|
|
 |
|
Woman Is A Sometime Thing
|
|
| katya_shev@ | Дата: Суббота, 26.05.2012, 18:32 | Сообщение # 1 |
 We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Перед зданием школы, опершись о крыло потрепанного черного кабриолета, стояла, баюкая загипсованную руку, девица с черными прямыми волосами. Изредка убирая пряди волос с лица, она дышала дымом – иначе это не назовешь: сигарета мифическим образом держалась в ее губах, сопровождая каждый выдох облаком дыма.
- В этой школе запрещено курить, - в дверях показался жгучий брюнет. – Ты, наверное, Тэона Платт, наша новая ученица. Директору звонил твой отец. У нашей школы многолетние традиции...
При одном только упоминании ее отца лицо девушки перекосило, но она быстро взяла себя в руки и вернулась к маске равнодушия.
- Короче, давай без вступительной речи. Думаю, мой предок изложил директору условия, к которым я привыкла. Так что вперед, мой черный рыцарь! Кстати, как тебя зовут-то, чтоб было что на «счастливом» белье писать, если вздумаю в тебя влюбиться.
Видно было, что брюнет не привык к такому отношению. В нем боролись две эмоции: желание дать достойный ответ и необходимость вести себя как преподаватель. К счастью, формальная сторона вопроса возобладала.
- Меня зовут Блас Эредиа, я воспитатель школы. По дороге в твой класс я расскажу тебе об основных правилах этого учебного заведения. Здесь нельзя курить, пить, выходить в город без разрешения родителей или учителей, ходить не в форме с понедельника по четверг, хамить воспитателям...
- ОК, поняла. Ты только скажи, где ближайший магазин. А то я веревку забыла прикупить. Надеюсь, вешаться правила этой школы не запрещают
- ...заходить на мужскую половину школы, - невозмутимо продолжал Блас.
- Что-о-о?!!!! – завопила на всю глотку Тэона. - А как же засыпать? Я не умею засыпать одна. Может, я темноты боюсь. Это что ж, получается? И мальчишкам на женскую половину тоже нельзя? Или здесь тоже система двойных стандартов?
- Могу Вас, мисс Платт, успокоить – единственные мужчины, которым позволяется заходить на женскую половину – это родители или воспитатели.
- Это значит, что ты все-таки будешь согревать меня перед сном. Милый... Можно я буду называть тебя так? – гнула свою линию девушка. Ей уже стало интересно, как быстро преподавательский состав этого учебного заведения выходит из себя.
Пару раз свернув и окончательно запутав Тэону в хитросплетениях коридоров и комнат (да, и у главных героев бывает топографический кретинизм), Блас остановился у одной из дверей:
- Ну что ж, Тэона Платт. Сейчас вы предстанете перед своим новым классом. Судя по тому, что я смог о вас узнать за эти пять минут (сложно назвать их приятными), вы будете там как дома.
- Знал бы ты, что творится у меня дома... – прошипела Тэона, сгруппировавшись, как перед прыжком. Блас открыл дверь. Из аудитории тут же раздались крики и язвительные замечания в сторону недавнего спутника Тэоны.
- Очень смешно, - послышался голос Эредии. – Но я здесь совсем не для того, чтоб выслушивать комплименты в свой адрес. Я хочу представить вам новую студентку, Тэону Платт. Ее отец назначен послом США в Аргентине, и это очень большая честь для нашей школы, что его дочь будет учиться здесь.
Тэоне ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и шагнуть в класс. Двадцать пар глаз уставились на нее. Расправив плечи и гордо подняв голову (именно так учила ее старшая сестра, пока еще была жива), барышня прошествовала (иначе не назовешь) к своему месту, и там, пытаясь не показать, как тяжело далась ей эта дистанция, уронила тетради на стол и свое тело на стул. Потом все-таки нашла в себе силы, посмотрела на воспитателя и произнесла:
- Ну что договорились? Как только почувствуешь себя одиноким, ты знаешь, куда меня поселили, - и, словно перекатывая леденцы за щекой, добавила, - Милый...
Класс взорвался хохотом. Лишь хрупкая блондинка на первой парте скорчила возмущенную рожу и принялась обмахиваться тетрадью, словно веером, что-то бормоча о том, как же на самом деле сложно быть некой Мией.
Тэона вернула своему лицу выражение в стиле «I don’t really care», которое у нее так хорошо получалось на протяжении вот уже шестнадцати лет. Медленно проводя взглядом по лицам одногруппников (и останавливая его ровно в сантиметре от их взглядов, наблюдая за всеми и ни за кем одновременно), она проклинала эту школу на чем свет стоит. Единственное, чего ей не хватало, так это фляги с любимым “Teacher’s”, которую этот придурошный Блас заставил оставить в машине. Ничего, она найдет способ протащить виски в школу. У нее всегда это получалось.
Преподаватель, как назло, задерживался. Но, не смотря на это, в классе стояла гнетущая тишина, словно каждый из учеников пытался решить для себя одну загадку – что же скрывается за черными зрачками новой ученицы.
Дверь аудитории распахнулась, но вместо ожидаемого преподавателя по этике в класс влетела секретарша:
- Как они меня все... – тут она спохватилась и приняла серьезный вид, - Мансилья просил передать, что задержится. Но он обязательно придет, так что не расходитесь и не шумите, – Не успел еще никто отреагировать, как Глория уже цокала каблуками в обратном направлении.
Как только дверь, повинуясь законам физики, окончательно закрылась, практически весь класс собрался вокруг парты новенькой. Она, словно всегда находилась в центре всеобщего внимания, продолжала разглядывать собственные коротко подстриженные и накрашенные черным лаком ногти. Потом вспомнила о том, что психологи трактуют этот жест как признак неуверенности в себе, спохватилась, взяла ручку, открыла блокнот и собралась что-то писать. Но тут барышня, которой недавно было так сложно существовать в роли некой Мии, решила начать беседу:
- Я так понимаю, ты из Нью-Йорка! Не могу поверить, что ты жила на Манхеттене! Жаль только, что на твоем вкусе это никак не отразилось. Или у вас все там так одеваются? – Барышня с презрением рассматривала наряд Тэоны: черную футболку с надписью «Ain’t got no shit», полосатый рукав на здоровой руке, короткую черную юбку в складку, розовые колготки в сеточку и балетные тапочки.
- Мия, вечно ты лезешь со своими дурацкими вопросами, - одернула ее барышня в желтых очках. – Дай человеку привыкнуть к такой раскрашенной кукле, как ты.
- Почему же? Многие мои приятельницы с Тайм сквер в рабочее время выглядят так же, как и она, так что я привыкшая.
Мия (как оказалось, ей трудно быть именно собой) признательно улыбнулась и спросила:
- Эти твои приятельницы, они модели и светские львицы?
- Нет, конечно. Они проститутки, - Тэона посмотрела собеседнице прямо в глаза, с удовлетворением наблюдая за тем, как меняется выражение ее лица по мере того, как до крошечного (а она не сомневалась, что он именно такой) мозга собеседницы доходит смысл сказанного. Две барышни, одна с короткой стрижкой и серьгой в носу, а другая – немного полненькая, хотя не становящаяся от этого менее симпатичной, тут же бросились ее успокаивать. Массировать плечи и изображать вентилятор, дуя ей на лицо. Мия же, всем своим видом показывая, как она оскорблена, проковыляла к своей парте. И там, благосклонно принимая заботу подруг, погрузилась в пучину переживаний, твердя без умолки о сложности... (догадались? Правильно: быть Мией).
- Здорово ты ее, - сказала девица в желтых очках, которая минуту назад (словно догадываясь, чем все закончится) предостерегала Мию от этого вопроса.
- Хочешь, проделаю с тобой тот же фокус? – прищурилась Тэона.
- Блин, ты мне с каждой минутой все больше нравишься! Меня зовут Мариса.
- А мне даже нечего о себе рассказать, этот идиот Блас растрепал обо мне все, разве что кроме цвета моего белья. Как меня запарила школа! Я еще и умудрилась остаться на второй год...
Тут в монолог Тэоны вклинился голубоглазый блондин:
- Так ты старше нас! И тебе шестнадцать лет. И у тебя есть права. И это твой Кадиллак 1973 года выпуска стоит под дверями школы!
- Ага, а еще я пью, курю и занимаюсь сексом, только тебе все это, похоже, не грозит.
- Вот так, Бустаманте, не все барышни без исключения подвержены твоим чарам. Хоть кто-то может дать тебе достойный отпор, - произнесла Мариса, новая знакомая Тэоны. И немного тише, а точнее совсем тихо добавила, - раз уж я когда-то не смогла...
Блондин удрученно посмотрел на девушку, прошептал что-то вроде «Чертовка Пиа Спиритто» и собрался было совсем исчезнуть, но обернулся, услышав Тэону:
- Ладно, эй, как там тебя, Буста-черт-его-знает-как, я всегда хорошо отношусь к людям, которым нравится моя машина. Если хочешь, можем как-нибудь прокатиться вместе, - Тэона не могла остановиться, даже физически ощущая на себе уничтожающий взгляд своей новоиспеченной подружки. – Только не сегодня. Сегодня я в роли «папиной доци» приглашена на ужин к местному мэру. Папа сказал, что купит мне в машину новую магнитолу, если я буду вести себя прилично и поддерживать беседу с идиотом-сыном мера, - Тэона никак не могла понять, чему так радуется Мариса. – Хэй, мне что, кто-то член на лице нарисовал? Почему ты смеешься?
- Да потому что ты уже заработала себе новую магнитолу. Или даже целую стереосистему. Потому что только что ты кокетничала с самим «идиотом-сыном мера»!
- Нда, неувязочка вышла. Но кто тебе сказал, что я с ним кокетничала?
Оценив ситуацию, остальные ученики предпочли удалиться на безопасное расстояние. Похоже, что впервые за время обучения в этой школе Мариса нашла подружку под стать себе.
После уроков Мариса и Тэона отправились инспектировать помещение, в котором предстояло обитать Тэоне до конца учебного года.
- Ты будешь жить одна? Без соседей? – удивилась Мариса.
- Ну да, папочка позаботился. Это все пережитки прошлого. Как-то папуля выступал на собрании против насилия в школе, а я тогда как раз училась в таком себе элитном пансионате в Швейцарии, и тут показывают папу, он распинается о том, что как, черт возьми, плохо, что в обычных районных школах однокласснички издеваются над более слабыми. Ну я возьми и приклей ночью одну соседку прямо к ее подушке. Она мне все уши прожужжала своими волосами. Они у нее такие, они у нее сякие... Приклеила ее, а сама втихаря в газеты позвонила. Ну они и раззвонили на весь мир о том, что дочка известного политика абсолютно не поддерживает «линию партии». Ясен пень, из школы меня папа тут же забрал, к психологу определил, вот он и поставил мне повышенный уровень агрессивности. Так что соседей мне больше не подселяют.
