Глава 3

Симон широким жестом открыл перед ней дверь. Марисса скинула рюкзак на пол и с легким оттенком любопытства оглядывалась по сторонам, пока парень проводил для нее обзорную экскурсию по комнатам. На стенах висели плакаты с гонщиками Ф-1 и мотоциклами. Конечно, еще встречались фотографии, сделанные Симоном - на них всегда была люди. Грустные, усталые, одиноко бредущие по улицам и не знающие, что их снимают; веселые, смеющиеся, смотрящие в небо... Люди с разными проявлениями эмоций, но все искренние. Чаще всего встречались снимки молоденькой рыжеволосой девушки в цветных солнечных очках. Мариссе сначала показалось, что это она сама, но при ближайшем рассмотрении поняла, что эта девушка ее старше. Однако сходство было очевидно.
- Это кто?.. - ее больше не интересовали интерьеры, коллекции дисков, она только смотрела в кажущееся издевательски знакомым лицо, с выражением некоторой обиды и недоумения.
- Это моя бывшая... жена, - безжизненным тоном сказал Симон, и предугадал ее следующий вопрос. - Ее зовут Мария. Мари.
- И ты поэтому носился за мной с фотоаппаратом, да? Потому что я похожа на твою шлюху-жену?!
- Она не шлюха, - одернул ее Симон. - Она мать моего ребенка.
- Да неужели? Я всего лишь повторяю твои слова: "его идиотка-мать, шлюха и алкоголичка"... Ладно, я не имею права так говорить, - неохотно признала Мари. - Так ответь, ты поэтому просил меня стать твоей девушкой? Потому что я похожа на нее?
Симон некоторое время молчал. Он и сам не знал, зачем привел Мариссу к себе. Он не собирался пока рассказывать ей об этом обстоятельстве, но не подумал, что ее это настолько разозлит. Легче было отправиться к кому-нибудь из его друзей, или поехать в отель...
- Да, я поэтому обратил на тебя внимание... Но... мне нравишься ты сама...- как-то неуверенно сказал он.
А в самом деле, ему интересна сама девушка, или масштабы ее сходства с Марией? Их похоже звали, они похоже одевались, были одинаково экспрессивными...
- Мари...
- Не называй меня так, это не мое имя! Меня зовут Марисса, и никаких сокращений мне не нужно!
- Марисса, прости, но я не понимаю, почему ты так взъелась на меня. Конечно, меня заинтересовало то, что вы так похожи. Но ведь мне нравишься ты сама...
- Симон, прекрати. Не делай из меня большую дуру, чем я есть на самом деле. По сотне этих фотографий видно, что мы не только внешне похожи. У нас одинаковый стиль, одинаковая улыбка. Наверняка у нас есть общие внутренние черты. И тебе нравится, что я так похожа на нее, только до всех изменений, не так ли? Тебе нравится думать, что у тебя появилась возможность подкорректировать твое прошлое, исправить какие-то ошибки. Ты хочешь узнать меня поближе, понять, в чем мы различаемся, а в чем похожи... Но в твоих мыслях она - главная. А я для тебя словно копия.
Симон смотрел на Мариссу, и не мог понять, зачем она за пару секунд пытается разложить по полочкам неведомые и несуществующие чувства. Но он тут же решил всерьез задуматься, с кем из них двоих он действительно хочет быть.
Мари говорила спокойно, но было видно, что она задета, что снова чувствует себя обманутой.
- Тебе даже сказать ничего. И не надо. Мы не будем друзьями, Симон. Я не хочу быть посредником между тобой и твоим прошлым. Я не хочу, чтобы ты изучал меня, словно под микроскопом, выискивая знакомые черты... Слушай, а если я изменюсь, я ведь не буду тебя привлекать, верно? И эта дружба... Она тебе не нужна, ведь правда? Ты хочешь со мной встречаться, чтобы встречаться с ней. Вот и все. Будем снова просто знакомыми. Пока, Симон, спасибо тебе за помощь. - Марисса надела рюкзак и спустилась на улицу.
Естественно, никто ее не остановил, но она была этому только до безумия рада. У нее возникло такое чувство, что ее вообще не существует, и что она никого по-настоящему не интересует. Пабло нравится чувствовать в ней поддержку, отражаться в ее глазах, наслаждаться тем, что она искренне его любит... Симон, неожиданное сближение с которым ее так обрадовало, просто видел в ней какого-то еще...
Марисса в прострации добралась до колледжа. Единственным человеком, которого она хотела бы сейчас видеть, была мама, но она же сама устроила встречу Сони и Кулоччи, так что надеяться на ее поддержку было нечего. Сейчас Мари не занимали ни мысли о споре, ни о мести, ни о Симоне... Она просто чувствовала себя ненужной и бесконечно одинокой. Она зашла в вагончик, устроив себе ложе из подушек и покрывал. Услышала звонок мобильного, и недовольным голосом ответила:
- Да, Ми, привет. Естественно, вернулась, не могла же о тебе забыть... Я в вагончике, жду. Как выберешься? Слушай, ну это уже твои проблемы. Неужели ничего не придумаешь? Милая, вот так бы сразу. Угу, я тоже.
Марисса лениво потянулась, и закрыла глаза. Дверь в вагончик тихонько скрипнула, и девушка поразилась быстроте Мииты. Колуччи села рядом с ней, взяла за руку... И тут Мари поняла, что ладошка Мии не такая большая, и не такая шершавая... Она удивленно распахнула глаза и увидела Пабло.
- Не жди Колуччи, она не придет.
- Скотина.
- Добрая и милая девушка, - поправил ее Паблито.
- Ми-то? Естественно. Я ж не про нее говорю, сладкий. Я про все про тебя, да про тебя... - издевательски ответила Мари, приподнимаясь.
- Согласен. Я... так волновался за тебя, когда ты уехала...Ты получала мои сообщения? Я хотел с тобой поговорить, Марисса, но не мог и это...
- Ближе к делу, меня мало интересуют твои переживания, - вакуум внутри позволил ей казаться такой безразличной.
Пабло взволнованно и удивленно смотрел на нее. Он почему-то ожидал слез, ожидал, что она будет рада его выслушать, а она сидела, холодно и насмешливо глядя на него. Так она смотрела на посторонних людей, и это заставляло его чувствовать себя чужим.
- Этот спор... Да он был всего лишь прикрытием! Я так хотел узнать тебя, сделать так, чтобы ты не считала меня папенькиным сынком! Но я даже внутренне не хотел признаваться себе в этом, вот и выбрал такой дурацкий предлогом... Но я не врал тебе ни секунды, Мари. Все, что я говорил, это все было правдой. С тобой я чувствую себя другим, я словно становлюсь лучше, я способен справиться со всеми проблемами... Я очень тебя люблю, и знаю, что ты тоже. Зачем нам ломать все из-за моей глупости?! - горячо шептал Пабло, не отпуская ее руки.
- Раз так, я тоже буду честной. - Марисса повернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза, не делая попыток вырвать свою ладонь. - Я бы простила тебя, если бы ты сам признался, и рассказал мне обо всем. Я действительно... ну, я тоже тебя любила. А ты дождался того момента, когда изменить что-то уже едва ли возможно. Я, как истеричная дура, убежала после отповеди Томаса, сидела в загородном доме, зализывала раны, и так надеялась, что ты приедешь... Каждый звук словно отдавался болью по нервам. Я мечтала, что ты меня разыщешь, что мы уедем оттуда вместе, или останемся еще на день, вдвоем... А слышала только твои дурацкие приветы по радио, угрожающие группе. Мне это казалось насмешкой. Но когда я уже решила, что все кончено, ты пришел. Нет, Пабло, вместе мы не будем.
- Но... - порывисто обнял Мари и зашептал ей на ухо, - этого не может быть, я так тебя люблю, мы должны быть вместе...
- Нет, - снова повторила она, отстраняясь. - Но не переживай, ты не будешь долго мучаться чувством вины. Я постараюсь сделать так, что ты меня возненавидишь. А это будет легче. Все, Пабло, уйди. Я не хочу никого видеть. Передай Мие, что я не сержусь на нее, нам с тобой действительно было что обсудить. А завтра у тебя будет невыносимо сложный день, так что ложись спать, - Марисса изобразила удовлетворенно-коварную улыбку.
- Но Мари, прости меня...
- Пабло, я честно тебя простила. Не скажу, что с легкостью, но простила искренне. Но неужели ты не понимаешь, что прощение - это еще не все? Я обижена еще и на себя. А себя прощать всегда сложнее. Ты еще такой смешной, Пабло, - Марисса нежно погладила его по щеке. - Ты думаешь, что стоит сказать "прости", и все тут же измениться. Конечно, все может измениться, но только в худшую сторону. И не обижайся на меня за то, что я сделаю. Я начала раньше, чем простила тебя, так что сейчас придется довести дело до конца.
Пабло с отчаянием смотрел на рыжую. Сейчас она казалась ему невыносимо чужой и отстраненной. Она была совершенно другой, чересчур спокойной, чересчур мягкой с ним. Если бы она кричала, ударила его, - ему стало бы значительно легче. Но Марисса даже не злилась на него по-настоящему, она просто была разочарована тем, что он не приехал. А теперь ей словно стало все равно.
Услышав шум, они синхронно обернулись - на ступенях стоял растрепанный Симон.
Мари улыбнулась своим мыслям, а Пабло зло сощурил глаза:
- Это из-за него?!
- Что этот недоумок тут делает? - невозмутимо обратился к ней фотограф.
- Зачем он пришел? - хором сказали парни, а Марисса только вздохнула.
От нее явно хотели каких-то действий, но у нее в голове не было ни одной стоящей мысли. Она не понимала, зачем пришел Симон, не понимала, почему не уходит Пабло...
- Пабло, знаешь, мы с тобой все обсудили. Ты можешь оставить нас одних? - с вежливой улыбкой попросила она.
Он только упрямо покачал головой.
- Ладно, Симон, ты на машине? Тогда давай прогуляемся, - предложила Марисса, и они вдвоем покинули вагончик.
Сначала Пабло хотел броситься за ними, но потом поймал себя на том, что все вопросы между ними выяснены, и что Мари только разозлит его возможное преследование. Он вздохнул, и решил еще раз навестить Мию...

