Нельзя тому что было грустью зыбкой,
Сказать: "Будь страсть! Горя, безумствуй, рдей!"
Твоя любовь была такой ошибкой, –
Но без любви мы гибнем, чародей!
М. Цветаева «Ошибка»

– Да, конечно. – Дрожащим голосом проговорила Аэлин и упала в кресло. В трубке раздались гудки, но она ее не отпускала. Через минуту она уже с диким воплем металась по квартире и сносила все, что было под рукой.
– Что с тобой? – Испугано спросил Пабло, выглядывая из-за двери.
– Ничего. – Резко успокоилась девушка и уже через мгновенье висела на шее у любимого. Очень хорошая подруга позвонила и поздравила. И вообще, у меня, наверное, предсвадебный синдром, слишком уж бурно я на все реагирую.
– Это точно. Ты меня напугала. Завтра, уже завтра ты будешь моей женой!
– Мне кажется, что я не дождусь этого дня.
– Куда ты денешься!

Айриз устало перебирала одежду и думала о завтрашнем дне. Ей предстоит поехать на свадьбу своей, похоже неуравновешенной, фанатки. Филипп был вовсе не против и даже с интересом относился к ожидаемому визиту. А ей что-то подсказывало, что не стоит ей туда идти. Но нет, против контракта не попрешь. Приготовив платье цвета кофе с молоком, девушка нервно оглядела комнату – чего-то не хватало, вопрос чего? Ответ она знала – ЕГО. Свадьбы были для нее всегда болезненной темой, ведь это за неделю до ИХ свадьбы он ей изменил, предал, надругался над ее чувствами! Она очень тихо вошла в комнату Филиппа и посмотрев на друга решила не будить.

– Где цветы невесты?
– Почему еще не готов святой отец?
– Туфли жмут.
– Прическа у подружки невесты просто отвратительная.
– Когда уже начнется церемония?
…
Говорили все и сразу, везде была суета и неразбериха, такая приятная и необходимая на любой свадьбе.
В комнате невесты было все очень даже спокойно. Подружка влетела с букетом и, поправив выбившиеся локоны, заявила:
– У меня скоро крыша поедет.
– ОНИ еще не приехали? – Спросила Аэлин, надевая нижнюю юбку.
– Нет. Слушай, зря ты не сказала Пабло о том, что выиграла в этом конкурсе.
– Не знаю, мне хотелось сделать ему сюрприз. К тому же он постоянно говорил, что она ни во что не ставит фанатов и тут… Мне все еще не вериться. А Пабло уже приехал?
– Да. Стоит вместе с Томасом. У него та-а-акое с лицом…
Пустая болтовня и переодевание прервал короткий стук в дверь.
– Кто там? – Спросила Марина (подружка невесты).
– Откройте дверь, не пожалеете.
– Айриз… – На вздохе проговорила Аэлин, открыв дверь и почти упав в обморок.
– Тише! – Подхватил ее Филипп и легонько встряхнул. – Тебе еще замуж сегодня выходить. Я еще в жизни не видел такой красивой невесты!
А невеста и правда была очень красивой: длинные черные волосы заплетены в необыкновенную прическу с целой кучей переплетений и цветов. Красивая фигура обтянута вышитым корсетом, а руки затянуты перчатками-паутинкой.
– Мы зашли к тебе, что бы поздравить, но на церемонии не появимся, придём на торжество. – Мягко улыбаясь, сказала Айриз.
– Почему? – Испугалась невеста.
– Мы только шума наделаем. Церемония только для самых близких, и вообще, все внимание должно быть сосредоточенным на вас, а не на нас. – Пояснил Филипп и после еще нескольких минут разговора вышел вместе с Айриз через черный ход.
– Мне показалось, что я видела Мию и Ману. – Удивленно проговорила звезда, залезая в машину.
– Ты, должно быть, ошиблась, что им тут делать?
– Нечего вроде. Поехали в ресторан, там и подождем новобрачных и репортеров.
– Еду уже.

Под ручку с отцом по проходу шла невеста и улыбаясь сквозь слезы радости. Он смотрел на нее и тоже улыбался, взял за руки и повернулся к священнику. Потом они дали друг другу обеты, обменялись кольцами, поцеловались. Он на руках вынес ее из церкви и посадил в машину.
– Я не дождусь когда же мы, наконец, приедем в ресторан. – Нервно сказала уже жена.
– С чего такая спешка, мы уже женаты, не понимаю.
– А там тебя ждет сюрприз.
– Да? И какой?
– Увидишь. Я выиграла в одном конкурсе, и к нам приехал сюрприз.
– Что-то меня это все настораживает.
Машины с гостями уже выстраивались в очередь. Небесно-голубой «Ягуар» остановился и из него вышли две знаменитости. Айриз взяла Филиппа под руку и, сделав пару шагов, все-таки увидела Мию.
– Мия! – Удивленно воскликнула девушка.
– Мар… Айриз? Что ты тут делаешь? С Филиппом!!!
– Я приехала к фанатке, которая выиграла конкурс, а ты?
– А я на свадьбе у одного ну очень хорошего друга. – И Мия повернулась в сторону только что подъехавшей машины новобрачных, а из нее вышли… Пабло?!
Он заметил её когда машина еще не остановилась. «Она? Бред! Что ей тут делать?»
«Что? Бред! Не могла я приехать на его… свадьбу?»
«Боже, победа Аэлин в конкурсе!»
Вспышки фотоаппаратов начали слепить со всех сторон, Айриз мертвой хваткой вцепилась в руку Филиппа и, улыбаясь никуда не годящейся улыбкой, сказала:
– Нам очень приятно быть на вашей свадьбе!
– Мы вас от всей души поздравляем. Мы долго ломали голову над подарком, но решили, что кругосветное путешествие будет очень кстати. – Филипп протянул билеты.
– Спасибо. – Обрадовалась Аэлин, принимая билеты.
– Даты не вписаны, это вы уж сами решайте. Здесь предусмотрено все. Бронь в лучших отелях в номерах для новобрачных!
Ни Пабло, ни Марица ничего не слышали. Они смотрели друг на друга и молчали. Это была пытка, но оба дали себе слово, что не покажут как им больно.
Актеры попозировали для фотографов, а потом прошли в помещение. Уловив первую свободную минуту Айриз схватила Мию за руку и потащила в дамскую комнату.
– Сестренка, какая неладная заставила тебя принестись сюда?
– Я ничего не знала. Я бы не приехала.
– Вот так сюрприз, ничего не скажешь! У вас всегда получалось избегать друг друга, даже в гости вы умудрялись приезжать каждый раз по отъезду одного из вас. А это!?
– Еще пол часа и я еду домой.
– Правильно.
– Я чувствую себя такой дурой.
– Ну это не странно. Все, пошли в зал, чем больше тебя видят, тем лучше для тебя. Все будет хорошо.
– Надеюсь.
Выполнив все запланированные процедуры, Айриз попрощалась со всеми и вышла на улицу. Филипп сказал, что будет через пару минут. На выходе она врезалась в чью то спину и, подняв голову, узнала его. Повисло молчание и стало неловко. Она смотрела на него как затравленный зверек. В его глазах не было ничего кроме холода.
– Я желаю тебе счастья. – Тихо прошептала Марица. – Я не знала.
– Догадываюсь.
– Мне… я…
– Красивое кольцо. – Сказал Пабло, глядя на ее обручальное кольцо. – Дорогое?
– Пол миллиона долларов.
– Я тоже желаю тебе счастья.
Она благодарно улыбнулась и сделала шаг в сторону парковки. Резко повернулась и нерешительно посмотрела ему в глаза. Легкая улыбка коснулась его губ. Она тоже улыбнулась. В дверях появился Филипп.
– Пошли, родная. А, Пабло, еще раз прими мои поздравления.
– Спасибо, ты мои тоже.
Она ушла не оборачиваясь, а он не смотрел ей в след. Когда они уже подъезжали к их дому начался дождь.

Она
– Что с тобой? Ты такая напряженная.
– …
– Ты на меня за что-то уже обиделась?
– …
– Скажи что-нибудь.
– Мы зонты не брали.
– Ну и что?
– Волосы намокнут и будут как пакля.
– Тебя это волнует или что-то другое?
– …
– Кем он был тебе? – Спросил Филипп после пятиминутного молчания.
– Кто?
– Жених. Я же видел как ты отреагировала на молодоженов и поскольку эта реакция не имела ничего общего с девушкой, то я сделал вывод…
– … – Марица посмотрела на него таким попрекающим взглядом, что он невольно заикнулся на полуслове.
– Не хочешь говорить. Что ж, имеешь полное право.
– …
– Приехали, подожди, я сейчас вынесу тебе зонт.
– Не надо.
Собаки, почувствовав что хозяева не в духе, предпочли не высовываться из своей комнаты. Филипп не произнося ни слова, укрылся в своем кабинете и сел учить роль.
Сегодня квартира почему-то показалась ей чужой, ее одежда жутко глупой, макияж раздражительным. А когда она зашла в свою комнату, ей запахло чужим домом. Потемнело, но она не включала свет. Дождь начал утихать и она присев на подоконник разглядывала, как капельки стекают по стеклу. В комнате было темно, а на улице горел свет, и капельки на стекле так красиво сверкали, мерцали как драгоценные камешками. Она быстро замерзла и, встав с подоконника, поправила свою рубашку. Постояв немного у двери она, наконец, решилась выйти в коридор. Дверь в кабинет Филиппа была немного приоткрыта и Марица дерзнула зайти.
Он сидел за столом и, запустив одну руку в свои густые черные волосы, читал. Когда она закрыла за собой дверь, он вопросительно посмотрел на нее.
– Можно тебя оторвать?
– …
– Я поговорить хотела.
– О чем? – Спросил он, отложив бумаги.
– Это сложно. Мне очень нужно поговорить.
– Я слушаю тебя. – Сказал Филипп и сел на диван напротив нее. Она немного помялась и села рядом.
– Пять лет назад, 15 мая я должна была выйти замуж. Но не вышла. Мой жених за неделю до столь знаменательного события напился и провел ночь в компании двух длинноногих блондинок. Я бы не поверила, если бы не увидела все своими глазами. Простить я не смогла, да и не хотела. И вот сегодня мы впервые за долгое время встретились.
– Пабло?
– Да. – Вздохнув, ответила Мари. Но она соврала. Обманула, когда сказала, что не хотела прощать. Она очень этого хотела. Она постоянно ждала, когда же он, наконец, осознает, что пора извиниться. Придет, обнимет, прижмет к себе сильно-сильно, и она почувствует, как бьется его сердце. А потом она выскажет ему все, что думает о его промедлении. Она все это время была нескончаемо верна ему. Тот парень, который временно играл его замену, ограничился очень даже целомудренными поцелуйчиками. А когда она начала играть в кино, то все те поцелуи не считала изменой – они ведь притворство. Она не считала изменой и отношения с Филиппом, ведь они тоже фальшивые. И она собиралась ему об этом сказать. Сказать, что она ни разу не изменила ему. Но теперь все это не имело значения. – Ты… Как давно ты меня любишь?
– Что?
– Я ведь не слепая. Сразу может и не заметила, но недавно начала подмечать. И не говори что мне показалось, я не маленькая и все прекрасно понимаю.
– Ничего ты не понимаешь! – Разволновался Филипп. Он, встав с дивана, начал нервно нарезать круги по комнате. – Ты ничего не воспринимаешь всерьез, у тебя все игра. А я…
– А ты забыл, что жизнь и игра – это разные вещи и переступил ту грань, которая делала нас просто хорошими актерами.
– Зато ты ее не переступила.
– Нет, переступила. Переступила в тот момент, когда решила зайти к тебе в комнату.
– Для чего?
– А ты сам как думаешь?
– У меня слишком много предположений.
– Тогда давай не будем ничего говорить.
Он стоял совсем рядом и она чувствовала силу, которая от него исходит. Подойдя немного поближе она встала на цыпочки и поцеловала его. Это было достаточно сложным заданием – он был намного выше совсем миниатюрной девушки. Он смотрел на нее нахмурившись, и не ответил на поцелуй. Айриз посмотрела ему в глаза и, тяжело вздохнув, положила руку ему на плече, придвинулась ближе и уткнулась лицом в грудь. Через минуту Филипп осторожно обнял ее. Так они простояли наверное минут пять. Почувствовав, что она дрожит он прижал ее к себе еще сильней, а потом приподнял и, посадив на диван, сел рядом. Она посмотрела ему в глаза и, схватив его ладонь в свои руки, сказала:
– Мне так хочется, чтобы меня кто-то любил.
Филипп сглотнул и, высвободив руку, провел пальцами по ее лицу. Он колебался еще пару секунд, а потом поцеловал. Поцелуй был таким нежным, словно он целовал не губы, а лепестки роз. Марица на минуту забыла с кем она, а когда опомнилась, то было уже не важно. Дрожащими пальцами девушка сняла с него тонкий свитер и проведя пальцами по его мускулистым рукам прильнула всем телом. Поцелуй кружил голову, а прикосновения обжигали. Дышать с каждой секундой становилось все сложней и сложней. Она изгибалась дугой под его поцелуями и ласками и даже не заметила, как оказалась прижатой к дивану его мощным торсом. Тело жило своей собственной жизнью и не подчинялось логике. Мир таял, терял четкие границы. А потом (…) потом она уткнулась носом ему в шею и заснула. Так спокойно она спала впервые за пять лет. А он лежал и боялся пошевелиться – только бы она не проснулась. Дотянувшись рукой до стула он достал с него плед и аккуратно укрыл ее.

