а затем снова вернулся к губам, одновременно обнимая ее так крепко, как только можно было, чтобы не раздавить ее. Он боялся, что она начнет вырываться, драться и кричать, как обычно любила делать, но она развеяла его страхи, прижавшись к нему и обвивая руками его шею. Даже под страхом смерти она не могла бы заставить себя не ответить на этот поцелуй. Еще ни один мужчина не вызывал столь восхитительных, возбуждающих ощущений.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:55 | Сообщение # 10 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Господи Боже, как он скучал. Все доводы и уговоры закончить все разбились вдребезги, стоило ему лишь увидеть ее, а долгожданный поцелуй, который он и не надеялся вновь ощутить, словно вернул его к жизни, заставляя желать продолжать борьбу.
Он почувствовал, что ее холодные руки, обнимавшие его шею, спустились ниже и проникли под пиджак, и он на секунду вздрогнул.
- Милая, я так скучал, - еле выдохнул он, на секунду прерывая поцелуй и замутненным взором смотря ей в глаза.
- Я тоже, - шепотом ответила она, заставляя сотню бабочек в его животе проснуться ото сна и замахать крыльями.
Пабло задорно улыбнулся. Он, взрослый мужчина, известный аргентинский продюсер, один из самый популярных и знаменитых людей столицы, целуется в саду словно двадцатилетний юнец, и думает о каких-то бабочках. Что делает с ним эта женщина?!
- Поцелуй меня, - ее требовательны шепот вернул его к действительности.
Его пальцы скользнули по ее шее и плечам, после чего по тому же пути устремились и губы, и она приложила нечеловеческие усилия, чтобы не застонать. Он целовал ее шею, а она сжимала его пиджак, судорожно вдыхая вечерний воздух и борясь с непреодолимым желанием получить как можно больше и прямо сейчас.
Его руки опустились на ее талию, заново изучая изгибы ее тела. Марисса, устав бороться с собой, тихо простонала его имя и отдалась на милость победителю. Звук ее голоса вмиг лишил блондина остатков приличия, он притянул ее еще ближе, если это только было возможно, и прижал к стене беседки.
- Что ты со мной делаешь? – неизвестно зачем спросил он. Обоим было понятно, что отвечать она сейчас не в состоянии.
Марисса еще сильнее обняла его, пытаясь высвободить рубашку из-под брюк. Пабло вновь впился в ее губы, а руки уже задирали подол платья. Он улыбнулся, не переставая ее целовать, когда нащупал шелковую резинку. Он был прав – чулки. Она прошептала что-то невразумительное и подалась вперед бедрами, заставляя его забыть, как надо дышать.
- Марисса, - задыхаясь, пробормотал Пабло, - я так тебя хочу.
Неожиданно в мозгу девушки что-то щелкнуло и оборвалось.
- Стой, - решительно сказала она, упираясь руками в его грудь и лишая всякой возможности приблизиться к ней.
- Что? – блондин все еще не понимал, что с его женой что-то не так.
- Нет! – еще более решительно ответила она, с силой отталкивая мужа от себя.
- Марисса, что с тобой?
- Прекрати, прекрати сейчас же. Я не хочу, - в ее голосе послышались нотки страха и беспокойства, которые тут же спустили Пабло с небес на землю.
- Что? – спросил он, наконец придя в себя. – Что случилось, Марисса?
- Я не хочу, - холодно ответила она, сбрасывая его руку со своей талии.
Пабло не верил своим ушам. Такая жаркая и податливая еще секунду назад, теперь перед ним стояла снежная королева, смотрящая на него с презрением.
Бустаманте отошел от нее на шаг, поправляя рубашку.
- Ты опять вздумала играть со мной в игры? – злобно спросил он, стараясь не расходовать понапрасну остатки терпения.
- В игры играешь только ты, - гневно процедила Марисса, поправляя платье. – А мне они надоели.
- Да ну? – усмехнулся он, небрежно поправляя бретельку на ее платье. Сладкий бред, окутавший его как по волшебству, незаметно рассеялся, заставляя молодого человека вновь посмотреть в глаза жестокой действительности.
Андраде вздрогнула от неожиданного прикосновения его горячих пальцев к ее холодной коже.
- Да, именно поэтому я и ушла от тебя, - выплюнула она.
Он дернулся как от пощечины и пристально посмотрел на Мариссу. Он практически увидел, как между ними неумолимо разверзается пропасть, настолько огромная, что преодолеть ее они не смогут и за всю жизнь
- Это было самым правильным решением за всю нашу совместную жизнь, - наконец, ответил он, глядя куда-то сквозь нее. – Но только смотри, - издевательски продолжил он, - когда в следующий раз решишь заманить мужчину в парк, убедись в его высоких моральных принципах, дорогая.
- Это я тебя заманила? – Марисса задохнулась от возмущения.
- Ну, явно не я, - усмехнулся блондин.
- Ты меня преследовал.
- Преследовал? Да ты даже не хотела от меня убегать, Марисса.
- Откуда ты знаешь, чего я хочу?
- Я прекрасно знаю, чего ты хочешь, - угрожающе произнес Бустаманте, снова приближаясь к ней, - и если бы ты не вела себя, как идиотка, то сейчас я бы как раз исполнял твой главное желание.
Тишину разрезал громкий хлопок.
- Ублюдок, - прошептала Андраде, борясь с гневом, внезапно затопившем ее.
- Я хочу развода, Марисса, - отчеканил Пабло и скрылся в темноте сада.
- Марисса, это конец, - загробным голосом произнесла Мия, открывая дверь сестре.
Внутри у Мариссы все похолодело. Не может быть, чтобы Мануэль все рассказал жене. Ох, уж этот правдолюбец!
- Дорогая, что случилось? - осторожно осведомилась рыжая, в тайне надеясь, что ее догадка окажется неправильной.
- Пойдем, - и больше ничего не добавив, Мия схватила Андраде за руку и повела вглубь дома.
- Вот, - ткнула блондинка идеально наманикюренным пальчиком на кровать, где лежали два платья – белое и голубое. – Не могу решить, какое надеть.
- Что?! – негодованию Мариссы не было предела. – Ты хочешь сказать, что я неслась сюда, сломя голову, потому что твоя последняя извилина решила тебя покинуть, и ты не смогла решить, что на себя напялить на гребаную тусовку?!
Полчаса назад журналистке позвонила блондинка и загробным голосом попросила ее срочно приехать под предлогом вопроса жизни и смерти. Мариссу бросало то в жар, то в холод, пока она, вцепившись ничего не чувствующими пальцами в руль, гнала на бешеной скорости к сестре. Ей и в голову не пришло, что причиной подобного настроения Мии будет не Мануэль. И теперь выясняется, что проблема была не в неверном муже, а в фасоне платья, которое должна была надеть Мия на очередное гламурное мероприятие.
Неделю назад они все, включая Мариссу, получили приглашение на показ новой коллекции известного модного дома Аргентины. Марисса была одной из известных в городе особ, так что с недавнего времени без нее не обходилась ни одна крутая тусовка, Мануэль имел бизнес, напрямую связанный с модой, Мия в принципе не пропускала ни одного выхода в свет, даже когда была беременна. К тому же, дизайнер был их хорошим знакомым. Так что все огромное семейство Агирре-Колуччи-Рэй-Андраде собирались почтить сие мероприятие своим присутствием.
- Милая, прости, - заныла блондинка, - но мне больше не к кому обратиться. Мануэль говорит, что они оба идеально мне подходят. Но он мужчина. Бога ради, что он может понимать в таких вещах?
- Я в твоих платьях тоже нихрена не понимаю и никогда не понимала, но это не помешало тебе выдернуть меня из дома!
- Брось, ты все равно не уснула бы, - многозначительно ответила Мия, намекая на Бустаманте, мысли о котором не отпускали Мариссу на протяжении двух недель, прошедших с момента их последней встречи. Они виделись практически каждый день в студии, где работали как сумасшедшие - потому что по обоюдному согласию, которое так и не было озвучено, оба решили, что со съемкой передачи нужно заканчивать как можно скорее – но общались исключительно перед камерами и исключительно по делу.
- Так, вы забываетесь, мадемуазель, - грозно сказала рыжая, злясь на сестру и за платье, и за лишнее напоминание о непростом разводе.
- Мариссааааа, - снова принялась ныть будущая мамочка, - ну помоги, прошу тебя. Иначе я пропала.
- Почему ты не позвонила Соне? Она же впадает в раж, услышав про подобные проблемы. Вы бы обсудили с ней во всех деталях цветочки, рюши и прочую фигню, которую бы нашли в этом куске ткани, - Марисса кивнула в сторону платьев, аккуратно лежащих на кровати.
- Если бы ты больше интересовалась делами семьи, то знала бы, что Соня с папой на прошлой неделе улетели в Австрию и вернуться только завтра. Я не могу ждать так долго! Показ уже через два дня. А у меня еще ничего не готово, - снова заныла блондинка, заламывая руки.
Марисса ничего не ответила, только вздохнула. Действительно, для ее сестрицы два дня – это катастрофически мало. Только день она потратит на новую стрижку, пробную укладку, маникюр, педикюр, массаж, чтобы выглядеть освежевшей и помолодевшей перед камерами, а в последний день решит, что выбранный туалет не подходит и все начнется сначала, только уже за час до выхода.
- Предлагаешь мне выбирать, глядя, как они лежат на кровати? Или все-таки примеришь? – вздохнула Марисса, полностью капитулировав.
- Ты самая лучшая сестра на свете, - Мия захлопала в ладоши и обняла девушку. - Я мигом! – И она кинулась в гардеробную.
- Сомневаюсь, - улыбнулась рыжая, искренне радуясь, что у нее такая замечательная семья.
Но чтобы там не говорила Марисса по поводу сборов сестры и как бы не потешалась над ее скрупулезным выбором мельчайших деталей, на этот прием она собиралась даже тщательнее Мии. Ни одно платье было нещадно отброшено в сторону в попытках найти нечто сверхпотрясающее. Объяснить себе причину столь резкой смены поведения Марисса не могла, но она упорно убеждала себя, что упомянутое вскользь сообщение бывшей Колуччи о том, что на показе будет Пабло, здесь совершенно не при чем.
Спустя пару часов, пять выпитых чашек кофе, трех просмотренных модных журналов и двадцать отвергнутых вариантов, Марисса решилась пройтись по магазинам.
Еще никогда покупка наряда не превращалась в такой неописуемый ужас. Все платья были то слишком короткие, то чересчур длинные, то полнили, то, наоборот, делали ее похожей на воблу, то не подходили к глазам, то слишком криво сидели. В конце концов, ее труды были вознаграждены, и она нашла то, что так долго искала. Белое платье с небольшим вырезом спереди выгодно подчеркивало все достоинства ее фигуры, а отсутствие аляповатых бантов, страз и прочей так любимой ее сестрой атрибутики окончательно влюбило рыжую в него.
На показ Марисса, как истинная леди, приехала с опозданием. Если вообще слово «вовремя» применимо к подобного рода мероприятиям. Увидев Мариссу, журналисты тут же ринулись к ней в надежде первыми заполучить эксклюзивную информацию из первых уст.
Ощущение того, что у тебя берут интервью, было для Мариссы все еще в новинку, поэтому она чувствовала себя не в своей тарелке. Несмотря на то, что последний год, а может и больше, ее популярность шла вверх, она не считала себя звездой и предпочитала находиться по ту сторону камер. И хотя ее все чаще стали приглашать на мероприятия в качестве почетного гостя, а не журналистки, она периодически заявлялась туда с микрофоном под мышкой и оператором за спиной, чем очень раздражала Андреса. Он с пеной у рта доказывал ей, что от плывущей в руки популярности не отказываются, и подобного рода вечеринки только еще больше поднимут ее авторитет в глазах общественности. Марисса кричала в ответ, что она в первую очередь журналист, а не тупоголовая кукла, которая жаждет продемонстрировать широкой публике свое новое платье от Дольче. И отказываться от своего призвания она не собирается.
Но последние недели так вымотали девушку, что сил играть роль вездесущей журналистки просто не было. Поэтому Марисса мила улыбалась и отвечала на банальные вопросы журналистов. К тому же, она предполагала, что такой живой интерес к ней от своей же братии скорее всего объясняется не ее личными заслугами, а совместной работой с Пабло, который был популярнее самого дьявола.
- Марисса, скажите, это правда, что у вас сеньором Бустаманте роман? – молодой человек явно был новичок и очень робел.
- Стоит только двум людям начать реализовывать совместный проект, как мы, журналисты, тут же начинаем думать, что у них роман, - чуть улыбнулась Марисса. – Но, как правило, это заблуждение. И мы с сеньором Бустаманте не исключение.
- С кем вы сегодня пришли?
- С другом, - ответила Андраде, мысленно прикидывая, куда мог запропаститься Рауль.
- Когда выйдет ваша программа о Пабло Бустаманте?
- Правда ли, что на съемках?… - и понеслось. Однообразные, похожие друг на друга и предсказуемый донельзя вопросы об их проекте, который Марисса негласно окрестила «остаться в живых».
- Скажите, Марисса, это правда, что в прошлом Вас с Пабло связывали романтические отношения.
Внутри у девушки все похолодело. Она уставилась на автора реплики, пытаясь понять, знаком ли он ей или нет.
- Нет, это тоже неправда, - как можно более спокойно произнесла она, стараясь ничем не выдать внутреннего волнения.
- Но вы ведь не будете отрицать, что учились одном коллежде и даже в одном классе? – настаивал оппонент.
- Вы правы, но колледж был давно. За это время мы редко виделись, впрочем, как и с другими однокурсниками.
- Как сообщают достоверные источники, у вас был долгий и бурный роман.
- Мы же с вами прекрасно знаем, откуда берутся подобные источники, - саркастически улыбнулась Марисса, намекая на то, как придумывает сплетни желтая пресса.
- Такой интерес к моей личной жизни очень льстит, - послышался бархатный голос сзади. Не голос, а просто мечта звукооператора. – Но я предпочитаю, когда обо мне пишут, как о коварном обольстителе, в постели которого каждую неделю появляется новая женщина, а не как о человеке, способном на «долгий и бурный роман». Прошу простить, - он ловко взял Мариссу под руку, - нас с сеньоритой Андраде ждут. И, улыбнувшись напоследок журналистам, блистательная пара удалилась.
- Что ты там нес про секс с прорвой женщин? – прошипела Марисса, когда они поднимались по ступенькам.
- А что такое, ты ревнуешь? – усмехнулся Бустаманте, беспрерывно улыбаясь каким-то незнакомым девушке людям и здороваясь с каждым вторым гостем.
- Не говори ерунды, Пабло, - фыркнула девушка.
- Ну, ты как один из ярких представителей мира журналистики должна быт в курсе, что обо мне пишет пресса.
- Я не хочу, чтобы нас с тобой упоминали в одной статье, понятно? Еще не хватало, чтоб они подумали, что я одна из миллиона девиц, павших жертвами твоего обаяния.
- Если тебе от этого станет легче, ты была самой главной из этого миллиона, - ухмыльнулся сын мэра, за что тут же получил внушительный пинок локтем.
- Ты невозможен, - процедила Марисса, освобождая свою руку. – Меня ждут, - и она молча удалилась.
Следующий час девушка мило щебетала со всеми знакомыми, встречавшимися ей на пути, которых, кстати, было немало. Потом приехало семейство Агирре-Рэй-Колуччи, и Соня тут же начала обнимать любимую дочурку на глазах у всей элиты Буэнос-Айреса игнорируя замечания Франко, шиканья Мии и протесты самой Мариссы. Когда голос, доносящийся из динамиков, возвестил о начале показа, Андраде, наконец, нашла Рауля и последовала с ним к своему месту. Учитывая личное знакомство с виновником вечера, Марисса и ее спутник должны были наслаждаться показом с первого ряда вип зоны.
- Мне кажется или ты весь вечер кого-то ищешь? – поинтересовался Хименес, озабоченно глядя на Мариссу.
- С чего ты взял? – удивленно пробормотала рыжая, делая вид, что ее очень интересует содержимое сумочки. Хотя она постоянно разговаривала и шутила, невооруженным взглядом было видно, что она напряженно высматривает кого-то в толпе.
- Твой взгляд все время бродит по залу, не останавливаясь ни на ком конкретно.
- Я просто смотрю, кто сегодня почтил это мероприятие своим присутствием, - улыбнулась Марисса, - не забывай, я же журналист.
Рауль ничего не ответил, но не поверил.
И Марисса это знала. А еще она знала, что они оба прекрасно понимают, кого именно она надеялась найти. После их встречи на входе она больше не видела Пабло и втайне надеялась, что больше его не увидит. По крайней мере, этим вечером. Когда она уже начала думать, что он смылся, красавец-блондин вдруг предстал в поле ее зрения. Он шел между рядами, обнимая за талию сногсшибательную брюнетку. Какой бы ряд они не проходили, все провожали красивую пару завистливыми и полными любопытства взглядами. Практически каждый из присутствующих знал Пабло или его спутницу, с которыми они перекидывались парой фраз или просто обменивались улыбками. Наконец, пара добралась до своих мест, которые, по злой иронии, были практически напротив Мариссы и Рауля. Девушка чертыхнулась и неосознанно схватило друга за руку. Чтобы хоть как-то ее расслабить, Хименес поднес руку к губам и поцеловал. Марисса в знак благодарности нежно ему улыбнулась. В этот момент ее ослепила вспышка камеры, направленной на них. «Большое спасибо» прозвучало следом и журналист отправился на поиски еще чего-нибудь горяченького.
Неожиданно Марисса почувствовала себя неловко. Пытаясь понять, в чем причина подобного состояния, она подняла голову и практически тут же столкнулась с взглядом Пабло. Он одарил ее такой насмешливой улыбкой, что, вспыхнув, девушка отвернулась. В этот же момент свет погас, и началось представление.
Показ был фееричен. С этим согласилась даже Марисса, которая никогда не была ярой фанаткой модных тенденций. После окончания показа вся модная тусовка должна была отправиться на «автопати», и продолжить веселье там. Мариссе идти совершенно не хотелось, и она уже придумывала, как отказать Соне и Мие, которые грезили миром бомонда и гламура. Она как раз прощалась с Раулем, когда в поле ее зрения возник Пабло и его подружка. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на эту потрясающую пару, но глаза так и норовили взглянуть в их сторону. К сожалению, она не могла не признаться себе, что появление почти бывшего мужа под руку с брюнеткой повлияло на нее совершенно определенным образом – она испытала дикую ревность. Это удивило и напугало ее одновременно. Она не позволяла себе испытывать к нему ничего, даже злость, потому что очень хорошо знала, что от ненависти до любви всего один шаг, а в их случае это практически слова-синонимы, и она превосходно справлялась с этим на протяжении нескольких месяцев. Но стоило ей увидеть его, и так тщательно выпестованные правила мигом забылись, затаптываемые неимоверной высоты шпильками, которые девушка одела на сегодняшний показ.
- Марисса, иди ко мне, несносная девчонка, - проворчал, приближаясь к Андраде, Пако, – дизайнер, в честь которого и устраивалось сегодняшнее мероприятие. – Ты за вечер не перекинулась со мной и парой слов, - мужчина картинно надул губки и заломил руки, всем своим видом показывая, что она ранила нежную и хрупкую душу художника.
- Прости, дорогой, - улыбнулась девушка, подходя к маэстро и таща за собой упирающегося Рауля. По необъяснимому стечению обстоятельств этот человек не переносил геев. – Коллекция потрясающая. Судя по восхищенному взгляду Мии, она собралась скупить минимум половину.
- У твоей сестры отменный вкус, - улыбнулся Пако, одновременно строя глазки Раулю.
Тот еле удержался, чтобы не скривиться. – Оооо, Пабло! Пабло Бустаманте! Как я рад тебя видеть, чертов красавец. Иди скорей сюда и веди свою очаровательную спутницу. Боже, - закатил глаза дизайнер, отчаянно махая блондину рукой. - Как он красив!
Марисса еле удержалась, чтобы не закричать.
Только не хватало компании супермена и его длинноногой модельки. Судя по всему, девушка была довольно популярна, потому что Марисса могла поклясться, что где-то ее уже видела.
- О, Пако, это было восхитительно! – принялась разглагольствовать брюнетка. – Потрясающе, особенно я влюбилась в красное длинное платье до пят.
- Да, Пако, я полностью согласен с Кристиной, - безынициативно протянул Бустаманте. – Потрясающе.
- Паршивцы, почему вы не сказали мне о совместной работе? – резко сменил тему модельер. – Черт тебя дери, блондинчик, ты даже не представляешь, как тебе повезло – ты даешь интервью самой Андраде. Да к ней не пробиться вообще. Я стою в очереди уже полгода!
- Ну, не придумывай, - шутливо возмутилась Марисса, - для тебя у меня всегда есть окно в расписании.
- Так что, вы расскажете, наконец, что затеяли? – не обращая внимания на рыжую продолжал Пако.
- Ничего особенного, - спокойно начал Пабло, - обычная история о…
Андраде не очень интересовало, что будет говорить блондин, поэтому она переключила все внимание на его спутницу. Оказалось, Кристина тоже не очень внимательно слушала Пабло, а усердно изучала журналистку. Ее пристальный и оценивающий взгляд прошелся по Мариссе от макушки до пяток, отчего та остро ощутила себя замарашкой. По сравнению с этой ухоженной, лощеной светской львицей Марисса была настоящим гадким утенком.
Неожиданно, Пабло положил руку Кристине на талию, она инстинктивно придвинулась вплотную к нему и как можно незаметнее провела тыльной стороной руки по его бедру. Столь красноречивые проявления близости так уязвили Мариссу, что лишь твердое решение не упасть в собственных глазах придало ей сил хладнокровно наблюдать за происходящим, напуская на себя равнодушный вид.
- Чудесно! Прелестно, - захлопал в ладоши Пако, выражая тем самым свой восторг рассказом Бустаманте. – Замечательная идея. Никто, я уверен, никто не справится с этим лучше тебя, дорогая, - добавил он, обращаясь к Мариссе.
- О, спасибо за оказанное доверие, - ухмыльнулась девушка. – Пако, прости, но у нас с Раулем еще планы на этот вечер. К моему великому сожалению, нам придется тебя покинуть.
- Надеюсь, планы личного характера, - Пако подмигнул Раулю.
- Более чем, - подтвердил тот. Он готов был подтвердить все, что угодно, лишь бы избавить, наконец, себя и подругу от общества сумасшедшего гомосексуалиста.
- Ладно, - смилостивился модельер, - не буду вас задерживать, шалуны, - и он послал Мариссе на прощание воздушный поцелуй.
Удаляясь под руку с Раулем из апофеоза гламурной жизни Буэнос-Айреса, Марисса стойко чувствовала на себе пронизывающий и прожигающий взгляд
Стук каблуков, заглушаемый мягким ковром, вот уже полчаса раздавался в кабинете Мариссы Андраде. Она расхаживала туда-сюда, вертя в руках телефон и периодически набирая чей-то номер. Судя по ее гневному взгляду, на том конце провода упорно не хотели брать трубку. Окончательно разозлившись, Марисса швырнула ни в чем не повинный аппарат на диван и открыла дверь.
- Исабель, соедини меня с агентом сеньора Бустаманте. Быстрее! Хотела бы я знать, почему этого кретина до сих пор нет.
- Так ведь он не приедет сегодня, - непонимающе ответила помощница. О чем сразу же пожалела.
- То есть? – в голосе начальницы послышались угрожающие нотки.
- Я р-разговаривала с ним 15 минут назад, - еле слышно пробормотала Исабель. Он сообщил, что сеньор Бустаманте сегодня приехать н-не сможет, - совсем тихо закончила она.
- Что?! И почему, хотела бы я знать, моя помощница не соблаговолила доложить мне об этом? Напомнить, за что я плачу тебе зарплату? – Марисса накинулась на несчастную девушку, словно коршун.
- Но он сказал, что связывался лично с сеньором Альваро и тот должен вам все объяснить.
- Гребаная контора, гори она в аду! - Андраде хлопнула дверью и понеслась на два этажа выше в кабинет своего непосредственного начальства.
- Ты что, охренел совсем? – без прелюдий начала Марисса, не успев зайти в кабинет, и тут же осеклась.
- А вот и гордость нашего канала, - язвительно проговорил Андрес какому-то типу, сидящему напротив него в кресле.
Тип повернулся и тут же вскочил.
- Добрый день, сеньорита Андраде, - вежливо поздоровался он, протягивая руку. – А мы тут как раз обсуждаем ваш, так сказать, проект.
- Нечего будет осуждать, если сеньор Бустаманте не отменит хотя бы сотую часть своих важных дел и не почтит нашу скромную обитель своим присутствием, - проигнорировав жест помощника блондина - а это был именно он - выплюнула рыжая.
- Мы как раз это сейчас и обсуждали, пока не ворвалась ты и не продемонстрировала нам свои аристократические манеры, - колко заметил шеф.
- Я бы избавила вас от демонстрации, если бы ты вовремя предупредил меня о новых срочных делах Пабло, - недовольно отозвалась Марисса, буравя босса взглядом. – Что стряслось на сей раз? Инопланетяне попросили нашу звезду дать концерт на Марсе и он срочно вылетел в космос?
- Нет, - осторожно начал гость. – Случились непредвиденные обстоятельства, на которые сеньор Бустаманте никак не мог повлиять.
- О, я даже не сомневаюсь, - разозлилась Марисса. – Он никогда ни на какие обстоятельства не умел влиять. Только передайте, пожалуйста, своему работодателю, что если так пойдет и дальше, я разорву с ним контракт.
- Марисса, успокойся, - железным тоном произнес Андрес, поднимаясь со своего места. – Сеньор Алонсо, - обратился он уже к агенту Пабло, - думаю, мы с вами пришли к соглашению. Если вы не возражаете, я попросил бы вас оставить нас с коллегой наедине для решения, так сказать, личных вопросов.
- О, конечно, - понимающе кивнул Алонсо и спешно покинул кабинет.
- Что ты тут устроила? – грозно поинтересовался Андрес, сурово глядя на Мариссу.
- Это не я устроила, а ты и этот твой нерадивый Бустаманте!
- Оставь его в покое. Пабло занятой человек и не может появляться по первому твоему требованию в студии.
- Что ты несешь?! Сроки съемки оговариваются заранее, если ты забыл. И вообще, почему ты его защищаешь? – не помня себя, накинулась она на босса. – Или ты знаешь что-то, чего не знаю я? – девушка вмиг посерьезнела и подозрительно прищурилась.
- Нет, - резко ответил босс. Слишком резко. – Я сказал, что сегодня записи не будет, это тебе ясно?
- Андрес, что случилось? – рыжая почуяла неладное.
- Я прошу тебя впредь вести себя как подобает профессионалу, а не бабе-истеричке, сидящей на успокоительных. Ты свободна, - холодно отчеканил шеф, всем своим видом давая понять, что аудиенция закончена.
- Андрес, - Марисса не отступилась, игнорируя его последнюю реплику. Сердце заныло, предчувствуя беды. – Есть что-то, что я должна знать?
- Нет.
- Я знаю тебя почти всю свою сознательную жизнь. Это мой проект, а Бустаманте мой… одноклассник. Что стряслось? Где Пабло?
- Я неясно выражаюсь? – сурово ответил Андрес вопросом на вопрос. – Ты свободна. Дела Пабло – это дела Пабло, и не тебе в них вмешиваться.
- Ах, так?! Не мне, значит?! В таком случае, ищи другую дуру, для которой перекраивать свое расписание из-за какого-то остолопа, возомнившего себя пупом земли, будет в радость. А меня уволь. Я сыта по горло.
- Ты не права, - горячо перебил Альваро, поднимаясь с кресла.
- И ты еще смеешь его защищать? Да что такое с тобой? Для тебя ответственность и дисциплина всегда были не первом месте, а Бустаманте ты разрешаешь из себя веревки вить! – вопила Марисса, уже не понимая, на что она обижена больше – на то, что шеф не соблаговолил сказать ей, что блондин не приедет, или что Пабло даже не посчитал нужным поставить в известность ее.
- Прекрати, прекрати сейчас же! Капризы своим демонстрируй в другом месте.
- Ты что-то перепутал, дорогой. Капризничает у нас Паблито.
- Он в больнице! – не выдержал босс и тут же готов был вырвать себе язык.
- Что? – Марисса побелела словно полотно.
- Что слышала, - коротко ответил Альваро, надеясь, что дальнейшего расспроса не последует.
- Но как? Господи, что случилось? Да не молчи же ты! – она схватила шефа за руку с твердым намерением ее оторвать.
- Не знаю, мне не сообщили. Его помощник сказал лишь только, что сегодня с утра Пабло отправился в госпиталь.
- Ничего не понимаю, - еле слышно пробормотала Марисса куда-то в пустоту. – Просто так по больницам не ездят. В какую именно?
- Откуда я знаю?
- Что значит откуда? – Марисса опять начала повышать голос. – Ты даже не спросил?
- Марисса, какая разница? Ты что, хочешь притащить туда весь штат и снимать оттуда? Думаю, Бустаманте нас за это по головке не погладит. И вообще, это конфиденциальная информация, кроме того… Черт, ненормальная, ты куда?
Конец фразы Андрес так и не озвучил, потому что рыжая уже на всех порах неслась к лифту.
Кабина остановилась на нужном этаже, неслышно раздвигая двери. Марисса вышла в фойе и несмело направилась к столу информации. Каблуки противно стучали по кафельному полу, светло-бежевый цвет почему-то неприятно резал глаз, а люди в белых халатах вселяли леденящий душу страх. Последний раз она была в больнице, когда Соне после концерта неожиданно стало плохо (родильное отделение, где прописалась Мия, не в счет), и ее срочно увезли на машине с этой ужасной воющей сиреной. Слава Богу, с сеньорой Колуччи не случилось ничего плохого, правда им с Мануэлем пришлось откачивать в коридоре изрядно понервничавшего Франко. Господи, как же давно это было. В прошлой жизни.
- Девушка, извините, - Марисса обратилась к молодой и довольно милой на вид барышне лет 30, сидящей за стойкой, - не подскажите, где я могу найти Пабло Бустаманте?
- Вы родственник?
- Жена, - она ответила быстрее, чем смогла подумать.
- Сейчас, - и девушка бойко закликала мышкой, вглядываясь в монитор.
Пока она что-то внимательно изучала на компьютере, Марисса позволила себе немного расслабиться и осмотреться. Попеременно снующие взад-вперед врачи и медсестры, пациенты на каталках в сопровождении родственников, писк каких-то приборов, доносящийся непонятно откуда, смешная уборщица, беспрерывно причитающая на тему грязного пола, врачи-практиканты, что-то весело обсуждающие у автомата с кофе. Когда Марисса ехала, вернее, неслась, сюда на полных парах, больница представлялась ей чем-то ужасным, отвратительным и страшным настолько, что дрожь пробирала до костей. Сейчас же все казалось не таким устрашающим и вообще довольно милым, если данное слово вообще применимо к тому, что имеет отношение к болезни. Она уже начала сомневаться в правильности своего решения, но тут же одернула себя. Сколько Марисса себя помнила, Пабло терпеть не мог врачей. Он даже презирал медсестру в колледже и ходил в медпункт только в том случае, если хотел откосить от математики или литературы. Аргументировал он это недоверием к белым халатам, которое родилось вместе с ним. Но Марисса подозревала, что он попросту их боялся. Однажды ей пришлось позвать на помощь Гвидо и Томаса, чтобы затащить Бустаманте к стоматологу. Когда горе-троице все же удалось справиться с заданием, врач потом еще долго удивлялся, как можно было вырастить такой огромный флюс.