- Мия! Ты должна мне помочь! - невежливо ворвался в ее комнату Пабло.
- Слушай, Бустаманте, я тебе не мать Тереза. Все, что я могла, я сделала. Мари меня убьет и будет права. Что тебе еще надо, а?
- Расскажи мне, что у Мариссы с Симоном, я тебя очень прошу.
Он нервно прошелся по комнате и присел рядом с Мией.
- Ну, отношения, Пабло, что еще может быть между Мари и этим красавчиком? - пожала плечами Ми.
- Но она же его ненавидела!
- Вы тоже с ней поначалу собачились. Для Мариссы это привычная схема отношений. А Симон оказался настойчивым и упорным, и приехал к ней, когда она в этом нуждалась, - с закамуфлированным укором произнесла Колуччи.
- Сволочь... он же просто воспользовался ее состоянием...- не слишком внятно забормотал Пабло. - Она же любит МЕНЯ...
- Знаешь, Паблито, воспользовался или нет, - но он был рядом. И это главное. Я не буду отрицать, мне жаль, что вы расстались, я же видела, как Мари была счастлива, но я думаю, что Симон сможет сделать ее не менее счастливой. Так что помогать я тебе больше не намерена, скорее наоборот, - вспомнив о мести, усмехнулась Мия.
Пабло понуро пожал плечами. Его не удивил намек Колуччи, он ожидал от Мари какой-нибудь выходки, и знал что, несмотря на их приятельские отношения, Мия все равно будет помогать своей подруге. Но эти мысли его сейчас не тревожили. Он просто прокручивал в голове кинопленку событий, и каждый из кадров казался ему издевательски иллюзорным, как фантастический фильм, событиям которого не суждено сбыться в реальности. У него было столько шансов все изменить, столько времени, что сейчас он мысленно проклинал себя за глупость и нерешительность. Но он не понимал, что можно сделать, чтобы вернуть Мари. Она знала, что он ее любит, что мечтает снова быть с ней, она даже его простила, но сказала, что уже поздно... Но как может быть поздно, когда два человека любят друг друга, и не скрывают этого? Ну как?!
- Мия, как ты думаешь, Марисса еще может вернуться ко мне? - он спросил это, уже стоя у двери.
- Думаю, нет, - твердо отрезала Мия, но тут взглянула в несчастные глаза Пабло, и слегка смягчилась. - Пока нет. Ей нужно время, чтобы осмыслить происходящее. Ладно, Бустаманте, сядь, - не выдержала блондинка.
Парень так обрадовано плюхнулся на кровать, будто ожидал от Мии плана действий как минимум на ближайшую неделю.
- Я хорошо знаю Мари, и знаю, что она умеет прощать. Но только не себя. Сейчас она будет корить себя за все ошибки, которые только делала в отношениях. За влюбленность, за доверчивость... Она будет думать, что сама виновата в том, что все так кончилось, что недостаточно хороша для серьезных отношений, что все видят в ней развлечение... Мы ведь все переживали подобное, когда вина другого человека отходила на второй план, а ты начинал искать причины в себе. Я сама не знаю, чем здесь можно помочь... Просто быть рядом, когда потребуется. Тут сложно что-то тебе посоветовать, понимаешь? У меня есть только одно пожелание - если все же будешь стараться что-то изменить, не дай Бог тебе снова сделать что-то подобное. Клянусь, Пабло, я тебя пристрелю, если потребуется. Спокойной ночи, - мило улыбнувшись, Мия помахала ему рукой.
Пабло оторопел от ее прочувствованной речи. Он всегда знал, что они очень хорошие подруги, но не предполагал, что между этими девочками царит такое взаимопонимание. Для него это вообще было непонятно, он часто не знал, что испытывают его друзья в тот или иной момент, что для них важно, а что - нет... И еще его очень смутили слова Мии, она никогда не казалась ему такой серьезной и какой-то жесткой, но в то же время готовой на все ради близкого человека.

