Полетело время… Дни сменяли ночи, а ночи – дни… Проходили недели, месяцы… Как ни странно, но Марисса и Пабло действительно смогли стать друзьями. Сначала было тяжело. Очень. Общаться. Сидеть рядом. И не сметь мечтать хотя бы об одном-единственном поцелуе. На них обрушился град вопросов от друзей и знакомых. Люди отказывались верить в то, что они больше не пара, а просто друзья. Просто отказывались воспринимать их по отдельности. Настолько в сердцах и умах окружающих укрепился стереотип отношений этой пары: постоянные ссоры и бурные примирения. Но со временем, все привыкли и даже увидели в их дружбе положительную сторону: на колледж опустилась блаженная тишина.
А Мари и Пабло научились новым отношениям. Научились себя сдерживать. Научились глубоко прятать свои чувства. Научились не ссориться. Научились быть просто друзьями. И хотя в глубине души они все еще продолжали любить друг друга, оба понимали, что их жизнь на самом деле стала лучше. Они могли часами болтать обо всем на свете, не боясь, что ненароком каким-нибудь случайным словом или жестом обидят друг друга, что приведет к очередной ссоре. Дела группы пошли в гору, так как ее участники стали уделять больше времени репетициям, а не спорам.
Каждый начал жить своей жизнью. Марисса, нарушая все правила (куда без этого), стала встречаться с новым старостой, который пришел вместо Бласа. Даниель Абеляр. Симпатичный парень с пепельными волосами и зелеными глазами. Он говорил, что он француз и ему 22 года, хотя выглядел он моложе. Пабло тоже не остался один…

В новом учебном году на пятый курс добавились новые ученики, вместо тех. Кого родители не захотели оставлять в простой школе. Среди них была приятная зеленоглазая брюнетка Флоренсия Соланос, которая быстро подружилась с Мариссой. Однажды она пришла к Мари с неожиданным разговором:
- Марисса, можно тебя попросить об одном одолжении? – несмело начала Флор.
- Конечно. Тебе нужна помощь? – Марисса как всегда была готова помочь всем страждущим.
- Да. Вы ведь с Пабло хорошие друзья?
- Верно, - Мари насторожилась.
- Мариссита, милая, он мне так нравится! Очень-очень! – затараторила Соланос. – Ты не знаешь, у него есть девушка?
- Вроде, нет, - осторожно ответила Спиритто.
- Марисса, пожалуйста, помоги мне. Поговори с ним. Я очень хочу встречаться с Пабло. Пожалуйста. Он тебя послушает. Вы ведь очень близки.
Марисса на секунду задумалась. В сердце кольнуло. «Познакомить Флор с Пабло. Поговорить с ним… Смешно… Не хочу видеть Пабло с девушкой. Что за эгоистичные мысли, Спиритто, - одернула она себя. – Флор моя подруга, а Пабло – друг. Я должна быть счастлива, если у них что-то получится. Флоренсия хорошая девушка. Милая, добрая. Она будет отличной парой для Пабло. Это будет лучше, чем если он найдет очередную шлюху».
- Ну так что, ты мне поможешь? – голос Флор вывел Мариссу из раздумий.
- Хорошо. Я поговорю с Пабло.
- А-а! Мариссочка, я тебя люблю! Ты – самый лучший друг на свете! – закричала Соланос, кидаясь на шею девушки и покрывая ее щеки поцелуями.
Марисса Спиритто лишь тяжело вздохнула.

Через несколько часов.
Пабло сидел в комнатке под лестницей и предавался невеселым размышлениям.
«Вроде бы все хорошо, - думал парень. – Жизнь идет как надо. Марисса так близко и мы совсем не ссоримся. Все получилось так, как мы хотели.
Да, она так близко и в то же время так далеко. Встречается сейчас с этим старостой. Кого-то он мне напоминает. Не могу вспомнить кого… Неприятненько смотреть как они целуются. Так и хочется выдернуть ее из его рук. Но мы ведь друзья. Мне должно быть все равно. Вернее, я должен радоваться за Мариссу.
Друг… Какое это, оказывается, смешное слово».
Скрипнула дверь, прерывая его мысли, и в комнатку вползла она – Марисса Пиа Спиритто собственной персоной.
- Привет, малыш, - Пабло нежно поцеловал девушку в щеку.
- Привет! Как дела? – начала Мари издалека.
- Да вроде ничего. Сижу вот, мыслю.
- О! Да ты мыслить умеешь? – пошутила рыжая.
- Узнаю прежнюю злюку Спиритто, - усмехнулся парень. – Иногда я по ней скучаю.
- Ты знаешь, я тоже. И по мэрскому сыночку… Ну да ладно, - перебила Марисса саму себя. – Я с тобой поговорить хотела. Ты знаешь Флоренсию Соланос?
- Это такая брюнетка с длинными волосами? Частенько с тобой ходит? – уточнил Бустаманте.
- Да. Как она тебе?
- Ну, она симпатичная. И фигура у нее хорошая, - ответил парень.
- Ну, Бустаманте! Как был бабник, так бабником и остался! Фигурка хорошая! Да она человек хороший! – возмутилась Спиритто.
- Я же не знаю, какой она человек, - усмехнулся Пабло.
- А познакомиться не хочешь? Ты ей нравишься. – Мари вопросительно уставилась на парня.
«Ни фига себе, - подумал блондин. – Мари сама предлагает мне девушку. Неужели ей действительно настолько все равно. У нее хорошо получается быть другом».
- Ну, если ты советуешь, можно попробовать. Ты же меня очень хорошо знаешь. И если ты думаешь, что эта девушка подходит мне и у нас все получится, можно и познакомиться.
- Да это лучшая девушка, какая может у тебя быть! – сказала Мари, а подумала совсем о другом:
«Как быстро он согласился. Видимо, давно уже кого-нибудь ищет. Да тебе-то какое дело, Марисса! У тебя есть Даниель. Не думала же ты, что ты будешь встречаться с кем захочешь, а Пабло всю жизнь чахнуть по тебе!..
Или думала?»
«Лучшая девушка – это ты!» - в это время думал Пабло.
- Ну что ж, тогда сегодня вечером в 6 часов у нас двойное свидание: я с Дани и ты с Флор. Пока, - Марисса чмокнула парня в нос и выскользнула за дверь. Так начался новый этап их жизни.

Проходили дни. Все в жизни Мариссы и Пабло шло своим чередом. Он встречался с Флор, она с Дани. Они также как и прежде много времени проводили вдвоем: часто встречались, гуляли, делились своими чувствами и мыслями. Теперь, когда над ними не висела дамокловым мечом их болезненная любовь, они могли разговаривать друг с другом на самые сокровенные темы.
Но вот подошел к концу последний год учебы в их славном колледже. Каждому предстояло сделать свой выбор. Найти свою дорогу, по которой они пойдут вперед в будущее…
Маленькое уютное кафе, находящееся на одной из улочек Буэнос-Айреса, всегда гостеприимно принимало своих посетителей. Мягкий приглушенный свет, тихая ненавязчивая музыка. Пабло и Марисса любили приходить сюда еще в той, другой жизни. И пусть течение жизни изменилось, старые привычки так просто не забываются. Поэтому, став друзьями, они не переставали посещать кафе «Illusion».
Мари и Пабло сидели за столиком напротив друг друга и болтали ни о чем, ожидая заказ. На стол перед ними опустились чашка эспрессо для него и традиционный чай из лепестков роз для нее.
- Не изменяешь привычкам? – спросил блондин, глазами указывая на чашку с чаем.
- Я вообще, в последнее время, не очень люблю перемены. Не знаю чего от них ждать. Боюсь. Помнишь, как я узнала, что Спиритто не мой отец. Я просто не знала, куда себя девать. Как реагировать. Хотелось поубивать всех вокруг, а в первую очередь Соню и Мартина, - она поморщилась от неприятных воспоминаний. – А потом еще, как снег на голову, известие о том, что мама и Колуччи женятся. Очередные перемены. Очередная ложь.
- Бедная моя девочка. Сколько всего тогда на тебя свалилось, а тут еще я со своими постоянными изменами, - грустно проговорил Пабло.
- Не будем об этом, - Мари не хотела вспоминать прошлое, это причиняло ей боль. – Что было, то было. Теперь мы – друзья.
- Друзья…

В глубине зала, за самым дальним столиком сидели две девушки: красивая блондинка и спортивного вида шатенка, в которых без труда можно было узнать Мию и Лухан.
- Ты посмотри на них, - сказала Мия, потягивая через трубочку апельсиновый сок. – Самые настоящие влюбленные.
- Какие еще влюбленные? – возразила Лухан. – Они же просто друзья.
- Лухи, ты сама-то веришь в то, что говоришь? – Мия вскинула глаза на подругу. – Тут и невооруженным взглядом видно, что они любят друг друга. Обрати внимание, как они смотрят друг на друга, как прикасаются друг к другу…
- Да все я вижу. Не дура, - буркнула Линарес, пряча глаза за стеклами солнцезащитных очков. – Да только что толку, в том, что мы видим. Они-то придумали себе сказку про дружбу до гроба и старательно следуют заранее написанному сценарию. Пытаются заставить друг друга и себя, в том числе поверить, что счастливы с другими. Может зря мы с тобой тогда подбили их на этот разговор по душам? Может, лучше бы они поругались, поругались, а потом как всегда помирились?
- Может, - еле слышно выдохнула Мия.