Он
Сил улыбаться всем этим гостям уже практически не оставалось. Аэлин цвела и пахла, а он, бедняга, уже и не знал, куда себя деть. «Все такие счастливые, радостные, можно подумать, что это они сейчас женились! Господи, ну зачем она приехала?»
– Мия! – Позвала Аэлин.
– Да? – Она нервничала и сейчас не особо хотела говорить с девушкой. Но та вместе с Пабло уже стояли рядом и деваться было некуда.
– Откуда ты знакома с Айриз Пирэтти?
– Э-э-э, ну как бы тебе сказать.
– Она ее сводная сестра. – Вместо Мии ответил Пабло.
– Что? – Изумилась новоиспеченная сеньора Бустаманте.
– Да. – Как-то уж совсем затравленно ответила Мия и, извинившись, побежала искать своего мужа, который обнимет её и спрячет от этой … в общем этой. И вообще, им скоро уже домой ехать, ведь Кандэ осталась дома с няней, а Мия не любила расставаться с дочерью надолго.
– Ну что ж, кажется, пришло время бросать букет. – Сказал парень и направил онемевшую жену к помосту. – Быстрее, нам уже пора ехать.
Выполнив все действия на автомате девушка сфотографировалась с дружками, с родителями, с мужем, попозировала для общей фотографии и, все так же перепугано, пошла в машину, на которой красной, лиловой, розовой и коричневой помадами были написаны разные пожелания от гостей.
По дороге она вяло выдавила:
– А почему Мия никогда об этом не говорила?
– Айриз не любит, когда в редкие моменты встреч с семьей ее начинают атаковать фанаты.
– А ты… Ты с ней знаком?
– Да. – Все так же спокойно ответил Пабло, с любопытством всматриваясь в лицо жены. Машина остановилась и они вышли с шикарного белого лимузина. Огромный дом, который когда-то принадлежал его отцу, встретил их тепло и радостно. Он никогда не привозил ее сюда и сам после смерти отца здесь не появлялся. Теперь это был его дом.
– А где наша комната?
– На втором этаже, сейчас покажу. Она когда-то была комнатой моих родителей, теперь наша. – И он, открыв дверь, впустил ее в огромную комнату, которая совсем недавно была специально для них преобразована.
– А где была твоя комната?
– Показать? – Ответом был едва заметный кивок.
Они прошли вниз по коридору и он открыл дверь. В комнате ничего не изменилось с того самого дня, как он, собрав некоторые вещи, переехал вместе с Марицой на общую квартиру.
– Такая уютная.
– Да уж. – Согласился он оглядываясь по сторонам. Видимо в комнате убирали постоянно, поскольку нигде не было и следа пыли. Аэлин присела на край кровати и оглянувшись еще раз посмотрела на Пабло.
– Как давно ты знаком с Айриз?
– Ты действительно хочешь узнать об этом сегодня?
– Угу. – Она закивала головой. – Да, очень. И у меня еще очень много вопросов.
– Не сомневаюсь, и поверь, их у тебя станет еще больше.
– Так как давно?
– С четырнадцати лет.
– С четырнадцати лет… – Повторила девушка.
– Да.
– А почему…
– Почему я тебе ничего не говорил? У нас с ней были не очень хорошие отношения.
– Почему?
– … – Пабло промолчал. Он внимательно посмотрел на нее, а потом развернулся и достал из стола большую коробку. – Вот. Это наша школьная фотография. Это я, это Мия, Ману.
– У него были белые волосы?
– Да, были.
– А это Марица. – Он указал пальцем а девушку с дредами, которая сидела перед ним.
– А кто она?
– Марица – это и есть Айриз.
– Что?! – Она вырвала у него из рук фотографию. – Не может быть. Хотя… Да, похожа. Да уж, таких ее фото нигде не увидишь. Так вы учились в одном классе? – Немного оживилась Аэлин все рассматривая фото. К ней поступала информация о ее кумире и она старалась не пропустить ни крупинки.
– Да, начиная с третьего курса.
– А потом?
– А потом она пошла учиться в театральный.
– И вы больше не виделись?
– Почему же, виделись.
– У Мии?
– И не только.
– А почему вы не мирили, когда учились вместе?
– Она называла меня папенькиным сынком и постоянно делала мне разные пакости.
– А ты?
– А я называл ее сумасшедшей и отвечал тем же.
– Так у вас было что-то вроде войны?
– Угу, до тех пор, пока она не познакомилась с моим отцом.
– И что случилось? – Пабло показалось, что она сейчас запрыгнет к нему в рот. Ирония судьбы – он женился на девушке, которая практически влюблена в его первую настоящую любовь.
– Мой отец сказал мне, что я должен с ней начать встречаться. – От такой заявки Аэлин даже выровнялась.
– И?
– И мы начали встречаться. Фиктивно конечно, для моего папы. Я говорил ему что с Марицой, а она прикрывала меня и мы в это время пели в группе.
– В какой?
– Вот в этой. – Пабло протянул ей несколько фотографий где они были вчетвером. Девушка столь же внимательно изучила фото.
– А что было потом?
– А потом ей надоело и мне пришлось искать другие выходы.
– А что было дальше с Айриз?
– Дальше? А дальше меня вдруг осенило, что я влюблен в нее и стал пытаться с ней сблизиться, но она и видеть меня не хотела. Тогда я претворился, что потерял память и начал игру по новым правилам. Вот только друзьям я боялся признаться, что мне она не безразлична и поспорил с Томасом, что даже Марицу я смогу влюбить в себя. Пострадал от этого только я. Она узнала о споре, а я еще сильнее влюбился в нее. Она бросила меня, а ее мама дала мне сильную пощечину. Но третий курс мы все же закончили друзьями.
– Ты был влюблен в Айриз Пирэтти? Так вот почему у вас такие плохие отношения. В детстве вы перессорились… Ну это же смешно. – Аэлин сделала свои выводы. – И вы так и не помирились?
– Да нет, я же говорю, что третий курс мы закончили друзьями. Вот кстати, посмотри, здесь мы еще встречаемся. – Он протянул ей фото.
– Здесь она без дредов.
– Дреды она сделала себе уже на четвертом курсе.
– Она так изменилась. – Удивленно протянула девушка. – Так почему же вы поссорились? Это случилось на четвертом курсе?
– Весь четвертый курс мы вели себя как кошка с собакой. Но потом я, наконец, признался самому себе, что люблю ее. И сказал ей об этом. Мари мне не поверила. – Пабло усмехнулся. – У нее как раз был сложный момент в жизни и она очень страдала. Я то признаюсь ей в любви, то говорю, что пошутил, а тут еще с родителями проблемы. Словом, она отправила меня куда подальше. Но я не сдавался, я дарил ей цветы, при любом удобном случае старался остаться с ней вдвоем, а потом все так закрутилось… Мы снова начали встречаться.
– И как долго вы встречались?
– Долго. – Нерешительно ответил Пабло и посмотрел на встревоженное лицо жены.
– Долго, это сколько?
– Долго – это три с половиной года.
– Сколько?
– Да.
– Но… Как? Почему ты мне ничего не говорил? А почему вы расстались?
– Пять лет назад, 15 мая должна была состояться наша свадьба…
– Нет…
– … но не состоялась. За неделю до церемонии я напился с друзьями и весело провел ночь в компании двух сестричек моделей. Она узнала, точнее она застала нас. Когда я вернулся домой, ее там уже не было. Мари собрала вещи и переехала к маме.
– И ты не искал ее?
– Искал, но только когда нашел, у нее был уже другой парень.
– Филипп де ла Виверо?
– Нет. Какой то Хуан. Ну а больше мы и не виделись. Я очень надеялся, что мне никогда не придется рассказывать тебе об этом, но как видишь. Только не плачь.
– Я не плачу. Стараюсь. Ты любишь ее?
– Нет, наверное. Аэлин, если бы я любил ее как тогда, то никогда бы не женился на тебе. Она – это мое прошлое, также как и я ее.
– Лучше бы ты сказал мне об этом сразу.
– Зачем? Мне неприятно вспоминать об этом. А она вообще едва узнала меня.
– Я считала ее чем то неземным и недосягаемым, а оказалось, что она ближе, чем я даже могла мечтать. Ты ее сильно обидел?
– Да. Но и она в долгу не осталась.
– Это называется месть. – Аэлин встала и, подойдя к двери, добавила: – Пошли, поможешь мне снять платье.
– Иду.
Он расшнуровал ей корсет и помог снять наряд. Одеянье жены он нашел очень тяжелым и мысленно посочувствовал ей. Разделся сам и лег спать. Когда же девушка растеряно коснулась рукой его лица он только поцеловал ее в щеку, обнял и пожелал спокойной ночи.

