|
|
 |
|
Директорская дочка
|
|
| katya_shev@ | Дата: Среда, 23.05.2012, 16:15 | Сообщение # 1 |
 We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| Любимая моя Аргентина! Как приятно после 5 лет «скитаний» по Европе вернуться на родину… Я думал, что теперь-то смогу вздохнуть свободно и отдохнуть от этих закрытых школ, но не тут-то было! Родители решили меня отправить в очередную тюрьму под идиотским названием «Элитный путь». Вообще-то, каникулы уже полтора месяца как закончились, но если ты платишь деньги, тебя хоть в конце учебного года примут, да еще и помогут успешно справиться с экзаменами.
Пока родители припарковывали машину, я решил осмотреться в этом пристанище богатеньких детишек. Не успел я войти в холл, как встретил прехорошенькую девушку: стройные ножки, идеальная фигурка, грудь что надо, горящие страстью глаза, роскошные темные волосы… А что, может, мне здесь еще и понравится. По крайней мере, лучше, чем в Итоне.
- Привет, я Фернанда Перальта Рамос, – хитро сверкнув глазками, сразу же представилась она.
- А я Томас Эскурра, – мило улыбнулся я ей в ответ: улыбка меня еще никогда не подводила.
- Ты пришел к кому-то в гости?
- Нет, я буду здесь учиться, – видели бы вы, какой радостью загорелись ее глаза, – на третьем курсе, – теперь ее радость выдавала еще и широченная улыбка. Ну что ж, красотка, думаю, у нас с тобой что-нибудь получится. Интересно, а твои подружки так же хороши?
- Я тоже учусь на третьем курсе! – радостно защебетала она, хотя я и без ее слов догадался об этом. – Я очень рада, что мы будем одноклассниками!
- Я тоже. Может, покажешь мне, где тут у вас кабинет директора?
- Он там… Но мне нужно идти на урок, – сказала она так разочарованно, словно мы больше никогда не увидимся. Не волнуйся, детка, сначала я должен залезть тебе в трусики.
Бросив красотке многозначительный взгляд, я направился к кабинету директора. В приемной сидела довольно-таки симпатичная блондинка лет за тридцать и перебирала бумаги, из чего я сделал заключение, что она – секретарша.
- Сеньор Дунофф у себя? – спросил я.
- Он занят! – нервно ответила дама. Через секунду я понял причину такого ее состояния. Из кабинета послышался ор директора:
- Я научу тебя, как слушаться меня! Ты обязана выполнять любые мои требования! И пока не научишься этого делать, будешь сидеть голодной! А теперь иди на уроки!
Дверь открылась, и оттуда неслышно, словно привидение, вышла брюнетка. Лица я ее не смог разглядеть, так как голова ее была низко опущена. Следом появился и сам директор: седой старичок с искаженным от злобы лицом. Да уж, он тут явно всех держит в ежовых рукавицах.
- А тебе чего? – заорал на меня старикашка, видимо, еще не отошедший от своей гневной тирады в кабинете.
- Я Томас Эскурра, новенький.
- Ах, да, да… – быстро же он сменил «гнев на милость». – А где Ваши родители?
- Сейчас должны подойти.
Предки не заставили себя долго ждать, и уже скоро я был официально принят в «Элит Вэй» – эту тюрьму, которая станет мне домом на ближайшие три года.
Пока мама с папой и директором улаживали некоторые формальности, Глория (а именно так звали директорскую секретаршу) повела меня знакомиться с моими новыми одноклассниками.
- Сеньора Акоста, разрешите? – обратилась она к старушке, судя по всему, преподававшей историю.
- Конечно, Глория, заходи.
- 3 курс, хочу вам представить вашего нового одноклассника – Томаса Эскурру. Он только приехал из Англии, и я очень надеюсь, что вы устроите ему радушный прием.
- Не сомневайся, Глория, ему у нас понравится, – мило пропела с первой парты прехорошенькая блондиночка с шикарной, для ее-то возраста, грудью. Детка, мне уже здесь нравится!
- Томас, можешь сесть за ту свободную парту.
- Спасибо, – поблагодарил я, и было за что. Последняя парта – я вижу всех, зато меня никто не видит. Мечта лентяя!
Ну, теперь можно было и осмотреться. Все это время с меня глаз не сводила моя первая знакомая в этой тюрьме, Фернанда Не-Помню-Как-Тебя-Там, да и не одна она. С первой парты, развернувшись на 180 градусов, мною любовалась толстушка. Извини, солнце, но ты не в моем вкусе. А вот дальше уже интересней. Брюнетка с короткой стрижкой впилась в меня просто хищным взглядом, при этом эротично покусывая ручку. Крошка, клятвенно обещаю, ты – вторая в моем списке. Дай сначала разобраться с Фернандой. Далее – блондинка и брюнетка, скромно поглядывающие на меня. Да, девчонки, с вами придется помучиться – объяснения в любви, романтические свидания и прочая ерунда. Но вы того стоите! На этом круг моих поклонниц (но это только на сегодняшний день!) закончился. К моему огромному разочарованию, та грудастая блондинка только в самом начале смерила меня оценивающим взглядом, и, несмотря на то, что, по видимому, осталась довольна, все же весь урок улыбалась парню, похожему на мексиканца. Еще одна девчонка с двумя косичками с тупой улыбкой любовалась каким-то очкариком. Забудь о нем, детка, Пифагор все равно всегда будет для него на первом месте! Еще одна симпатичная и явно скромная девчушка уставилась в книжку и только изредка поднимала глаза на какого-то брюнета. Далее – рыженькая, ворковавшая с каким-то блондином. И, наконец, последняя – ничем не примечательная брюнетка. Кажется, именно ее я видел у кабинета директора.
Вот такое поле для действий открывалось моему либидо на третьем курсе…
Не успел урок закончиться, как в класс вошел молодой человек лет 25, старающийся выглядеть старше, судя по его бородке. Видимо, он работал здесь надсмотрщиком, или, на местном жаргоне, воспитателем. А еще ему, должно быть, уже порядком надоели выходки здешней шпаны: чересчур безразличным взглядом он взирал на ребят. Хотя девчонкам он, наверно, нравился…
- Лассен, Бустаманте! – прокричал он.
- Блас, уверяю тебя, мы ничего не делали! – сразу же стал оправдываться (видимо, уже не в первый раз) тот самый блондин, жених единственной рыжей в этом классе. Говорят, рыжие – огонь в постели. По крайней мере, моя последняя рыженькая была что надо!
- И хоть я сильно в этом сомневаюсь, Бустаманте, я здесь не за этим, – спокойно ответил воспитатель. – Новенький будет жить с вами, так что покажите ему комнату, – и он ушел.
- Значит, ты будешь моим соседом? – спросил я блондина.
- Выходит, что так. Кстати, я Пабло Бустаманте.
- А я Гидо Лассен, – представился подошедший к нам брюнет, – тоже твой сосед.
- Гидо, может, ты как раз и покажешь Томасу комнату? – попросил Пабло. – А то у нас с Марицей дела…
- Знаю я ваши дела… под лестницей! – многозначительно улыбнулся парень. – Ну, пойдем, – а это уже было адресовано мне.
По дороге Гидо мне рассказывал о Пабло, своем лучшем друге. Его выделяло два обстоятельства: он был сыном мэра и по нему вздыхало все женское население колледжа, но об этом я и сам догадался. А в остальном он был обычным классным парнем. Но, по словам Гидо, был у него один недостаток: его девушка Марица Пиа Спиритто. Раньше его, как и любого нормального парня, интересовали девчонки, вечеринки и выпивка. А теперь он не замечал никого, кроме Марицы, на вечеринках танцевал только с ней, а напился за последнее время только один раз, когда с ней поссорился из-за какой-то глупости. Как любит говорить сам Пабло, самое знаменательное событие в его жизни – свадьба Сони Рей и Франко Колуччи. Гидо объяснил мне, что Соня – мать Марицы, а Франко – отец Мии, той самой блондинки, которая мне так понравилась. И поскольку Мия к тому времени уже училась в этом колледже, их родители посчитали разумным отправить сюда же и Марицу, тем более что сестрички успели подружиться.
О Гидо у меня сложилось только одно впечатление: мы обязательно станем друзьями! У нас было много общего, даже несмотря на то, что он больше предпочитал блондинок, а я – брюнеток. В конце концов, какое значение имеют волосы? Стройная фигурка и смазливое личико – почти все, что нужно!
Более-менее обустроившись, я решил получить информацию, так скажем, из первых рук:
- Гидо, а как тут у вас с девчонками?