А Мари и Пабло продолжали свой разговор, не обращая внимания на пристальные взгляды из угла зала.
Они не заметили, как их руки встретились, ладони соприкоснулись. Столько тепла, нежности было в этом движении. Их пальцы переплетались друг с другом и снова расплетались, словно танцуя одним им понятный танец. Руки соединялись и разъединялись, ласкали, поглаживали, отталкивались друг от друга, чтобы через секунду встретиться вновь.
Взгляды встретились. И весь мир отошел на второй план. Она тонула в голубом океане, а он согревался в тепле горячего шоколада. Глаза обоих так и светились любовью. Казалось, даже если сейчас весь мир рухнет, эти двое не заметят, настолько они были поглощены друг другом.
- Друзья… - еще раз прошептала Мари. Пабло вздрогнул.
- Как у тебя дела с Флор? – задала вопрос Марисса.
- Нормально, - равнодушно ответил парень. – Она хорошая девушка. Мне с ней спокойно, уютно. – «Только вот я совсем не хочу этого спокойствия. Уютно. Так уютно, как будто ты уже лежишь в гробу, осыпанный розами, и ничего впереди больше нет. Спокойно и уютно. Так скучно!» - А как…
- Дани?
- Да.
- У нас все отлично, - «Не могу же я сказать, что он мне страшно надоел, - думала Мари, - Пабло тогда сочтет меня за неудачницу. Раз у него с Флор все хорошо, то и у меня все нормально». – Собираемся отправиться в Мачу-Пикчу на недельку. Отдохнуть от учебы. А потом может быть будем жить вместе.
«Ничего себе! – вспыхнуло в голове у Бустаманте. – Жить вместе. Она совсем забыла прошлое. Ей хорошо с этим французом. Что ж, тогда решено!»
- А я уезжаю, - сказал он быстро, боясь передумать, будто нырнул в омут. – В Испанию. Мне предложили место в лучшем университете Барселоны.
- А Флор? – она вздрогнула. На душе стало как-то нехорошо.
- Она, естественно, едет со мной. Ее примут в любое учебное заведение. Она же отличница.
- Когда уезжаете? – Марисса старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно, а в голове перепуганной птицей билась только одна мысль: «Уезжает. С ней. Оставляет меня одну».
- Послезавтра, - он старался не смотреть ей в глаза. «Если бы она меня остановила. Если бы попросила, чтобы я не уезжал. Я бы все бросил. Остался. Но она молчит. Друзья…»
- Так скоро? – голос дрогнул. «Интересно, а если бы я попросила, он бы остался? Наверно, нет. А может, да? Но я не попрошу, я не могу влиять на его жизнь. Мы ведь всего лишь друзья…»
- Ты придешь меня провожать? – Пабло, наконец, поднял глаза.
- Да, - прошептала девушка. – Обязательно приду.
- Послезавтра. В два. Возле моего дома.
Она лишь кивнула в ответ, стараясь сдержать подступающие слезы.
- Ну, тогда, до встречи? Не грусти, малыш, - он потрепал ее волосы и стремительно вышел из кафе.
Слезы градом брызнули из глаз девушки.

Марисса ехала в автобусе, прислоняясь лбом к стеклу. Она нещадно опаздывала. Уже почти два, а ехать еще минут 20. Автобус тихо покачивался, навевая сон, и мысли текли непрекращающимся потоком:
«Уезжает… Я остаюсь одна... Без его тепла. Без его улыбки. Без его глаз. Как мне это пережить. Перемены. Ненавижу перемены! Не хочу жить без него! Я его люблю! Люблю! Люблю! Хотя бы себе можно признаться! Зачем я тогда придумала этих дурацких друзей. Что в меня вселилось в тот момент? Какой Пабло мне друг? Вот Мануэль – друг! А Пабло… Как я буду без него?.. Как выдержу?..»

Пабло метался по комнате, нервно сжимая в руке сигарету и беспрестанно поглядывая на часы. В холле собрались друзья и родственники, до его слуха доносились их приглушенные голоса. Но он ждал только одного человека.
«Уезжаю… Уже собраны чемоданы… Скоро придет такси…. Полный дом друзей. А ее все нет. Где она?
Флор вся на нервах. Боится самолетов. Зачем я беру ее с собой? Как бесплатное приложение что ли? Как бы я хотел, чтобы на ее месте была Марисса. Моя любимая девочка.
Да, я люблю ее! Люблю всем сердцем. Как ни старался забыть – не могу!
И зачем она тогда предложила стать друзьями, а я как идиот согласился! Думали, что это правильно. Что так будет лучше, легче. Кому?»

Любить тебя и не любить –
Меж «да» и «нет» в бреду метаться.
И быть как будто и не быть,
И в том себе не признаваться.
И потихоньку умирать.
Таков мой путь к твоим наукам.
Но крест – не крест, а благодать,
Когда любовью предан мукам!

Они стояли, держась за руки. Она все же успела. Пабло уже попрощался со всеми родственниками и друзьями, которые предусмотрительно скрылись в доме, чтобы не мешать ему прощаться с Мариссой.
Флоренсия уже сидела в такси, тактично отвернувшись в противоположную сторону. «Пусть прощаются, - думала она. – Мне волноваться не о чем. Ведь Пабло едет со мной, а Марисса остается здесь. И вообще, они просто друзья. Близкие друзья».
- Ты меня не забудешь? – шоколадные глаза смотрели с такой тоской, что у Пабло защемило сердце.
- Конечно, нет, глупая. Как я могу тебя забыть? Ты – самое дорогое, что было в моей жизни.
- Правда-правда?
- Правда-правда.
- Ты будешь звонить? – голос дрожал, на глаза набегали слезы.
- И звонить, и писать. Я всегда буду рядом, малыш, - Пабло сам чуть не плакал.
- Я буду очень скучать.
- И я…
«Не уезжай, прошу. Умоляю! Я люблю тебя!» - кричали ее глаза.
«Только попроси. И я останусь. Навсегда. С тобой. Люблю тебя», - молили его.
Но они не умели читать по глазам.
Слезы бежали тоненькими дорожками по ее щекам. Он нежно касался их рукой, пытаясь стереть.
- Не плач, маленькая моя. Я сейчас сам заплачу, - голос срывался.
- Пабло… - девушка кинулась ему на шею. Он крепко обнял ее. Они еще долго стояли, обнявшись, не замечая ничего вокруг. Лишь слушая биение двух сердец. Каждый мечтал, чтобы этот миг не кончался как можно дольше.
Гудок такси разрушил их маленький мир.
Последний взгляд в голубые океаны. Последнее прикосновение.
- Не забывай меня, милая.
Он слегка наклонился и на одно мгновение коснулся губами ее губ.
Хлопнула дверца машины.
- Еще минуту, пожалуйста, - обратился к водителю Бустаманте.
Он повернулся к окну, приложил руку к стеклу. Марисса сделала то же самое с другой стороны. Казалось, что нет этого стеклянного барьера, нет ничего, кроме них и прикосновения их рук. Они чувствовали тепло друг друга, передавая, таким образом, последний привет. «Мы прощаемся. Расстаемся надолго, возможно, навсегда. Я стану жить по-другому, стану свободней, сильнее. Возможно, даже постараюсь стать счастливым… Но все мои победы – маленькие, большие, настоящие и будущие – принадлежат тебе!»
Еще один гудок, и маленькая ладошка скользнула вниз по стеклу.
- Прощай, - одними губами прошептала девушка.
Взвизгнув тормозами, машина полетела в аэропорт.