- Зачем мы здесь, Симон? - вымученно улыбаясь, спросила Мари. - То, что ты хотел мне сказать, обязательно говорить на такой высоте? Чем ближе к звездам, тем лучше?
- Я хочу с тобой поговорить о наших отношениях, - предупредил парень. - А выбранная обстановка... Ну, мне просто очень нравится здесь бывать, отчего не показать тебе свое любимое место?
Марисса усмехнулась, вглядываясь в ночное звездное небо. Она и не предполагала, что Симон так часто бывает на крыше своего дома, что так же запрокидывает голову и мечтает о чем-то...
- Ты была неправа насчет моей бывшей жены и тебя. Конечно, я очень удивился тому факту, что она фотографически похожа на мою любимую девушку, но я хочу быть с тобой, а не с ней. Я не спорю, что она много для меня значит, но только как кусок моего прошлого, как человек, случайно подаривший мне сына, и чуть его не отнявший, понимаешь? Конечно, иногда я о ней вспоминаю, мне вообще-то ее жаль, но жить воспоминаниями о прошлом я не хочу. А мое настоящее - это ты. И к черту, я не хотел быть тебе другом, чтобы изучать тебя... Я просто видел, что тебе нужна чья-то поддержка, вот и все. И может, хотел поближе к тебе подобраться, радость моя, - иронично ухмыльнулся Симон. - Просто мне не следовало тебя приводить к себе, ничего не рассказав. Я и сам иногда удивляюсь, зачем храню эти фотографии...
- Они тебе очень дороги? - как-то задумчиво посмотрела на него Мари.
- Нет, поэтому я и сам удивился твоим вопросам... Мне просто нужно было небольшое ускорение и немного времени, чтобы разобраться в себе. Для меня это просто мои работы, я люблю их так же, как остальные, а не как снимки моей любимой. Правда.
Несколько минут они оба молчали, сидя рядом.
- Так ты будешь моей девушкой? - Симон посмотрел на нее с надеждой.
- Не знаю, если честно. У меня же тоже есть прошлое. И это прошлое всегда будет идти рядом со мной.
- Но ты хочешь забыть о нем?
- Конечно. Но я ведь не могу сказать, когда это произойдет, и будешь ли ты это терпеть. Я не хочу сейчас сделать еще одну ошибку, - Марисса сказала это скорее рефлекторно, чем вдумчиво.
Через секунду она поняла, что наоборот, она хочет совершить побольше этих самых ошибок разной степени тяжести. Ей хотелось испортить свои отношение с Пабло так, чтобы они не подлежали восстановлению.
- Значит, нет?
- То, что я сказала, ничего не значит, Симон. Я просто тебя предупреждала. Если ты и после этого думаешь, что я тебе нужна, то я согласна. Ты мне очень нравишься, - призналась она, прижавшись к его плечу, и тут же со смешком добавила, - когда ты молчишь...
Глава 4.