Неожиданная гостья
Айриз проснулась с ощущением, что рядом находиться мужчина. Для нее это было достаточно удивительным открытием. Открыв один глаз она увидела перед собой мускулистое плече и удивленно потупилась. Подняв голову она узнала спящего Филиппа и вспомнила о вчерашней ночи. Не успев подумать о том, какого она об этом всем мнения Айриз услышала звонок в дверь. Филипп от него тоже проснулся и уставился на нее.
– Кто-то пришел. – Объяснила девушка свое действие, когда убрала его достаточно тяжелую руку со своей талии.
– Угу. – Сонно согласился он.
Как-то не очень ей хотелось идти открывать дверь, да и вылезать из-под пледа было холодно. Оглянувшись и не найдя нигде своей одежды она натянула на себя его свитер, который был на нее и широким и доставал до колен. За это время настойчивый гость успел как минимум пять раз нажать на звонок.
Открыв дверь Марица достаточно сердито уставилась на сестру.
– Я очень надеюсь, что у тебя есть вразумительные объяснения относительно столь раннего визита.
– Я развожусь. – Объявила Мия и расплакалась.
– Если ты это делаешь только для того, что бы найти подходящее объяснения для меня, то так уж и быть, я не стану от тебя требовать никаких веских причин.
– Я серьезно.
Мия рыдала и Айриз ничего не оставалось, как только обняв ее за плечи провести в зал, незаметно захлопнув ногой дверь в кабинет Филиппа, и предложить липового чаю.
– А виски у тебя есть?
– Есть. Но Мия, ты крепче чая никогда ничего не пьешь.
– Неправда, на свадьбах и днях рождения я пью шампанское.
– Да ты просто алкоголичка!
– Мне так больно.
– Где? – Встревожилась Айриз и решила своими же руками прибить Мануэля если тот хоть пальцем к ней коснулся.
– Тут. – Она указала на грудь.
– Так, что у вас случилось? – Вздохнув спросила рыжая и передумала брать грех на душу.
– Ты не поверишь.
– Ну а ты постарайся быть как можно более убедительной.
– Он сказал мне что я плохая жена и мать, что я совсем не забочусь о нашем благополучии и… и…
– И?..
– И что у меня есть любовник.
– А он у тебя есть?
– Откуда? Айриз, ты что? Как ты могла подумать об этом. – Последние три слова девушка поняла исключительно благодаря логике, так как они были произнесены параллельно с иканьем, вздохами и рыданиями.
– Ну а он это откуда взял?
– Ты же знаешь моего помощника Мигеля, ну он и решил, что у меня с ним какие то отношения.
– Мигель? Это же твоя правая рука на предприятии.
– Да. И у нас с ним исключительно деловые отношения. У него невеста есть и он меня воспринимает только как шефа.
– И ты конечно сказала об этом Мануэлю.
– Да.
– А он?
– А он мне сказал, что я провожу все время на роботе и еще много другого, очень неприятного. А я … я же ни в чем не виновата перед ним. Не моя в том вина, что он сутками сидит в своем офисе с этой крашеной секретаршей.
– Так ясно, вы выговорились за несколько лет недосказаностей, ну и кто же подал на развод?
– Он.
– Он… Я сейчас с ним поговорю…
– Нет. Это уже решено и никаким разговорами тут не поможешь. Можно я пока у тебя поживу.
– Ми! Ну это просто смешно. А как же Кандэ?
– Я ему не отдам ее! – Мия даже расправила плечи, как будто собиралась вступать в бой причем в этот же момент.
– А где она сейчас?
– У Сони и Франко. Они с Фернандо хорошо ладят.
– Ну он как старший дядя должен будет уж как то найти подход к своей племяше.
– Я… Я не хочу навязываться…
– Ми, завтра вы помиритесь и все будет хорошо. Так хватит плакать, ты намочила мне всю кофту.
– Это не твоя кофта.
– С чего это ты взяла?
– А с каких это пор ты стала пользоваться мужскими духами?
– Ладно, не моя.
– Боже, я, наверное, помешала! Извини пожалуйста. – Мия вдруг поняла, что у сестры, скорее всего была ну очень замечательная ночь. Она вгляделась и заметила – лицо сияет, глаза блестят и вообще… Точно помешала.
– Да ничего. – Улыбаясь, ответил Филипп, опершись о дверной косяк. Он был таким сексуальным в такой позе, что Мия даже неловко отвернулась.
– Как вы сумели помириться тогда? – Спросила Мия про их псевдоссору.
– Ну это разные вещи. – Заверил ее парень быстренько ретируясь с комнаты. – Чай сделать?
– Да, любимый. А Мие покрепче и без сахара. Ну а ты сестричка готовься, я не собираюсь дать вам с Ману быть несчастными.
В ответ Мия только икнула. Филипп же в свою очередь стоял на кухне и старался понять серьезно ли говорит Айриз насчет «любимого» или как всегда играет. Потом он услышал писк из соседней комнаты и кто-то забарабанил в дверь. Выглянув, он увидел рассерженную Марицу стучащую в двери своей же комнаты.
– Нет ну ты представляешь! Она решила что если я не зайду в свою комнату и не переоденусь, то не смогу поехать к Ману и поговорить о них.
– Я тоже так думаю. На тебе только свитер и тот мой.
– Ха! – Она забежала в кабинет Филиппа, который одновременно был и его комнатой под прикрытием. Схватила его мобильный и позвонила шоферу. – Нет Адриан, это Айриз! … Подъезжай немедленно, я еду в город. … Чем быстрее, тем лучше! – Она отключила мобильный и швырнула его на диван. Потом снова подхватила его и забрала с собой.
– Ты поедешь в город в таком виде. – Филипп уже начинал в это верить.
– Конечно нет! – Подала голос узница комнаты хозяйки квартиры. – Это она старается меня выманить отсюда. Но я то еще в своем уме. – И из комнаты снова послышались рыдания.
– Риз, ты и правда выглядишь не для выхода в город. Или ты хочешь продефилировать в этом свитере по городу? Это же скандал. – Поучительным голосом объяснял Филипп.
– Не сокращай мое имя, это во-первых, во-вторых, я поеду, а если тебя так смущает мой вид, то вот, – она достала из шкафа в прихожей осеннее пальто, – я одену пальто.
– Лето на дворе! – Изумился ее горе-жених.
– Обстоятельства заставляют! – И услышав звонок в она открыла дверь предварительно затянув пояс пальто.
– Машина готова. – Испуганно проговорив шофер увидев свою хозяйку.
– Пошли.
– В таком виде? – Глаза Адриана расширились.
– Немедленно!!!
– Иду. Уже иду.
– Айриз стой, ну это же смешно, в конце концов.
– Я скоро буду. И я не Марица Андрадэ, если приду без Мануэля!
– Ты уже давно не Марица. – Сказал Филипп, когда за его невестой захлопнулась дверь.
– Она что уехала? – Высунула голову из убежища Мия.
– Представь себе.
– В таком виде?!
В ответ на это парень только пожал плечами.

Они расстались в безмолвном и гордом страданье
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье…
Но в мире новом друг друга они не узнали.

– Sie liebten sich beide, doch keiner
Wollt’es dem anderm gestehn. Гейне. – Мия блеснула прекрасным немецким произношением и печально взглянув на мужа. Но уже через минуту заметила стоящие неподалеку свои розовые босоножки и уже приготовилась к тому, что совершит душегубство. – Мои новые босоножки от Гуччи!!! (А как же Гейне?!) – Розовые тряпочки (а это все что осталось от них) невзрачно повисли на некогда блестящих хромированных каблучках, которые сейчас были ну совсем непрезентабельного вида. – Марица!!! Ты мне за это ответишь!!!
Ее муж в свою очередь старательно подавлял улыбку и пытался разными способами отвлечь ее от босоножек.