- И ты все еще будешь утверждать, что они просто друзья? – спросила Мия, поворачиваясь к Лухан. Девушки стояли у окна и незаметно, сквозь щелку в шторах, наблюдали за прощанием своих друзей.
- Да-а. Не просто. Все очень непросто, - проговорила Лухи. – Что будем делать?
- Не знаю, - растерянно пробормотала Колуччи. – Мари сейчас должно быть очень плохо. Даже у меня слезы на глазах навернулись.
- Сцена была не из легких. Но теперь на наших плечах лежит ответственность за Мари. Мы должны ее реанимировать. Вернуть прежнюю Мариссу Пиа Спиритто.
- Придется очень постараться!..

Марисса стояла посреди двора, не зная о разговоре, произошедшем в доме, и следила, как в воздухе тает пыль, поднятая колесами такси. Ей вдруг стало ужасно холодно. Она обхватила себя руками, но никак не могла согреться. Сердце ее разбилось на части от невыносимой боли и теперь поилось где-то под обломками памяти.
Вышла Мия и, нежно приобняв за плечи, завела ее в дом.

Все говорят: «Забудешь, будешь снова собой.
И кто-то под названьем «Другой»
Откроет целый мир ощущений и тепла для тебя».
Но это все пустые слова.
Не слышу. Не хочу. Не могу.
Мне б только подойти и сказать ему как
«Я хочу в твои глаза,
Кому бы рассказать
О том, что я не я
Уже четыре дня».
А ты не угадал,
Ты так и не узнал,
А поезд уезжал
Все дальше, дальше…
(Юлия Савичева, «Я хочу в твои глаза»)

Несмотря на то, что привычный для Мариссы мир рухнул, жизнь потекла своим чередом. Пабло часто писал по электронной почте, звонил, почти каждую неделю. Они подолгу разговаривали по телефону, стараясь продлить мгновения, когда можно слышать голос друг друга. Такой родной, но такой далекий. Телефонные звонки… Она часто вспоминала один из них:
- Привет, милая!
- Привет!
- Как дела?
- Нормально. Как Флор?
- Отлично. – «Ложь». – А как Даниель?
- У нас тоже все хорошо. – «Прекрасно сочиняешь, девочка». – У тебя странный голос. Чем занимаешься?
- Сейчас?
- Да.
- Ну-у…
- Куришь?
- В общем, да.
- Не стоит.
- Почему?
- Голос посадишь. А я люблю твой голос. – «Это единственное живое, что у меня осталось от тебя; фотографии не в счет».
- Хочешь, брошу? – «Ради тебя я сделаю все».
- Бросай.
- Бросаю. – Сигарета, медленно кружась, полетела вниз из окна на 12 этаже. – А ты?
- Пью.
- Чай? – с улыбкой.
- Естественно.
- Я знаю. Я…
- …скучаю, - закончила она. – Чему улыбаешься? – Она чувствовала его на расстоянии.
- Ты угадываешь мои мысли.
- Стараюсь.
- Друзья?..
- Друзья…
Этими словами заканчивался каждый их телефонный разговор, которых было очень много. Марисса знала про Пабло практически все. Но именно в тот день, когда машина такси, мигнув фарами, увезла его в аэропорт, для Мариссы Пиа Спиритто началась новая жизнь. Жизнь без сердца…

Телефонный звонок заставил вздрогнуть и очнуться от своих воспоминаний. По телу пробежал холодок. В последнее время она начала бояться телефонных звонков. Тонкая рука потянулась и взяла трубку:
- Алло?
Молчание. Опять молчание.
- Алло?! Говорите!
Это чертово молчание. Только слышно как кто-то тихонько дышит в трубку.
- Не смейте мне больше звонить! Оставьте меня в покое!
Трубка полетела на рычаг, оборвав страшное дыхание. В последнее время эти звонки участились, вызывая с каждым разом все больший прилив паники. Они начались несколько месяцев назад. Сначала нечасто – примерно раз в неделю, затем – раз в несколько дней, и вот – каждый день, иногда по несколько раз за день, не давая расслабиться. Заставляя мыслями возвращаться к ним. Накрывая волной необоснованного страха.
«Странно. Она, Марисса Пиа Спиритто, чего-то боится. Кто бы мог подумать! Боится каких-то глупых телефонных звонков!» - думала Марисса.
Но все же каждый раз, когда звонил телефон, она вздрагивала и долго не решалась взять трубку. Словно боялась, что оттуда выползет что-то гадкое.
Снова зазвонил телефон.
«Не брать! Не слышать это мерзкое дыхание! Нет! - были ее первые мысли. – А вдруг это кто-то свой? Вдруг это Пабло? У меня же сегодня день рождения. Он не мог забыть!»
- Алло? – голос чуть дрожал, а телефонная трубка подпрыгивала в руках.
- Сестричка, с днем рождения! – закричала трубка голосом Мии.
- Спасибо! И тебя тоже, милая! – вздох облегчения вырвался из груди.
- Я хочу тебе напомнить, чтобы ты была готова к часу. Нам столько всего еще нужно сделать: маникюр, педикюр, прически, макияж; не забыть забрать платья из салона…
- Колуччи, ты с ума сошла?! Последняя извилина распрямилась?! – страх постепенно отступал, уступая место прежней Мариссе. – Да я не выдержу и половины из того, что ты перечислила. Я скончаюсь на полпути!
- Ну, Мари-и, - протянула Колуччи. – Ты разве не понимаешь, как это важно! Мы должны выглядеть лучше всех! Ведь двадцать лет бывает один раз в жизни!
- Ага, и двадцать один, и двадцать два, и сорок, и пятьдесят, - насмешливо проговорила рыжая.
- … - трубка обиженно засопела.
- Ну, ладно, ладно, успокойся. Я пойду с тобой. Чего не сделаешь ради любимой сестрицы, - пошла на попятную Марисса.
- Ура! Ура! Ура! Я тоже тебя люблю! – завизжала трубка. – Мариссочка, ты не пожалеешь! Ты затмишь сегодня всех! Ну, может быть, только я буду чуть-чуть красивее. - В этом вся Колуччи. – Жду в час у фонтана. Люблю! Целую! Пока!
- Я тоже тебя люблю, - проговорила Мари, улыбаясь, и положила трубку.
Что ж, сегодня ее ждет тяжелый день.

Мануэля Агирре также беспокоили странные звонки, раздававшиеся в их с Мией доме. Кто-то звонил и молчал в трубку. Сначала он о них никому не говорил. И даже на ум приходили мысли о том, что его любимая Миита завела кого-то на стороне. Пока жена не сказала, что она тоже несколько раз натыкалась на молчание в трубке. А однажды он зашел в гости к Мариссе и увидел, как она побледнела после телефонного звонка. Мануэль спросил, что случилось. И Мари все ему рассказала.
- У меня плохое предчувствие, Ману, - такими словами она закончила свой рассказ.
Мануэль привык доверять внутреннему голосу Мари. Он ее еще никогда не подводил.
Тогда Агирре связался со своим одноклассником Томасом Эскура, который готовился стать адвокатом и по роду своей деятельности вращался в определенных кругах. Томас обещал помочь. Среди его хороших знакомых был начальник департамента полиции Буэнос-Айреса сеньор Роберто Пьорелли (одно время он читал лекции на курсе у Томаса и подружился с сообразительным студентом). С его помощью друзьям удалось установить в телефоны Мии и Мариссы устройства, которые помогут вычислить откуда идет звонок. А также сеньор Роберто обещал всячески помогать ребятам в этом деле.
Но успехов пока не было. Все звонки были такими короткими, что установленная аппаратура не могла справиться с заданием.