Пабло вдруг понял, что значит ожидание любимого человека. Он знал, что колледж сейчас закрыт, и если Мари вернется, то она непременно направится в вагончик. Но, скоро должно было наступить утро, а ее все не было.
Он раздумывал над словами Мии, о том, что Марисса будет переживать, казаться отчужденной, но в эту картину никак не вписывалось присутствие этого идиота-фотографа. Ему не верилось в то, что по его вине их отношения завершились таким образом, но еще более невероятным казалось то, что она его простила, но они все равно не вместе. Вздохнув, он поднялся и вышел на улицу. Пабло всегда больше любил ночное время суток, он вспомнил, как они с Мари ежедневно сбегали из колледжа, гуляя по пустынным улицам... А теперь она проводит время с другим, а он не имеет никакого права ее остановить. Или имеет?.. Нужно было срочно что-то придумать, но что именно? Хоть у Пилар консультируйся...
С нервозным смешком отбросив эту мысль, Пабло набрал номер Мии.
- Привет, Колуччи, ты не могла бы... Нет, не пойти ли... Брось, я знаю, что ты не спишь. Готов поспорить, что Ману рядом с тобой, и вам не до сна... Ладно, Мия, ты права, спорить не надо. Ты можешь позвонить Мариссе, и узнать, где она и с кем? Нет, что делает лучше не узнавай. Спасибо, Мия, я буду ждать.
Он почувствовал себя несколько спокойнее. Теперь следовало дождаться утра, и как следует поговорить с этим придурком... Пабло снова вернулся в вагончик и, услышав звонок мобильного, нетерпеливо ответил:
- Да, Мия!.. Папа? Что тебе нужно? Ты спятил? Какое еще объявление? Нет, не надо присылать с курьером, я сам в состоянии купить. Да что ты несешь?! Я ничего не понимаю... Нет, папа, я не гей. И подрабатывать мне не нужно... Кем?! С чего ты это взял?! Газеты... Черт...Нет, пожалуйста, не приезжай! Я все объясню! Ведь можно как-то исправить ситуацию? Дать опровержение, снять тираж с продажи... Сам? Но папа, я не...
Но Серхио отключился. Пабло уселся на пуф, исступленно глядя в одну точку. Неужели это то, о чем предупреждала Марисса? Нет, она не смогла бы, она бы сделала что-то другое, на нее это ведь не похоже... Может, кто-то просто воспользовался случаем и решил над ним так жестоко поиздеваться? Но кто бы посмел? Все-таки, наверняка это Марисса. Она ведь сама говорила, что хочет, чтобы он возненавидел ее, вот и прикладывает к этому все усилия. И Мия тоже была в курсе, и ничего не сказала?! Неужели... Господи, и что теперь сказать отцу? Что над ним кто-то подшутил? Серхио ведь не успокоится, пока не найдет виновного и не накажет его... А если он способен что-то сделать Мариссе? Нет, лучше молчать, лучше самому разобраться в ситуации...

Пока Пабло принимал столь нехарактерное для самого себя решение, Мия со вздохами набирала его номер, но сначала было занято, а потом Паблито не слышал трелей и не брал трубку. Наконец, Мия устало обняла Ману и спросила у него:
- Как ты думаешь, Мануэль, мы неправильно поступили с Пабло? Зная Серхио можно предположить, что он его убьет, или публично отречется... Тем более, что это еще не совсем все... Я себе гадко чувствую, Ману. С одной стороны, я помогала Мари, а с другой - мне его тоже жаль.
- Котенок, не надо так переживать. Ты все сделала правильно. Это ведь была месть Мариссы, ты просто была рядом... Неужели ты считаешь, что ты бы смогла ее бросить в такой ситуации и сказать, что бы она сама выпутывалась? И Пабло ведь не будет тебя осуждать за помощь Мариссе. Он же наоборот ищет у тебя поддержки, - Ману погладил свою девушку по волосам, и незаметно улыбнулся.
Ему нравилось, когда она начинала заботиться об окружающих, его это почему-то очень трогало. Ману медленно целовал Ми в висок, наслаждаясь уединением, но тут снова зазвонил ее мобильный.
- Ммм, отключи...
- Ну любимый, погоди секундочку... Это наверно Пабло.
Мия откашлялась, и бодро защебетала в трубку.
- Да-да, привет... Что?! Не знаю я, что тебе делать. Правда, не знаю...Может, это вообще не она! Ну, она хотела отомстить, что, согласись, ожидаемо, но как именно - я не знаю. Так что подумай, прежде чем бросаться обвинениями, Паблито. Не хочешь? Тем лучше. Просто забудь. Ах, отец... Ну не знаю, изобрети какую-нибудь отговорку... Кстати, я же позвонила Мариссе... Да, она с Симоном. Вернется утром. Судя по всему, у них все серьезно, Паблито. Так что приготовься. Нет, но откуда я знаю, зачем она это сделала? Может, ей любви захотелось, чистой и светлой. Блин, естественно, несерьезно! Пабло, протри глаза! Она хочет тебя забыть, дошло? Ей сейчас все равно как это делать. Симон ей просто помощник. Нет, конечно, он может ей нравиться. Что он?.. Конечно, знает. Ты думаешь, это незаметно, а? О боги, мне-то откуда знать? Все, Пабло, пока...
Мия спрятала лицо на плече у Ману и спросила:
- Понимаешь, я ведь знаю, что это Мари. Но ему сказала, что в этом не уверена. И я знаю, что он сам не захочет в это верить. И знаю, что будет потом. Если честно, мне так хочется ему все рассказать. Но только почему, он же виноват, очень виноват, но я все равно его жалею...
- Знаешь, Миита, лучше не вмешиваться в чужие отношения. Марисса доверила тебе тайну, ты ведь не можешь ее выдать... А жалость... Ты думаешь, Мари его не жалко? Мстить может быть еще больнее, чем эту самую месть претерпевать. Серьезно.
- А ты когда-нибудь мстил кому-то? - Мануэль едва заметно кивнул. - И тебе было больно?
- Очень-очень. Ты даже не представляешь, насколько.
- Расскажи, - потребовала Мия, желая узнать о любимом еще больше.
- Нет, милая. Ты будешь ревновать.
- Ману, я не маленький ребенок. Я прекрасно понимаю, что в Мексике у тебя были девушки. Я могу предположить, что некоторых из них ты любил. Ну и что? Сейчас-то ты любишь меня, и это главное. А твое прошлое... это тоже ты. И я могу это принять, обещаю...