Так что если Пабло приехал в больницу, да еще и сам, случилось действительно что-то серьезное.
Неожиданно взгляд зацепил в толпе знакомый силуэт. Из палаты выходил Бустаманте, правой рукой держа мобильник у левого уха, а левой пытаясь натянуть на себя пиджак, что ему не очень удавалось, поскольку мешали завернутые рукава рубашки.
- Алонсо, мне нужно, чтобы ты был там, тебе понятно? Разбирайся, как хочешь. Но все должно быть готово к моему приходу, – железным тоном отчеканил Бустаманте и положил трубку.
Не чувствуя под собой ног, Марисса направилась к нему.
- Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Пабло, впрочем, не давая ни малейшего намека на то, что он рад ее видеть.
- Что с тобой случилось? – в ее голосе послышалось чуть больше беспокойства, чем она хотела показать.
- Как ты меня нашла? – недовольно поинтересовался он в ответ.
Марисса лишь ухмыльнулась. Для Мариссы Андраде не существовало ничего невозможного. И они оба это прекрасно знали.
- Что с тобой случилось? – повторила она свой вопрос.
- Ничего страшного, - равнодушно ответил Бустаманте, направляясь в сторону стола информации, который только что покинула Марисса. – Так что ты тут делаешь? Тебе сообщили, что на сегодня съемка отменяется?
- Сообщили, - ответила Марисса, не обращая внимания на его холодный тон. В конце концов, только увидев Бустаманте, живого и невредимого, она осознала, как дико боялась.
- И? – он вопросительно на нее посмотрел, видимо, ожидая дальнейших объяснений.
- Что и? – не выдержала она.
- Я получу ответ на свой вопрос? – надменно поинтересовался Пабло, бегло взглянув на циферблат дорогих часов.
- А я - на свой? – не осталась в долгу Андраде.
- Девушка, будьте добры, мне нужен доктор Гонсалес. Я Пабло Бустаманте из 10 палаты. – Блондин обратился к девушке за стойкой.
- О, вижу, ваша жена вас уже нашла, - девушка мило улыбнулась. – Сейчас, подождите секундочку, - и она принялась бодро набирать на телефоне нужные цифры.
- Жена? – усмехнулся Бустаманте, смотря на Мариссу. – Надеюсь, это ненадолго.
- Я в это даже не сомневаюсь, - школьные годы беспрерывных практик в состязаниях кто-кого-сильнее-оскорбит научили рыжую отвечать на колкости, не задумываясь. Фразы слетали с ее языка прежде, чем она успевала осмыслить то, что ей говорил собеседник. – Пабло, ты, конечно, мнишь себя супергероем, но ты уверен, что все в порядке?
- В полном, - ответил блондин, листая свой непонятно откуда взявшийся ежедневник.
Девушка готова была разрыдаться от досады. Она мчалась сюда через весь город, а этот твердолобый идиот даже не может с ней нормально поговорить. Хотя, на что она вообще рассчитывала?
- Супермен, - вздохнула Марисса, устав от их постоянных словесных перепалок, - посмотри на меня.
Бустаманте продолжал заниматься своими делами, делая вид, что присутствие рядом почти бывшей жены его ни капельки не заботит.
- Пабло, - повторила Марисса, и дотронулась до его щеки, заставляя посмотреть в свою сторону.
- Что? – холодный взгляд голубых глаз пронзил ее насквозь, обдавая равнодушием и неприязнью, которую молодой человек даже не пытался скрыть.
- Я прошу тебя, - искренне произнесла девушка, - скажи мне, что случилось? Несмотря на то, что происходит между нами, я все равно волнуюсь. Как ты не понимаешь?
На секунду ей показалось, что взгляд голубых глаз смягчился, и губы, сжатые в полоску, немного расслабились.
- Все действительно в порядке, - мягче, чем прежде, ответил он. – Это всего лишь мигрень.
- Мигрень?!
- Не кричи, я тебя прошу, - шикнул Пабло, хватая ее за локоть и отводя в сторону.
- Но ты никогда не жаловался на головные боли.
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю, - твердо произнесла рыжая, требовательно глядя на мужа.
Пабло закатил глаза.
- Они появились не так давно. Несколько месяцев назад.
- Я тебя предупреждала – твоя работа тебя угробит. Даже супергероям нужен отпуск.
- Ба, что я слышу! – хохотнул Пабло, хотя настроение у него было паршивое. – Отличная идея. Давай так: я отправляюсь на Бали, а ты за меня отснимешь программу и пустишь ее в эфир, договорились?
- Не смешно, - фыркнула Марисса. – Программа может и подождать, - серьезно добавила она, глядя на молодого человека. – Мигрень – это серьезно.
- Я прошу тебя, не раздувай трагедию. Это всего лишь головная боль. Мне сделали все необходимые обследования, назначили какие-то таблетки, так что все скоро пройдет.
- Пабло… - Марисса не успела договорить, потому что подошел доктор и Бустаманте вынужден был последовать в его кабинет кабинет.
Минут через десять блондин появился из-за какого-то из сотни поворотов, которыми, по мнению Мариссы, слишком нашпиговали это оздоровительное учреждение.
- Ты готова? Поехали, - без прелюдий начал он, поправляя воротничок рубашки.
- Куда? – ошалело пробубнила Марисса, удивленно глядя на блондина.
- Снимать твою супер-программу. Сможешь активизировать всех за полчаса? Или Андраде не такая всесильная, как я думал?
- Нет.
- Не сможешь? – ехидно уточнил Пабло.
- Нет, смогу. Но не буду. Тебе надо отдохнуть, - чуть требовательнее ответила она.
- Прекрати корчить из себя мать-терезу. Мы оба прекрасно понимаем, что для телевизионщиков значит не укладываться в график, - небрежно сказал он, нажимая на кнопку лифта.
- Плевать на график, - увидев чуть поднятую от удивления бровь блондина, она продолжила:
- Мы укладываемся в график, и ты это прекрасно знаешь, - Марисса сделала акцент на второй части предложения, - потому что пахали как проклятые всю прошлую неделю.
Раздался звуковой сигнал, сообщающий о прибытии лифта, и двери бесшумно открылись.
- Только после вас, мадам, - шутливо произнес Бустаманте, отвешивая рыжей поклон и пропуская ее вперед.
Сообщение отредактировал katya_shev@ - Пятница, 07.12.2012, 01:57 |
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:57 | Сообщение # 11 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Шут, - фыркнула девушка, заходя в кабину.
- Учился у лучших, - съязвил в ответ Пабло, криво улыбаясь.
Памятуя, чем в прошлый раз кончилась подобна поездка, Марисса внутренне сжалась. Меньше всего ей сейчас хотелось оставаться наедине с Пабло, да еще и в замкнутом пространстве. Хотя, после их разговора во дворе дома Агирре, он вряд ли получает дикое удовольствие от ее общества. Девушка нервно взглянула на табло, где ярко-красные цифры сменяли друг друга. Третий, второй… Неожиданная трель телефона прервала ее весьма увлекательное занятие.
- Алло.
Выйдя из лифта, Пабло остановился и недовольно посмотрел на Мариссу.
- Если ваше высочество не поторопиться, мы … Марисса, все в порядке? – обеспокоено спросил он, глядя на мертвенно-бледную жену.
Она молча положила трубку и невидящим взглядом уставилась на блондина.
- Мия собрала вещи и ушла, - тупо произнесла она, глядя сквозь мужа.
- Что? – Пабло не сразу понял, о чем идет речь.
- Она узнала про интрижку Мануэля, - на негнущихся ногах Марисса заставила себя покинуть лифт.
- Где она? – блондин вмиг посерьезнел.
- Не знаю, - глухо отозвалась девушка.
- Машину оставь здесь, поедем на моей, - тут же отреагировал Пабло, не дав Мариссе и рта раскрыть. Вместо этого, он уверенно подхватил ее под локоть и поволок в сторону своего Мерседеса. Девушка, пребывая в состоянии полнейшего шока, не сопротивлялась, да и вообще слабо понимала, что происходит вокруг.
- Куда мы едем? – наконец, поинтересовалась Андраде, немного придя в себя и обмякнув на кожаном сидении автомобиля первого класса.
- Искать пропажу, - уверенно ответил блондин и отвернулся, смотря в окно.
Минут пять молодые люди ехали в полной тишине, стараясь осмыслить происходящее и составить план действий. Вернее, осмысливанием происходящего больше была занята Марисса, блондин же более способный в данный момент к каким-либо мозговым упражнениям, обдумывал дальнейшую стратегию.
- Где она может быть? – наконец, Бустаманте нарушил гнетущую тишину.
- Не знаю, - пробубнила Марисса, не глядя на него.
- Так позвони ей.
- Уже звонила раз пять – она не доступна. Или ты думаешь, что один можешь соображать? – взвилась Марисса, вмиг забыв, что еще секунду назад выглядела более чем амебно.
- Хоть сейчас попробуй вести себя адекватно, - устало произнес Пабло, потирая виски. – Вместо того чтобы дерзить, лучше бы подумала, что мы будем делать.
- Простите, о великий. Надеюсь, моя болтовня не мешает вам думать? – съязвила она в ответ.
- Господи, Марисса, с тобой невозможно разговаривать. Ты ведешь себя как 16-летняя девчонка. У тебя сестра с мужем разводится, между прочим, - справедливо заметил Бустаманте.
- Можно подумать, ты не застрял на уровне второго класса, - фыркнула Андраде. – И спасибо, что напомнил о Мие, а то я как-то запамятовала, зачем садилась в твою машину.
Перепалку прервала трель мобильного телефона Пабло.
- Слушаю. Это Мануэль, - прошептал он рыжей, прикрывая трубку рукой. – Да, я в курсе, мы уже едем, старик… Нет, она не может до нее дозвониться… Ничего не предпринимай, пока мы не приедем. Ты можешь натворить дел… Мануэль, просто соберись и посиди спокойно пятнадцать минут, - и, не прощаясь, отсоединился.
- Что он сказал? – накинулась Марисса на Бустаманте, стоило тому повесить трубку.
- Ничего вразумительного. Он подавлен и расстроен. Ищет Мию. У Сони и Франко ее не было, у Фели и Лухан тоже.
- Она не пойдет к ним, - уверенно произнесла девушка, снова отворачиваясь от молодого человека.
- С чего ты взяла? – искренне удивился Пабло.
- Если бы я узнала, что мой муж мне изменил, я бы захотела побыть одна.
- Ты понятия не имеешь, чего бы хотела, потому что твой муж тебе никогда не изменял, - резко бросил Пабло, буравя ее взглядом.
- Мне считать себя счастливой женщиной? – едко выплюнула Марисса.
- Нет, для этого ты слишком ненормальная. Тебе всегда чего-то не хватает, - ухмыльнулся сын мэра.
- Ты и понятия не имеешь, что мне нужно, Пабло.
- Я знаю тебя лучше, чем кто-либо, дорогая, - криво улыбнулся блондин. – И я наперед знаю, как ты поступишь, с этим, увы, уже никто из нас ничего не сможет поделать.
- Что, читаешь мои мысли, Бустаманте? – Девушка пыталась казаться равнодушной, прилагая к этому нечеловеческие усилия, потому что внутри все кипело и бурлило.
- Чтение твоих мыслей всегда было довольно бессистемным делом, - отозвался он, ловя ее взгляд, хотя она усиленно пыталась на него не смотреть.
- Снова пытаешься меня разозлить?
- Брось, Марисса, - лениво ответил Пабло, - если бы я хотел тебя разозлить, мне хватило бы и трех секунд. Я знаю, на какие точки нужно нажать, чтобы вывести тебя из себя. – И, заметив ее возмущенный взгляд, добавил, - впрочем, точки, возносящие тебя на вершину удовольствия, мне тоже хорошо известны.
От его последней реплики девушке стало жарко. Слова Пабло, его присутствие в непосредственной близости от нее, пронзительный взгляд голубых глаз служили пусковым механизмом, приведение в действие которого лишало рыжую малейшей возможности соображать здраво. Вот и сейчас, стоило только на миг потерять контроль над ситуацией, как чувства, казавшиеся глубоко и надежно запрятанными, тут же выпорхнули наружу, заставляя хозяйку беззвучно кричать от гнева и беспомощности. А последовавшее за этим мимолетное касание Пабло ее руки пробудили в девушке такие воспоминания, от которых щеки покрылись ярким румянцем, сердце застучало как бешеное, а внизу живота словно завязался тугой узел. Марисса почти физически ощущала, как воздух внутри салона накаляется настолько, что на приборной панели вполне можно было печь печенье. Он буквально обжигал кожу, оставляя на ней невидимые ожоги, и этот жар она чувствовала отчетливо несмотря на то, что кондиционер работал на полную мощность.
Хотелось дотронуться до него, обнять и держать в своих объятьях, ощущая его своим, пусть и на какие-то пятнадцать минут, которые займет поездка до дома Агирре. Искушение было настолько сильным, насколько и опасным. Опасность! Где-то в дальних уголках разума еле слышно прозвучал сигнал тревоги. Все, что связано с Пабло ассоциировалось со словом «опасность». Несколько минут безграничного удовольствия будут стоить ей нескольких месяцев спокойной жизни, и грозят превратиться в новые терзающие душу воспоминания. Это нужно было прекращать, но сделать что-то, находясь под пристальным влиянием его гипнотических глаз, казалось просто невозможным.
- Прекрати так смотреть на меня, - хрипло произнесла Марисса, изо всех сил стараясь выдернуть себя из сладостной дремы.
- Как именно? – немного задыхаясь, ответил Бустаманте.
- Как будто видел меня голой, - глухо отозвалась она, уже немного приходя в себя.
- Я видел тебя голой, Марисса, - ухмыльнулся Пабло, продолжая гипнотизировать ее взглядом.
Девушка мгновенно отвернулась, чтобы блондин не увидел, как краска покрыла ее до кончиков волос. Эта пытка сводила рыжую с ума. Если кто-то из них и пытался оставить воспоминания в прошлом, то это точно был не Пабло. Решив, что лучший способ обезопасить себя от бывшего мужа – это игнорировать его, Андраде закрыла глаза и откинулась на сидении. В конце концов, он поймет, что она не имеет ни малейшего удовольствия от разговоров с ним и отстанет. По крайней мере. Это давало ей вполне законные основания не разговаривать с ним.
- Кхе-кхе, - раздалось над ухом спустя минут десять гробовой тишины. Помня свой план, Андраде решила не реагировать.
- Марисса, - Пабло предпринял очередную попытку привлечь к себе ее внимание, но рыжая была непреклонна.
- Марисса, - уже более требовательно повторил продюсер и тронул ее за руку.
- Что тебе нужно? – недовольно произнесла она, нехотя разлепляя веки. – Не видишь, я тебя игнорирую.
- Я не собираюсь к тебе приставать, Андраде, - насмешливо ответил Пабло, - Просто пытаюсь сообщить, что мы уже приехали.
- Как, уже? – удивилась она. Обычно дорога отнимала у нее куда больше времени. Видимо, водитель Пабло профессионал своего дела. Марисса тут же про себя усмехнулась – ее бывший муж других на работу и не брал.
- Я никогда не трачу на дорогу больше получаса, в какой бы точке города я ни находился, - самодовольно ответил Пабло. – И не надо меня бояться, Марисса, - чуть более интимно добавил он. – Я не собираюсь тебя насиловать. По крайней мере, пока ты этого сама не захочешь. – И он «дружески» похлопал ее по коленке, при этом его рука задержалась там на мгновение дольше, чем этого требовали приличия, и у Мариссы тут же снова перехватило дыхание.
- Думаешь, я тебя боюсь? – она насмешливо усмехнулась, моля Бога о том, чтобы блондин не понял, как близок к правде.
- А разве это не так?
- Я тебя умоляю, Пабло, - Андраде закатила глаза, - это смешно! Я была за тобой замужем. Тебя может бояться кто угодно, но не я.
- Верно, ты боишься не меня, - чуть слышно пробормотал Пабло, приближаясь к ней на опасно близкое расстояние. – Ты боишься того, что твориться у тебя внутри, когда я рядом, - и он дотронулся рукой до щеки Мариссы.
Словно в подтверждение его слов девушка тут же вздрогнула, а по телу забегали тысячи мурашек.
- Вот видишь, - твоя реакция говорит сама за себя, - Пабло улыбнулся, улыбнулся по-настоящему, искренне и нежно. Такой улыбки Андраде не видела уже очень давно. Пожалуй, блондин даже не подозревал, что она действовала на нее сильнее, чем все его изощренные ухаживания.
Марисса сама придвинулась к Пабло, сократив и без того ничтожное расстояние, что разделяло их. Молодому человеку большего и не требовалось. Он притянул девушку к себе и мягко, чуть касаясь, дотронулся до ее губ. В этот раз не было ничего общего с тем неистовым, жарким и срывающим голову поцелуем в беседке, все было очень легко, невесомо, и нежно.
Было сладко и в то же время невероятно мучительно держать ее в объятиях. Тогда, на встрече выпускников, Бустаманте поклялся, что больше никогда в жизни не будет думать о ней, не подойдет и не дотронется, а все их последующее общение будет исключительно на деловые темы. Но его волевое решение было в силе только до следующей встречи. Эта девушка обескураживала, удивляла, привлекала, манила, сводила с ума, раздражала, злила, заставляла терять голову и все это одновременно. Рядом с ней он терял возможность мыслить здраво, на первый план выступали чувства и эмоции, лишая блондина рассудка и малейшей адекватности. Вот и сейчас, стоило только прикоснуться к ней, он вмиг забыл о своем решении, об обиде, которая жгла его изнутри. Обиде на то, что она покинула его в беседке, обиде на то, что ушла от него, ничего не объяснив, просто попросив развода, как будто он совершил что-то ужасное. Но он готов был просить прощения, хоть и не знал за что. И это злило его больше всего. Его злило то, что он готов был закрывать глаза на все это, лишь бы она была с ним. Но даже этого ей оказалось мало.
Марисса тем временем боролась с собой. С одной стороны, она была не в силах разорвать поцелуй. Она жаждала его, мечтала о нем, ждала и теперь не собиралась отказывать себе в этом удовольствии. Девушка понимала, что он повлечет за собой необратимые последствия, но она так устала бороться с собой, своими истинными чувствами, что просто разрешила себе на какой-то миг не думать о том, что произойдет потом, а просто жить этим мгновением, наслаждаясь и сходя с ума.
С другой стороны, их с Пабло взаимоотношения сейчас не главное. Они вместе потому, что у их общих друзей проблемы, и они должны направить весь свой нереализованный потенциал на то, чтобы помочь им, а не предаваться любовным утехам на заднем сидении автомобиля.
Воспоминания о Мие и измене Мануэля мигом вернули Мариссу на землю. Она отстранилась от Пабло, прервав поцелуй.
- Нам нужно идти. У нас дело, если ты помнишь.
- Рядом с тобой я обо всем забываю. Ладно, ты права, - добавил он, заметив ее возмущенный взгляд.
- Пабло, это нужно прекратить, я так больше не могу, - серьезно сказала девушка, смотря ему прямо в глаза.
- Нам нужно поговорить, Марисса, хочешь ты этого или нет, - твердо ответил Бусманте.
- Это может подождать, - упрямо ответила она, имея в виду и вопрос их развода, и их отношения сейчас. – Сейчас у нас есть задача поважнее. Она высвободилась из его объятий и отрыла дверь. Андраде не питала особых иллюзий и прекрасно понимала, что ей удалось освободиться только потому, что Пабло сам решил отпустить ее.
Не успела Марисса хлопнуть дверью черной машины, как на пороге уже показался мраморно-белый Мануэль. Взглянув на него, рыжая всерьез испугалась того, что друг вот-вот хлопнется в оборок. Словно читая ее мысли, ацтек прислонился к двери и медленно сполз на пол, спрятав лицо в руках.
- Ману, что случилось? - Марисса подбежала к другу. – Где Мия? Что произошло?
В ответ послышался лишь стон.
- Ладно, - сдалась девушка, решив отложить вопросы на потом. – Поднимайся, пойдем в дом. Ну, давай, - она потянула его за локоть.
В этот момент подошел Пабло.
- Давай, друг, поднимайся, - согласился он с бывшей женой, помогая парню встать.
Мануэль нехотя встал и затравленно посмотрел на друзей.
- Ты как? – участливо спросил Бустаманте.
- Хочу умереть, - отозвался ацтек и поплелся вглубь дома.
Кое-как приведя его в чувство, ребятам удалось узнать, что Мия исчезла пару часов назад. Мануэль пришел с работы пораньше, словно почувствовав неладное. Его ждал пустой дом и записка от Мии, где она сообщала ему, что все знает и уходит. Как она узнала, он не мог и представить. Прочитав записку, горе-муж словно сошел с ума: он буквально сорвал телефон блондинки, пытаясь дозвониться, но ему упорно сообщали, что абонент находится вне зоны действия сети. Тогда ополоумевший парень кинулся набирать номера всех знакомых и малознакомых подруг, чтобы выяснить местоположение сеньоры Агирре. К сожалению, поиски не увенчались успехом: Фелиситас сообщила, что не говорила с Мией с момента встречи одноклассников, Вико умчалась на очередные гастроли, Лухан искренне удивилась, что Мия сделала что-то, не предупредив мужа. Остальные девушки, чьи имена Ману помнил плохо, и чьи телефоны были написаны в блокноте жены, тоже ничем не смогли ему помочь.
- Хорошо, что Алекса нет, - вздохнула Марисса, обводя рассеянным взглядом комнату. Выглядела она так, словно мимо прошло стадо носорогов. Судя по всему, ацтек поддался отчаянию настолько, что решил выместить свои эмоции на предметах мебели.
- Да, Слава Богу, - отозвался Мануэль, закрывая лицо руками.
Два дня назад Соня и Франко вместе с внуком улетели в Мексику навестить маму Мануэля. Поездка планировалась давно, и лететь Алекс должен был вместе с родителями, но на прошлой неделе Мия пожаловалась на недомогание. Доктор, которого тут же вызвал будущий папа, уверял, что все в порядке и с беременными такое бывает, но Мануэль не обратил на это никакого внимания. Поэтому, несмотря на протесты Мии, которая уже успела оклематься, заверения врача и просьбы сына, Агирре наотрез запретил жене лететь. А чтобы не огорчать маму, которая с нетерпением ждала приезда внука, и Алехандро, который просто обожал Мексику, решено было отправить в отпуск старшее поколение семейства Рэй-Колуччи. Поэтому два дня назад счастливый отец семейства отвез в аэропорт сына и родителей своей жены, при этом они с Франко еле дотащили багаж Сони, которая, похоже, взяла с собой весь гардероб «на всякий случай». Целуя на прощанье Алехандро, Мануэль клятвенно обещал тестю, что, если с его дочерью что-то случится, он тут же даст им знать. А Соня обещала звонить пять раз в день. Зная ее, ацтек был уверен, что она не преувеличила.
Всю дорогу домой Ману прикидывал, чем они с женой будут заниматься целую неделю. Он до сих пор корил себя за ту ночь с Брианой, но, осмыслив все хорошенько еще раз, пришел к выводу, что Пабло был прав – он действительно любит свою жену, обожает сына, и ни за что в жизни их не бросит. То, что случилось тогда, было ужасной ошибкой, за которую он будет ненавидеть себя вечно. Но это его ошибка. Мия здесь совершенно не при чем. Тем более, она беременна. Для их общего блага ему нужно забыть все, как страшный сон. Он не имеет права рушить то, к чему они так старательно шли много лет. Была и еще одна причина, не столь благородная. Ману прекрасно помнил ту далекую историю с Сабриной. Мия согласилась забыть, но он разрушил ее доверие, и прошло очень много времени прежде, чем все вернулось на круги своя. Сейчас он отчаянно боялся, что весь свой лимит доверия он исчерпал уже тогда, и в этот раз жена его уже никогда не простит. Этого он бы просто не пережил.
- Какой же я идиот, - взвыл он, еще сильнее зарывая лицо руками.
- Ману, у тебя есть хоть какие-то идеи, где она может быть? – резонный вопрос Пабло прервал самобичевания Мануэля.
- Нет, никаких. Я обзвонил всех друзей, объездил все места, где предположительно она может быть, рыскал, словно ищейка, по всем окрестностям. Ее нигде нет, она словно сквозь землю провалилась. Что мне делать? – безнадежно пробормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, - бодрый голос Мариссы прозвучал слишком неестественно в этой атмосфере отчаяния и безвыходности.
Воспользовавшись тем, что ацтек полностью погружен в свои мысли и не смотрит на друзей, Пабло удивленно изогнул бровь и одарил жену скептическим взглядом, означающим крайнюю неуверенность в последнем утверждении. Андраде в ответ презрительно фыркнула и закатила глаза, что означало, если блондин не верит, может катиться к черту.
- Точно тебе говорю, - добавила она, присаживаясь рядом с Мануэлем, и ободряюще погладила его по плечу.
Неожиданная трель мобильного телефона разрезала воцарившуюся тишину в гостиной.
- Прошу меня извинить, - сказал Пабло, выходя из комнаты.
- Ману, я хочу, чтобы ты знал, - начала рыжая, стоило только Бустаманте скрыться за дверью, - я не одобряю того, что ты сделал.
- Я знал, что Пабло расскажет тебе, - горько усмехнулся брюнет.
- Ты не оставил ему выбора, - холодно произнесла Андраде, с удивлением осознав, что пытается защитить мужа.
- Я не упрекаю его.
- Еще бы! – Марисса искренне хотела быть терпимой и сдерживаться, потому что искренне жалела Ману и представляла, как ему должно быть тяжело, но на горячий темперамент не смогли подействовать смягчающие факторы. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. И не могу оправдать твой поступок. Прости, Мануэль, но ты зашел слишком далеко. Честно говоря, я не уверена, что простила бы тебя, будь я на месте сестры. Но я знаю, что ты единственный человек во всей вселенной, который делает ее счастливой и который любит ее. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы убедить Колуччи вернуться. Но запомни, Ману, в первую очередь я делаю это ради двух ваших детей, один из которых еще даже не появился на свет.
- Спасибо, Марисса, - прошептал парень, боясь смотреть в глаза свояченице.
Он и сам прекрасно осознавал то, о чем говорила Андраде. Он тысячу раз проклял себя за тот поступок и две тысячи раз мысленно наложил на себя руки. Все время, что он искал Мию, обзванивая ее подруг и рыская по городу, он не переставал надеяться, что сейчас раздастся звонок, и он услышит в трубке любимый голос. И хоть разумом он понимал, что его шансы ничтожно малы, он не мог отказать себе в последней надежде. Семья была для него всем. Он действительно обожал свою жену, и в их доме царили гармония и взаимопонимание, что так редко встретишь в современно мире. И от этого ему было еще гаже, потому что он действительно не мог объяснить в первую очередь себе, зачем ему понадобилась другая женщина. Если уж он с собой не мог разобраться, то что уж говорить об объяснении с женой. Мануэль понятия не имел, что будет ей говорить, и каким образом будет замаливать свою вину. Но он был готов на все, даже если ему придется проползти на коленях всю Южную Америку. Лишь бы только она простила, лишь бы выслушала.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:57 | Сообщение # 12 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Дверь скрипнула. Мануэль, далеко ушедший в свои мысли, тут же подскочил, смотря с надеждой в сторону источника звука. Его мечтам не суждено было сбыться – в комнату вошел Пабло.
- Если мы будем здесь сидеть, мы точно не найдем Мию, - резонно ответил блондин, пряча мобильный телефон в карман.
- Он прав, теперь моя очередь искать сестру, - бодро заявила Марисса, вскакивая с кресла. – Тем более, у меня явно больше шансов на победу, чем у вас, мальчики. Я дам знать, как только что-нибудь выясню. – Она направилась к выходу, но на пороге замерла. – Мануэль, я почему-то уверена, что у вас все будет хорошо, - сказала она, обернувшись. Ее губы тронула легкая улыбка.
- Буду молиться, чтобы ты оказалась права, - безжизненным голосом ответил ацтек.
Марисса молча вышла.
- Хочешь, чтобы я остался с тобой? – теперь был черед Пабло задавать вопросы.
- Нет, не нужно. Со мной все в порядке.
- Тогда, может быть, тебе стоит поехать ко мне, чтобы не сойти с ума одному?
- Нет, Пабло, спасибо. Я должен быть здесь на случай, если она все-таки вернется. А ты иди с Мариссой. Я почему-то уверен, что вместе у вас все получится.
Рыжая подъехала к небольшому домику, расположившемуся в одном из самых тихих районов Буэнос-Айреса, где, в большинстве своем, проживали пенсионеры и люди в возрасте. Это сразу было видно по садикам, окружавшим практически каждый дом – небольшие, собственноручно окрашенные скамейки, множество цветов, которые так и говорили, что их вырастили бережные и нежные руки, старомодные кашпо с цветами, висевшие над каждой дверью, фигурки садовых гномов, тут и там показывающие свои улыбчивые физиономии из кустарников и травы. Такого в других районах уже и не увидишь. Марисса тут же вспомнила, как в детстве они с Соней навещали бабушку. У нее был такой же уютный небольшой домик, напоминающий девочке терем из сказки, огромный сад с цветами всех цветов радуги и запах пирогов и свежей выпечки, который всегда наполнял кухню. Андраде окунулась в воспоминания, словно в старый махровый плед, и не сразу заметила припаркованную знакомую машину. Тряхнув головой, прогоняя так не вовремя нахлынувшие на нее сантименты, она уверенным шагом направилась в сторону нужного ей дома. Она без стука вошла в прихожую, уверенно, словно зная расположение комнат, прошла поворот на кухню и оказалась в уютной гостиной, где на стенах по всюду висели картины, а на полу лежал мягкий и пушистый ковер.
- Я знала, что найду тебя здесь, - сказала она девушке с длинными волосами, которая сидела на диване, поджав под себя колени.
- Ты одна об этом знала? – безжизненно спросила та, не поворачивая головы.
- Мы сбегали сюда всякий раз, когда нам было плохо. Это только наше место, - ответила Марисса, чуть улыбаясь и скидывая туфли.
- Ты уже знаешь? – поинтересовалась Мия, когда почувствовала на своих плечах теплые руки сестры.
- Да.
- И что мне делать? – глухо спросила первая красотка школы.
- Для начала, успокоиться. Все равно сейчас ты не сможешь принимать здравые решения.
- Это звучит так, как будто ты считаешь, что я должна к нему вернуться, - фыркнула блондинка, дернув плечиком.
- Это звучит так, как будто я волнуюсь о своей племяннице, - ответила рыжая, кладя руку на живот Мии. – Хочешь горячего шоколада? – весело спросила она и, не дожидаясь ответа, вспорхнула с дивана. – И булочки с марципанами.