Водоворот событий затянул девушек в свои немыслимые объятия. Перед глазами вереницей проносились витрины и залы магазинов, косметические салоны и парикмахерские…
А еще нужно позвонить в фирму, предоставляющую обслуживающий персонал для торжеств – уточнить число официантов; созвониться с шеф-поваром по поводу изменений в меню; заглянуть к Мариссе и проверить, как проходит оформление зала. И многое-многое другое…
Ах, да! Еще платья из салона забрать!
Сотовые телефоны разрывались от звонков друзей и родственников: Лухан, Вико, Томас, Даниель, Соня, Лаура, Мартин, Рокко, Фели, Франко, Лукас, опять Соня, Гвидо, Марина, Фабрицио, Фран, Пилар, Мануэль, Лало, Начо и Пепа, Луна и Нико, Маркос и снова Соня, Соня, Соня…

Пабло Бустаманте сидел в кресле самолета и смотрел в иллюминатор.
«Даже не верится, что скоро я буду в Буэнос-Айресе. Дома. Как давно я там не был. Три года. Три года одиночества. Три года бессонницы. Три года страданий.
Скоро я снова ступлю на родную землю Аргентины. Вдохну ее воздух. Почувствую теплое прикосновение солнечных лучей.
Скоро я увижу маму… друзей… А главное ЕЕ. Интересно, какая она стала? Как пройдет наша встреча? Что я ей скажу?
Безумно хочу увидеть ее, обнять, поцеловать, прижать к груди. Моя малышка… Моя маленькая девочка… Мой ангел…»
- Внимание! Просьба всем пристегнуть ремни! Через несколько минут самолет зайдет на посадку.
И вот он уже на земле. Солнечная Аргентина приняла его в свои объятия.
- Пабло! Наконец-то! – блондин обернулся на голос и тут же оказался в объятиях Мануэля Агирре. – Я так рад тебя видеть, дружище!
- А я тебя! – искренне ответил Бустаманте. – Ну, как вы тут? Как Она?
- Все нормально. Скоро ты всех увидишь… и ее тоже, - Ману лукаво улыбнулся. – А пока давай я отвезу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть, поговорить с матерью. Ну а вечером жду тебя по известному адресу.
- А можно я ей хотя бы позвоню, - робко спросил Пабло.
- Ни в коем случае! – воскликнул Агирре. – Если мы испортим сюрприз, Мия нас убьет. Ты же знаешь, что моя дорогая женушка умеет быть жестокой, если захочет.
- Да… - смеясь, проговорил блондин, - с Мией Колуччи лучше не связываться.
И друзья направились к машине Мануэля.

К пяти часам девушки без сил сидели за столиком в кафе, находящимся неподалеку от дома Мии. Играла тихая ненавязчивая музыка и вся атмосфера располагала к отдыху.
- Ну, сестричка, ты меня совсем вымотала! Это не Мией быть тяжкий труд Тяжкий труд быть сестрой Мии. А еще весь вечер впереди, - Марисса блаженно прикрыла глаза, глотнув из стакана персиковый сок.
- Ничего. Ты же сильная. Ничто не может сломать Мариссу Пиа Спиритто, - ответила ей сестра.
- Ну, это как посмотреть, - хмыкнула рыжая. – Еще пара таких походов и можно будет заказывать панихиду по безвременно ушедшей из жизни Мариссе Пиа Спиритто Андраде Колуччи. Священник на моей могилке скажет: «Она была зверски убита. Намертво забрызгана лаком для волос, засушена феном, закрашена косметикой, запилена пилочкой для ногтей и задушена платьями».
- Ну, хватит, хватит. – Мия еле сдерживалась, чтобы не захохотать во весь голос. – Не надо прибедняться. Я ведь знаю, что ты сильная и тебя ничто не сломает.
- Ага, - голос Мариссы потух. – Только ломать уже нечего. Все давно сломано. Причем мной самой.
- Ты что, солнышко? Это ты о чем? О ком? О Пабло? – Мия выглядела озабоченной. – Скажи, ты все еще любишь его?
- Незнаю…. Незнаю… Я ничего не знаю… Во мне что-то умерло… Тогда…
- Мари, но ведь, насколько я знаю, это была твоя инициатива – стать друзьями.
- Да, моя. Но ведь он мог не согласиться, мог не идти у меня на поводу, - Марисса помотала головой, словно отгоняя от себя мрачные воспоминания.
- Дорогая, он любил тебя. Он был готов принять любое твое решение. Ты же знаешь, что Пабло всегда был слабее тебя в моральном плане, он не всегда мог взять на себя ответственность, принять решение. А когда ты выдвинула свою идею, он согласился с тобой, действительно считая, что так будет лучше. Ведь, если это хорошо для тебя, значит будет хорошо и для него. Любовь – это не только вздохи, поцелуи, признания в любви, но и самопожертвование, умение в нужный момент отойти в сторону. Ты понимаешь меня? – Мия была очень убедительна.
- Да, сестренка, ты права. Я даже не верю, что это говоришь ты – Мия Колуччи. Видимо твоя извилина умеет размножаться, - Марисса попыталась скрыть свои чувства за маской насмешливости.
- Мари, не уходи от разговора. Я знаю, что ты не такая колючка, которой хочешь сейчас быть, - блондинка нежно сжала руку сестры. – Как у тебя с Даниелем?
- Мия, столько вопросов, на которые у меня нет ответа. У нас все хорошо с Дани: идеальные отношения, идеальная пара… Но все не то… Не мое… - на глаза навернулись слезы.
- Ну, милая моя, не плач. Сегодня наш день рождения. Не будем о грустном, - Мия решила прекратить, становившийся опасным разговор. Она бросила мимолетный взгляд на часы. – О-у! Уже пять часов! Нужно спешить! Гости начнут съезжаться к семи. О, Боже! Я не успею собраться!
- Да, - Марисса с удовольствием переключилась, - времени осталось только на то, чтобы принять душ и одеться. Хорошо хоть, что все остальное уже готово. Ну что, по домам?
- Угу. – И девушки выскочили из кафе, не заметив странного парня в надвинутой на глаза шляпе, стоявшего у входа.

- Веселитесь, веселитесь! Не долго вам осталось. Сегодня вечером все решиться. Вы отплатите мне за все…

Марисса не могла узнать свой дом. Он походил на веселую ярмарку. Таким все вокруг было ярким и сказочным. Все блистало. Тысячи воздушных шариков весели под потолком. Бумажные фонарики и разноцветные звезды украшали стены. В вазах стояли цветы, поражая своим пестрым великолепием.
В столовой был накрыт огромный стол, весь заставленный различными яствами. Сверкало, натертое до блеска, столовое серебро. Повсюду сновали рабочие, заканчивая последние приготовления к празднику.
«Что ж, думаю, тут и без меня управятся, - сказала себе Марисса. – Пойду приму ванну».
Лишь погрузившись в мягкую пену, Марисса позволила себе расслабиться. Тихо журчат струйки воды, вдоль тела пробегают быстрые пузырики, с шипением тает пахнущая утренней росой пена. В зеркальных небесах высокого потолка отражается светлая комната, поблескивают краны и вентили, хрустальные флаконы духов на туалетном столике. А в центре, углубленная в пол, ванна, в которой парит золотисто-загоревшее тело, отороченное кое-где кружевом тающей пены. Девушка крепко зажмурила глаза, продляя иллюзию спокойствия. Хотелось хотя бы ненадолго отключиться. Но мозг продолжал работать, как незнающий покоя трудоголик.
«Уже почти шесть. Скоро начнут съезжаться гости. Почему он до сих пор не позвонил?.. Неужели забыл?.. Это невозможно! Он не мог! Ну, почему, почему он не звонит?»
И тут раздалась трель телефона.
«Это он! – мелькнуло в сознании.
Рука лихорадочно схватила трубку.
- Алло? Пабло? – голос срывался.
Молчание. Опять.
- Перестаньте! Оставьте меня в покое! Зачем вы меня мучаете? Ну, сколько можно молчать?
- Сегодня ты умрешь, - прошипел хриплый голос и в трубке запикало.
- Господи! За что?..
Она сидела в ванной, обхватив одной рукой колени, и даже теплая вода не спасала от дрожи, сотрясающей ее тело. Вторая рука судорожно сжимала трубку.
«Мануэль!» - вспыхнуло в мозгу. Она быстро набрала номер друга.

