Школа жила своей обычной жизнью. Казалось, что за месяц ее отсутствия не изменилась ничего. "А чего ты ждала? - спросила Марисса у самой себя. - Что все кинутся тебе на шею?"
За время болезни она очень изменилась. Волосы стали намного длиннее, после того как она срезала свои дреды. Болезнь вымотала ее. И без того белая молочная кожа, после серости и постоянных дождей Англии, да еще и на фоне загорелых аргентинцев, смотрелась неестественно белой. Конец февраля, в Лондоне, когда она уезжала, ливень шел стеной при нулевой температуре, а здесь +15 и солнце печет во всю. "Погода есть погода" - тоскливо думала она, перебирая свои вещи.
Марисса стояла в вестибюле и изучала своих однокурсников - все как всегда. И только одна вещь заставила ее вздрогнуть всем телом - прямо к выходу стремительно шел тот, кого она так боялась, ненавидела, пыталась забыть. Она быстро развернулась лицом к доске объявлений, чтоб не испортить "сюрприз" раньше времени. Пабло не узнал ее, тем более она была одета не по форме: салатовые шелковые брючки идеально подчеркивали ее формы, а белая хлопковая рубашка слегка приоткрывала грудь, жаль он не смог этого увидеть.
"Кто это? Черт! - Пабло врезался в какую-то девчонку, - Вот это фигура..."
Когда он скрылся за дверью, то есть когда Марисса перестала чувствовать на себе его взгляд, она в последний раз одернула рубашку, поправила волосы и пошла в аудиторию. На стене гордо красовалась надпись "4 курс". Она заглянула в класс.
Ее увидела какая-то девушка:
- Простите, вам кого?
"Новенькая? Но на курсе было только одно свободное место - мое"
Ее слова обратили всеобщее внимание на дверь. Да, накрашенную Мариссу было видеть необычно, мягко говоря, но, тем не менее, класс наполнился визгом, писком, криком, шумом "летающих" парт. Ее друзья кинулись к ней обниматься! Девушка, которая, в общем-то, и привлекла внимание окружающих к Мариссе, стояла раскрыв рот все в том же положении.
Так как Мариссе нужно было приступать к занятиям только завтра, она пошла, разбирать вещи к себе в комнату. И надо сказать во время, потому что через 15 секунд после ее ухода в класс зашел Пабло. Марисса попросила всех помолчать о ее приезде до конца уроков, поэтому, когда он зашел в класс, воцарилась неловкая тишина. И только девушка, та самая, надула губки и капризно произнесла:
- Дорогой, ну почему так долго?
Весь день Пабло рассказывал своим друзьям о том, какую он сегодня в школе видел девушку и что она обязательно будет его.
- Пабло, ты что влюбился? – смеясь, спросил Томас.
- Томми, милый, а ты что ревнуешь?

После уроков Марисса ждала всех в школьном кафетерии, чтобы поговорить и, естественно, отметить ее приезд.
Неудивительно, что Пабло со своей новой пассией тоже был там. Когда он открыл дверь, на глаза ему снова попалась та девушка из вестибюля. «Да кто она такая?»
Не надо думать, что за прошедший месяц Пабло забыл Мариссу и вычеркнул ее из жизни. Нет, совсем наоборот – он видел ее лицо каждую минуту, даже во сне. Он понимал, как больно он ей сделал. Но изменить ничего не мог.
В кафе ввалился 4-ый курс во главе с Лухан и Мануэлем, и начал рассаживаться вокруг нее.
- Боже мой, что за ажиотаж! Да кто она такая, в конце концов? Приехала. «Марисса, Марисса, Марисса...» - Каролина, а именно так звали новую девушку Пабло, передразнивала однокурсников.
- Как?
- Ты что, солнышко?
- Как ты сказала?
- Я говорю, что за ажиот...
- Да нет, кто приехал? – Пабло встал со своего места и уже почти срывался на крик.
- Успокойся, любимый! Какая-то Марисса... А что случилось?
Но Бустоманте ее уже не слышал, он бросил последний взгляд на спину Спирито и вылетел из помещения, чуть не сбив Соль, которая, естественно не пожелала присоединиться к радости одноклассников.
А Марисса улыбалась, глядя на Ману, который что-то ей рассказывал, пытаясь одновременно слушать Лауру, держать за руку Мию и доставать фотографии из сумки. И совершая все эти действия одновременно, она умудрилась увидеть реакцию Пабло, увернуться от руки Диего, которая посягала на ее талию, рассмеяться в нужное время над шуткой Мануэля, которую он рассказал исключительно для нее, ответить что-то Лауре и все-таки достать фотки, не выпуская руку Мии. Особое внимание из всего перечисленного уделялось, конечно, реакции. Марисса буквально читала по его лицу, о том, что кровь слишком резко, быстро прилила к мозгу, а затем также быстро вернулась к сердцу, от чего оно застучало, как бешеное, грозясь немедленно вылезти через горло. В глазах читался откровенный страх, только не понятно за что: за сердце или за репутацию. Как же, как же! Наш супермен «влюбился» в девушку, которую не узнал и которую опозорил на всю школу месяцем раньше. Это был действительно провал! Провал Пабло Бустоманте.
- Ну, как там, в Англии? – отовсюду сыпались вопросы, но никто не подумал спросить, как она себя чувствует.
- Меня жутко бесила их культурность, интеллигентность. Иногда так хотелось поругаться в метро, а эти уроды смотрят на тебя и улыбаются, постоянно повторяя «Экск’юзми». Меня так забавляло смотреть, как они улыбаются, когда я уже начинала материться. Все равно не понимают...
Через 15 минут тема Англии была закрыта, так как ей хотелось больше узнать о происходящих здесь событиях, чем рассказывать о своей весьма непростой жизни в чужой холодной стране

Пабло, после того как вышел, то есть вылетел из кафе, решил пройтись по улице, чтобы его никто не трогал... Глубочайшее чувство вины преследовало его с тех пор как она посмотрела в его глаза – единственный раз. Он не помнил, как понял, что любит и боится ее одновременно, но это было, после того как она исчезла, после того как он в присутствии более половины учеников школы сказал, что. Это было уже не важно. Он готов был убить себя, когда узнал, что ни дома, ни в школе ее нет! Испарилась! Сотовый не отвечал, дома мама упорно твердила, что ее нет и не будет, а когда узнала, что это он, вообще сказала, что для него ее не будет никогда. Но она появилась.
Впервые в жизни его друзья отвернулись от него, первые несколько дней с ним просто не хотели разговаривать. Это с ним-то! С «мэрским отпрыском»! Только девушки кинулись в атаку, увидев, что путь свободен. Переспав со всеми, он так и не нашел ту, которая заменила бы ее...

В это время в кафе все шумно обсуждали, на какую дискотеку лучше пойти и как сбежать из школы, а, договорившись, радостные разбрелись по комнатам.
Она шла к любимому вагончику, и слезы молчаливо, без истерики скатывались по щекам к уголкам губ. Она так давно здесь не была. «Я же его ненавидела! Куда делась ненависть? После того, что он сделал!». На этом мысли прервались, так как она натолкнулась на чью-то спину.
- Excuse me! – автоматически произнесла она и хотела идти дальше, но какая-то невиданная сила заставила ее поднять голову и увидеть его глаза. Пабло протянул руку, чтобы стереть слезу с ее щеки, Марисса дернула головой, молча обошла его и пошла дальше.