- А я живу с двумя соседками: Лухан и Луной. Только их сейчас нет в школе – Луна в «медовом месяце» со своим б/фом Нико, а Лухан в очередной раз умотала куда-то в попытке определить, кто же ее мифический опекун. Но это долгая история.
Тут мобильный Тэоны заиграл что-то сильно напоминающее похоронный марш. Девица скорчила кислую мину, поплевалась, глядя на экран телефона, нажала на зеленую кнопку и ангельским голоском прощебетала:
- Да, папуля, конечно я помню об ужине у мэра. Да. Ну конечно я буду прилично выглядеть. Платье от Diesel, которое мы вместе покупали, тебя устроит? И про сына его я помню. Да. Только с тебя уже аппаратура. Я с ним учусь в одном классе. Хочешь, могу даже подбросить его на ужин. А после ужина установим новую магнитолу. Только когда будешь выбирать, помни, что салон у Маруси красный.
- Ты назвала свою машину Маруся? - не понятно, толи удивилась, толи восхитилась Мариса.
- Ну не называть же ее «Елизавета вторая». В прежней школе, когда нужно было забивать место для стоянки, я писала баллоном на асфальте: «Здесь была Маруся». Хотя они и так не очень любили со мной связываться.
- Узнаю родственную душу, - Мариса заулыбалась, вспомнив о том, как сама недавно гасала на авто, участвуя в гонках против Симона. Как же некстати всплыло это имя. А ведь нужно с ним встретиться. Надо же поддерживать имидж влюбленных (или влюбленной). К тому же иногда это не так уж и неприятно.
Тэона же тем временем рылась в шкафу, выбрасывая все ненужное на пол, в результате чего посреди комнаты образовался такой себе «личный сэконд-хенд», возвышавшийся на полметра. Но барышня не прекращала своих занятий, что-то радостно напевая.
- Что ты делаешь? – поинтересовалась Мариса.
- Как что, собираюсь. Мы ведь с любимым папашей договорились только о том, в каком я буду платье. Все остальное я могу выбрать по собственному вкусу. В конце концов, я должна быть неотразима. Папуля просил меня очаровать сына мэра, - и тут Тэона заметила, что Мариса готова вцепиться ей просто в глотку. – Хэй, подруга. Я чего-то не знаю, или тут печальная история, похлеще той, что была у Ромео и Джульетты? Потому что в роли Ромео писаный красавец.
И тут Мариса (хотя она совсем не собиралась этого делать) рассказала Тэоне все. И про Паулу, и про любовь, и про пари, и про расставание. Короче, практически все, что произошло в школе с момента появления там Марисы. Но в конце своего рассказа она горячо уверила подругу, что уже забыла свои чувства к Пабло, да и Пабло нашел себе новую девушку, которую, как он утверждает, он страшно любит, так что если Тэона имеет виды на Пабло, то она, Мариса, не имеет ничего против, она только за, потому что кодекс чести запрещает засматриваться на парней своих подружек, к тому же есть Симон, который ее жутко ревнует, и все такое. Тэона выслушала этот поток сознания, задумчиво глядя на подругу.
- А кто этот мифический Симон?
- О, это мой новый парень. Он фотограф и очень меня любит, - Мариса и сама не понимала, как эти два факта взаимосвязаны, но все равно решила преподнести информацию именно в такой последовательности. – А у тебя кто-то есть?
- Есть. Вернее, был, - поправилась Тэона. – В прошлой школе у меня был ухажер, он мне очень помогал в вопросе подмачивания папочкиной репутации. Папуля выступит на форуме о половой гигиене и воздержании до брака – в тот же вечер меня с Дэном застукают на школьной стоянке на заднем сиденье Маруси. Возглавит папа комитет по борьбе с наркотиками, и вот мы с моим парнем уже курим марихуану за школой. Весело было. Нас папуля всегда отмазывал, хотя был свято уверен, что это именно он на меня так плохо влияет. Ну, в общем, чаша его терпения переполнилась, когда мы с Дэном среди ночи гасали на мотоцикле, а нас остановила полиция. Мы были так слегка пьяны, так что мне коп руку сломал, сказал, что я сопротивление оказывала при задержании. Зато представь папино лицо: он час назад проводил показательный урок в школе на тему безопасной езды...
- Вижу, любишь ты своего папашу.
- А как не любить такого милашку? – удивилась Тэона. – Знала бы ты, во что он превратил жизнь Сэм...
- Сэм? Кто это?
- Моя сестра. Она умерла. Такое бывает, - произнесла Тэона бесстрастным голосом, словно ставя точку на всей теме. Мариса не стала настаивать на продолжении.
- И что же ты планируешь на этот вечер?
- Еще не знаю. Может напьюсь, станцую что-нибудь на столе. Или устрою показательный приступ анорексии. Вариантов масса.
Мариса наблюдала за тем, как Тэона готовится к ужину. Она не солгала своему отцу, она действительно надела то платье, о котором говорила. Только в наряде еще присутствовала футболка “Stop NATO”, армейские ботинки и полосатые колготы. Судя по всему, военная тема за ужином должна была доминировать.
- Как ты думаешь, я понравлюсь сыну мэра? – спросила девица, нанося на глаза агрессивный мейк-ап.
Мариса чуть не поперхнулась, но все же ответила:
- Конечно, он любит «городских сумасшедших», а ты, как я вижу, намного более повернутая, чем я.
- Расцениваю это как комплимент.
Тэона никогда не скрывала своих намерений. Она привыкла действовать прямо, не опускаясь до мелких интриг и пересудов за спиной. Так что после пламенной речи Марисы, из которой ясно можно было понять, как на самом деле она относится к Пабло, девушка решила во что бы то ни стало помочь приятельнице (и впервые в жизни она не объявила об этом по внутренней радиосети). Но совершать добрые дела Тэона любила в самом финале. Так что Симон (вроде Мариса говорила, что именно так зовут ее б\фа) еще некоторое время может спать спокойно. Она распахнула окно, нажала на play в проигрывателе, и бархатный голос Нины Симон разлился по округе. Она пела о том, что все обязательно изменится в лучшую сторону. Что если кто-то нас и бросил, то все равно он к нам вернется, иначе нафиг такой он нам нужен.
- О чем она поет? - спросила Мариса, всем своим видом давая понять, что музыка просто божественно красива.
- О чем еще можно петь в блюзе? О любви. О том, как хорошему человеку плохо. Я бы хотела так петь. Ну пусть не совсем так, но чтоб цепляло. Но дальше девчачьего панка в средней школе у меня ничего не получилось. Мы тогда с семьей жили в LA, а там же каждый третий если не киноактер, то музыкант или продюссер. Но мы с девчонками жутко хотели стать знаменитыми, и на первой же репетиции в нашем гараже спалили нафиг всю проводку, потому что нам никто не рассказал, что и куда подключать.
- А у нас есть своя группа, - внезапно даже для самой себя выпалила Мариса. Не понятно было, почему она доверила этот ревностно оберегаемый секрет странной девица, которую знает первый день.
- Прикольно. А кто в ней и о чем вы там поете?
- В ней, кроме меня еще Мия, ну эта крашенная Барби, Пабло, он же Бустаманте-идиот, и Мануэль. Ты его не видела, он сегодня не был на занятиях. Ну а поем мы о всякой ерунде. Мия и Мануэль никак не разберутся, как же они на самом деле друг друга любят: сильно или очень сильно, вот и собачатся постоянно. А как только поругаются, или, не дай Бог, замутят с кем-то еще, тут же кропают сопливые песни. Хотя первенство по сопливым песням все-таки у Пабло – он их пишет пять штук за пять минут. И все про своих девиц. Говорит, что у него их было немеряно, - последняя фраза далась Марисе с видимым трудом.
- Ладно, подруга, не парься, - Тэона высунулась из окна наполовину, и подкурила сигарету.
- Ты не боишься воспитателей?
- Словно ты их боишься. Ты что, не слышала, каким тоном говорил этот Блас о моем папаше сегодня утром? Да он ему пятки будет лизать, так что я в полном порядке. Обычно мне все сходит с рук.
- Да, в этом вопросе ты точно споешься с Пабло Бустаманте. Кстати, не вздумаю упомянуть за ужином о группе. Хотя если хочешь посмотреть на то, как у Пабло случится инфаркт – пожалуйста.
Тэона выкинула бычок за окно и повернулась к Марисе:
- Ну, что, веди меня, Сусанин, на мужскую половину. Нужно забрать отпрыска мэра и доставить к папаше пред ясны очи, - всю дорогу до комнаты Пабло Мариса с Тэоной хохотали, предсказывая то, что случится этим вечером.
Пабло только вышел из душа, как в дверь постучали. Томас, в робкой надежде, что это Пилар пришла рассказать ему, что она все простила, бросился к двери. Но представьте себе его удивление, когда на пороге оказалась Тэона в полной боевой раскраске, а с ней еще и злорадно улыбающаяся Мариса. «Трындец Пабло» - только и успел подумать Томас и тут же, повинуясь инстинкту самосохранения, захлопнул дверь. Потом до него дошло, что это невежливо, он снова распахнул дверь и предложил барышням войти. Они вежливо отказались.
- Я только на минуту, - пробормотала Тэона. – Передай своему соседу, что если он не хочет опоздать на ужин к папаше, я могу его подвезти. Но только в том случае, если он потратит на гардероб и мейк-ап не более пятнадцати минут. Я жду его внизу.
Уже во дворе, пока Тэона любовно осматривала Марусю, Мариса поинтересовалась:
- А как ты поведешь машину со сломанной рукой?
- Так же, как и добиралась сюда, - просто ответила Тэона.
- Стоп, - удивилась Мариса, - ты ехала из Нью-Йорка сюда, в Аргентину, на машине? Сама?
- Ну да. Хороший понт дороже денег. Представь лица моих одноклассниц-Барби (знала бы ты, как они меня ненавидели), когда я им заявила, забирая документы из школы, что вчера меня забрали в полицию и теперь я бегу в Мексику. Я выходила из школы в полной тишине – такого клевого события в моей жизни не будет еще долго. И как я после этого могла полететь на самолете? К тому же Маруся бы скучала без меня в грузовом отсеке. Маму, конечно, чуть удар не хватил, когда я ей с границы позвонила. Она там дома китайские вазы в туалетную бумагу заворачивала, к переезду готовилась, а тут я ей звоню: «Мам, перечисли бабла, а то на бензин не хватает». Семейство мое только вчера приехало в город. А я через полчаса после них к дому подкатила. Слезы радости, сопли, словно я с войны вернулась... А вот и наш герой.
Из-за угла показался Пабло. Стараясь избежать ссор с отцом и понравится новой девице, он вырядился как на бал. В блеске его туфель было все: от утреннего солнца, которое так навязчиво бьет в окно, до киношных софитов. Казалось, что это не мужские туфли, а хрустальные башмачки, позаимствованные у Золушки. О стрелки на брюках можно было порезаться, а рубашка соперничала белизной с зубами фотомодели. Увидев его Тэона негромко присвистнула:
- Да, ему есть что продемонстрировать девушке. Ну что, поехали? Мариса, увидимся завтра. Сегодня я в школу возвращаться не собираюсь.