И вот настал долгожданный час, когда распахнулись двери гостеприимного дома Мариссы Пиа Спиритто-Андраде-Колуччи. У входа толпились журналисты разных изданий, держа наготове фотоаппараты и микрофоны. Такое событие как день рождения всемирно известной модели и популярной певицы ни в коем случае нельзя пропустить. Тем более, если они празднуют в одно время и в одном месте. На праздник обещали приехать представители богатейших семей Буэнос-Айреса. К сожалению журналистов, вход на праздник был только по специальным приглашениям и, конечно, никакой прессы.
Соня и Франко стояли на крыльце и встречали прибывающих гостей. Первыми подъехали Лухан и Маркос. Третья дочь четы Колуччи после родов заметно изменилась. Стала мягче женственней, а длинное сливочного цвета платье только подчеркивало эти качества. Сейчас трудно было признать в этой высокой красивой молодой женщине, основательнице благотворительного фонда «Созвездие», ту девчонку с улицы, какой она когда-то была. От былой Лухан Линарес остался только боевой дух, да озорные искорки в глазах. Поцеловав родителей, чета Агилар прошествовала в дом.
Следом на белом лимузине прикатили звездные Вико и Рокко вместе с Фелиситас и Лало. Защелкали затворами фотоаппараты, легкие сумерки прорезал свет фотовспышек. Улыбаясь во все 32, а вернее 128 (у четырех-то человек) зуба, пары поспешили скрыться за дверью.
Следующего гостя папарацци встретили с не меньшим интересом. Как же, как же. Это же Даниель Абеляр – жених одной из именинниц. Некоторые уже предвкушали, как в завтрашних газетах на первой полосе выйдет статья: «Кто же первым поздравил Мариссу Пиа Спиритто? Жених известной певицы был замыкающим в череде приглашенных!»
Вот, один за другим, к дому подкатили два строгих черных Мерседеса. Это специально прибывшие на день рождения дочери Фабрицио Спиритто и Мартин Андраде.
Из маленького юркого Пежо вышли Томас Эскура, Гвидо Лассен, Пилар Дунофф и Лаура Арегги – дети известнейших в Аргентине людей. В руках Гвидо и Томаса были вызывающе огромные коробки розового и оранжевого цвета. А их девушки держали великолепные букеты из орхидей.
Луна и Николас Провенса прикатили на красном BMW. Поговаривали, что Николас собирается создать свою партию, которая будет бороться за права сельскохозяйственных работников и сельских жителей.
Пленки в фотоаппаратах уже заканчивались, а гости все прибывали и прибывали. Последним приехал любимый дядя сестричек-именинниц – Лукас Колуччи с женой.
На этом репортерам с горечью пришлось распрощаться с семейством Колуччи. Так как большие двери дома Мариссы закрылись, чтобы продолжить праздник в тесном кругу родных и близкий.

Сестры находились в комнате Мариссы и ожидали своего выхода. Мари спокойно сидела на своей кровати, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не помять раньше времени платье. А Мия крутилась перед зеркалом, колдуя над своей прической.
- Мари, знаешь, я так волнуюсь, так волнуюсь… Ну как? – Мия встряхнула своими золотистыми волосами. – Только честно, как тебе моя прическа?
- Хм, дай-ка посмотрю, как следует. – Марисса встала и обошла сестру со всех сторон. Каждый волосок лежал, где ему и полагалось, - не прическа, а совершенство. – Грустно, сестричка, все это очень грустно.
- Что?! – в ужасе закричала Мия. – Что ты такое говоришь?
- Я просто подумала, жаль, если бедные стилисты и парикмахеры Буэнос-Айреса останутся без работы. Ведь у тебя получаются прически в сто раз лучше, чем у самых именитых из них. – И Марисса с хохотом повалилась на кровать, забыв о платье. Мия шлепнулась рядом с ней.
- Знаешь, сестричка, пока праздник не начался, я хочу тебе открыть один секрет. Об этом еще пока никто не знает, - Мия заговорщически подвинулась поближе к сестре.
- Я внимательно слушаю вас, сеньора Агирре, - Марисса сделала «умный» вид.
- У меня скоро будет ребенок! Я уже на третьем месяце!
- Сестренка, я так рада за тебя! – Мари кинулась обнимать блондинку. – Наконец-то Мануэль станет папочкой.
- Только я очень боюсь, - сказала Колуччи. – Вдруг что-нибудь случится? Вдруг я буду плохой матерью?
- Глупышка. Ты будешь самой лучшей мамой на свете. И ничего не случится. Я всегда буду рядом. Буду оберегать тебя от бед.
- Спасибо, сестренка. – Мия прижалась к Мари еще крепче. – Я люблю тебя.
- А я люблю тебя.

Гости передвигались по залу, неспешно разговаривая и ожидая появления виновниц торжества.
- Внимание! – Раздался голос Франко Колуччи. – Настал момент, которого вы так долго ждали. Встречайте! Наши именинницы! Мия Колуччи-Агирре! И… Марисса Пиа Спиритто-Андраде-Колуччи!
Из динамиков полилась тихая музыка. Свет в зале погас. Освещенной оставалась только широкая лестница, по которой спускались две такие разные, но в то же время одинаково притягательные, девушки… Две феи… Две богини…
Сегодня они были необыкновенно, бессовестно, восхитительно хороши!
Богиня утра. Хрупкая, нежная, воздушная... Нежно-голубое платье мягко струится вдоль тела. Волосы белым облаком рассыпаны по плечам. На голове сверкает диадема… Эта девушка навевает мысли о свежести раннего утра, приносит с собой легкость океанского бриза… Это несравненная Мия Колуччи!
И богиня вечера. Гибкая, экзотичная, таинственная... Атласное зеленое платье, оттеняющее цвет волос, ниспадает почти до пола, приоткрывая босоножки на высоком каблуке. Слева разрез до середины бедра. Золотистые волосы собраны в высокую прическу и скреплены серебристым обручем. И лишь один локон мягко опускается вниз, подчеркивая изящность шеи. Эта девушка заставляет задуматься о таинстве вечера, о скрытности ночи, о загадках и мудростях Вселенной, она приносит с собой запах экзотических цветов и оставляет легкий привкус надежды… Это великолепная Марисса Спиритто!
Зал на мгновение замер, а затем разразился бурными аплодисментами. Гости запели «Happy birthday to you». Когда девушки спустились, они попали в водоворот поздравлений, объятий, поцелуев. Каждый хотел лично поздравить именинниц.

Вечер шел своим чередом. Гости развлекались: ели, пили, танцевали, шутили, общались. В общем, все веселились на полную катушку.
- Ману, а где же ваш с Мией обещанный сюрприз? Я уже устала ждать, - обратилась Марисса к другу. «Хоть чем-то занять голову, - думала она. – Лишь бы не думать о Пабло. Он до сих пор не позвонил. Наверно, что-то случилось…»
- Ну, малыш, имей чуточку терпения. Скоро, совсем скоро. – «Куда он запропастился? Давно уже пора быть здесь!»
- Так не честно! Ты же знаешь, как я не люблю ждать! – канючила Мари. «тем более мне и так не спокойно. Извелась уже вся. Пабло пропал… Не звонит… Не пишет… Неужели он совсем обо мне забыл со своей новой жизнью, новым миром?»
Вдруг у Мануэля зазвонил телефон. Что-то коротко ответив, он обратился к Мариссе:
- А вот и наш с Мией сюрприз подоспел. Солнце, обернись, пожалуйста к двери.
Марисса медленно повернулась. Сделала еще один шаг и остановилась. Она не верила своим глазам. В дверях, ослепительно улыбаясь, стоял ОН! Человек, которого она так ждала. Ее Пабло.

Тук-тук. Тик-так. Ты как? Расскажешь?
Ни друг, ни враг. Все тот. Все та же.
В ответ сойду на нет. И даже…
(Ю. Савичева, «Привет»)

Тихонько взвизгнув, она бросилась ему навстречу. И вот она уже тает в его объятиях, тонет в его глазах. Такие восхитительные, уже почти забытые, ощущения.
- Пабло! Ты приехал! – она еще никак не могла поверить. – А я думала, ты забыл. Я весь день ждала твоего звонка, а его все не было.
- Ну, что ты, малыш, - парень нежно коснулся ее щеки, – разве мог я забыть. Просто семейство Агирре хотело сделать тебе сюрприз, вот Мануэль и не разрешил мне тебе звонить, та сказать, для пущего эффекта.
- А ты все знала и молчала?! – Мари повернулась к Мие.
- Ну, положим, не только я. А еще и Мануэль, Лухан, Маркос, - невозмутимо ответила блондинка, не задумываясь, сдавая всю честную компанию. – И вообще, если бы я тебе рассказала, то сюрприза бы не получилось.
- Лухан, а как ты-то могла смолчать?! – Мари повернулась ко второй своей сестре.
- А что я? Мне сказали молчать, я и молчала, - быстро открестилась Лухи. – Это же сюрприз.
- Нет, я что-то не поняла, - завозмущалась Мия, - тебе что, не нравится?
- Нравится, очень нравится! – засмеялась Мари, повиснув на шее у Пабло. – Я мечтала об этом целых три года! Я самая счастливая на свете!
Друзья счастливо улыбались, не замечая, что за ними внимательно следит пара колючих серых глаз.