А Ману рассказывал. Он вдруг понял, что никогда в своей жизни не озвучивал эту историю. Ему легче было заставить себя поверить, что это случилось не с ним. Но невинный вопрос Ми вдруг всколыхнул невыносимо тяжелый груз воспоминаний. А она шепотом все предлагала ему разделить эту тяжесть. И он согласился.
- В общем, я был в шоке, когда... умер отец. И знаешь, сейчас это ощущение все равно всегда со мной. Оно слегка притупилось, я больше не просыпаюсь по ночам от осознания безысходности и боли, но я ношу все это глубоко внутри. У меня ушел год, чтобы собрать информацию о его гибели. Я продавал любимые вещи, постоянно сидел в интернете, в надежде что-то узнать, копался в его файлах... В общем, однажды я понял, что вижу перед собой ясную картину. Фирма отца разорилась из-за одного известного предпринимателя. И не только она одна. Он всегда сначала добивался полного банкротства, а потом пытался выкупить бизнес. Но у моего отца кроме этого ничего не было. Абсолютно. Были только долги, на погашение которых уходили все средства... И я... решил отомстить. Я узнавал о нем все, до мелочей. У него была дочь, которую он боготворил. Я узнал, где она учится, и... перевелся в ее колледж. Я хотел ударить его в самое больное место. Я жил этой ненавистью, копил ее внутри. А потом... потом я банально, но совершенно сумасшедше влюбился... в... в нее, в его дочь. Это было самое ужасное чувство в моей жизни. Я ненавидел себя, ненавидел ее, я просто начинал сходить с ума. Я понял, что быть с ней все равно не смогу. И я отомстил... я... Я посмеялся над ней. Сделал ей очень-очень больно. Я не знал, как она сможет это пережить, а она... Она меня простила... Просила вернуться к ней, умоляла, говорила, что все равно любит, и что для нее главное - чтобы мы были вместе... Ты понимаешь? Мне было бы куда легче, если бы она меня возненавидела, сказала отцу, чтобы он со мной разобрался... Но она убеждала меня вернуться, говорила, что мы любим друг друга... Я чувствовал себя настоящей скотиной. Я отомстил, но моя месть ранила прежде всего меня... И снова начались ночные кошмары, приступы ненависти к себе и ко всему миру... В общем, однажды я проснулся, собрал вещи и уехал, даже не попрощавшись с ней. Я просто не мог. Я был недостоин ее прощения. И месть поразила прежде всего меня. Я до сих пор не могу сам себе этого простить...- И Мануэль отвернулся.

Марисса появилась в колледже утром, Пабло увидел в окно подъезжающую машину Симона. Он хотел быстро одеться, и выбежать к ней, но услышал верещания Томаса:
- Мать моя, что это такое, кто-нибудь мне объяснит? Господи, да за что мне это? Пабло, что будем делать? Я просто не верю... И наша с тобой фотография с той вечеринки... Кто мог написать это дурацкое объявление? - вопрошал он, тряся друга за плечи.
- Я не знаю, Томас, прекрати истерику.
- Что прекратить? В этой газетенке нас на всю страну выставили продажными геями! Черт, Пабло, не сиди, как истукан! Придумай что-нибудь. Твой отец знает?
- Да, он мне вчера звонил несколько раз. В общем, большая часть тиража выкуплена, но некоторые экземпляры уже разошлись по рукам. Ладно, прекрати хныкать. Главное - чтобы мой отец меня не убил, - Пабло похлопал Томаса по спине и торопливо выбежал из комнаты.
Выбежав из колледжа, он увидел, как Мари прощается с Симоном.
- Марисса! - он и сам не знал, что скажет.
Он предполагал, что она начнет встречаться с фотографом, но не думал, что будет ТАК больно видеть их рядом.
- Отойди от моей девушки, - угрожающе прошипел Симон.
- Прекрати, любимый. Не ревнуй меня к насекомым, - она долго целовала его на прощание, а Пабло стоял рядом, чувствуя себя не вправе что-то делать.
Когда он наконец уехал, Пабло преградил ей дорогу в колледж, и крепко взял за руку:
- Зачем ты с ним, ты же его не любишь?
- Не волнуйся за Симона, никакой корыстной цели я не преследую. Он красивый, взрослый, сексуальный и очень-очень страстный, - Марисса понизила голос, и говорила с таким пылом, будто снималась в рекламе стиральной машины. - И целуется просто замечательно, и...
- Быстро же ты это проверила. Это что получается - одному мне не повезло? Может, дашь почитать книгу отзывов, а? - он прикусил язык чересчур поздно, слишком сильна была ярость, звенящая в его голове.
Пабло думал, что Марисса рассердится, даст ему пощечину или убежит, но она стояла на месте и с какой-то необъяснимой радостью смотрела на него. Он помнил ее особенный, нежный и искренний взгляд, когда они еще встречались, она всегда смотрела на него именно так.
- Паблито, дорогой, тебе еще рано знать о существовании описанных в ней вещей. Но не волнуйся, на совершеннолетие я ее тебе презентую. Все равно они слишком быстро заканчиваются...
- Марисса, прости, я...
- Пабло, это ты меня прости. Обделила такого славного мальчика... Если честно, мне даже стыдно. Но ничего. Если захочешь, приходи ко мне.
Вот и все. Ей удалось вызвать у него ожидаемую реакцию. Удастся и далее.

Глава 5.