Qui bien aime a tard oublie.
Марица старательно избегала взгляда своего нареченного и практически безрезультатно пыталась успокоить свои мысли, но ничего не получалось! «Как же я опозорилась перед Пабло и его женой. Ну почему меня всегда тянет на неприятности? Как же это не справедливо с твоей стороны, высший ты Разум, позволять совершать мне такие немыслимые поступки!!! Тебя забавляют мои злоключения? Или это у тебя такой свой способ развлечься? О!!! Я догадалась, это твой новый эксперимент и ты не смог найти лучшего подопытного кролика, чем я?»
– Айриз, ты как?
– Я? Отвратительно. Я минут пятнадцать мелькала перед Пабло и этой, как ее там…
– Аэлин.
– … Аэлин в таком виде, что… Словом противно перед самой собой. А Ману вдруг понял, что на мне отсутствует одна очень важная делать и не нашел ничего лучше, как сказать об этом вслух.
– Ну ты сама виновата!
– Не так утешают!
– А как? Подскажи, как мне тебя утешить? Тебе что не скажи, всегда все не так!
– Ты говоришь так, словно я сучка какая-то, которая то и делает, что портит жизнь окружающим, а особенно тебе!
– Это не так. – Успокоился Филипп. – Просто тебе не угодишь, ты всегда… Стоп, мы что ссоримся?
– Что?
– Айриз, мы ссоримся, а этого делать нельзя.
– Почему? – Она сделала лицо типа «я не понимаю вашего диалекта».
– Так. – Филипп съехал на обочину и остановил машину. – Мне кажется, нет, я уверен, нам нужно поговорить.
– А мы с тобой не говорили? Мне почему то казалось, что когда люди словесно обмениваются мыслями – это является разговором, даже при условии, что мысли оппонентов не совсем сходятся.
– Пожалуйста, я серьезно!
– Какой является тема?
– Ночь.
– Угу. Значит – ночь. Что именно не устроило в этом времени суток?
Филипп не ответил. Он завел машину и оставшееся время они ехали молча. Айриз попыталась пару раз завести разговор, но ничего не получалось. Дома их встретили домашние любимцы и прозрачно намекнули на то, что они уделяют им слишком мало времени. Но не отреагировав достойным образом на попытки их обожаемых песиков побыть вместе они закрылись каждый в своей комнате. Ника издала грустный звук и несчастно положила голову на сложенные лапы. Ромео достойно поднял мордашку и скрылся в зале – где там лежали любимые журналы Филиппа? Сейчас проверим, какие они на вкус.
Марица несчастно смотрела на свое отображение в зеркале и пыталась представить, что бы она увидела, если бы тогда, пять лет назад, не отпустила его незнамо куда, незнамо зачем. Картинка получалась тусклая – она не знала. Ведь могло быть все и диаметрально противоположным или же параллельно происходящему. О, как бы она хотела, чтобы все это смыло селевым потоком, и ничего не было. Как она ненавидела себя за вчерашнее. Как призирала в себе ту слабость! Она могла пойти на что угодно но только не на то, что было вчера – она использовала человека, ни в чем не повинного человека, который отдал ей свою душу, а она так отменно потопталась по ней. Ей стало противно. Она должна извиниться. Но это не так то просто. Зато обижать легко! Какой же абсурд она городила в машине!
Проведя пальцами по волосам она вышла из квартиры и пошла туда, где не была уже почти пять лет.
И не теряя ни минуты она выбежала на улицу. Взяв себя в руки возле выхода она нацепила на себя одну из своих счастливых улыбок и вышла во двор. Сев в машину она сказала Адриану адрес и еще раз выглянув в окно улыбнулась – на всякий случай.
Но как только машина проехала несколько метров она закрыла окно и сняла маску.
Ей было сейчас так страшно, но это жизнь – так должно быть.
Эта поляна всегда была их любимым местом. Тут они когда то давно, еще в школьные годы провели первую, незабываемую ночь, а потом это стало именно тем местом, который каждый из них считал особенным, которое принадлежало исключительно им двоим. Но она оказалась не единственной здесь.
– Ты пришла. – Марица испуганно обернулась на шепот. Под деревом сидел Пабло и наблюдал за ней.
– Пабло?
– Я давно ждал. Наверное лет пять. Каждый день я прихожу сюда, каждый день хотя бы час жду тебя здесь и вот ты, наконец, пришла.
– Так долго тебя, наверное, никто не заставлял ждать.
– …
– Зачем?
– Сначала надеясь увидеть и объясниться, затем только для того, что бы увидеть, а потом из принципа – в конце концов, должна же ты была сюда прийти хотя бы раз.
– Вот я и пришла.
– Впервые?
– За пять лет? … Да.
– Зачем?
– Я почувствовала, что пора мне проститься с прошлым, а не побывав здесь я не смогу этого сделать.
– Ну и что теперь?
– А что? – Она присела рядом с ним на траву и посмотрела в небо. – Мы давно перестали быть влюбленной парой. … Недавно прочитала книгу, точнее первую страницу, а потом последнюю, женские романы читаю исключительно таким способом, так вот там они встретились и она отвергла его любовь, а на последней было написана до того противная фраза, что я невольно рассмеялась: «Теперь они будут вместе всегда. И их любовь не угаснет никогда!». Это настолько сопливо и противно. Фу! В жизни такого не бывает.
– Бывает.
– Нет.
– А Мия с Мануэлем?
– О да! Это случайно не они сегодня на развод подавали?
– Это мелкая ссора.
– Значит великая любовь заканчивается всего одной парой? И это во всем то мире? М-да. Это так укрепило мою уверенность в будущем. – А про себя ответила, что о себе и … Аэлин он ничего не сказал.
– Тебя что-то мучает? Ты плохо живешь с Филиппом. – В голосе парня прозвучала тревога и Марица поспешила опровергнуть его сомнения словами, что у них все хорошо, лучше бывает только в кино, а потом отвернулась что бы он не заметил как она лжет. Но ведь он то знал ее лучше чем кто-либо другой…
– Давай так, ты честно ответишь на мои вопросы, я отвечу взаимностью.
– Взаимность, в каком смысле? – Удивился Пабло, неправильно истолковав ее слова.
– В смысле, что тоже буду говорить правду. А что, я могу ответь еще на какие-то чувства?
– Задавай уже свои вопросы. – Разозлившись на самого себя, выпалил парень.
– Как давно ты с этой, как ее …
– Аэлин?
– Аэлин.
– Наверно года два, может чуть больше.
– Она что не знала, что мы с тобой были знакомы?
– Ты это так называешь? – Поддразнил ее Пабло. – Я предпочитал ничего не вспоминать. Особенно узнав, какие нежные чувства она питает к твоей персоне. Побывала бы ты в ее комнату – все в твоих плакатах! Я не хотел рушить ее фантазии.
– Так ты считаешь что во всем, что между нами произошло была виновата я?
– Нет. Но если бы ты смогла простить… Ты и сама знала, что этого бы никогда больше не повторилось. Ведь до того раза такого и не было. Когда я шел домой после той попойки, то только одна мысль меня тревожила: ты должна простить. Мия ведь простила Мануэлю его измену. Чем я хуже?
– Я простила…
– Но ты не Мия. Ты не умеешь прощать. – Говорил Пабло, но потом смысл её слов дошел до него и он нерешительно переспросил. – Простила?
– Угу.
– Когда?
– Наверное когда прошло пол года. И … Я начала ждать когда же ты придешь просить прощения.
– И не дождалась… – Констатировал он, отворачиваясь. – Я боялся приходить, говорить, боялся того, что ты скажешь и того, что ты будешь совершенно права. И как долго ты ждала?
– Очень долго.
– Ну не очень. Насколько я знаю, с Филиппом вы уже три с половиной года вместе.
– Меньше, немного.
– Ты любишь его?
– Не знаю. Недавно произошла одна вещь, которая заставила меня основательно пересмотреть все мои чувства к нему. А ты любишь Аэлин?
– Да. – «Больно», – Подумала Айриз, сжимая кулаки. Пабло смотрел на звезды, но каждый раз не успевал загадать желание когда они одна за другой сыпались с неба. – Люблю. Иначе бы я просто не смог, ты же знаешь, я изменился. Теперь твоя очередь отвечать честно.
– Задавай. – Нехотя согласилась Марица.
– Когда же все-таки свадьба? – Этот вопрос был задан для того, чтобы немного разрядить обстановку, но вышел диаметрально противоположный результат.
– Да не будет никакой свадьбы. Хотя… Теперь, наверное, уже все возможно.
– Ты конечно умеешь говорить загадками, но я не умею их трактовать. Почему не будет свадьбы? Значит все-таки поссорились?
– А ты обещаешь сохранить все сказанное мною в секрете? – Увидев как при этой фразе Пабло посмотрел на нее она тут же извинилась. – Прости, это я так к слову. Ну а на самом деле… Ты знаешь что такое пи-ар?
– О да, мне бы об этом не знать. Мне с самих пеленок приходилось иметь с этим дело. «Хорошая реклама – это моя победа. Мне всегда нужно появляться в положительном виде перед публикой», – передразнил отца Пабло.
– Ну так вот, мои свадьба с Филиппом – это хорошая реклама. Public relations так сказать.
– Что? – Пабло долго и изучающе смотрел на нее переваривая всю информацию. Потом скептически заявил: – Даже не вериться. Ты всю жизнь направо и налево кричала, что терпеть не можешь обманов и не прощаешь лжи. А сама погрузла во вранье. Вся твоя жизнь – сплошная ложь.
– Это уже давно не моя жизнь. Я и не заметила, как все произошло. Слава, знаменитость, признание. Люди на улице прохода не дают… Это утомляет.
– Я немного не понимаю, если ваша свадьба – притворство, то и ваши отношения…
– Тоже. Мы…
– Вы?..
– Я даже не знаю как теперь охарактеризовать наши отношения.
– Вы – удачный симбиоз?
– Угу.
– Ну а как же это терпят ваши настоящие …
– А нет настоящих. … Вот так!
Где-то в глубине души Пабло был готов кричать только никак не мог определить – от радости или наоборот. А Марица даже не смотрела на него, просто закрыв глаза, сидела и о чем-то думала. И что она этим хотела сказать?
– Я вот все думала говорить или нет…