Глава 2

На дискотеку пришел почти весь четвертый курс, и даже некоторые личности, которых она никогда не знала, не пришел лишь тот, кого больше всего хотелось видеть, кого она так ненавидела и любила. Эти 2 чувства разрывали ее напополам, и поделать с этим она ничего не могла. Подушка устала впитывать каждую ночь ее слезы, дневник и зеркало устали слушать и понимать ее длинные монологи, которые следовало говорить не им, а определенному конкретному человеку, но поделать они также ничего не могли…
Утро понедельника разбудило ее, войдя в комнату с необычайной легкостью, присущей только ему. Пора было вставать. Подъем всегда давался ей трудно, но сегодня почему-то хотелось встать, петь, танцевать. Душа как будто чувствовала, что сегодня непременно должно было что-то случиться. И не важно хорошее или плохое – что-то новое! Часы показывали только 6.30, когда она уже вышла из душа, и с удовольствием села делать макияж.
Никогда еще утро понедельника ни начиналось с такого бурного обсуждения. 4 курс не мог заниматься ничем другим, кроме как мечтать и загадывать желания. А вызвало подобную реакцию простое объявление на двери их класса. Вот его содержание:

«Уважаемые ученики!
22 марта, то есть во второй день весенних каникул, состоится 5-ти дневная поездка в Рио-Куарто (горный курорт). У кого будет разрешение на выезд – собирайтесь в дорогу.
Марсель Дунофф»

Марисса подошла к своей аудитории, и сразу же ей в глаза бросился красный лист, висевший на двери приемной. Случилось. Новое. Почему-то в крови резко вырос уровень адреналина. К чему бы это? Немедленно захотелось весны. Весны в Рио-Куарто. С любимыми друзьями. С ним. Стоп! О чем это ты? Тебе мало того, что он уже сделал? Хватит, по-моему. Она немедленно позвонила Соне и сообщила, что едет весной в горы, и что она очень бы хотела, чтобы разрешение на выезд лежало у директора уже сейчас. Той истерики, в которой пробыла Марисса прежде чем уехать в Англию, вполне хватило Соне. Поэтому через 35 минут она уже выходила от Дуноффа.
Прошедший месяц не сильно сказался на судьбах наших героев, они просто ждали. Ждали этой поездки. И вот этот день, наконец, настал!
14 марта на все той же двери, все той же приемной вывесили список:

«Участники поездки:
Мануэль Агиррэ, Маркос Агилар, Марисса Андраде, Лаура и Лола Арегуи, Пабло Бустоманте, Каролина Дайола, Пилар Дунофф, Мия Колуччи, Гидо Лассен, Лухан Линарес, Фелиситас Митро, Виктория Пасс, Соль Риваролла, Диего Уркола, Томас Эскура.
Сопровождающий: Бласс Эредия»

Глава 3

И вот весь четвертый курс и Бласс сели в автобус, который должен был везти их всех в чудесные весенние горы. Настроение было у всех приподнято-сонное, у всех кроме Мариссы. У нее оно было просто сонное. Еще бы! До 3-х часов пролежать без сна, уснуть и через час проснуться, для того чтобы к 05.30 быть у школы!!! Поэтому, без лишних слов зайдя в автобус, она уютно устроилась на заднем сидении, свернувшись калачиком. Общее время поездки составляло 6 часов – теоретически можно успеть выспаться. А практически?
Казалось, что она проспала целую ночь, но, разлепив глаза, Марисса поняла, что ощущение это появилось оттого, что ей было очень тепло, и при этом в автобусе стояла мертвая тишина. Спали все, ну или почти все. Осмотревшись, она поняла, что лежит укрытая курткой Пабло, а сам Пабло сидит рядом, слушает плеер и смотрит в противоположную сторону. Она быстро закрыла глаза, иначе пришлось бы снимать с себя куртку и выгонять его на другое место, а так хотелось, чтобы он был рядом. Пабло, как будто прочитав ее мысли, посмотрел на нее именно в тот момент, когда она лежала с открытыми глазами и разглядывала его лицо. «Она похожа на маленького котенка» - подумал он. Пабло внимательно наблюдал за ее выражением лица, словно хотел прочитать по нему, о чем она думает и нужно ли ему собирать вещи и переезжать на другое кресло.
Он ждал, что она уберет куртку и молча отдаст ему, а она просто молча сидела, еще больше поджав под себя ноги, и смотрела ему в глаза. В конце концов, он отвел взгляд, потому что не мог больше видеть эти кошачьи глаза, которые по ее желанию принимали вид тигриных или глаз котенка. Когда он повернулся, она снова лежала с закрытыми глазами. «Значит, еще не все потеряно» - подумал он и уснул.
Он проснулся от горячего прикосновения к его губам и возбуждаюше-свежего запаха. Даже не открывая глаз, можно было догадаться, кому принадлежат эти губы, которые ждали ответа, и он ответил. Нежно ловя ее дыхание, он целовал ее мягкие губы.
От такого поворота событий, Пабло резко встряхнул головой, чтобы хоть немного успокоить бешено колотящееся сердце. Так нельзя шутить. Он посмотрел на сидение справа от себя: там было пусто. Только сиротливо лежала его куртка, еще теплая, согретая ее теплом. А она? Где она? Ушла! Но он ошибся – в этот момент через проход шла Марисса, она встала с места рядом с Лухан и шла обратно к себе. Пабло даже не смог нормально скрыть счастливую улыбку.
Все эти чувства были так явно написаны на его лице, что ей стало смешно. Она попыталась убрать улыбку с лица, но у нее не получилось, поэтому она просто опустила голову и залезла к себе на место через его ноги. Накрылась его курткой, как ни в чем не бывала, и «уснула». Она лежала и слушала его дыхание. Наконец, он словно убедился, что она уснула, и тихо прошептал:
- Я люблю тебя,- и отвернулся.
Не чувствуя больше на себе его взгляда, Марисса открыла глаза – так и есть, он смотрит в другую сторону. «И я тебя» - подумала она .
Пабло снова посмотрел на нее и с ужасом понял, что она лежит с открытыми глазами.
- Ты не спала? – спросил он шепотом, впрочем, не дожидаясь ответа, он и так его хорошо знал.
Она медленно покачала головой – нет. Андраде пристально вглядывалась в его лицо, но нигде не было видно следов лжи, а ведь она так хорошо научилась их узнавать.
- Прости меня! - он сказал это с такой горечью, с такой искренностью, но она так боялась поверить. Снова ему поверить было выше ее сил.
По щеке покатилась огромная кристально-чистая капля. Потом еще одна. И еще. А он смотрел на них и думал, что хуже того, что он сделал тогда сделать трудно. И также трудно это простить. К нему подошел Мануэль, девушка быстро закрыла глаза, и спросил шепотом:
- Она что еще не просыпалась?
- Просыпалась.
- Что-нибудь сказала?
- Нет
Ману снова посмотрел на нее и увидел мокрое от слез лицо.
- Бустоманте, если ты ее еще раз обидишь, я лично тебе вены вскрою. – Он сказал это совсем тихо, но она услышала.
- Я сам себе их вскрою. Поверь мне.
- Какой же ты дурак!
- Сам знаю…
- Ты ей что-нибудь говорил?
Кивок.
- А она?
- Молчит. Просто смотрит и молчит.
Мануэль вздохнул и дотронулся до ее руки:
- Марисска! Уже почти приехали, через 15 минут будем на месте.
Она открыла глаза и улыбнулась ему сквозь слезы.