О существовании этого дома девочки узнали, когда им было по 17 лет. Дом принадлежал Питеру, бессменному дворецкому семью Колуччи. Обе его дочери переехали жить в Штаты, и они остались вдвоем с женой. Когда пару лет назад она умерла, Франко настоял на том, чтобы Питер переехал жить к ним – дом огромный, а дворецкий давно перестал считаться слугой и был полноправным членом семьи. Тот долго не соглашался, но, в конце концов, сдался под натиском Сони и беспрерывных истерик и просьб своей любимицы Мии. Но дом не продал – он был дорог ему как память о жене. Тем более, дочки довольно часто приезжали проведать папу. Но, по большей части, это светлое жилище редко принимало гостей. Однажды, в старших классах, Мия серьезно разругалась с родителями и женихом и ушла из дома. Ее искали всем честным народом во главе с главой полицейского участка, пока Мариссе не пришла в голову мысль наведаться к Питеру домой. Они бывали там однажды, еще когда его жена была жива. Она угостила их безумно вкусным горячим шоколадом и булочками с марципанами, и сказала, что они могут приходить в любое время, даже если хозяев нет дома – ключ всегда лежал под ковриком у двери. Чутье рыжую не подвело, и пропажа оказалась там, заливаясь горькими слезами и коря всех на свете.
С тех пор, когда кому-нибудь из девочек хотелось побыть в одиночестве, они ехали туда, не боясь быть обнаруженными. Об их тайном месте знали только они и Питер, но он был честным стражем их маленькой тайны.
В этот раз Марисса сразу же догадалась, куда снова пропала Мия. Но делиться своими догадками не спешила. Во-первых, если бы она была на месте сестры, последним, кого она хотела бы видеть сейчас, был неверный муж. Во-вторых, это было бы предательством и по отношению к сестре, которую Андраде горячо любила, и по отношению к их секрету, которую они бережно хранили на протяжении нескольких лет. И обладание этим наивным секретом делало их более близкими и родными, чем иных - биологическое родство.
- Как ты? – участливо спросила Марисса, приземляясь на диван рядом с сестрой, вместе с подносом, на котором аппетитно дымились две кружки.
- Словно меня переехал грузовик, - монотонно ответила Мия, которая сидела в той же позе, и все так же смотрела в окно ничего не видящим взглядом.
Марисса не знала, что нужно говорить в такой ситуации, и вообще не была уверена, что говорить что-то стоит, поэтому она молча протянула Мие горячую кружку и обняла сестру.
В полном молчании они просидели очень долго. Тишину нарушали только резвившиеся за окном соседские дети.
- Он снова предал меня, - наконец, не выдержав затянувшейся паузы, начала блондинка. – Снова. Как он мог?!
- Мия, дорогая, каждый имеет право на ошибку, - неуверенно начала Марисса, поглаживая сестру по спине.
- Сколько можно так ошибаться?! Неужели он не понимает, что я не смогу прощать его вечно?
- Милая, я понимаю твои чувства, но мне кажется, вам все-таки нужно поговорить, - Андраде сделала слабую попытку разубедить сестру.
- Нам не о чем разговаривать, - безапелляционно заявила сеньора Агирре, делая глоток шоколада.
- Ты тоже должна его понять, - не сдавалась Марисса, - у него серьезные проблемы на работе и…
- Какие проблемы? – оборвала сестру Мия.
- Он не говорил тебе, но в последнее время все идет не так гладко, и ему пришлось заложить дом. Ты же знаешь Мануэля, для него это был удар ниже пояса…
- Заложить дом? – голос бывшей Колуччи начал переходить на крик. – Ты это серьезно?!
Рыжая мысленно послала в свой адрес тонну проклятий. Вместо того, чтобы успокаивать и без того расстроенную сестру, она только еще больше нагнетает обстановку.
- Марисса? – Мия пощелкала пальцами перед носом сестры. – Ты объяснишься?
Девушка лишь вздохнула и, поняв, что никуда не денется, изложила сестре суть проблемы.
- Я не знала, - ошарашено пробормотала Агирре,
- Теперь знаешь, поэтому я прошу тебя, не принимай скоропалительных решений.
Мия ничего не ответила, но так посмотрела на сестру, что у Мариссы мурашки побежали по коже. В ее взгляде читалось столько боли, отчаяния и какой-то неимоверной усталости и обреченности, что Андраде стало жутко. В конце концов, ее сестра просто не заслужила такого. Несмотря на ее подчас истеричный характер и невыносимый нрав, она искренне любила Мануэля, любила настолько, что была готова ради него на все. Признаться, никто не ожидал такого от бывшей королевы школы. Те одноклассники, которые близко с ней не общались, были уверены, что Мия полностью окунется в мир моды и гламура, стоит только ей закончить колледж. Кто-то даже пророчил ей успешную карьеру модели. Но блондинка удивила многих, выйдя замуж за своего любимого, лишь только сняла школьную форму, и наплевав тем самым на звездное будущее сценических подмостков. Тогда завистники стали шептаться, что, как и большинство ранних браков, этот рассыплется словно карточный домик. Но вопреки всем злым толкам, наделавшая шуму парочка не только не рассталась, но и торжественно объявила о скором пополнении. Семейство Агирре не только не распалось, но и крепло с каждым днем. Казалось, такого безоблачного счастья просто не бывает, но эти двое лишь подтверждали обратное. И, в конце концов, даже самые неверующие поверили в то, что они вместе навсегда.
И какая-то нелепая случайность, мимолетная оплошность оказалась сильнее этого незыблемого и вечного, разрушив его на тысячи осколков так стремительно, что становилось страшно. Страшно и дико от того, что даже вещи, которые являли собой сосредоточение уверенности, искренности любви оказались сломанными, растоптанными, никому не нужными.
Для Мариссы семья ее сестры всегда была эталоном взаимоотношений, примером, на который рыжая всегда старалась равняться. Мануэль был именно тем заботливым, добрым и нежным мужем, которого видят в мечтах все девочки, грезящие о принце. Мия же была настоящей хранительницей домашнего очага, преданной, любящей женой, ради семьи наплевавшей на все и всех. И это казалось так правильно, так единственно верно, что другого Андраде и представить не могла. Ошибки, которые эти двое наделали на пути к своему счастью, остались где-то в прошлом, забывались и исчезали, стоило этим двоим лишь посмотреть друг на друга. Мариссе казалось, что только катастрофа вселенского масштаба сможет разрушить эту идиллию. Видимо, абсолютного счастья не бывает. Это противоречит законам физики. Где-то должно убывать, чтобы где-то прибыло. На этот раз жертвой оказалась семья сестры.
- Я заехала в магазин и привезла кучу дисков с комедиями, - жизнерадостно сказала Марисса, роясь в сумке. – Посмотрим?
- Давай, – Мия первый раз за вечер вяло улыбнулась.
Это тоже было своего рода традицией. Когда им было плохо, они смотрели всякие глупые фильмы, не заставляющие думать о глобальных проблемах мирозданья или превратностях судьбы. Марисса пришла к выводу, что в данный момент – это то, что нужно блондинке, чтобы хоть чуточку отвлечься.
Остаток вечера пошел за поеданием булочек с марципанами, попкорна, который Марисса предусмотрительно захватила с собой и просмотром любимых комедий – рыжая постаралась и сгребла с полки практически все, что было в магазине.
- Уже поздно, Марисса, тебе пора ехать, - устало произнесла Мия, когда на экране замелькали титры очередного фильма.
- Ты уверена, что мне стоит ехать? – обеспокоено спросила девушка.
- Абсолютно, - уверено ответила Агирре, вытаскивая диск. – Я в норме, правда, - добавила она, заметив недовольный взгляд сестры. – Кроме того, хочу побыть одна, мне это сейчас необходимо.
- Если ты думаешь, что так будет лучше, то я капитулирую, - Марисса подняла обе руки вверх, признав свое поражение. – Если что-то случится, сразу звони, хорошо?
Она обняла сестру на прощанье и стала собираться.
Марисса уже держалась за дверную ручку, когда слова Мии заставили ее немного притормозить.
- Это его не оправдывает, Марисса, - железным тоном, так не свойственным Колуччи, произнесла она.
- Конечно, Пилар, не волнуйся, я обязательно приду, - заверила Марисса, и, тяжело вздохнув, положила трубку. – Хотя чертовски хочется послать все к черту, - добавила она уже самой себе.
Сегодня в семье Эскурра был великий день – дочери Пилар и Томаса исполнялось ровно два года. По случаю этого торжественного события счастливые родители пригласили близких друзей. Марисса души не чаяла в этом ребенке, но мысль о том, что там будет Пабло, выводила девушку из себя, а в том, что он там будет, она не сомневалась. Бустаманте был крестным отцом девочки и обожал ее разве что чуть меньше, чем Томас. С Пабло Марисса не говорила два дня, с момента их встречи у Мануэля. Молодой человек звонил ей несколько раз, но все их беседы касались только Мии и её непутевого мужа. Рыжая чувствовала, что блондин хочет поговорить с ней не о проблемах друзей, но они негласно договорились, что все свои трудности будут решать после того, как семейство Агирре преодолеет кризис.
Мия так и не вернулась домой, Ману по-прежнему сходил с ума, а Марисса ничем не могла ему помочь. Единственное, видя каждодневные мытарства ацтека, девушка сжалилась и сообщила, что видела сестру, что с ней все в порядке, но предупредила, что к разговору с мужем Мия еще не готова, видеть его не хочет и где она, Марисса не скажет. Отчаявшийся ацтек даже не стал спорить, он просто принял это как данность, молясь лишь о том, чтобы Мия вскоре передумала и дала ему шанс хотя бы объясниться. Тем временем Марисса работала в том же направлении, пытаясь уговорить упрямую сестру выслушать мужа. Сеньора Агирре по-прежнему отказывалась, но уже не так категорично, что давало рыжей некую надежду. Пабло же много времени проводил в с Мануэлем, отменив большинство встреч, потому что другу необходима была моральная поддержка близких. О том, что в самой романтичной паре колледжа случился раскол, решено было никому не сообщать, даже друзьям семьи. Поэтому семейству Эскурра проворная Андраде сообщила, что Мие опять нездоровится, и они с Ману останутся сегодня дома. Вряд ли кому-то в голову пришла мысль, что это ложь, поэтому главная язва колледжа была спокойна за сохранность секрета.
- Пабло, а что там с Мануэлем? – без особого любопытства спросил Томас, накладывая жене салат.
Гости уже четыре часа как веселились у семьи Эскурра. Маленькая Валери, получив несметное количество подарков и огромный торт, счастливая спала в своей кроватке, бабушки и дедушки тоже разошлись по домам, так что в столовой остались только самые стойкие – а именно, круг близких друзей.
- А что с ним? – изобразив удивление, поинтересовался Пабло, украдкой глядя на жену.
- Ну, Марисса сказала, там какие-то проблемы, это серьезно?
- Она как всегда преувеличила, - осторожно ответил блондин, не до конца понимания, что сказала девушка и в каком объеме.
- Да нет же, Томас, что за глупости? – поспешила внести ясность бывшая Спиритто. – Я всего лишь сказала, что Агирре не придут, потому что Мия опять почувствовала себя нехорошо, и они остались дома.
- С Мией точно все в порядке, может, проведать ее? – участливо поинтересовалась Пилар, обеспокоено глядя на рыжую.
- Не стоит, Пили, ты же знаешь Мануэля – он склонен все утрировать, особенно когда дело касается его горячо любимой жены. У блондинки просто закружилась голова, а он уже решил, что настал конец света. Не переживай, все в порядке. Я была у них сегодня, Мия чувствует себя прекрасно, насколько это возможно на 5-м месяце.
Где-то в холле зазвонил телефон.
- О, простите, это мой, - быстро сказала Марисса и выбежала в коридор, про себя посылая несметные блага тому, кто так вовремя решил набрать ее номер.
Звонил Андрес, чтобы сообщить о скором выходе передачи в эфир. Марисса мысленно перекрестилась, что хоть с этим никаких проблем не будет, и положила трубку.
- Что за история с Мией? – раздалось над ухом.
- А что ты предлагаешь? Сказать правду? – язвительно осведомилась девушка, поворачиваясь лицом к Пабло.
- Нет, просто хочу тебя предупредить, ребята что-то подозревают.
- В каком смысле? – процедила Марисса, скептически глядя на мужа.
- Ко мне подходил сегодня Гвидо, спрашивал, все ли у ребят в порядке. Потому что, цитирую «пару дней назад ему звонил обеспокоенный Ману и искал Мию. Судя по голосу, он был очень взвинчен и напуган».
- И что ты сказал? – уже более обеспокоено спросила рыджая.
- Что Мия ушла к подружке, заболталась, а телефон забыла дома. Ману просто испугался, потому что, как ты верно заметила за столом, он любит все утрировать.
- Ну, и слава Богу, - как можно более равнодушно бросила Марисса, лишь бы закончить побыстрее этот разговор и не оставаться с Пабло наедине.
- Ты считаешь? – он прищурился.
- Что тебя смущает, Бустаманте? Говори прямо.
- То, что Гвидо - не единственный, кому звонил Мануэль. Он поставил на уши всех, кого только мог.
- И что? Ты же объяснил, что он волновался, - девушка не могла или отказывалась понимать, уда клонит Пабло.
- Марисса, ребята не идиоты. Они хоть и молчат, но вполне могут что-то заподозрить, поэтому будь, пожалуйста, предельно осторожна. Тем более, - блондин понизил голос, и девушке пришлось наклониться к нему, чтобы хоть что-то услышать, - когда ты ушла из столовой, Лухан стала активно поддерживать идею Пилар о посещении болеющей Мии.
Надо что-то делать.
- И что ты предлагаешь? – едко осведомилась Андраде.
- О, никак наш мозговой центр спасовал? – ухмыльнулся Пабло, доставая телефон из кармана пиджака.
- Либо предложи что-то стоящее, либо заткнись, - выпалила недовольная девушка.
- Когда Мия собирается вернуться домой?
- Я не знаю.
- Ну, что она хотя бы говорит? Вы же сегодня наверняка общались на эту тему.
Марисса удивленно подняла бровь.
- Брось, дорогая, - сладко пропел Бустаманте, - это Мануэлю ты можешь втюхивать, что практически с ней не общаешься, чтобы он не донимал тебя просьбами раскрыть ее местонахождение. Но я-то знаю, что ты видишься с ней не меньше нескольких часов в день. Так что?
- Она не хочет его видеть, слышать и говорить с ним, - лаконично ответила она, подтвердив все тревоги мужчины.
- Это то, что думает она. А что думаешь ты?
- В каком смысле? – Марисса нахмурила лоб.
- Ты ее сестра, Мари, хоть и не родная. Но между вами установилась какая-то фантастическая связь. Так что думаешь ты, она вернется к мужу?
- Не знаю, - вздохнула девушка, не глядя на Пабло. – Иногда мне кажется, что еще чуть-чуть, и я ее уговорю. А иногда мне становится страшно от того, какой ослицей она иногда может быть.
- Значит, нам потребуется еще несколько дней, - задумчиво протянул Пабло, поглаживая подбородок. – Мы должны что-то придумать на это время. Когда возвращаются Соня и Франко?
- На днях.
- Плохо, - вынес вердикт продюсер и снова задумался.
- Так что ты предлагаешь? - Требовательный голос почти бывшей жены заставил его вздрогнуть.
- Мы можем частично раскрыть правду, чтобы сохранить самую важную часть.
- Что ты имеешь в виду? – недовольно поинтересовалась Марисса.
- Можем сказать, что Мия и Ману повздорили, и Мия ушла жить к тебе.
- Только не надо выставлять мою сестру тупоголовой идиоткой и истеричкой, которая уходит из дома из-за ссоры, - Марисса идею мужа явно не разделяла.
- О, что ты, - он сделал вид, что очень забеспокоился, - у меня и в мыслях не было! Ведь это место прочно занято тобой.
Марисса резко почувствовала, что ей не хватает воздуха. Это был удар ниже пояса. Пабло в очередной раз давал ей понять, что не забыл, никогда не забудет и не простит. Она пыталась убедить себя, что ей все равно, что он может думать все, что ему угодно, но в глубине души она чувствовала, что какая-то часть ее умирает каждый раз, когда он смотрит на нее с нескрываемым презрением и злобой. Она бы многое отдала, чтобы иметь шанс изменить прошлое, переписать их историю с чистого листа, исправив ошибки и подкорректировав недочеты. Но жизнь – не бумага, страницы которой можно вот так просто вырвать и забыть. Никто не совершенен, все делают ошибки. Без них невозможно понять, как нужно и не нужно поступать. Марисса свои осознала, и абсолютно точно поняла, что с их с Пабло история – это то, что делать больше не нужно. Никогда.
- А вы что здесь делаете? – недовольно произнесла Линарес, выходя в холл и встречая там шушукающихся Мариссу и Пабло.
Девушка начала подозревать что-то неладное еще пару дней назад, когда за каких-то полтора часа ей пять раз позвонил Мануэль, беспрерывно интересуясь местоположением совей жены. По его тону Лухан поняла, что случилось нечто серьезное. Не в правилах спортсменки было совать нос не в свои дела, но это была ее семья и она должна была что-то сделать. Поэтому, разыскивая сейчас Андраде – единственного человека, который мог бы помочь в данной ситуации – она не мучалась угрызениями совести за то, что влезает в чужую жизнь.
Увидев в коридоре бывшую сладкую парочку, она не очень удивилась, что-то подсказывало ей – они столкнулись там не случайно.
- Тебя не учили, что третий – всегда лишний? Где твои манеры? – скривился недовольный Лассен, вышедший вслед за Линарес.
- Привет, Лухан, - улыбнулась Марисса, удостаивая Лассена лишь мимолетным взглядом. - У нас с Пабло, - девушка немного замялась, - важный разговор. По поводу программы.
- Конечно, кто бы сомневался, - ухмыльнулся Гвидо, беззастенчиво разглядывая этих двоих. – Пабло, мне нужно с тобой поговорить. Судя по всему, Линарес тоже жаждет задушевных разговоров со своей подружкой.
- Ребята, пойдем за стол, я сварила кофе, - Пилар появилась на пороге, удивленно оглядывая странную компанию. – У вас все в порядке?
- Да, конечно, - беспечно ответил Марисса. – Уже идем. – И она потянула за собой несопротивляющегося Бустаманте. - После поговорите, - быстро добавила она, смотря на Лассена. Тот лишь хмыкнул.
- Что происходит? – задал сакраментальный вопрос Томас, награждая всех присутствующих испепеляющим взглядом.
- У твоей дочери день рождения, дубина, - ласково отозвался Лассен, размешивая ложкой кофе.
- Очень смешно, - скривился Томас, косо глядя на друга. – Пабло?
- Что? – ответил тот, невозмутимо глядя на Эсурру.
- Может, вы с Мариссой объясните нам, что творится? - так же невозмутимо ответил брюнет.
- Поконкретней, пожалуйста, Томас, - устало проговорил Бустаманте, откидываясь на стул.
- Пабло, - мягко продолжила за мужа Пилар, положив руку Томасу на колено, тем самым призывая его успокоится. – Здесь все свои, посторонних нет. Мы искренне переживаем и хотим помочь.
- Кому помочь-то? – не выдержала Марисса.
- Андраде, не надо делать из нас идиотов, хорошо? – недовольно проворчал Гвидо, отшвыривая ни в чем не повинную салфетку. – По крайней мере, из меня.
- Не знала, Лассен, что твой интеллект занял такие высокие позиции, - усмехнулась Лухан, не обратив никакого внимания на его явно недружелюбный настрой.
- Радует, что и твой не сумел вырваться вперед, - ответил колкостью на колкость брюнет, продолжая размешивать уже давно растворившийся сахар.
- Лухан, Гвидо, перестаньте, - резонно заметил Пабло, - мы не в школе.
- Избавь меня от урока хороших манер, - скривился Гвидо, - лучше объясни, что происходит у Агирре.
- А что происходит? – рыжая изобразила из себя полною дурочку.
- Гвидо прав, Марисса, - заметила Пилар, - мы же не идиоты. Пару дней назад Мануэль оборвал все наши телефоны, пытаясь разыскать непонятно куда исчезнувшую жену, Мия не берет трубку вот уже несколько дней, хотя мы с Лухан попеременно обзваниваем ее и забрасываем сообщениями, теперь вот объединившиеся вы с Пабло… Марисса, мы знаем друг друга не первый год, и нам достаточно хотя бы первого пункта для того, чтобы начать беспокоиться.
- Пилар, дорогая, - Марисса потянулась через стол и взяла дочь директора за руку. – Не говори глупости, у Мии и Ману все в полном порядке. Просто Мия забыла телефон и…
- Это сказку мы уже слышали, - перебил ее Гвидо.
- Да что ты пристал? – раздраженно сказал Бустаманте. – Почему сказку? Это всего лишь забытый телефон, в жизни случаются вещи и покруче.
- Ты имеешь в виду ваше с Мариссой неожиданное примирение? – саркастично заметил Лассен, за что получил внушительный пинок от Томаса под столом.
- У нас совместный проект, идиот, - Марисса закатила глаза.
- Уже одно то, что вы попеременно отбиваете наши нападки, заставляет нас увериться в том, что мы правы, - сухо заметил Эскурра.
- Да вы тут развели? – терпение журналистки было на исходе. – Давайте еще соберем мировой консилиум и будем решать, что же нам теперь делать, ведь Мия и Мануэль поругались. Это их личное дело, в конце концов, ссориться или мириться, так давайте оставим их в покое и будем заниматься каждый своим делом.
- Марисса, успокойся, прошу тебя, - мягко сказал Бустаманте, поднимаясь, и кладя руки на плечи девушки.
- Но, Пабло, - девушка, казалось, уже забыла, где они находятся и по какому поводу. – Это черт знает что. Я не…
- Пожалуйста, успокойся, - все так же мягко, но уже более требовательно повторил Пабло. – Я сам.
Марисса безвольно обмякла под его руками, которые он все еще держал на ее плечах, и предоставила ему полную свободу действий. Такой разительный контраст между Мариссой, которая чуть что хватается за шашку, размахивая ей над головой, и чуткой и послушной Мариссой, в которую она превращается в присутствии Пабло, не мог остаться незамеченным. Эта сцена была такой интимной и домашней, что Лухан невольно поежилась. Она помнила такую Андраде очень хорошо, но уже и не надеялась увидеть снова. Как бы подруга не обзывала супермена, как бы плохо Линарес не относилась к его профессии, он имел над рыжей такую бешеную власть, что иногда становилось страшно. Она украдкой посмотрела на Лассена и, встретившись с ним взглядом, пришла к выводу, что он тоже обратил на это внимание.
Пабло же, не заметивший ничего странного, продолжил:
- Мия с Мануэлем повздорили, чуть сильнее, чем обычно. Она собрала чемоданы и ушла. – Заметив испуганный взгляд Пилар, блондин быстро продолжил, - но ничего страшного не случилось. Ей просто нужно время, чтобы остыть. Поэтому мы очень просим вас, ребята, не лезть в их отношения. Мануэлю и так не сладко, Мие вообще очень паршиво. Вряд ли они обрадуются вмешательству из вне. Давайте просто оставим их в покое.
- Боже, какой кошмар, - еле слышно произнесла Пилар, не зная, кого она жалеет больше – беременную жену или сходящего с ума мужа.
- Ничего не кошмар, - брякнул Гвидо, морщась от выпитого глотка кофе. – Ты сама один раз собрала все вещи, правда не свои, а Томаса, и заставила его переехать к родителям.
- При чем тут это? – встал Эскурра на защиту жены.
- При том при самом, - невозмутимо продолжал Лассен, встав из-за стола и направившись к бару друга. – Пили, если мне не изменяет память, ты была на 8 месяце, так?
- Какая к черту разница? – продолжал негодовать хозяин дома.
- Так, - улыбнулась Пилар, игнорируя недовольство мужа. – Ты прав, я действительно тогда устроила ужасный концерт. Прости меня, - последняя реплика относилась к Томасу, которого девушка нежно поцеловала в висок.
- Вот! – победно заключил Лассен, доставая из бара бутылку виски. – Та же самая история, только сейчас ушла Мия, а тогда уйти пришлось тебе, папочка.
- Короче, Лассен, вся суть твоего рассказа сводилась к тому, что беспокоиться нам не о чем, беременные женщины – совершенно непонятные существа и выкинуть могут все, что угодно, - заключила Лухан, скептически разглядывая оратора.
- Молодец, подруга, растешь на глазах, - улыбнулся Гвидо. – Только небеременные женщины тоже подходят под это определение.
- О, конечно, плейбой, тебе ли не знать, - ухмыльнулась Линарес, закатив глаза. – Венеролога еще не ищешь?
- А что, Мисс-я-круче-всех, можешь порекомендовать мне хорошего специалиста?
- Гвидо, Лухан, - недовольно одернул их Пабло, - если хотите, можете побить друг друга лопатками в песочнице, но позже. Мы здесь не за тем собрались, чтобы наслаждаться вашими высокоинтеллектуальными спорами.
Главные герои вынуждены были признать правоту Бустаманте, поэтому никто из них за оставшийся вечер не произнес ни одной гадости.
- И все-таки я никак не могу взять в толк, что же могло случиться, – сокрушенно пробормотала Пилар, обращаясь по большей части к Мариссе. Та лишь пожала плечами.
- Возможно, им просто надо поговорить, - предположил Томас.
- Возможно, им просто не надо было жениться, - угрюмо добавил Лассен, щедро наливая себе в кофе крепкий алкогольный напиток.
- О, Гвидо, ты-то у нас спец по бракам и всему, что с ними связано, - недовольно пробурчала Лухан, окидывая парня презрительным взглядом.
- Только не надо на меня так смотреть, умоляю тебя, - отмахнулся от нее Гвидо. – Уж побольше некоторых знаю.
- Интересно, откуда? – не отступалась Линарес. – Ты же ни разу даже не пытался завести семью. Так что не надо рассуждать непонятными тебе категориями.
- Одина раз попытался и больше не хочу, покорнейше благодарю, - он нагнулся в импровизированном реверансе, насколько ему это позволял сделать стол.
- Что ты сделал? – удивился Томас. – Ты предложил кому-то руку и сердце? Я не верю.
- Да. А что тут такого? – Лассен делал вид, что ничего странного он тут не видит.
- Главный мачо столицы решил связать себя железными узами? – хмыкнул Пабло, который, как и Томас, был чрезвычайно удивлен и шокирован. – И кто же эта прекрасная незнакомка? Рыжая с ногами от ушей или, может быть, брюнетка с шестым размером бюста?
- Блондинка со вторым, - быстро ответил Гвидо и словно сам испугался своих слов.
- Лаура? – удивленно пробормотала Лухан, стараясь не смотреть на горе-жениха.
Гвидо кивнул, внимательно изучая содержимое своей кружки.
Воцарилось неловкое молчание. Все удивленно переглядывались, не зная, как на это реагировать. Томас и Пабло были удивлены не меньше остальных. Только Марисса сохраняла невозмутимый вид.
- И что же она? – Томас первым решился нарушить тишину.
- А разве непонятно?
- То есть она отказала, - подвел итог Пабло.
- Естественно, - с горечью пробормотал Гвидо, делая щедрый глоток. – Мы же только закончили школу, у нас не было ничего за плечами, я не был знаком с ее родителями и еще куча каких-то доводов, которые я уже и не вспомню и которые она накрутила себе, конечно же, не без помощи своих любимых подружек, - ехидно закончил брюнет, салютуя Мариссе полупустым бокалом.
- Можно подумать, они были необоснованны, - грубо бросила Линарес, вспоминая их с Лаурой бесконечные разговоры о внутренних качествах Лассена.
- О, конечно, нет! Что ты! Я же всего лишь идиот Гвидо, который дико туп и ничего в этой жизни не умеет, - злость, прожигавшая изнутри и не имевшая выхода столько лет, завладела молодым человеком. – Думаю, вы с Мариссой не скупились на эпитеты в мой адрес, когда устроили Лауре промыв мозгов.
- Мы здесь не при чем, - сделала Лухан слабую попытку образумить парня.
- Да ну? - продолжал распаляться Гвидо.
- Я советовала ей согласиться, - убийственно спокойный голос, который резко контрастировал с начинающейся истерикой Лассена, привел последнего в чувство. – Ну, что ты на меня так смотришь? – невозмутимо продолжала Марисса. – Я действительно считала, что это была прекрасная идея.
- Не может быть, - неуверенно произнес Лассен, который пребывал в некой прострации.
- Почему?
- Кто угодно, но только не ты.
- Прости, что разочаровываю тебя, красавец, но это действительно так. Ее отговорили родители, потому что ты был неподходящим, по их мнению, парнем. А ненормальные подружки здесь не при чем. С этим тебе придется смириться.
- Почему? Ты же меня на дух не переносила.
- Ты делал ее счастливой. Так какая мне к черту разница, сколько у тебя извилин в черепной коробке? К тому же, я знаю, как бывает сложно, когда влюбляешься в неподходящего парня. – Марисса поставила кружку и встала из-за стола.
Из кровати девушку вытащил неожиданный звонок в дверь. После встречи с друзьями рыжая отправилась домой, мечтая только о горячем душе и теплой постели. Ее мечтам суждено было сбыться только наполовину, когда настойчивая трель звонка заставила ее покинуть приятный холод шелковых простыней.
- Кто там?
- Я, - ответил знакомый голос.
- Что тебе нужно?
- Открой.
- Что тебе нужно?
- Еще раз повторяю, открой. Я не собираюсь разговаривать с тобой через дверь.
- Не в твоих интересах диктовать мне условия. Если я захочу, то сюда прибудет целая ватага моих коллег, и через полчаса вся Аргентина будет знать, что ее самый обожаемый жених околачивается у квартиры обычной журналистки, не давая ей уснуть.
- Отличная идея. У меня как раз есть много интересных фактов, о которых они захотят узнать, - послышался ехидный голос за стеной. – Так ты впустишь или нет? В последнее время стоять под дверью твоей квартиры превратилось для меня в своеобразное хобби.
Андраде нехотя отворила дверь.
- Что ты хочешь, Пабло, я вымоталась, - проговорила она устало.
- Ты знаешь, какой сегодня день? – неожиданно спросил он.
- Пятница, - ошалело пробормотала Марисса.
- А число?
- Двадцать пятое, - девушка никак не могла понять, пьян ли он или прикалывается.
- И?
- И? – повторила, как дурочка Марисса, совершенно не понимая, к чему он ведет.
- У нас годовщина, - его голос разрезал воздух и достиг девушки оплеухой.
Господи! Как она могла забыть?! Ровно год назад она сказала Пабло «да». В тот день они были так счастливы, что никто и подумать не мог, что они и года вместе не проживут. Тогда казалось, что клятвы «вместе» и «навсегда» обрели материальную силу, и никто и никогда не посмеет их нарушить. А ведь ее предупреждали! Кто-то свыше, кто знал все наперед, посылал ей кучу знаков, но она не обращала на них никакого внимания…
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:58 | Сообщение # 13 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Началось все с того, что в день свадьбы на платье невесты сломалась молния. Марисса обнаружила это совершенно случайно. Как любая невеста, она пол ночи не могла уснуть и вскочила ни свет, ни заря. Не зная, чем себя занять, девушка решила еще раз убедиться, что наряд сидит идеально.
Платье было шикарным, с пышной юбкой, огромным шлейфом и невесомой фатой. Первые три примерки рыжая даже не могла в него влезть, не запутавшись в бесчисленных подъюбниках и отворотах. Когда Марисса уже привычным движением руки потянула за молнию, то с удивлением обнаружила, что та не поддается. Часы показывали половину шестого утра, когда тишину особняка Колуччи разрезали бешеный крик и бранные ругательства. Соня прилетела в комнату дочери, держась за сердце. За ней следовал насмерть перепуганный Франко.