– О чем? – Ему было интересно, какие еще подарки она ему приготовила.
– У меня есть речь и я ее приготовила заранее, но только не на этот случай.
– А на какой?
– А ты все поймешь. Мне придется ее изменить, но это будет не сложно. Только не перебивай. В тот день, пять лет назад, когда я вас увидела, мне стало так больно, что даже жить не хотелось. Никакого суицида и в голове не было, не думай, просто полное разочарование в жизни и вообще во всем на свете. А через месяца три стало так паршиво, что… В общем простила я тебя быстро и стала ждать твоего возвращения. И тут как снег на голову предложение сняться в том сериале. И я стала звездой. Дико хотелось встретиться. Поговорить, а гордость не позволяла. Написала тебе столько писем, что и в ящик письменного стола перестали помещаться. Конверты сама делала – разрисовывала, украшала. Все зря. Я надеялась, верила, что все у нас будет хорошо, что мы обязательно увидимся и все у нас будет как в сказке… Не будет. Я ждала тебя, все это время ждала. Еще вчера ждала…
– И что ты имеешь ввиду под словом «ждала»?
– Я же просила не перебивать. Ждала… Ждала – это значит, оставалась верной тебе. Собиралась попрекнуть тебя этим, сказать, мол, посмотри какая я у тебя замечательная, а ты небось много юбок пере…
– Ты хочешь сказать мне, что у тебя никого не было? И я должен тебе поверить? Да я сам видел как ты с этим, как его… Хуаном была.
– Что ты видел? – Спокойно и немного насмешливо переспросила Марица. – Как я решила тебе отомстить и, заметив, как ты подглядываешь из-за поворота начала к нему прижиматься. Да это было, не спорю и если ты считаешь это изменой…
– Дурдом. – Праведно возмутился Пабло отворачиваясь от Марицы, которая за все это время не взглянула на него.
– Но теперь все иначе, больше я не могу тебе этого сказать.
– Чего?
– Своей речи, теперь она будет неправдой.
– О чем ты?
– О том, что вчера в моем сердце не осталось никакой надежды и никаких … Я решила, что пора подумать и о себе, о себе без тебя.
– И?
– И я переспала с Филиппом. Впервые за все время нашего совместного проживания. И мне не важно веришь ты или нет, но мне так захотелось быть любимой, что я смогла открыть свое сердце другому.
– Зачем ты мне это говоришь? – Пабло прослезился и старался, чтобы она этого не заметила. Она тоже плакала, но ей было все равно заметит Пабло или нет.
– Не знаю. Просто захотелось …
– Задеть?
– Наверное. Хм, легче не стало.
– Ты счастлива… с ним?
– Он меня любит, и я постараюсь ответить ему с тем же пылом. Теперь свадьба, наверное, будет и теперь, наверное, еще раньше.
Пабло обнял ее и она обвила его шею руками. Но они не поцеловались, а только крепко обняв друг друга прижимались и плакали, как в каком-то омерзительно-сопливом сериале. Больше ничего, она никаких отношений с женатыми мужчинами не собиралась заводить, а он не целует чужих невест.
– Я так тебя люблю. – Прошептала она ему на ухо.
– Я тебя тоже.
– Отпусти, пожалуйста, я ухожу.
– Да. И ты меня тоже.
– Все, все.
– Все.
– Пока.
– Да. Пока. Может еще увидимся.
– У Агирре?
– Угу, или еще где-нибудь.
Она встала и сделала пару шагов к машине. Он просидев еще пол минуты тоже встал и пошел к своей машине. Он заметил водителя и усмехнулся – с шофером. Он никак не мог найти ключи, а она все не уезжала. Сидела и что-то обсуждала. Потом вышла и провела взглядом свое авто.
– Что-то не так? – Удивился он понимая что сейчас может случиться что-то незапланированное.
– Угу. Да. Дело в том, что… Я так не могу, нужно решить еще один вопрос.
– Какой?
– Неприятный. Он касается наших дальнейших взаимоотношений. Я люблю тебя, ты – меня, но мы не будем вместе и тем не менее мы…
– Перестань. Не говори такого я тебя умоляю, это так тяжело слышать. Знаешь какая у меня сейчас каша в голове? Все, что раньше было определено и обозначено сейчас перевернулось вверх тормашками, я даже не понимаю как мне думать.
– А мне? Чем мне легче? Давай по простому, все равно этого не избежать.
– Но ведь есть шанс.
– Что тебя останавливает?
– Я женат.
– Это останавливало меня, это мои принципы.
– Я ее люблю. – Пабло уверенно сдавал позиции.
– Она тебя тоже, и меня любят и я почти влюблена…
– Прекрати издеваться надо мной!
– Ты надо мной тоже. Давай просто ...
– А что дальше?
– А дальше у каждого своя жизнь. Нам направо, вам налево.
Он так резко двинулся на нее, что она даже испугалась на мгновенье. «Он стал выше», – отметила про себя Марица и отступила на шаг.
– Значит тебе нужно именно это? – Спросил он практически бросая ее на капот машины и рывком раздвигая ноги.
– Больно. – Испуганно воскликнула она.
– А какая разница?
– Отпусти… – Воскликнула она когда он грубо начал целовать ее шею, а потом губы.
– Нет, ты же этого хотела – получи!
– Ты что! – Она почти плакала. – Отпусти! – Закричала она что есть мочи и зарыдала. Истерика, никогда раньше Пабло не видел истерических рыданий Марицы, плакала – было, но не так… Сил у нее почти не было и она наносила ему едва ощутимые удары везде куда попадала. Он остановился и тяжело вздохнув уронил голову ей на плече. Она еще минуту всхлипывала а потом еле слышно проговорила. – Не делай так больше, это страшно.
– Всесильна Марица Пиа Спиритто Андраде боится? – Поднимая голову вымолвил с усилием он.
– Я изменилась. Теперь я многого боюсь. Я стала трусихой.
– Странно звучит.
– Ты о чем подумал? Неужели о неприличном предложении?
– Нет… Да! Ты слишком много попросила.
– Я даже не успела ничего тебе сказать. Я поговорить с тобой хотела.
Он неуверенно провел рукой по ее щеке. Она потянулась к его губам. Поцелуй получился нескладным – он был сильно напряжен, она дрожала. Но только уж слишком сильно они хотели друг друга и может поэтому, а может и по другой причине оторвавшись на секунду она снова повторили действие и на этот раз с чувством да еще и с каким! Он сжал ее талию, она одной рукой обняла его шею, а второй потянулась к его футболке. Минута и он уже без нее, через две – она без кофты. Когда-то он ей хвастался, что выработал сто и один способ снятия кофточек, блузочек, маечек и тому подобного, она только заинтересованно согласилась на то, что бы он продемонстрировал свои умения на ней. Сегодня же кофта распрощалась с хозяйкой за считанные секунды и была откинута в сторону практически испорченной.
Напряжение нарастало. Поцелуи были такими страстным, что голова шла кругом. У Марицы темнело в глазах от страсти, а он все продолжал эти сумасшедшие обжигательные поцелуи. От возбуждения и прохлады ее трусило, но она с последних сил старалась контролировать себя и целовала Пабло. Целовала в губы, в шею, водила кончиком языка по лицу, покусывала мочку уха.
Пабло терял связь с миром, ему почему то показалось, что дальше за этой поляной ничего нет, а на земном шаре никого кроме них просто не должно существовать. Он исследовал каждый миллиметр ее тела сначала руками, а затем начал проделывать тот же маршрут губами. Когда же она выгнулась ему на встречу он нащупал рукой ее трусы и сорвал их, порвав дорогое кружево. В тоже время она старалась справиться с его ширинкой и это ей тяжело давалось поскольку руки уже не принадлежали ей. Когда ее юбка болталась вокруг талии, а на нем уже совсем ничего не осталось кроме часов, носков и ботинок они сползли с машины на траву и еще раз посмотрели друг другу в глаза. Ясностью мысли их взгляды не отличались, но оба заметили какой огнь горит в их глазах.
Пабло перевернулся и лег на нее. Потом также быстро положил одну ее ногу себе на плече и медленно начал входить. Она хотела закричать от переполнявших ее чувств, но вместо этого укусила его за плече. Его движения были резковатыми, она с каждым толчком отъезжала немного вперед. Схватив руками за его ягодицы она сжала их, толи пытаясь ускорить темп, толи замедлить, толи просто для того, что бы держаться.
Ощущения становились просто неземными, она уже и не помнила когда в последний раз ей было так хорошо, он – когда было так страстно. Движение внутри ее становились все быстрей и быстрей, развязка уже близилась и вот он тот момент. Она подняла глаза на небо и ей почему-то показалось что все звезды в один момент полетели вниз оставляя тоненькие полосочки-ниточки за собой, а потом и вовсе пропали. Только их вздохи были слышны в тишине, которая охватывала как минимум километр.
Они все так и лежали не меняя позы. Пролежали минуты две и стало свежо. Прохладный ветер неприятно холодил их разогретые и влажные тела. Первой за одеждой потянулась Марица, осторожно убирая ногу. Надев кофту она подняла его футболку и попыталась одеть последнюю на своего любимого, он просто наблюдал за этой ее попыткой и совсем не помогал ей. Сделав вывод, что раздевать легче, чем одевать Марица возмущенно посмотрела на Пабло и повторила попытку. Быстро одевшись они снова сели на траву и посмотрели друг на друга, она подползла поближе положив голову ему на плече тяжело выдохнула.
– Господи, ну как же мне сейчас хорошо! – Сказала Марица и в тот же момент почувствовала, как Пабло сильнее сжал объятья.
– Как же все это глупо. Сейчас мне так хочется остаться с тобой на всегда, но даже ты мне этого не позволишь.
– Не позволю. – Согласилась она. – Мы сделали ошибку, гордость – все разрушила. Может именно так – правильно.
– Как?
– У тебя своя жизнь у меня своя. И только по выходным наши линии пересекаются в гостях у Агирре?
– Это не может быть правильно.
– Нам многое не нравиться.
– Тебя подвезти?
– Конечно, я отсюда домой не дойду.

