|
|
 |
|
Как просто бывает ненавидеть
|
|
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:21 | Сообщение # 1 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| Фанфик предоставлен Лена88
Содержание не проверялось админом. Название: Как просто бывает ненавидеть
Автор: say
Жанр: психоделика
Бета: отсутствует
Размер: не определен
Рейтинг: слабовато... но кто-нибудь двинет кони...
Пейринг: стандартно
Статус: окончен
Дисклеймер: Крис Морена и иже с ней, а так же say
Размещение: без разрешения - нельзя
Саммари: черт знает через сколько лет после окончания колледжа
Авторское примечание: ненавижу этот фик. Всей душой. Но пишу. Это уже что-то значит
P. S. Не открывайте чужих шкафов...
   
|
| |
| |
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:21 | Сообщение # 2 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| Никогда не открывайте чужих шкафов – оттуда может выпасть скелет
(Английская пословица)
1
"Эта история произошла давно... Нет, не так... Эта история началась давно... Снова не то...
Это случилось миллион лет назад, и я не думала, что когда-нибудь мне придется об этом вспомнить... Да зачем и кому я это рассказываю?! Сама с собой говорю, схожу с ума... Не хочу вспоминать о той, кого считала лучшей подругой. А ведь и правда, она была моей самой близкой и лучшей подругой, я никогда не могла злиться на нее... И тогда попыталась простить... Даже смогла убедить себя в том, что простила... А она рассмеялась мне в лицо, сказав, что я тряпка и размазня. Она стала стервой. Потому что дико захотела быть другой... У нее не получалось, и она превратилась в это...
Зачем я вспоминаю об этом сейчас? Да потому что снова встретила ее... Потому что снова вернулся тот кусочек моего ноющего сердца, который вместе с ней я выбросила в помойное ведро.
Меня снова попытались поставить на место, утверждая, что я бездарь... Она всегда это умела. Мне кажется, что она и не узнала меня...
Конечно, всемирно известная актриса. Талант, прелесть... А я так, простая переводчица непонятно где, непонятно как залетевшая во Францию. Жизнь порой ставит не решаемые задачи...
Я стала больше курить. Хотя это началось еще с колледжа. Я стала серой и незаметной, мне этого теперь хватало. Я не хочу во всем обвинять ее, но где-то в глубине души понимаю, что это она виновата. Даже страшно становится...
Я помню каждый день нашей ссоры в колледже, помню первый курс университета... Она всегда унижала меня, а я не замечала этого.
Но она сейчас одна... Все, что она сделала мне, не помогло. Ее терзает одиночество. И боль. Я же вижу. Не знаю, что мне делать. Я ведь научилась прощать..."
-Вико, опять напустила дыма? – недовольно окликнул девушку сосед.
Вико соскочила с подоконника.
-Мсье Геруа, извините, просто я задумалась...
-Мне плевать! Моя жена страдает астмой, сколько раз повторять тебе это?
Вико опустила глаза. Она стала слишком покладистой. Слишком спокойной. Раньше она бы послала этого талантливого псевдо-художника далеко и надолго, сейчас не было сил.
-Это больше не повторится, - смущенно ответила она.
-Надеюсь. А то мне придется жаловаться хозяйке.
-Ублюдок, - шепнула Вико по-испански.
Художник не расслышал, он удалился, гордо хлопнув дверью.
Вико снова устроилась на подоконнике, поджав под себя ноги. Что делать – она не знала. Работать с Мией не хотелось.
"...-Мне срочно нужна хорошая переводчица
-Мадемуазель Колуччи, вы уже пересмотрели все наших лучших девушек, может, выберете, мужчину? – босс танцевал польку вокруг знаменитой актрисы, боясь ее священного гнева.
-Нет, - капризно протянула дива. – Девушка. Я что, плохо говорю по-испански, вы не понимаете меня?
Босс великолепно все понимал, просто не знал, где ему достать синхронистку, которая устроила бы эту несносную Колуччи.
Вико затылком почувствовала чей-то взгляд. Она как раз закурила новую сигарету из пачки Леона и принялась за перевод нового испанского детектива. В последнее время она предпочитала работать в офисе, потому что семейство Геруа взъелось на нее.
Она подняла голову от бумаг и оглянулась. Мия Колуччи, собственной персоной, стояла на пороге и изучала склонившихся над переводами работников. Наконец, она остановила взгляд на Вико.
-Вот эта! – ее пальчик с наманикюренным ноготком и красивым бриллиантовым колечком указал на Пасс.
-Но она не синхронистка, - жалко залепетал хозяин.
-Ничего не хочу слышать! – мотнула головой звезда. – Только ее.
-Вик, выручай, - шепнул Леон. – Ты же видишь, что нашему боссу несдобровать. Того и гляди инфаркт стукнет.
Вико посмотрела на несчастного работодателя. Тот покраснел, сразу видно – давление.
-Я согласна, - она встала.
Босс благодарно охнул.
-Сейчас заключим контрактик, - залепетал он.
Мия окинула Вико взглядом.
-Прибудешь завтра в девять по этому адресу, - она протянула ей карточку отеля.
Вико кивнула..."
Ну и зачем я согласилась? Очередная закуренная сигарета погибла смертью храбрых в пепельнице. Нельзя курить, а то этот художник снова выползет на лестницу. Может, стоит переехать? Леон говорил, что у его сестры есть свободная комната...
Вот он, Париж! Блистающий город моды и вечеринок. Роскошный город, город прожигателей жизни...
А с изнанки – нищие кварталы, коммуны, маргиналы, неудачники-художники, и она, абсолютно без денег, ненужная никому в этом огромном городе.
Да, Париж показал ей свое истинное лицо. Разбитые стекла, крошившиеся в пыль стены, потолок, норовящий упасть на голову. Евро растворялись в городе, как будто их и не существовало.
Деньги... Ей очень нужны деньги. Хоть она и работает в весьма приличном месте, и зарплата у нее немаленькая, но... Она одна в этом городе, она должна быть уверена в завтрашнем дне.
А может, она согласилась не только из-за денег? Наверное, ей просто захотелось потрепать себе нервы. Быть личной переводчицей Мии Колуччи, явно не узнавшей ее, после всего того, что произошло между ними.
Забавно.
Ну что ж. С чего-то надо начинать.
Может, поговорить с Леоном на счет жилья? Или с Алексом...
При мысли об Алексе она покраснела. Наверное, она давно так не влюблялась, кроме того, самого любимого мальчика из прошлого. Все ее надежды были настолько хрупкие, что она даже не могла признаться себе самой. Влюбилась...
Мия с успехом разбила все ее влюбленности. Интересно, а месть сладка в холодном виде?
2
-Я ухожу, - Марисса положила на столик стопку журналов.
-Куда? – равнодушно спросила Мия, щелкая пультом. – Странно, рекламу с моим новым фильмом крутят только на каждом третьем канале. Я думала, ты подсуетишься.
-Мия, я ухожу от тебя, - Марисса спокойно смотрела на сестру, сложив руки на груди.
-То есть? – Мия обернулась на нее, пытаясь подавить презрение во взгляде.
-То есть, - Марисса подхватила небольшую спортивную сумку, - я больше не буду твоим агентом. Мне надоело выслушивать твои постоянные истерики, выговоры, недовольства.
Мия молчала, с удивлением изучая сестру.
-Да, и вот еще, - Мари остановилась у дверей номера. – Сходи к психологу, твои истошные визги от кошмаров никто не в состоянии выдержать.
Мия долго изучала захлопнувшуюся дверь, пытаясь понять, что такое соленое у нее на губах.
Марисса быстро шагала по улице, прочь от отеля. Она до сих пор не была уверена в правильности своего поступка. Она очень любила сестру, но не актрису, а ту несчастную робкую девочку с огромными глазами. Тот образ, который остался теперь лишь на экране.
Мия изменилась. Очень давно. Это началось еще на пятом курсе колледжа, когда они расстались с Мануэлем. Ману, бросив учебу, уехал в Мексику, а Мия, с трудом выплыв из состояния депрессии, стала меняться. Марисса упорно закрывала на это глаза. Она была счастлива, ее приняли в Бостонский университет, отношения с Пабло стали крепкими. А потом все рухнуло. В один прекрасный день он ушел.
И только тогда Мари стала внимательно наблюдать за сестрой. Мия замкнулась в себе и на себе. Обычная уловка страдающих эгоцентриков. Она захотела, чтобы весь мир сопереживал ей, и пошла на актерский. Дальше произошла какая-то неприятная история с Вико, и она исчезла из жизни сестры. Тогда Мия стала более раздражительной. А потом ее пригласили в кино.
Марисса, перепробовавшая тогда все способы забывания, как то: горные лыжи, дайвинг, прыжки с парашютом, решила успокоиться и пошла к ней в помощницы, думая, что сможет изменить сестру.
А теперь, пять лет спустя, оказалось, что изменить Мию нереально.
Марисса сочувствовала сестре, но больше ее не жалела. В сердце не осталось жалости, Мия упорно, по капле выдавила все хорошее.
Уходя от нее, Марисса в первую очередь думала о себе, о своих, потраченных зря нервах, о недосыпании, об унижениях, которые уже пять лет терпела от сестры. Мия ломала ее, а зачем – оставалось непонятным.
Сонный Париж, город несбывшихся надежд, город веселой жизни... Ну что ж, Мия Колуччи, ты нашла свое место. Только большие города всегда ломают людей, стирают их личность...
Интересно, что теперь будет делать Мия? Она приглашена на фестиваль в Каннах, а потом в Париже должны начаться съемки нового фильма. Наверное, найдет себе новую помощницу. Сама она ничего не сможет делать, потому что запугала всех окружающих до состояния невменяемости.
Мари хмыкнула. Неплохо бы позавтракать, пока она не нашла место, где можно остановиться. Уезжать она не собиралась. Лувр, Версаль... Иногда хочется побыть туристом.
Тихое кафе, тихий переулочек... Мари выбрала столик у окна, заказав чашку кофе с круассанами. Улочка была ярко освещена, и девушка залюбовалась причудливыми световыми узорами. Раньше до таких мелочей ей не было дело. Просто теперь она была... свободна...
-Марисса, ты ли это? – знакомый голос заставил вынырнуть из сонных размышлений.
-Рокко? Какого черта? Откуда ты? – обрадовано воскликнула Марисса, указывая ему на соседний стул.
Рокко, практически не изменившийся за десять лет, прошедших с окончания колледжа, выглядел довольным и счастливым.
-Переезжаю во Францию, - улыбнулся он. – А ты, Андраде, повзрослела, похорошела.
Марисса рассмеялась. Она была счастлива видеть друга.
-Пабло Бустаманте? – невысокая тоненькая девушка подошла к нему в аэропорту и скупо улыбнулась. – Я жду вас.
-Вылет задержали, - буркнул Пабло, закидывая на плечо спортивную сумку. – Что опять случилось и почему меня вызвали?
-Два слова: Мия Колуччи.
-Она в Париже? – в ужасе спросил Бустаманте. – Тогда можно ставить крест на спокойном отдыхе и работе.
-Ну, думаю, вашей работе ничего не помешает. О деталях мы можем поговорить в другом месте.
-Если задание связано с ней, то помешать может все, - хмыкнул Пабло, следуя за девушкой.
3
"..-что-то не так, Мия? – закинув ногу на ногу, Вико занималась ногтями, пытаясь придать им идеальную форму.
Мия несколько раз прошлась по комнате, а потом упала на кровать и истерически зарыдала. Вико тут же подскочила к ней.
-Что случилось? – торопливо зашептала она, поглаживая подругу по голове. – Ми, что произошло? Опять Ману? Мия... Ответь...
-Я только что... – Мия прошептала последние слова неразборчиво, но Вико поняла, и ее тут же захватила волна истерики.
-Что?!"
Нервы, нервы... Она всегда вспоминала этот момент, как самую страшную часть своей прошлой жизни, самую опасную. Она никогда никому не говорила, что тогда случилось с Мией и была уверена, что никому не расскажет. Хотя и смыла хранить тайну уже не было. Они перестали быть подругами.
Вико сладко улыбнулась, представив как продаст эту новость в газеты. Да общественность сойдет с ума. Это просто поставит крест на карьере Колуччи.
Нет, она не будет этого делать. По крайней мере, пока.
Ровно в девять Вико стояла в холле отеля, соображая, что же делать дальше.
-Извините, вы кого-то ждете? – швейцар. Надо же, какой наглый. Вико поморщилась.
-У меня назначена встреча с Мией Колуччи, мсье. Я ее переводчица.
-Попросите портье позвонить ей, - он подмигнул. Вико разозлилась. В таком роскошном отеле могли поставить к дверям кого-нибудь поприличней.
-Это я и собиралась сделать, - она отошла, показав, что разговор закончен.
Она подошла к стойке. Невысокая рыжая девушка недовольно постукивала по полированной поверхности паспортом, явно поджидая администратора. Вико сощурилась. Марисса Андраде. Какие личности прибыли нынче в наш скромный город.
Вико спряталась за горшком с симпатичным фикусом, не желая попадаться Андраде на глаза.
Через минуту появилась высокая девушка. Она с улыбкой попросила прощения и обратилась к Мариссе.
-Я выписываюсь, - Андраде говорила на английском, иногда позволяя себе грассировать. Наверное, знает и франсе, зачем врет?
-Вы прибыли с мадемуазель Колуччи? – девушка глотала слова. Вико недовольно поморщилась, такое произношение резало ухо.
-А отбываю в одиночестве. Неужели так сложно меня выписать? – Марисса гневно глянула на несчастную девушку. – Номер уже оплачен. Но в этом отеле я больше не покажусь.
Наконец, все формальности были улажены, и Андраде, подхватив небольшой рюкзак, с чувством собственного достоинства направилась к выходу.
Вико тяжелым взглядом смотрела ей вслед. Нехорошие предчувствия. С Андраде всегда можно вляпаться в глупую историю, даже если она всего лишь мелькнула на горизонте.
-Я к Мие Колуччи, я ее новая переводчица.
Девушка, звали которую Изабель, быстро соединилась с номером знаменитости и доложила о приходе Вико.
-Попросила подождать полчаса. Они обе отвратительные,- вздохнула Изабель.
Вико не мигая смотрела на нее. Конечно, эта дурочка разговорилась с ней, думая, что она тоже рабочий персонал. Но все же неэтично обсуждать постояльцев.
-Обе?
-Ну да, та, что только что выписалась – Марисса Андраде, ее агент. Противная и наглая до невозможности. А Колуччи, хоть и красавица, но такая стервозина. Просто слов нет. Она вчера тут перед журналистами такую овечку корчила, а потом нашу горничную чуть подушкой не убила.
-С кирпичами, - хмыкнула Вико. – Подушка с кирпичами была? Ладно, я посижу вон там, - она указала на кресла за фикусом. - Подожду.
Да, Мия продолжает доводить людей до ручки, но эта Изабель просто завидует. Странный отель и странные люди здесь работают.
Что она будет делать? Вико пока не могла понять, что же выйдет из ее холодной ненависти, из ее обиды и желания отомстить. Может, она в очередной раз справится с этим чувством и перешагнет через себя во имя той, старой, настоящей дружбы.
А ведь и не было ее никогда, этой дружбы.
-О, Элен, - Пабло плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Вот кого я всегда рад видеть, так это тебя.
-Бустаманте, Бустаманте, - хмыкнула вышеобозначеная Элен, косясь на девушку, которая встречала его в аэропорту. – Я бы могла сказать то же самое, если бы не знала, что потом ты обо мне напишешь.
-Элен, я никогда не пишу статьи, - Пабло встал и прошелся по комнате. Это была маленькая "конспиративная" квартира. Здесь он редко бывал, предпочитал жить в своей, на авеню Виктора Гюго. – Статьи пишут журналисты, а не фотографы.
-Ты хотел сказать, папарацци? – улыбнулась Элен. Пабло посмотрел в ее холодные глаза. Вроде они всегда делали одно дело, но ненавидели друг друга лютой ненавистью. Именно Элен помогла ему сделать карьеру журналиста. Но какого? Фотографа-компроматора. Грязное дело, намного хуже работы папарацци. Им-то могут в лицо сказать, что думают, а временами и в глаз двинуть. А ему улыбаются, показывают, какие все красивые, разрешают фотографировать в необычных позах и так далее. А за спиной готовы разорвать.
Он это заслужил и великолепно понимал это.
Сколько порушенных звездных карьер могли сказать спасибо объективу его камеры. Зачем искать нужный ракурс или пытаться застать звезду в туалете, когда это все просто можно подстроить? Именно этим они с Элен успешно занимались на протяжении двух лет.
Вот и сейчас Элен наметила новую жертву.
Очевидно, на папке с фотографиями будет написано: Мия Колуччи.
|
| |
| |
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:21 | Сообщение # 3 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| 4
"Ключи врезались в нежную кожу ладоней, так крепко она их сжимала. На глаза навернулись слезы. Бутылка виски полетела на заднее сиденье. Она никогда так не напивалась раньше, ни до, ни после. После этого случая вообще возникла стойкая неприязнь к алкоголю.
С трудом попав трясущимися руками в замок зажигания, она завела мотор. Слезы застилали глаза, она не разбирала дороги, вдавливая педаль газа в пол.
А потом... Свет фар и дикий крик..."
Мия проснулась, вырвавшись из объятий ее личного кошмара. Руки тряслись, а на ладошках горели шрамы, оставленные острыми ключами много лет назад.
Темное прошлое, кошмары по ночам...
Она очень долго сдерживается и живет с этим. Почему сейчас что-то должно измениться?
Она встала с кровати и потянулась. Светлые волосы рассыпались по плечам.
-Мари...
Она оборвала себя. Мариссы больше не было, она ушла. Ну что ж, все, что ни делается, все к лучшему.
Наверное, в ее жизни уже не могло произойти каких-то необычных перемен. Все и так давно пройдено, изучено и заранее решено. Уход Мариссы никак не должен повлиять на установку и запрограммированную на публику жизнь.
Все давно делалось на кого-то, чтобы кто-то увидел, что она такая. На самом деле, Мия давно перестала ощущать себя, свои эмоции, свои чувства. То, что она чувствовала – экранные эмоции. Из ее личной жизни остался только этот кошмар, лишь он был самой настоящей частью Мии Колуччи.
Зазвонил телефон. Администратор предупредила о приходе переводчицы. Ах да, она же заказала вчера переводчицу, потому что Мари ненавидела французский язык и отказывалась на нем говорить.
Мия задумчиво уставилась в окно. Что дальше? Пригласить переводчицу в помощницы? Она хмыкнула. Да, а потом обо всех ее тайнах узнают газеты. Какие тайны? Она срослась с образом милой девушки на экране и истеричной стервы в жизни. Больше и не было ничего, только две крайности без золотой середины.
Она медленно одевалась. Сейчас она позавтракает с переводчицей, решит все вопросы. Все будет хорошо.
Вико почувствовала ее приближение, волосы на затылке стали дыбом, а в сердце вонзились крохотные иголочки. Ненависть.
-Здравствуйте, - поздоровалась Колуччи, слегка прищурившись.
Сверху вниз, ты всегда смотрела на людей сверху вниз, Мия. Зачем? Ты так нас не любишь?
-Привет, - кивнула Вико, прищурившись. Мия не узнала ее, странно, но не узнала. Вико широко улыбнулась, пряча за искренней улыбкой торжество.
-Мия Колуччи, - она протянула узкую ладонь.
-Вик... – Вико поперхнулась. – Вики Морено.
-Аргентинка? – удивилась Мия.
-Да, но давно живу во Франции.
-Думаю, мы сработаемся, - холодно улыбнулась Мия.
-Надеюсь, - ответила такой же улыбкой Вико.
Мануэль аккуратно поставил чемодан в угол. Он ненавидел эту квартиру, доставшуюся ему в наследство от жены, он ненавидел этот город, так ей любимый. Он приехал сюда исключительно по делам, и надеялся убраться отсюда в ближайшем будущем.
Он ненавидел лицемеров, таких, как его погибшая жена, его работники, Этот город и... Мия Колуччи. Он не мог забыть.
А так же не мог признаться себе, что ужасное настроение связано с ее афишами, с ее плакатами повсюду, извещавшими о том, что она здесь. Он не хотел видеть ее холодные голубые глаза, он не хотел находиться с ней в одной стране. Может, потому что ненавидел, а может, из-за того, что до сих пор любил...
Рокко задумчиво перебирал пальцами салфетку. Марисса как зачарованная следила за ним.
-Странно, я бы не подумала, что Мия так изменилась. Может, все из-за того случая?..