«Обалдеть! Вот сюрприз так сюрприз! Да, Агирре. Постарались.
А он почти не изменился. Все такой же красивый. А я, оказывается, все так же его люблю! – проносились мысли в голове у Мариссы. – Ну и какая после этого может быть дружба? Кто он теперь мне? Ну, уж не друг – это точно! Что делать?» - Мари наблюдала, как Пабло приветствуют друзья.
- Любимая, о чем ты задумалась? – сзади неслышно подошел Даниель и положил руки ей на плечи. Мари слегка вздрогнула. Она совсем о нем забыла.
- Да так, ни о чем. Я рада, что, наконец, все мои друзья вместе. Пойдем, поздороваешься с Пабло.

Пабло не мог поверить, что все это правда. Все наяву, а не в каком-нибудь красивом сне. Он здесь, в Аргентине, в родном Буэнос-Айресе. Его окружают самые дорогие, самые близкие ему люди. Его друзья. А самое главное, что рядом ОНА. Его Марисса.
«Какая она стала красивая. Ей так идет это платье. Хочется снова и снова сжимать ее в объятиях. Прикасаться к ней. У нее такая мягкая, нежная кожа, - вспомнил Пабло свои недавние ощущения, когда он коснулся ее щеки. – Мое сердце просто разрывается от любви к ней. Да! Я люблю ее! Люблю! И никакой она мне не друг!»
- Пабло… - он и не заметил, как его греза оказалась рядом. Но кто этот высокий парень с пепельными волосами и глазами свежей зелени?
«Да это же тот самый француз! Даниель!» - мелькнула догадка.
- Пабло! Ты помнишь Даниеля, моего парня?
- Да, да, конечно. – «Чтоб он провалился! Так собственнически обнимает ее, прижимает к себе. Будто она его вещь».
- Надеюсь, вы подружитесь…
«Ну, ну, конечно», подумал Пабло, протягивая руку.

Через некоторое время, когда суматоха улеглась, Мия потихоньку увела Мариссу и Пабло в библиотеку, чтобы они могли пообщаться наедине.
Оказавшись с Пабло вдвоем в пустой комнате, Марисса вдруг смутилась. Она не знала как себя вести, что говорить. Они так давно не виделись. Разговоры по телефону – это совсем другое, совсем не то, что личная встреча. Тем более она никак не могла справиться с нахлынувшими на нее чувствами и желаниями. Пабло тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
- Ну, как дела? – неуверенно начал он.
-Нормально, - она опустила глаза. – Я тебя ждала, - выдавила еле слышно.
- А я всегда знал, что когда-нибудь обязательно приеду, - он шагнул к ней ближе и взял за руку.
- Как Флор? Почему она не приехала вместе с тобой? – Марисса вскинула голову и посмотрела ему в глаза. Ее взгляд обжигал, проникал прямо в душу, не давал вздохнуть. В горле у Пабло пересохло.
- Ну-у… видишь ли.. – он отчаянно покраснел, - дело в том… В общем, мы давно уже не живем с Флор, где-то около двух с половиной лет.
- Но… А как же то, что ты мне говорил по телефону: о вашей семье, о ваших планах? – Марисса была в растерянности.
- Я врал.
- Но зачем? Почему?
- Просто мне не нужен никто кроме тебя.
Стеклянная оболочка, в которой последние три года жила Марисса, разбилась, и весь мир засверкал разноцветными красками. Ее глаза сияли, а по щекам текли крупные слезы. Слезы счастья. Где-то глубоко внутри шевельнулось что-то такое знакомое, но давно забытое. Сначала тихо, а потом все громче и быстрее отбивая удары. Это проснулось, ожило ее маленькое, но такое горячее сердечко.
- Бустаманте! И ты все это время молчал! Идиот! Я тут прозябала одна, думая, что у тебя все хорошо, что у тебя счастливая семья! А ты все это время мне врал! А если бы я вышла замуж?! – она колотила его маленькими кулачками по груди. Кстати, было больно, но он лишь счастливо улыбался.
- Я ведь думал, что ты тоже счастлива с Даниелем. Не хотел ломать твою жизнь.
- Моя жизнь сломалась еще тогда, когда мы расстались, когда ты уехал!
- Я очень старался быть хорошим другом, как ты хотела, - Пабло схватил ее за руку и притянул к себе.
- Ну, мы и идиоты!
- Действительно, - он коснулся губами ее щеки, стирая слезы. – не плач, малыш! Теперь все у нас будет хорошо.
Его губы продолжали исследовать ее лицо, воскрешая почти забытые, сладостные ощущения. Он целовал ее щеки, лоб, нос. И, наконец, его губы прильнули к ее приоткрытому рту. Золотой свет взорвался внутри Мариссы, и, отдавшись ему, она понеслась навстречу солнцу, в его огненную, манящую, всепоглощающую пучину. Торжественно кружил вокруг них светящийся город, таяла и уносилась, обтекая их тела, чудесная музыка, доносившаяся из зала, - они летели на волнах времени, минуя часы, годы, столетия…

- Ты больше не будешь плакать? – спросил парень, отпуская Мариссу.
- Никогда, - она стерла руками остатки слез. – Хорошо, что Мия настояла на водостойкой косметике.
- Что я слышу, ты отличаешь водостойкую косметику от простой? Ну, тогда передо мной истинная сеньорита Колуччи. А где же моя любимая девушка, где настоящая Марисса Пиа Спиритто? – смеялся Пабло.
- А вот где! – и Марисса слегка укусила его за кончик носа.
- Ах, ты! – парень схватил ее и повалил на диван. – За это ты будешь наказана!
- И как? – шоколадные глаза смеялись.
- Тысяча поцелуев! И ни одним меньше!
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!
И парочка вновь принялась целоваться.
Сумасшедшая, дьявольская, божественная ночь! Они наконец-то нашли друг друга, преодолев сотни испытаний, реальных и вымышленных преград, тех, что от века к веку выпадают влюбленным. Теперь, в эту ночь, они торжествовали за всех, кто жил и любил на этой земле, преодолевая разлученность, пытку непониманием, неведением, неверием…
Они еще долго лежали, обнявшись, на диване, забыв про то, что где-то там, в соседней комнате, идет праздник. Ее день рождения, между прочим. Они просто наслаждались близостью друг друга. Теплом тел. Нежностью объятий. Слушали стук сердец, бьющихся в унисон.
- Люблю, - выдохнул Пабло.
- Люблю, - подхватила Мари.

Когда Марисса вернулась к гостям, Мия и Лухан сразу же вцепились в нее мертвой хваткой.
- Ну, рассказывай! – воскликнула Мия. Глаза сестер светились неподдельным интересом.
- А вы знаете, девочки, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали? – фыркнула Мари.
- Ну, сестренка, ну, чего ты? – заныла Колуччи. – Нам же интересно как все прошло!..
- Ой, девочки, даже не знаю, что сказать… Я люблю его! – на одном дыхании выпалила Мари.
- А он? – Лухан как всегда была рациональна.
- А он меня, - рыжая опустила глаза и покраснела.
- Но это же замечательно! – Мия принялась трясти мари за плечи.
- Замечательно! Я счастлива! Но что делать с Дани? Как я ему скажу?
- Мари, что за глупости? Даниель – взрослый, умный мужчина. Он все поймет, - рассудительно говорила Лухан.
- Да. Наверно, ты права. – Марисса заметно повеселела.
- Сестренка, не стоит переживать. Ты не должна скрывать своих чувств! Живи ими. Не бойся любить! Все будет хорошо! – и сестры обнялись.

Соня и Франко смотрели на своих дочерей: Мариссу, Мию и Лухан.
- Дорогая, посмотри на наших девочек. Они такие красавицы!
- Ты прав, милый, у нас три чудесные дочери. – Ответила Соня. – Думаю все родители мечтают о таких детях. Добрые, ласковее, умные, красивые, все состоялись в профессиональном плане.
- И даже внук у нас есть. Маркитос – чудо! – восторженно продолжал Франко. - Думаю, скоро девочки порадуют нас еще парой внучат.
- Очень жду этого момента! Но если хоть один из них посмеет назвать меня бабушкой, то… им не поздоровится!
Франко только рассмеялся.