Глава 4

Наконец они были на месте. Перед глазами удивленных школьников вырос великолепный 3-х этажный коттедж. Он смотрелся среди леса, гор и речки как игрушка. Кое-кто до сих пор отходил от сна, а кто-то уже вылетел наружу с криками «Свободу попугаям!»
Пабло достал с верхней полки три сумки: две ее и одну его. Марисса в принципе не возражала, только отдала ему куртку, взяла сумку, которая полегче и направилась к выходу.
- В доме 7 комнат. Плюс ванна, туалет и бассейн – со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Бласс продолжил – это комната общего сбора или гостиная, напротив кухня-столовая. На первом этаже есть еще 2 комнаты. В первой живут мальчики: Агиррэ, Лассен, Агилар, Бустоманте и Эскура. Во второй: Спиритто, Арегуи, Колуччи, Риваролла, Линарес. На втором этаже находится бассейн, ванна, туалет и еще 2 комнаты. В них соответственно будут жить оставшиеся 10 человек. А на третьем – буду жить я. Теперь идите, размещайтесь и к часу спускайтесь на обед, только, девочки, его надо приготовить. Продукты есть. Все идите.
Марисса первая зашла к ним в комнату. Там было очень просторно. Большой шкаф, мягкие кровати и даже большая терраса-балкон! Вот это круто! Она выбрала себе кровать под окном и Мие рядом со своей, заняла полки в шкафу себе и ей и вышла на террасу. На террасе стоял диван, стол, стулья вокруг него. «Это наверняка принадлежит какому-то лагерю». Она полюбовалась природой, сняла с себя верхнюю одежды, достала полотенце и пошла наверх в ванную. Вместо 5 дверей на 2-ом этаже их оказалось 7! Первые две – сразу понятно комнаты. Она толкнула 3-ю дверь – посередине стоял довольно большой бассейн. Ясно! 4-я оказалась туалетом и 5-я тоже. Заглянув за 6-ю, она обнаружила 5 или 6 душевых кабин. А за седьмой долгожданную ванну – довольно уютную комнату с тремя раковинами, большой джакузи и огромным зеркалом на всю стену.
Марисса с наслаждением плеснула себе в лицо горсть холодной воды и начала умывать накрашенные глаза от «помятой» в дороге косметики. Даже дышать стало легче... Она вытерла лицо и развернулась к выходу, в тот момент, когда дверь открылась, и с полотенцем на плече в ванну зашел Пабло. «Какая она красивая! И зачем ей только косметика?» Не понимая, что он делает, он запер дверь и подошел к ней вплотную. Он взял ее руки в свои и сказал
- Прости меня! Я дурак, конченая сволочь. Пожалуйста, прости меня…
Марисса не стала вырывать рук или кричать на него. Она просто опустила голову. Боль неожиданно стала острее, а она глупая думала, что рана зарубцевалась.
- Я люблю тебя. Я так боялся это сказать себе, что наговорил лишнего. Прости меня. Ты ведь тоже любишь?
В ответ она только покачала головой и хотела уже уйти, но предательские слезы хлынули из глаз речным потоком, и она медленно села на пол. Пабло опустился рядом с ней на колени и дотронулся ладонью до ее щеки, от чего она вздрогнула всем телом. Он начал приближать свое лицо к ее лицу, но когда он дотронулся до губ, Марисса отстранилась и вышла из ванны.
Она не пошла сразу в комнату, а зашла в туалет, чтобы хоть немного отойти, успокоить сердце. Через 10 минут она почувствовала, что может нормально дышать, а сердце бьется почти ритмично. Она спустилась к себе в комнату и увидела на кровати букет подснежников, а рядом лежала записка. Девушка села на кровать и начала читать.

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

В это время в комнате мальчиков:
- Слышь, Паблито! У тебя есть все шансы на завоевание ее сердечка. Вернее не так. Оно уже завоевано, тебе осталось его только отогреть ото льда. – Ману явно был в хорошем настроении, если начал выражаться подобными фразами.
- Почему?
- Потому что я только что заходил на кухню. Там Мия с Мариссой набирали воду в вазу, и я услышал фразу «Я и не переставала его любить». Так что дерзай.
- Ты прав. – А на лице засияла довольная улыбка, как у сытого кота.
Если бы в этот момент он зашел к ней, она бы его без раздумий зацеловала до смерти, но он не хотел давить и навязывать свое общество. А Марисса лежала на кровати, вдыхала аромат подснежников и в тысячный раз перечитывала записку: «Люблю… люблю… люблю… люблю… люблю…»
В доме оказалось очень жарко, поэтому девчонки не пожалели, что взяли с собой побольше вещей, в том числе и летних не понятно только зачем, но пригодились. Подходило время ужина, а у них сутки во рту крошки не было. Марисса сняла надоевшие джинсы и жаркий свитер, и выудила из сумки короткий серебристо-серый топ и белые бархатные штаны с серебряной отделкой. Кожаные белые полусапожки на плоской подошве, придавали ей игривый вид, а серебряная заколка-бабочка завершила образ. Она зашла на кухню, где собрался почти весь первый этаж. Не было его. Это она сразу заметила. Бласс задумчиво смотрел в полупустой холодильник. Она подошла к нему и не заметила, как на кухню зашел еще один человек, не заметила, но почувствовала. Вместе с ненавистным старостой (хотя почему-то сейчас он казался ей таким милым! А если бы он перестал пялиться на ее грудь, то вообще был бы душкой!) они обнаружили, что поесть, в принципе, найти можно, но нет ни хлеба, ни сыра, ни колбасы, ни прочей приятной мелочи без которой не возможно накормить 20 человек, большая часть из которых – мужского пола. Решено было отправить кого-нибудь в магазин. Дорога составила бы 20 минут туда и столько же обратно – до темноты успеем.
- Давайте я схожу! – Марисса выставила свою кандидатуру, хотя желающих и так не было…
- Ты что знаешь куда идти?
- А тут вообще кто-нибудь знает? Дорога только одна и то в одну сторону… Я видела этот ларек, когда мы ехали… Пойду оденусь…
Когда она ушла, к Блассу подлетел Пабло, слышавший весь разговор.
- Ее нельзя одну отпускать, тем более сумки тяжелые нести…
- Так иди с ней!
Долго упрашивать не пришлось.