- Ну да, с таким-то спутником... – пробурчала себе под нос Марисита.
Пабло немного ошалел от внешнего вида Тэоны. Он бы никогда не рискнул вытворить что-то подобное, опасаясь тяжелой руки отца. Нрав Серхио Бустаманте был известен многим, не просто так он добился таких высот в политике. Помня о всех наставлениях, которые ему дал отец (понравиться Тэоне (а следовательно и ее отцу), даже если для этого придется прыгать через горящие обручи), Пабло перебирал в голове те факты, которые ему сообщил отец: ее отец один из наиболее влиятельных политиков и финансистов, и благодаря его поддержке Серхио может в один прекрасный день стать президентом, а Пабло, соответственно, - сыном президента; ее сестра недавно трагически погибла, хотя злые языки поговаривали, что это было самоубийство, и с тех пор Тэона словно от рук отбилась. Она мелькала на страницах бульварной прессы, сражаясь за первое место с самой Пэрис Хилтон и ее домашним порно в интернете.
Тэона остервенело сжимала руль сломанной рукой. Можно было только догадываться, каких усилий ей это стоило. В динамиках пела Нина. На этот раз она не плакала. Она пела ту песню, которую тысячи девушек (в том числе и Тэона) избрали гимном собственной жизни. «Smoking, drinking and neverthinking of tomorrow”. Именно так и поступала Тэона, не отказывая себе ни в чем.
Пабло смотрел на Тэону и искал в ней черты Марисы. То же своеволие, свободолюбие и непокорность. Даже в осанке можно увидеть нежелание подчиняться каким бы то ни было правилам. С каждой минутой Пабло все сильнее восхищался Тэоной, испытывая легкие уколы совести по отношению к Марисе. Все-таки он рвал на груди рубаху, крича о неземной любви, а теперь вот размышляет о цвете белья барышни, которая сидит рядом. Зная свою страсть нашифровывать, Пабло попытался переключить мысли на предстоящий ужин, а то (и он был в этом уверен) к концу поездки он бы набросал приблизительный план разговора, в котором он расскажет Томасу и Гидо о их первом поцелуе. И как же с ней заговорить? Тэона первая нарушила молчание:
- Вижу, ты перед своим папашей на задних лапках ходишь. Только не говори, что ты так по-идиотски одеваешься каждый день. И что скомандовал мэр по моему поводу? Поматросить и бросить? Или жить долго и счастливо и наплодить малолетних уродцев? Или втереться в доверие, а потом похитить, затребовав с папочки немеряно денег? Да не нервничай ты так, я не кусаюсь.
- Тебе легко говорить: не нервничай. А мне папаня голову скрутит, коли чего не так.
- Ой, ладно тебе. Если это так уж и важно, я могу изображать, что я вся такая в тебя влюбленная... Все равно я уже новую стереосистему Марусе заработала. И папуля этого может не пережить...
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Суббота, 26.05.2012, 18:32 | Сообщение # 2 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| На обратном пути (как и грозилась Тэона Марисе, далеко заполночь) девушке захотелось покататься, осмотреть окрестности. На одной из узких проселочных дорог Тэона остановила машину и заглушила мотор.
- Посмотри, какое красивое небо, - сказала она Пабло. – В Нью-Йорке, чтоб увидеть звезды, нужно задрать, как придурку, голову и всматриваться, пока за огнями реклам не увидишь какие-то точки. И не факт, что это не отблески тех же реклам. А пока ты там стоишь, как кретинка, посреди улицы, задравши голову, тебя уже тридцать раз ограбили, два раза машину угнали и даже денег на автобус не оставили. Топаешь потом 24 улицы домой, как идиотка, потому что в босоножках на каблуках можно разве что переезжать из ресторана в ресторан, а не пешака домой возвращаться.... – тут Тэона совершила неожиданный маневр: опершись здоровой рукой о спинку сиденья, она оттолкнулась и в ту же секунду сидела на коленях у Пабло, к нему лицом, и убирала за ухо сломанной рукой надоедливую прядь волос. – Весь ужин я думала лишь об одном: каковы на вкус твои губы, - прошелестела она на ухо парню, и совершенно не ожидая его реакции, впилась в него, словно вампир.
Пабло никогда не смог бы об этом рассказать. Он просто не подобрал бы слов. Она была ураганом, торнадо, смерчем. В этот поцелуй Тэона вложила весь темперамент. Или всю боль. Она царапалась и кусалась, зализывала раны и оплакивала порезы. Казалось, она мстит всему человечеству за ту боль, которая хранилась внутри. Они совсем не отдавали себе отчет в том, что происходит, пока Пабло в своих попытках снять с Тэоны платье, не задел гипс на левой руке девушки.
- У, больно, - только и сказала она, все тем же движением, только в обратной последовательности, возвращаясь на место. – Да, кстати, - почти пропела она, застегивая платье. – Я не сплю с парнями на первом же свидании. К тому же это было не свидание, а так. И у тебя, кажется, есть девушка. Только не надо трелей о том, что ты все равно собирался ее бросать. Или она неизлечимо больна и ты с ней только из жалости? Я знаю все это наизусть. Только мне ты этого можешь не говорить. Я никогда ни от кого не требовала моногамии.
И на этом вечер разговоров закончился. Всю обратную дорогу до школы они проделали в гробовой тишине.
- И ты не мог мне сказать, что школа закрывается в полночь? – бесновалась Тэона перед закрытыми воротами. – Кровь прилила совсем не туда, куда надо, и инстинкт самосохранения, базовый, кстати, отключился? Ладно, я тут хоть и первый день, у меня уже есть друзья. Позвоню-ка я Марисе. Алло? Ну и не надо так орать, я прекрасно знаю, который час. И если ты думаешь, что от этого знания у меня сразу полный фен-шуй в жизни и ворота в школу открылись сами собой, то ты глубоко ошибаешься. А другой идеи, кроме «перелезь», у тебя нет? Куда я Марусю дену? Я рада. Очень важно, что ты спала. Ты мне подружка, или нет? – Тэона удовлетворенно захлопнула телефон и посмотрела на Пабло. – Ну вот, она будет через несколько минут.
Стоило только Марисе взглянуть на Пабло, она сразу догадалась, что происходило между этими двумя. Этот взгляд, разорванная рубашка... Странно, но Тэона выглядела так, словно только что вернулась из салона красоты. «Надо уточнить, ходит ли Тэона в подобные заведения» - почему-то некстати подумала Мариса. Она молча открыла им ворота, пронаблюдала, как Тэона заводит Марусю во двор, и так же молча собиралась удалиться, если бы Тэона практически силой не затащила ее в свою комнату:
- А как же дружеский треп перед сном?
В комнате Мариса, стараясь не выдать своего раздражения, оперлась на подоконник и спросила:
- Ну и как он?
- Кто? – искренне удивилась Тэона.
- Ну не Серхио же. Пабло, конечно.
- А, ты об этом? Нормально. Ты не злись на меня, я прекрасно понимаю, что он тебе небезразличен. Только ты же сама собиралась его забыть, это раз. И два – у меня же все несерьезно. Я несерьезная девочка, - голос девушки дрожал, а сигарета все отказывалась зажигаться. – Так что не думай об этом. Все скоро закончится. Оно всегда заканчивается.
- Ты так говоришь, словно у тебя рак. Как в том анекдоте. Мол, я умру через три месяца, дайте я пока жизнью наслажусь на полную. А после меня – хоть потоп и маленькая ядерная война.
- Это похоже на мою ситуацию. Только у меня не рак, у меня папина работа. Если завтра ему надоест Латинская Америка, то, можешь не сомневаться, в течении суток он уже будет где-нибудь в Европе, например. А за ним и я, и мама, и Маруся... Я никогда толком не заводила подружек, ни в кого не влюблялась, зная, что изначально обречена на расставание. Даже Сэм, единственного близкого мне человека, и той уже нет... – Тэона смотрела в одну точку и автоматически подносила сигарету к губам – затягивалась – выдыхала дым, пока не обнаружила, что в ее руках остался только фильтр. – Ладно, это слишком длинная история, а у нас завтра уроки.
- И не забудь, что завтра нужно надеть школьную форму. Потому что Бласу дай только повод... – предупредила Мариса, покидая комнату Тэоны. По дороге к себе она размышляла, что слишком уж много «длинных историй» в жизни ее новой подруги.
Утром Мариса проклинала тот день и час, когда в их школе появилась эта новенькая, с которой она проболтала вчера до трех утра. И не смотря на тот факт, что она еще спала, какая-то часть мозга пыталась рационально объяснить, почему нужно так рано вставать. Но ни одно рациональное объяснение не устоит перед напором грубой силы.
- Рота, подъем, - прокричал кто-то прямо над Марисыным ухом, и не дожидаясь ответной реакции, ухватил ее руками за обе щиколотки и стянул с кровати на пол, ощутимо долбанув при этом по голове. – Я всегда считала, что это лучший способ проснуться, - Мариса идентифицировала голос агрессора как голос Тэоны. – Вставай подруга, через пять минут нам нужно быть уже в кафе.
Мариса нехотя открыла сначала правый глаз, а потом левый. Закрыть их оказалось намного сложнее. Всему виной был наряд Тэоны. Что-то от школьной формы, принятой в “Elite Way” в ней явно присутствовало, хотя и в зародышевом состоянии. Становилось понятно, что Тэона умела добиваться своего, неотступно следуя букве закона. Она была облачена в форменную рубашку и юбку, в комплекте с обрезанными штанинами от джинсов, все теми же колготками в сеточку («Она что, скупила всю палитру в магазине» - на секунду задумалась Мариса) и черным топом (или остатками свитера, если исходить их (его) онтологии).
- Если ты не хочешь проспать всю жизнь, то пора собираться. Или ты рассчитываешь на проявление особой нежности с моей стороны? Сопровождать тебя в душ? Извини, только в мужской, потому что в женский, как ты понимаешь, очередь. Ох уж мне эти условности патриархального мира... Но ничего, я там уже была. В мужском душе, я имею в виду. Нового, конечно, ничего не увидела, хотя не могу сказать, что сильно разочаровалась. Есть тут парочка достойных старшекурсников... Так, если ты не хочешь, чтоб я тебя окунула в раковину, или, хуже того, в унитаз, - очнулась от воспоминаний о мужской душевой Тэона. – Безотказный способ. Проснешься моментально.
- Да уж, спасибо, я как-нибудь сама. К тому же ты, видимо, не знаешь нескольких способов пробраться в душевую без очереди. Смотри и учись. – Мариса и Тэона как раз подходили к душевой. Достав из кармана серый комочек шерсти, Мариса швырнула его в чуть приоткрытую дверь. Через несколько секунд из душевой раздались истошные вопли, и полуголые девицы, прикрываясь кто чем может, ринулись вон из душевой. – Увидимся в кафе.
В кафе Тэона около двадцати минут размышляла над тем, на что из ассортимента продуктов ее организм отреагирует наименее болезненно. Тошнота по утрам – первый признак беременности после нежелания идти в школу, преследовал девушку неотступно вот уже несколько месяцев. Многочисленные анализы не подтверждали прибавления семейства, и Тэона уже смирилась с этим Сартровским проявлением экзистенциальности.
Она села за крайний столик, вперилась взглядом в стакан сока сицилийского апельсина и задумалась. Она с удовольствием выпила бы вместо этого сока стакан чей-то крови. Например, барышни, которая стоит сейчас возле ее столика.
- Что ты имеешь к Бласу? – Мия решила выяснить отношения с этой выскочкой раз и навсегда.
- Блас? А кто это? Неужели этот красавец-воспитатель? Милая, не переживай, твоя тайная детская влюбленность останется секретом. Мне, конечно, нравятся мужчины постарше, но ровно до того момента, пока это не начинает подванивать педофилией. Или геронтофилией с обратной стороны.
- Да что ты... – Мия пыталась сохранить возмущенное выражение лица и одновременно осмыслить новые слова, которых в реплике Тэоны было более чем достаточно. – Не смей говорить так о моем парне.
- Даже так... – протянула Тэона. – Я, конечно, не успела ознакомиться с местным уголовным кодексом, но вряд ли он более снисходительно относится к растлителям малолетних, чем американский. Так что помни, девочка, если он в чем-то тебя не удовлетворит, то я могу посоветовать тебе хорошего адвоката.
- О Боже... И почему так сложно быть Мией? Еще и с самого утра... – симулируя обморок, Мия благосклонно позволила проводить себя к своему столику одному из проходящих мимо второкурсников.
Пабло наблюдал за этой сценой с порога кафе. Лишь на контрасте с Мией можно было понять, насколько Тэона красива. Такая же хрупкая фигура (кажущаяся еще более нежной на фоне грубого гипса, который охватывал левую руку от локтя к запястью, так что видно было только пальцы), длинные волосы, при этом грубо обкромсанные по краю и покрашенные в цвет вылинялого вороньего крыла. Обычная одежда, скомбинированная так, что у всех датчан-минималистов (а именно они сейчас дают жару современной моде) волосы на голове дыбом станут от зависти. И при этом между ушами у нее очевидно есть еще что-то кроме веревочки, поддерживающей эти самые уши.
Оторваться от этих размышлений ему помог ощутимый пинок чуть пониже спины.
- Что, новую песню о любви сочиняешь? Давай-давай, красавец. И что у нас рифмуется со словом «Тэона» - пионы, нейтроны... Хотя нет, для тебя это слишком сложное слово. Может, плафоны? Идеально. «Тэона, Тэона, я подарю тебе плафоны» - пытаясь сделать свой голос как можно белее писклявым, пропела Мариса, приближаясь к столику, за которым сидела подруга.
- Ой, эта песня обо мне? Спасибо маме, папе и всем, кто сделал это возможным, - Тэона принялась утирать несуществующие слезы радости.
- Ладно, не расслабляйся. У нас первая пара – математика. Готовься к контрольной.
На математике Рената первым делом попыталась выяснить у новой ученицы глубину ее познаний в этой науке. Быть может это и была недостающая жемчужина в ее олимпиадной коллекции. Но когда выяснилось, что последняя школа, в которой училась Тэона, была художественной, и о математике Тэона имеет очень общие представления, Рената не выдержала и тут же задала всему классу контрольную.
Стоило всем склониться над своими работами, как телефон Тэоны зажужжал. Ей пришло сообщение от Пабло. Он писал, что никак не может забыть предыдущий вечер, и интересовался планами девушки на сегодня.
«Если ты хочешь затащить меня в постель (или на заднее сиденье), то помни, это будет всего лишь первое свидание. А это не по правилам». Тэоне все равно было нечего делать – ни один из знаков на листе с заданиями не казался ей знакомым.
По истечении получаса Тэона сдала чистый листочек с собственной фамилией в левом верхнем углу. Та же процедура повторилась и на истории, и на всех остальных предметах, кроме литературы и этики. На литературе Тэона завела спор с преподавательницей о современной латиноамериканской прозе, трактуя ее со всех постмодернистских позиций. На этике она до хрипа пререкалась с Мансильей. Весь курс с удивлением наблюдал за «битвой титанов», никто из них никогда не мог перечить преподавателю этики. Он давал им задания, при решении которых они решали собственные проблемы, и третий курс даже не представлял, что кто-то может быть не согласен с Сантьяго. Когда прозвенел звонок, никто не мог сказать, выиграла ли Тэона этот спор или проиграла.
После обеда (Тэона с трудом заставила себя проглотить пару кусков еды) барышня бесцельно бродила по собственной комнате, подпевая музыке из колонок. Она сама не знала, что происходит. Впервые в жизни у нее появилась подруга, пусть даже на несколько недель. И что делает Тэона? Зажигает с парнем, на которого плотно залипла эта самая ее лучшая подруга. Да, вляпываться в такие идиотские ситуации было скрытым призванием Тэоны. Ну ничего, она еще не видела Симона. К тому же все в любом случае закончится хорошо. Красивые финалы тоже были ее призванием.
Мариса носилась по комнате, разбрасывая одинаковые футболки по комнате. Вот уже пятнадцать минут она не могла определить, какая из футболок будет «шмоткой дня» для свидания с Симоном. Именно за этим занятием ее и застала Тэона.
- Чем ты занимаешься?
- Да вот все не могу решить, в чем отправиться на свидание. Симон подготовил мне какой-то сюрприз.
- Подруга, похоже ты влюбилась. Иначе с чего бы ты так серьезно относилась к своему внешнему виду?
- Ну... Просто Симон...
- Да, да, да, я уже слышала, он фотограф и очень тебя любит. Только ты еще ни разу не сказала, как ты на самом деле к нему относишься. Пока я только поняла, что Пабло не дает тебе спать по ночам.
- Доктор, у Тэоны Платт черепно-мозговая травма. Или будет через минуту, если она не прекратит говорить глупости, - что-то в выражении лица Марисы подсказывало Тэоне, что она совсем не шутит. Ни капельки. – Как я могу относиться к человеку, с которым встречаюсь? Конечно, я его люблю.
- Кого ты хочешь убедить в этом, подруга? Меня или себя? – Тэона поспешила скрыться за дверью, чтоб метко брошенные джинсы не достигли своей цели – ее головы. – Мы еще посмотрим, что тут на самом деле происходит.
Пабло не отличался оригинальностью – он не нашел ничего более интересного, чем пригласить Тэону в ресторан. Да еще и в какой! Такие пафосные тусовки девушка ненавидела всей душой. Хорошо хоть дресс-код не предполагал смокинги и вечерние платья. И все равно Тэона не пожелала продвинуться дальше бара у входа. Потягивая через трубочку ментоловый Мари Бризар (она всегда питала страсть к напиткам странного цвета), Тэона объясняла Пабло, на какие ухищрения приходилось идти в Штатах, чтоб купить алкоголь:
- Для того, чтоб купить себе бутылку пива, понимаешь, пива, нужно было не то что демонстрировать свой АйДи, а чуть ли не называть все штаты в алфавитном порядке. И то не всегда прокатывало. Хорошо, если выручали старшие товарищи. А тут, в Аргентине – раз плюнуть. Показываешь иностранный документ, и они для тебя готовы на все. Так, это последний глоток моего любимого ликера, если я хочу еще сегодня покататься.
В очередной раз девушка просто спасла Пабло. Он искал тысячи предлогов, чтоб вновь поехать «любоваться звездами», и не мог найти ни одного стоящего. И тут Тэона сама предложила желанный вариант.
- Едем? А ты не боишься находиться за рулем в таком состоянии?
- В каком? Я регулярно плачу взносы в организацию «Пьяные водители против материнства». Так что я имею на это полное право.
- Значит, ты тоже любишь эти... – на двенадцатой минуте тишины не выдержала Тэона.
- Кого? – удивился Пабло.
- Эти неловкие паузы в разговоре.
А Пабло просто не знал, что сказать. Нервные, отрывистые движения Тэоны напомнили ему о другой. Той, которую он так упорно пытался забыть, и только для того, чтоб каждое утро констатировать, что она снова ему снилась и забыть ее так и не удалось. Но Мариса была совсем другой. Не смотря на всю свою сумашедшесть, она оставалась ранимой и чувствительной. Пабло вспоминал, как она вздрагивала от его прикосновений, как тянулась к его губам и как нежно отвечала на его взгляды. Тэона же была совершенно не такой. Судя по тому поцелую (единственному тактильному контакту, о котором Пабло не мог забыть до сих пор), она хотела показать всем, что привыкла получать все. И в то же время под маской скрывалась маленькая девочка, которая мечтает о большой любви. Как она запрокидывала голову, когда смеялась над его шутками за ужином, как выгибала спину вслед его руке... Казалось, еще минута, и голова Пабло расколется от постоянных сравнений двух противоположностей. «И угораздило же их подружиться!» с досадой подумал Пабло.
Тэона, косо поглядывая на Пабло, размышляла на похожие темы. Забывая о Марисе, Тэоне тоже очень нравился этот наивный мальчик со светлыми глазами. Он был таким открытым и обычным. Точнее, без каких-то особенных закидонов и заморочек. С ним просто хотелось гулять, взявшись за руки, смотреть на небо (чем они, кстати, сейчас усиленно занимались), думать о всякой ерунде, строить несбыточные планы... «Тэона Платт, ты совсем раскисаешь. Тебе не идут такие сопливые мысли. Хочется тебе ведь совсем другого».
Теона вновь совершила свой акробатический трюк, оказавшись на коленях у Пабло. Но на этот раз она прошептала ему на ухо:
- Ты поцелуешь меня?
Пабло об этом никогда дважды просить не приходилось.
«Осторожнее, мальчик. Еще пару сантиметров, и я сожгу о тебя ресницы. А это единственное, что осталось живым во мне, мои ресницы. Все остальное уже выжжено дотла, покрыто пеплом и не подлежит реставрации. А ресницы... Их остатки будут хорошим воспоминанием о тебе. Каждое утро, рассматривая себя в зеркало, я буду видеть сожженные кончики ресниц. И буду думать о тебе. Только не надо делать это так быстро, на первом же свидании жечь меня. Ведь тогда ничего не останется, пепел и зола не горят по второму разу. И тогда все уже будет черным, и мы не сможем ничего жечь, ничего уничтожать. И это слово «мы», он сгорит вместе с ресницами. Останешься ты, и останусь я. Абсолютно отдельно и независимо. Ты и я. Только не сейчас, пожалуйста, не сейчас. Продержись еще немного, не жги меня. Пожалуйста».
Тэона по-кошачьи выгнула спину, одернула футболку. Улыбнулась, посмотрела на Пабло, который, лишившись ее губ, никак не мог понять, что же теперь происходит, и ошалело оглядывался по сторонам. Провела кончиками пальцев по его щеке, по его губам.