Пилар Дунофф искала своего парня Томаса, но его нигде не было видно. Она окинула взглядом зал. Лаура и Луна о чем-то тихонько беседуют, сидя на небольшом диванчике в глубине комнаты. Гвидо, пользуясь тем, что Лаура отвлеклась, стоял у бара, заказывая очередной, наверно, 20-ый по счету, коктейль. Вико и Рокко стояли на импровизированной сцене и исполняли свою новую песню, под звуки которой на танцплощадке медленно кружились пары. Соня и Франко… Лухан и Маркос… Фели и Лало… Марисса и Пабло… Они танцевали, прижавшись друг к другу и не замечая ничего вокруг.
«Какая красивая пара. Они так подходят друг другу. И очень любят друг друга, это видно невооруженным глазом, - думала девушка, наблюдая за своими друзьями. – Бедный Даниель. Он, конечно, любит мари, но ему придется смириться. Марисса навсегда принадлежит Пабло. А Даниель… Насильно мил не будешь. Кстати, где он?»
Пилли еще раз пробежалась взглядом по залу. А вот и Дани… Стоит в тени колонны в дальнем конце зала и трет рукою глаза. Может быть ему нужна помощь? Или поддержка? Добрая душа девушки рванулась вперед.
- Даниель! Тебе помочь? – Пилар положила ладошку на плечо парня.
Он медленно повернулся и ее глаза встретились взглядом не с такими привычными зелеными глазами жениха Мариссы, а со стальным взглядом колких серых глаз.
- Ты?.. – девушка онемела.

Тесно прижавшись к Пабло, Марисса закрыла глаза и отдалась танцу. Его объятия были такими родными, такими надежными… В это мгновение она поняла, что ей в этой жизни больше ничего не надо. Только знать, что он рядом… Ощущать его прикосновения… Вдыхать его такой знакомый запах… Чувствовать его дыхание на своей щеке…
Она знала, была уверена, что он чувствует то же самое. Она теперь всеми фибрами своей души ощущала эту ниточку, что связывает двух любящих людей. Она чувствовала, что они две половинки единого целого, когда один понимает другого без всяких слов. А другой – это и есть ты, лучшая часть тебя, расцветшая роскошная сердцевина души…
Так вот оно какое – счастье!
- Мне страшно, - прошептала она, - я слишком счастлива. От этого, наверно, умирают…
- Глупенькая моя девочка, - Пабло коснулся губами ее лба. – Не нужно ничего бояться. Теперь все будет хорошо. Мы всегда будем вместе. Всегда. Обещаю.
- Я люблю тебя!
- Я люблю тебя!
Их губы встретились в поцелуе.

- Ну, здравствуй, Пилли. Я вижу, ты меня узнала.
Пилар от растерянности на миг потеряла дар речи. Серые глаза… Его глаза… Она узнала бы их из тысячи… Когда-то она тонула в этих глазах… Отдавалась им без остатка… Когда-то она любила этого человека.
- Хоакин… - выдохнула девушка.
- Собственной персоной, - он согласно кивнул.
- Но как?.. – она все еще не понимала.
- Как-как? Пара пластических операций. Цветные линзы… - он протянул руку, и на его ладони Пилар увидела два зеленоватых кружочка.
- Но зачем? Почему? – недоумевала девушка.
- Ну что ты заладила: что? Как? Зачем? Почему? Сейчас все узнаешь! Все всё узнают! – он вынул из кармана пистолет и грубо схватил девушку за руку. Она слегка вскрикнула.
- Нечего орать, милая! Ты меня этим не разжалобишь! Пойдем! – Хоакин потащил девушку в зал.
Он быстро подошел к музыкальной аппаратуре, таща за собой перепуганную Пилар, и выдернул шнур из розетки. Музыка стихла. Присутствующие начали удивленно оборачиваться.
- Все сюда! Быстро! – кричал парень.
Народ начал стягиваться в центр зала. Перед удивленными глазами приглашенных предстал обезумевший жених Мариссы. В руках он держал пистолет, дуло которого упиралось в бок Пилар Дунофф. Подбежавший Томас дернулся было в сторону своей девушки, но вовремя был остановлен Пабло, который схватил его за плечи.
- Эй, красавчик, не дергайся! Иначе твоя девушка будет себя плохо чувствовать! – безумец еще сильнее вдавил дуло в бок девушки.
- Даниель! – Марисса была в шоке от поведения своего жениха. – Что ты делаешь?