Промучившись безрезультатно минут десять, главная модель Аргентины в отчаянии позвонила Мие. Та примчалась через полчаса. Еще через час, когда запаковать принцессу в ее платье попробовали все домочадцы, стало очевидно, что без посторонней помощи здесь не обойтись. В срочном порядке вызвонили портниху и потребовали все исправить к полудню.
Но то ли кто-то кого-то не понял, то ли звезды специально сошлись так, давая Мариссе понять, что не стоит выходить замуж, только к положенному сроку платье готово не было. В ярости были все, даже спокойная и всегда милая Луна, которая ради торжества подруги прилетела из Австрии, где сейчас жила. Мия принялась обзванивать знакомых дизайнеров, Соня ей помогала, а Марисса просто пила сердечные капли. Но на этом злоключения бедной девушки не кончились.
Ровно в назначенный час пришли стилисты, чтобы привести в порядок всю женскую половину семейства Рэй-Коллучи-Андраде. Но девочка, которая должна была делать прическу невесте и с которой Марисса обсудила все детали заранее, неожиданно заболела, и ее заменял незнакомый парень. Клятвенно заверив, что он получил все указания по поводу запланированного свадебного имиджа, он принялся за работу. Никогда, никогда еще в своей жизни Андраде не была так зла! Парень выбегал из дома, сопровождаемый угрозами в неминуемой расправе. Через пять минут плачущая невеста стояла под душем, мечтая смыть то, что наворотил новоявленный гений.
Когда стало окончательно ясно, что будущая сеньора Бустаманте остается без платья и прически, родные пожалели, что не могут провалиться сквозь землю. Марисса плакала, кричала, билась в истерике, швыряла посуду и грозилась выпрыгнуть в окно. Соня побежала за успокоительным, Мия – за последним каталогом свадебных платьев Веры Вонг. Она безрезультатно пыталась заставить сестру выбрать хоть что-нибудь, страстно убеждая, что нужную модель доставят в течение 30 минут, иначе она не Мия Агирре. Когда несчастную невесту удалось успокоить лошадиной дозой успокоительного чая, она безэмоционально заявила, что ей наплевать – пускай Мия сама выбирает. Блондинка справилась со своими обязанностями на высшем уровне - ровно через полчаса, как она и обещала, платье было доставлено в особняк Колуччи.
Марисса сидела на кровати и безжизненным взглядом смотрела на лежащее на стуле платье. Оно и в сравнение не шло с тем, которое она должна была сегодня надеть. И не потому, что оно было ужасно – утонченный вкус Колуччи выбрал самое восхитительное платье, которое только мог себе представить самый требовательный покупатель. Ее «первое» платье по сравнению с обновкой выглядело просто тряпьем, но Мариссе было наплевать на красоту и известный бренд. Она хотела свое платье, эскиз которого они придумывали вместе с портнихой, подгонка которого стоила ей тысячи примерок, и в котором она чувствовала себя настоящей невестой.
В дверь аккуратно постучали – Мия как можно деликатнее постаралась объяснить сестре, что они опаздывают уже на час, и Пабло все труднее удерживать священника, ведь на этот день назначены еще три свадьбы. Рыжая нехотя поднялась с кровати и направилась к шкафу, и в это мгновение зазвонил телефон. Лассен недовольным голосом пробубнил, что если она все еще хочет выйти замуж, следует поторопиться. Они все, между прочим, давно ждут невесту, пока та неизвестно где прохлаждается. Это было последней каплей. Швырнув трубку на кровать и заявив обескураженной Мие, что никакой свадьбы не будет, рыжая пулей вылетела из комнаты.
До церкви она доехала за десять минут – хоть в чем-то ей повезло, и она не встретила ни одного служителя порядка. Нарушений ей бы хватило на то, чтобы лишиться прав пожизненно.
Часть гостей ждала у входа, часть в церкви. Услышав резкий звук тормозов, кто-то забеспокоился. А увидев выходящую из машины невесту, одетую в джинсы и футболку, переполошилась остальные. Игнорируя вопросы и удивленные взгляды, девушка направилась прямиком вовнутрь. Пабло стоял у алтаря и с кем-то разговаривал по мобильному. Судя по его взволнованному выражению лица, он уже был в курсе того, что его будущая жена смылась в неизвестном направлении. Увидев летящую к нему Мариссу, он всучил трубку Томасу, оборвав разговор на полуслове.
- Нам надо поговорить, срочно! – рявкнула она.
- Господи, милая, что случилось?
- Ты слышал меня? – требовательно повторила Андраде.
- Что ты вытворяешь? – голос Бустаманте звучал уже жестче.
- Пабло, прошу тебя, - от былой уверенности не осталось и следа. Рыжая чуть не плача смотрела на жениха.
- Просим нам извинить, - галантно улыбнулся он, обращаясь к гостям. – Нам с моей будущей женой необходимо уладить некоторые формальности. – И, схватив ее за руку, блондин повел Мариссу прочь.
- Ты объяснишь, что происходит?
- Пабло, я так не могу, это неправильно, так не должно быть. Все не так, - и Марисса, наконец, разревелась.
- Ты опять за свое? Мы же вчера все выяснили, - устало ответил Пабло, намекая на последнее посещение Мариссой его холостяцкой берлоги.
Бустаманте испугался не на шутку. Он действительно разговаривал с Соней пару минут назад, и она сообщила, что у них случился какой-то аврал. Что именно – Пабло так и не понял. Будущая теща тараторила так, что из ее тирады он уловил только самое главное – Марисса сбежала, не оставив обратного адреса. Сердце уже готовилось отправиться в долгое путешествие в район его пяток, когда он подумал, что его будущая жена, в лучших традициях захудаленького бульварного романа, решила бросить жениха прямо у алтаря. Так что он испытал невообразимое облегчение, увидев, как она несется по проходу ему навстречу. Она не ушла, значит, что бы ни случилось, они со всем справятся.
Мариссе потребовалось пятнадцать минут, чтобы успокоиться. Все это время Пабло держал ее в объятьях, гладил по волосам и шептал глупые нежности. Еще пять минут ушло на то, чтобы рассказать в подробностях события сегодняшнего утра.
- Это просто ужас, Пабло! Как будто небо не хочет, чтобы мы поженились, понимаешь?
- Милая, если бы небо не хотело этого, мы бы не были сейчас вместе. Мы преодолели столько препятствий на пути к счастью, у него был просто миллион шансов развести нас по разным сторонам. То, что мы вместе, лишь доказывает, что мы созданы друг для друга, - мягко возразил жених.
- Но, Пабло, у меня даже нет платья! Как невеста может быть без свадебного платья?
- Мия же нашла тебе какое-то, - озадаченно проговорил супермен.
- Оно не мое, понимаешь? Я чувствую, что оно не мое.
- К черту платье, - уверенно сказал Бустаманте, - мне совершенно безразлично, в каком наряде ты будешь говорить мне «да». Хоть в этих джинсах и футболке.
- Но ты же не такую свадьбу хотел, - попробовала спорить Марисса.
- Я хотел, чтобы ты стала моей женой. Детали меня не волнуют.
- Но…
- Ты любишь меня? – прямо спросил Пабло, глядя в глаза девушке.
- Очень, - прошептала она.
- Это прекрасно, - улыбнулся жених, - потому что я тоже тебя очень люблю. И, раз наше чувство взаимно, не вижу препятствий, чтобы обвенчаться.
- А как же красивая невеста, фата и все такое? – наивно спросила Марисса, чувствуя, что напряжение дня проходит, словно по мановению волшебной палочки, когда ее обнимают руки любимого.
- Ты и так самая красивая, а на фату и прочий антураж наплевать.
Пабло нежно провел пальцем по щеке и поцеловал девушку. Поцелуй планировался легкий, но спустя пять секунд они поняли, что просто не в силах друг от друга оторваться. Мариссе, сходившей с ума все утро, срочно требовалась рязрядка. Пабло не имел ничего против. Это был, пожалуй, самый горячий секс за последний месяц.
- По-моему, нас ждут, - сбивчиво проговорил Бустаманте несколько минут спустя, стараясь выровнять дыхание.
- Подождут, - ответила Марисса, еле ворочая языком. – Невеста не может двигаться.
Пабло ухмыльнулся и чмокнул ее в макушку.
- Похоже, мы помяли твой костюм, - хихикнула Марисса, переводя взгляд на скомканный пиджак и брюки, валяющиеся в разных концах комнаты. – Мы отличная парочка: ты в мятом костюме, а я в джинсах.
- Марисса, где, черт возьми, вас носит?! – послышался за дверью недовольный голос Мии. – Открывайте живо! Я знаю, что вы здесь!
- Нас рассекретили, - грустно констатировала Андраде, поднимаясь с пола. – Вставай, - продолжила она, одной рукой напяливая джинсы, а второй протягивая Пабло его штаны. – Иду, Мия, иду.
- О, мой Бог! Не хочу знать, чем вы здесь занимались! – презрительно фыркнула блондинка, когда перед ее взором предстали растрепанная Марисса и глупо улыбающийся Пабло, заправляющий рубашку. – Жениха и невесту все обыскались, нужно срочно привести вас в порядок. Вы сегодня женитесь, между прочим, - затараторила она, врываясь, словно ураган в комнату.
- Мы почти готовы, - устало пробормотала Мари, обнимая жениха.
- Что значит готовы?! – проорала Мия, уставившись на сестру. – Уж не хочешь ли ты сказать, Марисса Андраде, что собралась выходить замуж в этом рванье? – блондинка скривила миленький носик, что означало крайнюю степень брезгливости. – Даже для такой импозантной особы, как ты, это уже слишком! Только через мой труп, - безапелляционно закончила сеньора Агирре.
- Мия, я прошу тебя, не начинай. Это, в конце концов, моя свадьба, - раздраженно ответила Марисса, кляня на все лады неуемный темперамент сестры.
- Вот именно – свадьба! А не тусовка подростков-недоучек на первой школьной дискотеке.
- И что ты мне предлагаешь?
- Что бы ты делала без меня и моей одной извилины? – сказала блондинка и принялась рыться в телефонной книжке.
- Мия, что ты делаешь?
Она лишь шикнула и подняла вверх указательный палец, без слов прося сестру заткнуться.
- Заноси, - повелительным тоном заявила она незнакомцу на другом конце провода.
- Мия, что, черт возьми…
Закончить Марисса не успела, потому что в комнату зашел парень в серой униформе, в руках у которого был огромный чехол в тон его одежде.
- Переодевайся, - приказала королева школы. – А ты, Бустаманте, скройся с глаз моих. Нельзя видеть невесту до свадьбы. Ты и так уже перевыполнил свой план на сегодня. Давай-давай, - она легонько толкнула его в сторону выхода.
Как только за парнем закрылась дверь, Марисса повернулась к сестре.
- Милая, я понимаю, что заставила вас понервничать с утра, прости.
- Это не страшно. В конце концов, я и не ожидала, что ваша свадьба пройдет спокойно. Иначе это были бы не вы, - Мия улыбнулась.
- Спасибо, – нежно пробормотала рыжая, радуясь, что у нее такая семья. – Ладно, давай свою Веру Вонг. Невеста жаждет выйти замуж, - бодро отрапортовала бывшая Спиритто.
- Открывай, - попросила Мия, протягивая Мариссе чехол и хитро улыбаясь.
- Господи, - ахнула Андраде, когда увидела платье. – Мамочки…
Больше ничего рыжая произнести не смогла. Она глупо открывала и закрывала рот, не веря своему счастью - на нее из чехла смотрело выстраданное ею платье, эскиз которого она придумывала несколько месяцев, и молния на котором была непоправимо испорчена еще сегодня утром.
- Но как, Мия? Это же невозможно, - еле выговорила Андраде, силясь не разреветься за пять минут до церемонии.
- Похоже, в нашей семье только я еще на что-то гожусь, - не без гордости заявила Мия, вытаскивая платье из чехла. - И кстати, ты уж прости, но с такой прической тебя к алтарю просто стыдно выпускать, - блондинка повернулась к сестре и застыла. – Марисса, все в порядке?
- Ты самая лучшая сестра на свете, - ответила Андраде, кидаясь на шею к девушке. И три предательские слезинки скатились вниз по щекам. – Как же мне повезло, - продолжила рыжая, шмыгая носом.
- Нет, дорогая, это мне повезло, - ответила блондинка, сильнее обнимая сестру. – Так, а теперь за работу, - бодро отрапортовала она. - Я не хочу, чтобы газеты потом писали, что сестра Мии Агирре совершенно лишена вкуса. Пускай это останется нашей маленькой тайной.
- Какие газеты, - Марисса закатила глаза, смахивая соленые капли. – У нас и приглашенных-то человек 30, не больше. – Мы не хотим превращать церемонию в фарс.
- Да знаю, знаю, - отмахнулась Колуччи, усаживая Мариссу на стул и принимаясь колдовать над рыжими волосами. – Не дергайся, ты мне мешаешь.
Музыка была неотъемлемой частью жизни Пабло Бустаманте – известного продюсера, успевшего сделать головокружительную карьеру до тридцати лет. Она была его хлебом, его даром, частью его души. За всю свою не очень долгую жизнь Пабло слышал очень много песен. Работа продюсера накладывала определенные обязательства, так что иногда ему приходилось прослушивать до двадцати трэков в день. Некоторые были хорошими, большая часть – совершенно бездарными, и только единицы оставляли неизгладимый след в душе, воскрешали в памяти забытые воспоминания, вдохновляли на новые свершения, заставляли взмывать к небесам и взрываться на тысячи мелких кусочков. Но ни одна из этих восхитительных песен не могла сравниться с музыкой свадебного марша, под звуки которого в церкви Святой Агнессы к нему приближалась по проходу Марисса Андраде под руку со своим отцом.
Время остановилось, а потом снова понеслось вперед, и с этого мгновенья начался новый отсчет его жизни, которая стала делиться на «до» и «после». Он с замиранием сердца ждал, когда она приблизиться к нему, дрожащей рукой сжал ее маленькую ладонь, когда они повернулись к священнику, с трудом переводя дыхание произносил свою клятву, чуть не уронил кольцо, когда одевал его на крохотный пальчик и замер, боясь пошевелиться, когда их, наконец, объявили мужем и женой. Он смотрел на нее, уже свою законную супругу, и не мог поверить, что, несмотря на все пережитое, взаимные обиды, упреки и оскорбления, коими их арсенал пополнялся ежедневно, недоверие и сомнения, с лихвой выпавшие на их век, они смогли сохранить свое чувство, не дать ему потухнуть или хоть на миг потеряться.
В голове тут же вереницей пронеслись кадры их истории, и Пабло пожалел, что большаЮя ее часть запечатлена только в памяти, и он не сможет показать своим внукам, как злилась его (их) бабушка, когда они ругались. Их ссоры… Это не было простым выяснением отношении. Вся жизнь их складывалась из вихря эмоций, которые они дарили друг другу
…Вот она кричит, называя его эгоистом и подонком, он отвечает, что ей не помешал бы психиатр. Она заявляет, что никогда его не любила, и это было ошибкой. Но оба знают, что это неправда, и вопрос теперь только в том, кто первый не выдержит и выкинет белый флаг. Не выдерживает он, и уже к вечеру на пороге ее комнаты стоит букет ромашек и записка, в которой всего одно слово «люблю». Она летит к нему в комнату, сшибая учеников, опрометчиво появившихся на ее пути, и игнорируя правила, запрещающие появляться на половине мальчиков. Она всегда игнорирует правила, считая, что они созданы для того, чтобы их нарушать. Она запрыгивает к нему в объятия, жарко целует и просит прощения за свою несдержанность и ужасные слова, которые ему наговорила. Он просто улыбается и целует ее в ответ, давая тем самым понять, что не обиделся.
Временами он просто не может поверить, что потерял столько времени зря, потому что боялся своих чувств. Как он мог существовать без нее все это время, не видеть ее улыбки и глаз? Он так любит их, искрящиеся, когда она радуется, и темнеющие, когда она злиться. И он любил их всегда, даже когда она швырялась вещами, называла его отморозком, доморощенным суперменом и папенькиным сынком. Он в ответ обзывал ее психопаткой и истеричкой, от которой его периодически тошнит. И никто даже не догадывался, что он так не думает, что на самом деле считает ее милой и нежной, сгорает от желания прикоснуться к ее бархатистой коже и поцеловать. Но он бы лучше позволил вырвать себе язык, чем признался ей в этом. И он мучался, не решаясь открыть свою душу, потому что она наверняка рассмеется, считая его полным идиотом.
Когда они расставались, и он видел ее рядом с другим парнем, его сердце разрывалось от боли при одной только мысли, что между ними больше ничего не будет. Но она всегда возвращалась, потому что, как она говорит, не может выкинуть его из своего сердца. А он только еще ближе прижимал ее к себе и удивлялся, с чего бы ей любить такого парня, как он. И в страхе, что она когда-нибудь не получит ответ на этот вопрос, он снова обнимал ее, так сильно и так отчаянно, и понимал, как невыносимо любит ее в этот момент и будет любить всегда…
Пабло даже не сразу понял, что может поцеловать невесту. Из состояния невообразимой эйфории его вывел взгляд Мариссы, воззрившийся на него с удивлением и некоторым беспокойством. Священник повторил свои слова, и Бустаманте внутренне возмутился, что ее все еще называют невестой. Он медленно наклонился к ней, чуть приблизился и поцеловал. Сначала нежно, едва касаясь, оставляя на ее губах легкие, едва уловимые следы. Потом он неожиданно притянул ее к себе и углубил поцелуй. Голова закружилась, земля ушла из-под ног, а они стояли, прижавшись друг к другу, не желая разжимать объятий.
Надеясь, что так будет всегда.
- Забыла? – осведомился Пабло и, отставив Мариссу в сторону, прошел вглубь квартиры. Девушку обдало жаром, словно до нее дотронулся сам дьявол из преисподней.
- Теперь это дата не имеет смысла, - как можно более равнодушно ответила Марисса, направляясь за мужем.
Он удобно расположился на диване в гостиной, раскинув руки и вальяжно положив ногу на ногу.
- Почему? – нахально осведомился он. – Если мне не изменяет память, ты все еще моя жена.
- Ненадолго, - угрюмо ответила Марисса, прислонившись к дверному косяку и не решаясь приблизиться к блондину. – Бумаги скоро будут готовы.
- Но пока они не готовы, и ты еще замужем. И сегодня у нас первая годовщина.
- И что, ты пришел получить полагающийся супружеский долг? – усмехнулась Марисса.
- Вообще-то, я решил начать с ужина, но если дама настаивает… - взгляд Пабло красноречивее любых слов говорил, что было бы, стоило рыжей еще немножко понастаивать.
- Ужин? Ты что, рехнулся?
- Андраде, твои манеры меня удручают, - притворно вздохнул Пабло. – Почему муж не может пригласить свою жену в ресторан?
- Потому, что он бывший муж, с которым жена не общалась не один месяц.
- Это было решение жены, а никак не мужа. Брось, Марисса, что плохого в том, что мы сходим вместе в ресторан в последний раз? Считай, что это наш с тобой прощальный ужин. В конце концов, мы знаем друг друга не первый год. Не хочу расставаться врагами.
- Нет, Пабло, это плохая идея. Если тебя волнует, что в моем лице ты нажил врага, то можешь не беспокоиться на этот счет.
- Я не боюсь врагов, Марисса, - вкрадчиво произнес Бустаманте, буравя ее взглядом. – Меня волнует другое.
- Что же? – спросила девушка, загипнотизированная его глазами.
- Ты принимаешь мое приглашение? – резко перевел тему Пабло.
- Ты слишком настойчив.
- А ты слишком упряма. Так что?
- Нет, я отказываюсь, - ответила Андраде, приходя в себя.
- Это твое последнее слово?
- Да.
- В таком случае, - елейным голосом пропел Бустаманте, - завтра я звоню Андресу и говорю, что ты отказываешься со мной работать, и разрываю контракт. Думаю, при таком раскладе увольнение не за горами.
- Ты ублюдок, - выплюнула Марисса, испепеляя блондина взглядом.
- Я просто всегда получаю то, что хочу, - самодовольно ответил Пабло, доставая из кармана айфон. – Хотя, зачем ждать до завтра? – и он начал искать что-то в записной книжке.
- Стой! – выкрикнула Марисса прежде, чем успела сообразить.
- Да? – Пабло вопросительно взглянул на нее.
Девушка понимала, что отступать поздно. Раз она сделала первый шаг, нужно делать и второй. Такова уж была ее натура. И Пабло это прекрасно знал. Именно поэтому, сидя на ее диване в ее гостиной, он так самодовольно ухмылялся.
- Не надо никому звонить. Дай мне пять минут на сборы, и мы поедем ужинать. Надеюсь, ты заказал столик?
- Думаешь, я заранее зарезервировал столик? Вдруг, ты бы не согласилась?
- Я в этом уверена, - Марисса развернулась на каблуках и направилась за сумочкой.
Садясь к Пабло в машину, она с ужасом поняла, что Андрес не держит ее вообще. За несколько съемочных дней бок о бок с мужем она морально устала настолько, что была действительно готова бросить все к чертовой матери. Даже если бы это грозило ей увольнением, в которое, кстати говоря, она верила не до конца. В любом случае, без работы она не останется. В Аргентине не только их канал является золотой жилой. Есть еще масса престижных мест, куда ее с радостью примут. Конечно, она любила свой коллектив и обожала своего директора, но она была вольной птицей и смена обстановки пошла бы ей только на пользу.
Но если она не боится увольнения, какого лешего тогда она сейчас едет ужинать с почти бывшем мужем?
В машине ехали молча. Ни одному не хотелось нарушать воцарившуюся спасительную тишину. Марисса продолжала изводить себя вопросами, пытаясь понять, что у Пабло на уме. Этот мужчина не переставал ее удивлять. Сначала он устраивает совместный проект, прекрасно осознавая, в какое испытание для них обоих это превратится. Затем ввязывается в авантюру под кодовым называнием «Помирить Агирре», что априори означает их частые столкновения, а ведь он сам дал недвусмысленно понять, что тоже хочет развода. Теперь этот ужин… Но больше всего девушку волновало, почему она идет у него на поводу. Марисса Андраде, несмотря на то, что всеми фибрами своей души желала получить развод, согласилась сначала снимать программу, а сейчас едет с Пабло в одной машине, чтобы вместе поужинать, хотя еще совсем недавно она готова была откусить тебе палец, лишь бы не находится с этим человеком в одном помещении дольше пяти секунд. Это пугало и раздражало одновременно. В сотый раз за этот месяц Мариссе приходилось признавать, что этот мужчина имеет над ней какую-то дьявольскую власть. Словно кто-то запрограммировал ее на то, чтобы плясать под его дудку, чутко улавливая любые его желания. Девушка с ужасом поняла, что уже давно выпустила ситуацию из-под контроля, и ей оставалось надеяться лишь на здравомыслие почти бывшего мужа.
Пабло же ничем не выдавал своего волнения. Ни один мускул на его лице не дрогнул, ни один взгляд не был брошен в сторону почти бывшей жены. Лишь слегка нахмуренные брови выражали крайнюю степень озабоченности.
Как только волна возбуждения прошла, и молодой человек приобрел способность мыслить здраво и хладнокровно, он испугался своих действий. Эта девушка, сколько Пабло себя помнил, имея над ним ничем не объяснимое влияние, словно кто-то всесильный и невидимый выбил в его генетическом коде зависимость от рыжих волос, взгляда шоколадных глаз, легкой, чуть кошачьей походки и бешеного темперамента. С тех пор, как они начали вместе работать, он не мог ни о чем думать, кроме нее. Эмоции, которые она пробуждала в нем, не были подвластны контролю сдержанного и собранного Пабло Бустаманте. Она переворачивала все вверх дном, устраивала полный хаос, наслаждаясь этим беспорядком и отбивая чечетку на руинах. Она была немного сумасшедшей, порой безудержной, но именно это влекло его, словно магнит. Пабло мог обманывать кого угодно, даже себя, упорно твердя, что эта девушка для него ничего не значит, что он смог забыть ее, как страшный сон, но эти слова имели силу до тех пор, пока она была вне поля его зрения. Стоило ей лишь появиться на горизонте, и внутри все переворачивалось, а логика и здравый смысл летели к чертям. Так же произошло и в этот раз.
Пабло покидал гостеприимный особняк Эскурра одним из последних с твердым желанием ехать домой. Сейчас он уже не мог сказать, когда именно попросил своего водителя изменить маршрут. Молодой человек плохо понимал, что он делает, когда выходил из машины напротив ее дома, когда здоровался с консьержем, который прекрасно его знал, когда нажимал нужную кнопку в лифте, когда тарабанил в ее дверь, когда, в конце концов, приглашал на ужин. Единственная мысль, которая стучала в его мозгу – это необходимость видеть ее прямо сейчас, дотрагиваться до нее, пусть даже случайно касаясь руки, непреодолимое желание вновь заглянуть в будоражащие шоколадные глаза.
И это желание было столько явным, что скрывать его от себя не имело ни малейшего смысла. Пабло Бустаманте впервые признал, что потерял контроль над ситуацией.
Они не проронили ни слова на протяжении всей поездки. Пабло лишь раз погворил с кем-то по телефону, после чего отвернулся и ни разу не посмотрел в ее сторону. Марисса последовала его примеру и уткнулась в окно, бездумным взглядом следя за сменяющимся пейзажем. Ехали они довольно долго. Настолько долго, что Андраде уже начала задумываться, а не решил ли Бустаманте покинуть пределы родной Аргентины и сводить ее поужинать на побережье Чили. Наконец, машина повернула налево, и рыжая увидела знакомое высокое здание с золотым шпилем, немного потемневшим от времени. Боясь своих догадок, она обеспокоено посмотрела на мужа, но он не обращал на нее никакого внимания, продолжая сверлить взглядом окно. Машина приблизилась, и теперь сомнений не осталось – это точно оно. А там, под горкой, находится милый ресторанчик, который держит одна немолодая пара уже на протяжении девяти с лишним лет. Господи, сколько же воды утекло с тех пор.
Неожиданно, ей явственно привиделось, как они с Пабло идут, обнявшись, по узкой улочке, не в пример большим столичным проспектам вымощенной булыжником, и смеются над каким-то очередным рассказом Андраде про выходки мамы и новоиспеченной сестрицы.
…- Прекрати, это несправедливо, - с небольшим укором в голосе замечает Пабло, при этом сильнее прижимая к себе девушку, так как боится, что после его слов она начнет выдираться из его объятий. – Соня любит тебя больше всех на свете, а ты продолжаешь ее изводить. Ну, зачем, скажи мне, нужно было ругаться с ней на этот раз?
- О, мистер справедливость, не знала, что вы объявились, - едко отметила Андраде, как всегда начиная злиться на блондина, за то, что он был прав. – Обязательно извинюсь перед ней этим же вечером.
- Ты этого не сделаешь, - усмехнулся Пабло, - будешь смертельно хотеть, но не сделаешь.
- А ты, конечно же, знаешь, чего я хочу, - фыркнула она.
- Конечно. Именно поэтому я сейчас с тобой, - Бустаманте изловчился и сумел поймать губы любимой. – Марисса, я серьезно. Ты обидела Соню.
- Пабло, - девушка вздохнула, собираясь с мыслями, - я не знаю, что на меня нашло. Просто она меня выводит своим поведением курицы-наседки. Мне уже не 8 лет, и я не являюсь единственным объектом, который нуждается в ее внимании. Честно говоря, я рассчитывала на то, что после брака с нафталиновым шкафом она переключится полностью на него и перестанет донимать меня своими выходками.
- Считаешь, Франко похож на нафталиновый шкаф? - Пабло улыбнулся. – Тогда не заикнись об этом при Мии, она вырвет тебе волосы.
- Она не отходит от Мануэля, так что мне можно не бояться, - улыбнулась Марисса в ответ, еще сильнее прижавшись к молодому человеку.
- Голодна? – спросил Пабло, указывая на небольшой ресторанчик в десяти метрах.
- Ужасно, - честно ответила Марисса, чувствуя, как рот наполняется слюной.
- Тогда пойдем, - и он потянул ее за собой.
Место оказалось действительно милым. Небольшой ресторанчик с видом на тихую довольно узкую улочку, уютными столиками и домашней атмосферой так удивительно контрастировал с помпезными, модными и вычурными заведениями столицы, в которых привыкли бывать дети богатых родителей, что мигом влюбил в себя молодых людей.
Заказ принимал мужчина лет шестидесяти с очень добрым лицом и безумно приятным голосом. Он был настолько приветливым, что уже через пять минут болтал с ребятами, как с давними знакомыми. Оказалось, он был хозяином ресторана. Они с женой, итальянцы по происхождению, иммигрировали в Южную Америку несколько лет назад. Оба обожали готовить и не могли себе представить, как можно заниматься чем-то другим. Штат сотрудников был небольшой. На кухне помогал юный мальчишка, который учился на повара и был рад возможности после учебы проходить практику в настоящем итальянском ресторане. Кроме того, были две еще официантки – дочь хозяев, приехавшая на лето к родителям, и ее подруга, решившая подзаработать. Иногда, в наиболее «жаркое» время, когда наплыв клиентов увеличивался, они нанимали еще одну или двух девушек в помощь. Больше персонала ресторан бы просто не вместил.
Меню было не очень разнообразным, но все названия для рыжей звучали так аппетитно, что она полчаса не могла решить, что именно она хочет съесть. В результате выбор пришлось делать блондину.
- Давай потанцуем? – неожиданно предложил Пабло, вытаскивая девушку из-за стола.
В середине вечера ребята были приятно удивлены, увидев приход музыкантов. Как им объяснил хозяин, когда принес заказ, эта группа играла у них уже не в первый раз, и буквально все были в восторге.
- Нет, я не пойду. – Сопротивлялась Марисса, - я не выношу эти ваши медленные танцы. Пабло, ну что ты делаешь?
Не обращая ни малейшего внимания на протесты рыжей, супермен вытащил ее в центр зала, где было немного просторнее и столики не мешали движению, крепко обхватил за талию и начал уверенно двигаться в такт негромкой музыке. Марисса сперва с трудом соображала, какую ногу и куда нужно ставить, но потом приноровилась и даже вошла во вкус.
…- Я корова на льду, - констатирует она, когда в очередной раз наступила блондину на ногу.
- Ты восхитительна. Все на тебя смотрят, - шепчет Пабло, отчего по шее пробегают тысячи мурашек.
Марисса не верит, но украдкой оглядывает зал, в надежде поймать чей-нибудь восхищенный взгляд.
- Не говори глупостей, - все еще не соглашается рыжая, хотя замечает, что они приковывают взоры посетителей.
- Ты знаешь, что я прав, - уверенно отвечает Пабло, сильнее прижимая ее к себе так, что чувствует биение ее сердца. – А все потому, что ты безумно красива.
Марисса смущается и утыкается носом в плечо молодого человека, пряча лицо.
- Правда? – наконец, шепчет она в ответ, устремив на него свои наивные шоколадные глаза, взгляд которых гипнотизирует блондина, лишая способности трезво мыслить.
- Ну, конечно, - смеется в ответ Пабло и целует ее на глазах у всех.