- Наивный мальчик, - прошептала и вновь склонилась к Пабло, стараясь растворить эти бессмысленные слова в нем. На какое-то мгновение все слова стали бессмысленными. На мгновенье. Пока не зазвонил телефон.
Не меняя положения, Тэона ответила на звонок:
- Да. Соскучилась, подружка? Хорошо, можем и приехать, если, конечно, сын мэра хорошо знает город, доверенный его отцу. Заброшенный сквер, ты говоришь? Ладно, выезжаем.
Мариса уже не рада была, что позвонила. Просто вечер с Симоном напоминал состязание в молчанку. А еще Мариса умело избегала прикосновений. После часа тишины она вспомнила о своей новой подруге, Тэоне, и решила познакомить ее со своим бойфрендом, чтоб та наконец убедилась, что Мариса его любит, и ни о каком Пабло не помышляет.
Теперь же ситуация грозилась вылиться в небольшую пьесу под названием «Все, что вы хотели знать о встрече двух разъяренных быков на узкой проселочной дороге, но боялись спросить». Когда до Марисы (а после небольшого промежутка времени и до Симона) дошло, с кем же это собирается приехать Тэона, настроение резко поползло вниз. И если до этого оно находилось на одном уровне с мировым океаном, то теперь грозило достать до мировых запасов нефти. Но, к вящему удивлению «влюбленных», с появлением Тэоны все резко изменилось.
Они услышали ее еще за несколько кварталов. Громкая музыка (по такому случаю Тэона врубила на полную старый альбом The Cardigans, который как нельзя подходил и ее машине, и ее наряду: полупрозрачной футболке с нарисованной татуировкой, зеленой мини-юбке и старым армейским ботинкам) изредка заглушалась криками: «Fucking shit», произносимыми с непередаваемым акцентом и интонацией.
Вырулив из-за угла, Тэона начала внимательно осматриваться по сторонам – это был уже седьмой «старый сквер» за этот вечер, хотя Пабло был уверен, что понял, что Мариса имеет в виду. Увидев Марису и Симона, она вздохнула с облегчением.
- Сколько заброшенных скверов может быть в Буэнос-Айресе? Мы наверняка были во всех. Я думала, что если и в этом сквере вас не окажется, я растерзаю Пабло.
Это был настоящий заброшенный сквер, с увитыми плющом фонарными столбами и старыми засохшими деревьями. Посреди сквера в лунном свете сиял пустой фонтанчик, а чуть дальше старая карусель издавала жалостный писк под легкими толчками ветра. Казалось, что это остров из истории про Питера Пена, а не забытый всеми уголок города. И четверо собравшихся здесь посреди ночи. Тоже герои какой-то странной истории, туманной даже для них самих. Два парня и две девушки, между которыми то и дело пробегает ток. Не известно почему.
- Ты, наверное, Симон, фотограф. Много о тебе слышала. А я Тэона. Пару дней как приехала. Учусь вместе с Марисой и Пабло в одном классе, - Тэона говорила что-то еще, только не было слышно, что. Она и сама умолкла, как только увидела, как смотрит Мариса на Пабло, а Симон на Марису. Пабло же не отрывал взгляда от кончиков собственных кед.
Как в каком-то непонятном кино четверка героев разбрелась по скверу, напоминая брошенные игрушки. Тэона присела на сломанную карусель, наблюдая за остальными. К ней подошел Симон:
- Я буду благодарен тебе, если Пабло больше не подойдет к Марисе. Она сказала, что у тебя с ним вроде как роман.
- Ничего не могу обещать.
И он отвернулся от нее. Не хватало только Тинь-Тинь, порхающей от Питера к Венди. От Пабло к Марисе. Тэона закурила и подумала о том, что главной причиной того, что ей понравился Пабло, был тот факт, что он до дрожи в коленках влюблен в Марису. Всегда так – чужие мальчики самые интересные. И тут не важно, есть у него девочка или нет. Тут другое ощущение. Он не твой. И даже если ты вывернешься наизнанку, твоим никогда не станет. Да и не надо, в принципе. С ними хорошо развлекаться. Особенно в шестнадцать лет, когда впереди еще все. Все впереди. Не здесь. Она взяла новую сигарету и задумчиво вертела ее в руках. Симон подсел рядом.
- Они все-таки любят друг друга. И как сильно я не буду держать ее за руку, она все равно рано или поздно будет с ним, - с горечью произнес Симон. Он взял предложенную сигарету, Тэона щелкнула зажигалкой, и вот они уже синхронно выпускают дым.
- Вот именно. Ключевое словосочетание «рано или поздно». И вот пока это самое рано или поздно не наступило, я хочу развлекаться. РАЗВЛЕКАТЬСЯ! Едемте! – повысила голос Тэона, встала, поправила юбку и направилась к автомобилю.
Пабло и Мариса в это время усиленно старались не смотреть друг на друга. На своих спутников – тоже.
- Ну что, вырезали ей гланды? Ты же наверняка это проверил, - невинным голосом поинтересовалась Мариса.
- А что у Симона с его ротовой полостью? Ты решила заняться педиатрией? Иначе зачем тебе такие сведения? Статистика?
- Совсем забыла. Новая рифма к ее имени. Или я должна говорить ЕЕ? – язвительно произнесла девушка. – Патефоны. И тут уже фантазия разыгрывается во всю. А «макароны»? Добавь немного итальянской страсти, мачо.
- Пиа Спирито, если ты не прекратишь немедленно... – Пабло не успел рассказать Марисе, что именно произойдет с ней, если она не прекратит в сию же минуту. Его прервало требование развлечений.
- Развлекаться! – Тэона повторила это, уже поворачивая в замке ключ зажигания. – Я не переживу, если в этом городе не найдется нормального дансинга. Рассказывайте, старожилы.
На время танцев все распри были забыты. Мариса отдавала всю себя музыке. Ее тело чутко реагировало на малейшие изменения ритма или настроения. Тэона не отставала от подруги. Они танцевали так, словно завтра не наступит никогда, и ночь будет длиться бесконечно, как и музыка, которая льется из динамиков. Пабло и Симон, не выдержав темпа, присели за столик, не переставая любоваться девушками. Или девушкой. Марисой.
Они не переругивались, не упражнялись в острословии, просто наблюдали за ней. Вот уж кто хотел, чтоб этот танец продолжался вечно, так это Пабло. Он мог тешить себя мифическим обладанием этой сумасшедшей барышней, Марисой. Пока она была на танцполе, он мог верить, что, натанцевавшись, она придет к нему, а не к его соседу.
- Мой врач пристрелит меня, если узнает, что я тут вытворяла, - Тэона упала возле Пабло на диванчик. – Он запретил мне танцевать, пока кость не срастется, - новая сигарета в руках у девушки.
Пабло взял Тэону за руку, даже не наблюдая за тем, как на это отреагирует Мариса. Ему просто хотелось это сделать. Как и целовать ее минутой позже. Как бы он не любил Марису (и уже не боялся себе в этом признаться), но та сейчас по ту сторону столика держала за руку другого. Казалось, что это не столик, а пропасть.
Они добрались в школу к полуночи, что можно считать праздником – и то, что к полуночи, и то, что добрались, потому что Тэона так прониклась музыкой, что танцевала даже за рулем, вследствие чего они чудом избежали поцелуев с несколькими деревьями. Следующий день собирался быть пятницей, что таило в себе массу преимуществ: можно было не надевать форму, уроков было всего три, и ровно через день наступали выходные. Так что Тэоне и Марисе было не до полуночных бесед. Всем хотелось побыстрее лечь спать, чтоб эта пятница поскорее наступила.
Пятница была ознаменована еще и тем фактом, что в школу после недельной отлучки вернулся Мануэль. Он уезжал домой, навестить родных. После отдыха дома он с новыми силами был готов изводить Мию. За этим его и застали Тэона и Мариса, когда утром зашли в кафе позавтракать.
- Крашеная дура.
- Ацтек.
- Кукла.
- Макака.
- Нет, ты на «а» говори, - вмешалась Мариса. – Знаешь, как в этой игре: если он на «а» закончил, то ты на ту же букву его обзывай. Пусть все будет по правилам.
- Не хватало мне еще получать советы от такой неудачницы, как ты, - возмутилась Мия. – Особенно в вопросе отношений с противоположным полом.
- Как ты меня назвала? – чуть не задохнулась от возмущения Мариса. – Повтори, если не боишься, и я повырываю все твои патлы, - она продолжала возмущаться, даже когда Тэона оттащила разъяренную девушку от столика «первой красавицы» школы.
Добавив несколько весомых аргументов, от которых Мия пулей вылетела из кафе, угрожая вызвать на разборки ее благоверного Бласа, к девушкам присоединился Мануэль.
- Как поживает моя младшая сестричка? Не успела ее вляпаться в какие-то приключения? Вижу только, что завела себе новую симпатичную подружку. Познакомь, - Ману улыбался – традиционная перепалка с Мией улучшила его настроение и способность радоваться жизни (куда входила и его способность флиртовать с симпатичными девушками).
- Ой, из-за этой идиотки совсем забыла. Это Тэона. Она учится с нами. И зажигает с Пабло.
- Ну, это не главное мое достоинство на данный момент, - отшутилась Тэона. И именно в этот момент это не главное достоинство забрело в кафе.
Этим утром, стоя под холодным душем (вчерашняя ночь не так благоприятно сказалась на Пабло, как на остальных участниках прогулки), Пабло принял очень важное решение. Пора бы окончательно забыть Марису. Ведь у него есть девушка. И плевать что Тэона так на нее похожа. Она нравится Пабло безотносительно Марисы, она красивая, веселая и сумасшедшая. Может даже больше, чем эта смешная девчонка, которая все еще не дает ему спать.
«Все, прекрати думать о ней. Она с Симоном, ты с Тэоной. Если бы она еще что-то к тебе испытывала, она бы бросила этого дурного фотографа. Радуйся жизни, идиот» - одернул себя Пабло и клятвенно пообещал самому себе, что посвятит сегодняшний день, а может и все выходные забыванию Марисы и Тэоне. Хоть Серхио и не проникся Тэоной так, как когда-то Марисой, он все же оставил сыну ключи от их загородного дома. Куда Пабло и намеревался отправиться. Вместе с Тэоной, разумеется.
Пабло появился в кафе, увидел Тэону и тут же направился к ее столику. Немного позже он идентифицировал, с кем же это она сидит за одним столиком, но отступать было уже поздно. К тому же, когда есть перед кем похвастаться, сладость обладания всегда становится сильнее. Если не терпче.
- Тэона, мы едем на выходные за город, - сказать и скосить глаза на Марису, как она прореагирует, знает же, зачем люди ездят вместе отдыхать.
- Хорошо иметь домик в деревне, - мечтательно протянула Тэона. – Комары, туалет за углом, водка, соленые огурцы... Которые перед тем как закатывать в банки нужно еще вскопать и прополоть... Ты везешь меня туда как бесплатную рабочую силу? Я не очень-то трудолюбива и в нормальном состоянии, но вот с двумя килограммами гипса...