На выходе из двора ее догнал Бустоманте. Она вопросительно посмотрела на него: «Что ты тут делаешь?» Спрашивать вслух не было смысла.
- Я провожу. И сумки помогу нести, тяжело же будет. – Всегда, когда он с ней разговаривал, он чувствовал себя виноватым.
Она как всегда промолчала, молчать с ним ей стало привычно. Не с кем и никогда ей так не нравилось молчать. Но ее глубокомысленные раздумья о пользе молчания прервал его голос. Марисса чувствовала, если он попросит сейчас – она простит.
- Я знаю, что у меня нет особого права говорить с тобой после того, что я сделал. Я понимаю твое молчание, но ты…
- Нет, не понимаешь. – Она сказала это настолько резко, что сама была шокирована. Зачем? Ну ладно. Сказала «а», говори «б».
- Мари…
- Ты ничего не понимаешь! Ты говоришь, что любишь? А я не люблю?! Ты просишь простить! А как я должна себя чувствовать, прощая тебя? Как? После того, как ты буквально всадил мне нож в сердце! За что? Ты уничтожил меня, унизил за то, что я оказалась сильнее, смелее. Я тебе хоть и не прямо, но сказала, о том, что я чувствую, а ты? Ты растоптал эти чувства, потому что боялся… - крик медленно перерос в шепот. Она не замелила, как из глаз полились слезы, а ноги сами остановились посреди дороги. Он стоял и молча смотрел на нее. В глазах она явно читала любовь, смешанную с болью, но боялась поверить своим глазам, его глазам!
Теперь молчал он. А она глубоко дышала, глядя куда-то в небо и глотая усиливающиеся слезы. Совершенно неожиданно, Паблито сделал к ней шаг и нежно взял за подбородок, повернув лицом к себе.
Она не сопротивлялась, сил уже не было даже на простой вдох. Он еще сильней придвинулся к ней, но вместо поцелуя, которого она боялась и ждала одновременно, он прижал ее голову к своей груди и крепко обнял. За это она была ему благодарна и сама не заметила, как руки обвили его за талию под курткой. Так они стояли около минуты, пока Марисса не подняла на него заплаканное лицо.
- Зачем? – она сказала это с такой болью, любовью, страданием. – Просто скажи, зачем? – фразы ей давались через силу.
Вместо ответа Пабло глубоко вздохнул, подумав нечто вроде «Будь, что будет» и поцеловал ее. Сопротивляться ей мешали 2 вещи: слабость и любовь. Непонятно, что больше. Она ответила, подумав «Я сама прыгаю в омут, меня никто не толкает». На этой мысли глаза закрылись, а правая рука сама поползла к его шее.
Он придавал ей силы, словно вдыхал их в нее. А она боялась оторваться от него и проснуться. В конце концов, воздуха стало не хватать и пришлось его слегка оттолкнуть, отвернувшись. Боковым зрением Марисса заметила, что он ждет от нее какой-либо реакции, напряжен каждый мускул на лице. Ей стало ужасно жалко его. Она широко улыбнулась и повернулась к нему:
- Какая же ты сволочь! Ты вообще представляешь, что мне пришлось с собой сделать, чтобы простить тебя? – в голосе уже не было боли, злости, был только задор, любовь. Она чмокнула его в губы, и стояла улыбаясь.
Описать словами то, какие чувства одновременно отразились на его лице, было невозможно. Пабло подхватил ее на руки и начал кружить без остановки, пока они вместе не упали в огромный сугроб. Они катались по снегу и целовались и, наверное, в мире не было людей счастливей. До тех пор пока Марисса не опомнилась, что они вообще-то шли в магазин, и не потянула его за собой. Они бежали вниз по дороге, периодически падая в снег, снова бежали. Пока наконец не нашли этот самый лучший на всем белом свете магазин. Сейчас для них вообще не было ничего плохого в жизни.
Они решили пока ничего никому не говорить, сделали «кислые» лица и зашли в дом.
Крики «Где вы были? Почему так долго? Мы хотим есть!» не утихали долго, но так, как им никто не отвечал – постепенно затихли. Желание кушать у Мариссы отпало напрочь, она силой вытащила Мию из комнаты и поволокла в ванну. Хорошо, что было свободно.

- Ми… Ми…я - она слегка задыхалась. – Мы помирились!
Ее крик ненадолго оглушил Мариссу.
- Как? Круто! Это было романтично? Вы уже поцеловались? – вопросы сыпались градом, но Марисса зажала ей рот рукой.
- Да! Да! Да! Да! Все да! Только у меня к тебе тоже вопрос… личного характера, – сказала она, но рот не разжала, - Мия я, кажется готова! Но боюсь!
Мия укусила ее за руку.
Ты уверенна?
Марисса кивнула.
- Не бойся, все будет волшебно, Пабло наверняка будет очень нежным! Кстати на чердаке есть прекрасное место, только захвати простыню и матрас.
Слов у Мариссы не нашлось. Она просто крепко обняла Мию, выражая ей благодарность и ища поддержки одновременно.
Через 30 минут они спустились вниз. Было полдевятого вечера и все уже доедали ужин и предвкушали продолжение банкета у себя в комнатах. Марисса пошла, принять душ, краситься, одеваться. Короче готовиться к сегодняшней ночи. Она предусмотрительно предупредила Мию, чтобы та никому ничего не говорила. Еще через 40 минут она выбирала что одеть. «Самое главное это нижнее белье, - лихорадочно перебирая вещи, думала она – Так красное? Нет, буду выглядеть проституткой. Черное? Слишком просто. Розовое? Фу, как пошло. Белое – самое-то!» Еще через 10 минут она была полностью готова: красное атласное платьице, босоножки на высоком каблуке, она выглядела очень хрупко и женственно.
Дверь отворилась и вошла Мия.
- Ну, как?
- Класс! Он с ума сойдет! Ты простыни отнесла? Молодец! Подушку? Одеяло? Я волнуюсь больше, чем ты!
- А где он?
- В карты играет у себя в комнате! Может позвать?
- Да, позови и скажи, чтоб поднялся на чердак.
В комнате мальчиков:
Мия наклонилась к уху Пабло.
- Пабло, а вы что с Мариссой помирились?
- С чего ты это взяла?
- Она меня попросила, чтобы я тебе сказала… - она прошептала еле слышно, но видно он все понял, потому что тут же отдал ей свои карты и вылетел из комнаты.
- Что с ним? – Мануэль недоуменно посмотрел ему вслед
- Он свою партию уже выиграл…
- ???
- Потом объясню. Ты что-то много вопросов задаешь. – И она закрыла ему рот поцелуем.
Весь чердак был уставлен свечами, и даже играла музыка. Только один угол не был освещен – тот, где стояло старое вытертое кресло, в котором сидела она. Она знала, что скоро начнет играть «Sera de dios»
Дверь открылась с первыми аккордами
Она тихо подошла к нему, Пабло уже понял, что происходит, но все еще был в шоке. От всего. От того, как она выглядела, от музыки, оттого, что должно было произойти.
- Знаешь, мы можем сейчас уйти отсюда! Если тебе не нравится! Просто я никогда не хотела тебя… так сильно, как сейчас. Вернее я никого не хотела так сильно, как тебя - она говорила все это ему на ухо, когда они танцевали.
Он отодвинулся, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Ты сошла с ума, да? Да, я люблю тебя больше жизни, и останусь тут навсегда, если надо будет. Слышишь? Люблю.
И он начал целовать ее, губы, шею, плечи. Он хотел покрыть поцелуями каждую клеточку ее тела.
Марисса начала снимать с него рубашку, а он уже почти расстегнул платье, но в этот момент она отстранилась от него и все тела сотрясала мелкая лихорадочная дрожь.
- Что случилось? Ты не хочешь? – Пабло явно был встревожен ее состоянием.
- Хочу!
- Тогда что? Что-то не так?
- Мне страшно, Пабло… Я боюсь!
Бустоманте облегченно вздохнул после этих слов. Он притянул ее к себе, крепко сжал одной рукой, а другой начал гладить ее по волосам и плечам.
- Тише, тише! Чего ты боишься? Мы больше никогда не расстанемся, слышишь? Ни-ког-да!!! - Он дотронулся до ее губ. – Я люблю тебя!
Марисса слегка расслабилась, и Пабло удачно воспользовался этим моментом, и теперь платье лежало на полу. Туда же отправились и его джинсы, и босоножки с чулками. Снимая все это, они не переставали целовать друг друга. Паблито аккуратно уложил ее на матрац, расстегнул ее лифчик. Никогда еще ему не доводилось испытывать подобного наслаждения… Они любили друг друга не просто физически, их души сплелись, а сердца бились в унисон друг другу.

Глава 5

Утро закралось в комнату внезапно, впрочем, как всегда когда его меньше всего ждешь. Она проснулась у него на плече. Постаралась медленно встать, чтобы не разбудить его. Обмоталась простыней и села в кресло, поджав под себя ноги, предварительно посмотрев в зеркальце - «первый раз в жизни я себе нравлюсь с утра». Она закрыла глаза, вспоминая прошедшую ночь – никогда еще ей не было так хорошо.
Пабло почувствовал легкость на плече рядом с собой, открыл глаза и повел затекшей рукой. Кровать оказалась теплой, но пустой.
- Черт!
Марисса тихо подошла к нему сзади и обняла за плечи.
- Доброе утро. Как спалось?
Пабло расслабился – она не ушла.
- Ты еще спрашиваешь! Это была самая лучшая ночь в моей жизни. Ты была великолепна.
- Мне тяжело судить был ли ты великолепен – не с чем сравнить. Но мне понравилось. Очень.
До него не сразу дошел смысл сказанного, но когда понял, то резко обернулся к ней.
- Ты серьезно?
- Абсолютно. А почему я тогда боялась, как ты думаешь?
- Ну... что мы расстанемся...
- Нет! Просто ты у меня первый…
Он улыбнулся и поцеловал ее
- Моя девочка. Только моя. Я люблю тебя!
- Я тоже тебя люблю
Было очень рано, поэтому весь дом спал, видя, наверное, 33 сон.
- Почему ты не оделась? – они в обнимку спускались на первый этаж.
- Сделаю вид, что я из душа, если кто-то не вовремя проснется.
- Логично.
- Мы пока не будем никому говорить?
- Если ты хочешь – скажем.
- Не хочу.
- Значит, не скажем. – Он поцеловал ее.
Они разошлись по разным комнатам.

Пабло зашел к себе и повалился на кровать. «Ничего себе ночка! Кто бы мог подумать, что Марисса на такое способна. Я просто дурак. Зачем я тогда вел себя как последняя сволочь? Но какая же она классная. Даже поесть туда принесла» - с такими мыслями он снова начал погружаться в сон.
Марисса на цыпочках прокралась в свою комнату. Она быстро разобрала кровать, спрятала вещи в сумку, взяла полотенце, халат и другие банные предметы и на этот раз действительно пошла в ванну. Струи теплой воды попадали на кожу и волосы и напоминали о его прикосновеньях.
Ее размышления прервал звук открывающейся двери. Непонятно зачем, но она выключила воду, сдернула полотенце и халат с двери душевой и отошла вглубь кабинки, чтоб ее не заметили. В душевую зашли двое и один из них был Мануэль:
- Слышь, а где ты был всю ночь?
А второй, по всей видимости, Паблито
- А что такое?
- Тебя искали все… Особенно Лола, напилась и давай ходить по всему дому искать тебя. Вот это она конченная! Так, где ты был?
- Гулял.
- Всю ночь?
- Да.
- Один?
- Ммм… да.
Марисса улыбнулась после этой фразы и решила обнаружить свое присутствие. Она повесила вещи на место и открыла воду. Мальчики не заметили этого из-за общего шума.
- А мы с Мией обалденно провели вторую часть ночи! Джакузи… ну все дела!
- А кто-то еще нас называет сплетницами, - женский голос.
Марисса согнулась пополам от смеха и ударилась лбом о дверь, потому что в соседней от нее кабинке стояла Мия – это ей принадлежала эта фраза.
- Мия?
- Марисса?
- Мануэль!
- Пабло!
Теперь уже ржали все четверо и по звуку, похоже, было, что Мия и Пабло так же ударились головами, А Мануэль вообще упал. Через некоторое время одновременно открылись четыре двери и показались лица друзей.
- Марисса закрой глаза! – проговорил Ману, не переставая ржать.
Спиритто скрылась за дверью, а Мануэль взял вещи и прошел к Мие в кабинку. Когда дверь за ним закрылась, Пабло вышел, закрыл входную дверь: «Здесь и четверых хватит», взял вещи и тихонько прошел к Мариссе. Видеть его абсолютно голого при дневном свете было несколько необычно, но как только он обнял ее и они начали целоваться под струями воды, все смущение куда-то исчезло.
Через несколько минут…
- Пабло, ты уже искупался? Я выхожу. – Ману действительно уже открыл дверь и вышел из душа, обмотанный полотенцем.
- Что-то вы слишком быстрые, - вместо Пабло ответила Марисса.
- Пабло… Пабло?! Он че ушел уже?
Пабло хотел, было ответить, но Марисса быстро закрыла ему рот поцелуем и прижала к стенке душевой.
- Ага ушел… как же. И дверь изнутри закрыл! Пабло, блин!
- Да я здесь, Ману. – Бустоманте вышел из кабинки Мариссы, обмотанный полотенцем. За ним вышла сама Андраде в халате, а Мия выглядывала из-за двери, давясь от беззвучного смеха.
- Ни фига себе! Вот так значит, лучшему другу и не сказать! Марисса 100 пудово Мийке сказала! Да?
- Нет. Просто у Мийки есть такая вещь, как интуиция. – Мия практически сидела на полу от смеха.
- Ну, вы блин даете! И долго еще думали скрывать?
- Да, нет! До завтрака. Кстати о завтраке. Я очень хочу есть. Сестрица, пошли поляну накрывать нашим хлопцам. – И они удалились из душевой, оставив офигевшего Мануэля со счастливым Паблито вдвоем.

Глава 6
- Пабло, это что шутка? – Агиррэ до сих пор не мог прийти в себя от всего увиденного и услышанного.
- Нет. Мы вчера помирились, когда в магазин ходили. И этой ночью закрепили перемирие, – улыбка расползлась по его лицу и он ничего не мог с этим сделать, да ему и не хотелось.
- Вы переспали?
- Ну... да, в общем да! Только если кому-нибудь скажешь!
- Да ты че, Бустоманте? Кроме тебя никто про нас с Мией не знает... ну и Мариссы... Блин... это надо отметить!
- Согласен.
И они побежали в полотенцах переодеваться к завтраку.

В это время на кухне:
- Мия! Мия! Мия! Это было божественно! Я до сих пор летаю!
- Страшно было?
- Нет. То есть да… немножко... – Марисса жарила яичницу на четверых, а Мия рядом резала салат и хлеб.
Девушки уже успели закончить утренний туалет, украсив свои совершенные тела несколькими тряпочками под названием «одежда». Марисса натянула на себя мини-шортики и джинсовый топик, а сверху белую рубашку с длинным подкатанным рукавом и полосатые сине-белые чулки на ноги (Марисса есть Марисса). А Мия «обошлась» обычными красными джинсиками и черной джинсовой рубашкой, завязанной на поясе, зато с красным лифчиком...
- Девочки, вы на сколько человек завтрак готовите? – подошел Эредия.
- На четверых. – Ответ хором.
- Девочки, а на кого вы еще готовите? – подлетела Лола
- А это имеет большое стратегическое значение? – Мия развернулась на 180 градусов, держа в руке нож, и широко улыбаясь.
Лола отошла на пол шага назад.
- Да, нет! Просто я думала, кого можно вычеркивать из списка голодных. Вот и все!
- Можешь вычеркнуть нас, Мануэля и Пабло, – произнося это, Марисса пристально следила за ее реакцией, при этом не выпуская из поля зрения Соль, которая после этих слов, чуть не вылила на себя подсолнечное масло.
- А вы... вы... что... помирились?
Марисса коротко, развернулась и стала снимать яичницу со сковороды. В этот момент на кухню зашли 2 предмета обсуждения, радостно улыбаясь. Пабло, как человек проницательный и мгновенно оценивающий обстановку, сразу же заметил взгляд Соль и других обитателей кухни, поэтому он, не раздумывая, подошел к Мариссе обнял ее сзади за талию. Тем более, глядя на нее и на ее одежду, захотелось немедленно ее снять.
- Вкусно пахнет! - Мануэль обнял Мию - Как спалось?
- Нормально. Садитесь, сейчас покушаем и пойдем прогуляться по окрестностям.
Общественность была потрясена! Да нет, она была просто в шоке, в коме! Все смотрели только на них, а если еще учесть, что на кухне были кроме Бласса вся комната девочек с первого этажа можно было бы себе представить, с каким выражением на лицах они застыли...

У любви есть зубы, и она кусается. Любовь наносит раны,
которые не заживают никогда, и никакими словами невозможно
заставить эти раны затянуться.В этом противоречии и есть
истина - когда заживают раны от любви, сама любовь уже мертва.

Стивен Кинг

Часть 2 Не бывает просто...
Глава 1
Странно, когда больше всего хочется кричать – к горлу подступает ком горечи, которые не дает произнести ни звука, а неизвестный голос шепчет на ухо: «Молчи, молчи, молчи»
Вот и сейчас она стояла и молчала, хотя именно в данную секунду от нее требовался хоть какой-нибудь звук, похожий на человеческую речь. Она видела по его губам, что он что-то говорит, но не слышала не звука... Тишина поглощала все вокруг, не давала опомниться и захватывала пространство с необычайной жестокостью. Она попыталась открыть рот и выдавить из себя хотя бы стон, но нет... кто-то поставил металлическую перегородку около голосовых связок, и теперь нужные слова ударялись о нее и уходили обратно... «Как он может так думать? Как он может так говорить? Кто? Зачем? Почему опять со мной?» Мысли, по всей видимости, в отличие от слов, совершенно не думали, что пора покинуть свою хозяйку... Как раз наоборот, они еще быстрее заполняли ее голову, не давая выбрать из них одну – самую нужную...
- Почему ты молчишь? Наслаждаешься триумфом? Я никогда, ни-ког-да, не думал, что ты на такое способна... Твоя месть слишком жестока, хотя... Хотя ты всегда умела бить по самому больному... Как? Как я мог поверить тебе? ТЕБЕ?
С тех пор как они снова начали встречаться прошло 1,5 месяца... За окном так ласково и приветливо светило майское солнце, играла с ее волосами и весело махало ему лучиком, но ему было все равно, хоть вторая Хиросима, но из этой комнаты он не уйдет, пока не выбьет из нее правду...
- Отвечай это правда?
Молчание.
- Значит да.
Она попыталась показать головой: «Нет», но у нее это скорей походило на судорогу.
- Я действительно любил тебя, как никого и никогда... Я искренне раскаялся в том, что сделал... Но тебе и этого показалась мало... Хорошо дорогая, мне было с тобой хорошо... Очень! Ну так скажи же мне прощай... Dije Adios... Молчишь? Ну хорошо, тогда скажу я... Я не хочу видеть тебя... никогда... Слава богу, что учиться вместе нам осталось всего пол месяца, потом я позабочусь о том, чтобы ты забыла об этой школе навсегда... Я тебя ненавижу! – И он выскочил из ее им же разгромленной комнаты.
- Па... – она снова захлебнулась.
Марица опустилась на колени по середине спальни в хорошо знакомом общежитии «Elite Way»...
«И слезы куда-то пропали, и голос, и способность двигаться, что же делать...» - она думала об этом в полубреду...
Руки тряслись, пытаясь удержать ручку в окаменевших пальцах...
no quiero llorar por ti (я не буду больше плакать из-за тебя)
Вот уже пятый лист валялся смятый на полу, только потому что ей казалось, что она не красиво написала его имя...
Прошло наверно много времени, но она почему-то не заметила... главное, что письмо было готово...
«Пабло!
Не ожидала от тебя, что ты поверишь кому угодно, но только не мне... Но значит так нужно! Я не буду просить тебя вернуться, просто хочу в последний раз сказать, что очень люблю тебя, что любила всегда и буду любить и дальше...
siempre amor estas aqui cada lugar que recorrа
(любовь всегда была со мной, где бы я ни была)
Не нужно привлекать сюда папочку – ты и так больше никогда меня не увидишь.... Прости, если я обидела тебя...
dije adios fue el final nada quedo entre los dos
(скажи прощай, огонь угас и ничего не осталось между нами)
Марица.»
Она знала, что с минуты на минуту должны прийти девочки, они обещали быть в воскресенье, все-таки это лучше чем в понедельник утром, но теперь ей было все равно.
Она оставила на столе коротенькое письмецо для Лухан («Я позвоню тебе сразу, как только приду в себя. Не волнуйся со мной все хорошо. В колледж я больше не вернусь. Увидимся!») и пошла искать способ передать письмо для Пабло, только бы его не увидеть, иначе она не сможет уйти! Какую бы боль он ей не приносил, она терпела – он был ее наркотиком, и Мари чувствовала, что вот-вот начнется ломка!
«Надо быстрее уходить от сюда»
Она покидала в малюсенький рюкзачок кредитки, наличку, которую смогла отыскать в своих бесконечных карманах, фотографии, на которых они были счастливы, диски и ушла аккуратно затворив дверь...
По коридору летела какая-то девчонка, курс, наверное, второй...
- Эй, постой!
- Ты мне?
- Да – ее голос все еще звучал хрипло и отрывисто. – Ты знаешь Бустаманте?
- Конечно. – Девочка аж покраснела...
- Передай ему это письмо, через 15 минут, пожалуйста.
- Да, конечно, передам! – «...Вот он, повод увидеть моего ангела...»
- Спасибо, только не раньше...договорились? – она заглянула в ей глаза.
«Боже!» – на нее смотрели ее собственные глаза, 2-мя годами раньше.
- Главное не потеряй себя.
На что девочка только пожала плечами и полетела дальше по коридору – стоять у него под дверью... А что? Есть законный повод!
Марица аккуратно выскользнула за дверь и понеслась к забору, главное перелезть, а дальше уже не так тяжело...
После ссоры с Мари, Пабло практически добежал до своей комнаты и начал расшвыривать вещи... Когда кидаться было уже не чем, он стал ритмично вбивать кулак в стенку, думая лишь о том, что нужно было хотя бы выслушать ее оправдания... Еще чуть-чуть и кулак мог превратиться в кровавое месиво, но в дверь робко постучали.
«Неужели пришла просить прощенье?» - ухмыльнулся он, молясь в глубине души, чтоб это было так...
Он резко и широко распахнул дверь...
- Какого хера? – Он увидел в дверях худенькую девочку, с отпечатком обожания на лице и огнем в огромных темных глазах. – Тебе чего?
- Эээ...
- А быстрее?
- Тебе просили передать.
- Мне? Ну давай... – Пабло взял из ее рук белый лист бумаги, который даже не был запечатан, просто свернут вдвое...
- Ничего умнее она придумать не могла! – сказал, но все же быстро и жадно начал читать письмо, захлопнув дверь перед носом все еще стоявшей там девчушки и забыв сказать спасибо.
На улице уже давно стемнело, а Марица все еще шла опустив голову и глотая непрекращающиеся слезы. Она не знала где она, что это за район и не имела представления почему вдруг шайка пьяных вдребезги парней, шедшая впереди, вдруг остановилась и пошла по направлению к ней...
Очнулась от глубокой полудремы она только тогда, когда рука одного из них с силой потянула ее за собой. Она поняла, что грабить ее явно не хотят (хотя есть что), они хотят другого... Чего? Нет, она не позволит грязным недоебкам притрагиваться к своему телу... Это тело принадлежит только одному человеку, даже не ей.... Оно принадлежит Пабло.
Но что делать? Их человек 7, а она одна... «Ладно, в любом случае, я – Марица Пиа Спиритто, то есть Андраде, ладно, не суть... Думай, Мари, думай...»
Обстановка очень быстро накалялась, а ситуация по-прежнему оставалась безвыходной...
«Это тело больше не принадлежит Пабло» - внезапно пронеслось в голове, но сердце действовало быстрее разума. Марица сильно (потому что неожиданно) толкнула одного из недоносков, которые ее окружили и вырвалась в образовавшийся проход. Она бежала так быстро, как могли бегать исключительно голодные гепарды, но все равно ей удалось оторваться только потому, что один из этих пьяных уебков упал и пока они оборачивались на него, девушка успела заскочить в ближайший подъезд... Она сидела на корточках, облокотившись на стену и тяжело дышала, положив голову на руки. По холодному заветренному лицу покатились горошины слез, они выжигали ей глаза и ошпаривали кожу, и во второй раз в ее вонючей уродской жизни ей захотелось умереть...
«- Марица, что за бред?!
- Интересно разговаривать сама с собой вошло у меня в привычку?
- Нет, нет, нет! Мари умереть – это значит забыть Пабло, но подумай, что будет с твоими родными?
- А что с ними будет? Я же только что хотела уйти ни кого не предупредив, уйти навсегда, разве это не равносильно смерти???
- Нет, не равносильно! Твоя смерть никому ничего не докажет, она только убьет Соню, Мию, Франко, твоих подруг...
- Зато Паблито останется жить, и ему ничего не будет напоминать обо мне...
- Марица!!!!!
- Хорошо я поняла! По-моему у меня начинается шизофрения...»
Она глубоко вдохнула и поднялась...
- Ну а теперь куда?
Ее голос оттолкнулся от стен и ударил по перепонкам... Только сейчас она остро ощутила свое абсолютное одиночество...
Пабло резко смял письмо в руке и отшвырнул его в сторону...
«Я не пойму, она что думает, что я побегу уговаривать ее остаться? Или что я поверю, в то что все это она делала не ради мести... Чтоб в это поверить надо не знать Спиритто, тьфу Андраде...
А ты ее и так не знаешь...
Да заткнись ты! О, бля, да у меня шизофрения...»
Он напоследок пнул кровать и вылетел из комнаты. Он готов был высказать ей все, что он думает о ее сопливом письме и о ней в целом, но распахнув дверь, обнаружил только пустую комнату... Сердце болезненно сжалось в предчувствии чего-то нехорошего. Пабло хватило одного поверхностного взгляда, чтобы понять чего не хватает в комнате... Не было их фотографий, диски не лежали на месте... Он открыл ящик тумбочки – так и есть исчез ее дневник, деньги, кредитки!
- Черт, дура! Ну и где теперь тебя искать?
Он вылетел из комнаты и понесся прочь из колледжа...
Марица глубоко вдохнула, вытерла выступившие слезы и встала держась руками за холодную стенку. Она медленно вышла из подъезда и побрела прочь, так и не решив, куда же именно она собралась. Порывы холодного ветра бросали ей в спину горсти ледяного воздуха и пронизывали до костей...
«- Да, Андраде, ты могла хотя бы одеть куртку, когда совершала свой героический подвиг
- Заткнись, я тебя очень прошу, заткнись...
- Чеши в ближайшую гостиницу, а то у тебя останется только 2 варианта...
- Каких это?
- Ну первый окочуриться...
- А второй?
- Я не думаю, что второй ты захочешь услышать...
- Так, что там со вторым?
- Вернуться в колледж...
- Ну нет!»
На этой мысли она начала прибавлять скорость, словно колледж преследовал ее по пятам. Она даже оглянулась, но увидела только пустоту... Внезапно, она услышала визг тормозов на только что пустой улице. Последнее, что увидела Марица, это был яркий свет фар... И мысли:
«- Не успею.
- А зачем?
- Так даже лучше»
Вот уже около часа Пабло колесил по улицам Буэнос-Айреса и обзванивал всех подруг Мари. Он выехал на какую-то, казалось, совершенно пустую и заброшенную улочку. Прямо перед ним по середине дороги стояла старая разбитая «тачка» (машиной Это назвать язык не поворачивался).
- Черт, козел! Придется объезжать...
Он начал выкручивать руль, чтобы развернуться, когда увидел под деревом большое скопление народа. «Это еще что? Может там есть хозяин этой колымаги...» Он выключил мотор и вышел из машины.
Обойдя «нечто» непонятной марки, Пабло направился прямо к толпе.
- И кто это так удачно припарковался?
На него смотрели испуганные лица женщин и напряженно-раздраженные мужчин.
- Здесь произошла авария. – Сказал какой-то парень его возраста.
- Ну это я заметил... – Пабло перевел взгляд на землю возле столба, под капотом (вернее того, что от него осталось) машины. Небольшая лужа крови, заставила сердце болезненно сжаться второй раз за день. – Кого-то сбили?
- Да... девушку, водитель был очень пьян и умер на месте.
- А девушка? – спросил он дрожащим голосом.
Но ему никто не отвечал.
«Я бы почувствовал, если бы с ней что-то случилось...»
- А девушка? – голос почти сорвался на фальцет.
Глава 2
В этот момент в руке завибрировал мобильник, но ему было все равно... Он истерично смотрел на недоумевающих людей. «Какое ему вообще дело до какой-то девчонки!»
Он сделал шаг вперед намереваясь убить первого попавшегося, если ему сейчас не ответят.
- Девушку в ужасном состоянии увезла скорая. Она была еще жива.
Вздох мимолетного облегчения. От резкого порыва ветра ветви дерева под которым они стояли чуть сместились и на его лицо попал тусклый свет фонаря.
Вдруг он почувствовал, что у него в руке уже с минуту разрывается мобильный.
«Что за номер?»
- Алло
- Здравствуйте. Вы Пабло Бустаманте?
- Да, кто говорит.
- Это звонят из больницы. К нам привезли девушку.
Сердце у Пабло упало в неизвестные никому глубины и, казалось, перестало биться.
- В ее блокноте написано в случае чрезвычайных обстоятельств звонить вам.
- Она жива?
- Жива, но в очень тяжелом состоянии.
- Говорите адрес.
Пабло хотел было идти к машине, но его остановил возглас того самого паренька, который сказал ему про аварию.
- Да это же тот парень с фотографий.
- Каких фотографий? – Пабло молниеносно развернулся на 180 градусов.
- У этой девушки из сумки выпали фотографии – вот они. – Парень протягивал ему довольно увесистую пачку снимков. На каждом было изображено всего 2 человека: он и... Марица.
Он выхватил фотографии, пробормотав нечто вроде благодарности, и кинулся к машине.
Через 12 минут, нарушив все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, Пабло влетел в больницу. Он подскочил к регистратуре.
- Марица Андраде.
- Минуту... – девушка начала искать что-то в компьютере. – Извините, но у нас такая не числится.
- Что?
- Подождите... Вы сеньор... – она нашла како-то листик... – Бустаманте.
- Да это я.
- Она в реанимации. Ее собственного имени в ее записях мы не нашли, кстати вот ее вещи.
Она передала ему ее любимый рюкзак, который был весь в темных пятнах крови.
- Реанимационное отделение на 4-ом этаже. Пройдите туда и подождите врача. Больше ничем помочь не могу. Мне очень жаль. Только наденьте халат.
Пабло, не говоря не слова, накинул себе на плечи халат и пошел к лифту. Он чувствовал полнейшее опустошение внутри, абсолютно не видел смысл существования без нее... и медленно не понимал, как он вообще мог думать, что сможет прожить без «его девочки».
Он сел на диван перед входом в отделение и начал разбирать ее рюкзак.
Какой-то альбом, видимо дневник... Диски Erreway’я, Сары Конор и Limp Bizkit... Странно, он не помнил у нее такого диска. Пабло открыл коробку и прямо на диске увидел надпись: “Behind blue eyes”. Он отложил диск и стал смотреть дальше. Кредитки, деньги, какая-то коробочка... Стоп! Что это? Он открыл ее и ему на ладонь выпал кулон, точнее его половина. Это был купидончик, который держал одну половину сердца. У него был такой же, со второй половинкой в руках. Он уткнулся носом в ее любимую игрушку – малюсенького крокодильчика, он был очень маленьким и мог поместиться даже в сумки Мии, Пабло специально подарил такого, чтобы он всегда был с ней.
«- Кретин! Как ты мог вообще усомниться в ней, после того, как она простила тебя, после твоей выходки?
- Я...
- Что ты? Ты урод моральный! Вот кто ты!»
Его сеанс самобичевания прервал стук многочисленных больничных дверей. Он быстро сложил все на место и подлетел к вышедшему доктору.
- Ну... – он не мог подобрать правильное слово
- Состояние стабильное, хотя на самом деле это чудо! У нее была клиническая смерть и... честно говоря мы даже не надеялись на такой исход...
Но Пабло уже не слушал... А зачем? Его девочка жива... И это было главное....
- Сеньор... – Пабло не знал, стоило ему об этот спрашивать или нет, но он должен был знать
- Я слушаю вас.
- А что с ребенком?
- Эээ...
- Она потеряла его?
- О каком ребенке идет речь? Ваша...
- Девушка.
- Ваша девушка не была беременна. С чего вы это взяли?
- Идиот... – прошептал он.
- Простите, что?
- Ничего. Спасибо. Когда можно будет ее увидеть?
- Утром. Не раньше.
- Хорошо. Еще раз спасибо.
***
- Поздравляю Паблито, ты скоро станешь папой!
- Отвали от меня... что ты сказала?
- А что твоя любимая тебя не предупредила, что такое иногда случается?
- Откуда ты это знаешь?
- А чего ты так занервничал?
- Я спрашиваю откуда ты это знаешь? – Пабло начал трясти за плечи Риваролу.
- Эй, по легче! Я слышала, как твоя благоверная разговаривала по телефону, кажется с матерью... Третья неделя уже... Поздравляю, папаша...
Пабло еще долго обдумывал сказанное и чем больше он думал об этом тем ему становилось больнее. С той самой поездки, вернее после того как они вернулись из нее, они с Мари ни разу не занимались любовью... По самым скромным подсчетам времени прошло с их последней ночи около 5 недель... Пабло, к сожалению, не страдал отсутствием логики...
- Идиот... Кретин... Козел... Я убью эту мразь...
- Молодой человек, потише, пожалуйста, это больница, а не бар.
- Да, простите...
Пабло уселся в кресло и запустил руки в волосы, со стороны могло сложиться впечатление, что он пытается их вырвать... А по щеке медленно скатилась скупая мужская слеза и упала в неизбежность...
Так он и уснул через какое-то время и снилось ему, видно не самое приятное, так как даже во сне тело иногда содрогалось в судорожных конвульсиях.
Глава 3
Мари открыла глаза – все тело ломило, так как будто бы ее вчера целый день били... Стоп! Ее вчера и так целый день били – сначала морально, потом физически.
«- Боже, как же болит голова, как будто с перепоя...
- Я тебя понимаю, у самой тоже самое...
- Прекрати со мной разговаривать.... я начинаю сходить с ума...
- Да нет, это я начинаю сходить с ума, раз снова тебя простила...
- Как тебя зовут?
- Любовь. Кажется так все меня называют
- Все, это шиза...
- Да, меня так тоже иногда зовут...»
Марица резко встряхнула головой и осмотрелась: она лежала одна в двухместной палате, никого из ее родных, а самое главное любимых не было... Снова чувство полнейшего одиночества. Она пощупала рукой забинтованную голову – по всему телу разлилась тупая боль. «О, Господи, ну что на этот раз я тебе сделала!!!»
- Сеньор, сеньор... Извините, но вы просили разбудить вас, когда можно будет навестить сеньориту Андраде.
- Да, да! Спасибо... – Пабло потер глаза.
«- Ну и что мне ей сказать?
- Как что? Извиняться до потери пульса... А у тебя на примете есть другие варианты?
- Нет! Черт, я опять разговариваю сам с собой...
- Попрошу без оскорблений – я часть тебя, но не ты...
- Да, а кто же ты?
- А я не знаю, как ты предпочитаешь меня называть. Можно просто Любовь.
- Что?
- Никакого уважения! Радуйся, что я еще не ушла от тебя... Не представляю, чтобы ты без меня делал...
- Блин, что за...?»
Пабло встряхнул головой и открыл дверь в ее палату. И так и остался стоять в дверном проёме, рассматривая свою девочку. Ее маленькое тело на довольно большой больничной койке смотрелось, как инородное... Копна золотисто-рыжих волос на белоснежной подушке, оттеняла неестественную белизну и без того бледного личика. Который раз уже сердце у Пабло сжалось в маленький комочек боли и побежало по всему телу, чтобы хоть как-то от нее спастись.
- Марица...
Она медленно открыла глаза, молясь про себя, чтобы это была не галлюцинация. Две шоколадных бусинки были единственными живыми точками в палате.
- Почему ты пришел?
- Мари, прости меня! Я умоляю тебя... прости!
- За что, Пабло? За то, что ты перестал мне доверять? За то, что ты непонятно с чего решил, что я тебе изменила? А может тебе просто нужен был повод бросить меня, а сейчас жалко стало? – она говорила свистящим шепотом, но звук многократно увеличивался в его ушах и он зажмурил глаза, чтобы не дать идиотской слезе дорогу...
- Нет! Послушай меня пожалуйста!
- А у меня есть выбор?
- Марица... мне сказали, что ты беременна... не от меня!
- Придумай другую отмазку...
- Но это правда! Соль слышала, как ты разговаривала вчера по телефону и сказала что-то про три недели...
- Сука! И ты конечно же поверил? Естественно, как ты мог поступить иначе, наше Сольсита никогда никому не врала! И это правда!
- Но... врач сказал, что у тебя не было ребенка...
- Конечно не было! Ребенок был... я хотела сказать есть... у Сони... Жаль, что я не успела поделиться с тобой этой радостной новостью! Уходи, Пабло, пожалуйста... Перестань меня мучить...
- Марица... Любимая моя, прости меня, прости, прости, прости.... – он начал целовать ей руки...
- Паб... – но было поздно – его губы накрыли ее и казалось, что не тела сплелись, а их души, в каждой из которых жила девушка по имени Любовь...
Через 2,5 недели Марицу выписали из больницы, а еще через 54 недели все газеты Буэнос-Айреса писали о свадьбе самых богатых и знаменитых детей Аргентины: Марицы Пиа Спиритто Андраде, Мии Колуччи, Пабло Бустаманте и Мануэля Агирре...