- Эскурра! Бустаманте! Быстро к директору!
- Глория, что это с вами? - широко распахнул глаза Томас.
- Что-то случилось? - мгновенно подобралась женщина.
- Вы какая-то... другая. Вы всегда были красавицей, но сейчас... Боже, на такое невероятное обаяние давно должны были наложить вето... - Видимо, Томас в свое время воспользовался рекомендациями Фели, и прочел рекламируемый список любовных романов. - Да? Спасибо, - Глорита приосанилась и выдала шикарную улыбку.
- А что стряслось? Кстати, а отца Пабло там случайно нет?
- Вот это-то и случилось. Серхио очень зол. Да и Дунофф тоже... Так что поторопитесь, мальчики.
Томас испуганно вжался в стену, а Пабло резко поугрюмел. Лишь Гидо с легкой усмешкой смотрел на друзей.
- Вот это вы влипли, ребята! Вот это непруха!..
Они только переглянулись и уныло поплелись в кабинет директора.
На фоне разъяренного Серхио Дунофф казался старой больной черепахой. Он что-то продребезжал о том, что такое поведение дискредитирует учеников и руководство этого славного колледжа, и испуганно втянул голову в свой панцирь, уступая мэру возможность раздаривать оскорбления. Томас, съежившись под тяжелыми взглядами, стоял за спиной Пабло, а сам парень пытался донести до отца, что глупо допускать, что они могли бы шутки ради продать в печать ЭТО, и уж тем более, они никогда не стали бы ТАК работать.
- За кого ты меня вообще принимаешь? - возмутился Пабло. - Ты всерьез думаешь, что я стал бы работать... хм... мальчиком по вызову и давать объявления? Я же не придурок.
Но Серхио, казалось, не слышал его слов.
- Да плевать мне, кто ты есть на самом деле! Мне главное, чтобы об этом не писали во всех газетах! Пойдем, поговорим, - он потянул сына за собою в пустую учительскую, и на миг обернулся к Томасу. - А ты стой здесь, я сейчас подойду...

Марисса стояла за дверью, коря себя за такой интерес к Пабло. Впрочем, сначала ей удавалось оправдывать это тем, что ей просто хочется посмотреть на плод своей деятельности. Но через пару секунд она поняла, что банально беспокоиться за него, и что не может допустить, чтобы с ее Пабло что-то случилось... Отмахиваться от мыслей, придумывать отговорки и пытаться изобразить злорадство было некогда, поэтому она рывком распахнула дверь, и чуть ли не налетела на Дуноффа.
- Спиритто, погоди, ты куда? - взял ее за плечо директор, а Томас вытаращил глаза.
- Отвали нахрен! -брякнула Марисса хрипловатым голосом, и ворвалась в учительскую, торопливо закрыв за собой дверь. - Серхио! Здравствуйте! - она удачно изобразила жизнерадостность, которая всегда импонировала мэру.
Он с некоторым сожалением отпустил воротник рубашки Пабло, и повернулся к девушке.
- Здравствуй, Мари, - Серхио улыбнулся так, словно видел перед собой толпу восхищенных избирателей. - Как поживаешь? - и не дождавшись ответа, продолжил. - Ты не могла бы выйти на пару минут, у меня с сыном приватный разговор?
- Значит, я пришла вовремя, - твердо ответила Мари. - Я понимаю, что вы обеспокоены недавней публикацией, мне и самой неприятно, что моего парня так...
- Твоего парня? - переспросил Серхио, поворачиваясь к Пабло спиной. - Ты же вроде его бросила?
Мэр всегда радовался отношениям Мариссы и Пабло. Во-первых, он считал, что эта девочка может многому научить его сына. А во-вторых, ее мать была известнейшей артисткой, и если бы они согласились пару раз промелькнуть вместе в какой-нибудь программе, ему были бы гарантированы лишние голоса на ближайших выборах.
- Это вам Паблито сказал? Видимо, он решил вас разыграть, не знаю... Так вот, я хотела сказать вам одну важную вещь, - мы с Пабло постоянно вместе, и я заметила, ну...будто за ним иногда следят. И боялась вам говорить, но мне и впрямь так кажется. И это объявление наверняка просто шаг ваших конкурентов. В общем, я в этом уверена... Но не могу сказать, почему, - опустила глаза она.
- Марисса?
- Ладно, моей маме звонили и предлагали все за какую-нибудь компрометирующую информацию о Пабло. Естественно, она не стала ничего говорить, но видимо, на этом ОНИ, - выделила это слово Мари, - не успокоились.
- Да, пожалуй... - пробормотал мэр, явно что-то вспомнив, похлопал Пабло по щеке, поцеловал Мари на прощание, сказал Дуноффу, чтобы он не наказывал ребят, и торопливо достал телефон...
Пабло непонимающе смотрел на Мариссу, а ей с каждой секундой становилось чуть ли не физически больно от этого взгляда. Она устало сползла на пол, и закрыла лицо руками. Какая же она неудачница, она даже отомстить ему не смогла! Пабло осторожно присел рядом и обнял ее за плечи.
Дунофф за что-то отчитывал Глорию, а зашедший Мансилья с удивлением воззрился на обнявшихся ребят и закрыл за собою дверь.
Пабло никак не мог подобрать нужных слов. А Марисса наслаждалась молчанием. Ей так хотелось обнять его, пусть в последний раз, взять за руку и просто посмотреть в глаза, не пытаясь ничего изобразить. "Еще секундочку, и я уйду, только ничего не говори, пожалуйста... Я и так ненавижу себя за слабость, не делай все еще хуже... Я не могу, не могу, я растаю от слов... Молчи...". Как только он собирался с духом, набирал в грудь воздуха и чуть приоткрывал рот, она по-детски прикладывала пальчик к его губам.
А потом встала, найдя в себе силу стряхнуть с плеч его руки.

Господи, ну что это было? Как растолковать ее поступок, ее жесты? Зачем она спасла его от той ловушки, которую установила сама? Зачем сидела рядом с ним, и смотрела так, что ему больше всего на свете хотелось остановить бег времени, и всю оставшуюся жизнь быть рядом с ней? И ушла... Он искал объяснений, но ни одно из них его не устраивало. Она его простила и любит, но почему тогда не осталась с ним? Она его не любит, но почему же тогда пожалела?
Мия говорила, что она не простила себя, но за что? Это же он виноват, только он... Пабло вышел из кабинета, пройдя мимо оторопевшего Дуноффа и Томаса.
- Слушай, Пабло, что Марисса сказала твоему старику? - с жадным интересом спросил Эскурра.
- Что мы вместе, за нами следят, выискивают компромат на меня, и вообще, это происки конкурентов, - на одном дыхании ответил он.
- Ничего себе, и он так сразу поверил Мариссе?
- Конечно, он ее обожает. Он мне сам говорил, что хотел бы иметь такую дочь, как она.
- Слушай, а зачем она это сделала? - снова не понял Томас. - Она же тебя ненавидит?
Пабло усмехнулся и похлопал друга по плечу. Знать бы самому ответы на вопросы...

- Мари, наконец-то! - бросилась навстречу подруге Мия. - Где ты пропадала все утро?
Марисса молча упала на кровать и, закусив губу, сказала:
- Я не смогла, Ми... Я смотрела, как Серхио распекает Пабло и... И я наплела ему какую-то ерунду, он тут же ушел... И все. У меня не получилось даже отомстить...
Мия молчала, понимая, что говорить тут особо нечего.
- Мне так все это надоело... Я вообще ни на что не способна.
- Неправда. Тебе просто не захотелось мстить, и я очень рада. Вам и без того тяжело. Мари, он тебя любит, - не сдержалась девушка.
- Ну и что? Любит, надо же! А где была его любовь, когда он на меня спорил, а потом рассказывал обо всем своим дружкам, а? Где она была, когда я спрашивала у него, что он от меня скрывает? Я ведь чувствовала, что что-то не так, я это знала, просто поверить не могла, что он может ТАКОЕ сделать. Я ему даже пообещала, что если он честно признается, я его прощу, а он промолчал... А потом, когда я больше всего на свете мечтала его увидеть и услышать, что это неправда, он не приехал. Да Серхио с легкостью ему помог бы, но Пабло об этом даже не подумал! А я, как идиотка, ждала его приезда. А приехал Симон, понимаешь? И что мне делать с его любовью, может, ты мне скажешь?!
- Ну, успокойся, дорогая, - Мия обняла подругу, в глубине души радуясь, что Мари не смогла отомстить Пабло, и что она все-таки устроила запоздалую истерику.
Это означало, что глубокая обида отступила... Мия сидела рядом, и поглаживала ее по голове, а Мари постепенно успокоилась, только привычно ощущала пронзительную злость на себя, но, судя по всему, с этим ощущением ей и дальше предстояло жить...

Глава 6.

Et nul n'a surpris son cri :
Recommencer sa vie, аussi,
Redonne-moi, Redonne-moi l'autre bout de moi
Debris de reves, le verre se fele
Redonne-moi la memoire de ma...
Peut-etre seve ? Peut-etre fievre ?
Redonne-moi pour une autre fois
Le gout de vivre, un equilibre
Redonne-moi l'amour et le choix
Tout ce qui fait qu'on est roi
Mylene Farmer - Redonne-moi.