И в этот момент девушка понимает, что, в общем-то, не так уж и важно, что на ней всего лишь рваные джинсы, кеды и футболка, на голове – некое подобие хвоста, и что в данный момент она меньше всего похожа на леди. И даже наплевать, что вряд ли она этой леди когда-нибудь станет. Главное, что Пабло любит ее такой, какая она есть – в джинсах, с нечесанными волосами и мерзким характером. И она его тоже. Безумно…
- Приехали, - родной, немного хрипловатый голос вывел ее из задумчивости. – Твой любимый ресторан, - непонятно зачем добавил он, как будто она могла бы не узнать это место.
Вспотевшие ладони дрожали, когда она захлопывала дверь мерседеса. Сунув сумочку под мышку, девушка провела трясущейся рукой по рыжим волосам, собранным на затылке в тугой узел. Если бы можно было так же просто стянуть в узел нервы…
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 01:59 | Сообщение # 14 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Как Мия? – непринужденно спросил Пабло, внимательно изучая меню.
- Злится, - коротко ответила Марисса, не желая посвящать мужа в переживания сестры.
- Я так понимаю, ты не посвящаешь Мануэля в то, что встречаешься с ней каждый день?
- Ты что, следишь за мной? – девушка опасно сузила глаза.
- Я тебя умоляю, - снисходительно проговорил Бустаманте, давая понять, что ему этого не требуется, после чего закрылся меню, делая вид, что увлеченно его изучает. - Я не следил за тобой. – Произнес он, наконец, почувствовав на себе прожигающий взгляд супруги. – Просто хорошо тебя знаю, - молодой человек плавно опустил увесистую папку на стол.
- Она держится, - решив, что отпираться бесполезно, Марисса сдалась. Она хотела добавить что-то еще, но подошедший официант ее прервал.
Приняв заказ, он оставил их в гнетущей тишине.
Марисса теребила в руках салфетку, демонстрируя крайнюю заинтересованность в том, что происходит за соседними столиками. Пабло угрюмо смотрел в окно.
- Как ты себя чувствуешь? - робко начала девушка, превозмогая страх разговора с блондином. В конце концов, это просто смешно! Они знают друг друга вдоль и поперек. Глупо сидеть и робеть.
- В каком смысле? – блондин оторвался от созерцания уличного пейзажа и устремил на жену удивленный взгляд.
- Я имею в виду твою мигрень, - пояснила Марисса и тут же не к месту вспомнила, как неслась на всех парах в больницу.
- Все так же, - нехотя ответил Бустаманте, не горя желанием комментировать эту тему.
- Она не пройдет никогда, если ты будешь продолжать работать в таком бешеном темпе, - начала спорить Марисса, забыв недавнюю неловкость. – Пабло, тебе нужно изменить график, я серьезно, - добавила она, заметив, что он улыбается. – Это не шутки. Недосыпание, стресс и переутомление – это очень весомые причины, провоцирующие приступ.
- Откуда ты знаешь? – подозрительно поинтересовался Пабло.
- Соня тоже периодически страдает мигренями. По крайней мере, она так говорит, - как бы между прочим пояснила рыжая, уже жалея, что подняла эту тему. Ну, не говорить же ей, в самом деле, что она проштудировала все медицинские статьи, которые нашла в Интернете, и обзвонила всех знакомых врачей в надежде получить качественную консультацию, лишь только узнала о проблеме Пабло. Она и сама не могла себе объяснить, зачем это делает. Возможно, это было что-то сродни условному рефлексу -реагировать на все, что связано с Бустаманте. В колледже она вечно решала его проблемы, даже когда они считались лютыми врагами. Правда, супермен уже давно перестал быть тем мэрским сынком, каким был когда-то, и с годами прерогатива решать проблемы, и свои, и ее - перекочевала к Пабло. Но это не избавило Мариссу от чувства ужасного беспокойства и непреодолимого желания помочь.
- Я не могу изменить свой график, Марисса, ты же понимаешь, - спокойно ответил Бустаманте, глядя на жену. – При моей профессии это невозможно.
- Пабло, но у тебя никогда не было ничего подобного. Откуда могло взяться это заболевание?
- Не знаю, - устало ответил блондин. – Это началось недавно. – «С тех пор, как ты собрала вещи» про себя добавил он. – Давай закроем эту тему, я тебя прошу. Ты же прекрасно понимаешь, что все это бесполезно. Нет человека, способного заставить меня изменить свой образ жизни.
Но он прекрасно понимал, что это - вранье. Такой человек есть, и если бы она была сейчас рядом, он бы бросил к черту работу, схватил ее в охапку, и они отправились бы в бессрочный отпуск куда-нибудь на Карибы или в Испанию. Да хоть в Гренландию, если бы она захотела. И он бы соблюдал все рекомендации врачей, потому что она бы заставляла, и не задерживался на работе допоздна, а выходные проводил бы с семьей. Но ее нет, а он не знал больше человека, ради которого мог бы сделать такое.
Размышления Пабло прервал официант, принесший заказ. Кухня, как и всегда, была восхитительной. Но Марисса практически не притронулась к еде. Зато почти не выпускала бокала из рук. Присутствие блондина в непосредственной близости держало девушку в постоянном напряжении, сгладить которое мог алкоголь.
- Давай потанцуем, - неожиданно предложил Пабло, поднимаясь из-за стола.
- Я не хочу, - поздно спохватилась Марисса, когда блондин уже прижал ее к себе.
- Брось, Андраде, ты всегда любила танцевать, - ухмыльнулся он, уверенно ведя обмякшую в его руках пассию.
Возможно, это было действие большого количества вина, которое девушка позволила себе этим вечером, а, возможно, так пьяняще на нее действовали его присутствие, его запах, его прикосновения. Голубые глаза словно гипнотизировали, заставляя терять контроль над чувствами и разумом, делая из девушки кусок фруктового желе. Перед глазами все кружилось, плыло и сливалось, превращая предметы в одно-единственное месиво, окутанное серой дымкой, без формы, цвета и размера; и единственное, что она могла видеть четко, были глаза цвета неба. Они являлись единственным ориентиром среди этой какофонии звуков, хоровода образов и бешеной пляски эмоций.
Все закружилось в сумасшедшем танце, и Марисса уже не могла различить, где она, а где Пабло, где ее губы, и где его руки. Все было странно и логично одновременно. Рассудок, столько времени мешавший отдаться во власть чувств, отключился, или, наконец, стал мыслить в правильном направлении, и не было ничего удивительного в том, что она так тесно прижимается к Пабло, что он держит ее так нежно, словно она - самое дорогое сокровище в его жизни, что они сгорают от страсти, хотя, находятся на грани развода. И, тем более, не было ничего странного в том, что она села в его машину, игнорируя правила хорошего тона, запрещающие девушкам посещать молодых людей поздним вечером, что всю дорогу до квартиры Пабло она не могла заставить себя разжать объятий, притягивая его так близко, чтобы дышать одним на двоих кислородом. И глубоко наплевать, что губы ужасно болят от нескончаемых поцелуев, сердце готово вырваться из груди, в голове нет ни одной мысли, а руки отчаянно сражаются с пуговицами на его рубашке.
Они расцепляют объятия лишь на секунду, чтобы Пабло смог, наконец, попасть ключом в замочную скважину. Но даже эти несколько секунд кажутся рыжей вечностью, и она снова набрасывается на него, лишь только за ними закрывается дверь, приглашая в интимный полумрак шикарной квартиры. Его жутко дорогой дизайнерский пиджак летит на пол, скользя по стерильно чистому паркету, через пару секунд к нему присоединяются безжалостно отброшенные в сторону галстук и не менее дорогая рубашка. Ее руки уверенно бродят по его телу, не давая возможности думать о чем-то, кроме их обладательницы, но все же он находит в себе силы, чтобы оторваться от нее и произнести единственную фразу за последние полчаса:
- Может, ты тоже снимешь с себя платье? – Он ухмыляется и удивляется, что еще способен говорить.
- Сам сними, - в ее глазах загорается огонь, и это означает, что она бросает ему вызов.
Через несколько секунд платье с шелестом падает рядом с пиджаком.
- Спальня… - начинает Пабло, но девушка не позволяет ему закончить, отбрасывая лишние слова за порог этой квартиры и не желая отпускать его губы хотя бы на миг.
- Я знаю, - быстро отвечает она и, не отрываясь от молодого человека, на ощупь продвигается в нужную сторону.
- Это безумие, - хохочет блондин, когда они в потемках натыкаются на журнальный столик, и на пол с громким звоном летит огромная ваза.
- Она мне никогда не нравилась, - по инерции отвечает Марисса и на секунду застывает. Звук разлетевшегося на маленькие кусочки хрусталя на секунду отрезвляет девушку, возвращая в жестокую реальность и садистски напоминая, что они почти в разводе, и вряд ли блондин был бы таким же страстным, если бы знал…
- Пабло, - слабо шепчет она одними губами, и внимательный слух молодого человека улавливает небольшое сомнение, поселившееся в ее душе. Порой его чуткое отношение к ее настроению казалось просто сверхъестественным.
- Видишь ли, - тоном, каким умеет разговаривать только Пабло Бустаманте, начинает он, - этой ночью я собираюсь до умопомрачения заниматься с тобой любовью. И это не обсуждается. Так что не мешай мне.
И она растаяла как медуза за солнце, а все попытки сохранить хоть последний жалкий клочок своего пошатнувшегося достоинства закончились на очередном чувственном поцелуе Пабло. Он послал ее в нокаут, лишая рассудок последней возможности восторжествовать в буйстве страсти и желания, заполонившем сознание и пригвоздившем ее к молодому человеку. О да, Пабло Бустаманте умел убеждать. Ни один мужчина не умел целоваться так, как он.
В ответ она потянулась к нему, ощущая вкус мягких, теплых губ. По телу снова стало разливаться такое знакомое, родное, приятное и томительное тепло. Он был так близко, что она задыхалась, комната плыла перед глазами, и она с трудом сдерживала стоны, готовые вот-вот сорваться с ее припухших от поцелуев губ.
- Я люблю тебя, - неожиданно прошептал он, и она почувствовала, как внутри взрываются миллиарды фейерверков.
Она хотела сказать что-то в ответ, но не смогла произнести и звука. Обычных слов не хватило бы ей, чтобы выразить всю ту бурю чувств, которые терзали ее изо дня в день. Какие-то внутренние шлюзы внутри нее раскрылись, и она осознала, что безумно, безвозвратно и по-сумасшедшему влюблена в этого мужчину. Это чувство словно разрывало ее изнутри, стремясь вырваться наружу, вскрывая старые шрамы и открывая на распашку бесконечно истерзанную душу. И было в этом что-то острое, болезненное, сводящее с ума и лишающее рассудка настолько, что Марисса буквально физически почувствовала – она умрет, если не получит сейчас этого мужчину.
Внутри у Пабло все сжалось, когда он увидел испуг и неуверенность, на секунду промелькнувшие в ее глазах, стоило ему заговорить о своих чувствах. Но она тут же снова расслабилась, привлекая его к себе еще сильнее, чем прежде. Сейчас он, наконец-то, разглядел за этой неприступной, самоуверенной, вечно командующей и беспрестанно язвящей девушке свою Мариссу – нежную, подчас слабую, таинственную, непредсказуемую, по-детски капризную, но, в то же время, элегантную и эротичную. Такую, без которой он уже не мог представить своего существования. Казалось, они так идеально подходят друг другу, будто встретились две половинки единого целого. Но непонятно откуда взявшееся тревожное предчувствие, словно отвратительное насекомое, никак не давало молодому человеку полностью отдаться чувствам. Пабло не мог объяснить, откуда оно взялось, но четко осознал его присутствие, увидев этот испуг в ее глазах. Он знал, что им нужно, просто жизненно необходимо поговорить и выяснить все наконец-то раз и навсегда, потому что если они хотят начать сначала, а блондин был уверен, что хочет именно этого, тайны прошлого не должны им мешать. Бустаманте уже готов был отложить на неопределенный срок свои ласки и объясниться, но девушка, словно прочитав его мысли, прижалась к нему и, нежно прикусив за нижнюю губу, потянула на себя. Пьянящее желание вихрем заструилось по венам, разум дал последний звоночек и отключился, уступая место тут же занявшим его место чувствам.
Слова так и остались несказанными, глаза – взволнованными, а мысли – несобранными.
Марисса откинулась на подушки, тяжело дыша. Определенно, этот мужчина дарил ей непередаваемые ощущения.
- Эй, - Пабло легонько дотронулся до ее щеки. – Не молчи, я начинаю бояться.
Марисса лениво повернула голову в его сторону и чуть заметно улыбнулась.
- У меня нет сил, - ответила она, намекая на их спартанский марафон, продлившийся ни один час.
Блондин лишь ухмыльнулся, по-хозяйски располагаясвою руку на ее талии. Девушка тут же положила свою ладошку сверху и неосознанно начала выводить на его ладони тонкими пальцами какие-то одной ей ведомые узоры.
- Что? - Удивленно спросила она, заметив, что Бустаманте смотрит на нее, не отрываясь, вот уже несколько минут.
- Если бы ты только знала, как мне тебя не хватало.
Рыжая ничего не ответила, просто быстро повернулась и крепко обняла мужчину, утыкаясь носом ему в шею.
- Мне тоже, - практически не размыкая губ, проговорила она, совсем не уверенная в том, что Пабло ее слышит. Скорее, эта фраза предназначалась для нее самой, девушке просто необходимо было признаться, наконец, в том, что она безумно скучала по Пабло, что он был необходим ей, как воздух. Время, проведенное без него, было лишь жалкой потугой на то, чтобы изобразить нечто среднее между «плохо» и «очень плохо». Но хуже всего делалось от того, что она даже себе страшилась признаться в том, что никакая сила на земле не сможет отвадить ее от этого мужчины. Она выбрала его давно и не по своей воле, словно кто-то свыше вдруг указал на него своим перстом, и не Мариссе было вмешиваться в то, что решило за нее провидение. Сейчас, нежась в его объятьях, она твердо могла сказать, что те несколько месяцев, проведенные без него, она лишь медленно умирала.
- Марисса, нам нужно поговорить, - решительно произнес Бустаманте, руша всю романтическую атмосферу.
Девушка внутренне съежилась. Конечно, она была полностью согласна с мужем, но мечтала отдалить неприятный разговор на как можно более долгий срок. Единственное, чего она хотела сейчас – упиваться близостью, вдыхать родной запах, ощущать знакомые прикосновения и просто любить, невзирая ни на что.
- Пабло… - начала Марисса и запнулась, потому что из коридора послышалась громкая трель ее мобильного телефона.
- Кто может звонить в такое время? Сейчас пять утра , - недовольно пробурчал Бустаманте, глядя на часы.
- Видимо, что-то важное, - Андраде засуетилась, пытаясь выпутаться из одеяла.
Пабло лишь фыркнул, ничего не ответив.
Справившись, наконец, с постельным бельем, Марисса набросила на себя первое попавшееся под руку – а это была рубашка блондина – и помчалась в коридор.
- Пабло, - через несколько секунд рыжая голова оказалась в дверном проеме, - где мой пиджак?
- Что? – не понял супермен.
- Не могу найти пиджак. Куда ты его кинул?
- Я? – удивился парень. – Зачем он мне нужен?
- Меня раздевал ты, - многозначительно ответила рыжая, оглядывая спальню блондина обеспокоенным взглядом.
- Зачем он тебе понадобился?
- Телефон в кармане, кто-то звонил, я не успела подойти.
Внезапно трель мобильника раздалась вновь, и рыжая поспешила на поиски источника звука.
Пабло лишь усмехнулся, в душе считая себя самым счастливым человеком. Он вдруг остро ощутил, как ему не хватало маленького хаоса, что так мастерски создает вокруг себя эта удивительная женщина.
- Да, Мануэль, я поняла. Не волнуйся, прошу тебя. – Марисса зашла в комнату, и села на кровать, прижав трубку к уху и сосредоточенно слушая, что говорил ее собеседник.
- Нет, я не могу тебе этого обещать. Перестань, - последняя реплика, произнесенная недовольным шепотом, относилась уже к Пабло, который решил времени зря не терять, и пока его жена решала проблемы ацтека, он принялся внимательно изучать губами изгибы ее шеи.
- Нет, не переживай, ты меня не разбудил, я еще не ложилась.
Блондин лишь на секунду ухмыльнулся и продолжил свое занятие, спустившись к ключицам.
- Нет, ты меня не отвлекаешь, - произнесла рыжая, одновременно пытаясь отодвинуть голову Пабло на безопасное для себя расстояние.
- Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах. Мааа…ах…нуэль, - чуть не задохнулась она, когда Пабло нашел самую чувствительную точку, - иди спать. Твои ночные скитания никому пользы не принесут. Что? Нет, со мной все в порядке. Странный голос? – вымученно спросила Марисса, потому что почувствовала, как руки Пабло коснулись ее щиколоток и стали подниматься выше. – Сейчас пять утра, я устала, - хрипло продолжила она, пытаясь ухватить мужа за руку, которая уже скрылась в полах его же рубашки, красующейся на его законной пока еще супруге. – Ману, давай закругляться, - собравшись с последними силами, выдавила Андраде. – Я позвоню утром.
- Ну что ты делаешь? – возмутилась она, позволяя Бустаманте уложить ее обратно в кровать.
- Целую свою жену, - невозмутимо ответил тот, наглядно демонстрируя свои слова.
- Это обязательно делать, когда я говорю по телефону?
- Должен же я был как-то привлечь твое внимание.
- Ты его уже привлек, - улыбнулась она, помогая ему расстегнуть пуговицы.
- Чего хотел Мануэль? - Поинтересовался Пабло в перерывах между поцелуями.
- Спрашивал про Мию, - Марисса закрыла глаза от удовольствия.
- В такое время? – Блондин оторвался от девушки и удивленно посмотрел ей в глаза.
- А что ему еще остается делать? Он переживает, - ответила она и задумчиво посмотрела на Пабло.
- Она собирается возвращаться?
- Не знаю, - честно ответила она, - она сама еще не решила.
- Не переживай, - нежно сказал блондин, заметив беспокойство в глазах жены. – Я уверен, что у них все наладится. Это же Мия и Мануэль.
- Надеюсь, - не слишком радостно отозвалась его половина. – Черт, - раздраженно добавила она, заметив мигающий дисплей, означающий получение нового сообщения.
- Кто там еще? - недовольно отозвался Пабло, перекатываясь на свою половину кровати, когда девушка высвободилась из его объятий, чтобы снова взять телефон.
- Не ворчи, это Соня. Она сообщает, что они прилетают на следующей неделе и спрашивает как у меня дела.
- Ответь, что прекрасно, и выключи, наконец, мобильник. Иначе я вышлю рассылкой всем сообщения с просьбой не беспокоить, так как в постели тебя ждет похотливый муж.
- Насколько похотливый? – усмехнулась журналистка, возвращаясь в кровать.
- Тебе понравится, - хищно ответил Бустаманте, поедая ее глазами.
Марисса захохотала, когда их идиллию снова разрушила трель телефона. На этот раз аппарат принадлежал Пабло.
- Так что ты там говорил по поводу поздних звонков?
- Я не буду брать, - категорично заявил блондин, притягивая к себе жену для очередного поцелуя.
- Кончай, Пабло, вдруг что-то важное, - не согласилась Марисса, уворачиваясь от его ласк.
- Подождут до завтра, – он не намерен был отступать.
- Милый, возьми трубку, - девушка знала, как правильно подобрать тон для того, чтобы Муж ее послушал.
Молодой человек лишь закатил глаза, но все-таки протянул руку к телефону, лежащему на тумбочке.
- Алло. Томас, сейчас почти утро! В чем дело, черт возьми? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Нет. Нет. И снова нет. А в чем, собственно, дело? Мне следует отчитываться о своих передвижениях? Я взрослый мальчик, мамочка.
Пока блондин пытался в чем-то убедить Томаса, Марисса взгромоздилась на мужа и принялась осыпать его легкими поцелуями. Сначала она завладела его шеей, потом спустилась ниже, к груди и в помощь губам отправила руки.
- Томас, мне сейчас очень трудно концентрировать свое внимание на тебе, - сказал Пабло, хищно глядя на жену. – Мы не могли бы перенести этот увлекательный и, несомненно, полезный разговор на завтра? Нет, друг, ты не кретин…. Я не считаю тебя идиотом, а в чем… Гвидо! Прекрати выдирать у Томаса трубку!
Марисса не удержалась и громко прыснула.
- Мне наплевать, что там написано. И я вообще очень удивлен, что ты состоишь в моем фан-клубе, - продолжал Пабло. - …Не надо за меня переживать. Иди лучше спать. И вообще, передай нашему папаше, чтобы тоже ложился. Гвидо, я вешаю трубку… Ты слышишь меня? Да когда же ты, наконец, заткнешься?!
Мариссе надоело наблюдать за странной картиной, и она выхватила у Бустаманте аппарат.
- Лассен, - недовольно проговорила она, - взрослые мальчики ночью развлекаются отнюдь не глупыми звонками своим друзьям. Как-нибудь на досуге я расскажу тебе, как знакомиться с девочками, а пока избавь нас от своих нотаций, - и девушка кинула трубку, не обращая внимания на удивленного Паблитто.
- Что там случилось? – поинтересовалась она, ложась рядом, и закидывая на парня левую ногу.
- Нас видели вместе. На моем фан-сайте кто-то уже разместил фотографию, где мы заходим ко мне домой. Насколько я понял, это самая горячая тема сегодняшнего вечера, судя по обсуждениям на форуме, который уже вдоль и поперек облазил Гвидо.
- Уууу, какая прелесть, Эскурра и Лассен стоят на страже твоей чести, - хохотнула Марисса, целуя Пабло в подбородок. – И что пишут?
- Не знаю, мне наплевать, - ответил парень, внимательно смотря на жену. В этот момент он неожиданно испугался, что она не захочет, чтобы все знали об их отношениях.
- Мне тоже, - искренне ответила девушка, и на душе у парня стало легче.
- Так на чем мы остановились? – хитро прищурился он, притягивая ее ближе к себе. - По-моему, на том, что я очень похотлив.
- О, ну тогда тебя срочно нужно поощрить, - в тон ему ответила рыжая.
Послышался смех, и белая рубашка полетела на пол.
- Доброе утро, - сонно поздоровалась Марисса, разлепив веки. – Который час?
- Половина первого, - ответил Пабло и улыбнулся, видя замешательство жены. Он проснулся гораздо раньше и все это время наблюдал за своей спящей красавицей. Он никогда не мог подумать, что такое на первый взгляд скучное действо может быть настолько приятным и ошеломительным. Когда солнце попадало на ее лицо, девушка смешно морщила носик и, сопя, переворачивалась на другой бок, когда ей снилось что-то приятное, она едва заметно улыбалась и что-то бормотала так тихо, что даже Пабло, лежащий рядом, не мог разобрать. А перед тем как окончательно проснуться, она неловко вздрогнула, отчего Бустаманте захотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать, и его остановило только нежелание разбудить жену.
- Черт, сколько?! Пабло, мы проспали все на свете! – Марисса резко села на кровати, и одеяло спало с плеч. – Почему ты меня не разбудил? Андрес мне звонил?
- Сегодня суббота, нам никуда не нужно торопиться. Андрес звонил мне, сказал, что все в порядке, следующий съемочный день назначен на понедельник. Тебя будить я не хотел, потому что ты слишком сладко спала.
- И что мы будем делать? – по-детски наивно спросила Марисса.
- Ну, когда ты сидишь передо мной в таком виде, - Пабло указал взглядом на ничем не прикрытую грудь жены, - в моей голове рождается только один вариант.
- Для тебя секс – панацея от всех бед? - недовольно произнесла Марисса, натягивая на себя одеяло.
- О, я женился на заднице-заумнице? – хохотнул Пабло, притягивая девушку к себе.
- Пабло, я серьезно, уже час дня, в четыре я планировала быть у Мии.
- Тогда нам нужно поторопиться. Может, без прелюдии?
- Шутник, - и Марисса расхохоталась.
- Милый, я хочу есть, - устало проговорила рыжая двумя часами позже, закинув на Бустаманте свои конечности.
- И что ты предлагаешь? – поинтересовался Пабло, гладя ее по обнаженной спине.
- Все что угодно, лишь бы в процессе приготовления никак не была задействована я.
- Почему-то я даже не удивлен, - он окинул оценивающим взглядом жену, которая уже подняла на него свои умоляющие глаза. – Хорошо, - сдался блондин, - жди здесь.
Спустя двадцать минут шуршаний, звона и бурлящих звуков на кухне, на пороге показался Пабло в одном переднике и с подносом, на котором аппетитно дымилась чашка свежесваренного кофе, красовалась тарелка с яичницей, в приготовлении которой, очевидно, принимали участие все продукты, найденные в холодильнике, и лежали несколько хрустящих тостов.
- Ты заслужил поощрение, - довольно сообщила девушка, притянув парня к себе. – Бустаманте, ты меня покорил. Завтрак просто отменный.
- Я знал, как тебе угодить, - радостно ответил парень, садясь на кровать рядом с женой.
- Мне через час нужно быть у Мии, - напомнила Марисса, хрустя тостом. – Так что не смотри на меня так.
- Как? – изобразил удивление блондин, всем своим видом давая понять, что оскорблен до глубины души.
- Ты знаешь, как, - скептически заметила Андраде, делая глоток обжигающего кофе.
- Ты надолго у сестры? – с надеждой в голосе спросил Пабло, стараясь игнорировать физиологические желания.
- Не знаю, - грустно ответила девушка, - я попробую ее еще раз уговорить, а на это потребуется время.
- Я заеду за тобой.
- Не стоит.
Заметив вмиг посерьезневшего блондина, она чуть мягче добавила:
- Пабло, я все равно буду на машине. Мы можем увидеться после.
- Марисса, нам нужно поговорить, - молодой человек немного расслабился, поняв, что она не собирается снова его бросать.
- Я знаю, - она обреченно вздохнула и невесело улыбнулась, смотря ему в глаза.
- Что с тобой? – у нее было такое выражение лица, что Пабло не на шутку испугался.
- Ничего, - тихо ответила она, - я просто боюсь.
- Боишься? – удивился блондин. – Но чего?
- Мне нужно так много сказать тебе, Пабло, и я не уверена, что ты поймешь меня.
- По-моему, я единственный человек, который всегда тебя понимал, - озадаченно ответил парень, силясь угадать, что именно хочет сказать его жена.
- Это… это трудно объяснить, - каждое слово давалось девушке с невообразимым трудом. Если бы он только на мог себе вообразить, что она должна ему сказать! Она жила с этим столько времени, это был только ее груз, и она не чувствовала себя в состоянии заставить блондина разделить его с ней.
- А ты попробуй, - мягко сказал муж, целуя ее в плечо.
Прерываться из-за телефонного звонка стало для этой парочки хорошей традицией.
- Алло, - Марисса схватила трубку, видя на дисплее имя Мануэля. – Что?! – она так громко вскрикнула, что Пабло чуть не опрокинул чашку кофе на кровать. – Ты шутишь?! – Марисса обезумевшим взглядом уставилась на мужа. – Мы скоро будем, держись.
- Пабло, - бросила она, вскакивая, - Мия явилась домой вместе с документами на развод. Собирайся, нам срочно нужно ехать.
Бустаманте не нужно было повторять дважды. Пять минут ушло у него на сборы, еще пять – на поиски одежды Мариссы, которую предыдущим вечером они раскидывали по квартире. Через пятнадцать минут они уже садились в его машину. Заметив, что рыжую заметно трясет, Пабло наклонился к ней и обнял:
- Малыш, все будет хорошо, я обещаю, - и, легонько поцеловав ее в губы, продюсер завел мотор.
Доехали они в рекордно быстрые сроки. Причиной тому служило полное отсутствие машин на улицах в выходной, решительный настрой водителя и периодические всхлипы Мариссы, которые заставляли Пабло жать на газ еще сильнее. Бустаманте еще не успел как следует припарковаться, а девушка уже хлопнула дверью машины.
- Мия, где ты?! – крикнула она, вбегая в просторный холл. – Где ты, черт тебя возьми?!
- Марисса, - на встречу свояченице вышел бледный Мануэль. Судя по красным опухшим глазам, он только что плакал. – Она не хочет со мной говорить. Заперлась в спальне и собирает чемоданы. Я, - он запнулся, - я не знаю, что делать, Марисса. Это конец.
Молодой человек схватился за перила, чтобы не упасть.
- Это ведь я сам! Сам ей все сказал! – продолжал, словно в беспамятстве, ацтек.
- Что ты такое говоришь, Ману? – удивилась рыжая, замерев на полушаге.
- Мия пришла ко мне работу, как раз когда я разговаривал с Брианной. Я пытался объяснить ей, что между нами все кончено. А Мия все слышала. Ты понимаешь? Моя девочка все слышала! – брюнет выглядел так, будто плохо понимал, где он и что происходит вокруг. Он просто обнял себя руками и привалился к стене.
- Ману, соберись, я поговорю с ней, - быстро бросила она, перепрыгивая через ступеньки. Приведение в чувство Мануэля она возложила полностью на плечи Пабло.
- Мия, открой, это я! – крикнула Андраде, добравшись до заветной двери. – Мия! – она повторила попытку, когда поняла, что никто не собирается ей открывать.
- Колуччи, мать твою, открывай быстрей дверь, или я выломаю ее к чертям собачьим! - Девушка стала колотить по ни в чем не повинной деревяшке, всем своим настроем давая понять, что она действительно не шутит.
- Марисса, уйди, - послышалось из-за двери, - оставь меня в покое. Я все равно не изменю решение.
- Упрямая ослица, открывай! Я серьезно. Или я влезу через окно, - она продолжала теребить дверную ручку изо всех сил.
- Лезь, - послышался равнодушный голос королевы школы.
- Хорошо! – выкрикнула Андраде и напоследок так сильно ударила дверь, что из глаз посыпались искры. – Черт, рука! – Девушка схватила ушибленную конечность и прижала к груди.
- Марисса, ты в порядке? – замок долгожданно щелкнул, и из-за двери появилась растрепанная голова блондинки.
- Не очень, - простонала девушка, заходя в спальню. – Что случилось? – уже спокойно произнесла она, обнимая сестру.
- Я ухожу от него, - тоном, не терпящим возражений, проговорила королева школы.
- Мия, это безумие, - устало ответила Андраде, кинув беглый взгляд на апартаменты Агирре. Судя по несметному количеству вещей, валяющихся тут и там в комнате, уходить налегке бывшая Коллучи не собиралась.
- Марисса, я уже все решила, и ты меня не переубедишь!
- Дорогая, ты разговаривала с Мануэлем?
- Нет, - бросила блондинка, - я не стала его слушать.
- А ты его видела? – продолжала расспрос Андраде.
- Марисса, чего ты хочешь? - Агирре даже не пыталась скрыть недовольство в голосе.
- Он убит горем, Мия…
- О, так мне его пожалеть? – набросилась на сестру блондинка, не дав ей договорить. – Погладить по головке, спеть колыбельную, налить чаю и уложить в кроватку?
- Нет, просто выслушать его, - спокойно ответила бывшая Спиритто, лихорадочно придумывая, как заставить сестру успокоиться.
- Я не буду его слушать, Марисса! – категорично заявила королева школы, гордо прошествовав к своему чемодану. – Документы на развод подготовил мой адвокат.
- Как ты быстро все сделала, - ухмыльнулась Марисса.