Мариса и Мануэль в этот момент уже лежали под столиком от смеха, так что Пабло радовался тому факту, что его обескураженную рожу видело все кафе, но не товарищи по группе.
- Тэона, ты учти, что там три гектара земли, и везде грядки. О скупости мера легенды ходят. Говорят, что он каждый вечер после работы подкатывает брюки дорогого костюма и идет картошку окучивать, - сквозь смех предостерегла подругу Мариса, выкарабкиваясь из-под стола.
- Очень смешно, - пробормотал Пабло. Еще парочку таких заявлений, и он точно навсегда забудет Марису. Или пристрелит. Что случится намного раньше. Его очень смущал тот факт, что Тэона не сказала ни слова в его защиту, а в какой-то мере и сама начала эту шутку. – Так ты поедешь?
- Так как других предложений не поступало, а торчать все выходные в этой школе не улыбается, то так и быть, поеду, если мне обещают нормальный супермаркет по дороге, а также возможность курить и пить во всех помещениях. Иначе я на природе не проживу. Я городской ребенок. Да, и избавьте меня от общения с животными. У меня от них идиосинкразия начинается. А это значит: никакого секса еще неделю после общения с одним безобидным насекомым, или тараканом. Или крысой, на худой конец. Все по иерархии потребностей – низшие не удовлетворены, о высших и не думается даже. И не говори, что ты меня туда не за этим везешь, - Тэона словно знала, что собирается сказать Пабло.
- Значит, договорились, - Пабло словно пропустил монолог девушки мимо ушей. – Выезжаем сегодня вечером. Если хочешь, я поведу.
- Ага, так я тебя к Маруське и допустила. У нас с ней тихая женская любовь. Мужчин за рулем она не терпит.
Пабло удалился в поисках живительной влаги. Ему бы не мешало похмелиться, но он даже не знал, что алкоголь можно пить утром, особенно после того, как всю ночь поглощал коктейль за коктейлем.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Суббота, 26.05.2012, 18:34 | Сообщение # 3 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Ты что, проведешь все выходные в этой дыре? – искренне удивилась Мариса. – Да еще и с этим идиотом? И пропустишь приключения?
- Ну, положим, приключения я и там найду, этого у меня всегда достаточно. И не такой он уж идиот, просто уверен, что при его появлении все бабы должны на спину падать и ноги расставлять. Но это практически у всех товарищей его возраста наблюдается.
- Смотри, он еще назаключает пари на твою голову, будешь потом... – треснувшим голосом произнесла Мариса.
- Да хоть десяток. Имела я и его, и все пари глубоко. Главное – зажигать.
- Ага, пьяные звезды...
- Это я не в курсе. Я конечно, пить собираюсь, а вот делиться алкоголем не очень. Я как настоящая обитательница Манхеттена – мне хватает 10 минут в Сентрал парке, и срочно назад, к родному асфальту. Так что за городом меня разве что виски и спасет. Иначе уже в субботу я буду стучаться в твою дверь. Или не буду, потому что увижу мотоцикл Симона, оставленный у порога.
Пока они доехали до этого дома, Тэона тридцать раз прокляла и земельное управление города Буэнос-Айреса, и первое аргентинское картографическое объединение, и Пабло, который мешал ей вести машину своими советами.
- Блин, если ты после учебы не найдешь работу, могу пристроить тебя карты тестировать. Если ты в какой-нибудь, не дай Бог, случайно разберешься, ее сразу можно будет выпускать в продажу с ремаркой: «Адаптировано для даунов» - Тэона не знала, как скрыть свое раздражение и злость, а потом плюнула и решила ничего не скрывать. – Идиот, неужели нельзя по дороге на собственную фазенду смотреть по сторонам и запоминать повороты, а не мечтать об очередной бабе?
Пабло не знал, как оправдываться, да и стоит ли. Потому что все упреки девушки были обоснованы. Обычно за город его возил водитель, или отец, так что Пабло не утруждал себя запоминанием дороги. К счастью, Тэона включила музыку (нужно было испробовать все возможности новой стереосистемы), и необходимость в разговорах отпала сама собой. А через тридцать минут они подъехали к даче. Хотя этим скромным словом сложно было описать то, что предстало пред взором парочки.
Нечто среднее между Воронцовским дворцом, британской палатой лордов и Тадж Махалом возвышалось на берегу моря. У Серхио явно была склонность к монументализму. И все же это был загородный дом, так что девушка, закрыв за собой дверцу автомобиля, тут же приложилась к бутылке. А потом к сигарете. И снова к бутылке. И лишь после этого ритуала она позволила Пабло провести ей экскурсию по дворцу.
- Короче, где моя спальня и джакузи? – после полуторачасового осмотра местных достопримечательностей взбунтовалась Тэона. – Мне нужен душ, а потом я, наверное, упаду где-то в тени с книжкой. Мне интересно, чем закончится этот дурацкий испанский детектив, - она кивнула на «Фламандскую доску» у нее подмышкой.
- Тебе нужна отдельная спальня? – удивился Пабло. Он-то рассчитывал на совместное проживание.
- А в этом доме не хватает комнат? Каждой девушке нужно отдельная спальня, даже если она в ней спать не собирается. А я, кстати, еще не решила, собираюсь ли я там спать. Все зависит от погоды. И от поведения, и от алкоголя. Короче, переменных так много, что лучше не заморачиваться и подкинуть монетку.
Пабло решил не ждать благословения звезд и действовать самостоятельно. Он подошел к Тэоне настолько близко, насколько это было возможно. У той перехватило дыхание. «Осторожно, ресницы» - пронеслось у нее в голове. Пабло держал девушку за талию, так что возможности отвернуться или вырваться не было. Она, правда, и не пыталась. Через минуту слегка шершавые пальцы («Это от гитарных струн» - подумалось Тэоне) Пабло уже путешествовали по ее спине.
Тэона сидела на кресле, откинувшись на спинку, недалеко от места, где у Пабло случился приступ страсти (или гормонов). Она размышляла, судорожно вспоминая, что же нужно говорить парням в такие вот моменты. «Милый, это было чудесно» - слишком уж попахивает женскими романами, «Ну ты настоящий жеребец» - шведским порно, а вот что конкретно подходило с данной ситуации, она понять не могла.
- Теперь мне тем более нужен душ, - сказала она, вставая с кресла. Ну и пусть это похоже на какой-то голливудский фильм, вряд ли Пабло его смотрел.
Так они провели этот день: в бесцельных шатаниях по дому (Тэона умудрилась трижды заблудиться, и ей приходилось вызывать Пабло по мобильному, чтоб он ее спасал), странных занятиях непонятно чем, слушая странную музыку возле бассейна (правильно, где же еще плавать, если под боком море?), уничтожая запасы виски и сигарет.
О том, что произошло сразу после приезда в дом, они не говорили, словно это было досадное недоразумение, ошибка, которую воспитанные люди не замечают.
Пока Тэона в очередной раз не оказалась в опасной близости от Пабло...
Ей казалось, что она знает этого мальчика уже тысячу лет. Что она просыпается возле него уже в миллионный раз, и возвращается к нему, как в старый дом, к этой калитке губ, ровному дворику живота и прочим кусочкам нежной кожи, мягким волосам и бассейнам глаз. Наивный мальчик, глупый подросток, который тянется к ней, не подозревая, что она может сгореть. Он даже не думает о том, что Тэона может всполохнуть как спичка, и от нее больше ничего не останется. А даже если она исполнит роль Жанны д‘Арк в его присутствии, он ничего не заметит.
Тэона потянулась, завернулась в простынь и вышла босиком к бассейну. Быль темно, но она в бурных событиях предыдущих часов никак не могла понять, что же за день недели на дворе. Еще пятница, уже суббота или воскресенье. Она позвонила подруге:
- Привет. Не спишь? И я. У тебя все нормально? Ты была права, тут безумно скучно, и он полнейший идиот. Хотя целует меня хорошо. Нужно позволять целовать себя. И любить. Но не стоит любить самой. Думаю, ты это уже сама поняла, глупая. Что? Симон скоро придет? Вот и позволяй ему себя целовать. Ну все, давай. Целую.
Она присела на шезлонг и потянулась за сигаретой. Простынь, лишившись поддержки, поползла вниз. Как раз в этот момент в дверном проеме показался Пабло. Проснувшись в одиночестве, он не мог понять – сон это или явь, все, что происходило между ним и Тэоной. Выйдя к бассейну и увидев Тэону, он понял: не сон. Хотя и реальностью это сложно было назвать. Он сел возле нее, устроившись так, чтоб она могла использовать его как спинку шезлонга. Его руки вновь обвились вокруг нее, и он принялся говорить о чем-то отвлеченном, не переставая обнимать девушку.
«А мальчик быстро учится» – подумала Тэона, а вслух сказала:
- Тебе привет от Марисы, - Пабло на секунду дернулся, а потом взял себя в руки – он уже начинает забывать.
- Ага, ей тоже привет передавай, как будешь звонить. Идем смотреть на светлячков?
Странная процессия – Пабло в одних джинсах, Тэона босиком и в простыне, бродили вокруг бассейна, заглядывая во все заросли, в поисках полумифических насекомых. Тэона запуталась в простыни и чуть не упала, лишь благодаря тому, что в последний момент Пабло ухватил ее за простынь.
- У тебя в кармане мои сигареты. Я подсунула их еще на террасе. У меня некуда их положить. Карманы в простыни не предусмотрены.
Выходные пролетели быстро. Тэона и Пабло с легкостью отрывались друг от друга, чтоб наиграть что-то на гитаре (Пабло), выкурить несколько сигарет (Тэона), плюхнуться в бассейн (вместе).
Утро понедельника должно быть тяжелым по определению. Иначе грань между неделями отсутствовала напрочь. Мариса как раз чистила зубы, когда в общей ванной появилась Тэона.
- Съешь лимон, - вытащив зубную щетку изо рта, процедила Мариса. – И не надо рассказывать мне, как прошли выходные. У тебя все на морде написано.
- У тебя тоже, - не осталась в долгу Тэона. – Препакостное свидание, не так ли? Может пора прекратить думать о Синеглазке?
- Дура. Синеглазка – это картошка.
- А как тогда его обозвать? Синеглаз? Ты же мне сама говорила, что прошла любовь, завяли помидоры.
- Последнее предупреждение. Если ты не прекратишь, можешь дружить с Мией, - неприкрытый шантаж со стороны Марисы.
- Да ладно тебе. Идем учиться.
Тэона не могла придумать достойный способ помирить Марису и Пабло. Все должно было быть продумано до мелочей, так что, делая скидку на быстроту реакций Тэоны, обдумывать все нужно было уже сейчас. Начинать нужно было издалека. Девушка была уверена, что если просто закрыть этих двоих в одном помещении, через некоторое время оттуда вынесут два бездыханных трупа. Так что придумать надо было что-то более интригующее, чем две анонимные записки о встрече в вагончике.