- Даниель? – парень усмехнулся. – Никакой я не Даниель! Позвольте представиться – Хоакин Ариас Порондо, собственной персоной!
По залу пролетел возглас удивления.
- Что, не ожидали? – продолжал он. – Все забыли про меня. А я – вот он! Живой, здоровый. И никто меня не узнал. Только вот Пилли, девочка моя… - Хоакин свободной рукой приобнял Пилар. – Конечно, я сильно изменился. Да и любой бы изменился на моем месте. Да, детки, наркотики – это вам не шутка. Они сводят с ума. Хочется снова и снова. И в один прекрасный момент ты понимаешь, что сделаешь все, чтобы получить очередную спасительную дозу.
Однажды доза была мне так нужна, что я просто-напросто украл ее. Но меня поймали. Да, поймали! И отметелили так, что места живого не осталось, а лицо и вовсе было одной кровавой маской. После этого родители заперли меня в лечебницу. В этот ад, где сливаются дни и ночи, где тебя ломает, ноет каждая косточка, каждая мышца, но никто и не думает спешить тебе на помощь.
Полгода в клинике, и я почти забыл о наркотиках. Полгода сложных операций, и я снова почти здоров. Вот только лицо восстановить не удалось. Полгода мыслей, бесконечных копаний в себе и ситуации, и я понял, кто виноват во всех моих бедах, во всех моих страданиях. И решил отомстить! Да, отомстить! И новое лицо тут было как нельзя кстати. А цветные линзы лишь дополнили образ. Подделать документы не составило большого труда.
И вот я уже обаятельный француз Даниель Абеляр, новый староста Elite Way School. – Он деланно поклонился. – Вы, наверно, сейчас вычисляете, кому же это я решил отомстить. Я прямо слышу, как у вас в головах щелкают шестеренки. Что ж, не буду вас мучить! Во всех моих бедах виноваты они! - и Хоакин махнул рукой в сторону Мариссы и Мии. – Да, они! Это из-за них я стал таким!
- Но… - попыталась сказать Мия.
- Никаких «но», - он навел пистолет на блондинку, одной рукой продолжая удерживать Пилар. – Это вы, и точка! Это вы сломали мне жизнь! Это вы бросили меня! Это вы заставили меня страдать! Это вы подтолкнули меня к наркотикам!
Ну что вам стоило встречаться со мной? Подумаешь, я встречался с вами обеими. Что тут такого страшного?! Я любил вас обеих! Вы так хорошо дополняли друг друга, в целом складываясь в девушку моей мечты. Мия была такой нежной, чувственной, а Марисса – безрассудной, горячей…
Это ты! – вдруг он повернулся к Мариссе, - Ты во всем виновата! Зачем выследила меня с Колуччи?! Зачем рассказала ей, что я встречаюсь и с тобой тоже?! Не могла промолчать?! – он кричал все громче и громче. – Ты разрушила все! И теперь вы заплатите! Я вернулся в Elite Way и стал медленно готовить свой план. Не зря говорят, что месть – это блюдо, которое подают холодным. А я умею ждать. Я научился этому в наркологической клинике, - Хоакин говорил уже спокойно. – Подобраться к вам было совсем легко. Мия, конечно, встречалась с Мануэлем, но ты, - он махнул пистолетом в сторону Мариссы, - ты так хотела забыть свои отношения с Пабло, что не задумываясь бросилась в мои объятья.
И знаешь, - теперь он обращался только к Мариссе, - я снова почти научился любить тебя. Ведь ты изменилась за два года, что мы не виделись. Видимо, общение с Мией дало о себе знать. Ты стала мягче, нежнее, стала почти идеальной, в моем понимании, женщиной. А твои глаза… В них появилось какое-то новое выражение. Выражение какой-то легкой тоски, грусти что ли.
Я, дурак, тогда не понимал, что все это из-за Пабло. Бустаманте! Если бы не он, возможно, ничего этого сейчас и не было, - Хоакин взмахнул рукой. – Возможно, мы бы жили с тобой счастливо… поженились… нарожали детей… И все было бы хорошо. Я бы забыл о своей мести. Я ведь почти любил тебя, Марисса! Но ты сама все испортила! Тебе не нужна была моя любовь! Никогда! Тебе всегда был нужен только он! Пабло!
Даже тогда, на третьем курсе, когда ты встречалась со мной, а его якобы ненавидела, я видел как загорались твои глаза только при одном взгляде на него. Ты даже себе боялась признаться, что влюбилась, а я уже видел, знал, что ты теперь принадлежишь только ему. Ему, а не мне!
И вот я – Даниель Абеляр, ты – моя девушка, а он – просто друг. Просто друг! Как же! Ты постоянно устраивала эти дурацкие свидания вчетвером, когда мы с Флоренсией, как дураки, сидели и слушали ваше щебетание! Закрывали глаза на объятия и поцелуи якобы друзей! Друзья! Конечно! Да ты бы видела свои глаза, когда ты смотришь на него! В них легко можно прочесть: «Люблю его! Хочу его всего, до капли! Он принадлежит мне, а я ему!»
А потом он уехал, и я решил, что, возможно, теперь ты будешь только моей. Возможно, теперь я перестану сгорать от ревности и забуду о мести. Но нет! Стало еще хуже! А в последнее время вообще невыносимо! Эти фотографии по всему дому, в каждой комнате и даже на кухне! Эти дурацкие пластинки ERREWAY и песни, которые я так ненавижу! Эти постоянные телефонные разговоры по вечерам, когда ты должна быть со мной! Пабло! Пабло! Пабло! Он незаметной тенью повсюду следовал за нами! Он был третьим членом нашей так называемой «семьи»!
Что ты так на меня смотришь? – спросил он у Мариссы. – Ты думаешь, я дурак?! Думаешь, я не видел, что под подушкой у тебя лежит его фотография?! Думаешь, не знал, что в шкафу ты все еще хранишь все его записки, письма, подарки?! Думаешь, я не слышал, как по ночам ты плачешь, а во сне повторяешь его имя?! Все я знал, видел, слышал! Ты даже меня несколько раз назвала «Пабло», а я терпел, скрепив зубы… Терпел… И ждал своего часа!
А сегодня! Стоило тебе только увидеть его, ты забыла обо всем на свете! И, конечно, забыла про меня! Естественно! Какое тебе дело до какого-то там Даниеля, когда рядом есть он! Твой Пабло! Танцевала с ним, даже не задумываясь о том, как мне должно быть больно, обидно, невыносимо! Думала, я ничего не замечаю… А я все знаю, вижу! Я ведь уже давно научился читать по глазам. Твоим глазам! Даже сейчас, стоя под дулом пистолета, в твоих глазах плещется страх не за себя, а за него! Но не бойся: первым будет не он.
Как же я ненавижу тебя Марисса Пиа Спиритто! Ты даже не представляешь! Ты превратила мою жизнь в ад! Настоящий ад! Ну, ничего, сегодня ты заплатишь! За все!
Я знаю, чего ты боишься больше всего. Удивительно, не правда ли, бесстрашная Марисса чего-то боится. А я вот разгадал твою тайну. Больше всего ты боишься остаться одна! Ты совсем не боишься умереть сама, но тебя охватывает ужас при одной только мысли, что ты можешь потерять их всех. Что ж, твой кошмарный сон скоро сбудется! Они все, - Хоакин обвел рукой зал, - умрут по очереди. И никто меня не остановит!
Зал стоял в оцепенении, отказываясь понимать, верить в эти страшные слова.
- А начну я с твоей любимой сестрички, которая также приложила немало усилий, чтобы загнать меня на самое дно жизни, - дуло пистолета повернулось в сторону Мии. Та вся сжалась от страха, обхватив руками живот.
В голове Мариссы со скоростью света проносились образы и воспоминания:
«- У меня скоро будет ребенок!..
- … я так рада за тебя!..
- … я очень боюсь… Вдруг что-нибудь случиться…
- … Глупышка… Ничего не случиться… Я всегда буду рядом. Буду оберегать тебя от бед…»
Не раздумывая, Марисса рванула вперед, заслоняя собой Мию.
- Прежде тебе придется убить меня, дорогой, - сказала она язвительно.
- Ну, что ж ты сама сделала свой выбор, дорогая. – Хоакин прищурил глаза. – Тогда ты в одиночестве останешься там, на небе. Надеюсь, ты попадешь в ад. Такой, в каком я жил все это время! – и его палец сдавил курок.

Далее все происходило как в замедленной съемке. Пабло бросается вперед, отталкивая Мариссу и закрывая Мию собой. А Пилар виснет на руке Хоакина. Раздается оглушительный выстрел…

Крики… Визг… Суматоха… Топот ног… Вой сирен…
Марисса лежала на полу и никак не могла понять, как она там оказалась. Что случилось? Голова гудела, словно медный таз. Медленно перед глазами начали проплывать образы: сжавшаяся от страха Мия, горящие злостью и ненавистью глаза Даниеля-Хоакина, ослепительная улыбка Пабло… Пабло! В голове, казалось, разорвался снаряд, все вокруг запрыгало, поплыло, в глазах заплясали мушки.
«Пабло! Что с Пабло?!» - единственная мысль билась о стенки воспаленного сознания.
Она попыталась встать, но тело отказывалось слушаться, мышцы словно скрутило в жгут. Она тихонько застонала.
- Мари, ты очнулась! – перед глазами появилась взволнованная физиономия Томаса. Следом подбежал Гвидо.
- Марисса, как ты?! Как себя чувствуешь? Все нормально? – Лассен засыпал ее вопросами.
- Что с Пабло? – еле слышно прошептала Марисса. – Где он?
- Успокойся, родная, - Томми помог ей подняться на ноги. – С Пабло все хорошо. Пуля прошла по касательной, лишь слегка задев плечо.
- Да, Пилар вовремя дернула этого придурка за руку, - восхищенно пробормотал Гвидо. И продолжил, - А Пабло сейчас с Маркосом , тот накладывает ему повязку на рану. Не бойся. Все хорошо. – И он ободряюще приобнял Мари.
- А что с Дан… Хоакином? – голова все еще гудела.
- Ребята сеньора Роберто схватили его. Сейчас он на пути в участок, - объяснил Томас.
- Сеньор Роберто? Кто это? – недоуменно спросила Марисса.
- Я тебе потом расскажу. Хорошо? – Томми увлек Мариссу к дивану и усадил на него.
«Как кружится голова, - Мари все никак не могла собрать разбегающиеся мысли в единое целое. – Это какой-то сон. Глупый сон. Даниель – совсем не Даниель, а Хоакин. Он хотел убить меня, хотел убить нас…»
- Соня и Франко применили все свои связи, чтобы отложить допрос свидетелей на завтра, - голос подошедшей Пилар отвлек Мариссу от невеселых размышлений. – А Маркос засвидетельствовал, что Мари, Мия и Пабло сейчас не в состоянии давать показания. Им нужен отдых.
- Спасибо тебе, Пилли, - Марисса поднялась и обняла подругу. – Ты спасла жизнь Пабло. А теперь, пожалуйста, отведите меня к нему.

Наконец все разошлись. Закончился этот странный праздник, который навсегда оставит след в сердцах и памяти каждого из присутствовавших на нем.
Марисса и Пабло, обнявшись, сидели на крыльце их дома. Именно ИХ. Потому что оба были уверенны, что теперь они вместе навсегда.
Тихо опускалась на город ночь, забирая остатки света. Медленно прощаясь с природой, покидал этот мир теплый весенний вечер. Уходил, чтобы завтра вернуться вновь, еще более ясным, белее светлым, более счастливым.
Так же тихо прощалась с нашими героями юность, оставаясь где-то позади. Благословя и неслышно поцеловав напоследок, она передавала их в сильные руки другой, взрослой, жизни.
Марисса сидела, прижавшись щекой к плечу Пабло, и наблюдала, как на горизонте медленно гаснет последняя полоска света. Вечер угасал… Этот вечер изменил ее. Заставил по-другому посмотреть на мир, научил не бояться своих чувств. Вернул веру в любовь. И пусть детство осталось где-то позади, а впереди маячит новая взрослая жизнь, в которой ей придется посадить в тюрьму своего бывшего парня… Она точно знала, что рядом с ней всегда будет ее семья, ее друзья, ее любимый…
Поэтому сегодня, сейчас, в этой наступающей ночи, она без сожаления прощалась с детством. И лишь где-то вдали, на задворках ее вновь ожившего сердца, мягко вальсировала легкая грусть… Тихая… Светлая…