- Зачем тянуть? – Мия брезгливо дернула плечиком, снимая с вешалки платье от Диор.
- А как же Алехандро?
Мия застыла.
- А что Алехандро?
- Что ты скажешь своему маленькому сыну? Что бросила его папу, потому что он переспал с другой тетей?
- Я еще не думала об этом, - призналась Колуччи.
- Ты еще вообще ни о чем не думала, Мия, - Андраде подошла ближе. – Так подумай сейчас. Самое время успокоиться и начать мыслить здраво. Я уже говорила это Мануэлю и скажу сейчас тебе – я не поддерживаю его и не одобряю того, что он сделал. Более того, я презираю его всей душой. Но, дорогая, несмотря на то, что он ошибся, это все тот же Мануэль, который безумно любит тебя, души не чает в Алексе и отдаст жизнь за свою семью. Прошу тебя, подумай. Один из вас уже совершил ошибку. Не совершай еще одну. Дай ему возможность хотя бы высказаться.
- Я… - неуверенно начала девушка и замолкла.
- Родная, - вкрадчиво продолжала Андраде, - я общалась с ним все то время, что ты отсутствовала. Поверь мне, он уже достаточно наказан. Таким убитым и подавленным я не видела его никогда. Пожалуйста, дай вам еще один шанс.
Мия несколько минут смотрела куда-то сквозь Мариссу. Ее глаза, подернутые поволокой невыплаканных слез, ничего не выражали. Андраде уже было подумала, что ее сестра впала в прострацию, но бывшая Колуччи неожиданно пришла в себя.
- Нет, - твердо сказала она, высвобождаясь из объятий сестры. – Никаких вторых шансов.
- Мия, дорогая, я понимаю тебя, но…
- Ни черта ты не понимаешь, и не сможешь никогда! – выкрикнула без пяти минут бывшая сеньора Агирре. – Тебе твой муж никогда не изменял.
- Причем здесь Пабло, Мия?! Не сходи с ума, я прошу тебя, - попыталась образумить взбесившуюся сестру журналистка.
- Пабло очень даже причем. Ты не можешь в своих отношениях разобраться, так что не давай советов другим!
- Мануэль любит тебя, неужели ты не понимаешь?? – Марисса решила не обращать внимания на выкрики сестры. Она была в таком состоянии, что вряд ли могла отдавать себе полный отчет в том, что говорила и делала.
- Конечно, понимаю, именно поэтому он не смог удержаться от соблазна залезть в чужие трусы. Чтобы лишний раз доказать мне свою всепоглощающую любовь!
- Милая, - примирительно начала рыжая, - каждый имеет право ошибиться. Ты так коришь Мануэля, и сама сейчас совершаешь ошибку. Это уже не та ситуация, что была несколько лет назад с Сабриной. Сейчас ты замужем, у вас семья, крепкая и надежная. У вас дети, Мия, и один из них еще не успел появиться на свет. Ваши дети – залог вашей любви. Ты не имеешь права принимать решения единолично. К сожалению, это время уже ушло. Больше нет первой красавицы школы, блондинки с одной извилиной, которая хлопается в обморок при каждом удобном случае и вечно причитает, что быть ей – тяжкий труд. Сейчас есть сеньора Агирре, любимая жена и счастливая мать, хранительница очага. И она просто не может позволить этому очагу развалиться, ты понимаешь? Что бы ни сделал Мануэль, он искренне раскаялся сто тысяч раз.
- О, только не надо его защищать, - взбеленилась блондинка. Но ее реакция уже не была такой сильной.
- Неужели ты думаешь, что я стала бы тебя врать? Он любит тебя.
- Марисса, как ты не понимаешь? Его любовь не может служить вечным оправданием его ужасным поступкам. Я не могу простить его только потому, что он любит меня. Это всего лишь слова. Ты сама всегда твердила, что слова ничего не значат – только поступки имеют вес. А слова Мануэля идут в расход с его действиями. Он предал меня, понимаешь! Предал. – И, заметив, что Андраде пытается что-то сказать, добавила:
- И не говори мне, что ты понимаешь. Ты ни черта не знаешь, что такое предательство.
- Знаю! – машинально выкрикнула Марисса.
- Ты опять будешь переводить стрелки на Пабло? – усмехнулась бывшая Колуччи.
- Не на Пабло, - чуть тише проговорила рыжая.
- Нет? – удивленно повторила Мия, переставая что-либо понимать. – Тогда кто кого предал?
- Я, - еле слышно ответила Марисса, не глядя на сестру.
- Ты? Марисса, что ты говоришь? – казалось, блондинка тут же забыла, что еще секунду назад они с сестрой горячо спорили по поводу ее развода. – Я тебя не понимаю.
- Я предала его, Мия, - горько произнесла Марисса, - так что я прекрасно понимаю, что значит предательство.
- Но…. Это просто смешно, - все еще не веря в происходящее, ответила блондинка. – Ты хочешь сказать, что изменила Пабло? С кем? Да нет, какая разница с кем, - девушка схватилась за голову. - Боже, ты просто не могла, не верю…
- У меня не было других мужчин.
- Тогда что ты имеешь в виду?
- Я… - Марисса сделала паузу. Слова давались ей нелегко, словно с каждой сказанной буквой от нее отдирают кусочек души. – Я сделала аборт.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 02:00 | Сообщение # 15 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Господи, что ты такое говоришь? – Агирре была готова упасть в обморок в любую секунду.
- Не заставляй меня повторять, - глухо ответила Марисса, отворачиваясь от сестры.
- Но как? Как такое возможно? А Пабло, он знает?
- Нет, не знает. Я не смогла ему сказать.
- Ты просто ушла? Ты сделала аборт и ушла? – Мия не верила своим ушам.
- Нет, не просто, - впервые за вечер огрызнулась Марисса, - все, что связано с Пабло, для меня всегда чертовски сложно.
- Но тогда…объясни мне. Черт подери, что все это значит?
- Да, Марисса, объясни, - послышался за спиной леденящий душу голос.
Рыжая резко развернулась, настолько неожиданным было для нее появление мужа.
- Мне было бы очень интересно послушать, - продолжал Пабло, выплевывая каждое слово.
Девушка просто открывала и закрывала рот, словно рыба. Она не могла бы сейчас произнести ни звука, даже если бы ей к голове приставили пистолет. Кто-то перекрыл кислород и с силой сдавил грудную клетку, так, что простой вдох представлялся изощренной пыткой. Сердце подскочило к горлу, отбив несколько быстрых ударов, ухнуло куда-то вниз, и, похоже, остановилось. Миллиарды раз она хотела поговорить с ним, рассказать, придумывала сотни тысяч вариантов его реакции, мучилась кошмарами, в которых Пабло проклинал ее и обещал ненавидеть все оставшуюся жизнь, но никогда, никогда в жизни она не могла представить, насколько мучительно будет вот так стоять перед ним, знающим правду, смотреть в глаза и не сметь ничего сказать.
- Ну, что же ты молчишь? – требовательно спросил он. Ни один мускул на его лице не дрогнул, ни одним неловким движением не выдал он своих чувств. Он был холоден и равнодушен, как настоящий Пабло Бустаманте, известный продюсер, акула бизнеса, сногсшибательный шоумен, по которому сходят с ума тысячи женщин в Южной Америке, человек, не имеющий ничего общего с тем Пабло, которого когда-то пылко полюбила Марисса.
- Не сейчас, Пабло, - ей потребовалась вся выдержка, натренированная годами работы в журналистике. – Мы здесь не за этим.
- Нет, черт возьми, именно здесь и сейчас. Я хочу узнать, почему ты убила моего ребенка.
Каждое слово хлестало девушку, словно кнут. Она могла бы поклясться, что кожа горит, как от удара. Она не могла себе представить, что сейчас чувствует Бустаманте, и не знала, что говорить. И главное как. Как объяснить человеку, почему ты не хотел его ребенка? И не хотел ли? А может, проблема только в ней, в ней одной? Может, она не предназначена для семейной жизни? Дом, семья, дети, уют – все эти слова несопоставимы с именем Мариссы Андраде?
- Я жду.
- Что ты хочешь услышать от меня, Пабло? – безнадежно спросила девушка, ощутив, как первоначальный испуг сменяет усталость, огромная и всепоглощающая. Ей, такой хрупкой и маленькой, было непосильно тянуть эту ношу в одиночку столько времени. Она слишком долго ненавидела сначала себя, потом его, потом их обоих, затем снова себя, так долго хранила этот секрет, проедающий ее изнутри каждый день, отрывая от нее по кусочку, медленно и неотвратимо. Он превратил ее жизнь в каждодневную, изматывающую борьбу с отвращением к себе. Не было и дня, чтобы воспоминания не возвращали ее в тот роковой день, когда она шла по длинному коридору клиники, чтобы навсегда поставить точку в их отношениях с Пабло. И каждый раз тупая боль пронизывала на части, не позволяя дышать, разрывая на сотни маленьких частиц, оставляя от себя лишь опустошение.
- Я сделала аборт.
- Почему? – короткий вопрос, но сколько было в нем боли и разочарования.
- Потому что мы были не готовы, - выдала она уже готовый ответ, с трудом понимая, что он значит.
- Не готовы?! С чего ты взяла?
Марисса молчала. Видя, что она не собирается отвечать, он продолжил:
- Кто тебе это сказал? Я? Или кто-нибудь еще? Или ты по природе умнее всех остальных? - Пабло… - Марисса сделала жалкую попытку защититься.
- Не знаешь, - прервал ее блондин. – Ты, всегда готовая действовать, бороться за справедливость, не знаешь, как оправдать свое нежелание иметь детей. Или ты не хотела иметь их от меня?
- Не говори так, - жалобно попросила девушка, почувствовав, что силы вот-вот покинут ее.
- А как мне говорить? Твоему поступку нет оправдания, Марисса.
- О, раз уж мы заговорили о справедливости, то я не могу в одиночестве почивать на лаврах победителя в номинации «кто разрушил брак Бустаманте». Я не одна виновата в том, что произошло между нами, Пабло!- Марисса, собрав все последние силы, дала отпор. – Наверное, я не чувствовала, что у нас есть семья, раз решилась на такой поступок.
- Только не надо обвинять меня в произошедшем! Я даже не знал, что ты беременна. Видимо, в твоем насыщенном графике не нашлось времени, чтобы сообщить об этом.
- Вот именно! Ты и понятия не имел, что со мной творилось последние месяцы. Тебя никогда не было рядом, когда ты был мне нужен! Все, чего я хотела, это видеть моего Пабло, а не того холодного, расчетливого Бустаманте, в которого ты превратился.
- В кого я превратился? Я работал! Работал как проклятый, между прочим, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась!
- Твоя семья нуждалась в тебе, в твоей заботе и ласке. Пабло, не нужно прикрываться семьей. Мы никогда не жаловались на отсутствие средств к существованию. В какой-то момент работа просто стала важнее меня. Тебе гораздо больше нравилось проводить время в разъездах со своими протеже, а не быть со мной, - горько произнесла девушка, внутренне чувствуя, что права.
- Прости, - язвительно проговорил Пабло, - я не знал, что во время моих отъездов ты плакала в подушку в холодной постели. Мне казалось, ты носишься с микрофоном за горячими новостями. Или ты не оттуда возвращалась в первом часу ночи?
- По крайней мере, я была в Буэнос-Айресе, а не на другом краю земли.
- И что это меняло? Ты пропадала на работе все время.
- Это был единственный выход!
- Выход из чего?
- Чтобы не быть твоей тенью.
- Что? – опешил Бустаманте.
- Тебя не было рядом, - тихо и более спокойно начала Андраде. Она говорила медленно, стараясь еще раз осмыслить каждое сказанное слово.– С тех пор, как ты с головой ушел в шоубизнес, я все время была одна. А когда ты и появлялся, то я оказывалась в твоей тени, эдакий неприятный довесок известного продюсера и первого красавца Аргентины. Сначала я гнала эти мысли прочь от себя. Я верила тебе, и мне было плевать, что пишут газеты, тем более я прекрасно знаю, как сочиняются горячие новости. Но потом ты стал покидать меня чаще и отсутствовать дольше. И ты никогда не уезжал в одиночестве. Каждый твой отъезд сопровождался очередной порцией гаденьких статеек, по большей части описывающих с кем ты поехал, и какое белье на ней было. А я лишь молча злилась, комкая глянцевые страницы, и ничего не могла сделать. Никто не знал, что связывает известную журналистку с прекрасным продюсером, формально я не имела на тебя никаких прав.
- Что за бред, Марисса? Мне никогда не нужны были формальности, чтобы принадлежать лишь тебе, но если это так необходимо, заглянула бы свидетельство о заключении брака – там есть очень явное доказательство, - с издевкой закончил он.
- Пабло, это совсем не то, - она горько усмехнулась. – Твоя личная жизнь всегда интересовала общественность больше, чем профессиональная. И каждый раз, натыкаясь на репортаж о тебе, мне хотелось кричать, чтобы они перестали это писать, потому что есть я, законная жена, которую любишь ты, и которая любит тебя. А вместо этого приходилось проглатывать байки про твои мнимые романы.
- Но ведь это ты была инициатором того, чтобы не афишировать наши отношения, - блондин перестал что-либо понимать.
- Я знаю,- безэмоционально отозвалась рыжая, - и уже тысячу раз горько расплатилась за это решение.
- Но почему ты не сказала мне?
- Ты бы лишь рассмеялся в ответ, решив, что я говорю глупости. Так было всегда, Пабло, вокруг тебя вились толпы поклонниц, еще со времен колледжа. А я как была чертом в юбке, ненормальной истеричкой, с которой по непонятной никому причине встречается первый красавец школы, так ей и осталась.
- У тебя не было проблем с самооценкой, сколько я себя помню, - неуверенно хмыкнул Пабло.
- Я тоже так думала, - устало ответила Марисса и отвернулась от мужа. Смотреть на него сейчас было выше ее сил. Она медленно подошла к открытому окну, чтобы вдохнуть хоть глоток свежего воздуха, надеясь, что он поможет успокоить ее расшатавшиеся нервы. – Но это был лишь самообман. Я, будучи еще совсем юной, взвалила на себя непосильную ношу – быть девушкой знаменитого парня, и несколько лет с честью пыталась с ней справиться. Не обращала внимания на завистливые взгляды, училась тебе доверять и училась любить. Конечно, я ревновала, иногда настолько мучительно и невыносимо, что сходила с ума. Даже несмотря на то, что я сильно тебя любила, внутреннее беспокойство никогда меня не покидало. Сначала я не обращала на него никакого внимания, потом стала волноваться, злиться на девушек, на тебя. А потом вдруг поняла, что все мои беды исключительно из-за меня самой, а не из-за длинноногих моделяй с 4 размером груди, которые всегда являлись твоими спутницами. Я не считала себя способной удержать такого парня как ты. Я всегда соревновалась с матерью, хотя она совершенно не хотела меня в чем-либо побеждать, постоянно старалась кому-то что-то доказать и кого-то переспорить. Но все оказалось совершенно напрасным, потому что все мои усилия были направлены не в ту сторону. Пабло, я не была уверена в первую очередь в самой себе, как же я могла быть уверена в тебе? И это было всегда, но я гнала от себя эти мысли, не хотела принимать очевидное, страстно желая сохранять образ самоуверенной и стойкой леди. Но я же не железная, Пабло. В какой-то момент я поняла, что ужасно устала, играя эту роль.
- Но почему, черт возьми, ты никогда со мной об этом не говорила? – обескураженный блондин не знал, что сказать, что думать и что делать. Он считал, что дело в ее неконтролируемой ревности, но все оказалось гораздо хуже. – Почему тогда согласилась выйти замуж?
- Потому что я любила тебя, Пабло, - обреченно ответил Марисса, - потому что когда я, наконец, осознала проблему, было уже слишком поздно, тебя не было рядом. Ты был везде - то на гастролях, то на съемках, то на программах, но только не со мной. А я оставалась одна, в пустой квартире, один на один со своими мыслями. И в какой-то момент я почувствовала, что схожу с ума.
Марисса замолчала, тупо глядя на идеально красивый газон в саду сестры. Она не знала, как объяснить Пабло то, что она сама до сих пор не могла окончательно понять. Она не хотела оправдывать себя, считая, что не имеет на это права. Ей было необходимо, чтобы человек, которого она безумно любила, постарался понять то, что творилось тогда у нее внутри. Черт побери, как же она всегда боялась его потерять! Ей казалось, что если он когда-нибудь покинет ее, она не сможет дышать и умрет. Блондин стал для нее всем – в нем сосредоточилась вся ее жизнь, все ее мысли и желания. Она не могла поверить, что нашла человека, с которым у нее установилась какая-то фантастическая, ничем не объяснимая связь. Это было настолько прекрасно, что мучительная боль чуть не сожгла ее изнутри, когда она почувствовала, что лишается этой связи.
Странным и непонятным казалось то, что кризис настиг их практически сразу после свадьбы. Судьба-злойдека, наверняка, гадко смеялась, когда Марисса, получив, наконец, своего любимого мужчину в качестве законного супруга, практически сразу его потеряла. Рейтинги Пабло стали идти вверх еще до свадьбы, но после торжества, почему-то, он стал популярнее самого дьявола. Они даже не смогли отправиться в свадебное путешествие из-за плотного графика мужа, да и занятости самой Мариссы.
Сначала рыжая искренне радовалась тому количеству предложений и перспектив, которые посыпались на Пабло, как из рога изобилия. У нее была своя работа, которую она любила, и которая позволяла ей меньше думать о блондине, когда он уезжал от нее. Но со временем девушка с горечью стала осознавать, что работа заняла главную роль в его жизни. И дело было не в бесконечных командировках, ревности к молодым певичкам или ненормированном рабочем графике. Девушка, тонко чувствующая своего мужчину, просто ощущала это кожей, видела в его горящих глазах и в изменившемся поведении. Она сотни раз хотела с ним поговорить и сотни раз откладывая, не решаясь затронуть щекотливую тему. Время шло, а Пабло все больше отдалялся. Жизнь, которую она привыкла делить на двоих, вдруг поступила к ней в единоличное пользование, испугав и обескуражив. А он был так занят, что даже не замечал, что с ней твориться что-то неладное. Или просто не хотел замечать, потому что на разговоры у него не было времени.
Они не смогли выяснить все, когда жили под одной крышей. Неужели получится спустя столько времени?
Марисса хранила молчание, не зная, как себя вести. Пабло тоже не проронил больше ни слова. Возможно, он пытался собраться с мыслями, а возможно, просто не хотел ничего говорить. Так они простояли довольно долго – девушка не смела пошевелиться, боялась случайно столкнуться с мужем взглядом, и того, что сможет увидеть в любимых голубых глазах. Она лишь обхватила себя за плечи, когда воздух, обдувающий ее из раскрытого окна, стал холоднее, заставляя тысячи мурашек пробежать по ее спине.
- Даже беременность не смогла заставить тебя поговорить со мной? – глухо спросил Бустаманте.
Марисса мысленно съежилась от его слов. Голова закружилась, и ей пришлось схватиться за подоконник, чтобы не упасть. Нужно было что-то сказать, нужно было объяснить ему, не для себя. Ради него, ведь он имел право знать. Но она не могла выдавить из себя ни звука.
- Что ты почувствовала, когда узнала, что беременна? – снова задал вопрос Пабло, не дождавшись ответа.
- Страх, - наконец, заговорила Марисса.
- Страх? – удивленно переспросил Бустаманте.
- Дикий, животный страх. Я не знала, что мне делать. Я… - девушка запнулась, захлебнувшись словами. Она словно заново переживала тот момент, когда сидела на холодном полу в ванной, прислоняясь к стене и уставившись на две розовые полоски. - …На протяжении нескольких недель я пыталась разобраться в себе. Ты был мне очень нужен, но ты работал. И я не имею права упрекать тебя в этом. Просто, в конце концов, я поняла, что не могу больше мучить ни себя, ни тебя. Я всерьез думала о том, что нам нужен перерыв. Я не имела в виду развод. Мне, наверное, необходимо было побыть одной. Я не знаю, Пабло, что со мной творилось тогда. Я так до конца и не разобралась в этом, поэтому не жди от меня точного ответа, - Марисса глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. – Именно в этот момент я узнала, что жду ребенка. Постарайся меня понять - вокруг меня, внутри меня была сплошная неопределенность и пустота. Огромный знак вопроса, который все никак не исчезал и с каждым днем становился все больше. Я не понимала, что происходит со мной, не понимала, что происходит с нами, с нашей семьей, у меня не было уверенности в завтрашнем дне. Я просто не могла себе позволить воспитывать ребенка в такой обстановке.
- Значит, это я виноват? – резко спросил Бустаманте, буравя взглядом затылок жены.
- Нет, - Марисса, наконец, обернулась. Только сейчас Пабло понял, что все это время она плакала. – Во всем виновата лишь я одна. Именно поэтому я ушла от тебя. Я не смогла претворяться, не смогла врать, что между нами все, как прежде. Не смогла делать вид, что мы семья, потому что я предала тебя. Ты понимаешь? – голос Мариссы стал срываться на крик. Боль, мучительная и беспощадная, пронизывала насквозь. Еще несколько секунд, и с девушкой могла случиться истерика. – Я убила нашего ребенка, - прошептала она, захлебываясь от горя. - Такой правильный выход оказался полным дерьмом, когда я все-таки решилась на это. Я ненавидела себя даже больше, чем те ненавидишь меня сейчас. Но у меня не хватило смелости признаться тебе. И слабым звеном оказалась в нашей паре я. Я не доверяла себе, не доверяла тебе, и убила наше дитя.
- И поэтому ты решила уйти? Просто так, без объяснения причин?! Оставить меня один на один с кучей догадок одна хуже предыдущей?! - молодой человек изо всех сил пытался держать себя в руках, но не сумел. Когда сегодня он проснулся с утра и почувствовал ее дыхание на своей коже, он был самым счастливым человеком на земле. Сейчас та же девушка, что заставляла его взмывать в небеса, толкала с обрыва в пропасть. – Ты хоть знаешь, что я, словно ополоумевший, пытался выяснить, как зовут любовника, к которому ты ушла? Анализировал свои поступки, пытаясь понять, что именно тебе не понравилось?! Терроризировал друзей, в надежде выяснить, кто и что тебе сказал. Я даже ездил к отцу, думая, что это он напугал тебя.
- Ты так волновался, что даже ни разу не пытался разыскать меня, а спустя пару месяцев закрутил роман с очередной своей певичкой, - ухмыльнулась Андраде, вздрогнув, почувствовав холод на обнаженной коже.
- Я пытался найти тебя и поговорить несколько раз. Но ты хорошо заметаешь следы, - едко отозвался Пабло. – Кроме того, не очень-то хочется разговаривать с женой, которая ни с того, ни с сего бросает тебя, а потом ее адвокаты настойчиво просят подписать документы о разводе. Не тебе попрекать меня, Марисса. Тем более, ты сама нашла утешения в объятиях своего любимого Рауля.
- Он мой друг, - громко отозвалась Андраде. – И ты это знаешь.
- На Кристину мне наплевать, и ты это знаешь, - с нажимом ответил блондин. – Мне была важна только одна девушка.
- Пабло, не нужно строить из себя героя, - немного успокоившись, произнесла девушка. - Ты отлично видел, что наши отношения трещат по швам, что твои долгие отлучки и мои пропадания на работе до полуночи никак не способствуют их укреплению. Но, тем не менее, ты тоже не попытался что-то сделать, хоть что-то спасти. Ты, как и я, откладывал выяснение на потом, в тайне надеясь, что все само собой образуется. Именно это страшнее всего, Пабло. Марисса Андраде и Пабло Бустаманте, клявшиеся друг другу в любви, даже не смогли поговорить, когда что-то пошло не так. Мы просто оказались неспособны нести тот груз, который взвалили на себя, и вряд ли когда-нибудь будем способны. Ты не простишь мне того, что я сделала. Я себе этого тоже никогда не прощу. Выхода из этой ситуации просто нет, - тихо закончила она, физически почувствовав, что их отношения впервые в жизни подошли к настоящему концу.
Пабло ничего не сказал. Он стоял все на том же месте, ни разу не пошевелившись за время всего их нелегкого разговора.
- Сегодня мои адвокаты пришлют тебе подписанные документы на развод, - безжизненным голосом сказал он и вышел из комнаты.
Марисса, наконец, позволила себе разреветься.
Мия словно в прострации дошла до лестницы и схватилась за перила. То, что она только что услышала от сестры, повергло ее в настоящий ужас. Она не могла поверить, что Марисса действительно могла избавиться от их с Пабло ребенка. Пабло, которого она так сильно любила и боготворила, и, Мия не сомневалась, любит до сих пор.
Тогда блондинка не слишком удивилась, когда сестра позвонила ей на пути в аэропорт, сообщив, что ушла от мужа. Сеньора Агирре уже давно чувствовала, что в семье Бустаманте не все гладко, и однажды она все-таки заставила рыжую поговорить с ней. Мия даже могла понять сестру, хоть ей было сложно представить, каково это, когда большую часть времени ты проводишь не с мужем, а с журналами, рассказывающими о нем и о его мнимых бесконечных романах. Это был огромный стресс, и бывшая Колуччи не знала, как бы она справилась с данной ситуацией. Всегда заботливый, нежный, любящий Ману, который обожал ее и Алехандро, отнюдь не помогал ей представить, как живет семья Бустаманте.
Но Мия никогда не сомневалась в том, что эти двое ненормальных искренне любят друг друга. Поэтому, желая сестре мягкой посадки, она, хоть и не одобряла ее действия, все же думала, что супруги в итоге пойдут на мировую. Каково же было ее удивление, когда Марисса решила подать на развод. Блондинка пыталась образумить сестру, но в итоге ей пришлось признать полное поражение. Тогда она попробовала заставить Ману поговорить с блондином. И тот тоже потерпел полное фиаско. Отчаявшись понять поступок своей жены, Пабло наотрез отказался идти с ней на контакт. Но из вредности развод давать тоже не хотел. Эта ситуация длилась не один день, выматывая как самих виновников, так и их родственников и близких людей. Но это были Марисса и Пабло, они никогда не подходили под описание нормальной парочки, всю жизнь изводя друг друга и свое окружение вечными конфликтами, выяснениями отношений и умопомрачительными скандалами. Они выросли, и ставки в их непрекращающейся игре выросли вместе с ними.
И вот сейчас, когда бывшая Колуччи последовала примеру своей сестры и получила бумаги на развод, она, наконец, узнала, что скрывала Марисса. И ужаснулась. Ужаснулась тому, как трудно было сестре держать это в себе. Зная девушку, Мия не сомневалась, что не проходило ни дня, чтобы рыжая не корила себя за содеянное. Блондинке вдруг стало так жаль сестру, и ее распавшийся брак, и Пабло, который сейчас, должно быть, просто повержен, что она не смогла сдержать слез. Господи, если бы только эти двое поговорили и все выяснили тогда, быть может, она сберегли бы друг друга от самых ужасных ошибок своей жизни!
Мысли Мии прервал глубокий вздох. Сеньора Агирре пришла в себя и устремила взгляд к подножию лестницы, где сидел ее пока еще муж. Пока еще…
Мия на миг остолбенела. Боже! Она допускает такую же ошибку! Она ведь знает, что Мануэль любит ее. Ей уже не 15, и доказательства его любви ей не нужны, она его жена, и она чувствует это. А еще она чувствует, что, несмотря на все, тоже любит его. И ничто этого не изменит – ни время, ни расстояние, ни иная реальность, ни то, что он переспал с другой женщиной. Ей было нелегко это принять, но она была уверена, что простит его, потому что на третьем курсе отдала сердце этому человеку окончательно и бесповоротно, потому что растит его детей и потому что ни дня не проживет без него. И их семейная жизнь вернется в прежнее русло, конечно, не сразу, постепенно, превозмогая трудности, но молодые люди со всем справятся, потому что они есть друг у друга, а это – самое главное.
На негнущихся ногах, стирая с лица следы слез, Мия неслышно спустилась по ступенькам и села рядом с мужем. Он был настолько подавлен и расстроен, что даже не заметил ее. Мануэль повернул голову только тогда, когда ее нежная ручка коснулась его щеки, смахивая с нее соленые капли.
- Мия? – удивленно пробормотал он, не надеясь увидеть ее так близко в ближайшие сотню лет.
- Да, - она слегка улыбнулась, ласково смотря на него.
- Я… - начал Мануэль, но жена его перебила, коснувшись указательным пальцем его губ.
- Не нужно, пожалуйста. Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому догадываюсь, что ты хочешь мне сказать. Мы сможем это пережить, забыть как страшный сон. В конце концов, у нас двое детей, - сказала Мия, неосознанно дотронувшись до своего животика. – И мы должны постараться хотя бы ради них, если уж не ради себя. Просто ответь мне на вопрос. Сейчас мне жизненно необходимо это услышать.
- Все, что угодно, - выпалил Мануэль, не веря своим ушам.
- Ты еще любишь меня? – неуверенно спросила сеньора Агирре, и брюнету почему-то вспомнился 3 курс и их первый поцелуй. Она была такая трогательная, милая, хрупкая, желанная и красивая, но такая же неуверенная и робкая. Мануэль с удивлением обнаружил, что за годы их совместной жизни его жена не только не утратила этих качеств, но и приобрела новые, которые так же сильно сводили его с ума и давали полное право считать себя самым везучим человеком на этой планете.
- Больше, чем когда бы то ни было, - искренне ответил молодой человек, целуя ладонь жены, не позволяя себе большего.
- Это все, что мне нужно, - нежно произнесла она, улыбнувшись так, как делала это только Мия Колуччи, и, наконец, поцеловала мужа, еще раз доказав и себе, и всему миру, что их клятва «и в горе и в радости, пока смерть не разлучит» имеет несокрушимую силу.
- Марисса, прошу тебя, встань! – Мия резким движением раздвинула шторы в спальне сестры.
- Ни за что! – решительно ответила Андраде, натягивая одеяло на себя так, что в поле зрения оставалась только рыжая макушка.
- Брось! Ты уже три дня безвылазно сидишь дома. Тебя Андрес еще не ищет?
- Я честно отсняла свою часть программы в понедельник, так что теперь я наслаждаюсь вполне заслуженным отпуском.
- Ты все-таки видела Пабло? – удивилась Мия.
- Нет, я общалась с его дружками, - недовольно фыркнула Марисса, все еще прячась в одеяле. – Это была целиком и полностью их часть.
- А как же Пабло? – осторожно поинтересовалась Мия.
- Не знаю, - монотонно пробубнила бывшая Спиритто.
В воскресенье утром Мариссе позвонил адвокат, который радостно заявил о том, что Бустаманте подписал, наконец, все нужные бумаги. Вечером она разговаривала с озадаченным Андресом, который сообщил, что у Пабло возникли срочные дела, расписание перекроили таким образом, что пара-тройка оставшихся совместных сцен были исключены из общей картины – сторона заказчика попросила поскорее завершить съемочный процесс, объяснив это ненормированным рабочим графиком и срочными командировками.
- Марисса…
- Нет, нет и нет. – Категорично заявила журналистка из-под одеяла.
- Но ты не дала мне закончить, - возмутилась блондинка.- Я еле прорвалась сквозь толпу ненормальных поклонниц и папарацци, которые дежурят у твоего дома! Прояви уважение.