Очередная сигарета. Звонок родителю, отчет о выходных (опуская некоторые подробности) в обмен на звонок в школу и просьбу освободить Тэону от занятий на сегодня.
Прислонившись спиной к холодной стене, девушка смотрела на потолок. Трещин на нем не было, он был ровный и абсолютно белый, так что даже глаз было не на чем остановить. Скука – главный страх. Скука и одиночество. Где там в записной книжке был телефон Пабло?
- У тебя сейчас перемена? А на следующую пару обязательно идти? Нет? А где мы можем встретиться? Что? Хорошо, я буду там через десять минут.
Пробираясь задворками школы, Тэона уже и не рада была, что позвонила Пабло. Просто она не могла сидеть одна в комнате, это было еще страшнее, чем считать минуты на уроках, скрываясь от одноклассников за безразличным взглядом. И почему она должна оправдываться, пусть даже перед самой собой? Никто не принуждает Пабло видеться с ней. Всем нравится, что происходит, так чего париться?
- Привет, - сбитым дыханием, словно бежала далеко-далеко, высоко-высоко, произнесла Тэона, только зайдя в вагончик. Встретилась взглядом с Пабло. И упала...
- Ты совершенно не такая, какой хочешь казаться, у тебя бархатная кожа и мягкие волосы. Ты умеешь быть нежной, но только после нанесения тяжелых телесных повреждений. Мне кажется, что отметины, которые ты оставила на мне, останутся навсегда.
Тэона вытянула руку, чтоб обнять Пабло. Он отстранился:
- Осторожней, ты расцарапала мне спину.
- Болит? Давай поцелую, - Пабло перевернулся на живот, и Тэона принялась целовать и гладить свежие царапины – свидетельства настоящей страсти, высокого напряжения, которое существовало между этими двумя. Именно за этим занятием их застали Мариса, Мануэль и Мия.
«А я никогда не могла понять, как это, когда в книгах, например, пишут «немая сцена». Вот оно как, оказывается...» - подняв глаза на новоприбывших, подумала Тэона. До Пабло еще не дошло, что у них появились невольные свидетели, а вот Тэона уже тянула на себя простынь. «Что-то полюбила я в последнее время эту форму одежды...»
Первой очнулась Мариса:
- Эй, подруга, компания не нужна? Или не мешать Пабло сочинять новую балладу о любви? - видно было, что слова давались ей с трудом, но она чеканила их, четко выговаривая каждый звук. – Ты специально назначил свидание здесь, чтоб пришедшие на репетицию убедились в твоей мужской состоятельности? Мы еще можем заслушать свидетельские показания.
Мануэль улыбался в кулачок, наблюдая за тем, как Тэона невозмутимо заматывается в простынь, а Пабло оглядывается по сторонам в поисках джинсов, о которые, кстати, чуть не споткнулся Ману при входе в вагончик. Двумя пальцами (пока экспертиза не выяснила происхождение пятен на джинсах, их вообще лучше касаться в перчатках, мало ли чего) он поднял их с пола и швырнул в сторону героя любовника:
- Лови, Ромео. Я ничего не буду говорить, потому что понимаю, каково оно – оказаться в такой ситуации.
Пока Пабло натягивал джинсы, Мариса сопела, словно бык из корриды, Мануэль смеялся, а Тэона поправляла простынь, Мия исполняла роль маленькой рыбки по имени Немо, выброшенной на берег. Она ритмично открывала и закрывала рот, пока Мариса не обратила на нее свое внимание:
- Ах, маленькая девочка еще не знает, как ужасен порой бывает мир. Именно так иногда происходит. Хорошо хоть нас задержал Блас со своими глупыми придирками, - Мия собралась было что-то ответить, но под взглядами остальных просто не рискнула. - Приди мы немного раньше, могли бы застать менее приятную сцену. Ох уж мне эти нелепые телодвижения...
- Все, давайте начинать репетицию, - скороговоркой выпалила Мия, стараясь скрыть свое смущение. – Посторонних прошу покинуть помещение.
- Она не посторонняя, - хором проговорили остальные участники группы. – Она моя... – потом посмотрели друг на друга и замолчали.
- Да я и сама собиралась уйти, я же аматорские вопли пластиковых кукол не сильно люблю. А остальных я могу и потом послушать. В более благоприятной обстановке, - Тэона выпрямилась, оглянулась в поисках какого-нибудь предмета собственной одежды, на секунду потеряла равновесие и, пытаясь удержаться на ногах, выпустила из здоровой руки край простыни. Та поддалась земному притяжению – упала на пол. Мия бросилась закрывать глаза Мануэлю, Мариса сделала вид, что ее обеспокоило состояние потолка вагончика – во всяком случае, она осматривала его с такой тщательностью, словно подрабатывала экспертом в какой-то строительной конторе, и лишь Пабло смотрел на остальных с гордостью – смотрите, какая у меня девушка.
- Эй, Барби, не надо закрывать мне глаза. Ничего нового я там не увижу. Я давно знаю, чем отличаются девочки от мальчиков, - отводя руки Мии от собственных глаз, пробормотал Мануэль. – Хотя этот экземпляр... Хэй, не больно было делать татуировку? На копчике? Там же кость...
- Я просто спасала Тэону от нападок возбужденной ацтекской обезьяны. Приматы в такие моменты себя совсем не контролируют...
- Если бы вы на секунду отвлеклись от того, кто кого возбуждает, то заметили бы, что мне: а) холодно и б) я не могу понять, где моя одежда. И загипсованная рука мне поиски не облегчает. Если вы найдете мне юбку и футболку, не важно, мою или Пабло, то я буду вам благодарна и тут же покину помещение.
Поиски затянулись, так что Тэона, как была, в простыне, устроилась в углу. Как в дешевом фокусе, в ее руках тут же оказались сигареты и алкоголь, и она слушала распевки приятелей сквозь туман сизого дыма. А потом отвернулась и заплакала.
Никто не заметил, как вздрагивали ее плечи, и лишь потом, когда в перерыве Пабло подошел к ней, она повернулась к нему, вытряхивая соль из ресниц. Он не знал, что послужило причиной ее слез. Знаками попросил всех выйти, клятвенно обещая провести репетицию в следующий раз. Сел рядом с Тэоной, обнял. Она инстинктивно прижалась к нему, продолжая смотреть в одну точку. Ближе, чем сейчас, она не будет к нему никогда.
Он провел рукой по ее лицу. Практически никакой реакции, она только дернулась, когда он закончил движение. Убедившись, что девушка не спит, Пабло сменил позу, стараясь не сильно тормошить полусонную Тэону. Опершись спиной о стенку вагончика (царапины еще саднили немного), он переместил спящую красавицу так, чтоб она опиралась на него. Она только свернулась подобием калачика у него на груди, ухватившись тонкими пальцами за его руку.
Пабло ругал себя последними словами. Возле него спит прекрасная девушка, а он, как последний идиот, думает о Марисе. И эти мысли болят намного сильнее, чем царапины, оставленные Тэоной. Сколько еще можно пытаться забыть Марису, ввязываясь в нелепые авантюры, отношения на одну ночь, перебрасываясь с ней язвительными репликами, словно посещая (иногда против своей воли) курсы стерв. Он любит ее, любит до безумия, до дрожи в коленях и несварения желудка.
- Ты думаешь, это не заметно? Слепые, может быть еще не в курсе, - подняв голову, прошептала Тэона. Пабло размышлял вслух, такое с ним иногда бывало.
От шепота Тэоны по коже пробежала дрожь, и Пабло сильнее обнял девушку. В этом движении не было ничего сексуального – так маленький ребенок прижимает к себе игрушку, спасаясь от темноты.
- И что мне теперь делать? Я завяз в ней, завяз в тебе...
- Ну, положим, во мне ты не завяз, это же просто секс, местами очень хороший секс, но всего лишь секс. Ты так и не знаешь, какие мысли посещают мою голову рано утром, и почему я так люблю виски. Зато о ней ты знаешь все. Перехватываешь ее дыхание, в мыслях заканчиваешь ее фразы и готов броситься за сигаретами ровно за секунду до того, как она захочет курить. Хотя она не курит.
Пабло достал сигарету из пачки, которая валялась возле дивана, щелкнул зажигалкой и осторожно отдал сигарету Тэоне.
- Ты давно не курила. Я знаю, тебе хочется... А пока ты куришь, я расскажу тебе о музыке. Знаешь, в Англии есть такая группа, Everything but the Girl, все, кроме девушки. И вот они поют о куче вещей, но всегда получается о любви. И о том, как ты хочешь поделиться с кем-то частью своей души, а она из гордости не берет, или не доросла еще просто... Ты слышала наверняка: «Just a piece of my mind, but you’re not too old to take it»...
«Трындец ресницам», - подумала Тэона. – «Неужели я стала такой слабой... Ведь и двух недель не прошло...»
- И вот я так же думаю о ней. Отдать ей все, но ведь она вряд ли возьмет. Ей нужно лучшее, но как моя жизнь может быть лучшей? Эти несуразные отношения, запрещенная музыка, тысячи слов, которые я ей никогда не скажу...
- Все наладится. И обо мне не беспокойся. Я очень устала. А хороший секс всегда можно найти. Особенно в городе с многомиллионным населением.
- Я не хочу, чтоб ты уходила.
- А я и не ухожу.
- И тебе все равно, что я люблю другую?
- Кто говорит о любви? Я счастлива, что ты любишь другую. Счастлива, что ты хотя бы умеешь любить. А сейчас ты не мог бы найти мою одежду? У меня еще есть несколько дел.
В своей комнате Тэона устало прилегла на кровать. Но стоило ей только прикрыть глаза (и не увидеть Пабло), как дверь приоткрылась и в комнату пробралась Мариса.
- Не спишь? Я принесла тебе еды. Сандра сказала, что ты сегодня ни разу не заходила перекусить, а на сухом пайке ты наверняка долго не продержишься...
- Спасибо, ты заботишься обо мне, подружка. Хотя меня идеальной подругой назвать сложно. Забываю о тебе, сплю с Пабло...
- Да хоть выйди за него замуж, я только рада буду...
- Ну, социальные ожидания мы оправдали, теперь можно поговорить честно. Знаешь, он тебя до сих пор жутко любит.
- Ну и флаг ему.
- Хэй, я же просила...
- Ну не могу же я броситься ему на шею после всего. Как можно врать, если любишь?
- А только так и можно. Любовь вообще вранье. Большое вранье. И маленькая правда может переломать все нафиг. Ты же врешь Симону. А вот попробуй хоть раз сказать ему правду. Например, про то, что тебе не нравятся его фотографии. Или ты ненавидишь часами ждать, пока он освободится и соизволит приехать за тобой.
- Симон не такой.
- Ага. Я же просила не врать. Фотографы все одинаковые. Мне-то не знать...
- А даже если я его люблю? Знаешь, как это, на расстоянии. Сложно. Особенно на расстоянии вытянутой руки...
- На расстоянии одного сантиметра еще сложнее... Все, я буду спать. Я устала, измоталась, и вообще у меня скоро будут морщины. Глубокие...