Разные причины

Если ты меня разлюбишь,
Не могу я разлюбить;
Хоть другого ты полюбишь,
Буду все тебя любить;
Не в моей лишь будет власти,
За взаимность вашей страсти,
И его мне полюбить.
Фридрих Рюккерт

– Ми, я в восторге, твой повар – гений.
– Спасибо Аэлин, я сама того же мнения. Знаешь со дня вашей с Пабло свадьбы прошло уже пол года, а вы все как на медовом месяце.
– Мы просто счастливы. – Улыбнулся Пабло и потянулся за салатом.
– Что-то крестная опаздывает! – Возмутился Ману.
– А что ж вы не предупредили, что Айриз будет? – Удивленно воскликнула Аэлин и перепугано засуетилась.
– Да мы и сами не знали приедет она или нет. У нее такой напряженный график! – Мия настороженно переводила взгляд с Аэлин на Пабло и назад, но ничего странного не заметила. Он – безразличен, она – встревожена, как перед встречей с королевой Англии.
– Айриз в последнее время даже вздохнуть некогда, она то на съемках, то еще на каких-то там представлениях. Свадьба всего через пару недель, а она даже на примерку не приехала.
– Примерку? – Переспросил Пабло.
– Платья! Свадебного платья. Его шьют под заказ, я видела только эскиз – просто чудо.
– Я слышала слух о том, что они должны были сыграть свадьбу четыре месяца назад.
– Аэлин, не верь слухам. – Насмешливо поддернул ее Пабло.
– А это не слухи. – Мия с видом все знающего человека тихо продолжила немного поддавшись в перед. – Они собирались пожениться, но их менеджер, кажется да, менеджер, отговорила их, сказала, что никаких тихих и незаметных мероприятий не будет, что у них контракт и так далее и что их свадьба должна стать событием года.
– Знаете, даже не вериться, что в жизни так бывает: встретились на съемках сериала разыгрывая любовь и полюбили друг друга. Они ведь должны были подписать контракт на новый проект, где они будут играть пару.
– Не знаю, мы с ней вот уже месяц не можем нормально поговорить.
– Сплетницы. – Скептично произнес Мануэль с высока наблюдая за дамами.
В этот момент в дверь позвонили. И Мия с криками: «Это наверное Айриз» побежала открывать. Но это были Соня и Франко, которые приехали к своей обожаемой внучке. Получив подарки и приличную порцию нежности Кандэлла печально перевела взгляд на телефон.
– Уже половина десятого, мы наверное поедем домой. – Сказала тихо Соня и печально взглянула на Кандэ, которая все так и ждала крестную.
– Пошли, проведу. – Уныло согласилась Мия. Она открыла двери и …
– Нет, ну надо же, я даже позвонить не успела, а ты уже открываешь дверь. – Притворно возмутилась Айриз и тут же ей на руки прыгнула Кандэ. – А вот и моя крестница. Так слезай с меня, а то уже тяжелая стала – не удержу.
– Я тебя прибью позже. – Тихо сказала на ухо гостье Мия. Соня сказала что посидит еще и с радостью пообщается с дочерью, которая пропадает с ловкостью мага.
– Филипп, проходи быстрее. – Позвала Айриз и на пороге появилось что-то перегруженное разными пакетами и коробками, обернутыми в подарочную бумагу.
В комнате поднялся шум и все поспешили поприветствовать гостей. Ману подхватил Марицу на руки радостно закружил по комнате. Соня обняла дочь и посетовала на ее невнимание. Мия побурчала, но через пару минут успокоилась. А Кандэ просто радовалась.
Пабло неловко поздоровался и отвел от нее взгляд. Ему показалось, что она совсем никак не отреагировала на его приветствие, так, словно ей было совершенно безразлично. Аэлин пребывала в странном состоянии, что то между трансом и словесным поносом, Пабло только покачал головой – фанатка.
Когда же все вернулись за стол, то принялись обсуждать последние новости и сплетни.
– Так, я не поняла. Вы тут все на меня развыступались, а о том, что крестного нет, никто и не вспомнил.
– Айриз, а ты что не в курсе? – Удивилась Мия.
– Нет, а в курсе чего я должна быть?
– Маркуса положили в больницу.
– Что с ним?
– Ничего страшного, но приехать он не смог. Какая-то аллергическая реакция. – Объяснил Ману спокойно.
– Какие у вас новости мы вас так редко видим. – Наконец подал голос Франко.
– У нас все отлично. Вот правда недавно… – Филипп многозначительно посмотрел на невесту и продолжил. – Были небольшие неприятности.
– Какие? – Забеспокоилась Соня.
– Рассказывай ты, у меня хуже получается. – Улыбаясь, предложила рыжая и непривычно скромно улыбнулась.
– Так вот, в том месяце случилось нечто такое, что заставило меня поволноваться. Звонят мне на съемках и говорят, что, мол, приезжайте немедленно в съемочный павильон сериала «Забытая музыка», мне ничего не объяснили, только поторопили и сказали, что это очень серьезно. Приезжаю я, меня просто тянут в медпункт, и оказывается, что там лежит моя очаровательная невеста с лицом цвета свежевыбеленной стены и позе умирающего лебедя. Я испугался, начинаю выяснять что к чему и тут мне выкладывают, что это уже не первый случай и что необходимо обратиться к врачу. Ну, словом, мы так и поступили.
После того, как он произнес эту фразу счастливые выражения покинули их лица и они оба отвели взгляды на посторонние предметы. Филипп продолжил:
– Она сдала анализы и нас попросили подождать до завтра. Весь день мы не разговаривали – я на нее очень рассердился, а она посчитала себя обиженной. – Он вдруг как то горько усмехнулся и продолжил. – Прием был назначен на одиннадцать часов, но мы немного опоздали. Я помню взгляд врача: растерянный и переполненный сожаления.
– Ну не тяни. – Не выдержала Мия. – В чем дело?
– Не перебивай. – Одернул ее Мануэль. – Продолжай.
– Так вот, он посмотрел на меня, потом на нее, поинтересовался не против ли она того, что бы я узнал о ее диагнозе, она ответила, что ей все равно где я тут или на Марсе. В тот момент, когда он прочитал нам заключение, я настолько испугался, что даже дышать стало сложно.
– Доктор сказал, что у меня опухоль головного мозга и что все так запущенно, что жить мне осталось не больше года.
Как только она закончила фразу послышался грохот и все принялись приводить Соню в чувства. Мия то рыдала, то стонала. Ману разрывался между ней и попытками поговорить и утешить лучшую подругу, а Пабло вцепившись мертвой хваткой в стол тупо уставился на Марицу.
– Может все-таки дадите нам закончить? – Сердито прервала их Айриз.
– Это еще не все? – Поразилась Аэлин.
– Нет. Филипп давай, только немного активнее, ты словно засыпаешь.
– Хорошо. Я не помню как мы оказались дома, но больше не разговаривали. Риз была такой испуганной, такой беззащитной… А я ничего не мог сделать, никак не мог ей помочь. Я только беспомощно смотрел на нее и пытался подобрать слова.
– И ты их нашел. Очень красивые слова, в подробности вас посвящать не стану, но уверяю – это самое лучшее что я когда либо слышала в своей жизни. А на следующее утро я проснулась уверенная в том, что оставшееся время я должна провести с толком. Начала строить планы, просматривать все варианты и возможности…
– В общем в половину первого нам позвонил врач, сильно извинился и сказал, что перепутал бумаги, что у него две клиентки с такой фамилией и что ее настоящий диагноз…
– Я беременна! – Закричала Айриз. Эффект был точно таким же: Соня потеряла сознание, Мия принялась плакать от счастья и пыталась что-то сказать, Ману порывался поздравить ее, а Пабло все так же смотрел на нее и не верил своим глазам.
Пред ним предстала действительно чудная картина: совершенно счастливая Марица, безгранично довольная своим намечающимся браком и состоявшимся положением… Он больше не был частью ее жизни. Он настолько физически ощутил это, что стало настолько же физически больно. А еще он почувствовал, что они любят друг друга. Это было видно в их взглядах, в их жестах, такое не играют, это только чувствуют. Что ж она выполнила свое обещание – полюбила Филиппа.
Получив поздравления от всех присутствующих Айриз заметила что Кандэ куда то ушла.
– А где Кандэ? – Поинтересовалась она.
– Не знаю. Только что сидела тут. – Растерялась Мия оглядываясь по сторонам.
– Так, я сейчас вернусь. – Марица встала и ушла в другую комнату. Кандэлла, услышав шаги своей крестной, еще больше наежилась и отвернулась к стенке. – Кандэ, родная, что случилось? – Девочка вздернула подбородок. – Кто тебя обидел? – Ноль реакции. – Ты не хочешь со мной говорить?
– Нет.
– Почему?
– Уходи.
– Ты на меня обиделась?
– Да.
– За что?
– …
– Кандэ?
Наконец девчонка повернулась и раскинув руки навстречу крестной заплакала:
– Зачем тебе еще дети, тебе меня мало?
– Милая… – Марица растерялась и принялась обнимать и целовать девочку не зная что ей ответить. – Ну что за глупости ты говоришь. Я ведь очень люблю тебя.
– Не правда.
– Правда.
– Нет. Если бы любила, то не стала бы заводить нового ребенка.
– Заводить… – Хмуро протянула Мари и, легонько отстранив от себя малышку, посмотрела ей в глаза. – Кандэ, ты уже взрослая и по-взрослому должна воспринимать окружающий мир. То, что у меня будет ребенок, ни коей мерой не повлияет на наши отношения, я по-прежнему твоя крестная, ты по-прежнему моя самая любимая в мире крестница и мы по-прежнему друзья. Я не стану любить тебя меньше, даю слово.
– Правда?
– Да. Ну, пошли к гостям, ты ведь как ни как гвоздь программы, почему не развлекаешь посетителей?
– Уже бегу. – Девочка выбежала из комнаты а Айриз громко заговорила:
– Мия, прекрати прятаться, я вижу что ты подслушивала.
– Ну а как же иначе, должна же я знать, о чем говорит моя дочь. – Мия прошла несколько шагов, тревожно оглянулась на Айриз и, заплакав, кинулась ей на шею.
– Дубль два, тебе тоже сказать, что я не перестану тебя любить после того, как у меня появиться ребенок.
– Она меня совсем не любит, даже мамой не называет. Просто Мия и все. Главное Ману – папочка, а я – Мия. Она тебя любит больше чем меня. Если бы я объявила, что у меня будет еще один ребенок, она бы и глазом не повела.
– Поверь мне, она бы заволновалась, но вида, скорее всего не подала бы.
– Ну скажи, скажи что мне сделать для того, что бы этот ребенок наконец начал меня уважать?
– Ми, я скажу тебе так, Кандэ – это я в детстве. Она относиться к тебе, как я в свое время к Соне. – При этом Мия завопила еще энергичнее. – Ты должна просто показать ей все свои достоинства. Показать какая ты хорошая мать. У тебя ведь столько хороших качеств.
– Только она их не замечает.
– Замечает, замечает. Ми, она еще очень мала, в этом возрасте дети очень поддаются влиянию. Прояви себя, покажи себя, но главное оставайся собой. В конце концов вспомни саму себя, с каких это пор Мия Колуччи не в состоянии добиться внимания? С каких это пор ты не можешь кому то понравиться?
– Ну тебе ведь я не нравилась.
– Но ведь я была предвзятой.
– А Кандэ?
– А Кандэ даже не знает этого слова. Она просто не понимает тебя вот и все. Заинтересуй ее, прояви инициативу. Будь в конце концов матерью! И вот еще – не иди у нее на поводу, никогда! Это тебе я говорю!
– Спасибо. – Вытирая слезы промямлила Мия и вздохнув выдавила улыбку. – Ты поможешь мне?
– Нет. Это ты должна делать сама. Решать такие деликатные проблемы я помогать тебе не стану. Поддержать могу, но не более. Это будет просто не правильно.
– Пошли к гостям.
– Ты в начале умойся, приведи себя в порядок.
– Хорошо. Еще раз спасибо.
Пабло ждал ее. Ждал возможности поговорить, но ничего не получалось. То она танцевала «их танец» с Ману, то она оживленно беседовала с Мией, которая что то бледновато выглядела, то она снизошла до разговора с Аэлин (бедняга и дар речи потеряла), то она озорничает с Кандэ, то она решает безумно важные проблемы с Соней, то Франко отвлекает ее по очень важным вопросам, то она с Филиппом постоянно куда то отлучаются. А на него – Пабло – времени нет.
– Что с тобой? Ты какой то потерянный. – Услышал он позади себя такой родной и дорогой голос.
– Да так, перевариваю информацию.
– Ну, как у тебя дела? Чем живешь на данном этапе?
– «Воспоминаниями», – подумал Пабло. – Реальностью. – «Как давно у меня получается так оптимистично лгать?». – А ты?
– Еще и сама не знаю… У меня такое чувство, что завтра я проснусь и у меня будет вот такое пузо. – Она очень элегантно очертила невероятные размеры живота и, лукаво улыбнувшись, непроизвольно подняла руку и провела указательным и средним пальцами по левой стороне его лица. Опомнившись она резко оторвала руку и опустив глаза извинилась.
– Ничего. – Постарался сделать безразличный вид Пабло. – Это просто привычка. – Это действительно было привычкой. Это был настолько интимный жест, который принадлежал исключительно им двоим, который имел очень глубокий смысл.
– Да. – Уцепилась за его слова Мари. – Ты прав, ты прав, только лишь привычка.
– О, как непривычно это слышать. Раньше словосочетание «я» и «прав» можно было услышать исключительно в насмешливой форме, либо оно применялось как издевательство.
– Не только, еще иногда тебе казалось, что я говорю это искренне, а на самом деле я просто подыгрывала твоему самолюбию.
– Ты всегда была противной.
– Ты никогда не хотел стать актером? – Резко перевела тему Мари. Она вдруг очень внимательно всмотрелась в него, потом что то прикинула в уме и выдала: – Сейчас требуется актер, которого бы ты мог сыграть. Фактурой очень подходишь.
– Ну да, прям таки я – актер. – Рассмеялся Пабло и даже не задумался над ее предложеньем. Да что он мальчик что б так ни с того ни с сего вдруг бросать все и идти сниматься в кино. У него работа, ответственность. Да и о чем она думала предлагая ему такое? Или это она просто для поддержания темы?
– Я серьезно. – Холодно повторила она и сузила глаза. – Ты думаешь что я шучу?
– Нет, я думаю что ты разыгрываешь меня. Да ты же прекрасно понимаешь, что я в жизни не стану актером, что для меня это чуждо и дико…
– Ты никогда не замечал как изменилась наша речь? – Вдруг перебила его Мари. – Чувствуешь сленг пропал?
– Не пропал, а модернизировался.
– А помнишь о чем мы говорили раньше?
– О проблемах злых учителей, непонимающих родителей и везде сующих свой нос однокурсниках.
– Ну и еще о любви, дружбе, верности, предательстве и т.д. и т.п.
– Как изменился наш мир.
– Не то слово. Сейчас ведь в пустую разговариваем, чтоб только не молчать.
Вот и весь разговор, вот и весь глубокий смысл. Филипп через несколько минут забрал ее с собой и больше остаться наедине у них не было возможности. Филипп любил ее. Любил его Марицу, сильно, преданно, как в романтических фильмах. И вот уже они – без двух дней супруги, которые совсем скоро станут родителями. Когда то Пабло мечтал о таком, о таком будущем вместе с Мари. Но… Судьба.
Только вот не представлял он Марицу мамой. Ну никак. Старался, но не получалось. Слишком уж она была независимая, никогда и ничто не сдерживало её и … Да что уж говорить, не готова она к этому, не готова и все. Неужели только он это понимал? А может он ревнует? Быть может. Скорее всего именно так оно и есть.
Когда Мия спросила, что она собирается делать дальше, она просто ответила:
– Съемки продлятся еще три месяца. Успех бешенный и я дала согласие на вторую часть, но она будет сниматься только после того, как я рожу и восстановлюсь. Мы уже все обсудили с руководителями проекта. Сниматься тоже буду до последнего. По сценарию я тоже беременна так что ничего страшного, все по плану. Немного боюсь – большая нагрузка, если почувствую, что на ребенка будет плохо влиять – порву контракт и ну его все к… Ну вы меня поняли.