- С девчонками у нас тут все нормально! Только две под запретом: Марица и Мия.
- Мия? Жаль, я бы с ней замутил.
- Да с ней бы весь колледж замутил, только вот уже два года как никто, кроме мексиканца, к ней и пальцем не смеет прикоснуться.
- Ревнивый?
- Не то слово! Так что лучше даже не смотри в ее сторону: прибьет. А еще не советую тебе связываться с Пилар, помнишь, такая темненькая, смотрит на всех затравленным взглядом. Опомниться не успеешь, как она разнесет все твои секреты по колледжу! Зато остальных можно запросто раскрутить, хотя с некоторыми нужно постараться. А если лень, Вико и Фернанда всегда на все готовы.
- Фернанда? Она ничего… Я столкнулся с ней, как только вошел в колледж, и она чуть не набросилась на меня.
- Так не теряй зря время! Она горячая штучка! – парень, видимо, погрузился в приятные воспоминания, которые прервал приход Пабло. – О, а вот и наш Ромео! А мы тут Фер обсуждаем. Правда, она хороша в постели?
- Да, ничего. Но…
- Не надо, не продолжай! – перебил его Гидо. – Мы и так знаем, что лучше твоей Спиритто никого и нет! Томас, знал бы ты, как она меня достала! «Марица нам свет в окне, и никого дороже ее нету!» – передразнил он.
- Эй, эй, поосторожней о моей девушке отзывайся! – вскипел блондин. – Между прочим, если бы она не устроила вылазку в клуб две недели назад, ты бы не познакомился с теми двумя блондиночками, ночь с которыми ты до сих пор забыть не можешь!
- Даже у меня не было двух девушек одновременно! – с плохо скрываемой завистью сказал я.
- Да, та ночь стоила наказания Гитлера! – расплылся в улыбке Гидо.
- Пока, парни, – Пабло снова собрался уходить.
- Эй, ты куда? – спросил брюнет.
- Я пришел только за песней, которую вчера написал, чтобы показать Марисите.
- Слушай, а ты не хочешь остаться? Хватит проводить с ней все свое свободное время! Неужели эта девчонка тебе дороже, чем я?
- Конечно! По крайней мере, целуется она лучше.
- Откуда ты знаешь? Может, проверим? – взревел задетый за живое мачо.
- А я-то думал, почему ты меня постоянно ревнуешь к Марице. Так вот где собака зарыта! – откровенно издевался Пабло. – Один совет, Гидо: найди себе голубого друга и забудь обо мне, потому что я предпочитаю девушек.
- Я тоже! – парень запульнул в него подушкой, но блондин успел скрыться за дверью.
Что делать, приключения меня всегда влекли. Вдохновленный рассказом Гидо, в первую же ночь я отправился на сторону девочек. Найдя комнату с табличкой на двери «Фернанда, Пилар, Белен», я смело вошел внутрь. И только я собрался подойти к кровати Фер с намерением разбудить ее, как услышал плач. Плакала одна из ее соседок. Видимо, тяга к благотворительности мне передалась от мамы, и, забыв о цели своего визита, я подошел к той девушке и отвел ее в кафе.
Как оказалось, это была та самая девушка, которую я видел у кабинета директора. Она старалась руками вытереть слезы, но они предательски все текли и текли из глаз. Я налил в стакан воды и дал ей выпить.
- Я Томас, – представился я. – А ты Пилар, да?
- Да. Откуда ты знаешь мое имя? – она говорила очень тихо, словно это давалось ей с большим трудом.
- Мне Гидо о тебе рассказывал.
- А, ну да… – она опустила голову. Я понял, что она догадалась, что именно мне рассказывал про нее Гидо. Видимо, ярлык первой сплетницы школы ее тяготил. – Я, пожалуй, пойду. Спасибо тебе.
- Нет, подожди, – я удержал ее за руку. – Расскажи, из-за чего ты плачешь?
- Ерунда, не важно…
- Это из-за отца? Я слышал, как он ругал тебя сегодня в кабинете.
- Нет, я не… – она явно нервничала. – Уже поздно, я пойду, – она пулей вылетела из кафе.
- Странная она какая-то, – сам себе сказал я и отправился к себе в комнату спать.
Что мне нравится в этом колледже, так это совместные душевые!
Я встал рано – парни еще спали – и отправился в душ. Как только я туда вошел, из кабинки вышла та самая брюнетка с взглядом хищницы, закутанная в полотенце.
- Я Вико, – представилась она, нисколько меня не стесняясь.
- А я Томас, – я сразу вспомнил, что о ней говорил Гидо, и приступил к активным наступательным действиям. – Знаешь, а ты мне сразу понравилась. Ты выделяешься среди своих однокурсниц…
- Ты всегда так много болтаешь? – с этими словами она затащила меня в душевую, попутно стягивая с меня майку…
Когда я вернулся в комнату, Гидо уже встал.
- Что за цветущий вид? – спросил он у меня.
- Моей первой победой в «Элит Вэй» стала Вико! – похвастался я.
- Это ты стал ее победой! По-моему, у них с Фер соревнование: кто первой переспит с тем или иным парнем…
Наверно, Гидо был прав. По крайней мере, в классе Вико прошла мимо Фернанды с гордо поднятой головой победительницы, причем вторая посмотрела на меня таким испепеляющим взглядом, что мне стало не по себе. Прости, Фер, я не виноват, что Вико оказалась такой шустрой! Но, обещаю, у нас с тобой еще все впереди…
А после уроков Блас сообщил мне «приятное» известие: меня вызывают к директору.
- Молодой человек, я понимаю, что Вы здесь новенький и еще не знаете всех порядков, – начал Дунофф, прохаживаясь по своему кабинету, – но, как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности.
- А что я сделал? – искренне удивился я.
- Да будет Вам известно, что мальчикам строго запрещается проникать на территорию девочек, тем более ночью!
- Но… как Вы об этом узнали?
- У меня есть свои, достоверные источники информации!
Пилар. Конечно же, это была она – больше никто об этом не знал. Гидо ведь меня предупреждал… А строила из себя такую кроткую овечку! Но ничего, я ей еще покажу!
Я искал ее по всему колледжу, но эта стерва словно сквозь землю провалилась. Наконец, я нашел ее вылезающей из-под лестницы.
- А ну-ка стой! – я схватил ее за руку. При этом она вскрикнула так, словно ей прижгли клеймом кожу. Я испугался и на секунду ослабил хватку. Но потом решил, что она просто притворяется, пытаясь вызвать во мне жалость, и с новой силой сжал ей руку.
На этот раз она вздрогнула и чуть слышно простонала от боли. Я поднял ее за подбородок и убрал с лица волосы. Она плакала, причем, судя по красным глазам, плакала уже давно. Я поднял ее рукав и увидел на руке огромный синяк.
- Пожалуйста, не говори никому об этом, – тихо попросила она.
Я завел ее снова под лестницу, подальше от посторонних глаз.
- Скажи, откуда у тебя этот синяк? – начал я допрос.
- Я ударилась о стол сегодня утром, – обычная отговорка тех, кого бьют.
- Это твой отец? Это он тебя побил?
- Нет, что ты!
- Он побил тебя за то, что мы вчера ночью разговаривали? – не унимался я.
- Он меня не бьет, он меня очень любит!
- Пили, – видимо, она не ожидала услышать подобное от меня, потому что она удивленно на меня посмотрела, – ты ведь не говорила отцу, что я был вчера в вашей комнате?
- Нет.
- Тогда кто же сказал? – размышлял я вслух.
- Ты вправе мне не верить…
- Нет, я тебе верю. И, кажется, знаю, кто это мог быть…
Я вылез из-под лестницы с твердым намерением найти Фернанду. Вполне возможно, что таким образом она решила отомстить мне за то, что я променял ее сначала на Пилар, а потом на Вико. Но по дороге меня остановил Гидо:
- Пойдем в класс, Гитлер устраивает собрание.
Похоже, все ждали только меня. По крайней мере, как только я вошел в класс, директор заговорил:
- А, Эскурра, пройдите ко мне, – я подошел. – Вчера ночью сеньор Эскурра, – начал он, обращаясь к классу, – проник в комнату девочек. Я напоминаю вам, если вдруг кто-то забыл, что это строго запрещено. В качестве наказания, Эскурра, Вы будете целую неделю убираться в спортзале!
Уф, еще легко отделался…
- Это все, что Вы хотели сказать? – спросила Марица у Дуноффа.
- Нет, Спиритто, не все. Как же мне надоели ваши выходки, 3 курс! Вы постоянно нарушаете правила!
- Но он же не знал… – попытался заступиться за меня Пабло.
- Замолчите, Бустаманте! Я уверен, что эта идея не самому ему пришла в голову. Наверняка он договорился о встрече с… с одной из девушек. И чтобы впредь у вас не возникало желания назначать свидания в ваших комнатах, каждый из вас, включая и Эскурру, напишет сочинение на тему: «Как контролировать буйство своих гормонов».
- А зачем же его контролировать? – тихо, как ему казалось, прокомментировал Гидо, отчего весь класс захихикал.
- Лассен! – закричал директор. – А за Ваш длинный язык Вы будете целую неделю дежурить в классе! – сказав это, он вышел.
- Томас, останься, нам нужно все это обсудить, когда Пилар уйдет, – шепнул мне Пабло.
Пили, похоже, прекрасно знала, что все здесь ждут только ее ухода, потому поспешила к выходу.
- Подождите! – я остановил девушку у самой двери. – Разрешите Пилар остаться. Она во все этой истории пострадала побольше вас.
- Интересно, как? – спросила Вико.
- Отец ее… – но тут я увидел умоляющий взгляд Пилар и вспомнил, что она просила не говорить никому о синяке, – тоже наказал за то, что я был в ее комнате, и запретил ближайший месяц покупать косметику.
- Ладно, пусть остается, – согласилась Мия. Удивительно, что она вообще на это купилась. Я сказал первое, что пришло в голову, не подумав, что я никогда не видел Пилар накрашенной. Похоже, для самой Мии это было самое страшное наказание от папочки.
- Послушайте, мы не можем все так оставить, – с опаской поглядывая на Пили, произнесла Марица.
- Да, мы не должны терпеть, что из-за одного Томаса наказывают весь курс! – с жаром говорил мексиканец.
- Мануэль прав, – продолжила рыжая. – Надо что-то придумать. У кого какие идеи?
- Мой отец, – после минутного размышления начал Пабло, – постоянно твердит, что из-за статей в газете, в которых жалуются на жизнь в городе, его рейтинг падает, и ему приходится решать эти проблемы. А что, если вся Аргентина узнает, что в самом престижном колледже страны царит несправедливость? Гитлеру… – парень покосился на Пилар, – то есть Дуноффу придется пересмотреть свои методы управления школой, чтобы сохранить ее престиж.
- Отличная идея, любимый! – Марица наградила своего парня поцелуем. – Я позвоню своему знакомому журналисту, и он напишет такую статью…
- Вот и здорово! – захлопала в ладоши Мия. – У меня нет ни малейшего желания писать это дурацкое сочинение. Ману, милый, пойдем куда-нибудь, где не надо контролировать буйство гормонов… – она утащила за собой мексиканца, потом разбежались и все остальные.
После собрания я поймал-таки Фер и завел ее в картохранилище.
- Зачем ты сказала Дуноффу, что я был в вашей комнате? – прижав ее к двери, спрашивал я.
- Я не говорила! – отпиралась девушка.
- А кто же сказал?
- Не знаю! Наверняка Пилар и сказала! Не надо было ее утешать!
- Значит, ты знаешь, что я был в вашей комнате?
- Конечно, знаю, я не спала. Разве с этой ревой можно уснуть? Плачет каждую ночь! Белен-то все равно, она крепко спит, а у меня очень чуткий сон!
- Это ты настучала директору, Фер! – настаивал я.
- Нет, не я! Могу доказать!
- Как?
- Вот так! – она жадно впилась губами в мои губы. Как же она целовалась! Забыв обо всем на свете, я запустил руку ей под блузку. Даже если наябедничала именно она, это уже не имело никакого значения…
Через несколько дней Марица влетела в класс со стопкой газет. На первой странице красовалось заглавие статьи: «Реальная жизнь «Elite Way School».
- Марисита, ты гений! Мы это сделали! – Пабло подхватил свою девушку на руки и закружил в объятьях.
- Да уж, гений! – саркастически заметил Гидо. – Марица, ты хоть читала статью?
Голубки склонились над газетой. В статье ни слова не говорилось о несправедливых наказаниях Гитлера. Наоборот, она восхваляла Марселя Дуноффа, директора колледжа, «из стен которого вот уже не первый год выпускаются образованнейшие и благороднейшие люди страны».
- Что за…? – возмутилась рыжая. – Я не просила этого писать!
- Вы рассчитывали меня перехитрить? – за их спиной неожиданно вырос сам Дунофф. – Бустаманте, я слышал, это была Ваша идея написать статью? Ну что ж, премного благодарен. И в качестве награды Вы будете убираться в библиотеке! Сеньорита Спиритто, Вы же поможете своему жениху? – девушка покорно кивнула. – Ну вот и отлично. А чтобы отбить у вас охоту перечить моим указаниям, вы все будете сидеть еще один урок в классе под моим личным присмотром. Быстро сели по своим местам!
Через 45 минут Гитлер, наконец-то, удалился. Пабло тут же накинулся на Пилар:
- Тебе не жить, стукачка!
Пили вжалась в стену, глядя на него испуганными глазами. Мне показалось, что она хотела что-то сказать, но слова словно стали ей поперек горла, и от этого она была готова разрыдаться. Она была похожа на зверька, загнанного в угол… невинного зверька. Я просто почувствовал, что она ничего не говорила своему отцу. Это читалось в ее глазах, но никто этого не замечал.
- Послушай, Пабло, а, может, это не она? – обратился я к парню.
- А ты вообще помолчи! – закричал на меня Бустаманте. – Если бы ты не оставил ее на собрании, у нас бы все получилось!
- Но сказать мог кто угодно, – настаивал я.
- Что ты несешь? Да здесь никому не выгодно рассказывать об этом… Кроме Пилар, разумеется!
- Ну, может, Дунофф сам все услышал… Может, он с этим журналистом знаком…
- Не выгораживай эту стерву, я ее подольше тебя знаю! – блондин зло на меня посмотрел и в сопровождении Марицы вышел из класса.
Я поймал на себе удивленный взгляд Пили, но она тут же опустила глаза и вылетела за дверь. Я хотел пойти за ней, но Гидо меня удержал:
- Томас, да забудь ты о ней. Поверь мне, она не нуждается в твоей защите.
Мы поднялись в комнату. Скоро пришел и Пабло.
- Слушай, прости, что я на тебя накричал… – начал он. – Я просто психанул…
- Да ладно, я уже все забыл, – ответил я.
- Но только будь осторожен с Пилар, ладно?
- Наконец-то дружба восстановлена! – пафосно произнес Гидо. – Предлагаю отметить это походом в клуб!
- Мы и так втроем наказаны, тебе мало? – спросил я.
- Никто ни о чем не узнает! Закадрим девчонок, проведем классно время…
- У меня уже есть девушка! – возразил Пабло.
- Ну и что?
- А то, что я лучше проведу время с ней!
- Какой же ты скучный! Ну, а ты, Томас, согласен?
- А почему бы и нет?
В клубе мы с Гидо подцепили девчонок, провели с ними ночь, а наутро забыли об их существовании: все как всегда. Но когда мы вернулись в комнату, Пабло там не было, так что перед Бласом не он нас отмазывал, а мы его.
Не успели мы переодеться, как в комнату вошел Блас:
- Я так и знал, что Бустаманте здесь нет!
- Он в туалете, – сразу же выпалил Гидо.
- Удивительно, что и сеньорита Спиритто как раз сейчас тоже находится в туалете! – саркастически заметил воспитатель.
- Так что ж тут удивительного? Ты же знаешь, что они встречаются…
- Конечно, знаю. А еще я знаю, что нахождение в одном туалете может грозить им исключением.
- Да нет же, я не договорил. Понимаешь, вчера Пабло решил устроить Марице романтический вечер и повел ее в ресторан. Но, видимо, устрицы были несвежими, вот они теперь и сидят на одном унитазе,… то есть, я хотел сказать, на разных.
- Надеюсь, их отравление не помешает им присутствовать на уроках? – спросил Блас и удалился. Странно, но он поверил в эту сказочку,… а может, сделал вид, что поверил. Он уже порядком устал докладывать директору о выходках этой сумасшедшей парочки.
Минуты через три явился жутко довольный Пабло.
- Чего ты так долго? – кипятился Гидо. – Мы тебя еле отмазали!
- Мы уснули, – блондин плюхнулся на кровать и погрузился в явно приятные воспоминания.
- Пабло, зря ты с нами не пошел, – решил похвастаться Гидо. – Мы таких девчонок подцепили…
- По-моему, ему и так неплохо было, – сказал я, глядя на довольную физиономию Бустаманте.
- А я не понимаю, как можно получать удовольствие, постоянно занимаясь любовью с одной и той же девчонкой. Никакого тебе разнообразия! Это же скучно! – Гидо решил построить из себя философа.
- Не понимаешь, потому что ты никогда не любил! – ответил Пабло.
- Ну, тогда объясни!
- Когда любишь, хочешь быть с любимой каждую минуту, каждую секунду, – глаза блондина блестели. – Когда ее нет рядом, ты словно живешь во тьме, но вот ты видишь ее, и для тебя встает солнце! Ты постоянно о ней думаешь, и это самые приятные мысли на свете! Гидо, поверь мне, секс не так важен. Гораздо приятнее засыпать и просыпаться рядом с любимой – это самое невероятное ощущение в мире!
- Ну, ты скажешь тоже – секс не важен! – пробубнил Лассен.
- Не воспринимай все буквально! – рассмеялся парень. – Ладно, пошли на уроки.
- Пойдем. Да, и, Паблито, сотри эту ухмылку со своего лица – для Бласа у тебя отравление, как, впрочем, и у твоей ненаглядной!
Нет, ну скажите, разве честно давать контрольные, заранее не предупредив?
Хильда посчитала это вполне нормальным, и вот я сижу, ни черта не зная из истории Аргентины, и просто смотрю по сторонам.
Не избежать бы мне двойки, но помощь пришла, откуда я ее совсем не ждал. Кто бы вы думали дал мне шпору? Пилар!
После урока я подошел к ней:
- Спасибо, что помогла мне на истории.
- Не за что, – промолвила она.
- А почему ты мне помогла?
- Это в благодарность за то, что ты меня защищал.
- Не стоило. Я просто поступил так, как должен был.
- Да… – неожиданно у нее подкосились ноги. Еще секунда, и она упала в обморок.
- Пили! – я пытался привести ее в чувства, но ничего не помогало. – Пили, очнись!
Вокруг нас собралась толпа, но никто, никто не попытался ей помочь. Я посмотрел на них – удивительно, но некоторые смотрели со злорадством на эту картину.
К нам через толпу пробрался Блас:
- Что с ней?
- Я не знаю, мы разговаривали, а потом ей стало плохо, – и тут мне на ум пришли первые слова директора, которые я услышал из его уст, обращенные к дочери: «Пока не научишься меня слушаться, будешь сидеть голодной!» Я вспомнил, что ни разу не видел ее в кафе, да и слишком худа она была, – Блас, у нее голодный обморок!
Он испуганно посмотрел на меня, а потом крикнул:
- Бустаманте, вызови скорую!
Только сейчас кто-то начал шевелиться. И уже минут через пятнадцать мы вдвоем с Бласом провожали карету скорой помощи, на которой увозили Пили…
- Она когда-нибудь доиграется, выгораживая этих идиотов, – неожиданно сказал Блас.
- Что? – не понял я. – Она их выгораживает?
- Конечно. Дунофф уже и не знает, как заставить ее стучать на них, а она ни в какую. Вот теперь, видимо, решил ее голодом морить.
- А ты уверен, что не она стукачка?
- На 100%. Недели три назад я делал обход комнат, а она меня увела оттуда. Я сразу догадался, что они сбежали, но не стал докладывать директору – ей бы досталось больше всех. Нет, это кто-то из них же.
- Но если у Дуноффа есть стукач, зачем ему еще и Пили?
- Он хочет, чтобы она ему подчинялась.
- Бедняжка. Но разве остальные не видят, что она для них делает?
- Не видят. Или не хотят видеть. Кто-то из них недолюбливает Пилар, и стучит директору не из личной выгоды, а чтобы подставить ее.
- Ты уверен? Но кому это надо?
- Если бы я знал… Но Дунофф своих секретов никому не доверяет.
На следующий день я отправился в больницу к Пилар. Похоже, она не ожидала хоть кого-то здесь увидеть, а тем более меня.
- Ну, как дела? Отдыхаешь от уроков? – попытался пошутить я.
- Здесь хорошо, но я скучаю по урокам, – ответила она.
- Ну ты даешь! Скучать можно только на уроках, а не по ним!
- Я хотела бы что-нибудь почитать… – словно оправдываясь, проговорила она.
- Так это не проблема – завтра же я принесу тебе какой-нибудь журнал.
- Нет… книгу…
- Книгу? – удивился я.
- Да. Я давно хотела почитать Ремарка «Три товарища».
- Хорошо, будет тебе Ремарк…
- А ты правда ко мне придешь завтра? – с каким-то сомнением в голосе спросила она.
- Конечно! Даже и не надейся так просто от меня отделаться!
Еще ни одна девушка не смотрела на меня так, как она в эту минуту. Не как на смазливого парня, а как… на принца на белом коне, который пришел спасти ее из заточения в высокой жуткой башне. И я чувствовал, что не могу не оправдать ее ожидания.
Я должен узнать, кто стучит директору, тем самым подставляя Пилар. И первой подозреваемой в моем списке была Фернанда.
Вернувшись в школу, я тут же поймал Фер:
- Мы с тобой еще не договорили.
- Томми, милый, я по тебе тоже соскучилась! – она повисла у меня на шее.
- Я не об этом, – сказал я, убирая ее руки. – Зачем ты сказала Дуноффу про газету?
- Ты с ума сошел? Зачем мне это нужно?
- Чтобы подставить Пилар! Ты ведь уже не первый раз стучишь Гитлеру, не так ли? Ты ненавидишь Пили, и каждый раз, когда ребята что-то замышляют, ты сдаешь их только для того, чтобы все подумали на нее! Ведь так? Отвечай!
- Как я могу их сдавать? Да я и половины-то не знаю, что замышляет Пабло со своей компанией! Я не вхожу в круг его друзей, так что он передо мной не отчитывается!
- Не увиливай, Фер.
- Томми, да забудь ты эти глупости, – она снова попыталась меня обнять. – Лучше давай повторим то, что было в картохранилище…
- Отстань…
- Отстать? – возмутилась она. – Ах, ну да, я и забыла, Фернанда у нас – девочка на одну ночь: развлекся и забыл!
- Слушай, вот только не строй из себя бедную жертву! – она начинала меня раздражать. – Ты сама первая на меня накинулась!
- Конечно, и теперь я шлюха и дрянь! Куда уж мне до «скромницы» Пилар!
- Не трогай Пилар! – прошипел я.
- Ты слишком много думаешь об этой дуре! – она развернулась и быстро ушла.
А в этом она права: я постоянно думаю о Пили. Помнится, Пабло говорил, что это признак любви… Даже смешно – Томас Эскурра, и влюбился!
В любом случае, мне нужно было поговорить с Пабло. К счастью, когда я зашел в комнату, он был там один. Немного помявшись, я спросил:
- Пабло, а как ты понял, что любишь Марицу? – парень удивленно на меня посмотрел. – Ну, у вас это была любовь с первого взгляда?
- Вовсе нет, – ответил блондин. – Хотя, конечно, мы друг другу сразу понравились. Мы познакомились на этих каникулах. Родители Мии и Марицы тогда только поженились и решили, что девчонкам лучше учиться вместе. Когда мы собирались в школьный лагерь, я случайно налетел на Марицу, и только я хотел пофлиртовать с симпатичной девушкой, как она меня обругала на чем свет стоит. Я, конечно, не стерпел такого обращения со своей персоной, и тоже наорал на нее. А потом в лагере она постоянно делала мне какие-нибудь гадости. И вот однажды я предложил ребятам сбежать из лагеря и устроить вечеринку на открытом воздухе. Меня насторожило, что именно Марица первая поддержала эту идею. А уж когда нас поймал Дунофф, у меня и сомнений не осталось, что это она настучала в отместку мне. На следующий день я ее выследил. Она прогуливалась вдоль обрыва довольно далеко от кампуса. Я подбежал к ней, начав на нее орать. А она от неожиданности чуть не упала в пропасть, я вовремя успел ее подхватить и оттащил от края. Наверно, я испугался даже больше, чем она сама. Я крепко-крепко прижал ее к себе и начал просить прощения, больше у себя, чем у нее. В этот момент я понял, что не могу без нее жить, – что-то похожее и я почувствовал, когда Пили упала в обморок… Но Пабло продолжил. – А она, как ни в чем не бывало, поцеловала меня. Оказывается, она пакостила мне только для того, чтобы обратить на себя мое внимание. Мы повалились с ней на траву и… В общем, в лагерь мы вернулись не скоро.
- Так это она наябедничала Гитлеру? – этот вопрос имел для меня большое значение.
- Нет, это сделала Пилар.
- Почему – Пилар?
- Ну, во-первых, она известная стукачка, а во-вторых, она единственная не пошла с нами на ту вечеринку.
- Но это ведь еще ничего не доказывает… – попытался возразить я.
- Скажи-ка лучше, в кого это ты влюбился?
- Я? – такого вопроса я не ожидал. – С чего ты взял, что я влюбился?
- Раз задаешь такие вопросы, значит, влюбился. Когда-то я то же самое спрашивал у Мануэля.
- Да нет, мне просто стало любопытно, вот и все, – я и сам пока не разобрался в своих чувствах, а если бы я сказал, что это Пилар и есть, он бы мне устроил настоящую промывку мозгов, а мне сейчас было не до этого.
На следующий день я, как и обещал, принес Пили ее Ремарка, на поиски которого в библиотеке я потратил немало времени.
- Спасибо, – тихо проговорила она. Но ее глаза выражали гораздо большую благодарность, словно я не книгу какую-то ей принес, а сделал что-то такое, от чего зависела вся ее жизнь.
- Да ерунда. Я же не мог допустить, чтобы ты тут кисла со скуки.
- Нет, мне здесь совсем не скучно!
- Кстати, Пили, я хотел тебя кое о чем спросить, – я начал свое расследование. – На этих каникулах в лагере все ребята хотели сбежать на вечеринку, а ты с ними не пошла. Почему?
- Я о ней не знала… Но я бы и не пошла, я не люблю такие развлечения, – поспешила добавить она извиняющимся тоном.
- А какие развлечения ты любишь?
- Ну… что-то спокойное. Раньше я очень любила сидеть с мамой на берегу океана и любоваться закатом.
- А сейчас?
Девушка вмиг погрустнела и опустила голову:
- Мама умерла, когда мне было пять лет.
|
| |
| |
| katya_shev@ | Дата: Среда, 23.05.2012, 16:16 | Сообщение # 2 |
|
We love you!
Группа: v.I.p.
Сообщений: 516
Статус: Offline
| - Прости, я не знал… Ты по ней скучаешь?
- Да, очень… Она была замечательной, ласковой, нежной, она очень заботилась обо мне.
- Не переживай, Пили, теперь я буду о тебе заботиться, – я погладил ее по волосам, а она с благодарностью посмотрела на меня.
Я вернулся в колледж. У меня было много пищи для размышления. Из слов Фернанды и Пилар вытекало, что стукач тот, кто знает обо всех планах Пабло и его компании. Значит, это кто-то из его ближайших друзей. Следовательно, круг подозреваемых таков: сам Пабло (не стоит исключать и такой возможности), Марица, Мия, Мануэль, Гидо, Луна, Лухан, Вико, Фели, Маркос и Нико…
Вот уже две недели Пилар находилась в больнице. Я каждый день навещал ее. Вскоре она даже начала улыбаться. До этого я никогда не видел ее улыбку, а какая она у нее очаровательная! В больнице кормят, может, и не очень хорошо, но и это пошло ей на пользу. На щеках появился румянец, а в глазах – блеск. Оказывается, она настоящая красавица. Ни Мия, ни Фернанда, ни любая другая красотка в колледже не могла сравниться с ней.
И за что можно ненавидеть эту милую, добрую, ласковую, красивую девушку, которая никому ничего плохого не сделала, а наоборот, только всем помогала?
За все это время ее в больнице, кажется, никто, кроме меня и Бласа, и не навещал. Даже ее отец. Может, ему и стыдно было, но, по крайней мере, по колледжу он ходил с таким невозмутимым видом, словно ничего и не случилось.
Но мне нужно было продолжить свое расследование. И обратиться я решил к наиболее достоверному источнику информации.
- Блас, ты давно работаешь в этом колледже? – спросил я старосту.
- С тех пор, как моя сестра Лухан поступила сюда на первый курс.
- Значит, ты знаешь, когда все начали считать Пилар стукачкой?
- Почти сразу же.
- А какой она была поначалу? Как к ней относились?
- Она очень умная девочка, потому и учится на стипендии. Учителя ее обожали, но все решили, что это оттого, что она директорская дочка.
- Или кто-то позавидовал ее уму… – вслух строил я предположения.
- Может, и так, – согласился воспитатель.
- Блас, а скажи, кто еще с нашего курса, кроме меня, пришел в школу потом?
- Белен и Диего поступили на второй курс, а Марица, Луна и Нико – на третий. А тебе зачем?
- Да так…
Мой список подозреваемых сужался. Значит, это не Марица, не Луна и не Нико… И не Пабло. Я вспомнил его историю о том, как они с Марицей начали встречаться. Если он думал, что его сдала Марица, значит, это не он…
Мои размышления прервал неожиданный приход Пилар. Я так обрадовался, что подлетел к ней и начал кружить в объятьях.
- Томми, Томми, пожалуйста, отпусти меня! – смеясь, попросила она.
- Я так рад, что тебя наконец-то выписали!
- Я тоже рада. Я очень соскучилась по колледжу.
- А я соскучился по тебе!
- Ты же каждый день меня навещал!
- Ну и что? Пару часов в больнице – мне было этого слишком мало. А когда я сидел на уроках, то думал только о тебе.
- Ты думал обо мне? – она слегка покраснела.
- Не веришь? Можешь спросить у Хильды, сколько двоек она мне за это время наставила!
- Я помогу тебе их исправить, раз ты получил их из-за меня.
- Я и не сомневаюсь. Ты же самая добрая, самая отзывчивая девушка на свете…
- Томми… – она все больше наливалась краской. – Не надо, не говори так, пожалуйста…
- Но ведь это правда! Ты мне очень, очень нравишься… – следующий мой вопрос был неожиданным даже для меня, но я о нем не жалею. – Пили, ты согласна быть моей девушкой?
- Нет… – совсем тихо ответила она.
- Но почему? Я тебе не нравлюсь?
- Нет, наоборот, ты мне очень нравишься… Поэтому я не могу так с тобой поступить.
- Как – так? – не понял я.
- Если ты будешь со мной встречаться, твои друзья отвернутся от тебя.
- Мне все равно, ты мне важнее!
- Нет, не важнее. Не обманывай себя.
- Ну хорошо, – после секундного раздумья проговорил я. – Давай будем встречаться тайно. Никто ни о чем не узнает. Ты согласна?
- Я не знаю, Томми…
- Пожалуйста, соглашайся! – я взял ее за руку и с мольбой заглянул в ее глаза.
- Хорошо, я согласна, – счастливо улыбнувшись, я попытался ее поцеловать, но она отстранилась от меня. – Не здесь, нас могут увидеть…
- Тогда пойдем в прачечную! – предложил я.
- Нет, Томми… Прости, но я только вернулась. Я устала. Давай встретимся потом, хорошо?
- Хорошо, – хмуро ответил я.
- Ну, только не обижайся…
- Да нет, я все понимаю. Отдыхай!
Она побежала в свою комнату, но прежде чем скрыться из виду, послала мне воздушный поцелуй.
Хоть свидание и сорвалось, но я был счастлив, счастлив как никогда. Теперь Пили моя девушка… Осознание этого вызывало у меня милую глупую улыбку.
Проходя мимо комнаты отдыха, я наткнулся на шайку заговорщиков, а именно: Пабло, Марицу, Мануэля и Мию.
- Ооо, мы только собирались предложить ему поразвлечься, но, видимо, он нас уже опередил! – закричал мексиканец, увидев меня.
- Что за цветущий вид? – спросил меня Пабло.
- Да так, просто настроение хорошее… – ответил я.
- Ну, тогда тебе понравится наша идея, – загадочно проговорил блондин. – Мы пока еще никому не говорили, ты первый.
- Мы решили сбежать сегодня вечером в один модный клуб, который недавно открылся, – договорила Мия.
- Ты с нами? – спросил Ману.
Нет, Пилар они с собой явно не возьмут. Да и мне хотелось побыть с ней наедине. В голове у меня моментально созрел план: я сделаю Пили сюрприз…
- Нет, ребята, сегодня без меня, – ответил я. – У меня другие планы на вечер.
- Ну, как хочешь, – пожала плечами Марица.
Я не стал терять ни секунды. Воспользовавшись тем обстоятельством, что Белен и Фернанда увлеченно обсуждали что-то в кафе, я пробрался в комнату к Пилар.
- Томми, что ты здесь делаешь? – испуганно спросила она, вставая с кровати.
- Тихо… – я подошел и нежно ее поцеловал.
А ведь это был наш первый поцелуй. С любой другой девушкой к данному моменту в отношениях я зашел бы гораздо дальше, но только не с Пили. Она особенная…
- Что ты здесь делаешь? – еще раз, но уже с улыбкой, спросила она.
- Я приглашаю тебя на свидание, прямо сейчас!
- Томми, я же хотела отдохнуть…
- Обещаю тебе, там, куда мы поедем, ты сможешь отдохнуть.
- А куда мы поедем?
- Это сюрприз, – загадочно улыбнулся я, и мы вдвоем незаметно покинули колледж.
Такси привезло нас к безлюдному и живописному берегу океана. Расстелив покрывало, я достал корзинку, припасенную для пикника.
- Томми, как мило! – чуть ли не до слез растрогалась моя девушка. Моя… Как же чудесно это звучит!
- Ты говорила, что любишь смотреть на закат на берегу океана, вот я и решил тебя порадовать.
- Томми, ты такой замечательный! – она обняла меня за шею. – Ты самый-самый лучший!
- Ты меня плохо знаешь, Пили. Я не такой уж и идеальный.
- Нет, это ты себя плохо знаешь. Еще никто и никогда не делал для меня столько, сколько ты.
- Ты это заслужила, Пили, как никто заслужила… – я коснулся ее сладких, нежных, трепетных губ. Поцелуй был долгим, страстным и таким необычным, словно я попал в сказку. Еще ни с кем я не чувствовал ничего подобного. Пили не похожа ни на одну девушку. Она даже не девушка – она ангел, мой маленький ангелочек…
Во время пикника мы ели мало – больше целовались. И так продлилось до вечера.
- Нам пора в колледж, – проговорила Пили, когда уже совсем стемнело.
- Нет, родная, сюрприз заключается в том, что мы останемся здесь на всю ночь.
- Томми, я не могу! – она резко вскочила на ноги.
- Но почему, Пили? Ты боишься?
- Да…
- Я тебе ничего не сделаю, обещаю!
- А я и не тебя боюсь.
- Отца? – она снова села на покрывало, с грустью опустив голову. Я подсел к ней и обнял ее. – Солнышко, со мной тебе нечего бояться. Я смогу тебя защитить от него. Все будет хорошо…
- Папе не понравится, что я ночевала не в колледже.
- Пили, сделай хоть раз то, что нравится тебе. Скажи, чего ты хочешь?
- Остаться с тобой… – она посмотрела на меня с улыбкой. Я лег на покрывало и прижал ее к своей груди, накрыв нас одеялом. Так мы и уснули.
Я проснулся первым – от крика чаек, летавших над океаном. Пили стянула с меня одеяло и полностью укуталась в него – конечно, она же ведь привыкла спать одна. Я убрал прядь волос с ее лба и просто сидел и любовался своей девочкой.
Все-таки Пабло был прав. Засыпать и просыпаться рядом с любимой – самое неповторимое ощущение в жизни. Несмотря на то, что мы не занимались любовью, это была самая лучшая ночь в моей жизни. Я не променял бы ее ни на одну другую…
Пили проснулась и посмотрела на меня с такой лучезарной улыбкой. Я тоже улыбнулся ей в ответ.
- Пили? – прошептал я.
- Что?
- Я люблю тебя, – впервые я сказал это искренне. Впервые я на самом деле это чувствовал. Да, я люблю ее, люблю всем сердцем, всей душой. Я хочу кричать об этом на каждом углу!
- Я тоже тебя люблю, – ответила моя принцесса и крепко-крепко прижалась к моей груди.
Я поцеловал ее в лоб, а потом, как бы мне самому ни было грустно от этого, произнес:
- Нам пора возвращаться в колледж.
Ничего не ответив, она поцеловала меня, после чего начала собирать вещи.
Попрощавшись с ней в дверях колледжа, я поднялся к себе в комнату.
- О, ты как раз вовремя! – сообщил Пабло. – Дунофф собирает всех в классе.
- Зачем? – удивился я.
- Он вчера поймал нас, когда мы пытались сбежать.
- Да, тебе повезло, ты сбежал гораздо раньше нас, – вставил Гидо. – Кстати, ты где был? Провел ночь с девчонкой?
- Д-да… Но не спрашивайте, кто она, вы ее все равно не знаете, – отчеканил я.
- Ну скажи, она хоть хороша была? – дальше выпытывал Лассен.
- Томми, по дороге расскажешь, – приказал блондин, и мы вышли из комнаты.
В классе Дуноффа еще не было. Да и Пилар тоже. Мне стало страшно за нее. А вдруг он узнал, что она не ночевала в колледже?
Через полчаса явился Гитлер, жутко злой. Пили с ним не было.
- Ваши выходки у меня уже в горле сидят! – ревел директор. – Вы постоянно нарушаете установленные мной правила! Ну что ж, вы сами на это напросились! Отныне вы целый месяц не сможете покидать колледж, даже в выходные!
- Но это же несправедливо! – закричала Марица.
- Нет, как раз справедливо! – продолжал Дунофф. – Если вы не хотите слушаться меня по-хорошему, будете слушаться по-плохому!
Он вышел. Весь курс начал обсуждение.
- Ну и кто же нас мог сдать? – задал вопрос мексиканец. – Пилар же в больнице.
- Нет, она уже вернулась, – вставила Фели. – Я видела вчера, как она заходила в свою комнату, причем подозрительно довольная.
- Все понятно, – произнес Пабло и вылетел из класса. Марица за ним.
Ясно, что они побежали на поиски Пили. Я должен был найти ее первым, поэтому, не теряя ни секунды, я выбежал вслед за ними. Но я не успел. Я нашел их у лестницы: Пабло и Марица орали что есть силы на Пилар, а моя бедная девочка, не зная, что ответить, просто стояла с опущенной головой.
- Отстаньте от нее! – закричал я.
- Томас, не вмешивайся! Я же просил тебя не защищать эту идиотку!
- Она не идиотка! И не стукачка!
- А ты-то откуда знаешь?
- Она не могла вас вчера сдать! Она была со мной всю ночь, и я увел ее до того, как вы успели всем рассказать о побеге. Она даже не знала ничего о нем!
- Томас, ты серьезно? – удивился Пабло. – Ты провел ночь с Пилар?
- Да, мы с ней встречаемся тайно, со вчерашнего дня.
- И ты хочешь сказать, что она не стукачка? – поинтересовалась Марица. – То есть то, что она никогда не сдавала нас отцу?
- Да, именно это я и пытаюсь вам растолковать. Она и половины не знает о том, что вы замышляете. Она узнает о ваших планах уже постфактум. Стукач – один из вас.
Минут пять они переваривали эту информацию.
- Нет, Марица не могла нас предать… – наконец проговорил блондин.
- Да я не вас двоих конкретно имею в виду. Я точно знаю, что это не вы. И не Нико с Луной. Но предатель – кто-то из ваших ближайших друзей, тот, кому вы безоговорочно доверяете. Он всегда в курсе дела.
- Нет, этого не может быть… – прошептала рыжая.
- Поверьте, это так.
Им было трудно прийти в себя после такой новости. Наконец, Марица проговорила:
- Пили, прости нас, пожалуйста, за все, что мы тебе сделали… – при этом она положила руку ей на плечо, отчего та вскрикнула.
- Я так и знал, он опять тебя избил! – прокричал я и обнял Пилар. – Прости, прости, любимая, это я виноват. Не нужно было заставлять тебя оставаться на ночь со мной! Прости…
- Подожди, кто тебя избил? – спросила Марица.
- Дунофф, – просто ответил я, не выпуская свою девушку из объятий.
- Твой отец? Как он может с тобой так обращаться?
- И все из-за вас! Дунофф заставляет ее стучать на вас… Не знаю, зачем ему это нужно, у него же уже есть стукач. Наверно, просто хочет заставить слушаться себя. Но Пилар вас ни разу не сдала, даже несмотря на то, что из-за этого попала в больницу!
- Мы не знали… – словно нашкодивший школьник, оправдывался Пабло.
- Но нельзя все это так оставить! – вставила Марица. – Я сейчас же позвоню маме, пусть ее адвокат займется делом Пилар!
- Нет, не надо… – проговорила Пили.
- Очень даже надо! Ты же не хочешь всю жизнь прожить с отцом-тираном?
- Она права, любимая, – я попытался уговорить ее. – Так будет лучше…
До самого вечера, сидя под лестницей, я пытался уговорить Пилар согласиться на помощь адвоката Сони Рей.
- Но почему ты не хочешь? – наконец спросил я.
- Я не могу так поступить с отцом…
- А он может с тобой так поступать?
- Он мой отец. И он любит меня.
- Пили, так не обращаются с любимым людьми. Он тебя постоянно бьет, из-за него ты попала в больницу. Ты чуть не умерла, а он и ухом не повел!