- Не важно, все, что бы ты не предложила, я забракую. Их много? – против воли поинтересовалась девушка.
- Достаточно, - обтекаемо ответила Мия. – Долго они пасутся?
- Не знаю, я почти не выходила.
После того, как их с Пабло фотографии просочились в Интернет, около дома рыжей круглосуточно дежурила группа журналистов в надежде на новые горячие подробности, а шеф орал в трубку пятнадцать минут, пытаясь выяснить у девушки, что все это значит. Андраде промямлила что-то насчет спланированной операции для поднятия рейтингов передачи и отключилась. Андрес, похоже, поверил, и отстал. Остальное Мариссу не интересовало.
- Хотя бы поедем со мной навестить Алекса. Он после поездки в Мексику только о тебе и говорит, - Мия попробовала последний довод.
Андраде уже несколько дней не покидала пределы своего жилища. После разговора с Пабло она оставила помирившихся супругов наедине, а сама отправилась домой зализывать раны. Не хотелось абсолютно ничего – ни есть, ни дышать, ни жить. Сил хватило только на то, чтобы рухнуть на кровать и уснуть.
На следующий день к ней примчалась радостная Мия с надеждой отблагодарить за помощь. Но так и замерла на пороге, увидев мертвенно-бледную сестру с огромными синяками под заплаканными глазами. Марисса в двух словах объяснила ей, что произошло, и мягко, но настойчиво вытолкала за дверь, аргументируя это тем, что хочет побыть одна. Мия категорически с ней не согласилась, но отступила.
На следующий день рыжей пришлось расстаться с приятным полумраком квартиры и появиться на работе, где ее ждал последний съемочный день. Она внутренне радовалась, что блондина не будет, а все ее время будет посвящено близким друзьям Пабло Бустаманте. После жарких споров выбор пал на Томаса, Пилар, Гвидо и Лоренсо – парня, с которым блондин работал бок о бок последние пару лет. Съемки прошли без проблем, если не считать подозрительного взгляда Гвидо на протяжении всего рабочего дня. Марисса сделала вид, что ничего не замечает, с честью выполнила свою часть работы и отправилась домой лежать на кровати, плакать и предаваться унынию. Несколько дней она с успехом справлялась с поставленной задачей, игнорируя звонки Сони и Мии, и поднимаясь с кровати только в экстренных случаях.
В это утро Марисса проснулась от скрипа ключа в замочной скважине, кто-то отчаянно боролся с замком. Спустя несколько секунд дверь все же открылась, и на пороге показалась Мия, разрушая своим приходом атмосферу тишины, мрака и безнадежности, которые уже успели стать хорошими соседями рыжей, с твердым намерением вытащить сестру из берлоги.
- Прости, скажи, что я очень его люблю, но очень занята на работе, - попыталась отмахнуться Марисса, вылезая из-под одеяла.
- Ни за что! - категорично заявила блондинка. - Я не буду врать своему сыну!
- Тогда скажи ему, что его тетя не может сейчас никого видеть, потому что очень расстроена из-за того, что развелась с дядей Пабло и убила его ребенка, - безжизненно пробормотала Марисса, вставая с кровати и ковыляя в ванную.
- Ты подписала бумаги? – Мия, как могла, скрывала беспокойство в голосе, но глаза полностью ее выдавали.
- В понедельник. – Глухо ответила рыжая. – Он, как и обещал, расправился с этим в кратчайшие сроки. Я снова Марисса Андраде.
- Ты никогда не меняла фамилию, - не к месту заметила Агирре.
- Ты права, - горько усмехнулась рыжая и подставила лицо под струю холодной воды.
Когда она увидела подпись Пабло на злополучных документах, которых ждала столько времени, она ощутила, как внутри что-то оборвалось. Будто у нее забрали какую-то важную часть, и теперь она уже никогда не сможет быть прежней Мариссой.
- Я знаю, ты не хочешь меня слушать, - неуверенно протянула блондинка, наблюдая за сестрой, - но мне кажется, вам надо поговорить.
- Мы уже поговорили, - невесело ухмыльнулась Андраде, вытирая лицо полотенцем. – Признаться честно, второго раза я не выдержу.
- Нет, не так. Поговорили как Марисса и Пабло, которых я знаю почти всю свою сознательную жизнь, как люди, которые безумно любили, а не как бывшие супруги, обвиняющие друг друга во всех смертных грехах.
- Я не в чем его не обвиняю.
- Так скажи ему об этом.
- Брось, Агирре, тебе не идет роль миротворца, - раздраженно буркнула рыжая, проходя мимо сестры на кухню. – Как у вас с Мануэлем? – спросила Мари, намеренно меняя тему разговора.
- Все хорошо, - односложно ответила блондинка, но по ее лицу можно было видеть, насколько она счастлива.
- Я так за вас рада, - Марисса впервые за несколько дней улыбнулась – искренне и от души.
- А я чувствую себя плохо, потому что не могу порадоваться за тебя, - снова принялась за свое Мия. – Пойми, я хочу…
- Я знаю, - спокойно, но в то же время твердо сказала Андраде. – Но лучше не лезь. Прошу тебя. Мы с Пабло все решили. Так будет лучше для всех.
- Не для тебя. – Покачала головой блондинка.
- Для него. Остальное меня не интересует, - увидев скептическое выражение на лице сестры, рыжая буркнула, - Ладно, Мия, ты меня уговорила, я сегодня вечером приеду к вам навестить Алекса, но сейчас, прошу тебя, оставь меня одну.
- Хорошо, - сдалась Агирре, целуя сестру в щеку. – Позвони, когда соберешься выезжать.
- Обязательно, - автоматически ответила Марисса, делая глоток черного кофе. – Обязательно, - тихо повторила она под захлопывающейся за сестрой двери.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 02:00 | Сообщение # 16 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Кое-как заставив себя прийти в норму несколькими стаканами наикрепчайшего кофе и контрастным душем, Марисса скрепя сердце покинула ставшую ей такой необходимой квартиру и вышла навстречу теплому солнечному вечеру. Тут же засверкали редкие вспышки фотокамер, какой-то журналист рванулся вперед, выкрикивая на ходу заготовленный вопрос. Нацепив солнечные очки и пробормотав нечто вроде «никаких комментариев», она уже было хотела пройти к машине, но остановилась как вкопанная, уставившись на мужской силуэт в нескольких метрах от себя.
- Ты? – удивленно произнесла она, не веря своим глазам. – Что ты здесь делаешь?
- Угадай, - раздраженно ответил парень, кидая на асфальт сигарету, которую он так и не успел докурить. – Пришел к твоей 60-летней соседке. Люблю, знаешь ли, женщин в возрасте.
- Гвидо, не паясничай, - одернула его Марисса. – Говори, зачем пришел. У меня дела.
- Мы будем говорить тут? – скептически поинтересовался он, подразумевая наиболее активных фанаток и неугомонных журналистов, снующих около ее дома.
- Чего ты хочешь? - словно не обращая внимания на окружающую обстановку, спросила девушка.
Лассен вздохнул и, поняв, что она не собирается сдаваться, проговорил:
- Хочу поговорить о Пабло.
- С ним все в порядке? – обеспокоено спросила Марисса, почему-то испугавшись.
- Нет, все в полном беспорядке. Но чему тут удивляться? – казалось, парень решил помучить и без того взвинченную девушку. – Там, где ты, всегда царит полнейший хаос.
-Там, где я? – тупо переспросила рыжая, не понимая, к чему клонит ее собеседник.
- Я знаю, что произошло, Марисса, - безжалостно ответил Гвидо.
- А от меня ты что хочешь? – девушка несколько успокоилась, осознав, что ничего страшного с блондином не произошло.
- Поговорим?
- Нет, - резко бросила она и, не обращая внимания на парня, направилась к машине, сопровождаемая редкими вспышками фотокамер.
- Андраде, ты же понимаешь, надеюсь, что просто так я бы к тебе не пришел? – Гвидо ничуть не смутился поведению бывшей одноклассницы.
Марисса прошла еще несколько шагов и остановилась.
- Брось свои феминистские замашки, они тебе самой уже опостылели. К тому же, наше двусмысленное положение просто кладезь для новых сплетен. Я бы не очень хотел лицезреть свое лицо в разделе горячих новостей. Там и так вас с Пабло предостаточно.
- Что ты хочешь мне сказать? – наконец повернувшись, спросила Марисса.
- Поговорим? – снова миролюбиво предложил Лассен.
- Хорошо, - сдалась рыжая.
- Пошли ко мне в машину. Что? – добавил он, заметив ее презрительный взгляд. – Прокачу с ветерком.
Особо рьяные любители сенсаций пытались следовать за ними, но Гвидо настолько мастерски водил машину, что они оторвались после первого поворота.
- Куда мы едем? – равнодушно поинтересовалась Марисса. Ей было вообще безразлично, что происходит. Она лишь спрашивала себя, зачем уступила Лассену, и не могла найти ответа.
- В одно чудесное место, - загадочно ответил парень, выкручивая руль. – Я его обожаю.
- В бордель я не поеду.
- И слава Богу, ты бы не прошла фейс-контроль, - ответил брюнет и заглушил мотор. – Приехали.
Голос Гвидо вывел девушку из задумчивости, и она удивленно огляделась.
- Это же…
- Мое любимое место
- Мое любимое место, - в голос сказали оба и озадаченно уставились друг на друга.
- Ну, мы смогли найти хоть что-то общее, мы явно на пути к успеху, - хохотнул Лассен.
- Да уж, - рыжая кисло улыбнулась в ответ. – Итак, Гвидо, тебе все известно? – без прелюдии начала Марисса, мечтая поскорее закончить нелегкий разговор.
- Я еле разыскал его после наших съемок. Он выглядел даже хуже, чем ты сейчас, - съязвил Гвидо.
Марисса не обратила на его колкость никакого внимания.
- Из него пришлось все клещами вытаскивать. Но все же я справился, - не без гордости заявил Лассен. – Не мне тебя судить Марисса…
- Ну, так и не пытайся это делать, - выплюнула она, порываясь уйти. Еще не хватало, чтобы дружки Пабло тыкали ее носом в то, что она и так не сможет никогда себе простить.
- Да постой же ты! - Лассен схватил ее за руку, не давая двинуться с места. – Дослушай до конца. Я могу тебя понять.
- Что? – Марисса так удивилась, что желание убежать куда-то быстро испарилось.
- Ну, - замялся брюнет, - вернее, у меня даже не возникло мысли тебя осуждать. Я понимаю, что тебе было тяжело. И Пабло понимает, - быстро добавил парень, - просто боль настолько сильна, что кроме нее он ничего не видит и не слышит. Ему нужно время. Но он поймет рано или поздно.
- Мне не нужно его понимание, - гордо произнесла Андраде, вздернув подбородок.
- Оно тебе жизненно необходимо, именно поэтому ты сейчас здесь со мной. Марисса, пойми, вы с Пабло всю жизнь будете вместе, даже если разойдетесь. Так уж сложилось, что вы являетесь половинами друг друга. И вам безумно повезло, не все находят кого-то предназначенного для них самой судьбой.
- Что я слышу, Гвидо Лассен – романтик? – рыжая не могла сдержаться от комментария.
- Не ерничай, ты сейчас не в том положении, - осадил ее первый мачо Аргентины.
- К чему ты клонишь, Гвидо? – нетерпеливо спросила рыжая.
- Тебе нужно еще раз с ним поговорить.
- Нет, ни за что! – в глазах Андраде промелькнул испуг.
- Да, Марисса, именно так! Вы необходимы друг другу как воздух. Ты должна это понимать куда лучше меня, - настаивал на своем Лассен. – Пабло сотню раз первым шел на уступки. Теперь твоя очередь.
- Гвидо, если ты в курсе ситуации, то о каком разговоре идет речь? И так все ясно.
- Пабло уверен, что ты разлюбила его, поэтому и сделала аборт, - просто и спокойно ответил Лассен, как будто они обсуждали погоду. – Он вбил это себе в голову, упрямый осел. Но он в корне не прав. Ты ведь без ума от него, Марисса.
- Это ничего не меняет, - ухмыльнулась она, равнодушно пожав плечами. Разговор от начала и до конца казался ей глупым и несущественным, потому что все уже было решено, просто Лассен, движимый дружескими мотивами, еще не успел этого понять. Словно был зритель сериала, который никак не может взять в толк, почему главные герои не вместе, не понимая, что у режиссера на их счет совсем другие планы.
- Это меняет все, - категорично заявил брюнет. – Ты знаешь, Андраде, вот смотрю я на вас, таких женатых, и все никак не могу понять, чего вам не хватает? Один никак не мог сделать предложение своей любимой женщине по непонятным для меня причинам, другие не могут просто поговорить, когда у них возникают проблемы, третий изменяет своей жене…
- Откуда ты знаешь? – испуганно перебила девушка, имея в виду Мануэля.
- Я знаю все, - покровительственно заявил Лассен, продолжая, - но даже прорва высших образований не позволяет вам понять самого главного. Смысл в том, что вы есть друг у друга. И у вас есть любовь. В нашем гребаном мире это самое главное. И не надо трагично закатывать глаза и говорить, что этого мало. Это чертовски много. Некоторые тратят всю жизнь, чтобы отыскать настоящее чувство, кто-то даже не старается, уверенный, что такое бывает лишь в книжках. А вы его нашли. Но вместо того, чтобы наслаждаться этим, вы придумываете себе несуществующие препятствия. – Заметив, что рыжая хочет возразить, молодой человек замахал руками.- - Только не надо спорить, дорогуша. Если два человека любят друг друга по-настоящему, они преодолеют все. Иначе теряется смысл любви. Не вы ее придумали, не вам ее и разрушать. Так что будь добра, возьми ноги в руки и отправляйся приводить в божеский вид тот беспорядок, что вы наворотили.
- Если ты не в курсе, мы подписали документы о разводе, - неуверенно напомнила девушка.
- Бога ради, Спиритто, это всего лишь бумажки!
- Андраде, - машинально поправила Марисса.
- Для меня ты уже пару лет Бустаманте, раз уж мы акцентируем внимание на фамилиях.
- Кто бы мог подумать, - за сарказмом Марисса пыталась скрыть свое удивление. – Мне всегда казалось, что ты меня недолюбливаешь.
- Ну и что? – ухмыльнулся Лассен. – Ты тоже меня не очень жалуешь, но это не умаляет того факта, что я друг Пабло. Вот и все. Думай что хочешь, Марисса, но если ты не попытаешь снова, я перестану тебя уважать. Поверь человеку, который знает, что такое не сделать вовремя нужный шаг.
- Ты до сих пор любишь Лауру? – удивилась Андраде. Прошло столько лет, что даже только что открытые Мариссой романтические стороны Гвидо не смогли бы это объяснить.
- Нет, чувства к ней уже прошли. Но я не перестаю задавать себе вопрос, что было бы, если бы тогда я побежал за ней, а не молча сдался. Может, мы бы расстались через год, а может…Кто знает? Я мучаюсь неизвестностью уже несколько лет, а у тебя есть возможность от нее избавиться. Не упускай шанс, который дает тебе судьба.
- Лассен…
- Что?
- Почему ты мне раньше не говорил, что ты такой потрясающий человек? – совершенно серьезно спросила Марисса.
- Жаль, что ты узнала об этом вот так, - Гвидо наконец улыбнулся.
Дальше произошло то, что никто никогда и ни при каких обстоятельствах не мог вообразить – Марисса Андраде и Гвидо Лассен по-настоящему обнялись.
Молодая девушка зашла в холл отеля Хилтон, звонко стуча каблуками по мраморному полу. Она уверенно прошла вдоль стойки администратора, приветливо кивнув девушке на ресепшн так, словно была здесь частым гостем, улыбнулась швейцару и остановилась у лифта. Несколько мужчин проводили ее заинтересованным взглядом, чуть дольше, чем того требовали приличия, задержали взгляд на ее фигуре и плавной походке. Их спутницы лишь фыркнули и закатили глаза, всем своим видом демонстрируя, что их ничуть не смутила эта эффектная и привлекательная особа, негласно зачислив ее в список охотниц за чужими мужьями. Ни один из них даже представить себе не мог, какой ураган царил в ее душе.
Девушке стоило неимоверных усилий сохранять внешнее спокойствие и равнодушие. С тех пор, как самолет приземлился в Бразилии, беспокойство и тревога не покидали ее ни на секунду. Когда она ехала в аэропорт, внезапно принятое решение казалось самым правильным и единственно верным. Но чем ближе становилась цель ее путешествия, тем менее привлекательной оказывалась эта идея. Когда такси остановилось у отеля, идея превратилась и вовсе в безумную. А что, если он не захочет с ней разговаривать? Если его охрана выпроводит ее на улицу? Что тогда? Девушка глубоко вздохнула. Тогда она будет знать, что сделала все, что было в ее силах. Назад дороги нет. И она ни за что не откажется от своего плана. Совершив над собой усилие, она стряхнула оцепенение и нажала вкусно щелкнувшую кнопку. Лифт плавно остановился на нужном этаже, выпуская эффектную гостью в просторный элегантный коридор, пройти по которому до нужного номера потребовало от девушки больше мужества, чем столкнуться лицом к лицу с самим чертом. Еще раз отругав себя за трусость, она постучала в дверь, и не очень удивившись молчанию, повторила попытку. Наконец, раздалось глухое «сейчас» и дверная ручка долгожданно заскрипела.
- Я же сказал, что мне не нужно приносить ужин, - раздался недовольный голос, и блондинистая голова показалась из-за двери. - Это ты? – ошарашено проговорил молодой человек, не веря своим глазам.
- Привет, Пабло, - тихо ответила Марисса, смело глядя ему в глаза.
- Что ты здесь делаешь?
- Приехала к тебе.
- Это я понял. Зачем?
- Поговорить.
- Нам не о чем разговаривать, - сухо сказал он.
- Впустишь меня? – не обращая внимания на недоброжелательный настрой бывшего мужа, продолжила она.
И, видя, что он не собирается этого делать, добавила:
- Пабло, я приехала в Бразилию с твердым намерением поговорить с тобой. И я это сделаю даже в коридоре, и даже если ты захлопнешь перед моим лицом дверь, - девушка была решительна, всем своим видом показывая, что ей не до шуток.
Устало вздохнув, Бустаманте отошел в сторону, приглашая ее в уютный полумрак шикарного номера.
- Что-то не так с бумагами? – сухо поинтересовался он, наливая себе виски.
- Нет, с ними все в порядке. Мы официально разведены, - совершенно спокойно ответила Марисса, разглаживая на юбке несуществующие складки.
- Прекрасно, - он равнодушно пожал плечами, отпивая огненный напиток. – Тогда какого черта тебе от меня нужно?
- Я же сказала, поговорить.
- Мне нечего тебе сказать.
- Тогда выслушай меня.
Пабло ничего не ответил, даже не взглянул в ее сторону. Он тупо уставился на янтарное содержимое стакана, вертя тот руке. Девушка даже не была уверена, что он слышит ее, но упрямо продолжила.
- Я приехала к тебе, потому что хочу выяснить все раз и навсегда, чтобы никаких недомолвок и недопонимания между нами не осталось.
Блондин удивленно поднял бровь.
- А что, есть еще какие-то недомолвки? – саркастично спросил он.
- Мне уже не пятнадцать, и я не тешу себя иллюзиями, что от одного моего неожиданного появления в твоем гостиничном номере, наша история превратиться в сказку со счастливым концом, - Марисса не обратила внимания на его последнюю реплику. - Мы пережили слишком многое, чтобы прошлое могло пройти бесследно. Я бы отдала полжизни, чтобы исправить ошибки, но, к сожалению, это не в моей власти. Но кое-что я все-таки могу сделать, - девушка глубоко вздохнула и на секунду замолчала.
Нервы были на пределе, и ей требовалась небольшая передышка. Она не знала, на что надеялась, стуча в дверь Пабло. Его отсутствующий вид и кажущаяся незаинтересованность в происходящем не прибавляли бодрости. Разум, готовый отключиться в любую минуту, упрямо твердил, что вся эта затея была огромной ошибкой. Но сердце было уверено, что это – самый правильный поступок в ее жизни. Если блондин все же решил поставить окончательную точку в их отношениях, то он должен знать истинное положение вещей.
- Несмотря на то, что я знаю тебя столько лет, мои чувства нисколько не притупились, - наконец, продолжила она. - Сердце начинает биться чаще, коленки предательски дрожат, а в животе порхают миллионы бабочек, каждый раз, когда я смотрю на тебя. Так было всегда, и так будет. Ни ты, ни я не сможем этого изменить.
Бустаманте, наконец, отвлекся от созерцания мерцающего напитка и посмотрел на бывшую жену.
- Я хочу быть с тобой, на любых условиях и при любых обстоятельствах, - добавила рыжая. - Это желание зародилось во мне много лет назад и никогда не умирало. К сожалению, я слишком поздно это осознала и смогла принять. Но главный вопрос в том, сможешь ли это принять ты.
Бустаманте стеклянными глазами посмотрел на нее и, ничего не сказав, осушил свой бокал. На протяжении всего монолога Мариссы он ничем не выдал своих эмоций, его каменное лицо не отображало никаких чувств – ни боли, ли любви, ни хотя бы заинтересованности. Его равнодушие полоснуло девушку прямо по сердцу. Чтобы не позволить себе расплакаться, она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в нежную кожу, оставляя на ней заметные следы. Если бы он кричал, бил посуду, крушил мебель, оскорблял, было бы в сотни раз легче. Но он молчал, просто молчал, словно ему было наплевать, что они, вполне возможно, разговаривают в последний раз, словно годы отношений для него ничего не значат. Словно ему наплевать на то, что у него мог быть ребенок. От этой мысли ноги у девушки подкосились, и она едва не упала. Жгучая боль, упрямство и отчаянное желание выяснить все раз и навсегда позволили ей устоять и продолжить.
- Ты должен разобраться в себе, понять, чего хочет Пабло Бустаманте. Когда-то ты сказал, что будешь ждать столько, сколько потребуется, чтобы я поверила тебе. Сегодня моя очередь. Теперь я обещаю тебе ждать хоть всю жизнь, чтобы ты поверил мне. Даже если ты не захочешь вернуться никогда, я не перестану ждать.
- Почему? – тупо спросил Пабло.
- Потому что я люблю тебя, - ответила она, улыбнувшись. – Люблю так сильно, что иногда мне становится страшно. Я и подумать не могла, что способна испытывать такие чувства. Ты был предназначен мне самой судьбой, и не в моей власти это изменить.
- Судьбой? Ты веришь в нее?
- Поверила, когда встретила тебя.
- Черт возьми, Марисса, почему с тобой всегда все так сложно? – Пабло отвернулся от девушки и запустил руку в волосы. - Почему мы не могли, как нормальные люди, пожениться, нарожать кучу детей и жить в свое удовольствие?
- Может, тогда это были бы уже не мы?
- И что же нам делать?
- Бороться за свои чувства. Я готова, потому что ты нужен мне. Нужен как никто другой. Представь свою жизнь через десятки лет. Что ты видишь?
Блондин не проявил ни малейшей заинтересованности.
- Если ты видишь счастливую семью, - ничуть не смущаясь, продолжила рыжая, - которая каждый день ждет приезда внуков и детей, собаку, бегающую по дому с лаем, нас, сидящих в кресле-качалке. А может, ты видишь, как мы скитаемся по континенту или спим на вокзале, потому что обанкротились и стали бомжами. Это неважно – если ты видишь в своем будущем меня, неважно где, потому я на все согласна, тогда оставайся со мной. Или уходи из моей жизни навсегда. Чего ты хочешь, Пабло?
- Я не знаю, - голос, полный безнадежности и отчаяния прорезал тишину комнаты. – Мне кажется, что уже ничего.
- Так не бывает, - грустно улыбнулась Марисса. – Ты обязательно узнаешь, может быть, не сейчас, позже, но ты поймешь. И если тебе захочется прийти, я буду ждать тебя, - девушка подошла к Пабло и присела рядом с ним на колени. – Потому что единственное, чего я хочу, чтобы ты был счастлив. Не важно, со мной или без меня. Просто счастлив. И ради этого я готова умереть. – Она поцеловала его в лоб, даже не пытаясь остановить бегущие ручьем слезы и, последний раз посмотрев на уже бывшего мужа, направилась к двери.
- Я люблю тебя, - еле слышно сказала она у порога и, не обернувшись, вышла из номера.
- Семейство Агирре, я пришла, - весело прокричала Марисса, открывая дверь гостеприимного дома сестры.
- Малисса! – раздался радостный вопль, и через секунду в объятия девушки приземлился самый любимый на свете племянник.
- Привет, дорогой, - счастливая тетя поцеловала мальчика в щеку и сжала в объятиях. – А где твои родители?
- Ломают голову, как собрать самую новороченную железную дорогу, которую только могла отыскать ненормальная тетушка, - беззлобно проговорила Мия, выходя навстречу сестре. – Марисса, это издевательство в первую очередь надо мной.
- Нет, это издевательство надо мной, - из-за спины жены показался Мануэль, - потому что моя любимая жена только читает инструкцию, а исполняю все я.
В честь возвращения Алехандро из Мексики Марисса подарила ему самую большую железную дорогу, которую только смогла найти. Продавщица подробно объяснила ей, что это последняя модель, ужасно увлекательная и безумно красивая. Окончательно в уникальности этого подарка Мариссу убедила ее стоимость. Так что теперь все семейство Агирре, особенно мужская его половина, развлекалось, пытаясь собрать игрушку воедино.
- Она такая классная, - самозабвенно проговорил Алехандро, светясь от счастья.
- Конечно, ведь занимает пол комнаты, - закатила глаза блондинка, помогая сестре раздеться. – Ужинать будешь?
- Я голодная, как волк, - кивнула Марисса, направляясь в гостиную. – Ну что, горе-папаша, тебе требуется помощь?
- Это так заметно? – хохотнул Ману, разглядывая разбросанные по всему полу детали, которые еще предстояло собрать.
- Не слишком увлекайтесь, - предостерегла сеньора Агирре. – Пойду скажу Хуаните, чтобы накрывала на стол.
- Как Пабло? – осторожно спросил Мануэль, когда они с Андраде удобно устроились на полу около инструкции.
- Не знаю, - нехотя отозвалась Марисса, увлеченно рассматривая игрушечные вагоны, - я ничего о нем не слышала. – О своей поездке в Бразилию рыжая никому не сообщила, даже сестре. Об этом знал только Гвидо, но девушка не сомневалась, что он будет держать язык за зубами.
- Ясно, - тихо ответил Ману, совершенно ничего в этой истории не понимая.
Минут пятнадцать Марисса с брюнетом отчаянно сражались с инструкцией, деталями и Алексом, который так и норовил запустить поезд по еще не достроенным рельсам. Внезапно внимание мальчика привлек работающий телевизор.
- Смотрите, дядя Пабло! - Весело закричал ребенок и понесся к дивану в поисках пульта.
- Алехандро, - в дверях показалась Мия с подносом чего-то ароматно пахнущего в руках, - выключи, мы садимся за…
Блондинка не успела договорить, потому что сын прибавил звук и с экрана полился мелодичный голос Бустаманте. Судя по всему, это была очередная пресс-конференция.
- О чем будет ваше шоу с Мариссой Андраде?
- Если я вам расскажу, то сюрприза уже не получится, - улыбнулся Пабло, съезжая с опасной темы.
- А каковы ваши отношения с самой журналисткой?
- Она профессионал, с ней легко и приятно работать, - невозмутимо ответил Пабло.
- Снимки, которые просочились в Интернет, действительно - правда, или это очередной пиар-ход?
- Если я отвечу на этот вопрос, то, боюсь, мои рейтинги упадут. В последнее время вокруг этих фото такая шумиха, - хохотнул блондин, излучая прекрасный настрой.
- Сеньор Бустаманте, вы только что вернулись из Бразилии. Вы запускаете там новый проект?
- Да, вы правы, - спокойно ответил Пабло. - Моя звукозаписывающая студия подписывала контракт на сотрудничество с Бразилиа-рекордс, но этим проектом будет заниматься мой помощник, я временно ухожу от дел.
Марисса выронила вагончик, который нервно вертела в руках. Казалось, журналисты по ту сторону экрана были удивлены не меньше.
- Вы уходите в отпуск? Надолго?
- Пока не знаю, я задолжал своей жене свадебное путешествие, - непринужденно ответил блондин, широко улыбаясь.
Марисса схватила за руку зятя.
- Что он несет? – еле слышно спросила она, уставившись в экран.
- По-моему, он только что сказал, что вы едете отдыхать, - тупо ответил Мануэль.
Удивление охватило не только Мариссу и Мануэля. Ответ Пабло прозвучал, как гром среди ясного неба. Сначала в зале воцарилась мертвая тишина, словно каждый пытался для себя решить, шутит ли известный продюсер Аргентины, после чего вопросы посыпались один за другим как из рога изобилия.
- Вы женились?
- Когда?
- Кто же ваша избранница?
- Это новая протеже?
- Давно ли вы вместе?
Бустаманте лишь счастливо улыбался, глядя на сошедших с ума журналистов, каждый из которых мечтал первым напечатать эксклюзивную информацию, но говорить не спешил. Он как будто знал, что где-то на другом конце города девушка с огненно рыжими волосами прилипла к телевизору и с замиранием сердца ждет его ответа.
- Мы женаты уже год, - наконец, ответил он, смакуя каждое слово и окидывая взглядом оторопевший зал.
Мия готова была поклясться, что отчетливо слышала, как кто-то из журналистов не справился с эмоциями и выругался в микрофон, Мануэль сжал в руках инструкцию по сборке игрушки и чуть ее не порвал, Марисса впала в ступор и, не мигая, уставилась на голубой экран, лишь маленький Алехандро сохранял невозмутимость, взгромоздившись на диван и весело болтая ногами.
- Дорогая, - тихо начала Мия, плюхнувшись на стул.
- Тише, - зашипел Мануэль, призывая жену не мешать и слушать дальше.
Тем временем репортеры уже начали забрасывать Пабло новой порцией вопросов, но Бустаманте неожиданно прервал интервью.
- Прошу меня извинить, - он кашлянул, - но на этом я попрошу закончить. Время подошло к концу.
- Но кто же она? – с надеждой в голосе выкрикнул кто-то из зала.
- Самая ненормальная девушка, которую я когда-либо знал, - блондин встал с кресла, и еще раз поблагодарив всех, вышел из зала.
- Что, черт возьми, это было? – первым из транса вышел Мануэль и обвел женщин недоуменным взглядом.
- Не знаю, - зачарованно пробормотала Марисса, не веря своим ушам.
- Ничего не понимаю, - рассеяно ответил брюнет, глядя на бледную свояченицу.
- Полня херня, - подвела итог королева школы, чем повергла и сестру, и мужа в еще больший шок.
Брови Ману поползли вверх от удивления, а Марисса вышла из транса и чуть не расхохоталась.
- Любимая, ты пополнила свой словарный запас?
- Мам, а что такое хелня? – к разговору подключился Алекс, и Мия покраснела.
- Ничего, детка, забудь. Так могут говорить только взрослые, когда они очень сильно удивлены. Детям этого повторять не следует.
- Но почему? – недовольно засопел мальчик, обиженно глядя на мать. – Мне нравится это слово. Хелня, - мечтательно повторил он, краем глаза наблюдая за реакцией родителей.