-Где ты был? – спросила Мари, ей не хотелось даже думать о сестре. Где-то в глубине души она чувствовала себя виноватой.
-Индия, - мечтательно улыбнулся Рокко, - десять лет в Индии, представь?
-А здесь надолго?
-Переезжаю, - улыбнулся он. – Буду теперь жить и работать здесь. Оператором. Меня уже пригласили в мой первый фильм. Конечно, только помощником, но я буду расти.
Марисса подмигнула ему.
-Я пойду, - сказала она. – Оставь телефон или адрес.
Рокко нацарапал что-то на салфетке.
-Как называется фильм?
Рокко произнес название, а Мари поморщилась. Именно в этом фильме было предложено сниматься Мие. Мир тесен.
На улице она снова заулыбалась. Солнце, счастливые люди... Нет, этого не может быть!.. Кто это?
5
Вико молча изучала противоположную стену, никак не реагируя на оклики Леона. Друг несколько минут размахивал ладонью перед ее носом, пытаясь привлечь внимание. Бесполезно. Мыслями Вико была в воспоминаниях сегодняшней встречи с Мией.
Как же она ненавидела... Все, каждую фразу, каждый взгляд, вздох, жест бывшей подруги. Она и сама не ожидала, что эта встреча вызовет столько эмоций. Перед глазами стояла мутная пелена, и щеки горели от злости.
Почему же она ненавидела?..
Вико сжала кулаки, ногти впились в ладони. Противно даже думать о ней. О целом дне лжи и неискренности, о фальшивых улыбках и счастливом раздавании автографов. Мия хорошо играла свою роль милой актрисы. Даже слишком хорошо.
-Вик, - позвал Леон. – Вик, очнись, пришел Алекс, мы идем на вечеринку. Вик, очнись.
Слова друга осели где-то на полу возле ее ног, поднять и разобрать их она не могла. В шуме и тумане вокруг она вообще ничего не разбирала.
-Алекс здесь, Вик. Он отвезет нас на вечеринку. Если нас не будет, босс разозлится. Вик!!!
Она подняла на него глаза и усмехнулась. Первым желанием было спросить: "А кто ты?"
-Ладно, идем, - Вико встала и подхватила сумочку. Действительно, корпоративную вечеринку лучше не пропускать. К тому же, завтра она весь вечер проведет с Колуччи. Главное, не задушить ее завтра.
Алекс ждал их внизу. Он знал, что семейство Геруа ненавидело посетителей. Даже Леон обычно пробегал под их дверью на цыпочках.
-Привет, Вик! – он улыбнулся, глядя ей в глаза.
Внутри у нее потеплело. Злоба на Мию растаяла от одного ее взгляда. Все-таки она влюбилась. Он такой милый, заботливый, замечательный!..
-Вик, да что с тобой сегодня?! - в сердцах крикнул Леон уже из машины. – Ты так и будешь пялиться на Алекса, или все же соизволишь сесть в машину?!
Вико быстро забралась на переднее сидение, перехватив пристальный взгляд Алекса.
-Странно, все это очень странно, - бормотала Марисса себе под нос. – Этого просто не может быть. Этот человек... Я не могу вспомнить, кто он...
-Девушка, вам плохо? – кто окликнул ее.
Пошли к черту эти учтивые французы. Марисса поморщилась. Что вертелось в памяти. С этим человеком были связаны какие-то неприятные воспоминания, что-то плохое. Невнятные ощущения никак не преобразовывались в подозрения. Но что-то было где-то рядом...
Уже смеркалось. Марисса, прошлявшись целый день по городу, теперь соображала, где бы ей остановиться.
А в голове вертелось нечеткое воспоминание, как-то связанное с Мией и этим человеком.
Морщившись, словно от зубной боли, она мерила улицы шагами и нервничала.
Подняв глаза, она выяснила, что вышла на авеню Виктора Гюго. Конечно, абсолютно случайно на эту улицу выйти было невозможно. Как завороженная, она начала оглядываться по сторонам, изредка напоминая себе, что надо закрывать рот.
Из головы выветрились все глупые мысли, она любовалась великолепием ночного Парижа. Даже воздух здесь пах иначе, был пропитан весельем и жизнью, каким-то бунтарским ощущением полной свободы и вседозволенности.
Губы невольно растянулись в улыбку и захотелось танцевать и лететь.
Марисса поймала себя на том, что начала отбивать такт ногой. Ей так невероятно хотелось выбросить все это из головы и стать кусочком этого счастливого города, так ярко улыбавшегося ей.
И она сделала первый шаг... Почувствовала свободу...
Пабло лениво вертел в руках бокал с коктейлем. Он не любил шумные сборища и ночные клубы, хотя "по долгу службы" ему часто приходилось бывать в подобных местах.
Какого черта он здесь вообще делал? Элен решила взять его собой, чтобы показать своего милого братца, владельца какого-то агентства по переводам. Что в нем было примечательного, кроме обширной лысины, Пабло не понял, хотя честно изучал его минут пять. Потом он решил прогуляться до барной стойки, да так там и остался. Нет, он не пил, он просто уставился в бокал, пытаясь осознать, что же он собирается сделать. Подставить подругу детства, подловить ее на какой-то низменной гадости, чтобы общественность возмутилась, показала пальцем и сказала "фу!" Он умел это делать, это и было его профессией. Вопрос был в другом: насколько сильно он хотел этим заниматься. Ответа не было.
Возможно, подставлять других было в чем-то забавно. Иногда подстраивать прелестные фотосъемки, иногда на самом деле раскрывать какие-то гадости. Но Мия-то совсем другое дело. Интересно, а если бы на ее месте была Марисса?
Он хмыкнул. Мариссу он продал бы с чистой душой. Ее он ненавидел больше всех на свете. Он бы первый похвалил фотографа, который раньше него сделал бы какие-нибудь откровенные снимки Андраде. Но таких смельчаков не находилось.
Вдруг ему показалось, что он услышал знакомый голос.
-А она такая тварь!.. Я одна все про нее знаю...
Всхлипы.
-Да, Вик, ты одна все знаешь, успокойся, детка.
Пабло развернулся и увидел свою старую знакомую, Викторию Пасс. Она сидела в компании двух мужчин в явно нетрезвом виде. Пабло прислушался к разговору. Вико говорила по-французски без акцента, но материлась по-испански, поэтому парни явно не понимали странных вкраплений иностранной речи.
-Эта Мия, она ведь была моей лучшей подругой...
Пабло встал и подошел к их столику.
-Извините, - произнес он, стараясь правильно выговаривать слова. – Я Пабло Бустаманте. Вико, это ты?
Она подняла на него заплаканные глаза, и взгляд на минуту прояснился.
-Пабло! – она узнала его. Это несколько привело ее в чувство, и она огляделась, пытаясь вспомнить, не сболтнула ли лишнего.
-Я присяду? – вежливо спросил Бустаманте, пододвигая себе стул. Компания настороженно кивнула. Пабло широко улыбался и излучал доброту всеми силами. Вико определенно знала что-то интересное, определенно...
-Какими судьбами? Откуда ты здесь?
-Я давно здесь работаю, – улыбнулась Вико. – Ой, я вас даже не познакомила. Это Леон, - она указала на невысокого крепкого парня с улыбкой идиота на круглом лице. – А это Алекс, - жест в сторону парня с модельной внешностью и модельным же ростом. Пабло поморщился. Он никогда не любил смазливые мужские мордашки в объективе камеры. Модели-мужчины в миллион раз хуже женщин. – А это мой бывший одноклассник, Пабло Бустаманте.
А дальше начались глупые расспросы и фразы типа "а помнишь, когда..." Это оказалось весьма забавным, вспоминать свое прошлое, но Пабло напряженно ожидал, когда она вспомнит про Колуччи. Но Вико лишь досадливо скривилась, когда он упомянул о ней и перевела разговор на другую тему.
Но Пабло знал, что сумеет все из нее вытянуть. Быть может не сейчас, а через несколько дней. Людей всегда можно подловит на чувстве ненависти к другим людям. Он сможет сделать это.
6
-Я не знаю, - огрызался Мануэль в трубку. – Я не заинтересован в спонсировании этого фильма. Я вообще не заинтересован в том, чтобы видеть страшную рожу этой пресловутой красавицы. Лучше пригласите на главную роль труп с кладбища, чем Мию Колуччи.
Секретарь жалобно бормотал оправдания, пытаясь объяснить, что этот вопрос не к нему.
-Не волнуйся, я прибуду через два часа и поговорю с твоим боссом самостоятельно. Я не буду убивать его. Пока.
Мануэль отключился. Естественно, он не собирался давать этому идиоту фору в два часа, он собирался нагрянуть с проверкой прямо сейчас. Он был очень удивлен, когда узнал, что парижский филиал его фирмы собирается спонсировать фильм с участием Мии Колуччи, дивы аргентинского кино.
Ну уж нет, больше она ничего не получит от него или от его фирмы. Он и так слишком многое подарил ей тогда, почти десять лет назад. Да, были нечаянные встречи, презрительно скривленные губы и холодные взгляды, полные ненависти. Все было в течение этих лет. Все это мешало им сблизиться снова. Может, она просто этого не хотели.
Глядя на себя со стороны, он пугался. Настолько холодным и циничным он стал, отбросив сентиментальность и уважение к другим. У него не было ничего, кроме работы, да ему ничего и не требовалось. Кого в этом винить, он не знал. Разве только жизнь.
Он сел в такси и назвал адрес. С французским у него всегда были напряженные отношения, но таксисты понимали английский язык.
Его жена, милейшая женщина... Старше почти на двадцать два года. Он не любил ее. Просто ему хотелось забыть, а ей – полюбить молоденького паренька, одеть, обуть и сделать человеком. У нее, наверное, получилось. Вот только каким человеком она его сделала...
Ей было сорок два, когда они поженились. В принципе, она была молода, богата и хороша собой. Но как назло, или на счастье, неизлечимо больна. Рак крови. Ей нужен был человек, который ухаживал бы за ней. Ману с успехом сыграл роль сиделки.
И получил в наследство все ее состояние и фирму. Он быстро навел порядок, ушел с головой в работу. И ему удалось забыть. Забыть полные слез глаза и презрительное "убийца" и тихие всхлипы и громкий хлопок двери. Он всегда забывал, и в этот раз получилось. Правда было больно и ценой нечеловеческих усилий, ценой потери своего "я". Но главное, вышло. Цель, она, как известно, оправдывает средства.
Если бы он смог вернуться, то он бы простил ее, если бы он только сумел вернуться в прошлое. Но машину времени еще не изобрели...
-Сегодня у нас встреча с нашим главным спонсором, ты готов? – Крис расправил густые черные усы и подтянул живот. Рокко хмыкнул. Крис был его другом и режиссером фильма, в котором Рокко собирался работать. Вообще-то встреча со спонсорами – дело продюсеров, но сегодня Крис, почувствовавший, что спонсоры зажимают деньги, решил попугать их своими гениальными идеями и оригинальной трактовкой сценария.
Рокко лишь скептически ухмылялся. Долгая жизнь в Индии приучила его к недоверию и к тому, что вещи с изнанки совсем не такие, как с лица. То есть, переводя на доступный язык, он понимал, что спонсорам этот фильм нужен, как собаке – пятая нога. Но все же терпеливо кивал головой и поддерживал Криса, желавшего доказать, что он – гений, а его будущий фильм – займет место в истории рядом с картинами Феллини.
Самым страшным было то, что гений и сам в это вполне искренне верил.
Офис компании, необдуманно решившей проспонсировать этот фильм, выглядел в лучших традициях Голливуда – шикарный, с цветами в кадках, с кожаными диванами и симпатичными секретаршами.
Рокко остановился перед дверью в кабинет директора компании. Крис подпрыгивал от нетерпения рядом. Секретарь, сидевший в приемной, поднял на них взгляд и помотал головой. Это был замученный парень, лет двадцати с хвостиком, с таким убитым взглядом, что становилось страшно.
-Подождите, к нему сейчас нельзя, - устало выдавил он.
Рокко и Крис послушно уселись на диван около стены. Рокко молчал, Крис пытался сначала разговорить секретаря, но скоро бросил это неблагодарное занятие.
Из кабинета слышались громкие голоса. Точнее, один громкий злой голос. Кто-то явно распекал этого самого директора.
Наконец, дверь распахнулась. Невысокий брюнет в дорогом костюме вышел из кабинета, за ним выскочил пресловутый директор, танцуя на задних лапках.
-Я ясно сказал, никакой Колуччи! – зло бросил брюнет, ставя точку в разговоре.
Рокко узнал его и встал ему навстречу.
-Мануэль...
7
Шел мягкий нежный дождь с шелестом пробегаясь по улице и лаская раскаленные вчера камни. Она сжалась в комок на окне и сдерживала слезы. Иногда просто шагнуть и взлететь казалось ей единственным выходом. Казалось тогда, но уже не сейчас. Сейчас многое изменилось, она стала иной. Не потому что хотела, а потому что так было надо. Если бы она не изменилась, то просто бы не выдержала и рассыпалась на мелкие кусочки. И ей все равно было, какой становиться, главное, не остаться такой, как прежде, такой тонкой и ранимой. И она стала такой, как сейчас. И даже смогла полюбить себя в таком виде. Ярко горящая при свете дня и лучащаяся счастьем личина, сползала с лица ночью, уступая место навязчивым кошмарам.
А их было много, этих кошмаров. Даже слишком. Неужели она настолько замкнулась в себе и столько зла причинила близким людям? Хотя, ее это уже не волновало. Близкие люди предали ее. Она может доверять только себе, только сейчас и только тихо, чтобы никто не узнал об этом доверии. Потому что мир глуп и несправедлив. Никому нельзя верить. Никого нельзя любить.
Мия вздохнула. Она запуталась в этом мире и в своих перевоплощениях. Иногда лучше остаться лишь экранным персонажем. Так легче.
Сегодня вечером должна придти эта переводчица, Вики. Она кого-то напоминала ей, но Мия не могла понять, кого, да и не хотелось ей об этом думать и разбираться в мелочах.
Жизнь и так штука сложная, чтобы переживать по пустякам.
Сегодня у нее должна состояться встреча с режиссером нового фильма, в котором ей предложили сниматься. Без Мариссы приходилось тяжко, только она знала все подробности о контактах и встречах Мии. Но Мия вполне справится сама, она же не совсем идиотка.
Она закрыла окно, отрезая себе путь на свободу, прощаясь с теплыми каплями.
Как же она ненавидела. Ненавидела этот мир и эту дурацкую неправильную жизнь. Но изменить что-либо сейчас она уже не могла. Слишком тесно сплелись ниточки, слишком узкими стали проемы между прутьями решетки.
Слишком...
Тихие голоса, звавшие с собой, широкие неискренние улыбки, шепоток за спиной... Но она всегда идет вперед, несмотря ни на что. Но она всегда улыбается каждому, потому что она стерва.
Быть стервой просто. А еще проще – ненавидеть.
Она умеет ненавидеть. Это просто.
А из-за чего она стала такой? Ответ был, если покопаться в прошлом, можно найти миллион ответов. Никогда не открывайте чужих шкафов... Там много причин для ненависти. Английская пословица...
Она снова кривит губы в усталой усмешке и продолжает улыбаться... И продолжает ненавидеть...
Мысли переметнулись к другому. Зачем ей переводчица? Чтобы позлить Мариссу, наверное... Сегодня на встрече с продюсером она не собирается использовать синхронистку. Зато она пригодится вечером. Ведь ей теперь нужна хоть какая-то компания вместо сестры, так внезапно сбежавшей.
Мия провела пальцами по стеклу, прощаясь с дождем. Этот дождь и этот город – ее мечта. Самая нереальная и самая нежная. Она любит этот город. Он мрачное отражение ее мыслей. И наверное он тоже умеет ненавидеть...
Он стоял, склонив голову набок и изучая окна отеля. Ему даже на мгновение показалось, что в одном из окон мелькнула она, Мия Колуччи собственной персоной. Сколько боли она ему причинила. Настало время расплаты, настало время мести.
Он закурил, взъерошив рукой мокрые темные волосы. Его спокойные серые глаза вновь скользнули по стене здания. Он уже выяснил, в каком она номере.
Ну что ж... Аттракцион начинается...
Он ее ненавидит, ненавидел всю жизнь... Пора бы отомстить.
Мия легко выпорхнула из такси и пошла по направлению к офису, где была назначена встреча. Двое людей вышли из здания. Один невысокий жгучий брюнет, второй – долговязый блондин. Брюнет что-то зло бросал в ответ светловолосому, изредка морщась. Мия проскользнула в здание. Ее каблучки звонко застучали по керамическим плиткам пола. Третий этаж, приемная генерального директора. Спонсор и режиссер. Мия хмыкнула и толкнула дверь. Живописная компания из толстенького низенького человека, импозантного седовласого мужчины и темноволосого паренька скучающего вида моментом повернулась к ней.
-Бонжур, я Мия Колуччи.
-О, дива! Мы узнали вас!!!
-Привет, Мия.
-Рокко?
8
Она сходила с ума, растворяясь в бешеном ритме города, рассыпаясь на мелкие части и кружась в безумном танце. Но в мелькавшем перед глазами мареве, она видела этого человека, его лицо... И не могла понять, где же встречала его раньше. Слишком много времени прошло, в памяти стерся этот короткий фрагменткик. Но он почему-то до сих пор ассоциировался с Мией. Не спроста.
Мия распахнула и без того огромные глаза и остолбенело уставилась на бывшего одноклассника.
-Какого черта? Рокко?
-Я тоже рад тебя видеть, Колуччи, - он улыбнулся, сощурившись. И Мия поняла, что он знал, он все знал. Неужели это Вико рассказала ему? Не может быть!
-Вы знакомы? – удивился Крис. Но потом спохватился и представился. - Я Крис, режиссер этого фильма, - Мия сморщилась, окинув его взглядом. – А это мсье Робле, он выступает в роли нашего спонсора. – Мия перевела взгляд на седовласого мужчину и приветливо ему улыбнулась. Пожалуй, из всей этой разномастной компании, он больше всех внушал доверие.
-Ну что ж, - Робле сделал жест рукой, - пройдемте в мой кабинет, раз все собрались. Мне бы хотелось обсудить, о чем будет ваш фильм.
Мия, читавшая пару раз сценарий, еще больше скривилась. Это был поистине "гениальный" сценарий. Ничего гениальней она в своей жизни не играла.
Обсуждение заняло изрядное количество времени, и под конец Мия стала серьезно задумываться, чтобы отказаться от этой роли. Она великолепно понимала, что ее пригласили как имя и знаменитость. Актерские свои качества в этой картине ей просто негде проявлять. А все Марисса. Черт, все же следует отказаться...
Мир снова плыл перед глазами, но она упорно цеплялась за барную стойку. Сначала она жалела себя, потом звонко смеялась, распугивая окружающих, а потом заплакала, вспомнив сестру. А потом разозлилась, не в силах вспомнить этого человека.
Но когда она подняла глаза, он, словно из ожившего кошмара, стоял над ней и пытался мило улыбаться.
-Привет, Марисса.
Она непонимающе мигнула. Так не бывает.
Мия со скукой постукивала карандашом по столу, устав слушать бесконечные визги режиссера. Рокко с улыбкой глядел на нее. Изредка они перемигивались. Мия улыбалась. От ее неприязни не осталось и следа. Просто она вдруг почувствовала себя маленькой несчастной девочкой, потерявшейся в огромном злом городе. А Рокко казался кусочком прошлой жизни. К тому же, он не мог ничего знать. Вико не рассказала бы ему. Они ведь были подругами...
"-Знаешь, а я ведь всегда любила тебя! – она нервным движением забрала за ухо темную прядь и убрала мешавшуюся челку. Руки дрожали.
-Да? – Мия лениво перевела взгляд на подругу. – Я всегда имела стандартную ориентацию.
-Как ты могла?! – Вико не выдержала. Ее голос сделался пронзительным и непозволительно высоким. Онa мяла в ладони фотографию. Фотографию человека, которого полюбила здесь, в университете.
Мия непонимающе уставилась на нее.
-Ну, может, мне просто захотелось переспать с ним? – она пожала плечами и перевернулась на спину. С кровати упал томик Саган. Вико подскочила и схватила его.
-Я ненавижу тебя! – зазвенели стекла. Томик разбил стекло и полетел вниз.
-Мне нравится эта писательница. У нее красивый язык. Хотя иногда хочется растерзать переводчиков, - спокойно заметила Мия.
-Сука.
-Очень приятно, Мия Колуччи.
Мия встала и подошла к окну.
-Когда вернется моя соседка, она будет очень недовольна, Вико. Так что, лучше выйди.
-Я еще отомщу, вот увидишь, - зло бросила Вико.
От хлопка двери жалобно тренькнуло зеркало. Мия самодовольно улыбнулась. Она не знала, зачем это делает, зато это было очень сладко.
-Отомстишь? Кишка тонка, детка...
Она подняла выроненную бывшей подругой фотографию и расправила ее. Он был симпатичным. Но каким-то односторонним, что ли. Скучно.
-Мия! Кто разбил стекло?!"
...Удивление Мариссы скоро сменилось радостным возбуждением. Ей уже не важно было, что это за человек и откуда он ее знает. Она просто смотрела в его смеющиеся серые глаза и улыбалась... С ним было весело и просто...
Спор подходил к концу, режиссер сдавал позиции, жалко улыбаясь. Мия засыпала, положив голову на руки.
Вдруг распахнулась дверь. Мия сидела спиной и не могла видеть, кто вошел.
-Мсье Агирре, - залепетал Робле, и Мия удивленно посмотрела на его испуганно заблестевшие глаза.
-То есть, послушал и делаешь по-своему? – спокойный чуть хриплый голос. Знакомый голос.
-Мсье Агирре. Посмотрите на мадемуазель Колуччи, она сможет вытянуть этот фильм.
-Я предупредил вас на счет Колуччи.
Мия обернулась.
-Да! И что же ты сделал? О чем предупредил?
Рокко печально улыбнулся.
Густая раскаленная сетка ненависти повисла в воздухе.
Пабло глотнул горького кофе и улыбнулся. Все складывается как нельзя удачно. Элен уезжает на несколько дней, значит, необходимость танцевать перед ней на задних лапках отпадает. Можно даже не работать пока, это же Париж, город развлечений. Почему бы ни воспользоваться его возможностями?
Вико опустилась на соседний стул.
-Привет.
-Привет, - Пабло подозвал официанта. – Что будешь?
-Капуччино. Зачем ты позвал меня сюда?
-У меня есть к тебе дело.
-Да? – Вико отхлебнула из чашки и поморщилась. – Они так и не научились варить приличный кофе. Какое дело?
-Отомстить Мие Колуччи.
Она вздрогнула, кофе тонким слоем растеклось по столу.
|
| |
| |
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:21 | Сообщение # 4 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| 9
Интересно, изменилось ли что-нибудь с тех пор, когда они виделись в последний раз? По его взгляду она поняла – нет, не изменилось. Питать напрасные надежды глупо и нелепо. Да и нет давно никаких надежд. Они слишком ненавидят друг друга.
Ненавидеть всегда просто, а вот любить намного сложней.
-А ты не изменилась, - сказал он по-испански. – Как была сучкой, так и осталась.
-А ты продолжаешь ублажать богатеньких старушек?
Никогда, никогда она не даст ему победить себя. Никогда она не позволит ему унизить себя
Как же она его ненавидит!..
А на глаза тем не менее навернулись слезы, она вспомнила его яркую мальчишескую улыбку и карие глаза, его теплые поцелуи. И откуда в сердце такой сволочи, как она могли сохраниться, такие теплые воспоминания?!
Он с удивлением смотрел, как ее глаза наполняются слезами. Ее же никогда ничего не задевало!.. Она же великолепно умеет Ненавидеть...
А тем не менее, он не понимал, что с ним происходит. Ему больно было смотреть на ее слезы, на ее боль. Он словно переживал вместе с ней, становился частичкой ее сердца и бился с ее болью с трудом расталкивая кровь по венам.
Он должен помнить все ошибки! Помнить, и не повторять их снова. Он должен сейчас посмотреть ей в глаза и сказать....
-Да, Колуччи, ты тоже проституткой подрабатываешь. Ведь путь на экран лежит через диван.
Он почти не удивился, когда почувствовал, что щека горит, а голова раскалывается на мелкие кусочки. Она стояла рядом, тяжело дыша и сжимая кулаки. Ненависть...
Они и не заметили, что остались в комнате одни. Рокко под шумок вывел всех присутствующих в приемную и теперь развлекал рассказами об Индии.
Они стояли друг напротив друга и тяжело дышали. Ее глаза гневно блестели, волосы растрепались.
-Сучка, - выплюнул он.
Ну почему он не может признаться самому себе, что давно ее простил? Почему? А ведь это он во всем виноват, только он. Это он подтолкнул ее, из-за него она начала совершать глупость за глупостью. Из-за него стала такой. А он всего лишь сказал правду, а он всего лишь однажды ошибся...
Проблемы настоящего уходят корнями в прошлое... Не избавившись от старых тараканов и предрассудков, ты никогда не сможешь жить счастливо. Жить спокойно. У тебя останется только она, Ненависть.
Мия ядовито улыбалась, выслушивая все его "комплименты". А перед глазами все плыло, рушился так тщательно выстраиваемый в ровную линию мир. Рушился из-за его оскорблений, из-за его ненависти.
Насколько это просто... ненавидеть...
-При чем здесь Мия?
-Такой невкусный кофе? – приторно улыбнулся Пабло. – Ты его выплюнула и разлила. Понимаю, истинная парижанка не переносит такой гадости. Нам коньяк, пожалуйста.
-При чем здесь Мия?! – нервно повторила Вико.
-Наверное, ты знаешь, кем я работаю.
Вико скривилась. В последнее время имя Бустаманте чаще и чаще мелькало в модных журналах. Самый скандальный фотограф мира. Он мог вытащить наружу любые гадости о человеке. Спустить с вершины на пол, обломать.
Его ненавидели, боялись.
Ну, да все в этом мире строится на ненависти. Абсолютно.
Но зачем ему Мия?
-Знаешь, с этими всеми моими персонажами все происходит не случайно, - он замялся.
-Подстава? – без выражения спросила Вико.
-Ну, что-то вроде. Иногда я просто собираю какой-нибудь материал, который потом идет вместе с сопроводительной статьей, а иногда сценки приходится ставить на месте.
-При чем здесь я?
-Ты что-то знаешь про Мию, - резко и по-деловому ответил Пабло. – И ты ее ненавидишь. Наверняка ты хочешь отомстить. А мне нужны компрометирующие фотки на нее. Ты могла бы мне помочь. К тому же, ты теперь ее переводчица. Она тебя так и не узнала?
Вико помотала головой. План был превосходен, он включал в себя сразу все пункты ее размышлений, но... Она не доверяла Бустаманте. Он ничего не делает без выгоды, значит, что-то здесь не так.
Хотя, выгода-то будет – новый взрыв популярности.
-Ну что? – Пабло внимательно смотрел на нее.
-Мне надо подумать. Поговорим завтра.
-Ладно, здесь же в это же время.
Он смотрел ей вслед и улыбался. Она не сможет отказаться.
10
Вико шла, не разбирая дороги. Пару раз она услышала в свой адрес самые нелицеприятные высказывания.
Ей было все равно.
Пабло знал. Пабло слышал, когда она в пьяном бреду жаловалась на Мию.
Ее что-то сдерживало. Еще с утра она бы с радостной улыбкой рассказала все первому попавшемуся, чтобы люди знали, какова она на самом деле. Каково истинное лицо Мии Колуччи.
Но когда это произнес Пабло... Когда он предложил подставить Мию, размазать ее по полу, уничтожить, она задумалась. И поняла, что не сможет.
Наверное потому, что привычка лгать ради подруги сохранилась, хотя уже не было подруги, осталась только ложь.
-Алекс? Привет. Может, пообедаем вместе? – она попыталась унять дрожь в голосе и говорить спокойно. Но слезы упорно катились по щекам. Она остановилась и запрокинув голову, закусила губу. Было больно, она рассыпалась на части от этой боли.
-Вики, у тебя что-то случилось? – он говорил обеспокоено, и она расслабилась. Волнуется, переживает. Значит, она дорога ему. – Конечно, пообедаем. Я заеду за тобой. А вечером ты занята.
-Да, у меня вечеринка, - она горько улыбнулась.
- Колуччи? – он произнес это презрительно, так, что внутри похолодело. Он тоже ненавидит Колуччи?
-Да. Алекс, я буду ждать.
Она отсоединилась. Горечь внутри растекалась... Было обидно и больно.
Она ненавидит, ненавидит эту тварь! Она отбила того единственного в университете! Это из-за нее Вико бросила университет, из-за нее!
Мия сломала мне жизнь... Она во всем виновата... Я ненавижу ее!..
Пальцы быстро набирали номер Пабло
-Я согласна, Бустаманте. Завтра встретимся пораньше.
-Я рад.
-Ну и что? Ты разорвешь контракт? – презрительно сощурилась Мия. – Только я делаю имя этому фильму.
-То есть, - он начал тихо, с угрозой в голосе, - ты считаешь, что я без тебя никто? Ты сильно ошибаешься, милая. Это ты без своих продюсеров – ноль без палочки.
Мия так презрительно и легко сложила губы в улыбку.
-Мне плевать на то, что ты думаешь, Мануэль. Даже если бы ты был самим папой римским, ничего бы не изменилось. Если ты разорвешь контракт, ты попадешь в суд.
Воздух стал густым и горячим, соленным на вкус. Горячий - из-за ненависти, соленый – из-за слез, пролитых каждым из них.
И не один из них не мог признаться себе в том, что хочет сейчас лишь одного... Быть вместе, стать снова двумя половинками, забыть об окружающем мире хоть на мгновение.
Не выйдет, не получится. Карты сданы. Козырей на руках нет. Вы проиграли. И смеющаяся Судьба забирает выигрыш, оставив их в одиночестве, по разные стороны занавеса. В разных концах сцены и с равными шансами дойти до центра и сыграть роль. Но дойти сможет только один из них.
Хороводы мыслей в голове... Яркие осколки солнца...
Голос Рокко.
-Народ, вы еще долго будете ругаться? Там людей – толпа, кабинет нужен.
Мануэль, ни слова не говоря, вышел. Мия закусила губу.
-Может, выпьем по чашечке чая? – предложил Рокко.
Мия, сдерживая слезы, кивнула.
-Все будет хорошо, - шепнул Рокко.
Мия разрыдалась.
Мариссе понравилось в этом ресторанчике. Она остановилась в гостинице напротив, а здесь завтракала. Ей нравилось смотреть на веселых людей, растворяться в гуле их голосов. Она словно становилась частью этого маленького мира, сообщества, и это было так невероятно.
К тому же, здесь часто бывал он, тот человек, которого она не могла вспомнить. Он ничего не говорил о себе, зато превосходно танцевал и целовался. И глаза у него были серые, как сырое весеннее утро.
Марисса мечтательно улыбнулась.
Сегодня они снова должны были встретиться, она точно знала.
Высокий блондин зашел в помещение и огляделся. Марисса скучающе скользнула по нему взглядом, а потом ее словно обожгло. Нет, черт возьми!!! Не может быть!
Пабло нервно постукивал по столешнице. Мужчина назначил встречу здесь, он обещал какие-то фотографии местной знаменитости. Обычно Пабло не верил анонимкам, но заняться было решительно нечем и он пришел сюда.
Ресторанчик был небольшой, но очень уютный. Тихий гул голосов, приглушенные разговоры. Он улыбнулся и обвел помещение взглядом. Взгляд зацепился за хрупкую фигурку около барной стойки.
11
Вико пыталась улыбаться, когда Алекс изо всех сил смешил ее. Но ничего не выходило, слезы жгли глаза. А ненависть звоном отдавалась в ушах.
Наконец, она с трудом сглотнув комок в горле, встала и вышла в туалет.
Она оперлась о раковину и зарыдала, громко, навзрыд. Не понятно отчего. Просто ей было плохо.
Вот она и нашла способ отомстить Колуччи, самый простой и действенный. Но принесло ли это хоть какую-то радость?
А месть редко приносить радость. Может, чувство глубоко удовлетворения или самоуверенности, но не счастья или радости. Месть и ненависть никогда не приносят счастья.
Другого решения она все же не могла принять. И знала это. И Пабло это знал. Да любой бы поступил так же на ее месте. Любой.
По крайней мере, она себя упорно в этом уверяла.
Когда она вышла в зал, к их компании присоединился Леон. Он о чем-то оживленно беседовал с Алексом.
-Привет, - Вико опустилась на стул.
-Ты успокоилась? – обеспокоено спросил Алекс.
-Да, все в порядке.
-Алекс сказал, что ты не очень хорошо себя чувствуешь! – в серых глазах Леона блеснула нешуточная тревога.
-Все в порядке, - с нажимом повторила Вико. – Так о чем мы?
Она не решалась подойти. Даже когда их взгляды столкнулись в одной точке. Словно притянутые магнитом, они не могли отвести глаз. Она смотрела в такие некогда теплые голубые глаза и рассыпалась. На мелкие осколочки, растворяясь без остатка в его взгляде. Она знала, что он ненавидит. Не знала только, за что. Хотя, причины не нужны. Они никогда не могли просто быть друзьями. Либо любить, либо зло вцепляться друг другу в глотку и ждать, когда же оппонент умрет в конвульсиях.
А она твердо знала, что сейчас чувствует. Она не могла его ненавидеть, несмотря на всех его девушек, на все его мерзкие поступки... Значит, оставалось одно.
Любила?..
Стоять и просто смотреть друг на друга, делая вид, что не узнают или не припоминают, становилось неприличным.
Марисса отвернулась к стойке и заказала еще одну чашку кофе. Потом подумала и заказала вторую, горький без сахара. Как он любил.
-Привет! – она не ошиблась.
-Привет. Как поживаешь? – она пододвинула ему чашку, и он ухватился за нее, как за спасательный круг. Он не мог понять, что происходит. Неужели Париж собрал всех его одноклассников у себя в гостях. Но она никогда не была просто одноклассницей. Он ненавидел. Четко, ярко и безумно, так, что не мог спать по ночам, впиваясь взглядом в ее образ, словно выжженный на потолке. Ненавидел...
А сейчас рядом с ней он чувствует себя иначе. Словно что-то перевернулось. Словно они шагнули на несколько лет в прошлое. И она улыбается ему той самой улыбкой, и говорит... Говорит те самые слова. А он не смог их сказать.
Очарование разбилось, и они разошлись в разные стороны. Она - обиженная и смертельно раненая. Он - гордый и непокоренный, излишне самостоятельный, и не понявший самого главного. Что любил.
-Все нормально, а у тебя?
Она упорно не поднимала глаз, внимательно изучая чуть пожелтевшую от времени чашечку. Кто еще пил из нее и какое время?
Она не могла понять, что сейчас между ними, какие чувства, что происходит. Да и так ли важно это было?
-Я приехала с Мией, я была у нее агентом.
-Была?
-Да, я ушла от нее, устала.
Все романтические мысли моментом покинули прагматическую голову Бустаманте. Она наверняка может знать много интересного про свою бесценную сестричку. Конечно, он уже договорился с Вико, но дополнительная информация никогда не помешает.
Он широко улыбнулся.
-Мия стала такой стервой.
Марисса из подлобья покосилась на него. В воздухе запахло недоверием. Странно, к чему это он?
12
Мия помнила этот день лишь как смазанное пятно света на бликующем стекле. Все превратилось в кашу, Мануэль, его злые слова, разговор с Рокко, прорыв бессознательного, слезы.
Сейчас она как в тумане собиралась на вечеринку, позвонив предварительно переводчице и предупредив, чтобы та была готова. Та ответила излишне сладким голосом, и Мия испугалась. А вдруг она опять ошибается в человеке, вдруг она не сможет и этой девушке открыть свою настоящую, светлую сторону и останется в ее памяти ничтожной сукой. Это бы было плохо, паршиво.
Я же не такая!
Мия посмотрела в зеркало. Бесстрастное стекло холодно отразило ей ее осунувшееся лицо, полные горечи и злости глаза, первые, еле заметные, тонкие морщинки. Прозрачная капля спустилась по ее лицу и повисла над губой. Мия коснулась ее языком. Горько. Все теперь горько, все иначе. Именно сегодня после разговора с Рокко она поняла, что теперь все так и будет, если только она сама не сможет измениться.
А она не сможет. Она просто не знает, что менять.
Именно сейчас ей так нужна Марисса, так хочется выслушать ее резкие, но правдивые слова...
Так хочется извиниться.
Так хочется изменить все, вернуться в тот самый день. Отбросить к чертям собачьим эту Сабрину и вмазать Ману по роже, так, чтобы зазвенело в ушах, так, чтобы кровь пошла из носа... Но не напиваться, не красть машину у Пабло... Чтобы не...
Она упала на колени и обхватила голову руками. Она не может уже скрывать, не может прятать это в себе...
Сильная... Ты должна быть сильной, Ми. Иначе ты услышишь хруст и тебя больше не станет. Ты ведь этого не хочешь, да? Внутренний голос сладко запел, играя на самом больном. Ты должна, ты сможешь...
Мия встала. Посмотрим, кто кого. Я же сильная.
Циничная улыбка наползла на лицо. Ну что ж, сыграем?
В дверь позвонили. Горничная принесла конверт, без подписей, без отправителя.
Мия нетерпеливо разорвала голубоватую бумагу и в недоумении уставилась на отпечатанные на принтере строчки.
"Привет, Колуччи!
Я очень долго ждал этого момента, когда же мы наконец встретимся. Я ненавижу тебя. Ты испортила жизнь моей семье. Ты – сука, Колуччи, и ты прекрасно об этом знаешь.
Я тоже кое-что знаю. Например, что случилось с тобой в Аргентине, когда ты училась на пятом курсе в колледже. Ты ведь не хочешь, чтобы об этом узнала общественность, правда? Тогда предлагаю тебя выполнять мои приказания.
Я очень многого хочу.
Нежно целую, доброжелатель"
Мия в ужасе уставилась на белый лист, который сжимала в руках. Нет, так не бывает. Нет! Этого не может быть!!!
Нет...
Господи... Нет...
Марисса быстро шла по улицам, путаясь в поворотах и острых углах. Она ненавидела...
Теперь она абсолютно точно разобралась со своими чувствами. Она ненавидела Бустаманте.
Как он мог предложить ей отомстить Мие? Как он мог подумать, что она унизит свою сестру. Даже если бы она и знала что-то сногсшибательное, она не рассказала бы. Ни за что и никому. Она любила свою сестру, какой бы странной она не была.
Неужели он думал, что я с радостью кинусь разбалтывать секреты. Но он сказал, что Вико именно так и сделала. Интересно, это блеф, или Вико действительно в Париже? А вдруг она знает что-то такое, что может испортить Мие жизнь?
Нет, я должна найти ее. Может, Рокко знает что-нибудь.
Рядом с ней затормозила машина.
-Привет, это ты? – страшно удивилась Марисса.
-Да, садись. Я подвезу тебя в отель.
-Спасибо, - Марисса села на заднее сиденье. – Я что-то совсем замоталась и забегалась, словно с ума схожу.
-Бывает, - он радушно улыбнулся. – Ты все в том же отеле?
Марисса кивнула, вдруг осознав, что не в силах говорить. Язык не слушался ее, перед глазами заплясал потолок машины. Она потеряла сознание.
Водитель широко улыбнулся и убрал руку от лица, отбросив платок. Затем широко открыл окно, впуская свежий воздух.
Путь им предстоял неблизкий, и он запасся лимонадом.
Приложившись к горлышку, он обернулся.
Теперь у него есть еще один аргумент. А у Колуччи еще один повод бояться его.
Все шло замечательно.
13
-Добрый вечер! – Мия Колуччи, ослепительно улыбаясь, плыла по огромному залу. Улыбка налево, улыбка направо... Губы кривились. А скулы сводило от приторного оскала. Она нервно реагировала на бросаемые на нее взгляды, думая, что где-то среди этих людей, возможно, тот, кто так хочет ей отомстить, тот, который знает о ней все. Тот, который не остановится ни перед чем, лишь бы втоптать ее в грязь.
Она не боялась. Да, сначала ее захватила дикая волна паники, они, задыхаясь, проваливалась в пропасть. Беззвучно крича, она цеплялась за осколки своей жизни, чувствуя, как они проскальзывают меж пальцев.
Она изучала лица. Ожидая, что кто-нибудь раскроет себя, но это было очень глупо. Ведь не факт, совсем не факт, что этот замечательный доброжелатель здесь.
Ей казалось, что за ней следят. Она знала, что это такое, когда на тебя смотрят миллионы глаз, но сейчас все было иначе. Настолько иначе, настолько по другому... Холодок пробежал по обнаженной спине. В толпе она разглядела темно-серые глаза. Не может быть.
Но скоро человека накрыло людской волной. Как Мия ни старалась, увидеть его не могла. Наверное, он просто плод ее больного воображения.
К тому же, сейчас он должен выглядеть иначе... Да и что ему делать в Париже?!
-Вики, ну и как тут тебе? – она попыталась отвлечься разговором с переводчицей.
-Очень много известных людей, вкусная еда, - она подмигнула. Мия рассмеялась.
-Точно, на эти банкеты стоит ходить только ради еды. Все равно люди здесь не самые лучшие.
-Почему?
-Шоу-бизнес. Лицемерие. Ложь, обман. Люди не такие, какими хотят казаться, - пожала плечами Мия.
-А ты? – напряженно спросила девушка.
Мия помолчала. Потом решительно ответила.
-Я одна из них.
Они замолчали. Мия сняла с подноса проплывавшего мимо официанта два коктейля.
-Попробуй, - предложила она. – Безалкогольный.
-Не пьешь? – спросила Вико. Она прекрасно знала ответ.
-Нет, алкоголь – слишком разрушительное вещество. Однажды сыграл со мной злую шутку. – Она поморщилась, вспоминая. Да, шутку, за которую ты и расплачиваешься сейчас. Он покалечил и сломал всю твою жизнь. – К тому же, это просто противно!
Боль, проскользнувшая в ее словах, не укрылась от Вико. И той, в который уже раз, стало стыдно. Она не такая... Она словно маленькая хрупкая статуэтка... Ненастоящая. Вся ее стервозность наиграна. Она все та же, что и много лет назад. Почему она играет? Наверное, потому что иначе нельзя. Вико слабо улыбнулась. И принялась за работу, увидев одного актера, приближающегося к Колуччи.
...- Нет, все-таки, все эти вечеринки – премерзкая штука! – уверенно заявила Мия, хватая очередной коктейль с подноса. Ей уже надоели бесконечные люди, бесконечные улыбки. Вико тоже устала, но держалась изо всех сил.
-Постой-ка, кто это там? – вдруг сощурилась Мия. – Да это же...
Пабло вертел в руках высокий бокал с соком, натянуто улыбаясь какой-то престарелой мадам. Иногда он тоскливо смотрел куда-то в сторону, явно надеясь на спасение с неба.
Этим спасением и оказалась Мия. Она не любила Бустаманте, как и многих людей его профессии, но на этом дурацком приеме, среди незнакомых лиц, он показался маленьким кусочком прошлого, частью Аргентины.
-Паблито! Какие люди!
-Мия Колуччи, - удивленно посмотрел на нее Пабло, - не ожидал тебя здесь увидеть.
Вико постаралась стать как можно незаметней, отвлекая на себя собеседницу Бустаманте. Тот оценил жертву и хмыкнул.
-А между тем я все-таки здесь, - улыбнулась Мия. – А ты по службе?
Они посмотрели друг другу в глаза. Лицемерие. Нет, его не изжить и не вытравить. Ну а если и по службе, ты же не захочешь узнать, кто должен стать моей жертвой?
-Нет, отдыхаю, - ответил Пабло. – А ты?
-Я буду сниматься в кино после Каннского фестиваля.
-Поздравляю. Я видел Мариссу сегодня.
-Где она? – вдруг всполошилась Мия.
-Она остановилась в гостинице напротив кафе "Альбинос", я не знаю названия.
-Мы поругались, она ушла. Мне плохо без нее.
-Все наладится, - ободряюще произнес Пабло, прикидывая, как бы ему перекинуться парой слов с Вико.
Марисса открыла глаза. В голове словно сплясали польку несчастные жители Варшавы. Она не могла понять, где находится. Помещение было похоже на лесной домик, бревенчатые стены, большие окна. Но они были крепко закрыты ставнями с наружной стороны.
Она, пошатываясь, встала и подошла к двери. Заперто.
Так, черт подери, что произошло?!
14
Она как раненый зверь бросалась на стены, а в голове билась только одна мысль. Как же так? Как он смог провести ее? Как он смог так втереться ей в доверие?
Она злилась, злилась на себя, за то, что показала себя не с лучшей стороны. А попросту сглупила. Она злилась, сбивая кулаки в кровь. Она беспокоилась за сестру. Она не понимала, что нужно этому странному человеку, но инстинктивно боялась. Не зря...
С последними лучами заходящего солнца она выдохлась и упала на колени, застонав. Сил больше не было. Так дальше не могло продолжаться.
У нее не было вариантов выхода из этой идиотской ситуации. Оставалось только сидеть и ждать развития событий.
И она опустила руки. Словно что-то надломилось. В воздухе неминуемо запахло катастрофой. Свернувшись в углу на холодном полу, она закрыла глаза. Она обязательно найдет выход. Она же сильная.
-Здравствуй, - Пабло широко улыбался, глядя на невыспавшуюся и потрепанную Вико. Она не спала всю ночь. Она не могла разобраться в себе, в своих чувствах и эмоциях. В своих поступках. Она не знала, правильный ли шаг делает, на самом деле это так нужно ей?
Ответов не было. Но она пришла. Значит, решила действовать. От этой мысли ей самой стало противно.
-Привет. Кофе. Горький, без сахара.
Пабло с веселым изумлением наблюдал за ней. Он играл. Вико вдруг поняла, какой он ненастоящий. Все его слова, выражения лица, жесты, действия – все пропитано фальшью, он сам словно механическая кукла. Искусственный, несуществующий. Она моргнула. На минуту ей показалось, что перед ней сидит не человек, а искусно сделанное чучело. Умелый таксидермист придал этому чучелу даже блеск в глазах, но не настоящий, лживый.
Ее захватила волна страха, она не могла сдвинуться с места. Пока, наконец, Пабло не щелкнул перед ее носом пальцами.
-У тебя есть какой-то план? – хрипло спросила Вико, не в силах отогнать тот возникший перед ней страшный образ.
-Да, нам нужно будет просто ее скомпрометировать.
-Каким образом? Почему ты выбрал меня в помощницы? – ее голос срывался на визг.
-Вико, я просто советую тебе рассказать то, что ты знаешь о Колуччи. А ты ведь что-то знаешь. – Вежливая изумленность пропала из его голоса. Он принял вид холодного делового человека, прикидывающего, скольких людей ему уволить после обеда. Тысячу? Десять тысяч?
-Да, знаю, но тебя это не качается, - Вико не отрывала глаз от чашки кофе.
-Но ты же пришла, - пожал плечами Бустаманте и закурил. – Значит, ты была готова рассказать.
-А сейчас я передумала! – Вико вскочила и посмотрела на него сверху вниз. – Ты слизняк, Бустаманте. Как ты можешь так поступать со своей подругой?!
Ее трясло, губы дрожали, но слова получались невероятно внятными и четкими. Пабло ухмылялся.
-Приступ любви к Колуччи? – тихо спросил он, когда Вико замолчала. – Сядь. – Вико послушно опустилась на стул.
-Я не хочу, - слабо сопротивлялась она.
-Но расскажешь, - Пабло невозмутимо курил, стряхивая пепел в давно опустевший бокал.
-Почему? – Вико удивленно подняла на него глаза.
-Хотя бы потому, что тебе надо выговориться, - тем же спокойным тоном заявил Бустаманте. Вико горько вздохнула. Она вообще не осознавала происходящего. Словно она была героиней пьесы абсурда, изредка открывая рот и обозревая быстро меняющиеся декорации. Мир плыл перед глазами. И она начала рассказывать. По мере повествования глаза Пабло расширялись все больше и больше.
Мия долго искала гостиницу напротив кафе "Альбинос", ожидая увидеть что-то помпезное, огромное и масштабное. Крошечный отельчик просто не был заметен для размаха дивы, но в конце концов, она узрела небольшое здание.
-Здравствуйте, - она ослепительно улыбаясь подошла к портье. – Здесь остановилась моя сестра, мисс Андраде. – Она говорила по-английски, надеясь, что ее поймут в этом убогом заведении.
Она пришла потому, что ей очень была нужна Марисса, ее сила, решительность, ее характер и умение выбираться из самых сложных ситуаций. Лишь она во всем свете могла бы помочь ей, могла бы сделать так, чтобы этот кошмар кончился, словно и не было никакого письма.
-Мисс Андраде ушла вчера утром и больше не появлялась, - сверившись с книгой, ответил пожилой портье, поправляя очки на переносице.
-Ее не было? – горло у нее перехватило в нехорошем предчувствии. Волосы на затылке стали дыбом. – А она забрала свои вещи?
-Нет, она не выписывалась из отеля.
Мия растерянно смотрела на него. Что могло произойти, чтобы сестра вдруг исчезла, оставив здесь вещи? Телефон выключен давно... Со вчерашнего утра!
Что все это значит?!
Рокко ходил между рядов, с удовольствием рассматривая книги. Изредка он брал в руки томики и пролистывал с огромным уважением, словно что-то драгоценное.
Внезапно взгляд выхватил из толпы смутно знакомого человека. Напрягая память, он сумел вспомнить, кто это.
-Привет.
Человек настороженно обернулся, изучая его. Не узнал.
-Я Рокко Фуэнтас-Эчагуэ, - протянул руку парень.
-Мы знакомы?
-Ну да, Аргентина, лет десять назад, колледж "Элитный путь".
Рокко с удивлением увидел, как парень побледнел.
-Откуда ты меня знаешь?
-Ты же приходил пару раз к Мии. Ты...
Он назвал имя и фамилию, не зная, что подписал себе смертный приговор.
15
Мда... История...
Пабло закинул руки за голову и уставился в потолок. Такой душещипательной истории в исполнении Вико с главной героиней Мией он не ожидал. Он вообще-то думал, что будет что-то безобидное, вроде отбитого парня.
В принципе, отбитый парень тоже был. Он с содроганием вспомнил, как у Пас загорелись глаза, когда он спросил об университете. Наверное, тот мальчик был очень ей дорог. Настолько дорог, что спустя десять лет она рассказывает о таких гадостях, уже не в состоянии сдержать желание отомстить. Интересно, а что у нее вышло с Рокко? Там, наверное, тоже что-то нечисто. Но Мия бы не стала с ним гулять, а тем более отбивать у той, кого вслух и громко обзывала своей лучшей подругой. Может, стоит отставить свои глупые размышления и нормально поговорить с Мией? Может, ей помощь нужна или что-то в этом роде... Она какая-то нервная, дерганная...
Стоп, Пабло, ты вообще о чем сейчас думаешь? У тебя есть дело – скомпрометировать Мию Колуччи, а не помогать ей и служить непромокаемой жилеткой.
Он сел. Нервно нашарив сигареты на столике, выбрал одну из пачки и удивленно на нее уставился. Потом заскользил взглядом по квартире.
Она, то бишь квартира, была небольшая, две комнаты и кухня с ванной, зато практически в центре Парижа.
До ремонта руки так и не дошли, было очень сильно лень, да и желание заниматься квартирой, предназначенной для их с Мариссой совместной жизни, отпало после их разрыва.
Почему-то стало грустно. Он вспомнил, с каким энтузиазмом она подбирала обои, которые в конце концов поклеили в одной из комнат. Как смешно планировала обстановку, шкафчики, полочки и прочее... Она была влюблена по уши, она была готова ко всему. Ко всему, кроме его ухода.
Она не любила Париж, но хотела хотя бы недолго пожить здесь. Он был уверен, что за прошедшие после из разрыва годы, она не приезжала сюда. Она никогда не любила вспоминать. Она жила настоящим.
Он крепко зажмурился, пытаясь унять непонятную дрожь и, наконец, закурил. Дым показался горьким, разъедающим горло, но он упорно домучивал сигарету.
Он снова попытался перевести мысли на Мию. Ему было дико жаль подругу детства. К тому же, он это прекрасно видел, она оставалась той же скромной, искренней девочкой, упорно напяливавшей холодную маску на красивое личико. Маска до неузнаваемости искажала ее лицо, отображая в глазах окружающих лишь холодную стерву.
Теперь он понимал, почему она стала такой. Из-за того случая, глупого, но так исковеркавшего ее представление о мире.
А он сам? Во что он превратился? Неужели он бросил все это... Он резко вскочил и коснулся рукой стены, провел пальцами по шероховатой поверхности обоев. Неужели он бросил все это, бросил Мариссу, только ради того, чтобы стать циником? Мерзким слизняком, растаптывающим людей?
Черт, как же все это... Фальшиво, что ли... Наигранно, грубо, неискренне.
Телефон. Вроде бы звонил телефон. Он равнодушно затушил сигарету о подоконник и снял трубку. В ухо полились истерические завывания Мии.
-Стой, - он остановил поток бессвязных слов, - что случилось? По порядку.
Мия успокоилась и кратко обрисовала ситуацию.
-Марисса пропала? – как-то нехорошо кольнуло сердце. – Да может, она... загуляла... – он пытался успокоить ее и свое тревожно ноющее сердце, свои предчувствия. – Все хорошо, Мия, наверняка все хорошо.
Он сам в это уже не верил.
Она уже готова была устроить небольшой подкоп с помощью своих ногтей, как дверь распахнулась.
-Ну типа привет! – недобро усмехнулась Марисса, вставая с колен. Выглядела она не лучшим образом. Потрепанный свитер, сломанные ногти, растрепавшиеся волосы, бледное, почти прозрачное лицо и фанатично горящие глаза.
Он инстинктивно отшатнулся. Конечно, он же не ожидал, что полумертвая девчонка, второй день сидящая без еды и воды, станет приветствовать его в таком тоне, словно у нее под половицей припрятано ружье. Нет, она должна скулить, должна вымаливать пощаду.
-Может, ты объяснишь все по порядку? – она требовательно выгнула бровь, присаживаясь прямо на пол. – Не стесняйся, садись. Поговорим.
Он, наконец, пришел в себя.
-Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, - огрызнулся он. – Я принес тебе еду. – Рядом с Мариссой спланировал внушительного размера сверток. Она проводила его взглядом и зашипела.
-Ты что, не понял? – она медленно встала. – Пошел бы ты на хрен со своей едой, ты сейчас же выпустишь меня отсюда.
-Да? – он сложил руки на груди и наблюдал за приближающейся фигуркой. Шансы были неравны. Она хрупкая, невысокая. Он занимался спортом и выше ее почти в два раза. На что она надеется?
А ей было все равно, наплевать на законы природы и физики. За полтора дня она успела выносить, вырастить и взлелеять свою ненависть к этому человеку. Он явно что-то замышлял, он втерся к ней в доверие. Она его возненавидела...
-Тварь! – Марисса бросилась на него, целя ногтями в лицо.
От неожиданности он не сопротивлялся, пока не почувствовал, что она собирается выцарапать ему глаза, не больше не меньше. С трудом отшвырнув, он пнул ее для верности.
-Ты будешь сидеть здесь, пока мне будет нужно. А потом я убью тебя. То есть, лови последние минуты жизни.
Он вышел.
Марисса с ненавистью смотрела ему вслед. А потом легла на спину и закрыла глаза. Ты не знаешь с кем связался, подонок. Я обязательно найду выход. Обязательно.
Предательские слезы обожгли глаза, но она не заплакала, закусив до боли губу.
По лицу текла кровь. Он метко ударил ее ногой.
Ничего, теперь у меня есть цель.
Развернув сверток, она не нашла там ничего интересного, кроме ложки. Отшвырнув еду, она оценивающе глянула на столовый прибор. Граф Монте-Кристо двадцать лет ждал. Она будет быстрее.
16
-Ну и что ты решил? – Рокко спокойно рассматривал Мануэля. Тот упорно изучал свою чашку кофе, теребя в руках салфетку.
-Не знаю...
-Это глупо, - так же спокойно продолжил Рокко.
-В принципе, этот фильм послужит нашей компании неплохой рекламой. Я и раньше собирался начать спонсировать какое-нибудь телешоу. Почему бы не фильм?
-Проблема в ней? – тихо спросил Рокко.
Они сидели в небольшом ресторанчике на бульваре Риволи. Ману сам позвонил Рокко и попросил о встрече. Ему стало так плохо, что хотелось выть. Хотелось забыть обо всем. Или наоборот вспомнить, поговорив с умным адекватным человеком. Они с Рокко никогда не были дружны, но тот откликнулся, понимая, что с Агирре что-то происходит. Возможно, то же самое, что с Мией пару дней назад.
-Да, - так же тихо ответил Ману. – Скорей всего, все дело именно в ней. Я никак не могу выбросить ее из головы.
-А ты не пробовал поговорить, просто с ней поговорить? – спросил Рокко, отщипнув кусочек круасана.
-О чем? – горечь в голосе Мануэля, заставила собеседника вздрогнуть.
-О вас, о ваших чувствах... – неопределенно пожал плечами Рокко. - О том, что между вами происходит.
-Происходило, ты хочешь сказать?
-Нет, - Рокко мотнул головой. – Между вами до сих пор что-то есть. И это что-то мешает вам обоим спокойно жить. Невероятно мешает. Не ты, не она не в состоянии вытравить это чувство, не в состоянии забыть о том, что ощущаете.
-Ничего, - холодно сказал Ману. – Ничего. Все кончено. Сгорело. Растворилось. Пусто.
-Ты слишком категоричен, - продолжал гнуть линию Рокко. – Когда ты ее бросил, вам было от силы семнадцать. Прошло девять лет, а ты ее до сих пор любишь! Не отрицай, это невооруженным глазом заметно. То есть, из-за чего бы вы ни поругались тогда, ты уже простил ее. И ты давным-давно об этом сожалеешь, но не можешь сказать. Не ей, не себе. Это по меньшей мере глупо.
Мануэль молчал. Да, тогда он слишком быстро и скоропостижно бросил ее. Наверное потому, что испугался. Наверное потому, что в происшедшем был, хоть и косвенно, виноват он. Если бы не Сабрина, все сейчас было бы иначе. Они бы были вместе, поженились, нарожали детей. А вместо этого... Он ухмыльнулся. Какие пошли мысли: женитьба, дети... Глупость. А может и не изменилось бы ничего? И они пришли бы к своему нынешнему состоянию, только несколько иным путем.
Но в глубине души он понимал, что именно тогда и решилась вся их жизнь. И он перечеркнул все светлое, не пожелав ее понять.
"...-Убийца! Я не хочу иметь дела с убийцей!
-Ману... – она смотрела на него глазами, полными слез. Губы повело в сторону, но она сдержалась. – Как ты можешь так говорить? Я же...
-Замолчи, я больше ничего не хочу слышать!
Дверь громко хлопнула. Он знал, что она теперь рыдает, опустив голову на руки. А он прислонился к холодной коридорной стене и закусил губу. Все, он сказал то, что считал нужным. Но настолько ли это было правдиво, как казалось? Возможно, что нет. Она же просто... Просто...
Он решительно оторвался от стены и пошел паковать чемоданы. Здесь ему больше нечего было делать".
-Ты знаешь, что тогда произошло? – спросил Ману, отбросив ненужные теперь воспоминания.
-Да, Вико рассказывала мне. Вы из-за этого расстались?
-Я не захотел ее понять, простить и все прочее. Я повел себя, как идиот. Это из-за меня она тогда напилась. Увидела меня с Сабриной, увела у Бустаманте машину...
-Не вини себя, лучше попытайся все исправить, пока вы оба совсем не сожгли то хорошее, что еще в вас осталось.
-А разве что-то осталось? – скривил губы Ману. – Нет, разве что-то до сих пор осталось? Глупости. Нет ничего уже.
-А ты попробуй найти это что-то, - посоветовал Рокко. – Я же вижу, что для вас еще не все потеряно. Вам просто надо поговорить.
-Ты многому научился в Индии, - внимательно посмотрел на него Мануэль.
-Я вообще в жизни многому научился, - туманно ответил Рокко.
-Например, работе психотерапевта для неудачника-одноклассника?
-Не набивайся на комплименты, ты великолепно знаешь, что ты везунчик. Просто до обидного глупый. Мог бы давно все исправить.
Ману рассмеялся. Разговор с Рокко успокоил его. Он почувствовал прилив сил и желание жить и работать дальше. Желание поговорить и объясниться с Мией. Надежду, что все еще можно исправить.
Рокко улыбнулся в ответ.
В ресторанчике раздался тихий хлопок. Следом за этим хлопнула дверь. Сразу же Рокко почувствовал жжение в области груди. Тонкая горячая струйка крови потекла между пальцев, когда он схватился за сердце.
Мануэль закричал, когда бывшего одноклассника повело, и он упал лицом на стол.
Скорая констатировала смерть от огнестрельного ранения в сердце. Очевидно, в Индии Рокко не научился ловить пули руками...
|
| |
| |
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:22 | Сообщение # 5 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| 17
Вико нервничала. После разговора с Бустаманте она не находила себе места.
Он словно выпил все ее эмоции, все ощущения и чувства.
Она знала, что по большей части это нервное, издержки ее мерзкого поступка. Она не пыталась оправдать себя, потому что... Потому что она вдруг почувствовала, что отомстила. Теперь Мия не выкрутится, ее может быть даже посадят. И тем более она никогда не будет так популярна, растеряет своих поклонников. Станет никем. Она будет ничтожеством, посмешищем, пустышкой.
Странно, это принесло такое чувство глубокого удовлетворения, какое Вико никогда не испытывала. Это было так странно... Так неожиданно приятно...
-Когда у тебя следующая встреча с Колуччи? – осведомился Леон, ковыряя вилкой в салате. Алекс только испытующе посмотрел на нее, ожидая честного и правдивого ответа.
-Не знаю, она сказала, что позвонит, если я буду так уж ей нужна. На самом деле, она немного знает французский, а переводчица ей нужна для компании, - пожала плечами Вико. – Ее сестра, с которой она приехала, бросила ее...
-Я бы тоже ее бросил, - злобно перебил Леон. Алекс молчаливо поддержал друга. Вико скользнула удивленным взглядом по их лицам. Серые глаза Леона ничего не выражали, Алекс равнодушно изучал картофелину, насаженную на вилку.
-А вам что Колуччи сделала? – вкрадчиво осведомилась Вико.
Оба удивленно посмотрели на нее, словно увидев впервые.
-Нам? – поперхнулся салатом Леон. – Что столь царственная особа могла сделать нам, простым смертным?
-Вот и мне хотелось бы узнать, за что вы ее так... – она подыскивала более мягкое слово, - недолюбливаете?
-А за что ее любить? – резонно возразил Алекс. Леон поддержал его невнятным мычанием.
Вико пораженно переводила взгляд с одного на другого. Здесь что-то не так...
-Да просто, - наконец, справился с салатом Леон, - мы не любим ее из-за тебя. После того, что ты нам рассказала, мы ее рожу по телеку спокойно видеть не можем.
-Особенно после того, как ты нам это рассказала, - уточнил Алекс.
-А как я это рассказала? – спросила удивленная Вико, соображая, что же такого она разболтала в пьяном угаре. Нехорошее предчувствие кольнуло в сердце. Ай-яй-яй, не дай Бог...
-Ну, выставив ее не в особо хорошем свете... – промямлил Леон, Алекс согласно кивнул.
-Давайте замнем и обсудим планы на вечер.
-Я не могу, - открестился Леон, - идите вдвоем с Вик, прогуляетесь... Кино там, чай, кофе, мороженое...
Вико улыбнулась, глядя на робкую попытку друга намекнуть Алексу, что пора бы уже переходить к активному охмурению. Тот вроде бы начал соображать.
-Ладно, думаю мы с Вик хорошо проведем время, правда, Вик? – он подмигнул.
Вико подмигнула в ответ. Холодная корка на сердце начала оттаивать. Она приходила в норму после общения с Бустаманте и после того, что сделала. Она надеялась, что все вернется на круги своя.
-Мия, успокойся, - Пабло поглаживал ее по голове. Резко отстранившись, Мия отошла к окну.
-Тебе легко говорить, ты же ее ненавидел... ненавидишь все последние годы. Что она тебе сделала?!
-Ты думаешь, она из-за меня пропала? – ехидно спросил Пабло. – Увидела меня в кафе и подумала, мол, Пабло так меня ненавидит, мне незачем жить, пойду повешусь.
-Ты зря шутишь, - вдруг тихо ответила Мия. – Она однажды хотела покончить с собой. Еще в университете. Сразу после вашего расставания.
-Что? – Бустаманте подавился сигаретой.
-Она приехала домой на каникулы. Летом. Такая вся никакая. Мы думали, что в Бостоне у нее не заладилось, что что-то с учебой, но она натянуто улыбалась и говорила, что все замечательно... – Мия прикрыла глаза, восстанавливая в памяти те дни...
"-Как у тебя дела? – Мия обеспокоено обвела взглядом комнату.
-Все хорошо, - ненатурально улыбнулась Мари. – Все очень даже хорошо.
-Родители вечером уезжают, а я приглашена к Фели. Пойдешь со мной?
-Нет, я отдохну. В самолете так устаешь.
Мия окинула сестру обеспокоенным взглядом, видя что что-то не так. Но от дальнейших расспросов отказалась. Она слишком хорошо знала эту упрямую ослицу.
Что-то не заладилось, Мия поругалась с Фели, обозвав ее толстухой и идиоткой и пришла домой часа на три раньше, чем предполагала. Она давно уже обратила внимание на то, что просто не может общаться со своими школьными друзьями. Ей казалось, что каждый из них если не знает, то по крайней мере догадывается, что тогда произошло. Она замыкалась в себе, воздвигая вокруг прочную кирпичную стену и наспех склеивая глиняную маску цинизма. Это давалось ей с легкостью.
В кухне горел свет. Мия подошла к дверям, да так и застыла, вцепившись в косяк.
На полу сидела Марисса, разложив вокруг коробки с таблетками снотворного и явно прикидывая, какое из лекарств вкусней. Наконец, она остановила выбор на каких-то американских таблетках, наверное, привыкла ко всему американскому. Мия в полном оцепенении смотрела на нее, не в силах пошевелиться, наорать, отобрать эту гадость.
Тем временем Мари подошла к раковине и набрала стакан воды, не обращая внимания на сомнительную чистоту оной. Она высыпала горсть таблеток на ладонь, посмотрела на них и внезапно разжала руку. Таблетки разноцветными пятнышками рассыпались по полу. Марисса разрыдалась.
-Хочешь покрепче заснуть? – наконец, отмерла Мия.
Марисса подпрыгнула от звуков ее голоса, испугавшись от неожиданности. Слезы текли по лицу, оставляя тонкие блестящие дорожки на бледных щеках. Мию охватила такая жалость, такая любовь к сестре...
Она шагнула и обняла ее.
-Что произошло? – она поглаживала ее по голове, сдерживая слезы. Слабость была не свойственна Мариссе Андраде. И Мие Колуччи теперь тоже.
-Мы расстались.
И больше не слова. Мия все поняла. Глупо было даже спрашивать. Только по одной причине Мари могла решиться на такое. Из-за этого идиота Бустаманте. Но она вовремя поняла, вовремя остановилась...
Это был последний раз в жизни, когда они чувствовали себя как настоящие родные сестры. Когда они нежно любили друг друга. Потом это пропало. Марисса вернулась в Бостон, а когда появилась в Аргентине, попробовавшая почти все из экстремального спорта, ее было не узнать. К тому времени Мия окончательно потеряла человеческий облик. Окончательно возненавидела людей.
Они составили неплохую компанию".
Пабло сидел, ошарашенный, забыв зажечь сигарету. Такого от Мариссы он не ожидал. Он, конечно, знал, что ей будет больно, как впрочем и ему, но не так же...
-Что ты предлагаешь делать? – оторвала его от раздумий Мия.
-Не знаю... Мы должны заявить в полицию. Кстати, - спохватился он. – Мы можем расспросить бармена в "Альбиносе" Она явно там ждала кого-то или с кем-то встречалась. Мы можем узнать, с кем. Потому что она могла бы быть у этого человека. Или он знает, где наша Марисса.
-Иного выхода нет, - задумчиво отозвалась Мия. – Ладно, я возьму это на себя. А ты иди в полицию, заяви об ее исчезновении.
Пабло согласно кивнул. Сейчас он меньше всего думал об Элен, а больше о Мариссе и о том, что когда-то натворил.
18
Копать ложкой было несподручно, но реально. Пока она расшатывала половицы и отковыривала дерево от пола, ложка и не нужна была, зато потом пошла земля. Мари разбила бокал, вложенный в сверток с едой, к которой она решила принципиально не прикасаться. Она, конечно, понимала, что без еды долго не протянет, но просто не могла себя пересилить.
Она знала, что это бесполезно. Бесполезно пытаться ложкой разрыть толстенный слой земли, но так она хотя бы создавала видимость деятельности. Так она хотя бы успокаивала себя в том, что все в порядке. Что она сможет найти выход.
Пару раз она все-таки вставала и подходила к дверям, пытаясь понять, что же за замок на них установлен. Бесполезно. Кодовая штучка, с внутренней стороны не открывалась без карточки-ключа. Тогда она мрачно возвращалась к своей подрывной, точнее, подкопной деятельности, слизывая мелкие капельки крови и пота с побледневших и потрескавшихся губ.
А выхода не было... Иного выхода она не видела...
Подобие деятельности, подобие жизни и активности... Думай, ну же, Марисса, включай свою знаменитую голову, думай... Я умоляю тебя, думай...
Напасть на него, когда он принесет следующий ужин? Нереально. Он во много раз сильнее и открутит ей голову одним движением руки. Подстроить ему ловушку, чтобы он упал, а затем выскользнуть за дверь? Уже реальней выглядит, но с подручными средствами напряг. Она обязана найти выход... Ведь никто не знает, где она, с кем она...
Она чувствовала, что какая-то опасность грозит Мие. Чувствовала тем особым чутьем, которое пропало было у нее. Она снова ощущала свою сестру как частичку себя. Ох, давно же у них пропала эта взаимность.
Может, и Мия что-то почувствует, поймет? Хотелось бы, но в это трудно поверить, особенно после такого некрасивого расставания... Интересно, а как этот тип с ней связан?
Марисса отложила предмет физического труда, то есть ложку, и обхватила колени руками. Он появился в колледже после ссоры Мии и Ману. Ману собрал все свои манатки и, несмотря на долгие уговоры друзей, умотал в свою родную Мексику. Мари помнила, как тогда обозлилась. Она четко осознавала, что с сестрой что-то не так, а понять что, не могла. А еще и этот трус бросил их и сбежал. С тех пор на упоминания о Мануэле Марисса реагировала едва ли не болезненней, чем Мия.
Что-то случилось с Мией в тот вечер, когда она застала ацтека с Сабриной. Мари невольно улыбнулась. Ацтек... Это было так давно, словно в прошлой жизни, словно это и не ее жизнь была, а чья-то чужая, такая захватывающая и интересная.
Так вот, Мия перенервничала и угнала машину Пабло. Под утро она вернулась в колледж бледная, как поганка и закрылась в своей комнате. Она не говорила ни с кем, кроме Вико. Даже Фели вытурили из комнаты. А на следующий день они разругались с Мануэлем, и он уехал. Мари теперь была уверена, что Мия в тот день натворила глупостей. А потом и появился этот симпатичный сероглазый паренек. Тогда он выглядел не так внушительно и грозно как сейчас, и не имел вида закоренелого сумасшедшего. Марисса не общалась с ним, просто пару раз видела их с Мией в кафетерии или в библиотеке, и сестру нельзя было назвать счастливой и довольной этими встречами. Но что между ними происходило, Марисса не знала. Наверное, об этом знала Вико. И Рокко. Она внезапно вспомнила его слова в кафе.
"-Странно, я бы не подумал, что Мия так изменилась. Может, все из-за того случая?.."
Выходит, он знал. Черт, ну и где сейчас они все, эти всезнающие и всепрощающие, когда они так нужны?! Где они?!
Она уронила голову на колени. Бесполезно пытаться что-то вспомнить. Для этого ей нужны дополнительные модули, а достать их она никак не сможет.
Она подхватила осколок бокала и принялась ворошить землю им.
Тем временем дверь медленно открылась...
Ману никак не мог прийти в себя. Не каждый день у тебя на глазах убивают старинного приятеля. Да еще и так...
Он бродил по городу, изредка останавливаясь перед витринами, пытаясь поймать свое отражение или зажигательно танцующих солнечных зайчиков. Не выходило. Перед глазами прыгали, выкидывая коленца, нахальные жирные световые кляксы, от слепящего глаза солнца наворачивались слезы. А где-то в глубине души поселилась горечь... И снова подняла голову боль. Он не сумел когда-то затоптать ее, зная, что эта мадемуазель непременно выберется наружу. Она и выбралась, царапая острыми коготками, расслаивая и разделяя его душу на мелкие-мелкие частички. Он задыхался.
Ему нужен был кто-то. Кто-то, кто мог понять. В его жизни давно не было такого человека. А может, никогда не было?
Он запутался. Он, взрослый мужчина, владелец крупной компании, стоит посреди улицы, с выражением, достойным второгодника, пытается узнать себя в отражении витрины. Нет, не выходит. Это не он. По крайней мере, он никогда не был таким. Просто не мог быть. В его глазах не могла быть столько цинизма, жестокости, недоверия, ненависти... Просто не могло.
Почему-то ему захотелось мороженого. Он оглянулся по сторонам, не заметил ли кто его постыдного желания? Зато он увидел детей, весело гоняющих голубей на площади, влюбленные парочки, девушку с книгой и вожделенным мороженым.
Он лишний. Он давным-давно лишний в этом мире. В этом мире нет места таким, как он. Просто не хватает. Все вакансии сволочей и зануд давно уже разобраны и заняты. Он словно и не у дел. Да и зачем ему это?
Он подошел к лотку с мороженым и купил пломбир. Затем подумал, и снял пиджак. Никакой официальности, он не на работе.
Он продолжил свои бессмысленные шатания по улицам, но уже не в таком мрачном настроении.
Наверное, что-то менялось. Ключевое чувство в его жизни – ненависть, изменялось, уступая место какому-то другому, менее крепкому, более хрупкому. Изящному и красивому... Может быть... Может быть все изменится? Остается только верить. Теперь надо верить.
19
Мия решительно толкнула дверь ресторанчика и оказалась в небольшом уютном помещении. На круглых столиках были расставлены цветы, официантки в накрахмаленных передниках сновали между посетителями. Было только десять часов утра, поэтому в зальчике находилось не так много народу. В основном, завтракающие. Мия прошла к барной стойке и заказала чашку кофе. Крепкий аромат кофейных зерен моментально поплыл в воздухе, и она с наслаждением вдохнула полной грудью.
Отхлебнув, она зажмурилась от удовольствия и спросила:
-Не видели ли вы вчера-позавчера вот эту девушку?
Конечно, снимок Мариссы был не самый удачный, но рыжие волосы и упрямый взгляд он великолепно передавал.
Бармен, немолодой уже мужчина в очках, цепко ухватился за фотографию.
-Конечно! – ответил он, поправляя сползшие на кончик носа очки. – Эта девушка была здесь трижды, и заказывала горький кофе, без сахара.
-А с кем она была? – с робкой надеждой спросила Мия.
-Ну, первый раз одна. Потом с высоким молодым человеком, он был в темных очках. Я видел его тут впервые. А вчера с блондином. Они переговаривались на другом языке, вроде на испанском, я плохо в этом разбираюсь.
-Спасибо, - Мия не знала, о чем спрашивать дальше. – А с тех пор вы ее больше не видели?
-Нет, - мужчина отрицательно помотал головой, - зато ее спутник заходил.
-Блондин?
-Нет, первый мальчик. Он тоже, кстати, про нее спрашивал. Насколько я понял, они поругались с блондином, она резко вскочила и убежала. Тот позвонил какой-то Элен и сказал, что кто-то назначил ему встречу и не пришел. И вышел через пару минут. А затем заявился этот темноволосый. Он спросил про нее, я сказал, что девушка ушла. Он спросил про блондина, я ответил, что он ушел тоже. Он как-то странно улыбнулся и вышел.
-Спасибо огромное.
Мия растерянно уставилась в стойку. Что-то не так, что-то не сходится. Ей не удается связать концы с концами. Странно, кто этот парень? Она окончательно запуталась.
-А поподробнее его описать не могли бы? – робко попросила она, и тут же обозлилась на себя за свой тон. В конце концов, кто она и кто это мужчина. Ее имя гремит на весь мир, а она пресмыкается перед каким-то... неудачником.
-Нет, - отрезал бармен. – Он был слишком однообразно и неприметно одет, но он высокий, глаза у него темные, или серые или карие. Довольно симпатичный. Лет двадцать семь-двадцать восемь.
Мия растерялась окончательно. Ну кого могла подцепить Марисса? И из-за чего ее похитили?! Ну уж не из-за того, что ее шантажируют. И вдруг в голове вспыхнуло... А вдруг именно из-за шантажа Мари и похитили? Что если так шантажист надеется, что Колуччи станет посговорчивей? Что ж, он не просчитался.
Мия вышла на улицу, едва держась на ногах и пытаясь унять шум в голове. Страшно... Ей внезапно стало так страшно, так захотелось прижаться к кому-нибудь и расплакаться, громко, по-детски, как когда-то, когда она боялась темноты. Тогда папа приходил ночью в комнату и гладил ее по голове, успокаивая. Все обязательно будет хорошо, Ми. Все хорошо, главное, не бойся. И она верила. Верила и успокаивалась.
Да что с тобой, Колуччи?! Она внезапно обнаружила на губах влажный соленый след. Никаких слез. Ты не имеешь на это права. Просто не имеешь.
Пробная улыбка больше была похожа на оскал, но Мия упорно разглядывала себя в зеркало, тренируясь. Пока, наконец, не достигла относительно нормального результата. Только тогда она вышла из тихого переулочка и поймала такси.
И только сидя в пропахшей бензином машине, она, наконец, почувствовала весь смысл ее старой, избитой фразы: "Как трудно быть Мией!"
Он ревновал. Жгуче, закусывая ревность горячей, обжигающей язык и сердце ненавистью. Он представлял себе, с кем сейчас развлекается ЕГО Марисса, что она делает, что вытворяет. Да и вообще, кому за эти годы она исступленно шептала на ухо: "Я тебя люблю"? Очевидно, не одному человеку. Он отбрасывал и не принимал во внимание то, что сам ее бросил, ему было плевать на это. Он хотел, хотел прижать ее к себе, улыбнуться, закусить до крови губу, а потом почувствовать ее нежные губы на своих.
Он определенно был не в себе. Зло сжимая кулаки, он искал выход. Он думал, что ей скажет, когда увидит, думал, что с ними будет...
А потом... Потом он успокоился. Он сел на диван и не без труда прикурил. Ни зажигалка, ни сигарета не хотели его слушаться, отплясывая в нетрезвых пальцах зажигательное латино.
Он понял, что не будет ничего менять. Вспышки, проблески почти загнувшегося рассудка и раньше были ему свойственны, он не будет обращать на это внимания.
Лучше заняться работой.
Он проглядел черновой вариант статьи и просмотрел фотографии зареванной Мии. Хорошая выйдет публикация. Доведя свою сестру до нервного срыва, звезда вспоминает о своем темном прошлом.
А назвать статью можно по английской пословице. "Не открывайте чужих шкафов – оттуда может выпасть скелет"
Да, скелет Мии Колуччи – это маленький мальчик. То есть, довольно маленький скелет, который выльется в большой скандал.
Он должен будет это сделать. Скрепя сердце, сжимая зубы до скрипа. Потому что он уже не тот Паблито, а злобный матерый фотограф. Папарацци. Тварь.
20
Сплюнув кровь, Мари поднялась на колени, упираясь руками в пол. Он избил ее до полусмерти. Причем успешно пользовался подручными средствами типа того самого бокала и той самой ложки.
Едва увидев, что она роет носом землю, он озверел и уже не контролировал себя, когда закрывал за собой дверь. Силы изначально не были равны. Мари только и успела отползти в угол, сжавшись в комок. Она увидела фанатичный блеск в его глазах, она поняла, что он сумасшедший и почти пожалела о том, что затеяла этот подкоп.
Это не было больно. После шестого или седьмого удара ногой, обутой в тяжелый ботинок, она расслабилась и замолчала. Она ничего не могла сделать, не могла сбежать или вывернуться.
А он вошел во вкус и разукрасил ее в свое удовольствие.
Когда она потеряла сознание, он перетащил ее в другую комнату и запер там, считая ее прежнее место дисклокации недостаточно надежным.
Разлепив глаза, Мари огляделась. Теперь она находилась в небольшой комнатке с обычным замком на дверях. Она была уверена, что сможет выбраться отсюда, главное, чтобы боль прошла, главное, чтобы...
Она в очередной раз потеряла сознание...
Душное утро мягкими пальцами коснулось города. Застонав и вобрав в себя тонкие солнечные лучи, город, очнувшись от ночной гулянки, потянулся и открыл глаза.
Тихие улочки наполнились гулким воем машин и разговорами людей. Сонный утренний воздух взрывали пронзительные гудки и резкие фразы.
Вико проснулась словно от толчка и задумчиво уставилась в потолок. Солнечные разводы смазанными пятнами плясали перед глазами. Слегка улыбнувшись, она вспомнила вчерашний вечер. Это было великолепно... Она и Алекс... Наконец-то! Как жаль, что ему пришлось уехать, и они завершили этот день врозь. Но Вико великолепно знала, что это еще не конец, будут и другие дни и другие вечера... Их отношения сдвинулись с мертвой точки.
Пронзительный звонок прервал ее размышления.
-Алло, - она сладко пропела в трубку, надеясь услышать знакомый голос. Голос и правда был знакомым. И даже мужским.
-Привет, - резко поздоровался Бустаманте. - У меня все готово. Как ты думаешь, я должен буду тебе заплатить?
Вико с ненавистью уставилась на трубку. В голове запульсировали тонкие ниточки нервов. Зачем она вообще связалась с Бустаманте? Что такого произошло, где были ее мозги и ее голова?!
-Ты отказываешься от денег? – тем же прохладным тоном продолжил он.
Вико сдержалась. Мат с утра, зря потраченные нервы – не надо, успокойся, все будет... А может и не будет.
-Ты потеряла дар речи? – мрачный голос Пабло пронзительной болью впивался в сердце. Черт, черт, черт...
-Нет, - хрипло ответила Вико, - просто я еще не проснулась.
-Понятно.
Тишина. Легкое похрустывание, помехи и едва уловимое дыхание напоминали о наличии собеседника.
-Нет, - вдруг выдавила Вико. – Нет, ты не должен мне платить.
Снова тишина, давящая на нервы, сминающая остатки разума. И боль. Противная, ноющая, в области того, что когда-то было сердцем, а теперь потихоньку превращалось в камень.
-Почему?
-Я не могу, Пабло, - жалобно протянула она. – Ты хочешь дать мне денег, потому что тебе тоже стыдно, ты не уверен в том, что мы поступили правильно. Я не могу, нет.
-Прости, - тихо шепнул он. – Прости, я не хотел.
Гудки. Бросив трубку на кровать, она зарыдала. Сквозь неплотно прикрытые веки текли слезы, в мутном прозрачно-сером пятне она видела город. Мягко просыпаясь и зевая, он оживал. Сейчас он казался спокойной кошечкой, мурлычущей от удовольствия. Но он тоже ненавидел. Наверное, именно у этого города она училась ненавидеть.
Пабло аккуратно вернул трубку на рычаг и закурил. Элен, сидевшая в кресле, ехидно наблюдала за ним.
-Не выдерживают нервы, Бустаманте? – едкий голос вскрыл кожу, холодной змейкой скользнул по лицу и остался где-то на уровне груди, заражая и останавливая сердце. – Наверное, мне следует поискать другого помощника.
-Не надо, Элен, - спокойно ответил Пабло. – Я великолепно справляюсь. Смотри, какую замечательную историю я тебе раздобыл. Может, скажешь мне, кто заказал статью на Колуччи?
-Да так, не особенно известная личность. Бывшая актриска, училась с ней в одном колледже, - протянула Элен, вертя в пальцах мундштук.
-И кто же? – он засунул руки в карманы, чтобы не видеть противного мелкого подрагивания. Плохо, плохо, два с минусом, Бустаманте. Пора бы уже уметь сдерживать свои низменные порывы и эмоции.
-Я плохо помню, как ее зовут, но ты наверняка должен ее знать, вы же учились вместе.
Пабло побледнел. Выходит, Элен знала, что они с Колуччи знакомы и все равно стравила их. Закусив губу, он стряхнул пепел и уставился в пол.
-Вспомнила! – подняла палец Элис. – Ее зовут Фелиситас Митре! Она сейчас замужем за очень богатым человеком, и может позволить себе любую месть.
-Месть лучше подавать холодной, - зло произнес Пабло.
-Философствуешь, Бустаманте? – приподняла бровь Элис.
-Нет, просто высказываю общедоступную точку зрения. Когда выйдет статья?
-Думаю, что очень и очень скоро. Мы произведем фурор. Ты же не пойдешь на попятный, верно, Паблито?
Он с тоской глянул на папку с фотографиями в руках Элен. Наверное, обратного пути нет. А может, есть? Может, ты можешь еще все исправить? Перечеркнуть и открыть чистовик, и начать писать на аккуратно разлинованных листочках новую историю, новую жизнь?
Глупо. Конечно, нет. Не выйдет. Последняя точка уже поставлена, и новая страница открыта. Теперь чистая тетрадь вроде и ни к чему.
Он проводил Элен до дверей, а потом упал в кресло и с тоской уставился на город, радостно гудящий за окном. Что-то сдавило горло, захотелось понять, что же происходит, захотелось разбить что-нибудь, сломать.
Следующие полчаса он громил квартиру. А потом резко успокоился. Все, ничего не изменишь. Живи дальше, как умеешь.
Сигаретный дым разъедал легкие. Глаза слезились. А может и не из-за сигарет вовсе?
21
-Собирайся! – он рывком поднял ее с пола. – Здесь ты больше не останешься. Сучка, - весьма веско припечатал, размазав ее по стенке одной интонацией. Марисса всхлипнула, еле сдерживая истеричный, рвущийся наружу смех. Он был смешон, нелеп... И она давно перестала бояться демонически горящих глаз.
Он же был банальным психом!
Ну да, психов боятся, опасаются, только чем он это заслужил?
-Ублюдок! – сквозь стиснутые зубы выдохнула Марисса.
-Чего? – он толкнул ее, и девушка грузно обрушилась на четвереньки, уткнувшись лицом в носы его ботинок. Марисса вскинула голову и повторила, тяжело дыша.
-Ублюдок. Чокнутый, трахнутый, ненормальный.
Витиеватая роспись французского мата росчерком мелькнула в воздухе. Нога в бежевом ботинке конвульсивно дернулась, но он сдержался. Марисса хмыкнула, оценив его выдержку.
-Слушай, - она с трудом поднялась, отказывая себе в желании застонать и дать волю слезам. Физическая боль рвала тело на части. Мозг молчал, забросив анализ ситуации. Рефлексы... Она держалась только на рефлексах, прикидывая, сколько же ребер он ей сломал. Рефлексы мешали ей молчать и сдерживаться, она хотела уколоть его, сделать больно, растоптать... – Что же мне собирать, мои вещи... Их нет здесь...
-Собирай кости. Пока целы.
Марисса уставилась на него немигающим взглядом, почувствовав себя фарфоровой куклой, пустой, глупой, ненужной, с пульсирующей болью во всем теле.
-Ты реально собираешься убить меня? – голос не дрогнул. Фарфоровые куклы не испытывают эмоций.
-Думаю, да, - оценивающий взгляд прощупал самые хрупкие и уязвимые места. Фарфор бьется, легко, практически без усилий.
-Ты уже сказал моей сестре, что я у тебя?
-Нет, - лениво протянул он, - она ищет тебя по всему Парижу. Это невероятно забавно. Я жду, сможет ли она сама нащупать какой-нибудь след. Если нет, то придется подсказать ей.
-Тебе не нужны деньги? – от этой догадки сердце совсем перестало биться, холод пробрал до кончиков пальцев.
-А зачем мне деньги? – удивленный взгляд. – Мне нужна ее жизнь в обмен на ту, другую...
-А при чем здесь моя жизнь? – холод разлился по комнате тонким слоем.
-Игра, милая, это всего лишь игра.
Марисса отвела взгляд от его прозрачных глаз. Вот теперь ей стало страшно по-настоящему...
-Алло, Бустаманте, ты тут?
Интересно, почему взгляды не материальны? Иначе автоответчик, заговоривший голосом Элен, расплавился под тяжелым взглядом фотографа.
-И тебе добрый вечер! – Пабло нажал кнопку громкой связи и рухнул на диван. Квартира тонула в сигаретном дыме. Долгие часы раздумий приобрели горьковатый вкус и серовато-сизый оттенок. Зато он все решил для себя. Окончательно и бесповоротно.
-Знаешь, уговорить редактора "Пэрис ньюс" дать твой материал в первой полосе оказалось на удивление легко.
-И почему же? – холодно поинтересовался Пабло. Ах, эта материальность, Элен превратилась бы в глыбу льда.
-Потому что это – гениально! Просто великолепно и невероятно. Такой статьи мы с тобой никогда не делали! Мало того, что нам... – Пабло кашлянул, а Элен поправилась, - мне заплатила эта корова Митре, так и новости отхреначили нам немалую сумму.
Бустаманте ухмыльнулся и изящным движением кисти стряхнул пепел на пол. Под ноги, в кучу обломков использованных и уже никому ненужных судеб.
-Эта не та статья, Элен. Я отдал тебе не те материалы. А то, что следовало, я отнес в три других журнала...
Молчание, повисшее в комнате, зацепилось за сигаретный дым и закружилось в безудержном танце, поднимая пыль прошлого, глотая прогорклый пепел... Негромкое потрескивание телефона разорвало тишину на множество мелких осколочков. А потом дикий визг безжалостно раскрошил осколки в пыль.
-Скотина! Как ты мог?
-Ну, - недоуменно протянул Пабло, с наслаждением втягивая сигаретный дым и пыль от осколков тишины, - тебе описать всю ситуацию полностью, или как?
Истеричные завывания, мат, гудки... Только что он отделался от Элен. Навсегда. Газетчики не простят ей такого промаха, как откровенная клевета на Мию Колуччи.
А он... Он получил немалые деньги за сенсационную статью, отличные фотографии и... предательство лучшей подруги. Подруги детства.
Но ему было все равно. Когда прогнивает что-то внутри, когда ты заставляешь себя ненавидеть весь мир, все чувства атрофируются, исчезают автоматически. Так надо.
Телефон зазвонил в самый неподходящий момент – он как раз оставлял письмо на стойке администратора. Высокая темноволосая девушка заверяла, что непременно передаст. Главное, чтобы свой нос туда не сунула.
-Алло, кто... А, это ты. Привет. Да, все в порядке. С тобой Вики? Передавай ей привет. Да, сейчас я отвезу кое-кого и подъеду к вам. Нет? Ну тогда вечером в клубе. Пока.
Он щелкнул крышечкой телефона и задумчиво уставился на сидевшую в машине Мариссу. Оставить ее одну? Да уж, глупая мысль. Но от них не отделаешься, надо бы придумать что-нибудь пооригинальнее.
-Что это за письмо? – она даже не повернула головы, когда он опустился на сиденье.
-Не твоего ума дело, - огрызнулся нехотя, с ленцой.
-Как знаешь, твои проблемы.
Чуть не расхохотался. Эта стерва угрожает? Да ей осталось жить от силы три дня. Идиотка.
Мари скучающим взглядом скользила по улице. Стянутые веревкой запястья ныли, смятые ребра болели, а нос с трудом втягивал воздух. Она судорожно искала выход. Искала и не находила. Пока не находила...
Такси остановилось перед гостиницей как раз в тот момент, когда от здания отъехал черный "порше". Расплатившись, Мануэль посмотрел вслед черному красавцу. Ему показалось, что в окне мелькнуло знакомое лицо.
Показалось...
|
| |
| |
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:23 | Сообщение # 6 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| 22
Распрощавшись с другом, Вико медленно брела по улице. В прозрачных парижских сумерках, искусно маскирующих людей и делающих из них просто "силуэты", она внезапно почувствовала себя одинокой.
С ней никогда такого не случалось, она никогда не была одна. Точнее, была, но тогда все выглядело иначе. Сейчас это одиночество разъедало ее изнутри, мешая свободно дышать, говорить, улыбаться. Она кривилась, силясь выдавить улыбку, а выходил злобный оскал. Она открывала рот, чтобы сказать, а с губ срывались неслышные никому стоны.
Потому что в этих сумерках, в этом сером, злобном городе она была одна, абсолютно одна. Единственными ее спутниками были сигареты и окно, распахнутое в звездное небо. А ведь иногда так просто шагнуть из этого окна...
Она прогоняла в памяти события, прошедшие в последние два дня, и мрачно улыбалась. Почему-то именно сейчас, глядя, как клубы сигаретного дыма смешиваются с серыми тенями города, она чувствовала небывалое злорадство, чувство удовлетворения и дикую злобу. А еще жалела, что отказалась от денег, которые ей предлагал Бустаманте.
Как всегда, в ответ ее мыслям, зачирикал мобильный. И звонил, что не удивительно, Бустаманте.
-Привет, - его голос светлым пятном повис в темных сумерках. Светлым ледяным пятном.
-Чего тебе надо? – она ответила не менее холодно, но так виртуозно, как у него, не вышло.
-Статьи появятся завтра в трех газетах, - он произнес названия. – Гонораром я с тобой делиться не намерен, но малую толику уступить могу.
-Я согласна.
-Замечательно, - он ничуть не удивился такой перемене в ее поведении. – Я переведу тебе на счет деньги, только укажи его номер в смске. Да, и не забудь купить газеты.
Он отключился первым.
Вико задумчиво посмотрела в начинающее темнеть небо. Она вспоминала номер счета.
Когда ей сказали, что к ней пришел мужчина, она думала, что это Пабло, но никак не он.
Мануэль стоят около кадки с фикусом и нервно поглядывал на часы. Именно нервно, для того, чтобы занять себя. Она довольно хорошо изучила его повадки и привычки, но не знала, что они сохранятся на протяжении стольких лет.
-Зачем ты пришел? – резким движением пересекла холл и оказалась перед ним. Голос не дрожал, губы упрямо сжаты.
-Поговорить.
-О чем? О чем нам можно говорить?
-Рокко убили.
Дикий, почти животный страх отразился в ее глазах, но она быстро взяла себя в руки.
-Когда? Кто?
-Кто не знаю, а когда... Вчера, когда мы обедали с ним. Застрелили.
Мия отвела взгляд и закусила губу. Она почти интуитивно почувствовала, что все эти происшествия как-то связаны между собой, как-то связаны... Смерть Рокко, пропажа Мариссы, письмо...
-Марисса исчезла, - вдруг брякнула Мия.
Мануэль удивленно выгнул бровь. Маска треснула? Или она просто не смогла сдержаться? Странно, обычно она великолепно играла...
-А мне пришло письмо от шантажиста. Я боюсь, что Мари убьют.
Вот тут Ману заволновался по-настоящему.
-Ты не шутишь?
-Какие уж тут шутки? – горько усмехнулась Колуччи. – Мне не до этого.
-И чего он просит, шантажист?
-Я думаю, что это брат... того ма...
Она не смогла договорить, горло перехватило. Мануэль молчал.
-Ты попалась, - наконец, выдал он.
-Возможно, - Мия упрямо вскинула подбородок. – Но это мое дело. Зачем ты пришел? Не хватает проституток в отелях?
-Хватает, - медленно протянул Ману. – Хватает.
А потом ни слова не говоря, развернулся и зашагал к выходу. Дверь захлопнулась с мягким стуком. Мия сглотнула ком в горле. Плакать из-за этого? Извольте, это же глууупо...
-Мадемуазель Колуччи, вам письмо.
Мия кивнула и приняла конверт из рук девушки. Она уже поняла, что там. Угрозы, или что-то в этом же роде...
Смяв конверт в руке, она забросила его в урну.
-Меня это не волнует, - прошептала себе под нос. – Я беспокоюсь только о себе, мне не нужен абсолютно никто. И пускай все горит синим пламенем.
Она поднялась в номер и начала собирать чемоданы. Канны? Да какие к чертям Канны!
В Аргентину, только домой, в безопасное место...
Марисса выберется, обязательно. И не из такого выбиралась. А вот у нее может и не получиться. Так что надо бежать. И как можно быстрее.
23
На утро пришел еще один конверт, а за ним еще один, а потом еще и еще... Письма сыпались как спелые яблоки, веером разлетаясь по гостиничному номеру.
Она не открыла ни одно из них, сидя на кровати и уронив голову на руки. У ее ног лежала газета, раскрытая на первой странице. Гениальная, громкая, броская статья о Мие Колуччи...
Ей уже позвонили и сказали, что разрывают контракт на этот французский фильм.
А потом пришла горничная и свалила на столик вот эту кучу писем. От фанатов, которые знали, что она в Париже. Большинство конвертов было подписано непонятными французскими буквами. Да Мия и не рвалась их прочитать, это не требовалось, она и так знала, что среди этой кипы макулатуры нет ни одной бумажки, написанной сочувствующим человеком.
Да и зачем сочувствовать?
Она же убийца.
Она же...
Наконец, она зарыдала. Худенькие плечи тряслись, она вздрагивала всем телом, всхлипывала и дергала себя за изумительную некогда прическу.
Ничего уже не изменить. Еще две газеты вышли с таким же заголовком.
Не открывайте чужих шкафов..."
Взяв брезгливо газету двумя пальцами, она пробежалась по статье. Фотографии великолепны, такого жалкого вида у Колуччи не было никогда.
Интересно, кто же автор сего опуса? Она боялась смотреть на строчку с именем. Во всем мире только двое людей знали, что случилось. Один, очевидно, шантажировал ее сейчас, а другой... другая... Мия даже не знала, где эта самая другая. Где ее лучшая подруга детства, с которой они так жестоко поссорились.
Увела у нее парня... Ну и что? Мия скривила губы и перевела взгляд на нижнюю часть страницы.
П. Бустаманте при помощи В. Пасс.
Мир рушился и сходил с ума. Вскрикнув, она бросилась в ванную. Разбросав все свои косметички, достала острую бритву, холодно блеснувшую в электрическом свете. Прозрачные крупные слезы скатывались по щекам. Больно...
Интересно, а умирать больно?
Они столкнулись в холле отеля. Пабло недовольно скривившись, окинул взглядом фигуру бывшего одноклассника, оценил дорогой костюм, галстук, цепкий взгляд... Ману явно собирался стать снова другом Мии, а пока решил примерить на себя роль жилетки.
Зачем он сам направлялся к подруге, он не знал, но явно не из тех же соображений. Но и на униженную и растоптанную Ми смотреть не хотелось. Скорее ему было интересно, как она выкарабкается из этой ситуации. А что выкарабкается, он был уверен. Иначе быть не могло.
-Привет, Мануэль. Давно в Париже? – скучающий, псевдо-светский тон, а в глазах "Какого черта ты приперся сюда, паразит. Ведь ты бросил ее умирать еще давно, еще десять лет назад". Свои поступки по отношению к Мии Пабло старался не анализировать.
-Привет, не ожидал тебя здесь увидеть, друг, - холодные карие глаза блеснули, как лезвия. Не думая, Ману размахнулся и влепил Бустаманте справа. Тот упал, как подкошенный, свалив по пути многострадальный фикус.
-Догадался, что я автор статьи? – криво усмехнулся Пабло, потирая ноющую челюсть.
-Она была подписана вашими именами. Твоим и Пасс.
-Все бывает, - Пабло с трудом поднялся на ноги. – Это моя работа. Очередная заказная статья.
-Кем ты стал, а? – вдруг тихо спросил Мануэль. – Кем ты стал, один из главных борцов за что-то, именуемое справедливостью? Во что ты превратил себя и Мари?
-Молчал бы уж, - ледяным тоном отозвался Бустаманте.
Агирре отвел взгляд. Действительно, не ему учить Паблито жизни.
-Мариссу похитили, - выдал он.
Пабло побледнел.
-Мия сказала мне вчера, что это сделал тот человек, который ее шантажирует.
-Шантажирует? Чем?
-Тем, что описано в статье. Брат того сбитого мальчика.
Таким растерянным Бустаманте не был давно. Словно что-то остановилось, сердце перестало биться, расхотелось жить. Он достал из кармана телефон и начал набирать номер, не обращая внимания на Мануэля.
-Но Мия сказала, что Мари вернется. Она не говорила, что ее шантажируют и что Мари у шантажиста.
-Ты жалок, Пабло, - брезгливо сморщился Мануэль и, развернувшись, побрел по направлению к лифту. Пабло сжимал в руке противно гудящую трубку и думал... Вико должна знать, как звали брата... Я смогу ее найти...
24
Пальцы нервно перебирали пахнувшие типографской краской газетные листы. Он всегда любил этот запах. Запах сенсаций, запах новостей, запах той жизни. Той, к которой у него никогда не было и не будет доступа, как бы он не старался.
Он снова и снова перечитывал эту статью и снова и снова проживал тот самый день. Тот день, когда все это случилось. Когда он потерял своего любимого младшего брата...
Наверное, кому-то так было надо, наверное, этот кто-то решил все правильно. Решил, просто вычеркнув шестилетнего мальчика из жизни, толкнув под колеса роскошного "ягуара".
Все, что ни делается, все к лучшему. Так и должно быть. Мать умерла в больнице. Инфаркт. Отца они так и не успели узнать. Маленький Поль потому, что погиб, а он потому, что некому было рассказать о нем.
Жизнь проходила мимо. Все время. И тогда он решил сыграть на смерти брата, получить кругленькую сумму и зажить счастливо.
На слезах счастья не построишь.
Он и не смог. Три года в психиатрической клинике родного Парижа, три года злобных воспоминаний о том, что случилось в Аргентине. Три года перед глазами ненавистно-хрупкое лицо, прозрачное от слез и боли. От испуга. От животного страха. Презрение. Больше он не испытывал ничего.
Он до сих пор не умеет чувствовать ничего, кроме презрения...
Сегодня ему пришло редакционное задание. Взять интервью у Колуччи.
Хм, это интервью станет последним в ее жизни. Это она виновата в том, что он сошел с ума, что у него нет денег, что он должен жить так... в нищете...
Он швырнул газету в угол. Туда, где по его расчетам должна сидеть эта несуразная рыжая девица.
-Что это? – сухо спросила она. Он улыбнулся так, чтобы она не заметила, только кончики ушей смешно зашевелились. Она ему нравилась. Тем, что вынесла все и не хотела отступать. Правда, отношения он с ней заводить не собирался. Нет такой девушки, ради которой он бы стал рыцарем. И не будет.
-Газета. Ты знаешь французский?
-Нет, мы же разговариваем на хинди, - ехидство разлилось по комнате и заставило его блаженно сощуриться. Может, это одно из проявлений мазохизма?
Она читала быстро. Через несколько минут за его спиной раздался ее тихий голос.
-Так вот что тогда произошло? Она сбила твоего брата?
-Да, - кивнул он, так и не повернувшись к ней.
-И что? – с обезоруживающей логикой спросила она.
Он растерянно замолчал и обернулся к ней, покачиваясь на каблуках и засунув руки в карманы.
-Как что?
-Не пойму, ты такой злопамятный?
-ОНА УБИЛА МОЕГО БРАТА! – проорал он, сжимая руки в кулаки.
-Она случайно сбила его, - мягко проговорила Марисса. – Прошла уже куча времени, понимаешь? Все, за убийство ее уже не посадят. К тому же, насколько я понимаю, в Аргентине вы были незаконно?
Как она догадалась? Конечно, незаконно. Очередная попытка найти отца. Закончилась смертью. Брата, а потом и матери...
-Ты ничего не можешь ей предъявить, - тем же тоном увещевала девушка.
-А я и не собираюсь, - он взял себя в руки. – Я просто убью ее, как она когда-то моего брата.
Марисса вскинула голову и посмотрела в его спокойно-безумные глаза. Он верил в то, что говорил. Он верил, что Мие надо отомстить. Мстить этой хрупкой глупой девчонке, которая никак не повзрослеет? Как же... глупо.... бессмысленно.
-Это бессмысленно, - прошептала она.
-Заткнись, - ровно ответил он. – У меня будет с ней интервью. Последнее в ее жизни.
-Когда? – карие глаза расширились от ужаса.
-Скоро. Уже совсем скоро.
А газета так приятно пахла тяжелой свинцовой краской...
Слезы стекали по щекам, мягко поглаживая кожу. Слизывая языком очередную солено-горькую капельку, она морщилась от боли и проклинала всех и вся. Из рассеченного лезвием запястья хлестала кровь, руке было то жарко, то холодно. А потом комната заплясала перед глазами, а потом мир погрузился в темноту...
"-Ми, постой, ты все не так поняла! – орал Мануэль, одной рукой отталкивая Сабрину, а другой пытаясь поймать ее. – Ми, остановись.
Она не слушала. Зажав уши руками, она бежала по длинному, словно бесконечному, коридору не касаясь ногами пола, в пустоте, в вакууме. Ее мир рушился, разлетался на мелкие половинки. Из-за измены. Из-за того, что она снова выставила себя дурой на всеобщее растерзание и посмешище.
-Мия, не делай глупостей!
За спиной глухо застучало. Ману бежал за ней.
-Не хочу... не хочу его видеть...
Сердце билось в ушах, щеки раскраснелись. Слезы застилали глаза.
Она выбралась на площадку перед колледжем. Машина Паблито.
Сначала она просто хотела спрятаться в ней и допить бутылку, которую почему-то сжимала в руках. Но там были ключи. В замке зажигания. Недолго думая, она нажала на газ, имея о вождении лишь относительное представление.
Потом истерические слезы превратились в пьяные, и она стала сама себе противна. Затем завела длинную поучительную беседу на тему "Забить на все". Затем просто не увидела крохотного мальчика, выскочившего на темную, почему-то не освещенную фонарями улицу.
С тех пор и начался личный кошмар Мии Колуччи. Кошмар длиною в жизнь..."
Она всхлипнула, погружаясь миллиметр за миллиметром в вязкую темную жижу, когда вдруг услышала...
-Черт возьми, не делай глупостей, Ми! Открой дверь.
И звуки удара тело о дерево.
Она провалилась с головой.
25
Пальцы бережно переворачивали казавшиеся хрупкими газетные страницы. С губ не сползала торжествующая улыбка. Вико радовалась. Радовалась тому, что Колуччи повержена. Она отомстила ей. Отомстила за все, за все унижения, за все обиды. За того мальчика, единственного и самого любимого на свете.
Да еще и получила за это деньги. Разве это не успех?
О таком счастье в жизни можно лишь мечтать.
Счастливо рассмеявшись, Вико придвинула к себе испанский детектив и приступила к переводу.
-У тебя хорошее настроение? – шепотом спросил Леон, роясь в ящике в поиске сигарет.
-Да, - весело улыбнулась Вико.
-Вик, что там с нашим Алексом, он вчера так и не пришел.
-Может, занят, - пожала плечами девушка. Со всеми этими статьями она забыла про парня.
-Надо позвонить ему и сходить куда-нибудь, а то мы совсем уже обленились.
-Я согласна. Сегодня просто замечательный день! Это надо отметить. Обязательно.
Леон подмигнул ей и набрал номер.
-Алекс, привет! Мы тут с Вик скучаем без тебя, может, сообразим на троих сегодня? Ага, - он закивал с умным видом. – Мы заедем за тобой, если хочешь? Или... Ага, договорились.
-Ну что?
-Встретимся в нашем любимом клубе сегодня вечером.
-Здорово, а что он... – Вико не договорила, ее оборвал телефонный звонок.
-Алло, кто это? Бустаманте? Ну что еще?
Откуда у него еще человеческие эмоции? Все должно было утонуть, раствориться в серной кислоте жизни. Но тем не менее он чувствовал. Что-то скользкое, бурлящее внутри, накрывающее и захватывающее.
Он чувствовал страх.
И боялся впервые в жизни не за себя. Он боялся за прошлое, за Мариссу, за хрупкую нежную девушку, которая тоже должна была раствориться, но не растворилась, выпав неровным осадком на самом дне души.
-Ты сделаешь?
-То, что в моих силах. Но ты пойми, найти человека в Париже, не зная абсолютно ничего, практически нереально.
Пабло отшвырнул телефон, с наслаждением услышав треск. Разбить, сломать, уничтожить... Все, все разбить...
А смысл?
Он нервно похлопал себя по карманам, выудив пачку сигарет и зажигалку. Пальцы не слушались, подкурить удалось только с четвертой попытки.
А потом он взял мобильник и набрал номер Вико. Нет помощи от полиции? Ха, а что может сделать квалифицированный журналист? Много, очень много...
-Бустаманте, чего ты молчишь-то?
-Поговорить надо.
-Так грубо? – хмыкнула Вико. – А если я обижусь и замолчу? Ну говори, я послушаю.
-Как звали брата этого мальчика?
-Какого мальчика? – Губы помертвели, и она с трудом выдавила из себя эту фразу. В голове застучали мелкие молоточки. Леон обеспокоено взглянул на нее, но Вико махнула рукой и показала, что все в порядке.
-Пасс, а давай ты не будешь прикидываться большей идиоткой, чем ты есть на самом деле? – он говорил холодно, расчетливо, проговаривая каждое слово. Вико даже послышалась угроза в его голосе.
-Я не помню, - отозвалась она. Слишком быстро отозвалась.
-Вспомнишь – звони. Я заплачу.
Вико обхватила голову руками. Книга с легким стуком упала на пол. Прошелестев страницами, она открылась на середине. Переведя взгляд на белоснежные страницы, она вспоминала... Вспоминала все детали, все мелочи последних дней. А потом вскинула голову.
-Леон, мне срочно нужно увидеть Алекса.
Тот недоуменно пожал плечами и потянулся к телефону.
С трудом удержавшись от того, чтобы превратить мобильный в кучку металла, Пабло сжал кулаки и плюхнулся на диван. Вытянув ноги, он затянулся. Красивая расплывчатая фигурка из дыма окутывала и наполняла комнату. Он задумался. Есть способ ее найти. Есть. К тому же, Вико должна что-то знать. Абсолютно точно должна. Рывком подняв себя на ноги и затушив сигарету, он подхватил телефон и вышел из квартиры.
-Аннетт, не подскажешь, в каком издательстве работает...
26
-Ми, не делай глупостей! Ми!
Мануэль стучал в дверь номера, сбивая кулаки в кровь. Черт, черт, черт! Ну открой же, дурочка! Я понимаю, как тебе плохо, открой! Не делай глупостей. В глубине души он невероятно боялся того, что она уже сотворила самую страшную глупость в своей жизни.
Потом его нервы достигли точки кипения, и тоненькие хрупкие ниточки рассыпались в прах. Он начал бросаться на дверь в тщетной попытке разбить в куски прочное дерево...
Ей снились сны, она видела сказки... Там она была свободна, там она не чувствовала тяжесть, которую таскала за собой уже чертову прорву лет... Там все было проще.
С трудом приоткрыв веки, она окинула ванную мутным взглядом. Огромное зеркало отразило жалкую хрупкую фигурку. В комнате явно чувствовался посторонний запах... Запах смерти.
Крики в коридоре прекратились. Мия осталась в тишине, отчаянно наслаждаясь последними мгновениями жизни. Распадаясь на молекулы и атомы, ее жизнь обязательно соберется где-нибудь в другом месте, чтобы прокрутить пленку, вставив в проигрыватель другой фильм. Только уже не для нее, для другого человека.
Всхлипнув, она дернулась, удивленно отметив, что непрезентабельная фигурка повторила ее движения.
Неужели это я?
Запоздалый ужас охватил ее. Неужели я умру вот так, не в окружении друзей и родственников в столетнем возрасте, а в ванной какого-то дешевого отеля?
Она попыталась встать, но попытка провалилась. Уткнувшись лицом в холодный кафель, она слышала запах крови, ее крови.
Неожиданно распахнулась дверь.
-Мия, черт возьми, Господи, что же ты натворила?! Мия, родная...
Ману бережно перевернул ее и провел большим пальцем ее по лицу, стирая откуда-то взявшиеся слезы. Она слабо улыбнулась.
-Все будет хорошо, малышка. Все будет.
Откуда только взялись силы? Она приподнялась и обхватила его за шею. Он нежно обнял ее, не обращая внимания, что на белой ткани рубашки расползаются кровавые яркие пятна.
Аккуратно убрав ее руки, он осмотрел рану. Потом достал откуда-то аптечку и развил кипучую деятельность. Пару раз Мия порывалась провалиться в обморок, но он не отпускал ее. Просто не отпускал. И теперь она твердо понимала, что должна остаться здесь. Остаться с ним.
...Чай оказался обжигающе-горячим, и она аккуратно обхватила чашку ладонями. Ныла перебинтованная рука. Но она знала, что все будет в порядке. Потому что у нее всегда есть то, ради чего стоит жить.
-Проблемы две, - объявил Мануэль, опускаясь рядом с ней на диван. Он уже сменил рубашку на простую светлую футболку. – Первая – это журналисты. Думаю, тебе стоит согласиться хотя бы на одно интервью... – он выразительно покосился на подозрительно молчавший телефон. Аппарат был выдернут из розетки. – И рассказать. Рассказать абсолютно все. Покаяться и все в таком духе.
Мия кивнула, соглашаясь. Ей уже не будет больно вспоминать об этом. Теперь не будет.
-Второе. Марисса.
Мия вскинула голову.
-Она не нашлась?
-К сожалению, нет, - с нажимом ответил Мануэль. – Мы обязаны ее найти. Надо узнать условия шантажиста.
В дверь постучали. Ману встал, жестом приказав ей сидеть. Через минуту он вернулся.
-Так, очевидно, это приглашение на интервью.
Он перебросил Мие аккуратный конверт. Она вскрыла его и пробежала глазами по строчкам.
-По-моему, нам предлагается убить двух зайцев одним ударом, - глаза ее холодно блеснули.
Вико пребывала в подвешенном состоянии. Ужас, наполнивший ее до самых кончиков ушей, не давал спокойно дышать. Одна за одной в пепельнице гибли недокуренные сигареты. А перед ней было только окно в ночь.
Она и не сомневалась, что Алекс не придет сегодня. Потому что ее только поверхностно сформированная и усиленно отрицаемая догадка сформировалась в четкую уверенность. А уверенность причиняла дикую боль, которую не заглушал даже никотин.
Как же она не могла разглядеть все это раньше? Как? Ведь просто, на примитивном уровне, под носом. Злая улыбка проскользнула по лицу. Маньяки изобретательны, психи находчивы.
Черт.
И снова недокуренная сигарета в пепельнице. А нога на подоконнике. Потому что ночной воздух свежий. И чистый. И живой.
Телефон. В самый ответственный момент.
-Алекс? – равнодушно, без удивления.
-Нам надо поговорить.
-А смысл?
-Спасибо.
-За что?
-За статью о Колуччи.
Вико рассмеялась слегка безумным смехом.
-А не пошел бы ты к черту?!
-Передай Бустаманте, что Марисса у меня.
-С легкостью.
И мобильный, и удивленный голос Алекса растворились в ночи. А она, смахнув пепельницу с подоконника, закрыла окно.
Холодало.
27
-Бустаманте, так ты все еще разыскиваешь Андраде?
-Откуда ты?.. – он подавился сигаретным дымом, и приоткрыл окно в машине, чтобы разогнать вязкие клубы.
-Я многое знаю. Например то, что твоя машина сейчас перед домом. Моим домом.
-Черт, Пасс, какая же ты...
-...мерзкая? Пабло, а ты себя в зеркале давно видел?
Они помолчали. Он увидел, как открывается дверь подъезда, и Вико выбегает на улицу. Отключив телефон, он с любопытством наблюдал за ней.
-Пошли поднимемся, чаю выпьем.
-Только без соплей, - предупредил Пабло.
Пасс пожала плечами и улыбнулась.
-Как скажешь.
-А ты знаешь, где его искать? – задумчиво спросил Пабло, стряхивая пепел на пол. Вико промолчала, изучая стену, оклеенную аккуратными светлыми обоями.
-Знаю, конечно, - наконец, выдавила она. – Знаю.
-Надо позвонить Ми, она волнуется.
Вико удивленно вскинула глаза.
-Шутишь? Да она расстреляет нас из автомата при малейшем приближении.
Но Пабло уже набирал номер.
-Ты уверена, что стоит идти? – тревожно поинтересовался Ману, в который раз перечитывая записку.
-Это самый логичный и разумный выход из создавшейся ситуации, - отозвалась Мия, поудобней устраиваясь на подоконнике. На Ману она старалась не смотреть. Неловкость прогуливалась из угла в угол, изредка показывая язык и ему, и ей. Ныло запястье, ныла голова. Ныла искусанная в кровь губа. Все было не так, все было неправильно.
-Если ты так считаешь, я не буду перечить. Но я пойду с тобой. Еще один труп мне не нужен.
Он говорил холодно, давая неловкости повод злобно скалиться и радостно танцевать. Мия вздрогнула.
-Как хочешь, - равнодушно пожала плечами и спрыгнула с подоконника. – Наверное, так и правда будет лучше.
-Не хочешь поговорить?
-О чем?
Молчание. Пустота, гулкая, в которую с уханьем падали их неровные вздохи. Пропасть. Между ними пропасть. Не длинная или глубокая, нет. Просто непреодолимая. А они так и будут стоять на тонких скользких краях этой пропасти и с удивлением и вожделением разглядывать друг друга, не предпринимая никаких попыток к действию. Да и незачем. Они давно все решили. Точнее, она давно все для себя решила. И он тоже все решил. Общего нейтрального "они" давно не существовало.
И рядом с неловкостью замаячил другой тонкий неприятный образ. Прошлого.
-Телефон... – машинально отметила Мия. – Твой?
-Твой.
-Алло.
-Мия, привет, это...
-Бустаманте, тебя бы я узнала из миллиона, - хмыкнула Мия.
-Колуччи, оставь свое ехидство при себе. Ты ведь великолепно понимаешь значение слова "работа". У меня есть... точнее у нас с Вико есть новости о Мари.
-А они мне не нужны, шантажист назначил мне встречу на завтра.
-И ты знаешь, кто это и как его зовут?
-Алекс Жубер, корреспондент журнала "Монт", холост, - Мия говорила ровно, не позволяя даже ноткам презрения вплетаться в голос.
Пабло замолчал.
-Ну что ж, если ты отказываешься от помощи...
-Мне не нужна твоя помощь, Бустаманте! Можешь прихватить Пасс и пойти с ней к чертям! Понятно?! – Мия сорвалась на крик, не сумев удержать лицо.
-Я понимаю, у тебя есть повод не любить меня...
-Я тебя ненавижу, Паблито, - снова перешли в состояние равновесия Мия. – Я просто тебя ненавижу.
-Ненавидеть просто, - отозвался Пабло. – Любить и понимать намного сложнее.
Гудки.
Мия в ярости сжала кулаки и застонала.
-Спокойно, Ми, давай успокоимся.
-Я отомщу ему, - глаза Мии гневно сверкнули. – Я отомщу этому уроду, который сломал мне карьеру.
-Все в твоих руках, Ми, ты еще можешь все исправить, - мягко произнес Ману.
Мия снова уселась на подоконник, сделав вид, что не расслышала слов Мануэля.
-Ты все слышала?
Вико задумчиво кивнула.
-У меня есть только одно предложение. Мы следим за Колуччи, а потом следим, чтоб Алекс ее не обманул, не убил, или что-то в этом роде.
-А параллельно спасаем Мари? – ехидно поинтересовался Бустаманте.
-Спокойно, Пабло, иного выхода у нас не предвидится.
Пабло задумчиво кивнул.
28
Светало.
Ее жизнь рассыпалась на крошечные пылинки, забиваясь в глаза и нос. Но она не могла чихнуть, не могла освободиться, не могла открыть глаза и разлепить ресницы, соленые от стекающих по щекам слез. Ей никогда не было так больно.
Странно, она ведь уже давным-давно привыкла, что жизнь преподносит сюрпризы, тычет мордочкой в блюдечко, как неразумного котенка, а когда начинаешь мурлыкать и потягиваться, бьет наотмашь, уничтожает и давит.
Сейчас все иначе. Сейчас она может посмотреть в глаза человеку, который завтра ее ударит. Убьет. Уничтожит.
Она хотела жить.
Она никогда раньше не ловила себя на этой мысли. На мысли о бесконечной жизни, на мысли об одиночестве и прятках. И игре с судьбой.
Она бы не смогла сыграть в русскую рулетку.
Мысли смешались. Она слабо застонала и перевернулась на другой бок. Газета, лежащая поверх пледа, мягко спланировала на пол. Дотянувшись до нее туго затянутыми руками, она еще раз посмотрела на сестру. На человека, которому очень не повезло в жизни. И которого должно не стать завтра. А может, и повезет? Может...
С трудом потерев нос тыльной стороной ладони, она глубоко вздохнула.
На самом деле человек, который спал сейчас в соседней комнате, совершил много ошибок. Но он ведь мог все исправить, переписать жизнь заново, разорвать старый дневник и достать из шкафа новую чистую тетрадь. Вместо этого он вырывает листы и зачеркивает строчки, забывая главное. То, что пострадал в этой истории не только он.
Марисса с трудом встала с дивана. А за окном, наслаиваясь друг на друга, клубились туманные силуэты, и ветер играл с дождем в догонялки. Первые робкие прохожие по улицам, чуть слышный гул машин... Чуть слышные стоны просыпающегося города. Ярко и вкусно пахнущий воздух, смятые цветы сна, расправленные на прозрачных утренних ладонях.
Город просыпался.
Начиналось новое утро.
Последнее утро ее жизни.
Она обернулась, окинув взглядом комнату. В сиренево-сером утреннем свете предметы потеряли очертания и контуры. Жизнь казалась нереальной, и то, что происходило сейчас, не было правдой. Возможно, это всего лишь одно из расслоений реальности. Робкая надежда, губы растягиваются в улыбке... А потом боль в запястьях. И чуть слышный стон из соседней комнаты, где спал Алекс.
И снова по щекам тонкие дорожки. И снова легкие обманные движения и мечты.
Сейчас ей было все равно, что будет дальше. Потому что она не верила, что это самое "дальше" вообще будет.
Даже опасность, которой подвергалась сестра, казалась глупой и смехотворной.
На глаза снова попалась газета. Бустаманте... Губы скривились в усмешке. Так надо. Для него так проще.
Самое главное в этой повести не детективная линия, а линия героев, каждая проведенная параллель. Вздохнула и подцепила многострадальную газету ногой. И вдруг взгляд наткнулся на телефон.
-Сидишь на подоконнике?
-Да...
Пабло улыбнулся, глядя в пустоту под носками кед. Где-то далеко внизу улица, асфальт. Но падать сегодня он не собирался...
-Куришь?
Он с улыбкой взглянул на сигарету, зажженную, но так и не закуренную.
-Как сказать...
-Как есть! – прозвучал в трубке ее настойчивый голос.
-Сейчас – да.
Затянулся.
-А ты?
-Что?
-Подоконник, сигарета?
-Конечно.
-Буэнос-Айрес?
-Нет, Бостон, – с грустью в голосе.
-Мари, брось, скоро я приеду. Скоро мы будем сидеть на подоконнике вместе. И я, возможно, расскажу тебе сказку.
Хрипло засмеялась.
-Люблю тебя.
-А я тебя.
Миллион лет назад. Черт, когда же это было. Ему только исполнилось девятнадцать. Он безумно скучал. А потом сам уничтожил мечту. Мечты не сбываются.
И снова был подоконник. И сигареты. Но на этот раз Париж. А рядом не голос Мариссы, не трубка, прижатая к уху, а Вико, мирно посапывающая на диване.
Окурок полетел в окно. Он вздохнул.
Жизнь – это череда ошибок. Длинная тонкая цепочка. Хотелось бы, чтобы она оборвалась где-нибудь. Но это настолько нереально. Нереально не ошибаться.
В кармане завибрировал телефон. Незнакомый номер.
-Алло.
-Пабло? – чуть хриплый голос в трубке. Бесконечно уставший, но такой... родной...
-Марисса? Марисса, черт возьми, откуда ты звонишь? Где ты? Как ты?
-Пабло, скажи Мие, что интервью – подстава.
-Она и так знает. Но она решила ехать.
Молчание.
-Мари? - неуверенно.
-Будь с ней, - отозвалась она. – Пожалуйста, не оставляй одну. Алекс убьет ее. Он псих.
-Где встреча?
-Он говорил что-то о строящемся домике... тут неподалеку.
-Хорошее место для интервью.
-Пообещай.
-Обещаю.
-Я, наверное, пойду... Он может проснуться в любую минуту.
-Мари, стой...
-Что?
-Я... я...
-Все, прости, - резкий испуганный шепот и гудки в трубке. Надоели гудки. И телефон, слегка хрустнувший в крепко сжатом кулаке.
-Обещаю...
|
| |
| |
| Aliz | Дата: Вторник, 01.06.2010, 08:23 | Сообщение # 7 |
~ • ● ★ ● • ~
Группа: Админы
Сообщений: 3640
Статус: Offline
| 29
Утром все стало казаться совсем другим.
Мануэль, сопящий на диване в гостиной, вызывал раздражение, журналисты, торчащие весенними кустами под окнами номера, наводили зевоту. Она вспомнила, что на сегодня у нее назначена встреча с одним парижским режиссером. Только сначала надо дать опровержение в газетах.
Как там звали ее переводчицу? Порывшись в косметичке, она нашла тонкую визитную карточку, даже не запаянную в пластик. Скептически хмыкнула. Вико Морено? Сильное имя. Знакомое. Была у нее одна такая "подруга".
Никаких воспоминаний, они уже привели ее к вот этому – она брезгливо окинула взглядом Ману – и чуть не убили ее – взгляд на перебинтованное запястье.
И вдруг в голову пришла безумная идея.
Она убьет двух зайцев сразу. Освободит сестру, избавится от Алекса, заставит журналистов скушать ее историю, прикинувшись невинной овечкой. Зайцев выходило больше двух, но это только радовало.
Вскочив, она подбежала к чемоданчику, в который позавчера складывала вещи. В одном из карманов лежал дамский револьвер. Она просто убьет Алекса. А потом сочинит очень красивую и интересную историю для журналистов. Главное сейчас – выбраться из отеля незамеченной.
Ему снился кошмар. Он не мог вспомнить хотя бы один сон, хотя бы одну деталь, но был уверен, что погружается в кошмары. И очень боялся, что не проснется.
А когда яркие лучи солнца ударили по глазам, он вынырнул с самого дна, с трудом счищая болотную тину воспоминаний.
Поначалу он даже не мог понять, где находится. Это определенно не его квартира. А потом он вспомнил. Вспомнил красные разводы на рубашке, заплаканные глаза Мии и решительность в ее взгляде. И испугался. Испугался, что все это окажется правдой. До последнего Мануэль надеялся, что это кошмар, который растворится в сиреневом утреннем воздухе, стоит ему только открыть глаза.
Он неожиданно отчетливо понял, что больше не любит. Все прошедшие годы ему казалось, что он убеждает себя в том, что не влюблен, а на самом деле сходил с ума по ней. А теперь ему казалось, что на самом деле ничего этого нет, а безумную любовь он лишь внушает себе. Внушает успешно, достоверно.
Наверное, она тоже внушала...
Потому что в номере ее не оказалось. Как впрочем, и записки, объясняющей ее отсутствие.
Все кончено. На самом деле они просто поставили точку на своей некогда пламенной и красивой любви. Не зря они чувствовали себя неловко. Наверное, понимали, что это конец. Мия не смогла ему простить того, что он был свидетелем ее слабости. А он не смог простить ей именно эту слабость...
Обхватив голову руками, он застонал. Невероятно больно. И пустота. И нога соскальзывает с края. Черт, черт, черт...
Как же хотелось отмотать пленку. Очень хотелось...
Зазвонил гостиничный телефон. Мануэль снял трубку, с трудом узнав в говорящем Бустаманте.
-Звонила Марисса.
-Что? – Мануэль пытался различать слова, которые сливались в неровный тихий гул.
-Мне звонила Марисса, - практически по слогам повторил Пабло. Он заметно нервничал. – Она сказала, что этот маньячный шантажист собирается убить Мию. Где она?
-Не знаю, - простонал Мануэль. – Я совсем ничего не знаю.
-Встряхнись, Агирре! – заорал Пабло. – Очнись! Они обе в опасности! Подними задницу от дивана и перестань говорить таким страдальческим тоном! Мы должны их найти!
-Без меня, - неожиданно даже для самого себя выдал Мануэль.
-То есть? – опешил Пабло.
-С меня хватит. Сегодня же я возвращаюсь домой.
Он не знал, что пару дней назад Мия тоже хотела убежать, сделав вид, что ее все это не касается. Не знал, он просто верил, что на самом деле не при чем. А может, так оно и было...
-Черт, Агирре, не ожидал от тебя....
-Я тоже многого от тебя не ожидал, Паблито.
-Пошел к черту. Удачного полета.
-Бустаманте, успокойся, - лениво протянула Вико, выпуская клубы дыма и наблюдая, как они переплетаются, становясь чем-то другим, новым.
Старое содержание в новой форме...
Улыбнувшись почти философской мысли, она подняла глаза на Пабло. Тот выглядел растерянным.
-Мы найдем их, - спокойно произнесла Вико. – Мне кажется, я знаю, что Алекс имел в виду.
Он очень долго собирался, выбирая галстук, вымеряя до миллиметра пробор, строго дозируя одеколон. Словно этот день был последним днем его жизни. Словно себя он собирался сегодня убить.
Марисса отвернулась к стене, периодически вращая запястьями в надежде ослабить веревку. Бессмысленно. Зато она снова создавала иллюзию деятельности, заставляла себя поверить, что может что-то изменить.
Наконец, он был полностью собран и подтянут.
Резко дернув ее за руку, рывком поставил на ноги и подтолкнул к выходу. И тут ей стало страшно. Сейчас она выйдет в эту дверь и все. Больше она не вернется. Ни сюда, ни куда-нибудь еще.
-Нет, - тихо прошептала она. – Нет!
Волны паники накатывали одна за другой, перед глазами плясали картины иных миров, и бабочки... бабочки...
Резкие удары по лицу не помогали. Несмотря на то, что она была связана, она вырывалась из его цепких объятий. Ей было больно, страшно, плохо.
-Кто ты? – вдруг неожиданно закричала она. – Зачем ты привел меня сюда?!
Глаза закатились, и она осела на пол. Алекс озабоченно покачал головой.
30
Каблуки гулко цокали по асфальту. В окружающей тишине каждый звук отдавался выстрелом. Она судорожно сжимала револьвер, запустив руку в сумочку.
Усталость накатывала. Начинался дождь.
Дыхание сбивалось, хотелось броситься на землю и колотить руками, цепляя воздух, кусая кроваво-свинцовое небо, разбивая тяжелые облака вдребезги.
Потому что вдребезги разбилась ее жизнь. А точнее, сгорела, оставив после себя обугленный каркас воспоминаний и набор правил поведения.
Теперь она приводила систему ценностей в относительное равновесие, ставя на вершину самое значительное – себя. Остальные факторы и компоненты замечательно уравновешивались ее весом.
Недостроенное здание выросло словно из-под земли, карикатурно вырисовываясь на фоне горящих туч.
Странное место для интервью. Мысль пронеслась в голове, постучалась о широкие стеклянные заслоны, наложенные на прошлое, и разбилась, и утонула в лавине страха, обрушившейся на хрупкое, уставшее сознание.
Переступая через куски арматуры и кирпичи, она добралась до лестницы.
Наконец, пошел дождь, размывая и без того нечеткие границы между реальностью и фантазией. Она перестала верить в то, что еще жива. Наверняка это очередной фильм и очередная роль, которую надо срочно сыграть.
Даже холодный металл оружия не возвращал на землю и не бил наотмашь, как десятью минутами ранее.
Она потеряла ориентацию в мире.
Вид с крыши открывался великолепный.
Город в холодном блеске дождя источал невероятную энергию, окутывая и накрывая с головой. Она закрыла глаза и вдохнула свежий ветер, бросавший в лицо острые дождинки. Ей казалось, что это плачет она.
-Ну здравствуйте, Мия Колуччи, - раздался приятный мужской голос. Мия обернулась.
Он оставил ее в машине, чмокнув напоследок в щеку. Марисса содрогнулась от отвращения, но сдержалась.
А потом начала раскачиваться на месте, кусая губы, с трудом сдерживаясь, чтобы не завыть.
На лобовом стекле оставались разводы, сквозь которые мир казался оригинальной фотографией, исправленной в графическом редакторе. Она боялась, что Мия умрет. Вдруг она отчетливо осознала, что сестра всегда была сильнее только потому, что никогда не сходилась близко с людьми. Ей-то некого терять.
Марисса пыталась успокоиться, вспоминая вчерашний разговор С Пабло. Он обязан помочь, он же обещал.
Обещал... Она верила слову человека, так подло предавшего и ее, и саму Ми. От злости к глазам подступили слезы. Она выругалась и потянулась связанными руками к ручке. После упорных царапаний и сбиваний в кровь пальцев, она смогла открыть дверь.
Она буквально выпала на улицу под косые струи дождя, судорожно и жадно вдыхая холодный фальшивый воздух. Все фальшивое и ненастоящее. Пластмассовая жизнь.
Она не могла стоять, настолько ослабла. Опустившись на колени, она впилась зубами в запястье, стянутое веревкой. Боль немного отрезвила ее. А потом она почувствовала, как чьи-то руки поднимают ее и бережно ставят на ноги.
Подняла глаза. Пабло. Пабло, что-то говорящий и разрезающий веревки. Пабло, растирающий ее запястья. Пабло...
-Марисса... Марисса! Очнись.
Она размахнулась и влепила ему пощечину. Он даже не попытался увернуться, с пониманием глядя на нее.
-За статью, - хрипло бормотнула Мари и, уткнувшись ему в шею, разрыдалась.
Вико с легкостью преодолела ступени, пытаясь осознать, что же она чувствует и думает. Но в голове была блаженная пустота, выцепить из миллиона эмоций одну невозможно.
Мия и Алекс стояли друг против друга с напряженными лицами.
-Привет.
Они обернулись, удивленно изучая вновь прибывшую. "Где же этот чертов Бустаманте?" - с тоской подумала Вико.
-Вик? – Алекс.
-Вики Морено? – Мия.
-Виктория Пасс, - отозвалась Вико, цепляя ногами осколки щебня.
-Ну и замечательно, - обрадовался Алекс. – Я все думал, как бы мне с тобой расстаться, а теперь просто избавлюсь, как от ненужного свидетеля.
Мия молчала, ошарашено глядя на "переводчицу". А потом ее глаза наполнились искренними слезами.
-Ты все это время была заодно с ним! – она с грустью смотрела на девушку. – Ты мстила мне! А ведь именно ты помогла мне тогда...
-Нет, я не была... – почему-то сейчас Вико показалось нужным оправдаться. Ей не хотелось, чтобы Мия думала что-то не то. – Я не помогала ему!
-Ему помогала я! – раздался высокий голос. Троица дружно обернулась, изучая еще один персонаж, появившийся на крыше.
31
-Фели? - в один голос воскликнули Мия и Вико.
-Что ты тут делаешь? – недовольно спросил Алекс.
-Как что? Решила тебе помочь.
Элегантно переступая через битые кирпичи, она подошла ближе. Девушки с удивлением смотрели на нее. Изменилась. Блеск в глазах. Злость. Презрение ко всему миру.
-Ну что? – ехидный голос "подруги" резал по ушам. – Будем обсуждать наши с Алексом наклонности или перейдем к делу? Алекс, ты приготовил все необходимое?
Тот с готовностью кивнул. Его движения утратили самостоятельность, глаза потухли. Он казался роботом, которым управляла Фели.
-Мы давно знакомы, - пояснила Фели. – Правда, отношения у нас чисто платонические.
-Мило, - скривилась Мия.
-Ты не спросишь, за что?
-Нет, - Колуччи вскинула бровь. – Я и так знаю, зачем вы обе предали меня. Из зависти. Я всегда была лучше. Успешней. Красивей. У меня было все то, чего вы обе могли только желать. И каждая решила добиться этого своим путем.
Вико подошла к краю крыши и, не отрываясь, смотрела на произносящую монолог Мию. Фели, опершись о руку Алекса, презрительно улыбалась.
-Но у вас ничего не вышло. Потому что вы обе – неудачницы, - каждая фраза Мии прибавляла пятно на лице Фелиситас. Словно Ми отвешивала одну за одной пощечины. – Без меня вы – никто!
А перед глазами уже плясали мушки. Сейчас она панически боялась, что играет последний раз в жизни. Но такого блаженства от роли она не испытывала никогда.
Она ведь была актрисой. Успешной. Талантливой. И она могла сыграть что и кого угодно. Она умела быть другой.
-И только поэтому вы ненавидели меня, - тихо произнесла Мия.
-Да, - кивнула Вико, сжимая кулаки. – Ненавидели.
-Ненавижу, - поправила Фелиситас. – С этой слабачкой у меня нет ничего общего.
Вико посмотрела вниз, повернувшись спиной к людям, которых ненавидела. Сейчас она ненавидела их больше, чем себя. Мию за то, что осталась самоуверенной куклой, которая так и не смогла понять, даже после всего, что произошло. Фели за то, что оставила ее в дурочках, успешно обманула. Алекса... Алекса за то, что... он предал ее. И е подруг. Она закусила губу. Солоноватая струйка смешалась с острыми дождинками. И щеки стали солеными от слез. Ей уже было все равно, что произойдет дальше. Кто умрет, кого убьют.
В данный момент она жалела лишь об одном. О том, что не послушалась воздуха вчера. Что не спрыгнула с подоконника.
Больно.
Им троим всегда было больно. Потому что они боялись друг друга, не доверяли, любили. А потом стали опасаться того, что подруги стали слишком много знать. И возненавидели. Это ведь намного проще. Ненавидеть.
-А это ведь простая история, – вдруг проговорила Вико. – Все настолько просто. Мы ведь ненавидим друг друга? Почему? Почему все так сложилось? Почему мы...
-...не смогли пронести детскую наивность через время? – холодно оборвала Мия. – Не смеши нас, Пасс. Потому что все меняется. И наши отношения исключением не должны стать.
А дождь танцевал на асфальте, отбрасывая тонкие блестящие тени на окружающий мир. Глазам больше нельзя было верить. Верить теперь только сердцу. Только ощущениям. Грустно-то как. А дождь сладкий на вкус. Может, потому, что теперь ей все равно?
Мия настороженно переводила взгляд от одной фигуры к другой. Достать револьвер, выстрелить, решить проблему. Алгоритм, забитый в мозг.
Фели легонько толкнула Алекса. Тот достал что-то, завернутое в газету, из пакета, который принес собой. И тут Мия выстрелила. Вико закричала, а Фелиситас бросилась в сторону, по пути зацепив Пасс и повалив ее на осколки кирпичей и арматуры. Вико попыталась подняться, отцепив Митре от себя. Почему-то поднявшись Фели вцепилась ей в волосы. Вико оттолкнула ее. Дождь мешал разобраться в происходящем, смазывая контуры предметов и не давая уцепиться за реальность.
-Я убила его! – вдруг пронзительно завопила Мия. - Убила!
Вой перешел в сдавленный плач.
"Где же этот чертов Бустаманте?" - пронеслось в голове у Вико, когда она из последних сил толкнула Фели через бортик крыши. Она так и не поняла почему оказалась в объятиях бывшей подруги. Не успела понять, почему дождь бьет в спину, а асфальт летит на нее. Не успела...
Эпилог. Как просто бывает ненавидеть
Все закончилось на том, с чего начиналось.
Дождь танцевал на асфальте, отражаясь в ее пустых глазах. Кто-то обнимал и тормошил ее, похлопывал по щекам.
-Мия! Мия...
Колоколом в голове. Разбило на мелкие кусочки. Больше не вернуться. Забыть, простить. Ее не существует. По щекам слезы... Нет, почему-то не слезы. Она улыбается.
-У нее шок. У нее просто шок.
Кто-то говорит, размахивая руками, втолковывая, убеждая.
-Ей плохо, вы видите? Позовите врача! Неужели среди этого количества машин нет ни одной скорой помощи?!
Сестра. Наверное, это она. А кто же еще?
Перед глазами видение. Вико. Фели. Вниз с третьего этажа. Под неровными отблесками кровавых туч и струями дождя. И Алекс. Она не убила.
А жаль.
Жаль, что она всего лишь ранила его.
Закусила губу.
Этот человек разрушил ее жизнь. Он уничтожил ее, как личность. Он мучил ее сестру. Ману ушел.
И снова лишь улыбка на губах. Тонкая, загадочная. Она чувствовала себя превосходно.
Она его ненавидела. Она жила этой ненавистью. И она знала, что когда-нибудь отомстит. По своим извращенным понятиям чести и достоинства. Она придет к нему и спросит, а помнит ли он? И он вспомнит. И побледнеет. А потом...
Улыбка стала еще шире.
-Марисса, где доктор? Я попросил подойти...
-Не знаю, Бустаманте! Не знаю! Ты видишь, у нее шок.
-Да, определенно. Мия, Мия, как ты?
Кто они? Сестра и Бустманте, конечно же. Лезут не в свое дело.
-Я в порядке...
Сорвалось с губ. Разбилось об асфальт, утонуло в одной из серебристых луж.
Люди не достойны ее слез. Они достойны лишь ее ненависти. И она будет ненавидеть. Это же так просто...
-Алекс был давно знаком с Фелиситас...
-Вико жалко, очень жалко.
-Мануэль уехал, - шепотом, но она услышала.
-Трус, - сквозь зубы, презрительно. Сестра не любила его. