Глава 1
Он опять читал ее почту.
Марисса Спирито прошла в глубь холла многоквартирного дома, глядя на мужчину, развалившегося на диване рядом с почтовыми ящиками жильцов и листавшего присланный ей каталог фирмы «Секреты Виктории». Пабло Бустаманте был слишком беспардонным, слишком обаятельным и слишком интересовался ею, Мариссой. Первым двум она могла бы дать от ворот поворот. Но вот с третьим было потруднее: она многократно отвергала его беззастенчивые предложения, и любой дру-гой уже давно бы признал свое поражение. Но не Пабло. 23 безуспешные попытки — и все как с гуся вода.
Его вид, дерзкая усмешка, бесцеремонное поведение — все это, казалось бы, должно было вызывать у Мариссы раздра-жение, даже опасение, но напротив — оказывало возбуждающее действие. Конечно, ни в коем случае она не должна была проявлять свои эмоции. Пока что ей это удавалось. За последние полгода между ними завязалось нечто вроде дружбы. Не потому, что Мариссе этого хотела, а по необходимости. Так как их номера квартир 321 у нее и 312 у него, были очень похо-жи, то почту их постоянно путали и клали не в тот ящик.
Она вздохнула и приготовилась к очередному выяснению «недоразумения».
— Привет, Пабло, — улыбнулась Марисса.
— Ммм, — рассеянно промычал тот.
Это было неудивительно, принимая во внимание то, с каким интересом он просматривал ее каталог самого роскошного нижнего белья и парфюмерии. Пабло перевернул очередную страницу и тихо присвистнул.
Остановившись у ряда металлических почтовых ящиков, Марисса опустила на устланный ковром пол свой кейс и стала копаться в сумочке в поисках ключа.
— Кажется, у нас опять новый почтальон.
— Угу. — Звук его глубокого, вкрадчивого голоса, как всегда, подействовал на нечто скрытое в глубинах ее женского ес-тества.
Он, наконец, оторвался от каталога, и она увидела его насмешливые глаза и искривившую губы улыбку проказливого мальчишки. Его густые вызывающе волосы были, как бы намеренно растрепаны. Черные джинсы, черная футболка с пересе-кающей широкую грудь белой надписью «Темный ангел» (название его бара). Обутые в высокие черные кожаные ботинки и небрежно закинутые на кофейный столик ноги дополняли весьма впечатляющую картину.
— С его стороны было весьма любезно сунуть этот замечательный образчик почтово полиграфического искусства в мой ящик. Теперь я знаю, какая ты милая девочка, — с неприличным намеком в голосе промурлыкал Пабло. — Хочу предупре-дить тебя, что мне нравятся испорченные девочки.
Мариссе вдруг стало не по себе. Она повернулась к нему спиной, чтобы открыть свой почтовый ящик.
— Все мечтаешь, Пабло? - Он ухмыльнулся.
— Не сомневаюсь, дорогуша, что реальность намного превосходит мои мечты.
— Забудь, дорогой. То, о чем ты думаешь, никогда не случится.
— На твоем месте я бы не был так уж в этом уверен, — лениво протянул он. — Однажды ты прекратишь сопротивление и согласишься на свидание со мной. И когда окончательно сложишь оружие, ты с удивлением будешь спрашивать себя, за-чем так долго отказывалась. – Марисса пристально взглянула на него.
— Ты никогда не сдаешься, не так ли? – Пабло наклонил голову и обвел ее с ног до головы откровенным взглядом.
— А ты когда-нибудь снимаешь свою защитную броню?
Теперь уж никогда, подумала она. Стараясь не обращать внимания на его недвусмысленный взгляд и прозвучавший в его словах вызов, Марисса стала просматривать вынутую из ящика почту. Из всех мужчин, с которыми ей приходилось сталки-ваться после произошедшего 3 года назад разрыва с Эдамом, а таких встреч случалось немало в ее любимом ночном клубе «У Рокси», Пабло был самым беззастенчивым и дерзким. Он никакого внимания не обращал на тщательно возводимые ею эмоциональные преграды, отпугивающие других мужчин.
— Похоже, здесь есть и твоя почта, — сказала она, переключаясь на более безопасную тему.
Пабло поднялся с дивана и направился к ней. Марисса с деловым видом рылась в куче периодики, писем и рекламных листовок, отсортировывая его почту от своей. Она скорее почувствовала, а не увидела, что он остановился рядом и оперся рукой о стену слева от нее, и чуть было от волнения не выронила все из рук. Пабло не пытался прикоснуться к ней, но Ма-рисса всей своей кожей ощутила близость его сильного, поджарого тела, вызывавшего в ней опасные желания.
Несмотря ни на что, Мариссу влекло к Пабло Бустаманте. И это грозило разрушить ее тщательно выстроенную за по-следние годы внутреннюю оборону. Она никогда не знала, что он может предпринять в следующий момент. Ей стало трудно дышать. Во что бы то ни стало она должна положить этому безумию конец. Однако с Пабло это было далеко не просто.
Он наклонил голову и приблизил к ней свое лицо, в то же время, положив одну руку на ее талию, а в другой держа перед Мариссой каталог, раскрытый на странице с рекламой дорогих лосьонов, ароматизированных спреев, изысканных марок туалетного мыла и шампуня. Марисса увидела рекламу своих любимых духов, «Персиковый гиацинт».
— Теперь я знаю, почему от тебя всегда исходит персиковый аромат, — пробормотал Пабло, щекоча своим дыханием ее ухо. Он склонился ниже и провел подбородком по шее Мари, вдыхая ее запах, такой по-женски неотразимый и отдающий чем-то декадентским и запретным. — Запах зрелых и сочных персиков. Любопытно, какая ты на вкус.
Марисса чуть не задохнулась от возмущения. Выхватив из его руки каталог, она повернулась и хлопнула Пабло по груди предназначавшейся ему корреспонденцией.
— Держи, это все твое, — ровным голосом сказала она. — В понедельник утром я зайду в почтовое отделение, скажу, чтобы новый почтальон не путал наши ящики.
Пабло вложил свои письма внутрь какого то рекламного каталога и засунул все в задний карман джинсов.
— Я не возражаю против обмена нашей почтой.
Еще бы он возражал, это она вынуждена возражать, особенно с тех пор, как заметила, что ей все труднее противостоять его домогательствам. Он просто непробиваем. Марисса повернулась, закрыла почтовый ящик и вынула из замка ключ, всем своим видом давая Пабло понять, что разговор окончен. Но не успела она сделать и шагу, как его большие сильные ладони оказались на ее плечах и неторопливо заскользили к шее. Марисса невольно застыла, в шоке от столь интимной ласки.
— Ты так напряжена, — с едва уловимой насмешкой в голосе сказал Пабло. — Утомительный выдался на работе денек?
Боже, прикосновение его волшебных рук вызвало в ней полный невыразимого блаженства экстаз.
Марисса едва не застонала, с трудом подавляя желание повернуть голову и отдаться ласке Пабло.
— Я… — У нее перехватило дыхание, когда она почувствовала, как он с мягким нажимом провел пальцами меж ее лопа-ток. — У меня была довольно тяжелая педеля.
— Как насчет того, чтобы вечером посетить «Темный ангел», — продолжая свой восхитительный массаж, предложил Пабло, — чего нибудь выпить и слегка развеяться?.. Потом Брюс закроет бар, и мы прогуляемся по пляжу и побеседуем…
«Побеседуем». Знает она его «беседы». Об этом говорили его руки, обещавшие море любви и нежности. Ничего такого ей не нужно. Марисса выскользнула из под его ладоней, боясь совершить непростительную глупость… например, согласиться на встречу.
— У меня другие планы па вечер, — сказала она тем деловым тоном, который обычно использовала, чтобы отшить слишком настойчивых клиентов принадлежащей им с сестрой дизайнерской фирмы под названием «Небрежная элегант-ность».
— «У Рокси»? — невозмутимо спросил он. Несколько раз Пабло видел, как вечерами по пятницам Марисса посещала этот ночной клуб.
— У меня работа. К тому же тебя это нисколько не касается. — Она хотела принять горячую ванну. И не только потому, что неделя действительно выдалась слишком напряженной. Запихнув почту в кейс, она направилась к ведущим в жилой комплекс дверям. Пабло последовал за ней.
— Тебе не кажется, что отдавать столько времени работе за счет развлечений — неразумно? Так можно, в конце концов, превратиться в скучную каргу.
— Поверь, — Марисса вызывающе тряхнула головой, отчего волосы на мгновение скрыли от него ее лицо, — ты вполне достаточно скрашиваешь мою скучную жизнь.
— В самом деле? - Она забыла, о чем они только что говорили, утонув в темной голубизне его дерзкого взгляда.
— В самом деле — что?
— Я скрашиваю твою жизнь, — лениво протянул Пабло. Более чем ей хотелось бы признать.
— Я лишь имела в виду, что никогда не знаю, чего от тебя ожидать, — вздохнула Марисса.
— Вечер со мной, — Пабло улыбнулся, — показал бы тебе, чего можно от меня ожидать. Мы бы прекрасно провели вре-мя вдвоем.
— Ты весьма настойчив, не так ли? — Марисса искоса взглянула на него. Пабло пожал широкими плечами.
— Только когда мне кто то нравится.
— А если бы я сказала, что меня это не интересует — ни сегодня, ни в будущем?
Какое то мгновение он размышлял над услышанным.
— В таком случае я бы сказал, что этот милый ротик лжет.
— А если я скажу, что ты чудовищно самонадеян? — спросила Марисса, не желая оставлять за ним последнее слово.
— Я отвечу, что ты абсолютно права, — нахально заявил он и придвинулся ближе. — С какой стати мне отступать, когда ты почти готова сдаться? – Марисса едва заметно улыбнулась.
— Тем не менее, я говорю «нет». Желаю тебе доброй ночи, Пабло. — Она снова направилась к дверям.
— Ты разбиваешь мне сердце, моя прелесть, - сказал он, театрально прижав руку к груди.
Он то уж наверняка разбил бы ее сердце.
— Уверена, что я не первая. И не последняя.
Пабло, улыбаясь, смотрел, как она уходит, любуясь ее походкой, грациозно покачивающимися, обтянутыми красным шелком бедрами, этими невероятно длинными ногами, заканчивающимися туфельками на трехдюймовых шпильках. Внутри у него все напряглось от вновь вспыхнувших фантазий: он увидел Мариссу в соблазнительном шелковом белье из ее почто-вого каталога, представил, как нетерпеливо срывает его, одновременно проникая сквозь защитную броню ее холодного рав-нодушия.
«Все мечтаешь, Пабло?» Он невольно усмехнулся. В Мариссе таилось нечто скрытое от поверхностного взгляда, и это нечто заставляло его упорно добиваться этой женщины. Тем более что их притяжение было взаимным — он только сейчас это явственно ощутил. В ней угадывались тот затаенный огонь и внутренняя дерзость, которые постоянно удивляли его. Це-лых полгода потратил Пабло на то, чтобы пробиться сквозь возведенный Мариссой эмоциональный барьер. Безуспешно.
Она завернула за угол и исчезла, оставив его, как всегда, в одиночестве размышлять о ней. «В один прекрасный день я доберусь до твоей тайны, Марисса, — пробормотал он про себя. — И тогда ты станешь всецело моей».
***
Не веря своим глазам, Пабло уставился в тетрадь в вишневой обложке с целой коллекцией интимных фантазий, изумлен-ный тем, что в его руках оказалось нечто до такой степени личное и бесстыдно откровенное. Чего только не встретишь на распродаже! Нагнувшись к большой картонной коробке, заполненной поваренными книгами, всяким популярным чтивом, книжонками в твердой и мягкой обложке, и стоя спиной к людям, толкающимся среди других вещей, выставленных в холле на продажу, он наткнулся на эту тетрадь, вынул ее и небрежно раскрыл. На внутренней стороне обложки было написано «Марисса Спирито» и проставлена дата почти трехгодичной давности. Глубоко вздохнув и поддавшись любопытству, Пабло бегло пролистал дневник в надежде узнать побольше о сокровенных мыслях и желаниях Мариссы.
Не в силах побороть искушение, он вернулся к самому началу и стал читать:

Ожидание закончилось.
Он вдруг возник из темноты и стоял на берегу пруда, в котором она плавала. Его сухопарая высокая фигура была осве-щена серебристым светом луны, лучи которой отражались от темных блестящих волос.
Мужчина ее мечты. Сочетание греховности и чувственности.
Немного подождав, он оттолкнулся и прыгнул в воду.
Вызванные его погружением прохладные легкие волны ласкали ее голые плечи подобно нежным ладоням любовника.
Ее сердце лихорадочно забилось…
Он вынырнул на расстоянии вытянутой руки, и она увидела, как вода сомкнулась вокруг его бедер.
Его прекрасная нагота и опасный магнетизм пугали и притягивали ее.
Однако она знала, что у нее нет причин его бояться.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала она.
Его глаза пронзили ее сладкой болью.
— Ты ведь сама пригласила меня.
Она действительно приглашала его. И не раз. Просто не надеялась, что он придет.
— Ты всего лишь моя фантазия, не более.
— Ты создала меня, Мари. — Он протянул к ней руку ладонью вверх, как приглашение к доверию.
Поплывем вместе.
Уверенная в полном контроле над своей фантазией, она вложила руку в его ладонь и скользнула к нему.
Прикосновение его гладкого сильного тела буквально обожгло ее.
— А сейчас закрой глаза и ни о чем не думай, - прошептал он, касаясь губами ее уха. С трудом сдерживая готовый вы-рваться стон, она отдалась его ласкам. С ним она готова была отбросить любые условности…

Охваченный неутолимым желанием, Пабло закрыл тетрадь. Его губы растянулись в улыбке. Этот заполненный тайными фантазиями дневник — серьезный промах со стороны Мари, и он, Пабло, сумеет этим воспользоваться. В его руках явное доказательство того, о чем он уже давно догадывался, доказательство ее бурного темперамента и подавляемых страстей.
Теперь он знал ее тайну. Он засунул тетрадь в коробку поглубже и кинул косой взгляд на Мари. Их отношения начались как легкий флирт из за путаницы с номерами квартир и переросли во взаимный интерес, который она упорно не желала при-знать. Теперь у него была надежда на то, что ситуация изменится.
Марисса стояла чуть поодаль, разговаривая с какой то женщиной, блондинкой с младенцем на руках. На ней была легкая яркая малиновая блузка, завязанная под грудью, и бирюзового цвета шорты, позволяющие увидеть стройные бедра и загоре-лые красивые ноги. Завершали картину модные кожаные сандалии, серьги в виде больших тонких колец и болтающиеся на запястьях браслеты. Неожиданно блондинка сделала знак рукой в его сторону, Марисса повернула голову, и ее живые карие глаза выразили удивление и недоумение. Перед этим он намеревался возвратить ей часть почты, но она была занята разгово-ром, поэтому Пабло и остановился перед набитой книгами коробкой, решив подождать, пока Мари освободится.
Теперь он поднял коробку и направился с ней к женщинам.
— Надеюсь, ты не переезжаешь? — Пабло указал в сторону выставленной на продажу мебели. — Мое сердце этого не выдержит.
— Избавляюсь от старья, — сказала Марисса, глядя на коробку в его руках. — Только что обновила свою квартиру.
— Ты просто сняла камень с моей души. — В этом не было преувеличения. В противном случае ему пришлось бы при-ложить немало усилий, чтобы разузнать ее новый адрес. — Сколько ты хочешь за свои книги? — спросил он, ставя коробку на пол и отступив назад на пару шагов. Марисса кинула взгляд на поваренные книги и любовные романы и недоуменно на-хмурилась.
— Ты хочешь все это купить? - Разумеется, он не намерен был показать ей спрятанный под книгами дневник.
— Моя двоюродная бабка обожает любовное чтиво, а я обожаю готовить, — объяснил он, опуская тог факт, что его двоюродная бабка живет в Детройте, а вовсе не здесь, в Калифорнии, и к тому же слепа, как летучая мышь.
Марисса подошла и стала рыться в книгах. Пабло надеялся, что она не наткнется на свой дневник.
Она просмотрела лежащие сверху романы в твердой обложке и повернулась к блондинке.
— Здесь есть твои книги, Мария?
— Большинство из них мне не нужны. — Мария опустила малышку на расстеленное поверх ковра одеяло. Та поползла к лежащей рядом игрушке, гукая и пуская от радости слюни, — Там, в основном книги по кулинарии, которые я покупала еще до того, как мы с Греем поженились. Я заплачу тебе, лишь бы избавиться от них.
— Не большая охотница готовить, как я вижу, - ухмыльнулся Пабло.
— Разве что кому то захочется получить несварение желудка после десерта, — насмешливо сморщила нос блондинка.
Марисса бросила на нее сердитый взгляд, но было видно, что между ними близкие и теплые отношения.
Пабло снова взял в руки коробку.
— Я вижу, вы не понаслышке знакомы с поварским искусством Мари.
— Гмм, пожалуй. Могу сказать, что оно не стоит того, чтобы рисковать своей жизнью. — Блондинка протянула руку, дружелюбно улыбнулась и представилась: — Я сестра Мариссы — Мария.
Пабло снова поставил коробку на пол и пожал ей руку.
— Пабло Бустаманте, — лукаво улыбнулся он. — Мы с Мари соседи по дому. Рад с вами познакомиться. — Он посмот-рел вниз на уставившуюся, на него голубоглазую мордашку. — Полагаю, эта маленькая принцесса — ваша дочь.
Мария засияла от гордости.
— Угадали. Это моя дочурка Кейла.
Склонившись над очаровательным созданием, Пабло провел ладонью по милым кудряшкам, обрамлявшим ангелоподоб-ное личико. Боже, он уж и забыл, как чудесно пахнут маленькие дети и с какой легкостью их невинная улыбка может расто-пить его сердце. Как давно это было? Семнадцать лет назад. Точно.
Он вдруг с сожалением подумал о прошлом, в котором сделал немало ошибок.
— Привет, кукленок, — нежно пробормотал он, боясь испугать малышку. Кейла радостно пискнула и зачмокала губками. Он рассмеялся и посмотрел на Марию. — Красавица, как и ее мама.
— Благодарю вас, — смущенно зарделась Мария.
— Лично я считаю, что она похожа на свою тетю. - Марисса нагнулась и пощекотала девочке животик. - Правда, моя сладкая? - Кейла с явным удовольствием загукала и схватилась за звенящие у тети на руке яркие браслеты. — Ну, что я го-ворила? — поддразнивая сестру, с самодовольным видом заявила Марисса.
— Единственное, что она унаследовала от тетки, так это вредный и упрямый характер, — парировала Мария.
Пабло позабавила эта дружеская перепалка между близкими и любящими друг друга людьми. Он подумал о том, что ме-жду ним, братом и сводной сестрой никогда не было настоящей близости. Он выпрямился и встретился взглядом с Мари.
— Не могу тебя представить вредной и упрямой.
— Поживите с ней — и узнаете. Тот еще характер, - опередила реплику сестры Мария.
Марисса лишь выразительно совращала глазами.
— Как насчет десяти долларов за всю коробку с книгами? — предложила она, возвращаясь к предыдущей теме.
Для Пабло ее дневник не имел цены, но Мариссе вовсе не нужно было об этом знать.
— Согласен. — Вытащив из заднего кармана джинсов бумажник, он нашел нужную банкноту и протянул ей.
— Приятного чтения, — пожелала Марисса, забирая деньги.
— О, предвкушаю удовольствие. — Лучшего удовольствия и желать нельзя, подумал про себя Пабло. - Да, чуть не за-был. — Он вынул из другого кармана конверт. — Похоже, ко мне по ошибке попал твой счет за электричество.
— Мог бы оставить его себе, — одарив его озорной улыбкой, сказала Марисса. Пабло повертел в руках конверт.
— Знаешь, я думаю, есть только один способ исправить положение с нашей почтой.
— И какой же? — осторожно спросила она.
— Начать жить вместе. — Он обезоруживающе улыбнулся. Подавив улыбку, Марисса протянула руку за конвертом.
— Думаю, это было бы несколько чересчур.
— Но очень удобно. — Он похлопал конвертом по ладони и с улыбкой посмотрел на ее сестру. — Для почтальона, разу-меется.
— Само собой. — В глазах Марии плясали проказливые смешинки. Марисса щелкнула пальцами и прочистила горло.
— Я жду. - Он протянул конверт, но, когда она попыталась выхватить его, отдернул руку назад. Марисса смотрела на не-го, опасаясь очередного подвоха. «Ах, милая, у тебя нет ни малейшего шанса устоять перед тем, что возникло между нами».
Он вспомнил о только что прочитанном тексте.
— Встретимся ночью и поплаваем вместе в залитом лунным светом бассейне, — с вызовом произнес он. На какое то мгновение она совершенно растерялась, но быстро овладела собой.
— Думаю, холодный душ будет тебе более полезен.
— Ни минуты не сомневаюсь в этом, — хмыкнул он. Не так уж часто ему удавалось застать Мариссу врасплох и смутить. Он подумал, что нынешняя ее неуверенность объяснялась присутствием при их разговоре сестры. — Так как насчет свида-ния в полночь? — пользуясь своим теперешним преимуществом, спросил он.
— А как насчет «никогда»? — парировала она.
— Я всего лишь спросил. — Пабло пожал плечами, не в силах оторвать взгляд от ее прекрасного и вызывающе чувствен-ного рта. — Никогда не знаешь, когда дама скажет «да».
— Может, в другой жизни? — предположила Мари. Он улыбнулся, отдал ей конверт и поднял с пола коробку с книгами.
— Ну что ж, если успеешь передумать в этой жизни, дай мне знать.

Глава 2
Марисса смотрела вслед Пабло, стараясь не обращать внимания на охватившее ее волнение. Сегодня она уловила что то новое в его голубых глазах. Они как бы говорили, что он догадывается о ее глубоко запрятанных мыслях и желаниях и готов удовлетворить каждое из них. В том числе и совместное плаванье в залитом лунным светом пруду, точнее, бассейне.
Она вдруг почувствовала озноб, несмотря на жаркий летний день. В нем слишком много опасной мужской привлекатель-ности, что следовало бы запретить в законном порядке. И эта его вызывающая самоуверенность, и чарующая улыбка, от ко-торой захватывает дух…
Перед тем как исчезнуть в дверях, Пабло повернулся, и она успела заметить на левом предплечье, пониже рукава футбол-ки, вытатуированную надпись «Морская пехота США». Память об армейской службе, догадалась Мари. Это вызвало у нее обостренный интерес, т.к. Пабло казался человеком, подчиняющимся лишь своим собственным правилам.
Мария кивнула в его сторону.
— Пабло Бустаманте, да? — В ее голосе слышалась насмешливая ирония. — Он действительно таков, каким кажется?
— Действительно, — с беззаботным видом ответила Марисса, хотя внутри у нее не было и намека на равнодушие, кото-рое она с успехом изобразила. Она подумала о том, не стоит ли послать ко всем чертям благоразумную осторожность и за-быть о прошлых уроках. Мария усмехнулась и вздохнула.
— Мда, трудно не обратить внимание на такого парня. — Марисса от души рассмеялась.
— Насколько мне известно, у тебя дома уже есть предмет для обожания.
— Значит ли это, — озадаченно приподняла брови Мария, — что я должна оставить твой в покое?
— Он вовсе не мой, — сухо заметила Марисса, засовывая в сумочку переданные ей Пабло деньги и конверт.
— Похоже, он был бы совсем не против. — Мария наклонилась к Кейле и протянула ей любимую, издающую писклявые звуки игрушку. Затем взглянула на сестру и спросила напрямик: — Что вообще у вас за отношения? Он показался мне ужас-но милым.
— Никаких, если не считать случайных встреч в холле и обменов перепутанной почтой.
— Гмм, — с неопределенной двусмысленностью промычала Мария и стала успокаивать захныкавшую вдруг дочурку. За-тем она искоса посмотрела на Мариссу. — Ну и как? Ты намереваешься встретиться с ним ночью для совместного плаванья в бассейне при луне? — Раздосадованная настойчивостью сестры и соблазнительностью предложения Пабло, Марисса отпи-ла большой глоток шипучки.
— Он это сказал не всерьез, Рия. Пабло, всего лишь любитель пошутить.
— Ну, не знаю, — раздумчиво ответила та. — Мне так не показалось. Проблема в тебе. — Мария вздохнула. — Для тебя вообще мужчины пустое место.
— Не стоит обо мне волноваться, Рия. Просто я еще не встретила того, кто мне нужен. — Неприятная правда состояла в том, что однажды она уже встретила, как ей показалось, именно такого господина, но слишком поздно поняла свою ошибку.

Глава 3
Прятаться от неизбежного больше было невозможно. Марисса сменила деловой костюм, в котором работала в офисе, на легинсы в лилово розовую клетку и малиновый шелковый топик. Пабло был у себя. Она видела его джип, когда подъезжала к дому. Уже в течение 2 дней Марисса держала у себя его почту. Ей придется самой вручить ему полученное письмо. Ма-рисса не видела его уже 4 дня с той, казалось, нереальной ночи, когда он так неожиданно исчез, оставив ее размышлять о случившемся. Зная его умение заставать ее врасплох, она жила в ожидании очередного подвоха. Их рабочие расписания не совпадали. Пару раз поздним вечером в окне спальни мелькал силуэт Пабло.
Воспоминания о той ночи наполняли ее сердце непрошеной грустью и одиночеством. Она прошла в кухню и взяла со стеклянной поверхности обеденного стола предназначавшееся Пабло письмо, затем схватила со стойки ключи от квартиры и направилась через двор к противоположному крылу жилого комплекса.
Письмо было от Кристи Бустаманте из Детройта, штат Мичиган, что вызвало у Мариссы живой интерес. Кто эта таинст-венная женщина? — терялась она в догадках. Сестра, мать, может, бывшая жена? О личной жизни Пабло ей было известно лишь то, что он владелец бара «Темный ангел». Но ведь их отношения простирались не дальше поверхностного знакомства — до той лунной ночи, после которой все предыдущее стало казаться слишком обыденным и малоинтересным. Он затронул в ней глубинные чувства, вызвал тоску по мужской ласке. Казалось, Пабло знал, что ей нужно, чего она хочет. Однако его фривольность и чересчур самоуверенная повадка отпугивали ее.
Полная решимости не давать ему больше ни малейшей возможности переступать границы дозволенного, Марисса посту-чала в дверь его квартиры. Прошла минута, но никто не ответил. Тогда она нажала на кнопку звонка и стала ждать. Опять тишина. Марисса постучала громче. Когда она, наконец, наклонилась, чтобы подсунуть письмо под дверь, та открылась, и перед Мариссой возникли босые мужские ноги. Она медленно выпрямилась. Пабло, видимо, только что вышел из под душа. Слава богу, он успел натянуть на себя джинсы вместо того, чтобы приветствовать ее, обернув вокруг бедер полотенце.
— Похоже, я не вовремя, — сказала она.
— Для меня ты всегда вовремя, — произнес он, опершись плечом о косяк и своим мощным телом почти загораживая проход. — Если, конечно, ты не против, — ухмыльнувшись, добавил он. — В таком случае я всегда к твоим услугам.
— Боюсь тебя разочаровать, но я пришла буквально на пару минут.
Он окинул взглядом ее волосы, затем посмотрел прямо в глаза.
— Ты перекрасила волосы. К тому же у тебя новая и более короткая стрижка. — От его глаз никогда ничего не ускольза-ло. Ее волосы были теперь приглушенно каштанового цвета соответственно тону кожи, а прическа в небрежном и модном стиле сотворена известным, пользующимся большим успехом парикмахером Пьером.
— Я сделала ее пару дней назад. - Ее решение изменить цвет волос, и прическу было продиктовано импульсивным жела-нием убедить себя в том, что как личность она все еще независима и самодостаточна. Прежде всего, независима от Пабло.
— Кто же из вас настоящая Мари? — спросил он, проводя рукой по ее щеке и подбородку.
— Не уверена, что понимаю, о чем ты, — отмахнулась она.
— Вот как? — не поверил он. — Мне нравится новый цвет твоих волос и прическа, однако, внутри ты все та же. Почему бы тебе не зайти, чтобы мы могли поговорить о причине твоего столь краткого визита? — Он отступил немного назад, не давая ей возможности придумать ответ. Поколебавшись, Марисса вошла внутрь и сразу же почувствовала теплый и чисто мужской аромат его квартиры. Запах мускуса и обитой кожей мебели.
— Итак, чему я обязан столь неожиданным удовольствием? — Она протянула ему конверт.
— Письмо для тебя. — Пабло взял письмо, даже не взглянув на него и изобразив разочарование
— А я то надеялся, что ты просто соскучилась по мне. — Марисса самодовольно улыбнулась.
— Знаю, что нанесу удар по твоему раздутому самолюбию, но, как говорится, с глаз долой — из сердца вон.
Он рассмеялся, ничуть не задетый ее словами.
— В таком случае мне придется кое что предпринять, чтобы исправить столь печальную ситуацию.
Не дожидаясь реакции Мариссы, Пабло прошел в гостиную. Марисса невольно последовала за ним, с профессиональным любопытством разглядывая его весьма уютные холостяцкие владения.
Остановившись у тахты, обитой шоколадного цвета кожей, Пабло надорвал конверт и вытащил письмо, ни на секунду не забывая о присутствии рядом Мариссы и ощущая идущий от нее легкий и возбуждающе чувственный персиковый аромат. Марисса опасалась, что он захочет воспользоваться тем, что она находится, так сказать, на его территории. Пабло заметил ее настороженность, но его это не смущало. Она ожидала, что он не замедлит сказать об их совместном плавании при луне и о том, как ей хорошо было с ним. Однако Пабло не желал портить впечатление от той волшебной ночи слишком откровенным упоминанием о ней. Марисса, несомненно, вызвала в нем бурю не только чувственных, но и иных ощущений. Внутреннее противоборство придавало их отношениям дополнительное напряжение и восхитительную остроту.
Кайл развернул написанное от руки письмо, и оттуда посыпались в разные стороны около полудюжины фотографий. Он стал собирать те, что оказались на полу у его ног, а Марисса подобрала остальные, на которых была запечатлена хорошень-кая девушка, и протянула их Пабло.
— Это твоя сестра? — с явным любопытством спросила она.
— Нет, моя дочка Кристи, — заметив ее интерес, усмехнулся он. Ее глаза в изумлении округлились.
— У тебя такая большая дочь?
— Угу, — ответил Пабло, с нежностью глядя на фотографию Кристи, вылитой матери, золотоволосой и кареглазой, чья улыбка грозила в будущем разбить немало сердец. Он глубоко вздохнул, сожалея о потерянных годах. — Ей недавно испол-нилось 17, и кажется, у папочки с ней будет немало проблем.
— Ты совсем не похож на отца такой взрослой дочери. — Марисса пристально смотрела на него.
Пабло знал, что она мысленно пытается подсчитать, сколько же ему могло быть, когда родилась его дочь.
— Мне 35. Кристи родилась, когда мне едва стукнуло 18.
— Поразительно. Такой юный — и уже отец, — не в силах поверить, сказала Марисса.
— Тем не менее, это так. К сожалению, в то время мое поведение диктовалось не разумом, а бушующими в теле гормо-нами. Кристи — результат скоропалительного летнего романа, случившегося вскоре после того, как я окончил школу.
Марисса подошла к отделанной дубовой панелью стене и стала рассматривать развешанные на ней фотографии в рамках.
— Она живет с матерью?
— Да, в Детройте. — Он спрятал только что полученные фотографии и письмо в конверт и положил его на кофейный столик. Пабло всегда с большим удовольствием читал послания дочери и от души смеялся над описываемыми в них забав-ными случаями из ее жизни. С годами между ними возникла искренняя дружба, которую он очень ценил.
Марисса бросила на него взгляд через плечо.
— Далековато от Калифорнии.
— Я сам родом оттуда, там и встретил мать Кристи. — Пабло подошел к Мариссе и указал на фотографию своей дочери, стоящей между двумя взрослыми людьми. — Это ее мать, Джэйми Энн, и отчим, Тони.
Марисса в изумлении воззрилась на него.
— Ты вставил в рамку карточку своей бывшей жены и ее мужа?
Пабло знал, насколько странным это может показаться, ведь в большинстве случаев подобные отношения далеки от того, чтобы считаться дружескими. Но Джэйми Энн относилась к тем редким людям, которые понимали его мятежную натуру и не пытались надеть на него узду. За одно это он всегда будет с нежностью относиться к ней.
— Она не бывшая жена, и мы трое — настоящие друзья.
Было видно, что Марисса не одобряет столь странного треугольника и считает, что он должен был жениться на Джэйми Энн. Но во всей этой истории намешано много такого, что было бы трудно объяснить тем, кого она конкретно не касалась, объяснить поведение восемнадцатилетнего, неукротимого в своей жажде жизни юноши.
Марисса решила не углубляться в столь интимную тему.
— Ты человек весьма нетрадиционных взглядов, не так ли? — улыбнулась она.
— Боюсь, что да. — Пабло в свою очередь одарил ее широкой улыбкой. — И, скорее всего, таким и останусь. Меня впол-не устраивает холостяцкая жизнь.
— Ммм. — Как бы приняв услышанное к сведению, Марисса снова начала разглядывать фотографии.
Пабло присоединился к ней. Он с грустью смотрел на дочь, снятую в разные годы. Джэйми Энн не стала его женой, зато он влюбился в свою малышку сразу, как только впервые взял ее на руки, когда той было 2 недели от роду. В течение всех этих лет он постоянно писал ей, раз в месяц говорил с ней по телефону и никогда не отказывался поддерживать ее матери-ально. Даже в самые трудные времена, когда нужно было выбирать между своим желудком и благом дочери.
— Кристи очень похожа на свою мать.
— Внешне — вполне возможно, — с кривой ухмылкой произнес Пабло. — Но во всем остальном, можешь мне поверить, она пошла в своего папочку.
— Как это? — В глазах Мариссы появилась лукавая усмешка.
— К несчастью для Джэйми Энн, Кристи унаследовала мой диковатый и весьма безрассудный характер.
На самом деле это было не совсем так. Кристи росла нормальным здоровым ребенком, время от времени бунтующим против всякого рода ограничений, но никогда не преступающим границ. В отличие от Пабло, который в юности часто шоки-ровал необузданным поведением своих принадлежащих к элите родителей и их друзей.
— Если ты из Мичигана, что занесло тебя в Калифорнию? — спросила Марисса.
— Кэмп Пендлтон, — назвал он военную базу недалеко от Сан Диего. — Через 3 месяца после окончания школы я за-вербовался в морскую пехоту, приехал в Калифорнию, ее солнечный климат мне понравился, и я решил здесь остаться.
Она кинула взгляд на его левое предплечье.
— Значит, эта твоя татуировка не подделка?
— Нет, — ухмыльнулся Пабло. — Это сувенир на память об одной развеселой попойке, когда я здорово нагрузился теки-лой. — Марисса покачала головой и рассмеялась волнующим, проникающим в душу смехом. Пабло посмотрел на часы. — Я очень рад, что ты пришла, но, к сожалению, через полчаса мне надо быть в «Темном ангеле». Я весь день помогал подрядчи-ку обустраивать новый ресторан, и ты меня застала, как раз когда я собирался снова уходить.
— Ну что ж, мне в любом случае пора. Я всего лишь хотела передать тебе почту.
— Считай, что я оценил твою услугу, — сказал он, провожая Мариссу до двери и любуясь ею сзади.
Уже выйдя из квартиры, она обернулась и с улыбкой пожелала ему успеха в ночных трудах.
— Надеюсь, так оно и будет. Еще увидимся. — Сегодня ему удалось немного сбить спесь с этой маленькой тигрицы.
***
Марисса повернула свою шикарную ярко-красную «мазду» — подарок себе по случаю вновь обретенной независимости — в проезд, ведущий к парковке. Услышав за собой рев клаксона, она посмотрела в зеркало заднего вида и увидела прибли-жающийся автомобиль Пабло. Это был голубой джип с откидывающимся брезентовым верхом, которым Пабло пользовался, только когда шел дождь. Такая машина как нельзя более подходила человеку, утверждающему, что обожает калифорнийское солнце. Марисса помахала рукой из окна «мазды», и Пабло улыбнулся в ответ, проезжая мимо к своему месту парковки.
Остановившись, Марисса взяла с пассажирского сиденья кейс и сумочку и выскользнула из своего спортивного красавца.
Пабло нагнал ее почти у самого подъезда их жилого комплекса.
— Ты здорово смотришься в мини юбке и на шпильках. Никогда не мог понять, как женщины умудряются передвигаться на таких опасных ходулях и не падать, да еще быстро быстро.
— Все дело в практике. — Марисса улыбнулась, глядя на его золотистые, слегка растрепавшиеся от ветра волосы. — Может показаться, что ты специально подстроил эту встречу. — Пабло совершенно спокойно отреагировал на ее слова.
— Что я могу на это сказать? У меня великолепное чувство времени, к тому же я хотел поговорить с тобой. По крайней мере, теперь мне не нужно идти к тебе. - Ей было приятно пообщаться с Пабло накануне вечером, но, тем не менее, сейчас она предпочла бы нейтральную территорию холла интимному убежищу своей квартиры.
Из дверей дома вышла высокая стройная блондинка и стала приближаться к ним, неотрывно глядя на Пабло. На ней были шорты и спортивная майка, красноречиво подчеркивающие весьма соблазнительные формы
— Привет, Пабло, — сказала она, обволакивая его собственническим взглядом.
— Здравствуй, Линетт, — мягко улыбнулся он. Марисса узнала ее. Блондинка жила в их доме и, оказывается, была зна-кома с Пабло. Если не больше, судя по тому, как та пожирала его голодным взглядом.
— Ты сегодня работаешь? — с надеждой в голосе спросила знакомая Пабло.
— Я закрываюсь, — усмехнулся он. Линетт понимающе улыбнулась.
— Можешь рассчитывать на мой визит. — Она провела пальцем по его руке и плечу и, уже на ходу, добавила: — Оставь для меня местечко в баре. — Марисса почувствовала, что в ней неизъяснимо растет раздражение и даже гнев. Это было уже совсем неприятно, так как никаких прав на Пабло она не имела. Да ей это вовсе и не нужно, твердо сказала она себе. Тем не менее, настроение у нее было испорчено.
— Я вижу, в «Темном ангеле» есть клуб твоих почитательниц, — пробормотала она, не в силах удержаться от язвитель-ного замечания. Его губы растянулись в возмутительно нахальной улыбке.
— Ревнуешь?
— Вот еще! — фыркнула Марисса и взялась за ручку двойных стеклянных дверей. Но Пабло схватил ее за руку, не давая войти в холл.
— Для ревности нет никаких причин, — глядя на нее горящим от желания взглядом, сказал он. — Я верен тебе с тех пор, как впервые увидел. — Марисса изумленно смотрела на него, думая, что это всего лишь шутка, но в его синих глазах отра-жалась правдивость сказанных слов.
— Весьма благородная, но совершенно напрасная жертва с твоей стороны.
— Кажется, у меня просто нет выбора, — тяжело вздохнул он и, придвинувшись ближе, уверенно заявил: — Мой Бен желает только тебя.
— Бен? — прыснула Марисса, развеселившись оттого, что этот образец мужественности и сексуальной привлекательно-сти вдруг заговорил в совсем несвойственной ему манере. Пабло пожал плечами без какого либо намека на смущение.
— Он очень разборчив. — Ее веселость как ветром сдуло.
— Да ты помешался.
— На тебе. — В его голосе было столько искренности, что у Мариссы перехватило дыхание.
Не желая поддаваться его чарам, она вызывающе усмехнулась.
— Не стоит из за меня мучить себя воздержанием, не то придется постричься в монахи.
— Хочешь пари, тигрица? — Он смотрел на нее ироническим, дерзким и таким манящим взглядом, что она ощутила про-бежавший по спине холодок. С Пабло следует быть осторожней. Слишком много в нем неукротимой энергии и страсти, о которую легко можно обжечься. — Полагаю, что нет, — видя ее растерянность, заключил Пабло. Затем, толкнув стеклянную дверь и вежливо наклонив голову, пропустил Мариссу вперед.
— Благодарю, — пробормотала Мари и скользнула внутрь. Они шагали по застеленному ковром полу через холл. — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — вдруг вспомнила она. Пабло посмотрел на нее с дружелюбной улыбкой.
— Как идут твои дела?
— Вовсю. — С работой ей намного легче, чем с ним.
— Сможешь взять еще одного клиента?
— Я никогда никому не отказываю. — Марисса покопалась в сумочке, вынула из нее ключ и вставила его в замок метал-лического ящика.
— Гарантирую тебе выгодную сделку, — сказал Пабло, доставая свою почту и просматривая несколько стандартного раз-мера конвертов. — Пару месяцев назад я купил здание рядом с моим баром. Собираюсь расшириться, и мне понадобится декоратор для нового ресторана, а также для косметического ремонта бара.
— И ты хочешь, чтобы моя фирма занялась этим? — спросила Марисса, не отрываясь от своей почты.
— Heт, я хочу, чтобы ты сама сделала это, — ответил он, засовывая конверты в задний карман джинсов.
Она окинула его внимательным взглядом. Пабло казался уверенным в своем решении, хотя конкретно о ее фирме мало что знал. Некоторым заказчикам не всегда нравились, ее весьма нетрадиционные идеи в таких случаях Марисса направляла их к Марии, чьи вкусы не отпугивали излишней эксцентричностью.
— Твое предложение весьма лестно, хотя ты и не удосужился предварительно проконсультироваться со мной. Откуда те-бе знать, насколько хороша моя работа?
— Уверен, что ты на высоте, — проворковал он, глядя на нее смеющимися глазами.
Марисса сделала вид, что не заметила сексуального подтекста.
— Ну что ж, в конце концов, это твои деньги, и ты волен распоряжаться ими по своему усмотрению.
— Ты обладаешь деловой хваткой, — усмехнулся он. — Когда нибудь бывала в моем баре?
— Это имеет значение?
— Просто любопытно.
— Нет, не бывала. Я стараюсь не посещать подобные заведения.
— Гмм, — задумчиво протянул он. — Откуда в таком случае тебе знать, что это за заведение?
— Кое что слышала. — Марисса пожала плечами. — Типичный бар в стиле Дикого Запада. Непритязательный, несколь-ко шумный и облюбованный в основном простой публикой.
— А ты предпочитаешь более изысканных клиентов, которые любят сшиваться в ночном клубе «У Рокси». — Марисса пожала плечами, не желая вступать в дискуссию. — Принимая во внимание тот факт, что мне придется конкурировать с «У Рокси», я бы хотел кое что улучшить. Та же непринужденная атмосфера, та же публика, по интерьер классом повыше.
Марисса мгновенно включилась в работу, мысленно делая предварительные наметки.
— Когда будет готов ресторан?
— Через месяц полтора. — Она прикинула имеющееся у нее время.
— Тогда нам придется начать с выбора цветового решения и материалов, а также подумать о подходящем дизайне.
— У меня есть кое какое представление о том, что нужно, — сверкнул Пабло своей очаровательной озорной улыбкой. — Но я надеялся, что ты поможешь мне связать все в единое целое.
— Именно за это мне и платят. — Она вынула из бумажника визитную карточку своей фирмы и протянула ее Пабло. — Позвони мне в офис, и мы назначим встречу для первой консультации. Обсудим твои идеи, смету расходов и составим пред-варительный контракт. — Он взглянул на карточку.
— Что, если возникнет срочная необходимость и нам придется встретиться у тебя дома?
— Я не даю заказчикам номер своего домашнего телефона. На карточке есть номера пейджера и сотового телефона. Мо-жет, лучше ты назначишь день, когда мы могли бы встретиться у тебя в баре? — Пабло помолчал.
— Как насчет второй половины дня в следующий понедельник? Подрядчики обычно заканчивают в половине четвертого, так что мы сможем без помех осмотреть ресторан.
— Прекрасно. Я проверю свое расписание, чтобы знать наверняка, смогу ли встретиться с тобой именно в это время.
— Замечательно. У тебя есть ручка, чтобы я записал для тебя свой номер?
Она вынула из сумочки ручку и протянула ее Пабло. Он снял зубами колпачок и шагнул к ней. Оказалось, что у него нет под рукой листка бумаги. Судя по его проказливому взгляду, Пабло намеренно сделал вид, что ему не на чем записать нуж-ную информацию. Он притиснулся ближе, прижался к ней бедрами, затем, не давая Мариссе времени прийти в себя, быстро расстегнул верхнюю пуговицу на ее блузке, резко распахнул воротничок и стал записывать на выпуклости ее груди номера своих телефонов — домашнего и рабочего. К ужасу своему, Марисса почувствовала, как болезненно затвердели ее соски. Закончив, Пабло быстро привел в порядок ее блузку и вернул ручку.
— Звони в любое время, — пробормотал он и растянул рот в волчьей улыбке, давая понять, что охота никоим образом не закончена, несмотря на ее стремление поддерживать с ним сугубо профессиональные отношения.
Он повернулся и зашагал прочь, а она смотрела ему вслед, чувствуя, как дрожат ноги, и, борясь с приступом желания, против которого у нее не было защиты. Марисса прижала ладони к горящим щекам, буквально сотрясаясь от страшного на-пряжения. Она желала Пабло Бустаманте. И это несло в себе явную опасность. Как долго она сможет сопротивляться своим чувствам? Она осознавала свою слабость, и это делало ситуацию особенно пугающей.

Глава 4
Жаркие лучи солнца согрели ее кожу и усилили аромат протянутого ей спелого персика.
Она закрыла глаза и облизнула в предвкушении губы.
— Откуси чуть чуть, — тихо сказал он.
Она вонзила зубы в сочную мякоть плода.
Изумительная сладость наполнила ее рот, и она застонала от наслаждения.
Струйка сока потекла по ее подбородку, и она подняла руку, чтобы вытереть его.
Он схватил ее за запястье.
— Не нужно! Я сделаю это сам… когда буду готов.
Она почувствовала в теле дрожь от его обещающего взгляда, видя, с каким сладострастием он сжал в руке персик, пре-вратив его в бесформенную массу. Большим пальцем он выковырнул косточку

Глава 5
— Ты снова витаешь в облаках. - Марисса вздрогнула, услышав голос сестры, и повернулась к открытой двери своего ка-бинета. Витает в облаках? Слишком скромное определение ее сногсшибательных фантазий.
Пытаясь притвориться занятой, Марисса стала перекладывать документы, лежавшие на столе, но никак не могла вспом-нить, чем занималась до того момента, когда Пабло ворвался в ее мысли и совершенно непозволительно завладел ее вообра-жением. Черт возьми, необходимо держать себя в руках, иначе легкий роман, на который она согласилась, превратится в наваждение. Или ее так волнует предстоящее свидание?
— Я просто… э… просто… думала.
Ослепительная в изумрудно зеленом комбинезоне с золотой цепью поясом, Мария неторопливо вошла в кабинет, сжимая в руке листок бумаги.
— В последнее время ты только этим и занимаешься, то есть думаешь. Не Пабло ли Бустаманте тому причиной?
Марисса покраснела.
— Откуда такое предположение?
— Отсюда. — Мария отпустила листок, и тот спланировал на заваленный бумагами стол.
Смиряясь с неизбежным, Марисса мельком взглянула на контракт.
— Ах, это.
— Да, это. Почему ты не сказала мне, что Пабло Бустаманте стал нашим клиентом? — Марисса пожала плечами.
— Я же знала, что ты увидишь копию контракта. — Будучи партнерами, сестры, представляли друг другу копии контрак-тов, чтобы точно знать клиентскую базу фирмы. Мария скрестила руки на груди.
— Могла бы сказать мне лично.
— Чтобы ты незамедлительно приступила к допросу? — улыбнулась Марисса. Мария поджала губы.
— А как же иначе? Насколько я помню, ты не желала иметь ничего общего с Пабло Бустаманте, и вдруг всего пару не-дель спустя я нахожу контракт на отделку его бара и ресторана. И смею добавить, на достаточно серьезную для нашей фир-мы сумму. Разве можно винить меня за любопытство?
— Рия, это всего лишь еще одна сделка. — «Как и наш роман. Как только страсть угаснет, мы пойдем каждый своей до-рогой, и случится это примерно тогда, когда закончится отделка его бара и ресторана».
— Естественно, — промурлыкала Мария, явно не купившаяся на очевидную ложь. Она поудобнее устроилась в кресле для посетителей и начала допрос: — Не спорю, реконструкция «Темного ангела» коммерческая сделка, только я хочу знать, что происходит между тобой и Пабло на личном уровне. Надеюсь, больше чем на деловом.
Марисса откинулась на спинку рабочего кресла и задумалась. Вряд ли Мария поймет причудливость их с Пабло отноше-ний, особенно после всего, что произошло между ней самой и Греем. Мария свято верит в обязательства и непоколебимость института брака, не признает никаких компромиссов. Она никогда не согласилась бы на бурный роман лишь ради сиюми-нутного удовольствия. К счастью, Марии удалось обратить Грея в свою веру.
Неожиданная печаль пронзила Мариссу. Когда то, давным давно, и она верила в любовь и преданность, в постоянство и обязательства. «Будь ты проклят, Эдам Бекмэн, — с ненавистью подумала она. — Из за тебя я стала циником во всем, что касается любви. Ты подорвал мою веру в мужчин». Как ни пыталась Марисса убедить себя, что не нуждается ни в ком, оди-нокая, опустевшая часть ее сердца все еще жаждала найти единственного, особенного мужчину.
Надежного, сильного, нежного, щедрого. Мужчину, который, будучи всегда рядом, не посягал бы на ее свободу, не тре-бовал бы больше, чем она могла позволить. Такого, как Пабло? Господи, о чем она думает! Ведь Пабло заявил, что он — убежденный холостяк, и, предлагая ей свободу, ясно дал понять, что их отношения не будут длиться вечно. Она могла бы вздохнуть с облегчением, но отчего то его условия навевали тоску.
— Ну, почему ты молчишь? — спросила Мария. Марисса заморгала, очнувшись от своих мыслей.
Ах да, Мария хочет знать, что происходит «на личном уровне».
— Мы просто… — Марисса никак не могла найти нужное слово. Кто они? Не любовники, во всяком случае, пока. Не «парочка», хотя их отношения выходят за рамки деловых… Мария забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
— Вы просто что?
— Мы просто друзья, — ответила Марисса как можно безразличнее, однако и это не было правдой.
— Понятно. — Мария разочарованно нахмурилась, но вдруг расплылась в озорной улыбке. Она встала, подхватила свою копию контракта и подмигнула. — Ну, никогда не знаешь, куда может завести дружба.
Не разделяя оптимизма сестры, Марисса покачала головой.
Мария уже подходила к двери, когда по селектору раздался голос их секретарши Пэм:
— Марисса, тебя хочет видеть Пабло Бустаманте. Он не записан, но настаивает на встрече. Что мне делать?
Ну и наглец, подумала Марисса, хотя по телу вдруг разлилось тепло, а пульс участился.
— Пропусти его ко мне.
— Он очень самоуверен, не так ли? — с явным удовольствием заметила Мария.
Если бы Мария знала, насколько Пабло самоуверен и дерзок, она была бы шокирована.
— Пабло — клиент, что дает ему определенные привилегии, например, являться без предварительной договоренности.
Марисса понравилась собственная находчивость, хотя и ее разбирало любопытство. Почему то накануне, в «Темном ан-геле». Пабло не упомянул, что заглянет к ней в офис.
Марисса ждала, что Мария уйдет в свой кабинет, но, поняв, что та никуда не собирается, взмахнула рукой.
— Ты не забыла, что дверь прямо за твоей спиной?
— Неужели я так плохо воспитана, что не поздороваюсь с клиентом?
Стук в дверь помешал Мариссе возразить, и она перевела взгляд на потрясающе сексапильного мужчину, появившегося в дверном проеме. И все, кроме его синих глаз, перестало существовать. Жаркая волна окатила Мариссу, и только Пабло смог бы утолить ее болезненную жажду, ее вспыхнувшую тоску по мужской ласке.
Пабло вошел в кабинет и будто целиком заполнил его. На нем были джинсы «Левис», вытертые в самых соблазнитель-ных местах, и рубашка цвета его глаз. В сочетании с ухмылкой уличного хулигана впечатление создавалось неотразимое.
— Добрый день, дамы.
— Рада видеть вас, Пабло. — Мария протянула ему руку. — Марисса как раз говорила, что вы — наш новый клиент.
— Да, действительно, и с нетерпением жду возможности поработать с Мари.
— Хм хм, — пробормотала Мария. — Пожалуй, я оставлю вас. Кажется, вам необходимо кое что обсудить. — Она за-держалась на секунду в дверях, оглянувшись на Мариссу. — О, чуть не забыла!
Марисса ни на секунду не поверила наивному выражению лица сестры.
— Что ты чуть не забыла?
Мария обворожительно улыбнулась, слишком обворожительно, по мнению Мариссы.
— Я утром говорила с мамой. Она напомнила о семейном пикнике в честь твоего дня рождения. В эти выходные. Увере-на, родители не будут возражать, если ты придешь с Пабло. Он ведь друг, не так ли?
Марисса выдавила улыбку, хотя ей очень захотелось придушить настырную сестрицу.
— Не думаю, что Пабло интересно…
— Приду с удовольствием, — прервал ее Пабло, одаряя Марию неотразимой улыбкой. — Благодарю за приглашение.
— Не стоит благодарности, — ослепительно улыбнулась Мария и благоразумно затворила за собой дверь прежде, чем Марисса успела вымолвить хоть слово. Марисса действительно разозлилась. Она вовсе не собиралась афишировать свои отношения с Пабло, тем более — знакомить его с родителями. Чем меньше семья знала бы о Пабло, тем лучше, ведь их от-ношениям не суждено длиться долго…
— Моя сестра иногда любит вмешиваться в чужие дела, — произнесла, наконец, Марисса, стараясь не обращать внима-ния на взгляд Пабло, сконцентрировавшийся на ее губах. — Тебе совершенно не обязательно туда идти.
— Но я действительно хочу пойти. — Марисса глубоко вздохнула: зря она надеялась, что Пабло уступит легко, и решила, что честность в данном случае — лучший выход.
— По правде говоря… я давно не приводила в дом друга мужчину. — «С момента разрыва с Эдамом», — мысленно до-бавила она.
— Я буду вести себя очень прилично, — пообещал Пабло, искренне не понимая, какие осложнения могут возникнуть из открытого признания их отношений. Марисса словно прочитала его мысли.
— Я не хочу, чтобы у родителей сложилось неверное представление о нас. Они могут вообразить больше, чем есть на са-мом деле.
— А именно?
— Ну, роман… Отец подвергнет тебя допросу третьей степени насчет твоих намерений.
— Доверься мне, тигренок. Я вполне могу справиться с твоим отцом и с любыми его вопросами. И я никогда не сделаю ничего, что могло бы смутить тебя.
— Я и не ожидала от тебя ничего подобного. — На самом деле она считала Пабло непредсказуемым, не знала, чего ожи-дать от него или чего он ожидал от нее.
— Послушай, солнышко… если к концу недели твое мнение изменится, я с уважением отнесусь к нему и не пойду к тво-им родителям. Решение за тобой.
— Хорошо. — Только сейчас, расслабившись, Марисса поняла, насколько была напряжена.

Темный сад, полный призрачных теней, не вызывал в ней страха.
Рядом с любимым она чувствовала себя в полной безопасности.
Доверчиво вложив пальцы в его ладонь, она следовала за ним в ночь, понимая, что он хочет соблазнить ее… и хотела того же.
Головокружительный аромат роз возбуждал не меньше предчувствия прикосновений любимого.
Когда они достигли высокой каменной стены, окружавшей сад, она решила, что возлюбленный обнимет и поцелует ее, но…
— Обопрись ладонями о стену. — Он медленно улыбнулся.
Сердце дико заколотилось в груди, когда ее ладони коснулись гладких прохладных камней.
На мгновение она почувствовала свою беззащитность, но тут его теплое сильное тело прижалось к ее спине.
Шепча на ухо успокаивающие слова, он стал расстегивать ее платье.
Она застонала, когда его ладони обхватили ее освобожденные груди, скользнули к животу, затем прокрались под подол легкой юбки. Она подчинялась его ласкам и ждала, наслаждаясь его жарким дыханием.
Его тело напряглось.
Пальцы забрались под эластичный пояс ее трусиков, скользнули дальше… глубже… и она утонула в изумительном ор-газме, казавшемся бесконечным…

Глава 8
Марисса держалась за эту волнующую мысль весь вечер. Все ее тело трепетало от возбуждения, и эту дрожь мог удовле-творить только так искусно раздразнивший ее Пабло. Втерев лосьон с ароматом персиков в кожу, Марисса надела прозрач-ную сиреневую ночную рубашку. Глядя в зеркало на свое отражение, на глубокий вырез кружевного лифа, она так хотела, чтобы Пабло оказался сейчас рядом. Потребность в нем расцвела в ней пышным цветом за последние недели, переросла гра-ницы дружбы.
Она вдруг вспомнила об Эдаме, но вместо тошноты, обычно сопровождавшей подобные воспоминания, испытала лишь легкую грусть оттого, что такое случилось именно с ней. Пабло ни в коей мере не похож на Эдама, а она так устала от оди-ночества. Так устала от долгих ночей в компании лишь вымышленного любовника. Как закончатся отношения с Пабло, она понятия не имела. Предсказать будущее не могла, но уже могла жить настоящим… то есть рисковать и доверять своей ин-туиции.
Марисса достала из тумбочки дневник в синей обложке и удобно устроилась в груде подушек на новой кровати с балда-хином. Открыв чистую страницу, она начала писать:

Он — совершенный во всех отношениях любовник. Физически — воплощение самых смелых грез любой женщины, изуми-тельный гибрид бунтаря и повесы. Нежный, заботливый, добрый. И уже не фантазия, а реальный мужчина из плоти и кро-ви. Мужчина, остро чувствующий все мое самое сокровенное и понимающий все мои страхи.
Связь между нами удивительна и крепка. Мое влечение к нему не похоже на то, что я испытывала прежде.
Когда он смотрит на меня, я дрожу от предвкушения. Когда он касается меня, я задыхаюсь от желания. Когда он улы-бается, я чувствую себя самой красивой женщиной на свете.
Мне уже мало его мимолетных ласк и поцелуев. Я жажду того момента, когда двое сливаются в единое целое. Фанта-зия становится реальностью. Я чувствую, как его мощное обнаженное тело скользит по моему, я чувствую его глубоко в себе. Его глаза, два синих сапфира, ласково следят, как я схожу с ума.
Пабло.
Я принадлежу ему, а он принадлежит мне.
Сердцем, телом, душой…

Марисса зажмурилась, прижимая дневник к груди. О боже, она это сделала. Она, наконец, не просто довела фантазию до логического конца, она дала своему любовнику реальное лицо и имя: Пабло. Марисса сознавала всю важность происшедше-го. Целых 3 года она избегала близости даже с вымышленным любовником, оставалась эмоционально отстраненной, руково-дила ситуацией. И сейчас руководит, и готова двигаться дальше. Готова довериться Пабло, впустить его в свое сердце. А значит, ее фантазии будут совсем другими.
Телефон на тумбочке зазвонил, и она улыбнулась. Она знала, кто звонит. Ее фантазия. Ее любовник. Пабло.
Марисса подняла трубку.
— Алло.
— Я разбудил тебя?
— Нет, я не могла заснуть. — Он услышал, как открылся и закрылся ящик. — Ты дома?
— Да. — Пабло вышел на балкон своей спальни и увидел свет в окне спальни Мариссы. — Я подумывал заглянуть к те-бе, но, поскольку уже за полночь, отказался от этой соблазнительной мысли.
— Понимаю. Тяжелый вечер в баре?
— Безумный, — расхохотался Пабло. — Все только и говорили о новом ресторане и пытались выяснить, когда состоится открытие. Я вывесил меню и получил всеобщее одобрение. Хотя неизвестно еще, что напишут в газетах.
— Не нервничай из за ерунды, Бустаманте, — поддразнила Марисса. — Еще пара недель и толпы любопытных затопят «Темный ангел». — Ее вера снова согрела его.
— Через пару недель у меня будет достаточно работников, чтобы сдержать потоп.
— Ты быстро растешь. Учитывая, с чего начал, ты здорово преуспел в этом мире.
— По крайней мере, в Санта Монике. — У него уже кружилась голова. — Пабло бустаманте — уважаемый бизнесмен, владелец процветающего ресторана… — Только жаль, что его семью это абсолютно не трогает. — Итак, чем ты занимаешь-ся так поздно?
— Пишу… письмо.
Пабло уловил ее заминку и решил, что она чуть не сказала «фантазию». Он не сомневался, что Марисса писала в своем дневнике… и почувствовал укол ревности, что было смешно, учитывая бестелесность ее прежнего любовника, всего лишь игры ее воображения. Однако, черт побери, как конкурировать с тем, кого не существует?! С игрой ее воображения!
— У тебя телефон без шнура?
— Да.
— Выйди на балкон.
— Едва ли я одета для этого.
— Уже поздно и темно. Никого вокруг нет. Я хочу видеть тебя, Мари.
Он хотел больше, гораздо больше, но сегодня придется довольствоваться малым.
— Хорошо, — прошептала она.
Пабло видел, как Марисса обошла большую кровать с балдахином и направилась к балконной двери. Прозрачная рубаш-ка колыхалась вокруг ее тела. Марисса выглядела как эльф, как ангел, только Пабло не чувствовал себя святым.
Открыв дверь, она вышла на балкон.
— Привет, — услышал Пабло в трубке ее смущенный хриплый голос.
— Привет. Я скучал по тебе весь вечер.
— Я тоже скучала, — вздохнула она. Боже милостивый, ее слова тронули его до глубины души. Кроме дочери, никто ни-когда не скучал по нему. Пабло обвел медлительным взглядом ее полные груди, тонкую талию, бедра, длинные стройные ноги и улыбнулся, заметив золотое мерцание на лодыжке.
— Знаешь, в свете спальни я вижу твой силуэт.
— Тебе нравится то, что ты видишь?
— Очень — Он чувствовал в ней перемену, согласие, которого так терпеливо ждал. — Мне все в тебе нравится, Мари. Твои улыбки, твой смех, твоя душа и сладкие звуки, которые я слышу, когда касаюсь тебя. И представляю, что услышу, ко-гда мы будем совсем совсем едины.
— Пабло… — Это не был протест. Его имя, слетевшее с ее губ, дрожало и рождало дрожь.
— Ты внушаешь фантазии, Мари. Твои глаза закрыты?
— Да.
— Хорошо. Вообрази мои губы на твоей шее. Теплые влажные поцелуи на твоей коже. Мои ладони обнимают твои гру-ди, ласкают тебя. Ты чувствуешь меня?
— Да, — прошептала она.
Его тело болезненно напряглось, к чему он уже привык. Его влечению к Мариссе недавно исполнилось семь месяцев.
— Какая ты сладкая, Марисса, слаще персиков. Я хочу попробовать тебя всю, везде. Твое тело дрожит? Ты хочешь меня, Мари?
— Да. — Его сердце загрохотало в груди.
— Марисса, мы будем вместе очень скоро. Я буду целовать тебя нежно, долго… затем я сольюсь с тобой. Я стану частью тебя, а ты — частью меня. Ты тоже этого хочешь?
— О да. Я готова, Пабло.
— К чему готова, дорогая?
— Быть с тобой.
— Ты понимаешь, чего мне стоит не оказаться у тебя через десять секунд и не провести с тобой всю ночь?
— Что же тебя останавливает?
Колдунья… дерзкая, чувственная.
— Не хочу все испортить.
— Ты не сможешь ничего испортить.
— Смею надеяться, тигренок. Спокойной ночи и сладких снов.
Марисса поднесла пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй, затем исчезла в спальне. Пабло покачал головой. Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого приглашения. Марисса хочет его, а он хочет ее так сильно, что все тело дрожит от напряжения, однако физическое наслаждение уже не главная его цель. Он уже не мечтает о легком романчи-ке, его отношение к Мариссе становится все серьезнее и серьезнее. Нет, он не идиот и не сумасшедший. Он просто влюблен, с изумлением понял Пабло. Другого объяснения нет. Если это не любовь, то, что же?
Пытаясь приспособиться к своему новому состоянию, Пабло стоял на балконе и смотрел на окна Мариссы еще долго по-сле того, как в них погас свет. Легкая улыбка порхала на его губах. Да, пора им перейти последний рубеж в отношениях. И он подарит Мариссе такие фантазии, каких она никогда не забудет.

Глава 9
Марисса смотрела на свое отражение в зеркале ванной комнаты, приятно удивленная вкусом Пабло. Открывая коробку, она ожидала увидеть что-нибудь греховно-эротическое, а обнаружила нечто восхитительное: старомодную романтическую сорочку абрикосового цвета, необыкновенно женственную и в то же время скромную. Узкая ленточка, завязанная бантом, поддерживала изящный кружевной лиф, облегающий груди. Сорочка драпировала ее тело, заканчиваясь у коленей. В ком-плект входили и кружевные трусики того же оттенка.
Глубоко вздохнув, Марисса подумала, что вместо дерзкой, беззаботной женщины, какой она представляла себя миру, ос-талась та Марисса, какой она была три года назад. Беззащитная, романтичная, блаженно верующая в свои фантазии… хотя в данный момент ей предстоит встреча с реальностью, и, кажется, она к этому готова. Боясь передумать, Марисса открыла дверь ванной комнаты и вошла в спальню. И здесь уже горели свечи. Покрывало на кровати откинуто. Ее внимание привлек-ло движение в дальнем углу комнаты.
Подняв глаза, Марисса обнаружила Пабло, сидящего на кушетке. Он вытянул длинные ноги. Сцепил руки на животе. Пабло обвел ее с головы до ног медлительным взглядом, и Марисса почувствовала, что ее ноги подкашиваются. Что делать? Она не знала. Не знала, чего ждет от нее Пабло. Ее сексуальный опыт был очень ограничен: потеря невинности с сокурсни-ком в колледже, неуклюжее кувырканье на заднем сиденье его «мустанга», а потом Эдам, который ожидал от нее «прилич-ного» поведения, как на людях, так и в уединении спальни… согласно его представлениям и желаниям. Что, если она не сможет удовлетворить этого мужчину, так умело удовлетворяющего ее? Хуже того: что, если он сочтет ее неинтересной?
— Ты нервничаешь.
— Немного, — призналась Марисса. — Так давно…
— Да, я тоже. — Он ласково улыбнулся. — Но ты достойна самого терпеливого ожидания.
Как и он, подумала Марисса и с укрепившейся уверенностью шагнула к нему.
— Не подходи, — скомандовал Пабло, и она немедленно подчинилась. Он не шевельнулся, просто сидел и смотрел в ее глаза, будто гипнотизируя. — Ты мне доверяешь?
— Я приехала сюда, не так ли? — Разрастающееся нетерпение проскользнуло в ее голосе.
— Да. Однако то, что произойдет сегодня, полностью изменит отношения между нами. И прежде, чем что либо случится, я хочу услышать, достаточно ли ты мне доверяешь. — Желание смешалось с дурными предчувствиями.
— Я… да, доверяю.
— Тогда развяжи бант. — Несмотря на только что произнесенное признание, она едва не взбунтовалась, уже не чувствуя уверенности в том, что ей нравится эта игра. Приказы, приказы…
— Пабло, я не…
— Развяжи, или фантазия закончится. — Фантазия? Марисса вздрогнула.
— Фантазия?
— Да. Моя, твоя и уже скоро наша, — кротко согласился Пабло. — Последнее зависит лишь от тебя.
Итак, выбор все же за ней. Она может остановить эротическую игру сейчас, но будет сожалеть о своем решении впослед-ствии. Она может подчиниться Пабло, создать их фантазию и посмотреть, куда это заведет.
Дурные предчувствия и сдержанность рассеялись. Марисса потянула атласную ленточку, бант развязался…
Пабло застонал или ей почудилось? Его взгляд затуманился, словно окутал ее обтянутые кружевами груди. Сознание собственной женской власти наполнило Мариссу. Значит, она может довести его до безумия? Она улыбнулась обольсти-тельной улыбкой женщины, уверенной в своей привлекательности.
Не ожидая дальнейших приказаний, медленно опустила одну бретельку, другую. Кружевной лиф словно прилип к ее гру-дям, но она подцепила край пальцами и медленно потянула вниз.
Теперь она точно услышала стон Пабло. И почему она сочла сорочку скромной? Самая эротичная, самая соблазнительная вещь в ее жизни. Осмелев, Марисса освободилась от сорочки, но стеснительность не позволила ей сбросить трусики.
Пабло неторопливо приблизился, обошел ее, не прикасаясь, и она задрожала от невыносимого желания. Он остановился за спиной Мариссы, положил ладони на ее бедра, чуть сдвинул ее в сторону, и они оба отразились в овальном зеркале.
Марисса смотрела на их отражение в золотистом отблеске свечей. Пабло возвышался над ней, его мощное тело служило фоном ее телу. Улыбаясь, он обхватил ладонями ее груди…
— Ты прекрасна, — прошептал он, согревая жарким дыханием ее шею. Она не шевелилась, будто заколдованная, пока он осторожно спускал ее трусики, ласкал ее бедра, целовал шею, плечи. Волны удовольствия набегали на нее, бушевали…
— Повернись, — хрипло прошептал он.
Марисса в последний раз взглянула в зеркало, в последний раз вспомнила об Эдаме и закрыла ту страницу своей жизни. Перешагнув через трусики, она повернулась к Пабло. Он протянул руку и коснулся ее бедер, потом его ласки стали смелее…
— Ах, Мари, ты совершенство, абсолютное совершенство.
Она, откинув голову, застонала и, почувствовав приближение кульминации, ухватилась за плечи Пабло, чтобы не упасть.
— Ты полна сюрпризов, тигренок… Раздень меня.
Нелегко было справиться с его ремнем, с молнией его джинсов, но она, в конце концов, справилась.
Пабло подхватил ее, отнес на кровать, окутал своим телом. Марисса вцепилась дрожащими пальцами в простыню, под-чиняясь его ласкам, и буря наслаждения унесла ее прочь…
— Открой глаза. — Марисса с трудом подняла отяжелевшие веки.
— У тебя прекрасные глаза, Мари. Золотисто-карие.
— Обычные глаза.
— В тебе нет ничего обычного, Мари — Разговаривая, Пабло не забывал целовать ее, потрясенный чем то новым, свя-завшим их. Ничего обычного не было в чувствах, которые Марисса пробуждала в нем: он точно знал, что с этой женщиной не хочет расставаться. Пабло отстранился, Марисса, вздохнув, потянулась к нему, и он снова стал целовать ее, снова почув-ствовал прилив энергии. Он ласкал ее, шептал ей нежные слова и дерзкие предложения и, наконец, вновь соединился с ней, и ее наслаждение стало его наслаждением. Впервые в жизни он понял, что значит нуждаться в ком то всеми фибрами своей души и тела. Он точно знал, что хочет удержать Мариссу навсегда.
— Подними крышку и скажи «ах».
Марисса раскрыла коробку с конфетами и удивленно выгнула брови.
— И ты хочешь, чтобы я все это съела сразу?
— Ну, можно и понемногу.
Пабло присел на край кровати и протянул ей ломтик персика в шоколаде. Марисса неторопливо поднялась, села на коле-ни. Она уже надела подаренную им рубашку, и Пабло с удовлетворением отметил, что про трусики она вроде бы забыла. Ее соблазнительная, кошачья поза напомнила ему разворот мужского журнала. Марисса выглядела как воплощение самых дерз-ких мужских фантазий: невинность с крохотной долей греха, мерцающего в золотисто-карими глазах.
Марисса покосилась на его пальцы и провела кончиком языка по губам.
— Можно мне облизать шоколад?
Пабло хотел засмеяться, но лишь застонал.
— Тигренок, ты можешь делать все, что хочешь… только боюсь, долго я не выдержу. — Он провел измазанным шокола-дом кончиком пальца по ее припухшим от поцелуев губам. — Вкусно? Я так и думал.
— Полагаю, я имею право на эксперимент.
Она облизывала шоколад с его пальцев, а Пабло смотрел и едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее с поцелуями. «Терпение, — подумал он, наслаждаясь этим простым моментом, — у нас все впереди». Он провел ломтиком по ее губам. Марисса ухватила персик зубами и начала жевать.
— Еще?
— Я точно смогу съесть всю коробку.
Она ела, облизывала тающий шоколад с пальцев, уделяя процессу явно больше внимания, чем требовалось, однако оста-новилась слишком скоро, по мнению Пабло.
— Невероятно, — улыбнулась она, как пресытившаяся кошка, укравшая миску сметаны. — Но я больше не могу.
Пабло потянулся за бокалом вина.
— Я хочу угождать тебе во всем. — Марисса глотнула вина и задумчиво оглядела его тело.
— У тебя получается… Твое приключение застало меня врасплох, но я люблю сюрпризы и никогда еще не чувствовала себя так. Спасибо тебе.
— Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали, Мари. И мне нравится баловать тебя.
Она покосилась на него с легким недоверием.
— Никогда бы не заподозрила в тебе склонности к романтике.
А он и не был романтиком до нее, ему и в голову не приходило баловать женщин, с которыми встречался. Он никогда не пытался по настоящему сблизиться ни с одной из своих бывших и довольно многочисленных любовниц.
— Всегда что то случается в первый раз, — как можно легкомысленнее заметил он и подумал: даже любовь. — Кроме того, у тебя самой есть парочка сюрпризов в рукаве, или мне следовало сказать «в трусиках».
Яркий румянец залил ее щеки, и она машинально одернула сорочку.
— Ты говоришь о моей татуировке?
— Хмм. Помимо всего прочего. Почему ты сделала ее, Мари? — Она пожала плечами.
— Временное помешательство. — Ее объяснение показалось Пабло слишком простым, слишком легким.
— Но что то подстегнуло тебя. Или кто то, — добавил он, подозревая последнее. Марисса отвернулась и с притворным интересом уставилась на висевшую на стене акварель. Ей, похоже, не удалось обмануть его. Словно почувствовав ее заме-шательство, Пабло нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Он увидел затаенную боль в ее глазах, увидел не-желание ворошить прошлое, однако, несмотря на вспыхнувшее сочувствие, решил проявить настойчивость.
— Расскажи мне, Мари. Я не собираюсь судить тебя, но мне необходимо знать, что случилось с тобой, что разрушило твою веру в мужчин. — Она понимала, что должна рассказать, но не находила в себе сил. Пабло вздохнул, погладил ее на-пряженное лицо, заставляя расслабиться. Он преследовал эту страшно упрямую женщину долгих 6 месяцев, неожиданно для себя влюбился по уши и не хотел оставлять последнюю преграду между ними. Он попробовал зайти с другой стороны: — Ты во всем доверяла мне сегодня. Я хотел бы, чтобы ты доверила мне свое прошлое.
Марисса пристально смотрела на мужчину, ставшего таким важным в ее жизни за такой короткий срок; мужчину, кото-рый угадал ее самые глубоко запрятанные тайны и желания, восстановил ее уверенность в себе; мужчину, который дал ей так много и просил взамен так мало. Пытаясь потянуть время, она допила золотистое вино. Может, опьянев, она отважится на то, от чего удерживает трезвая голова? Отставляя на тумбочку пустой бокал, Марисса мысленно посмеялась над собой, старательно отводя глаза от Пабло.
— Я познакомилась с Эдамом Бекмэном на приеме у одного из моих клиентов, владельца финансовой корпорации, — на-чала Мари, без труда вспоминая тот «судьбоносный» вечер. — В той корпорации работал и Эдам. Он сразу очаровал меня, а я, должна признаться, была падкой на лесть. — Марисса выдавила улыбку. — Мы стали встречаться, и очень быстро наши отношения переросли в серьезные. Не успела я оглянуться, как влюбилась в него без памяти, готова была на что угодно, лишь бы оставаться с ним, угождать ему. — Марисса вытерла повлажневшие ладони о простыню, прислушалась к бешеному стуку своего сердца. До этого момента никто, кроме родителей и сестры, не знал, сколь разрушительными для ее внутренне-го мира были отношения с Эдамом. Она покосилась на Пабло. Он сидел тихо, слушал терпеливо. Его молчание дало ей силы продолжать. — Через пару месяцев Эдам начал ненавязчиво предлагать мне изменить внешность… например, прическу. У меня густые волосы, тогда они доставали до талии. Я любила носить их распущенными, а Эдам, хоть и не настаивал на стрижке, предпочитал узел на затылке. — Марисса подергала завитки волос на шее, ни капельки не сожалея о том, что после разрыва с Эдамом коротко постриглась. Этот хоть и мелкий, по все таки мятеж доставил ей огромное удовольствие. — Эдам не любил макияж, и я почти перестала краситься. Потом пришел черед моего гардероба. Эдам заявил, что подруга руково-дящего работника должна соответствовать определенным стандартам. «А не походить на расфуфыренную куклу», — вспом-нила Марисса обидные слова. — Мы отправились покупать новую одежду, и Эдам самолично выбирал консервативные кос-тюмы и платья темных, унылых тонов. — Оглядываясь назад, Марисса поняла, что в этом и состояла хитрость Эдама: сгла-дить, пригасить ее внешность, чтобы красоваться на ее фоне в своих дорогих костюмах от лучших модельеров. Как она поз-же убедилась, Эдам всегда и во всем стремился господствовать, и часто за чужой счет.
Найдя в складках простыни розовый лепесток, Марисса растерла его пальцами и снова взглянула на Пабло. Его стисну-тые зубы были красноречивее любых слов. Ему явно не нравилось то, что он слышал. Ну что же. Они сравнялись: Джейд не нравилось то, что она говорила.
— Эдам изменил не только мою внешность. Он диктовал, как я должна вести себя на людях и наедине. Он даже стал кон-тролировать меня. Отслеживал, где и с кем я бываю, требовал отчета. Я словно попала в западню и уже не чувствовала себя той самостоятельной личностью, какой была до него, стала просто податливой, покорной женщиной, которую он вылепил соответственно своим желаниям. Правда, будучи в ослеплении, я не сразу поняла, как губительны для меня манипуляции Эдама. — Марисса соскользнула с кровати, отошла к окну. Еще раньше Пабло раздвинул шторы, и с 16 этажа открывался потрясающий вид. Мелькающие на фоне черного неба и смутных силуэтов зданий городские огни почему то успокоили ее.
— Что случилось потом, Мари? — спросил Пабло. Она задрожала, как от озноба, обхватила себя руками, но дрожала она не от холода, а от болезненных и унизительных воспоминаний. Худшее Марисса еще не рассказала.
— Сестра и родители выражали озабоченность стремительными изменениями в моей внешности и поведении… а я — из за влюбленности — восставала против их вмешательства и отрицала бьющую в глаза правду. Я преисполнилась решимо-сти доказать родственникам, что они ошибаются. — В комнате воцарилась полная тишина. Пабло ждал, а Марисса страши-лась оживить самый жуткий вечер своей жизни. Ее подташнивало, давление в груди стало невыносимым…
Однако она нашла в себе силы продолжить горькую исповедь:
— Эдам получил повышение по службе, и я приготовила ему сюрприз: втайне от него пригласила родственников и дру-зей на вечеринку в его честь. Я хотела выглядеть как можно лучше и хотела показать Марии и родителям, что Эдам совсем не так плох, как они считают. Я подкрасилась как прежде, распустила волосы, надела новое платье, длинное и с очень сексу-альным разрезом… Я до сих пор отчетливо помню, как смотрела в зеркало и впервые после сближения с Эдамом чувствова-ла себя красивой, женственной, желанной. Я так надеялась, что он будет мной гордиться. — Мари судорожно вздохнула и на одном дыхании выпалила конец истории: — Но когда он вошел в комнату и увидел меня беседующей с одним из его коллег, всю разряженную и раскрашенную, «сногсшибательную», как выразилась Мария, он мертвенно побледнел. — Марисса со-дрогнулась, вспомнив, как вспыхнули холодной яростью и презрением глаза Эдама, как он подошел к ней и его слова брыз-нули, словно змеиный яд. — Перед всеми моими родными и друзьями он заявил, что никто и никогда не увидит его рядом с женщиной, которая одевается и ведет себя как шлюха. Затем он развернулся и покинул вечеринку, устроенную ради него.
— Ублюдок, — пробормотал Пабло.
— Я была унижена, растоптана, — прошептала Марисса, даже не зная, чего ей больше хочется сейчас: рассмеяться или разреветься. Слезы больно жгли глаза. Неудивительно, ведь она сдерживала их три года. — Мне хотелось провалиться сквозь землю, умереть на месте. — Марисса услышала скрип матраса. Пабло встал с кровати, увидела его отражение в окон-ном стекле и, когда он обнял ее, почувствовала необыкновенное облегчение. Жар его тела согрел ее.
— Милая, — выдохнул Пабло, приникая губами к ее шее. — Мне так жаль.
Марисса закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.
— Поначалу я была просто опустошена, но Мария и папа с мамой помогли мне преодолеть кризис. Без ежедневного влияния Эдама я поняла, как сильно он подавлял меня, а потом поклялась, что никогда больше не позволю ни одному муж-чине манипулировать мной. — Пабло прижал ее к себе, надеясь унять дрожь ее тела. Теперь он понимал ее прежнюю сдер-жанность и отстраненность. Более того, он понял, почему Марисса поверяла свои фантазии дневнику: вымышленному лю-бовнику было безопасно выражать свои желания.
— Итак, ты взбунтовалась, — сказал Пабло, подумав, что она, как вытатуированная на ее бедре бабочка, вылетела из ко-кона.
— Да… — Марисса откинула голову на его плечо. — Я вышла из дома и купила новую яркую одежду, остригла волосы и стала носить контактные линзы под цвет очередного наряда. И татуировку сделала, чтобы доказать свою независимость.
Пабло улыбнулся. Пройдя через подобное с отцом, он прекрасно понимал мятеж Мариссы и остро чувствовал огромный прогресс в их отношениях.
— Мне очень нравится твоя бабочка… но я не желаю, чтобы кто то еще ею любовался.
Марисса приподняла брови, и Пабло с радостью заметил, как тают призраки прошлого в ее глазах.
— После художника ты первый, кто увидел ее, и уж точно первый, кто ее касался.
Пабло испытал неимоверную гордость.
— Надеюсь, и последний. — По реакции Мариссы она оцепенела, Пабло понял, что заговорил как собственник. — Тиг-ренок, я не собираюсь тобой руководить. Поверь, я всегда буду уважать твою независимость и ни в коем случае не буду дик-товать тебе, как жить… но кое что знать ты должна.
— Что? — насторожилась Марисса.
— Я влюбляюсь в тебя.
Как ни странно, слова, которые он никогда не говорил ни одной женщине, слетели с его языка легче, чем он ожидал.
— Да какое там влюбляюсь?! Черт побери, я люблю тебя.
Марисса вытаращила глаза и раскрыла рот от изумления. Не на такую реакцию Пабло надеялся, но ведь у него было больше времени приспособиться к этой мысли, чем те секунды, что он дал Мариссе. Правда, он готов был поставить на кон «Темного ангела», утверждая, что она чувствует то же самое… просто еще не осознает.
— Я помню, что мы договорились о ни к чему не обязывающей связи… но как то незаметно я полюбил тебя.
— О, Пабло! — Марисса подняла руку и легко коснулась пальцами его щеки, до глубины души потрясенная его словами, сладкими и пугающими. — Я к тебе очень хорошо отношусь, только… Я боюсь. Мне так страшно отдать кому то хотя бы часть себя. Я боюсь, что чувства снова подведут меня. Дай мне немного времени, ладно? — робко улыбнулась она.
— Столько времени, сколько захочешь. — Пабло поцеловал ее ладонь. — Сколько тебе необходимо. А пока почему бы нам не насладиться настоящим? Я снова хочу тебя, Мари. Думаю, я никогда не смогу насытиться тобой.
«А я тобой», — хотела сказать она, но лишь согласно наклонила голову. Жаркое желание снова вспыхнуло в ней, она за-дохнулась от предвкушения. Одним движением Пабло скинул шорты и, отбросив их, прижал ее к своему возбужденному телу. Мари застонала от его поцелуя, от прикосновения его ладоней, скользнувших под ее сорочку. Она обвила руками его шею, ногами — бедра, нуждаясь в гораздо большем, чем просто физический контакт. На этот раз их слияние было стреми-тельным, резким. Словно внезапный смерч захватил их, и Мари вдруг с пугающей ясностью поняла, что тоже любит Пабло.

Глава 11
Марисса задерживалась. Пабло в 4 раз за 15 минут посмотрел на часы, затем перевел взгляд на одно из окон вестибюля. Красный спортивный автомобиль так и не появился на стоянке. Несколько дней назад секретарша Мариссы сообщила ему, что сегодня в 10 утра придет фотограф сделать снимки обновленного бара и ресторана для рекламного альбома фирмы. Ко-гда он как можно более безразличным тоном осведомился о Мариссе, ему сказали, что обычно она сопровождает фотографа. Уже неделя прошла после их разрыва, и все эти дни Пабло чувствовал себя отвратительно. Надеялся, что Марисса поосты-нет, и корил себя за то, что ушел тогда. Теперь он лишь слышал ее голос на автоответчике, но она ни разу ему не позвонила.
Его надежды на примирение растаяли, когда на стоянку завернул светлый «БМВ». Через минуту из машины вышла Ма-рия в сопровождении темноволосого мужчины. Мужчина вынул из багажника большую сумку, штатив и прочие фотографи-ческие принадлежности, затем оба направились к ресторану. Пабло ждал в дверях, раздраженный тем, что Марисса послала вместо себя сестру. Он постарался оцепить настроение Марии, не зная, рассказала ли ей Марисса об их разрыве. Первым вошел фотограф, быстро огляделся, оценивая место съемки, и только потом обратился к Пабло:
— Доброе утро. — Пабло кивнул ему, и фотограф направился к бару. Поставив на стойку свою сумку, начал доставать камеру, сменные объективы, пленку. Мария остановилась перед Пабло. В ее синих глазах не было враждебности, лишь лег-кий интерес, но Пабло ее изучающий взгляд не понравился.
— Привет, Мария, — сказал он, когда молчание стало действовать ему на нервы, и инстинктивно приготовился к выво-лочке.
— Кажется, ты разочарован моим приходом. — Удовлетворенная улыбка изогнула ее губы. — Полагаю, это хороший признак. — Пабло заморгал от неожиданности ее вывода.
— Что ты, против тебя я ничего не имею. Просто надеялся увидеть Мариссу, и зря, как выяснилось. Раз она так успешно избегала меня целую неделю, то вряд ли приехала бы сегодня.
— Я не обиделась, — уверила Мария. — По меньшей мере, я теперь знаю, что она тебе действительно небезразлична.
— Конечно, небезразлична.
Он любит эту дерзкую, упрямую женщину так, что сама мысль о ее потере мучительна. Однако он понятия не имеет, как добиться ее прощения, тем более что она отказывается отвечать на его звонки и видеться с ним.
— Джон, — окликнула Мария фотографа, — начинай с ресторана. Ты знаешь, что нужно Мари, так что я доверяю тебе.
— Будет сделано, босс, — ответил Джон, исчезая в ресторане.
Сцепив руки за спиной, Мария прошлась по вестибюлю, оценивая перемены.
— Честно говоря, после того, что Марисса все мне рассказала, у меня появились сомнения в тебе и твоих намерениях.
— Рассказала? — Мария оглянулась.
— Не удивляйся, Пабло. Мы, как лучшие подруги, всем делимся. Однако, видя тебя таким же несчастным, как она, я, на-верное, должна поверить, что вас связывает большее, чем просто дневник с фантазиями.
Известие о том, что Марисса несчастна, послужило для Пабло небольшим утешением.
— Мария, я не хотел обидеть ее. Признаю, я поступил не правильно и…
— ..аморально, — подсказала Мария.
— Ну да, — неохотно согласился Пабло.
— И бессовестно.
— Да.
— И бесчестно.
— Да. — Черт побери, в данный момент он готов был подтвердить что угодно.
— И непростительно. — Оказывается, еще не все. Не хотелось верить, что Марисса никогда его не простит, однако Ма-рия ждала и явно не желала прекращать пытку, пока не получит его полного раскаяния на серебряном блюдечке.
— Да… да, непростительно.
— До сих пор мы во всем соглашались, — мило улыбнулась Мария.
— Да, только я не был готов к тому, что случилось в результате обнаружения дневника, и не смог остановиться.
— И что же случилось? — Пабло не относился к тем, кто любит изливать душу, но ситуация сложилась неординарная, а Мария готова была слушать.
— Я полюбил женщину, скрывающуюся за яркой одеждой, цветными контактными линзами и дерзостью. Я нашел жен-щину, рядом с которой почувствовал себя достойным и неуязвимым. Никому никогда не удавалось так зацепить меня… — Он почесал макушку. — Правда заключается в том, что содержание того дневника изменило меня.
— И каким же образом? — спросила несколько удивленная Мария.
— Я понял, почему Марисса ни меня, ни кого либо другого не подпускает к себе. И пока я пытался пробить ее броню, влюбился.
— Ее очень сильно обидели в прошлом, — тихо сказала Мария, переварив услышанное.
— Я знаю. Она мне рассказала. Об Эдаме… — Его словно током ударило. До этого момента он не проводил аналогий между Эдамом и собой, однако получалось, что они — пусть по разному — манипулировали ею, разрушали ее доверие. Гос-поди, неудивительно, что Марисса ненавидит его. Только сейчас он все понял и с трудом проглотил горькую пилюлю. — Мари, наверное, думает, что я еще больший подонок, чем Эдам.
— Примерно так, — согласилась Мария.
Пабло принужденно рассмеялся только для того, чтобы ослабить тяжесть, сдавившую грудь.
— Спасибо. Мне уже гораздо легче. — Чувствуя себя совершенно опустошенным, он упал на ближайший стул и уставил-ся на мирно вращающиеся потолочные вентиляторы. Сердце противно ныло… Ничего подобного он не испытывал, пока не влюбился. Тяжело вздохнув. Пабло перевел взгляд на Марию. — Последние месяцы, проведенные с Мари, показали мне, что я упустил в жизни. Смех. Любовь. Заботу. Семью. Я хочу всего, чего никогда не хотел прежде… и хочу этого с Мариссой.
Мария скрестила руки на груди, ее лицо приняло восторженное, удовлетворенное… и озабоченное выражение.
— Ты ей это сказал?
— Она не дала мне ни единого шанса. Черт, она не подходит к телефону, не звонит мне. Не открывает дверь, когда я точ-но знаю, что она дома! — Он снова получил адресованный ей конверт и сунул его под дверь, понимая, что не сможет вру-чить лично — Мария, я просто не знаю, что делать, а чем больше времени проходит, тем больше она меня ненавидит.
— Да, ей очень больно, но Марисса тоже любит тебя и действительно возненавидит, если ты все не уладишь.
Пабло вытаращил глаза, не в силах понять, как «все уладить», если Марисса отказывается от любых контактов с ним.
— Мария, — позвал фотограф, — мне необходим твой совет.
— Сейчас иду. — Однако она задержалась. — Пабло, Марисса убеждена, что ты использовал ее, что ее дневник стал предлогом для твоей игры. Ты хочешь, чтобы она продолжала так думать?
— Нет, черт побери.
И вдруг он понял свою ошибку. Он говорил Мариссе, что любит ее, но не сказал, что хочет быть с ней всегда. Он не да-вал ей никаких обещаний. Неудивительно, что она считает его подлецом. Однако как исправить эту ошибку? Он проклинал дневник, он даже жалел, что вообще наткнулся на проклятую тетрадку… только без дневника он никогда бы не узнал истин-ную Мариссу. Никогда бы не узнал, что такое настоящая любовь. Безвыходная ситуация. Дневник был неотъемлемой частью их отношений. Дневник вознес его к вершине страсти… и сбросил в бездну отчаяния.
Дневник. Его осенило, и он улыбнулся, увидев первый лучик надежды. Невероятная мысль. Исход предугадать невоз-можно. Однако это его единственный шанс разрубить узел, который он сам завязал. Он возобновит отношения с Мариссой так же, как и начал их два месяца назад.
***
Пухлый конверт, неведомым образом засунутый в почтовый ящик Мариссы, выпал на пол, как только она открыла ме-таллическую дверцу. Проклиная нового почтальона, она успела подхватить остальные конверты. Поскольку сейчас вечер субботы, придется ждать понедельника, чтобы подать жалобу. Подавляя раздражение, и не обращая внимания на конверт у своих ног, Марисса быстро просмотрела почту и замерла, когда увидела счет, адресованный Пабло. Она предчувствовала, что рано или поздно это произойдет, и понимала, что лучший выход — сунуть конверт под его дверь, когда Пабло нет дома, так же, как он поступил с ее письмом. И одновременно она вернет ключ от его квартиры, который он дал ей всего за пару дней до их разрыва. Марисса вспомнила, как разволновалась тогда, как размечталась об их общем будущем… Теперь вряд ли ей когда нибудь понадобится его ключ.
Она, конечно, не сможет избегать Пабло вечно, ведь они живут в одном комплексе, но пока еще не готова встретиться с ним лицом к лицу. Первая встреча наверняка будет сложной, и, пока она не решит, как разделаться с неприятной ситуацией, лучше принимать меры предосторожности. Невозможно вернуться к легкому флирту, к дружбе, установившейся до их рома-на. Как же вести себя? Как случайным знакомым? Более чем странно после всего, что они пережили… но он сам виноват.
Наконец Марисса решила, что безопаснее думать о нем как о клиенте. За последние 2 недели гнев и стыд рассеялись, ос-тавив ее невообразимо несчастной. Ей хотелось ненавидеть Пабло, но сердце не слушалось, Марисса скучала по нему. По его теплу и близости. А ночами она тосковала по его прикосновениям, нежным словам, ласкам. Только с ним она чувствова-ла себя живой. Но она не могла забыть о его обмане. Не могла забыть, как он использовал ее откровения, чтобы соблазнить ее. Непростительно! Так почему же ей так трудно смириться?
Не желая больше анализировать противоречивые чувства, изматывающие ее, Марисса заперла почтовый ящик, подобрала с пола пухлый конверт, по дороге взглянула на адрес и нахмурилась. На простой белой наклейке были отпечатаны ее имя и адрес, но обратного адреса не было. Очень странно. В последнее время она ничего не заказывала по почте, а все, что заказы-вала раньше, доставляли в офис, поскольку домашний почтовый ящик очень маленький.
Войдя в квартиру, Марисса бросила ключи и письма на столик и разорвала таинственный конверт. С любопытством и ос-торожностью вытряхнула содержимое. На стол упала тетрадка в изумрудно-зеленой обложке. Марисса показалось, что серд-це подпрыгнуло к горлу и забилось там, отдаваясь грохотом в ушах. На обложке красовалась тисненная золотом надпись:
«Пабло и Марисса».
Письма не было, никакого объяснения, почему ей послали этот дневник, но она и так знала, от кого посылка. От Пабло. Все противоречивые чувства, которые она с таким трудом пыталась контролировать, набросились на нее, оставляя бессиль-ной перед мужчиной, ее предавшим. Она пыталась цепляться за остатки гнева, но сердце не могло отказаться от надежд, свя-занных с таким подарком. Несмотря на обиду, она хотела верить в Пабло и в то, что их связывало.
Она хотела надеяться. Марисса открыла тетрадь, увидела на обратной стороне обложки слова, написанные уверенным почерком Пабло:
«Мариссе, для фантазий и воспоминаний. С любовью. Пабло».
Почувствовав головокружение, Марисса опустилась на ближайший стул и перечитала посвящение. На что намекает Паб-ло? Она перелистала страницы. Все оказались пустыми, кроме первой, и Марисса стала читать написанное Кайлом послание:

Марисса закрыла дневник и прижала его к груди. Последняя строчка сладким эхом заметалась в ее голове, в ее сердце. Чувства, которые она с такими усилиями пыталась подавить, наполнили ее опустевшую душу, слезы подступили к глазам. Какие простые слова написал Пабло, простые и в то же время могущественные. Он не просил прощения, не утешал. Нет, это не в его стиле. Он создал фантазию так же вызывающе, как шел по жизни, так же смело, как преследовал ее… только на этот раз он рисковал собственным сердцем, прекрасно понимая, что Марисса может отвергнуть его.
Пабло предоставлял ей выбор. Никаких манипуляций, требований, никакого давления. Он обнажил свою душу, бросил свои чувства к ее ногам, и теперь только от нее зависит, примет она предложенный дар или продолжит цепляться за обиду, наступит на горло собственной любви… Да. Она любит его. Любит так, что сможет простить. Любит так, чтобы поверить: Пабло никогда не обидит ее. Любит так, чтобы признать: он нисколечко не похож на Эдама…
Марисса судорожно вздохнула, опустила взгляд на дневник. Двое мужчин в ее жизни, но их невозможно сравнить. Эдам подавлял ее и физически, и нравственно. Пабло, с помощью ее же фантазий, узнал, какая она на самом деле, и, удовлетворяя все ее желания, терпеливо ждал, когда она обретет уверенность в себе, чтобы избавиться от призраков прошлого и снова довериться мужчине. Эдам, оскорбив ее, ушел прочь, не оглянувшись. Пабло не отступился, продолжает бороться за нее. За них, как ясно видно из его слов. Марисса рассеянно провела кончиком пальца по вытисненным на обложке именам. Конечно, легче цепляться за обиду и обвинять Пабло во всех смертных грехах, чем посмотреть правде в глаза. Легче спрятаться за фантазиями, чем подвергнуть опасности свое сердце… но ведь она уже рискнула. Ее сердце принадлежит Пабло. Теперь она рискует потерять похитителя. Нет! Она не желает прожить остаток жизни без него!
Марисса вскочила и бросилась в спальню, поняв, что должна сделать прежде, чем принять дар Пабло. Найдя на верхней полке шкафа подарочную коробку, она уложила туда вишневый и синий дневники. Пора перестать прятаться за фантазиями и принять действительность… и свою любовь к Пабло.