- Алехандро, пойдем мыть руки, - быстро заговорил Ману, награждая жену убийственным взглядом. – И прекрати повторять за мамой всякую ерунду.
- Хочешь, я ему позвоню, - предложила, сама не зная зачем, блондинка, как только муж и сын скрылись из комнаты.
- Нет, - Марисса до сих пор отказывалась верить в увиденное. Это казалось чем-то нереальным и нелепо смешным. С момента их последней встречи с Пабло прошло больше двух недель. От него не было ни слуху, ни духу. Секретарша рыжей пробовала связаться с его офисом, чтобы сообщить о завершении монтажа программы, но ей ответили, что сеньор Бустаманте улетел в командировку, так что контрольный прогон осуществили без него. Марисса понимала, что он уехал от нее, и понятия не имела, сколько времени потребуется Пабло, чтобы осмыслить все сказанное и принять решение. В данной ситуации лишние встречи были бы ни к чему. А, быть может, он его уже сделал, тогда тем более им не стоило видеть друг друга. Она по-прежнему безумно его любила, а может, даже и еще сильнее, если такое вообще возможно. И была готова на все, лишь бы избавить его от еще больших страданий.
Неделю назад они устроили женские посиделки у Пилар. Инициатором встречи, как и в большинстве случаев, была ее горячо любимая сестра. Встреча проходила под эгидой того, что девушки слишком редко видятся, но Марисса готова была дать голову на отсечение, что блондинка придумала все это лишь затем, чтобы поднять настроение ей. Идя по коридору мимо кабинета Томаса, она случайно подслушала его разговор по телефону. В том, что на другом конце провода был Пабло, Марисса не сомневалась. Судя по точным, но не очень емким репликам Эскурры, девушка поняла, что Бустаманте интересовался всеми, кроме нее. Тихо, чтобы Томас не слышал, она пробралась обратно в гостиную, где ее ждали девочки, а через пять минут уже заводила машину, объяснив свой скорый уход необходимостью выспаться перед завтрашним рабочим днем. Всю дорогу домой девушка глотала непрекращающиеся соленые слезы.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Пятница, 07.12.2012, 02:01 | Сообщение # 17 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Может быть, ты все-таки останешься? – с надеждой спросила Мия, обнимая сестру.
- Нет, я поеду домой, - как можно более спокойно ответила Марисса, хотя внутри все бурлило настолько, что она просто не могла усидеть на одном месте и минуты.
- Зачем? Все равно одной дома скучно, - продолжала упрашивать сеньора Агирре, не желая отпускать сестру.
- Мия, ты видишь, что я с ума схожу? – нервно поинтересовалась Андраде, натягивая пальто. – Я прямо как на иголках. Мне нужно побыть одной. А еще лучше, пройтись.
- Но уже ночь!
- Еще нет и восьми, - резонно ответила рыжая, пытаясь справиться с пуговицами трясущимися пальцами. – Я действительно не могу спокойно сидеть. Мне кажется, меня сейчас стошнит, - честно призналась она.
- Я тебя отвезу, - безопеляционным тоном заявил Ману, хватая ключи от машины. – В таком состоянии я тебя за руль не пущу.
- Но, - попробовала протестовать Марисса, но суровый взгляд Ману и решительный настрой его жены убили всякое желание спорить. – Хорошо, - согласилась она, открывая дверь. – Дорогая, я позвоню, - она обняла на прощание сестру и практически побежала к машине.
Убедив Мануэля в том, что с ней все будет хорошо,и обещав позвонить с утра, она, наконец, попрощалась с зятем и с облегчением направилась в подъезд. Конечно, она до сих пор нервничала, не находила себе места и даже не старалась привести в божеский вид творившийся внутри беспорядок. Но, все же, одной ей было гораздо спокойнее. По крайней мере, она была избавлена от расспросов ацтека, непонимающих взглядов сестры и ежеминутных вопросов о ее состоянии. Девушка твердо знала, что не уснет сегодня. Она боролась с собой, мечтая набрать его номер и узнать, наконец, что же это все значит. Неимоверных усилий ей стоило убедить себя этого не делать – если Пабло сам заварил эту кашу, значит, он должен знать, как ее расхлебывать. Трясущимися пальцами она не с первого раза попала в замочную скважину, безуспешно попыталась открыть дверь, послала тучу проклятий в сторону замков и их производителей, прежде чем сообразила повернуть ключ в другую сторону. Но такой долгожданный полумрак родной квартиры не принес ожидаемого облегчения. Открыв дверь, Марисса сразу поняла, что что-то не так. Окинув прихожую беглым взглядом, девушка убедилась, что вещи на своих местах, замок абсолютно точно никто не вскрывал, к тому же бдительная охрана и консьерж вряд ли пропустили бы кого-то постороннего. Но рыжая даже не допускала вероятности проникновения в дом жаждущих поживиться. Дело было совсем в другом. Ставшая такой родной атмосфера ее квартиры была дополнена чем-то новым, другим, едва уловимым и безумно приятным, похожим на … ландыши. Ландыши? Колени резко подкосились, и девушке пришлось схватиться за косяк, чтобы не упасть. Несколько глубоких вздохов помогли ей вернуться в реальность. На негнущихся ногах она направилась в гостиную, по дороге сбрасывая куртку.
- Привет, - еле слышно проговорила она, встав на пороге собственной гостиной. В комнате было темно, и она не видела ничего дальше своего носа, но она была готова дать голову на отсечение, что он сейчас сидит в ее любимом кресле и едва заметно улыбается. Она буквально чувствовала этого мужчину кожей.
- Привет, - так же тихо ответил Пабло. – Как ты узнала, что я здесь?
- Почувствовала.
Тишина. Ужасно неловкая и невыносимая.
- Как ты? – не к месту спросил он, не зная с чего начать разговор. От его утренней уверенности не осталось и следа. Ему хватило духу сообщить на всю страну, что женат, но отчаянно не хватало смелости поговорить с одной-единственной девушкой, ради которой это все и затевалось.
- Нормально, - неопределенно ответила Марисса, совершенно не понимая, как себя вести.- Пабло, я сегодня…
- Постой, - перебил он, - сначала я, хорошо? Мне нужно кое-что тебе сказать.
- Ладно, - тихо согласилась она, не двинувшись с места.
- Я хотел…- он замялся, - после…после того, как ты уехала, тогда…
Марисса кивнула, хотя он и не мог этого видеть.
- Я был очень зол, Марисса, чертовски зол. Зол на тебя за то, что ты бросила меня, ничего не объяснив, за то, что сделала аборт, за то, что наша семья разрушилась, - он вздохнул и отвернулся. – Потом меня затопила бешеная ярость. Честно признаться, я даже не предполагал, что способен испытывать подобные эмоции. И знаешь, почему?
Девушка не была до конца уверена в том, что ему нужен ответ, но все-таки проговорила:
- Догадываюсь.
Бустаманте лишь хмыкнул.
- Я безумно ненавидел себя. За то, что оказался без семьи, о которой мечтал, за то, что не сумел найти решение проблемы, но больше всего за то, что, несмотря на все произошедшее, я так и не смог возненавидеть единственного человека, который, казалось, был во всем виноват - тебя. Я даже толком злиться не мог, пробовал в начале, но меня ненадолго хватило. Даже если бы ты была кругом виновата и наделала кучу ошибок, я бы все равно не перестал любить тебя.
Он сделал секундную паузу, собираясь с мыслями.
- Так что, думаю, мне не следует описывать тебе то состояние неопределенности и непонимания, в котором я пребывал, - ухмыльнулся он, возвращаясь мысленно на несколько месяцев назад. Он бы многое отдал, чтобы забыть, но он понимал, что сегодня должен разбередить свою память. В последний раз.
- Марисса, - блондин на мгновение замер. – Я не знаю, с чего начать, и как нам исправить то, что случилось, но…
Мужчина остановился на полуслове. Марисса буквально кожей чувствовала, как он напряжен. Она знала Пабло от и до, поэтому прекрасно понимала, как ему трудно было решиться на такой шаг. Всегда волевой, гордый, целеустремленный, он практически не умел мириться с неудачами, всегда стараясь доказать всем и вся, что он лучший. И надо признать, с годами это ему удавалось все лучше и лучше. Мало кто признал бы сейчас в самом известном продюсере Аргентины молодого юношу, решающего свои проблемы с помощью папочкиных связей и денег. От того Пабло Бустаманте, которого так отчаянно в старших классах ненавидела Андраде, не осталось и следа. Он полностью изменился, изменился в лучшую сторону, и сделал это ради нее. За это она его и любила.
Пабло потребовалось еще несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и закончить. Девушка не сказала ни слова, она боялась даже дышать.
Пабло отошел от кресла, на которое опирался, словно ища у этого предмета мебели поддержку, и подошел к окну. Он медленно, как будто это давалось ему непосильным трудом, отодвинул занавеску и устремил взгляд на ночной город, искрящийся за окном. Марисса смотрела на его силуэт и отчаянно боролась с собой, чтобы не подойти и не обнять его, такого родного и любимого. Но она знала, что он должен закончить то, что начал, что ему необходимо сказать ей, выговориться, наконец, и она смертельно боялась того, что он может ей сказать. С того самого момента, как она услышала его интервью по телевидению, она смертельно боялась, что все это окажется глупой шуткой, что он дал ей призрачную надежду лишь затем, чтобы ее потом отнять, посмеявшись над ней, заставить ее страдать, как она заставила его. Но она твердо для себя решила, что примет любое его решение, какое бы оно ни было. Это единственное, что она могла для него сделать.
Пауза затянулась, Пабло по-прежнему молча смотрел в окно, а рыжая разглядывала его спину. Наконец, он неожиданно резко повернулся. И хотя в комнате было темно, она отчетливо видела его глаза, голубые, практически синие, внимательные и сосредоточенные.
- Марисса, может быть, мы попробуем заново учиться разговаривать? – неуверенно начал блондин, и девушка могла поклясться, что в этот момент увидела перед глазами пятнадцатилетнего Пабло Бустаманте, который отчаянно боялся показать свой страх и слабость.
- Учиться разговаривать? – смятение, непонимание и недоумение разом завладели ей. – Что ты имеешь в виду?
- Ничего особенного, только то, что я сказал, - блондин мастерски умел справляться со своими эмоциями, поэтому сейчас в его голосе не осталось и тени неуверенности.
- Пабло, к чему ты ведешь, я не понимаю?
- Я веду к тому, что хочу попытаться собрать то, что мы разрушили.
- Но, Пабло, - растеряно пробормотала Марисса, схватившись за виски. Она так сильно нервничала, что не знала, куда девать руки, - я не понимаю. Ты же…как…я думала…я ведь. Господи, Пабло, - руки безвольно упали,- мы никогда не сможем забыть того, что случилось, и случилось по моей вине,- сокрушительно прошептала она и зажмурилась. Противная резь в глазах не давала ей четко видеть его фигуру, все так же стоящую у окна, ужасно отвлекала и мешала думать. Девушка не сразу поняла, что плачет, и сильно удивилась – она думала, что уже выплакала все, что ей было отведено. Она совершенно не понимала, почему этот мужчина хочет начать все сначала с ней, почему он готов забыть. Она бы не забыла. Или ей только так кажется? В последний год ненавидеть себя настолько вошло в привычку, что она просто не понимала, как может быть иначе. Она ненавидела себя, презирала и проклинала. Почему он решил простить ее? Почему?! Ведь она себя так и не простила.
Сил не осталось, и она просто сползла по стенке на пол, обхватив коленки руками.
Он в считанные секунды оказался рядом, она почувствовала на себе его горячее дыхание и теплые объятия.
- Марисса, - его родной и нежный голос проникал в нее, разливался по венам, шел по нервам, заставляя успокоиться и поверить в то, что все будет хорошо. - Я не считаю, что ты виновата в том, что случилось между нами, слышишь?
- Что? – девушке показалось, что она ослышалась, что это все галлюцинации, в конце концов, что блондина нет в этой комнате, он по-прежнему за сотни километров и не хочет ее видеть. – Что ты такое говоришь, Пабло? Я..я…Пабло, как же ты не поймешь. Я не могу…я не могу…я все испортила…только я…мы ведь могли…но я не смогла…только я…не ты, не мы, только я. – Она сбивалась почти на каждом слове, слезы мешали ей говорить, и молодой человек понял, что у него в запасе есть минута, чтобы ее успокоить, иначе истерику будет уже не остановить.
- Марисса, - он обхватил руками ее голову и заставил посмотреть на него, - послушай меня! Ты меня слышишь?
Она лишь утвердительно кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни звука.
- В том, что произошло, виновата не только ты, виноваты мы оба, - тихо и уверенно сказал он. - Ты была совершенно права: мы даже не смогли поговорить тогда, когда больше всего нуждались друг в друге. И, мать твою, ведь это я ничего не сделал, когда наш брак катился к чертям, я не заметил, не понял, не почувствовал, что ты была на грани. Я снова и снова уезжал вместо того, чтобы остаться с тобой, ведь это я, в конце концов, позволил тебе сделать… - голос блондина сорвался и он замолчал.
- Господи, Пабло, - рыжая расцепила руки, которыми вцепилась в свои коленки, и, что есть силы, обняла мужа. – Любимый, дорогой мой, боже, как же я люблю тебя.
- Ты сможешь меня когда-нибудь простить? – глухо спросил Бустаманте, сжимая жену в объятьях так сильно, что рисковал сломать ей ребра.
- Мне не за что тебя прощать, - всхлипнула девушка, теснее прижимаясь к молодому человеку.
- Я так люблю тебя, Марисса, черт да я жить без тебя не могу.
Ощущение было такое, словно она летит. Первый раз за последние несколько месяцев, а возможно, и в первый раз за всю жизнь. Она понятия не имела, откуда взялось это странное чувство, но оно появилось и с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее. Девушка не думала, что будет через минуту, час, завтра, что ждало их в будущем. Но она твердо знала, что они справятся со всем. Пока они вместе.
«Похоже, неожиданная новость о том, что первый красавец Аргентины Пабло Бустаманте и известная журналистка МариссаАндраде женаты, действительно не выдумка. Репортажами о счастливой паре заполнены все средства массовой информации. Как сообщает наш источник, сладкая парочка отправилась в Испанию, где прекрасно проводит время…»
Томас сделал звук тише и с глубоким вздохом откинулся на диван.
- В чем дело, мистер бука? Чем ты недоволен? – послышался за спиной женский голос, и нежные руки опустились на плечибрюнета.
- Снова они, - Томас кивнул в сторону экрана.
- И что тебе не нравится? – спросила Пилар, перемещаясь к мужу на колени.
- Я беспокоюсь, - серьезно ответил Томас, обнимая жену.
- Мне кажется, период беспокойства уже прошел, - мягко возразила сеньора Эскурра. – Судя по всему, они действительно счастливы, - добавила она, глядя на экран, где как раз показывали смеющихся мужа и жену, выходящих из какого-то магазина. – По крайней мере, ни одному журналисту еще не удалось поймать Мариссу, закидывающую Пабло тухлыми помидорами.
- В том-то и проблема, их все время показывают по телику, про них вещают по радио, а первые полосы просто кишат заголовками о самом скандальном браке последнего столетия. Как будто больше говорить не о чем. Странно, что журналистов не было в мэрии, когда они заново ставили штампы. Меня это пугает.
- А ты хочешь, чтобы эти газеты писали о тебе? - ухмыльнулась Пилар, нежно теребя шевелюру мужа.
- Мне кажется, избыточное внимание слишком плохо скажется на них, - профессорским тоном ответил Томас. - Ты же знаешь, в мире шоу бизнеса нельзя спокойно вздохнуть, чтобы об этом не сообщили. Как можно жить под таким давлением? Это ни к чему хорошему не приведет.
- Дорогой, не будь столь пессимистичен, - Пилар поцеловала мужа в щеку. – К тому же, ты забываешь, что они привыкли к шоу. Это их мир, их работа, там они проводят огромную часть своей жизни.
- Но как можно сохранить семью, когда каждый твой шаг фиксируют фотокамеры?
- Не преувеличивай, в нашей стране еще полно известных шишек, которые крайне интересуют журналистов. А что касается Мариссы и Пабло… Они уже пытались скрывать свое счастье, и мы все прекрасно помним, что из этого вышло. Может, стоит попробовать по-другому? – улыбнулась Пилар.
- Я, наверное, похож на идиота со своим глупым беспокойством, - ухмыльнулся Томас, еще сильнее прижимая к себе девушку.
- Нет, милый, ты похож на верного друга.
- Только ты можешь всего парой слов привести меня в норму. И как у тебя это получается? – искренне удивился он. – Ты самая потрясающая женщина из всех, что я когда-либо знал.
- Конечно, сеньор Эскурра, ты ведь не мог выбрать плохую, - Пилар легонько поцеловала мужа в губы.
- Я тебя обожаю, - тихо сказал Томас, смотря в любимые глаза. И в сотый раз поймал себя на мысли, что невероятно счастлив рядом с этой женщиной, такой прекрасной, невероятно притягательной, неповторимой и самой родной.
- А я тебя, - выдохнула девушка прямо в губы мужа.
Жизнь порой поворачивается самыми неожиданными сторонами, и даже главные мачо Элитного пути на деле оказываются любящими мужьями, заботливыми отцами и самыми примерными семьянинами.
- Если они не приедут, я отверчу головы каждому. Лично. – Недовольно заметил Томас, откупоривая бутылку вина.
- Не ворчи, они обещали, - Пилар, облаченная в элегантное вечернее платье, забрала у мужа бутылку и поставила на стол. – Лучше принеси из кухни салат.
- Марисса звонила полчаса назад из аэропорта, они как раз садились в такси, - в дверях гостиной появилась Мия, держа в руках огромные тарелки с закусками.
- Милая, я же просил тебя не носить тяжести, - Мануэль тут же подорвался к жене, выхватывая еду из ее рук.
- Это всего лишь тарелки, дорогой, - пробормотала сеньора Агирре, недовольно глядя на мужа. – С такими темпами ты скоро станешь параноиком. И это не смешно, - угрожающе добавила она, глядя на ухмыляющуюсяПилар. – Он и шагу мне не дает ступить без его помощи. Я беременна, а не тяжело больна.
- Если бы здесь был Гвидо, он бы сказал, что беременность можно приравнять к болезни, - ответила Лухан, помогая Пилар расставлять тарелки на столе.
- Мне кажется, вы все-таки нежно любите друг друга, несмотря на ваши бесконечные подколы, - заметила Пилар.
- Даже нежнее, чем ты думаешь, - хохотнула спортсменка, положив последнюю тарелку.
- Кстати, а где Гвидо? – Томас зашел в столовую с очередной бутылкой вина и салатницей.
- Ради Бога, дорогой, прекрати, все гости соберутся в срок. Не переживай, - Пилар закатила глаза и отправилась на кухню за новой порцией еды.
Сегодня в доме Эскурра намечалось празднование еще одного великого события – дня рождения главы семейства. Целый день Томас был как на иголках, беспрерывно волнуясь, соберутся ли друзья вместе. За пару дней до запланированного праздника Мие снова стало нехорошо, и доктор прописал будущей маме витамины и отдых. Последнее ополоумевший от беспокойства муж воспринял слишком буквально и всюду носился за блондинкой, не давая той сделать лишнее движение. Сегодня он даже позвонил Томасу и извинился за то, что вечером они не смогут приехать, но Мия, услышав об этом, закатила такой скандал, что через десять минут взволнованный Мануэль перезвонил и клятвенно обещал быть в нужное время. Пабло и Мариссаустроили себе заслуженный отдых, на целый месяц скрывшись ото всех на пляжах экзотических стран, так что Томас надеялся лишь на поздравительное смс, однако накануне дня икс позвонил Бустаманте и попросил поставить дополнительные приборы. Гвидо вообще в последнее время вел себя как-то странно, внезапно пропадая и так же внезапно появляясь, причем Эскурра уже давно не слышал от друга скабрезных историй о его сексуальных победах. Брюнет даже побаивался, что он ввязался в какую-то нехорошую авантюру, и поделился своими опасениями с Пилар, но та лишь загадочно ухмыльнулась и попросила его не лезть не в свое дело. Маркос на прошлой неделе улетел в Испанию на очередной научный съезд, куда должна была отправиться и Лухан, но, узнав о возвращении Мариссы, она резко передумала и послала мужа одного, обещая приехать через пару дней, когда она вдоволь наговориться с пропавшей подругой.
Так что в свой день рождения Томас был удостоен сбора всей честнОй компании.
- О, звонок! – весело возвестила Мия, услышав веселую трель.
Через секунду в холле послышалась возня, а еще через мгновение в столовую ворвалась Марисса с твердым намерением задушить всех в объятьях.
За девушкой в комнату вошел улыбающийся Пабло.
- Она доставала меня целый день, - пожаловался он, когда все приветствия остались позади.
- Мне просто ужасно не терпелось всех увидеть. А ты несносный ворчун, - ответила она, снова обнимая сестру.
- Ты не забыла позвонить родителям? – поинтересовалась у рыжей блондинка. – Соня ужасно соскучилась.
- Да, трубка чуть не треснула у меня в руках от ее радостных криков.
- Ну, как отдых? – накинулись на парочку с расспросами.
- Волшебно, - мечтательно протянула Марисса, прижимаясь к мужу. – Вы себе даже не представляете.
- Отчего же? – хохотнула Линарес. – Большая часть вашего времяпрепровождения хорошо нам известна, мы не отлипали от телевизора ни на минуту.
- На самом деле, журналистов было много только в Испании, - вставил Пабло. – На островах мы смогли расслабиться.
- Избавьте нас от подробностей, - закатила глаза будущая мамочка. – Может, сядем за стол?
- Что я вижу? У кого-то разгулялся аппетит? А как же фигура? – захохотала Марисса, внутренне ощущая, что ужасно скучала по дому.
- Вот посмотрю я на тебя, когда ты будешь беременна, - опрометчиво ответила Мия. В комнате повисла неловкая пауза. Марисса быстро отвернулась от Пабло, тот сжал подарок который все еще держал в руках, Мануэль взял за руку испуганно замолчавшую жену. И лишь Томас с Пилар ничего не заметили, потому что были не в курсе.
- Давайте садиться за стол, - Лухан быстро перевела тему, заметив воцарившееся напряжение. – Все собрались, а почтит ли великийЛассен нашу скромную обитель своим присутствием, неизвестно. Я не собираюсь морить себя голодом из-за расшалившихся гормонов мнимого мачо.
- Мачо? Да, я знал, что ты все-таки без ума от меня, дорогая. - На пороге как всегда эффектно появился Гвидо, выглядевший сегодня еще привлекательнее, чем обычно. По мнению все замечающей Пилар, дело было в светящихся глазах парня. Хотя Пабло и Томас негласно сошлись на новой рубашке.
- Не расстраивайся, но я замужем, - ответила Лухан, усаживаясь за стол. – Так что твоим мечтам не суждено сбыться.
- Я сочувствую твоему мужу каждый день, - беззлобно ответил брюнет, пожимая руку Пабло. – Горжусь тобой, - сказал он, обращаясь уже только к Мариссе. – Это было круто, - он незаметно подмигнул ей.
- О чем это ты? – не понял Пабло.
- Давайте есть, - перебила его Марисса, легонько подталкивая мужа к столу. – Я ужасно голодна.
- Секундочку, - Лассен замялся. – С позволения твоей жены, дорогой именинник, я пришел не один.
- Что? Гвидо, если ты привет в мой дом свою очередную…- грозно зашептал Томас, но был остановлен мягким прикосновением Пилар.
- Нет, Томми, я же не идиот, - ничуть не обижаясь, ответил Гвидо. – А вот и она. Друзья, хочу представить вам Марию.
В комнату зашла достаточно привлекательная брюнетка, которая показалась двум парням знакомой. В ней напрочь отсутствовала так характерная для предыдущих пассий Гвидо искусственная красота, обретенная в кабинете пластического хирурга. Девушка была милой, но вместе с тем в ее взгляде чувствовалось нечто такое, что не позволяло выкинуть ее из головы сразу же после знакомства.
- Мне кажется, мы с вами где-то встречались, - Томас прищурился, пытаясь понять, отчего эта девушка ему так знакома.
- Не может быть! – Пабло всплеснул руками. – Вы та самая девушка из ресторана, что отшила нашего непревзойденного мачо.
- Дважды, - не преминул добавить Томас.
- Мария, вы мне уже нравитесь, проходите к столу, - подала голос Лухан. – Меня, кстати, зовут Лухан. Да, Гвидо, твои манеры удручают, - без переходов продолжила она, - привел девушку в незнакомую компанию и никого не соизволил ей представить.
- Меня вообще крайне удручает твой внешний вид, но я же молчу, - парировал Лассен, помогая Марии сесть за стол.
- Не знаю, предупредил ли вас Гвидо, но мы не очень адекватная компания, - заговорщически прошептала Марисса, садясь рядом с новой пассией Лассена. – Я бы даже сказала, совсем неадекватная.
- А мне кажется, вы все ужасно милые, - рассмеялась девушка, кладя салфетку на колени. – И Гвидо вас всех нежно любит, он неоднократно мне об этом говорил.
- Очевидно, тебя тоже, потому что ты первая девушка, с которой он нас знакомит, - и рыжая подмигнула покрасневшей Марии.
Эпилог
- Пабло, нам надо поговорить, - немного неуверенно начала Марисса, упорно пряча глаза.
Блондину стало дурно. Какой-то частью своего сознания, которое он мог бы назвать интуицией, если бы верил во всякие паранормальные штуки, он чувствовал, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Это было похоже на ощущение дежа-вю. Ну, конечно, тогда давным-давно, перед их еще первой свадьбой, она точно также неуверенно вела себя. Но в тот раз она сообщила о невозможности их брака. Но она уже семь месяцев сеньора Бустаманте. И первый их брак длился тоже семь месяцев. Пабло почувствовал, как стальной кулак сжал его кишки. Он еле заставил себя выговорить фразу, даже не глядя на Мариссу.
- Это как-то связано с нами?
- Да, - ответила Мариссе, серьезно посмотрев на мужа.
- Тааак, - протянул блондин, поднимаясь с дивана. – Хорошо, давай поговорим.
- Пабло, - неуверенно проговорила сеньора Бустаманте, теребя в руках пуговицы на кофте. – Случилось нечто непредвиденное.
- Нечто непредвиденное? – повторил Пабло, глядя на жену. – Оно случилось, пока ты отсутствовала три часа?
- Да.
- Ммм, - промычал он неопределенно.
- Ты какой-то странный, - пробормотала Марисса, заволновавшись еще больше.
- Не страннее, чем ты. Может, объяснишь мне, наконец, что такого неожиданного произошло с нами за пару часов?
- Д-да, сейчас, - заикаясь, ответила девушка, пряча от мужа глаза.
- Ну?! – Пабло уже начинал терять терпение. Если она опять хочет сообщить ему, что их брак трещит по швам, то пусть не тянет, а говорит сразу.
- Не ори на меня, - набросилась на него Марисса, забыв, что именно она собирается ему сообщить, и что его, по сути, не стоит выводить из себя.
- Я не ору, Марисса. Господи, да что случилось?! Ты можешь мне нормально сообщить? Ты опять решила меня бросить? Что опять не так? Мне казалось, я хороший муж. Или я не прав?
- Ты хороший муж.
- Тогда что?! Тебе недостаточно внимания?
- Достаточно.
- Ты меня разлюбила?!
- Нет, я люблю тебя.
- Так в чем дело, черт возьми?! Что опять не так?
- Да все так, Пабло.
- Прекрати отвечать на мои вопросы односложно. Меня это бесит!
- Не ори, прошу тебя, - попыталась успокоить мужа Марисса.
- Я не могу успокоиться, потому что моя жена…
Поняв, что поток изречений любимого будет уже не остановить, так как он уже вошел в раж, Марисса решила брать быка за рога.
- Я беременна, Пабло, - выпалила она, зажмурившись.
-…не может мне нормально объяснить, что ее не устраивает, - блондин так увлеченно жестикулировал, что, казалось, не расслышал, что ему сказала жена. – Ты что, прости? – ошалело спросил он, когда рыжая уже хотела повторить свою новость.
- Я беременна, - чуть тише повторила она.
- В каком смысле? – сказал он, тупо глядя на жену.
- В прямом, Пабло, - теперь очередь выходить из себя перекочевала к Мариссе.
- То есть, ты не собираешься со мной разводиться? – на всякий случай уточнил он, пытаясь осознать свалившуюся на него новость.
- Только в том случае, если ты не перестанешь задавать свои дурацкие вопросы, - огрызнулась бывшая Андраде.
- И я стану папой? – наивно поинтересовался блондин.
Он был такой милый в этот момент, что рыжая невольно улыбнулась.
- Да, дорогой, станешь.
Секунд пять Пабло молча пялился на жену, а потом, подхватив ее на руки, начал безумно целовать.
- Марисса, никогда, слышишь, никогда меня больше так не пугай. Я думал, ты опять от меня уходишь, - счастливо улыбаясь, проговорил он, нежно обнимая жену.
- А знаешь, как я испугалась сегодня у врача? – проворковала Марисса, целуя молодого человека в щеку.
- Почему? – удивился он.
- Боялась, что ты не обрадуешься.
- Боялась она, - недовольно проворчал счастливый Бустаманте, ставя жену на пол, но не выпуская из объятий. – У меня ребенок будет, а я не обрадуюсь? Да я неописуемо, до неприличия счастлив, - сказал он, поцеловав ее в висок.
Последние несколько дней девушка была как на иголках. Задержка, конечно, могла объясняться чем угодно, вплоть до гормонального расстройства, а тесты на беременность, о чем производитель информировал в инструкции, могли давать ложноположительный результат. Но, все же, она безумно боялась, когда собиралась на прием к врачу. Тема детей больше не поднималась в их семье со времен того ужасного разговора, о котором Марисса до сих пор вспоминала с трепетом. К тому же, она сама еще до конца не смогла простить себя за то, что произошло. Поэтому проблема пополнения семейства стояла для рыжей достаточно остро.
Выйдя из клиники с положительным ответом, девушка испугалась ни на шутку. Вопросов о том, хочет ли она этого ребенка, больше не стояло – однозначно хочет. И рожать будет. Но внезапно появившийся страх, захочет ли того же Пабло, появился словно из ниоткуда, схватил железным кулаком все внутренности и не отпускал, прорастая своими корнями все глубже и глубже в сознание. Всю дорогу до дома она твердила себе, что это просто смешно, что они с Пабло любят друг друга, и, конечно, он обрадуется малышу, но непонятное беспокойство циркулировало по венам, не давая ей полностью расслабиться. Девушке потребовалось еще полчаса бесцельного гуляния по парку, чтобы привести расшатавшиеся нервы в порядок.
И вот теперь, греясь в объятиях мужа, который светился счастьем и теплом, как весеннее солнце, рыжая почувствовала себя, наконец, расслабленной и свободной от гнетущего чувства страха. Впервые в жизни, смотря в голубые глаза, она, наконец, обрела то, что всегда хотела получить – уверенность в себе и в Пабло, в их отношениях и семье, в которой скоро станет на одного человека больше. Впервые, как никогда, она была уверена в своем будущем.
- Я люблю тебя, Бустаманте, - серьезно сказала Марисса, глядя мужу в глаза.
- И я люблю тебя, Бустаманте, - ответил Пабло.
Конец.
|
| |
| |
|
|
 |