- Томми, кроме него, у меня никого нет…
- У тебя есть я! – уверенно заявил я.
- Да нет, я не об этом. У меня нет родственников в Буэнос-Айресе. Моя самая близкая родственница, двоюродная тетя по материнской линии, живет в Тукумане. Что я буду делать, если отца лишат родительских прав?
- Родная, мы что-нибудь придумаем, обещаю. В любом случае, как бы все ни обернулось, это будет лучше, чем жить с отцом-тираном.
- Я не хочу тебя терять… – она прижалась ко мне.
- Не говори глупостей, ты меня не потеряешь.
- А если я уеду?
- Мы будем переписываться. И я буду к тебе приезжать. А потом, когда тебе исполнится 18, ты снова приедешь в Буэнос-Айрес ко мне. У нас все будет хорошо, вот увидишь!
- Ты в этом уверен? – в ее голосе звучало неподдельное сомнение. – Томми, ты красивый парень, ты не сможешь жить без женского внимания. Да ты уже через неделю забудешь о моем существовании!
- Нет, Пили, я люблю тебя, я очень тебя люблю! И ради тебя я готов на все. Если понадобится, я буду ждать тебя всю жизнь, – хоть я и сказал это от чистого сердца, но где-то глубоко в душе я понимал, что, возможно, она права. Просто я не хотел ее разочаровывать. И должен был убедить согласиться на предложение Марицы. – Пили, мне сказать Марице, чтобы она позвонила маме. Ты согласна, милая?
- Да…
Вернувшись в комнату, я застал там Марицу и Пабло, лежавших на его кровати с похоронными лицами.
- А если Блас войдет? – не очень удачно пошутил я.
- Плевать, – ответили они в один голос.
- Марица, Пилар согласна на помощь адвоката твоей мамы.
- Хорошо, я ей позвоню.
- Думаете над тем, кто предатель? – спросил я.
- Я не могу поверить, что это кто-то из них! – проговорила Марица, садясь в постели.
- А ты поверь. Лучше подумайте, кто из ваших друзей больше всего ее ненавидит.
- Не знаю, вроде бы, мы все к ней одинаково относимся.
- Одинаково плохо, – поправил я девушку.
- Не придирайся к словам! – огрызнулась она.
- Ладно, проехали. Тогда подумайте, кто из них с самого начала плохо относился к ней. Пабло, ты единственный из нас знаешь Пилар с первого курса.
- Ну, я не знаю… – начал блондин. – Она, кажется, никому дорогу не переходила. Красивая, умная, за ней полно парней бегало, особенно Гидо. Если честно, я бы тоже за ней побегал, но тогда я встречался с Фернандой…
- Ты встречался с Фернандой? – ревниво спросила рыжая.
- Да, но у нас не было ничего серьезного! – оправдывался парень. – Я за всю свою жизнь любил, и люблю, только тебя!
- Я тоже тебя люблю!
- А, может, вы как-нибудь потом друг другу в любви признаетесь? – не выдержал я. – Пабло, что там с Гидо?
- Да ничего. Он за ней бегал, но она не обращала на него внимания. А потом, когда все начали считать ее стукачкой, он оставил ее в покое.
- Это Гидо! – после минутного раздумья закричала Марица.
- Что – Гидо? – не понял блондин, да и я тоже.
- Гидо и есть стукач!
- Нет, это не может быть он! – запротестовал Пабло. – Я его хорошо знаю, он на это не способен…
- Пабло, ты так говоришь только потому, что он твой лучший друг! Но, сам подумай, все сходится: Гидо бегал за Пилар, а когда она его отшила, он решил ей отомстить вот таким образом.
- А, возможно, она права… – задумался я.
- Конечно, права!
Тут, на свою беду, в комнату зашел Гидо. Марица тут же накинулась на него с кулаками и так вцепилась в него, что мы с Пабло вдвоем еле оттащили ее от парня.
- Я же говорил, что ее надо изолировать от общества! – закричал брюнет, как только убедился, что Пабло крепко держит свою девушку.
- Мы знаем, что ты стукач! – за дело взялся я.
- Это что, шутка такая смешная? – не понял Лассен.
- Я тебе сейчас так пошучу, что ты всю жизнь плакать будешь! – вырывалась изо всех сил, хоть и неудачно, Марица.
- Слушайте, с чего вы взяли, что я стукач? – все еще отпирался Гидо. – Кому и на кого я настучал?
- Не притворяйся! Это ты все докладываешь Гитлеру, чтобы подставить Пилар!
- Вы чего, спятили? Зачем мне это надо?
- Чтобы отомстить Пилар за то, что она тебя отшила!
- Вы что, дураки? Да меня сотни раз отшивали, и что, из-за этого я должен всем мстить? Тем более, стуча Гитлеру! Неужели вы думаете, что мне очень выгодно безвылазно сидеть в колледже? Да я уже всех девчонок, каких мог, здесь склеил!
- А тебе неинтересно спать с одной и той же девушкой… – вспомнил Пабло фразу Гидо.
- Вот именно! – подтвердил брюнет. – Я же не дурак, чтобы сам себе козни строить!
- А кто же тогда предатель? – совсем сникла Марица.
- Вы чего? Всем же известно, что Пилар! – уверенно заявил Гидо.
- Нет, не Пилар! – закричал я. – Она не могла вас вчера сдать, она была со мной!
- Ты провел ночь с Пилар? – удивился Лассен. – Ну и как? Мне нужны все подробности!
- Гидо, сейчас не время! – закричал Пабло. – Ты понимаешь, что кто-то из наших друзей – предатель?
- А почему – кто-то из наших друзей?
- Стукач – тот, кто знает обо всех наших планах, а значит, кто-то, кому мы полностью доверяем.
- И зачем этому «кому-то» это надо?
- Чтобы подставить Пилар, дубина!
- А зачем?
- Это мы и пытаемся выяснить!
- Слушай, Гидо, вспомни, кому с самого начала могла не угодить Пилар, – попросил я.
- Ну, не знаю… Хотя…
- Что? – закричали мы все втроем одновременно.
- Пабло, помнишь, на первом курсе проводился конкурс среди девчонок? Ну, что-то типа «Лучшая ученица колледжа», там учителя выбирали. Тогда выиграла Пилар, но все решили, что это потому, что она директорская дочка.
- Точно! – подтвердил блондин. – Пилар могла бы стать королевой школы, всеобщей любимицей, если бы не звание стукачки!
- Значит, это кто-то из девчонок, – догадалась Марица.
- Мия, Вико, Фели или Лухан, – перечислил я.
- Бред какой-то! – вставила единственная присутствующая здесь девушка. – Признанная королева колледжа – Фернанда. За ней все парни бегают.
- Но Вико от нее не отстает, – заметил Гидо.
- А за Мией Мануэль никому не позволяет бегать, – вставил Пабло.
- Фели излишне печется о своей внешности и способна из-за этого отомстить, – проговорила Марица.
- А Лухан любит выигрывать, – закончил я.
- Ну и кто же тогда предательница? – вопрос Марицы повис в воздухе.
Пока мы решили скрывать наши отношения с Пилар. Об этом знали только Пабло, Гидо и Марица. И еще Блас, который очень помогал нам, покрывая Пили перед ее отцом.
Я бы с удовольствием признался всем, что люблю Пили, но необходимость скрывать этот факт была вызвана тем, что предательница, узнав, что мы доверяем Пилар, изменила бы тактику своих действий, и тогда бы мы ее никогда не вычислили.
Шли дни, но они не приносили ничего нового. Мы следили за девчонками, но в их поведении не было ничего подозрительного. Хитрая же эта стерва…
Но меня беспокоил и другой вопрос. Я должен был спасти свою девочку из лап этого тирана. Но Марица молчала о том, как продвигается дело Пили.
Наконец, не выдержав, я направился прямо к Марице. Она в это время, как всегда, целовалась в укромном местечке с Пабло. И как им только не надоело целоваться? Хотя, о чем я говорю? Я и сам готов часами целоваться с моей ненаглядной Пили.
- Марица, – окликнул я девушку, но на меня даже не обратили внимания. – Марица!!!
- Ну что? – недовольно отозвалась она.
- Что сказал адвокат твоей мамы о деле Пилар?
- Гитлера могут лишить родительских прав, но только в том случае, если будет доказано, что это он бьет Пилар.
- А что тут доказывать? Достаточно взглянуть на ее синяки.
- Не все так просто, Томми. Сами по себе синяки не доказывают, что ее бьет именно отец.
- Ладно, я достану доказательства, – проговорил я.