- Ага, ты еще начни пользоваться кремами, и будешь совсем как Мия. Просто одно лицо.
Мариса ушла, а Тэона все никак не могла заснуть. Она завернулась в одеяло, забралась на высокий подоконник, больно ударившись грудью, и закурила. Потом не выдержала и заорала со всей мочи в открытую форточку:
- Заебали! – потом чуть тише. – Боже, как же они меня на самом деле заебали. Я не подписывалась на решение душевных проблем малолетних. Я сюда вообще учиться приехала.
Утро принесло с собой новые неожиданности. Свежую прессу. Кто-то в этой школе явно метил в журналисты. Причем самые продажные. Такие, что британская “The Sun” рядом с ними – образец морали.
«Правда о Саманте Платт» - кричал заголовок. В небольшой статье рассказывалась очень интересная версия жизни старшей сестры Тэоны. Наркотики, бесчисленные любовники и смерть в луже собственной блевотины возле входа в Туннель. Когда Тэона вошла в кафе, Мариса как раз кричала, что найдет этого грязного писаку и не оставит на нем и живого места.
- Ты опоздала, подруга. Я это уже сделала. Сеньорита Пилар Дунофф лежит сейчас на полу возле папочкиного кабинета. Думаю, что черепно-мозговых травм там нет, но вот пару ребер я ей точно сломала. Может и руку, хотя я не уверена...
- Ты сделала это даже со сломанной рукой?
- Даже если бы я лежала в коме, а кто-то обижал Сэм, я бы приходила к нему в его самых страшных кошмарах. Это моя сестра... Знаешь, как тяжело, когда оба родителя отсутствуют постоянно? А она не намного меня старше... Была... Я ее называла мамой, а свою мать боялась, потому что видела только по праздникам. А ей было восемь лет, когда я родилась. Сама еще ребенок... Они все время кричали на нее, что она не оправдывает их ожиданий, что она не их дочь... А ей так хотелось, чтоб ее любили. Она учила меня всему. А потом не выдержала... Знаешь, как это страшно: мне четырнадцать лет, я бужу ее, бужу, а она все не просыпается... Такая красивая, даже мертвая... звонить родителям, а они кричат: не можете позвонить позже? У нас важная встреча... У тебя есть салфетка? Я бы не хотела тут плакать. Имидж стервы испорчу.
- Но почему Пилар?
- Потому что это она написала. Я уверена в этом на все сто. И у нее был доступ к моему личному делу, потому что никто кроме тебя вообще не знал, что у меня есть сестра... И потому что я была ей как кость в горле, хотя мы с ней и парой фраз не перекинулись.
В этот момент в кафе влетел разъяренный директор.
- Ученица Платт... - начал было он, но Тэона перебила его.
- Ухожу, ухожу. Копов вы все равно не вызовете, слишком уж боитесь шумихи. Ну а папа вам завтра денег на ремонт перечислит. И все довольны. Правда ведь? А в этой школе я не останусь. По доброй воле не останусь. Тут дышать нечем. Ученики спасаются от этого, как могут, но все равно зомбируются. А я «Ночь живых мертвецов» лучше по телевизору посмотрю. Не здесь.
- Скинь, пожалуйста, мои шмотки в ящик, я тебе потом позвоню, скажу, куда это все прислать, - уже на бегу просила Тэона Марису.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Суббота, 26.05.2012, 18:35 | Сообщение # 4 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Пабло только вышел из комнаты, как к нему подлетел Мануэль с воплем, что Тэона избила дочку директора и теперь уезжает из школы. Развивая космическую скорость, Пабло помчался к выходу.
Когда он выбежал во двор, Тэона бежала к машине. Мариса плакала, Дуноф брызгал слюной на все стороны, а половина школы, выбежавшая посмотреть на действо, шепотом переговаривалась, пытаясь понять, что же происходит. Пабло схватил Тэону за запястье здоровой руки:
- Куда ты поедешь?
- Не знаю, но явно подальше от этих идиотов.
- Подожди, я принесу тебе ключи от дачи, поживешь там.
- Спасибо за заботу, но я как раз прикидывала, как быстро я доберусь до границы.
- Ты ведь обещала мне, что никуда не уйдешь.
- Ты так веришь обещаниям?
- Твоим – верю.
- Хорошо. Я вернусь. Не знаю, когда, но вернусь. Я ведь обещала тебе.
Словно поддерживая на собственных плечах все беды, которые довелось вынести обитателям этой школы, Тэона добрела до машины. Мариса, икая, осела на землю, бормоча что-то о том, что ни один человек не сделал для нее так много, как Тэона за эти несколько дней. Повернув ключ зажигания, Тэона услышала, как двигатель издал холостой звук и затих. Уронив голову на руль, девушка завыла.
- Все, она уехала навсегда, - сказала Мариса, когда Тэона все-таки уехала со школьного двора.
- Нет, она обязательно вернется, она пообещала.
Ее не было в школе уже неделю. Парта в последнем ряду пустовала, но на нее не обращали внимания – Тэона пробыла в школе так недолго, что к ее присутствию еще не успели привыкнуть. Пилар еще лежала в больнице, Тэона сломала ей два ребра и руку (никто так и не понял, чем именно она ее била, хотя Мариса склонялась к мысли, что это была монтировка). Дунофф прислушался к советам жены, забрал документы из лицея и определил ее другую школу.
После существенной суммы, перечисленной на счет школы из швейцарского банка, инцидент был забыт, и Тэона могла вернуться в школу в любой момент, если бы этого захотела. К сожалению, никто не знал о ее местонахождении, и не мог спросить у нее, хотела ли она возвращаться в школу. Об этом не знали даже ее родители. Ее отец приходил в школу на разговор с директором. Он передал Пабло привет от Тэоны, хотя сам тоже не подозревал, где она сейчас может находиться – в эпоху мобильной связи и не такое случается.
Пабло и Мариса старались не находиться даже в одном помещении, по очереди придумывая отговорки, чтоб пропускать занятия. В мастерстве партизанской войны им не было равных, так что они не виделись с момента отъезда Тэоны.
Тэона остановила машину в нескольких метрах от обрыва. В ста метрах внизу бушевало море. Девушка смотрела на небо, нервно куря сигарету за сигаретой. Она провела это время, скитаясь по Аргентине, не задерживаясь на одном месте дольше, чем требовалось для короткого сна. Словно ее преследовало что-то, шло прямо по пятам.
И дело было даже не в «избиении младенцев», не в том, что она нахамила директору, а в Пабло. Она не ожидала от себя, что так быстро слетит с катушек. Она же знала все это с самого начала. Она только увидела этого мальчика, и уже попрощалась с ресницами. Все остальное она оставила в прошлом. И только ресницы напоминали о той Тэоне, прежней. А сейчас... Она красила обгоревшие огрызки ресниц, накладывала пятнадцать слоев туши, пыталась вернуть ресницам былую длину. И убегала от него, от его голоса и сумасшедше голубых глаз. Этот мальчик не хотел, не просил, но она сама позволила всему зайти слишком далеко. И вот теперь сидит тут, как дура, и не знает, что делать дальше. Ее достали эти тараканы в придорожных отелях, неизвестные даже всемирной организации биологов пауки и еда десятой свежести. Пора возвращаться в школу. Нужно держать обещания.
Тэона снова курила перед зданием школы. Гипса на левой руке не было, на его месте красовалась старая татуировка. Еще одна, поновее, была набита на запястье правой руки. Одета она была так же, как и во время первого приезда в школу, только на этот раз ей навстречу вышел не Блас, а Мариса.
- А куда ты дела гипс?
- Сняла. Надоел. Какой-то костоправ за бутылку пива дал мне консультацию. Сказал, что после хорошей драки кости срастаются быстрее. Ну а то, что произошло у меня с Пилар, нельзя назвать плохой дракой... скажи честно, ты по мне скучала?
- Скучала. Правда, никто не срывал нам репетиции, демонстрируя татуированную спину или что пониже... А у тебя новые татуировки!
- Одна новая. Старую ты просто не видела, она была под гипсом.
Школа встретила Тэону, как национальную героиню. Даже воспитатели держались с ней учтиво. Блас, и тот пришел поздравить ее с возвращением. Сославшись на усталость, Тэона ушла к себе в комнату, в которой ничего не поменялось, разве что пару коробок стояли посреди комнаты – Марисе так и не хватило смелости начать собирать вещи.
- Ты останешься? - с надеждой спросила Мариса, покусывая дужки своих желтых очков.
- Я много думала, и поняла, что все-таки останусь. Сначала думала вернуться в штаты, я ведь взрослая девочка, но потом подумала, что мальчики в Буэнос-Айресе симпатичнее. К тому же у них такой милый акцент... если бы не это, я бы уже лежала на пляже в Тихуане и потягивала Корону прямо из бутылки. А сейчас я бы сходила в душ. Если бы ты знала, как экономят на воде по всей Аргентине...
Стоило только Марисе выйти за дверь, как в нее постучали. На пороге комнаты в нерешительности замер Пабло.
- Ну что ты стоишь, входи. Хочешь, можешь даже поцеловать меня, такую потную и вонючую. Я уже рассказывала Марисе, как в вашей стране экономят воду. Хуже, чем в Англии.
- Я так ждал тебя. Почему ты не отвечала на мои звонки? Я не знал, что делать. Мариса избегала меня, я избегал ее...
- А я, по-твоему, имела четкий план действий на ближайшие пять лет? Знаешь, я так устала от тебя и Марисы. Кто из вас будет умнее, кто первый закопает все томагавки и расскажет другому, что на самом деле происходит? Пабло, блин. Будь умнее. А сейчас я должна идти в душ. Все. Приемные часы окончены.
Тэона провела под душем около часа, все никак не могла оттереть себя от пыли. Потом долго красила глаза, пытаясь вернуть ресницам утраченную длину. Ей не хотелось покидать ванную, свое маленькое королевство, не хотелось возвращаться к Марисе и Пабло, недосказанностям и притворствам. Она стояла и задумчиво рассматривала себя в зеркало, пока в душевую не заглянула Мия.
- О, а я тебя везде ищу. Просто рассказать, что твоя так называемая лучшая подружка и твой так называемый парень обнимаются и целуются в общей комнате, - и захлопнула за собой дверь.
Тэона посмотрела на свое отражение, подмигнула ему и, собрав всю свою косметику, отправилась к себе в комнату. Там она включила первый попавшийся диск и упала на кровать. Пока Мариса и Пабло увлечены друг другом, у нее есть время помолчать. Все получилось намного лучше и быстрее, чем она ожидала. Не нужно было придумывать мифические проекты, стоило просто один раз дать хорошего пинка под зад, придавая начальное ускорение. Она радовалась за подругу, радовалась за мальчика, сжегшего ее ресницы, радовалась за всех. И только Шерил Кроу (а это был именно ее диск) в сотый раз задавала вопрос, который Тэона боялась задать самой себе:
- If it makes you happy, so why the hell are you so sad?
|
| |
| |
|
|
 |