Коротко о текущем.
Бешеный ритм. Она к нему привыкла. С ним тяжело и невыносимо, но без него было скучно и тоскливо.
Жизнь в первые за долгие годы приняла очертание сказки. Работа – как в мечтах. Муж – лапочка (о! Какой великолепной была их свадьба). И все хорошо и все ладиться ну чем не жизнь то?
Свадьба. Она каждый раз с умилением вспоминает взволнованные и любящие глаза Филиппа когда она произносила клятву. Его слова перед алтарем врезались в память казалось на века. Что ж ей еще было надо? Ничего. Она осознала и приняла этот факт. Все было настолько хорошо, что о лучшем и не мечталось.
Вот только Пабло. Он тоже был на свадьбе и тоже смотрел на нее, но только его взгляд…
Пабло всегда умел показывать все свои чувства глазами, даже когда не хотел этого. Сколько боли она в них прочитала и такого нестерпимого мучения, что она даже устыдилась за свое счастье, которое не могла скрыть.
Но его глаза… Такие печальные, несчастные, грустные, безрадостные. Вот она – ложка дегтя в бочке меда. Да и в конце концов сам он во всем виноват. Уже поздно что-либо менять! И она сказала заветное «да». И потом, как в сериалах в которых она постоянно снимается – бесконечное счастье.
А страна вообще в транс впала, когда узнала, что у их самой любимой актерской пары ожидается пополнение.
Это была настоящая идиллия. Липовый чай в постель, выполнение любых капризов, и конечно же любовь. Такая настоящая, что не поддаться ей было просто нереально. Теплые взгляды, нежные слова и постоянные подтверждения глубины чувств.
– Просыпайся. – Прошептал нежный голос на ухо.
– Еще пять минут.
– Как по мне так хоть пять часов, но ты потом сама будешь меня корить что я не разбудил тебя во время. Слушай, бросай эти съемки. Тебе отдыхать надо.
– Все, встаю. Милый, ты же знаешь что я бесконечно сильно тебя люблю, но все же прошу: уважай мою роботу.
– Уважаю, и тебя уважаю, а еще люблю и очень волнуюсь.
– Так, ты как хочешь, а я собираюсь. Тебе тоже кстати пора собираться.
– Я уже давно готов. Машина за ним приедет через полтора часа.
– Я успею.
– Не торопись. – Вздохнул Филипп и поцеловав жену в щеку и немного помедлив провел носом по ее животу. – И не перенапрягайся.
– Обещаю.
И так изо дня в день. Марица удивлялась – от чего мы не ссоримся? Но потом прикинула и поняла, что они с Филиппом никогда по настоящему и не ссорились, и вообще, раньше она этого не замечала но без распрей жить лучше.

«Но из времени не выпадешь…»
Валерия
И дернул же ее нечистый пойти пешком! На восьмом месяце беременности! Через весь город! Одной!
Вот как раз этими мыслями была забита ее голова в тот момент когда она врезалась на повороте в прохожего.
«Только бы не узнали меня», – мысленно попросила Айриз у кого-то всесильного и, подняв глаза, увидела удивленного Пабло.
– Привет. – Скорее спросила чем сказала она.
– Здравствуй. А что ты тут делаешь? – Он оглянулся и даже немного порицательно спросил. – Одна?
– Тише, не привлекай внимания. Так не хочется попасть на глаза поклонникам.
– Понимаю. Ты прекрасно выглядишь. – Выдохнув высказался Пабло.
– Спасибо. Прости, но я бегу.
– До встречи.
– Увидимся.
Вот и весь разговор. Куда то пропала вся непостижимая глубина чувств, куда то пропала вся нежность ощущений. Уже забегая в подъезд она вдруг осознала – ей даже не хотелось поговорить с ним подольше. Впервые в жизни она смотрела на Пабло Бустаманте и при этом ее руки не порывались прикоснуться к его волосам. Она улыбнулась своим мыслям – жизнь налаживается.
Пабло растерянно прошагал по тротуару все оглядываясь ей вслед, но… Она так и не повернулась, так и не улыбнулась на прощание. Та тоненькая ниточка которая все это время скрепляла их порвалась. Это было окончательно и бесповоротно. В этот день, когда он вернулся домой предложил Аэлин:
– Милая, а ты не хочешь ребенка?
– Еще не думала об этом.
– Так я предлагаю подумать. И желательно сейчас.
– Как заманчиво…

– Ми, зайка, а как ты смотришь на то, что бы нам сегодня проведать Мари?
– Было бы хорошо. У нее как раз последний день съемок. Но, не получиться.
– Почему? – Удивился Ману.
– Потому что ее не будет дома.
– А где она будет?
– У нас в гостях. По твоему же приглашению. Забыл.
– Кажется.
– «Кажется»! – Передразнила Мия. – Я начинаю за тебя волноваться. Ты так часто забываешь некоторые вещи.
– Не начинай.
– Что не начинать?
– Ми… У меня болит голова.
– Вот именно! Что-то слишком часто она у тебя болит.
– Кто-то звонит! – Обрадовался Мануэль и побежал в соседнюю комнату к телефону. – Алло! Пабло! Рад тебя слышать. … И я… Давай… Передавай привет Аэлин… Ну увидимся.
– О чем вы говорили? – Прислонившись к стене спросила Мия внимательно изучая выражение лица мужа.
– Да так, не важно. – Поморщился Ману и попытался уйти в другую комнату.
– Важно. Стой. – Мия перехватила его возле дверей. – Я же волнуюсь!
– Зачем?
– Что за глупый вопрос. Я о тебе волнуюсь. Когда ты в последний раз был в больнице?
– Позавчера, вместе с Кандэ.
– Я имела ввиду, когда ты в последний раз проверялся? У тебя ведь была такая травма!
– Не помню.
– Давай вместе сходим в больницу.
– Нет. У меня нет времени на глупости.
Мия развела руками, а он быстренько убежал в другую комнату. Головные боли снова преследовали его, но он не хотел проходить все заново. Теперь у него все будет по другому. И он сам со всем справится. И вообще, зачем ему эти врачи?
Этим же вечером Мануэля забрала скорая. Врачи назначили операцию, но предупредили что все будет хорошо, что запустить не успели. Мия плакала и обещала выбить после операции оставшиеся извилины из мужа. Кандэ сидела на руках у Сони и спрашивала что происходит.
– Мия! – В коридоре нарисовалась Марица и переваливаясь с ноги на ногу спешила на встречу сестре. – Что произошло?
– Произошло то, что у моего мужа высохли мозги.
– Как он? – Обнимая Мию, спросила рыжая.
– Говорят что все будет хорошо, но пропишут ему какие то лекарства и назначат постоянное наблюдение.
– Тогда перестань волноваться.
– Пытаюсь. Спасибо что приехала. Как малыш?
– Хорошо. Филипп тоже хотел приехать, но его не отпустили со съемок, а он и так проштрафился у них когда сбегал из-за моих ложных тревог.
– Что-то не так?
– Да вроде все так, но иногда путаю обычные боли со схватками и трублю тревогу… Перестань так нервничать, Ми, ты сейчас сознание потеряешь.
– Ну а как иначе? Он там лежит и не верю я что все так хорошо. – Наконец разрыдалась Мия. – Если бы все было так хорошо как они говорят, то его бы не оперировали.
– Если доктор говорит, что волноваться не стоит, значит волноваться не стоит.
– Соня, уведи… – Соня поняла дочь и взяв Канделлу за руку предложила ей погулять в парке.
– Как он мог так пренебрежительно относиться к своему здоровью? Если для него оно ничего не значит, то хотя бы о дочери подумал!
– И о тебе?
– И обо мне!
– Присядь, ты уже пол протерла.
– Мари, это не справедливо, во второй раз я этого не переживу.
– Все будет хорошо. Ты веришь в него?
– Что?
– Ты веришь в то, что он сможет победить болезнь?
– К чему ты это говоришь.
– Скажи ему что ты в него веришь, что ты веришь в его силы. И скажи что ты рядом. Скажи как только тебя к нему пустят. Хорошо?
– Хорошо. Ты как? – Испугалась Мия увидев как на ее глазах у сестры цвет лица начал плавно зеленеть?
– Снова живот болит.
– Точно?
– Да. Ладно, давай я тебе воды принесу.
– Не стоит, ты пока будешь ходить туда-сюда, уже и операция закончится.
Марица улыбнулась и прижала к себе сестру. Живот уже переставал болеть.
Через час Ману прооперировали но действие наркоза не переставало. Мия сидела возле него и говорила. Говорила, что верит в него, что любит его и еще много всего приятного.
Пабло пришел через 10 минут после ухода Марицы.
«Возобновилось чутье?», – удивилась Мия. Теперь они снова начнут избегать друг друга. Их отношения изменились. Как, почему – она не знала, но было все иначе.

Дельфина
А 25 октября, в день когда лил проливной дождь, на небе сверкали молнии и деревья ломались под ураганным ветром у Марицы Пиа Спиритто Андраде или же Айриз де ля Виверо и Филиппа родилась дочь. Маленький комочек счастья орал не своим голосом и требовал внимания. После достаточно тяжелых родов молодая мама уснула, а папа стоял и наблюдал за все еще плачущей малышкой. Имя ей уже придумали – Дельфина. К довольному Филиппу подошли Мия и Мануэль.
– А она не маленькая! – Улыбнулась Мия. – Бедная Мари, крупного ребенка родила.
– Крупного! – Удивился Филипп. – Да вы посмотрите какая она малюсенькая!
– Маленькая. – Согласилась Ми. – Но сравнительно с остальными детьми крупнее.
– Скорпион. – Подал голос Ману.
– Что? – Не понял папаша.
– Она скорпион по знаку зодиака, ох и намучаетесь вы с ней! Это же вторая Марица будет. А если бы ты видел Марицу в детстве….
– Я, между прочим тоже скорпион. – Напомнила Мия и впилась взглядом в мужа.
– И жалишь тоже очень метко. – Согласился он. Беднягу не так давно выписали из больницы и он уже успел выслушать все что Мия думает о его упрямстве. Все! И даже не один раз… – А если бы поторопилась, то родилась в один день с мамой.
– Она решила свой день ни с кем не делить. У нас с Мари день рождения был на той неделе. Она и так рановато родилась, на целых две недели.
– Посмотрите какие у нее рученочки! – Восхищался Филипп. – А ножки! Такие маленькие ножки…
– Ты уже видел Мари? – Спросила Мия. Эта сцена производила на нее впечатление и она почему то вспомнила, что не так давно и Ману точно так же скакал возле их едва родившейся Кандэ.
– Я заходил, но она спала. Пускай поспит, ей тяжело пришлось. Она так кричала, что мне самому плохо стало.
– А ты как думал! – Раздулась Мия. – Ребенка родить это тебе не в магазин сходить!
– Фина, маленькая моя… А когда мне разрешат подержать ее на руках?
– Ее скоро отнесут маме, тогда Вы сможешь с ней посидеть. – Сказала медсестра, которая проходила мимо.
– Ой не торопись. Еще вернуть захочешь. – Рассмеялся Ману и получил толчок в бок от жены. – Ну я же шучу!

Филипп сидел рядом с Айриз и наблюдал за ее сном. Сегодня они уже будут все вместе дома. Соня уже готовит все к возвращению дочери с внучкой. Вчера он целый день самостоятельно собирал кроватку для его ненаглядной Фины. После часа напрасных трудов он позвал делиться опытом Ману. Великий конструктор доломал то, что возводил Филипп упорными трудами и уже вечером рассорившись в пух и прах они все-таки вызвали работника, который собрал «объект» за 15 минут, а вместо чаевых попросил автограф.
– Что за странные улыбки? Я так смешно выгляжу когда сплю? – Сонно спросила Марица и приподнялась принимая поцелуй любимого.
– Нет, ты прекрасна, а во сне тем более. Я тебя очень люблю. Готова к возвращению домой?
– Вполне. Нам с Финой тут скучно. Все такое невеселое. Поцелуй меня еще разочек.
– А кто тебя уже успел навестить?
– Представь, сегодня – никого.
– Какая невнимательность к твоей персоне!
– Ну ты представь!
Уже через пару часов они были дома. Красивые плакаты, шарики, серпантин, горы подарков от неимоверного числа знакомых, друзей и просто доброжелателей. Прилетела мама Филиппа – Андреа. Веселая тетенька в годах с милой улыбкой и заботой в глазах. Все суетились вокруг молодых людей и их первеницы. Мия сюсюкалась раз в десять обычного, Ману просто млел возле «маленького золотца», как он сам и выразился. Филипп вообще раздулся от счастья и ходил как павлин. Даже Пабло с женой приехали. «Ненадолго, на пару минут. Пожелать счастья и увидеть ребенка», - на большее Пабло так и не осмелился, ему и эти слова с трудом давались. Все-таки насколько удивительной была Мари. Она умела любить по настоящему. Это дар, когда умеешь ответить на чувства другого человека, когда слова любви пробуждают в тебе ответную реакцию, положительную реакцию. А еще она умела быть счастливой. Ну что ж счастье есть – пользуйся ним, оно недолговечно.
А Марица и сама не отходила от Фины. Целовала ее крохотные пальчики, обнимала, игралась, агукала ей в тон, и казалось что счастья – море, а она утонула в этом счастье и не хочет выплывать на сухой берег.

«А я который любит и любим –
Незабываем и неуязвим».
В. Шекспир

3 месяца спустя.
Она снова что-то читала. Мия уже даже не пыталась забрать у нее сценарий – бесполезно. Говорила редко и мало. А еще Мия боялась оставаться с ней вдвоем. Что-то в ней изменилось и это что-то очень пугало. Фина, которая не требовала ничего кроме еды, заботы и зарядки была совсем не против того, что все остальное время ее мама посвящает роботе.
Мануэль тоже заметил эти изменения, но ничего поделать не мог. Он с ужасом вспоминал тот день когда приехал в больницу и узнал, что Филипп мертв. Его передернуло когда он увидел Марицу согнувшуюся посреди коридора в три погибели и рыдающую. А когда подошла к Филиппу… Сердце кровью обливалось при воспоминании. После этого инцидента Ману стал чаще посещать врачей и делать все требующиеся анализы, пить все нужные витамины, только бы Мие никогда не пришлось точно также стоять и…
Она просто тихо плакала, прижавшись к его уже стынущему телу. Это было так бесконечно больно наблюдать.
– Вы что не видите, у меня душа истекает кровью? – Сказала она после похорон. Пугало то, что она не выражала никаких эмоций, ей было совершенно безразлично, что вокруг происходит. Она пропускала мимо ушей все, что ей говорили. Полная отстраненность, только то и делала, что работала. Съемки занимали все ее время. Она то читала, то была на роботе, то занималась дочкой. На этом ее деятельность заканчивалась. Продюсер беспокойно просил ее не перенапрягаться, но она кроме выученной роли почти ничего не говорила. У нее не оставалось времени для того, что бы сесть и переварить все что случилось.
Этим утром в двери кто-то уж сильно настойчиво звонил. Встав из-за стола она медленно подошла к двери, открыла даже не взглянув в глазок. На пороге стоял Пабло с не менее безразличным выражением лица. Они кивнули друг другу и он по молчаливому согласию хозяйки прошел в комнату. Она посмотрела на Дельфину и, убедившись что та спит, пошла на кухню приготовить ей кашу.
– У тебя есть пара минут для того, что бы поговорить?
– Я слушаю.
– Во-первых, как ты?
– А ты как думаешь?
– Я хочу услышать твою версию. Только так, как ты думаешь, или же ты никак не думаешь, ты стараешься не думать об этом ведь так?
– Так. Что дальше?
– Дальше… ну вообще-то я думал что ты станешь опровергать сей факт.
– Я его приняла, что дальше?
– Подумай об этом, мать твою так! Подумай, осознай, сделай выводы, прийми или наоборот, но только не игнорируй.
– Я устала, уходи.
– А не уйду! Зачем? Ты что не сможешь меня игнорировать?
– Я никого не хочу видеть, тебя тоже, уходи.
– Ухожу. – Вдруг спокойно сказал Пабло. – А ты останешься одна. Ты не сильная Марица, нет. Ты самая обыкновенная. Подумай, хотел бы Филипп что бы ты была в таком состоянии?
– Не вспоминай…
– Чего не вспоминать? Его имени? Если это поможет тебе выбраться из этого состояния, то я закажу обои с его фотографиями и именем и заклею всю твою квартиру! Филипп умер, пойми это.По тому как дрогнуло лицо девушка Пабло понял – он двигается в правильном русле и продолжил: – Ты можешь отрицать это, делать вид, что все не так, но что будет дальше? А что ты скажешь Фине, когда она спросит где ее папа? … А может ты будешь молчать? Или вообще ничего ей не скажешь? Она узнает от соседей о том, что ее всемирно известный папа умер. Ты же ничего ей не скажешь?
– Скажу, что он лжец! – Заорала Мари. – Скажу, что он не думал ни о себе не о нас. Скажу, что его слова ничего не значат и что он… что он…
– Что он?
– Что он был слишком беспечным. Что он уверял меня в том, что у него все идет по плану, и он будет с нами. Он думал о том, что всесилен, а на самом деле…
Она расплакалась и Пабло прижал ее к себе, давая выплакаться. Покричать от боли и просто успокоиться.
– Отпусти его. – Тихо сказал Пабло почти на ухо. – Люби и знай, что он тоже тебя любит, не забывай, но и не мучай. Стань собой.
– Как же больно…
– Так и должно быть. Она пройдет, тебе станет легче. Когда ты ушла мне тоже было больно, когда ушла Аэлин, опять было больно. Сейчас мне легче, только вот для того, что бы осознать все мне время понадобилось. У тебя есть время…

Еще один шанс

Я все еще его, безумная, люблю!
При имени его душа моя трепещет;
Тоска по-прежнему сжимает грудь мою,
И взор горячею слезой невольно блещет.

Я все еще его, безумная люблю!
Отрада тихая мне душу проникает,
И радость ясная на сердце низлагает,
Когда я за него Создателя молю.
Ю.В. Жадовская

25 октября – первый день рожденья Дельфины. Собралось море друзей и знакомых. Мия радостно наблюдала за сестрой, которая уже почти полностью пришла в себя. Мануэль взял на себя обязанности учредителя праздника и всем говорил, что кому делать. Соня нянчилась с внучкой, кто танцевал, кто просто веселился. У каждого было занятие.
Марица прислонившись к косяку стояла и наблюдала за всеми, но принимать участие во всей этой неразберихе не особо хотелось. Она думала о Пабло. Как только боль стала притупляться она вновь стала чувствовать, то что так усердно старалась не замечать уже много-много времени.
Ей совсем не хотелось переживать все заново.
– Потанцуем? – Он появился из неоткуда и, не дождавшись ответа, потащил ее за собой. – О чем думала?
– О тебе.
– Я в этом практически не сомневался. И что надумала?
– Еще ничего.
– А мне можно узнать подетальнее о том, что ты обо мне думаешь? – В этот момент заиграл рок-н-ролл и они так и не успев вступить в самбо начали танцевать этот достаточно сложный танец. Это было поистине красивое зрелище. Кандэлла внимательно наблюдая за ними, сказала:
– Они танцуют прям как те дяди и тети по телевизору.
– Ну не совсем так, но тоже хорошо. – Согласился Франко. Собравшиеся образовали кольцо вокруг танцующих и время от времени что-то одобрительно выкрикивали. Но дотанцевать у молодых людей духу не хватило и извинившись они смеясь отправились к барной стойке.
– Так ты мне так и не сказала, что ты там обо мне думаешь.
– Ну ладно, скажу. Я думаю, что ты бабник, – Пабло обиженно нахмурился, – немного эгоист, немного эксцентричный, самовлюбленный, но в целом очень и очень славный малый, который знает себе цену, знает насколько красив и знает как сильно нравиться женщинам и без малейших зазрений совести пользуется этим.
– Я польщен и немного обижен.
– Ну не стоит, не стоит, ты же сам попросил.
– Тогда можно я скажу, что думаю о тебе.
– Нет. Я сказала что думала, только по твоей просьбе, а мне не интересно. Обиделся?
– Нет. Но это тебе еще припомню.
Праздник медленно подходил к концу и гости уже практически разошлись. Мия отдавала последние распоряжения, Ману хвалил заведение (они проводили мероприятие в клубе), Соня и Франко обнимали внучек, а Марица искала Пабло, который должен был отвезти ее и Фину домой.
– Ну, что мы уже едем. – Сказала Мия. – А где Пабло? Может мы и вас подвезем.
– Да нет, он сейчас подойдет, не волнуйтесь. Пока мама, пока Франко. Кандэ уже спит?
– Да, ей уже давно пора, она сегодня заигралась. – Улыбнулся Ману и уже через пару минут Марица осталась одна посреди улицы.
– Давно ждешь? – Спросил Пабло озарив личико самой противной из своих улыбок (во всяком случае так думала Марица).
– Еще не достаточно долго для того, чтобы прибить тебя на месте.
– Садись, оказалось, что у меня бензин почти закончился, ездил заправить.
– Мог бы предупредить. – Исключительно для того, что бы не молчать сказала Мари и села в машину.
– Она уже спит?
– Угу. Она совсем не похожа на меня, ничем. Глаза – папины, нос – папин, губки – тоже. Ну все, форма ладони, цвет глаз и волос…
– Марица, она девочка, значит это у нее не от папы.
– Успокоил. Не гони так, ребенок в машине.
Когда они приехали, то Пабло взял у Мари Фину и помог донести ее до квартиры. Нет, девочка вовсе не была такой уж тяжелой, просто ему хотелось подольше с ними побыть. Потом отдал малышку маме и попрощавшись ушел домой.
Так продолжалось еще чуть больше, чем пол года. Они вели себя, как друзья и постоянно помогали друг другу. А потом в один прекрасный день просто поцеловались и не смогли остановиться. Признались в своих чувствах, обрадовались взаимности, и еще через год поженились. Они планировали, примеряли и готовили себя к новой, счастливой жизни вместе.
Мечты обязаны сбываться, особенно если их осуществления пришлось ждать так долго. А что может быть более долгожданным чем счастье?

Конец первой части.