Это была отличнейшая новость. Но на сердце все равно кошки скребли. Марица, заметив мое состояние, спросила:
- Томми, что с тобой?
- Ничего… Просто у Пили нет родственников в Буэнос-Айресе. Если Дуноффа лишат родительских прав, ей придется переехать в Тукуман.
- Ты не хочешь с ней расставаться, да?
- Конечно, не хочу! Я ее очень люблю…
- Да, это тяжело, – вставил Пабло. – Я бы без своей Мариситы и дня прожить не смог.
- Тебе легко говорить, твою девушку никто не бьет, – заметил я. – А я должен ее отпустить, лишь бы ее никто не обижал.
- Все образуется, Томми, вот увидишь, – видимо, вид у меня был настолько кошмарный, что Марица в кои-то веки оторвалась от Пабло и даже погладила меня по волосам.
К нам подошла Пилар:
- О чем болтаете?
- О тебе, – я взял ее за руку, но она тут же ее отдернула, боясь, как бы нас никто не увидел.
- Да, но только не забывайте еще кое о чем: нам надо вычислить стукачку, – заявил Пабло.
- Да, но вот только как? – вздохнула Марица.
- Ну, это просто, – проговорила Пили. – Вы же подозреваете Вико, Фели, Мию и Лухан, да? Надо просто сказать каждой из них под большим секретом, что вы собираетесь насолить моему папе, но только способ это сделать нужно придумать для каждой разный. Предательница обязательно скажет папе свою версию, и так вы ее и вычислите.
- Пилар, почему ты раньше не сказала? – радостно закричал Пабло.
- Вы не спрашивали… – оправдывалась она.
- Правда, у меня самая умная девушка на свете? – гордо заявил я, отчего моя Пили покраснела.
- Да она просто гений! – согласилась Марица. – Хорошо, мы с Пабло этим займемся.
Один вопрос почти улажен. Теперь мне предстояло найти доказательства того, что Дунофф бьет свою дочь. Но как? Не ждать же для этого, когда он в следующий раз ее ударит!
Ко мне сзади неслышно подошел Блас:
- О чем призадумался?
- О Пилар, – сознался я. – Точнее, об ее отце. Адвокат Сони Рей заявил, что его могут лишить родительских прав только в том случае, если будут доказательства, что он ее бьет. Но где их взять? Никто этого не видел…
- Видел, – проговорил староста.
- Кто? – с надеждой спросил я.
- Я. Как-то раз я зашел в кабинет Дуноффа, точнее, только приоткрыл дверь, и увидел, как он бьет ее по лицу.
- И ты сможешь это подтвердить в суде?
- Конечно, если от этого Пилар будет лучше.
- Спасибо, спасибо, Блас! – я кинулся его обнимать.
Теперь все было улажено. И уже через пару дней на столе Дуноффа лежала повестка в суд. Я попросил родителей оставить Пилар на некоторое время у нас, боясь, что Гитлер может ей что-нибудь сделать. Можно представить, в каком состоянии он был. Вкупе с тем, что ему сказала предательница о якобы нашем плане насолить ему, он просто находился в бешенстве.
И вот наступил день X. Директор собрал весь 3 курс в классе:
- Ваши выходки переходят всякие границы! За такое вы не выйдете из колледжа до тех пор, пока не закончите его! Я увеличу количество уроков, чтобы вам некогда было думать о чем-то еще, кроме учебы! Я поставлю вас на место, вот увидите!
- Но что мы сделали? – Пабло задал вопрос, который больше всего интересовал сейчас всех нас.
- Не прикидывайтесь, Бустаманте, Вы отлично знаете, в чем провинились!
- И все-таки я хотел бы услышать это от Вас.
- Хорошо, если Вам станет от этого легче, я скажу. Вы все наказаны за то, что намеревались устроить митинг протеста против моей деятельности как директора «Элит Вэй», да еще и подключить к нему своих родителей!
- Нет, это не может быть она, – прошептала Марица. – Кто угодно, только не она!
Марица выбежала из класса, Пабло за ней. Мне не терпелось узнать, кто же стукачка, так что я бросился за ними, не обращая внимания на окрики Дуноффа.
Рыжая нервно ходила из угла в угол так, что Пабло и не знал, с какой стороны к ней подступиться, чтобы успокоить ее.
- Нет, это какая-то ошибка! – кричала девушка. – Пабло, а ты уверен, что про митинг ты сказал именно ей?
- Да, милая… Ну, успокойся, пожалуйста… Ну, наверняка она сможет нам все объяснить…
- Ну и кто же стукачка? – нетерпеливо закричал я.
Марица только отстраненно на меня посмотрела и прижалась к своему парню, который тут же начал гладить ее по волосам.
- Это Мия… – наконец выговорил блондин.
- Я убью ее! – я был полон решимости отомстить этой стерве за свою девочку.
- Нет, Томас, подожди! – Марица силой меня остановила. – Дай мне самой с ней поговорить.
- Но…
- Томас, так будет лучше, – перебил меня Бустаманте.
Пока Марица разговаривала с Мией, мы с Пабло места себе не находили. Через несколько минут к нам подошел и Мануэль.
- А что случилось с Марицей? Куда она утащила Мию? – спросил у блондина мексиканец.
- А ты не знаешь? – закричал я. Я был слишком зол и, наверно, был готов наброситься на любого.
- О чем я должен знать? – не понимал парень.
- Мия нас всех предала, – тихо сказал Пабло.
- Мия? – удивился брюнет. – Нет, она не могла этого сделать! И не надо ее обвинять в чем попало! – конечно, он защищал свою девушку.
- Мануэль, это правда, – только и ответил парень.
Как раз в этот момент явились сестрички. Наверно, своим взглядом я был способен испепелить эту лживую блондинку. Если бы она была парнем, я бы ей точно врезал.
- Мия, они говорят, что ты – предательница, – растерянно проговорил мексиканец. – Скажи, это ведь неправда, ведь так?
- За что ты так поступила с Пилар? – это уже закричал я. – Что она тебе сделала?
- Что она мне сделала? – взревела Мия. – Меня бесило, что все ее обожают и боготворят! Даже моему собственному парню она нравилась больше, чем я!
- Мия, о чем ты говоришь? Я же люблю тебя больше всех! – заверил ее парень.
- Да? А как же «Пилар такая умная!», «Пилар заслужила титул лучшей ученицы колледжа!» Разве это не твои слова?
- Но…
- Мия, тише, – Марица пыталась ее успокоить. – Мы же все обсудили. Никто из вас не лучше, вы обе хороши, каждая по-своему… – блондинка начала плакать, Ману тут же подбежал к ней и обнял за плечи. – Что ты хотела сказать Томасу?
- Прости… – простонала девушка.
- Да тебя убить мало за то, что ты сделала, и не только Пили, но и всем! – разозлился я.
- Так, никто не смеет тронуть мою сестру! – крикнула Марица. – Она раскаялась, и мы все обязаны ее простить!
- Проси прощения не у меня, а у Пилар, – отрезал я.
- Мия, а что ты еще хотела предложить? – подсказывала рыжая.
Блондинка вытерла ладонью слезы и, с минуту помолчав, проговорила:
- Ну… Марица рассказала мне, что отец бьет Пилар, и что его собираются лишить родительских прав, и тогда ей придется уехать в Тукуман… в общем, Марица предложила… и я с ней согласилась… мы попросим родителей оформить опекунство над Пилар…
- Правда? – обрадовался я до такой степени, что уже и забыл, из-за чего только что злился. – Значит, Пили никуда не уедет?
- Нет, не уедет, – ответила Спиритто.
- Спасибо, спасибо вам! – от радости я даже обнял сестричек.
Дальше дело было за малым. Конечно, моя самая добрая на свете девочка Пили с легкостью простила Мию. Нет, все-таки иногда я ее не понимаю – ведь из-за нее она столько страдала. Но, наверно, это и нравится мне в ней больше всего.
В суде Блас показал, что видел, как Дунофф бил Пилар, так что Гитлера лишили родительских прав. Соня и Франко с радостью согласились стать опекунами Пили, за что я буду благодарен им до конца жизни.
Совет директоров колледжа узнал, как Дунофф обращается с собственной дочерью, и, естественно, никто не захотел оставлять на посту директора такого тирана. А вкупе с нашими жалобами на него, он вылетел из колледжа в два счета. Он уехал неизвестно куда, и мы больше ничего о нем не слышали, хотя Пили частенько о нем вспоминала.
А новым директором стал… Блас. Никто не был против его кандидатуры: он хоть и строгий, но справедливый.
КОНЕЦ
|
| |
| |
|
|
 |