Пабло стоял перед кабинетом, невидящим взглядом сверля устные темы по английскому. Большинство друзей уже успели относительно успешно сдать экзамен, и теперь праздновали знаменательное событие в кафетерии. Осталось всего шесть человек: он, Ману, Мари, Фер, Гидо и Фели. Ману тихонько улыбался, зная, что Мия в это время подбадривает тех, кому не повезло. Фелиситас нервно грызла очередную шоколадку, Фер и Гидо экзамен мало интересовал, они ни на секунду не отрывались друг от друга, а Мари торопливо листала тетрадь Колуччи, исписанную аккуратным почерком - своих конспектов у нее не было. Впрочем, Марисса неплохо знала английский язык благодаря творчеству любимых групп, и всегда отличалась страстью к импровизациям. За себя Пабло как-то не переживал.
Наконец, Клаудия позвала его, Мари и Ману в кабинет. Он заметил, что Марисса замешкалась, видимо, сначала решила пойти последней, но потом сдержалась. Пабло с интересом проследил за тем, как она тянула билет. Лицо было спокойным, даже радостным. Он подумал, что ей наверняка досталось что-то про музыку, и сейчас она блеснет очередной спонтанной речью. Но зато Ману нехорошо побледнел, губы слегка затряслись, но тут же взял себя в руки. Пабло понял, что Ману ожидает рассказ о семье. Впрочем, Клаудия, которая была в курсе личной драмы Агирре, незаметно подсунула ему другой билет, на что тот улыбнулся уголком рта. Пабло подошел к столу последним. Любовь. Широко улыбнулся, перехватив взгляд Мариссы. Тут можно даже обойтись без заготовок. Просто смотреть в ее глаза и рассказывать, приводя примеры и пользуясь выводами каких-нибудь классиков.
И он рассказал. Без имен, но так, что Клаудия тихонько улыбалась, глядя то на него, то на Мариссу. Он говорил вдохновенно, то просто о чувствах, то о расплате за ошибки, то о ревности, то о сожалениях, то о желании что-то исправить. Потом начал вдруг вспомнил классификацию Моруа о двух типах любви, логично вплел ее в повествовании, и закруглил свою речь избитым признанием.
Марисса смотрела на него, едва заметно улыбаясь. Неужели он так и не сумел понять, что дело не в нем? Что она просто не может по-другому, и дело не в обидах или отсутствии чувств. Ни один ее роман никогда не заканчивался счастливо, всегда оказывалось, что ею пользовались, ее обманывали, и она уже давно смирилась с этим, виня одну лишь себя. И как объяснить это Пабло, который ожидает от нее неземной радости? Она же знает, что он любит ее, и не сомневается в этом, а он ведет себя так глупо... и так трогательно. Но нет, не надо. Если уж ей предписаны предательства и разочарования, то пусть хотя бы ей пытаются сделать больно те люди, которые ей по сути безразличны.
Она рассказала что-то о своих любимых группах, о тех моментах, которые ей помогала пережить только музыка, о том, что сама любит петь, выражая таким образом свои эмоции... Но казалось, Клаудия ее даже не слушала, Марисса в этом убедилась, несколько раз на одном дыхании продекламировав: "Hey bitch, you're not on the list, you witch, you suck, you bitch... They said". Женщина только задумчиво смотрела в коридор, наблюдая за Пабло. Мари вежливо улыбнулась, и оповестила ее об окончании увлекательного рассказа.
- Ну что, Паблито, тебе обязательно было устраивать цирк? Хотя, понимаю... Тебе так нужна была отличная оценка, что ты решил разыграть перед Дунофф романтическую сценку? Удивительно, как она только слезу не пустила.
- Марисса, ты же знаешь...
- Знаю, Пабло, прости. Это просто привычка - язвить, - она вдруг решила поговорить серьезно. - Давай побеседуем здесь, все равно все уже празднуют. - Они сели на подоконник. - Ты думаешь, я не верю в то, что ты меня любишь? Я верю, честно. Тебе не обязательно пытаться мне это доказать.
- Но почему?..
- Пабло, я не буду тебе рассказывать. Просто я не хочу, - твердо сказала Марисса.
Он закусил губу и, явно волнуясь, спросил:
- Ты меня любишь?
- Да, если тебе интересно это знать, - деловито ответила Мари. - Именно поэтому. Так что хочу тебя попросить больше не пытаться устраивать публичных признаний. Впрочем, визави мне тоже не надо. Мне вообще от тебя ничего не надо, пойми, Пабло. Я тебя простила, не смогла толком тебе отомстить... Если хочешь, давай станем друзьями. Но мне не нужны твои чувства. Больше не нужны. Договорились? - она легко провела ладошкой по его щеке.
А он все не верил. Казалось, что еще секунда, и у него получится исправить. Он любит, она любит. Но ничего все равно не происходило.
- Я все равно буду тебя любить... И ты. Нам только хуже будет по отдельности.
- Нет, не будет. Как раньше все равно не будет, и дело не в тебе. Я просто изменилась, Пабло. Я так много мечтала о любви, строила воздушные замки, но в ответ получала только удары под дых. А теперь я разучилась мечтать, и мне легче оставить все, как есть. Тебе снова нужна сказка, чудеса и романтика. А я уже не смогу тебе это дать. Я и сама в себя не верю, как я могу вселять веру в кого-то еще? Нам просто не повезло. Как сказала бы Рената, мы - разнонаправленные векторы.
Он только открыл рот, чтобы что-то сказать, и быстро схватил ее за руку, но Мари ее вырвала, со слезами в голосе выговорив:
- Прекрати... Неужели ты не понимаешь, что мне это не нужно? Все только испортиться, если попытаться заново. Бывает так, что ты в момент забываешь что-то. И я забыла, каково это - верить хоть в кого-то, включая себя. Я просто разучилась. Я больше не смогу широко распахивать глаза и шептать глупости. Внутри все равно будет сидеть кто-то, говорящий о том, что не надо верить... Я тебя очень прошу, не надо ничего делать. Я просто хочу, чтобы у меня остались о тебе самые приятные воспоминания. Я больше не злюсь на тебя за спор, а это твое признание на экзамене меня рассмешило, и растрогало... Вот я и хочу запомнить это таким - детским, смешным и трогательным... Давай оставим все как есть. Будем друзьями. Скоро каникулы, так что нам будет проще. Я завтра уеду, а с нового учебного года начнется новая жизнь, - бодро обещала она, сдерживая желание разрыдаться, прощаясь со своим прошлым.
- Ты едешь с Симоном?
- Угу. Он веселый, мне с ним легко, - словно оправдываясь, произнесла она.
- Неужели... И ты поэтому меня бросила? Car je suis triste comme le clown Zapatta?
- А ты, оказывается, полиглот, - сделала попытку рассмеяться Мари. - Пабло, я же тебе все честно рассказала. Не надо пытаться делать вид, что все из-за Симона. Он здесь не причем, у него свои проблемы.
- Но если бы тогда приехал я, а не он, мы бы были вместе? - уточнил Пабло.
- Может быть, я уже и сама не знаю теперь... Ладно, я рада, что ты хорошо сдал. Если будут какие-то проблемы с Серхио, скажи, что я испугалась предвыборных игр.
- Ты уходишь?
- Мне пора, надо еще к Соне заехать и собрать вещи.
- Если хочешь, я тебя подвезу, - пробормотал он.
- Нет, скоро Симон должен приехать.
- Удачных тебе каникул. Если ты не против, я тебе позвоню.
- Нет, Пабло, не надо. Симон начнет переживать. Может, я позвоню сама. Тебе тоже удачного отдыха.
Марисса, дивясь своему внешнему спокойствию, изобразила дружелюбную прощальную улыбку...
- Я все равно буду тебя любить, - вдруг упрямо сказал он. - И ты не сможешь мне это запретить, а будешь видеть.
"Зачем ты это делаешь? Каждое слово словно придавливает к земле. Я теперь могу только ползать, а летать разучилась. Почему уходить так сложно? Ты словно переживаешь и свою, и его боль... Прости, но я тебе только хуже сделаю. Потом ты все равно разочаруешься... Я стала другой... Не могу...".
- Ну и что же? Больно, конечно, но бывает и хуже. К примеру, сунуть руку в раскаленную духовку. Тут же не останется никаких романтических мыслей, - привела несколько нелепый пример Мари. - Знаешь, просто попытайся сделать это прошлым. Будет легче, правда. Прошлое нельзя страстно любить или ненавидеть. Его можно только принимать.
- Прекрати говорить как Мансилья. Я тоже могу наболтать тебе какой-нибудь философской чепухи. Давай еще обсудим вопросы трансцендентности и имманентности, - Пабло явно разозлился. - Я прошу тебя просто об еще одной попытке. Пожалуйста.
- Ладно, Паблито, если не хочешь слушать Мансилью, я могу поговорить, как Кармен. Молчи, мой друг, огонь огнем встречают, беду - бедой, и хворью лечат хворь... Ну, и так далее, сам знаешь.
Он только покачал головой и торопливо отвернулся.
- Мари, и это все? - она просто не смогла уйти сразу. Снова присела рядом. Секунду они сидели, крепко обнявшись. А потом она рваным движением встала, быстро-быстро пошла по коридору, на миг остановилась и ответила:
- К сожалению, да. Просто... у меня правда никак иначе не получается/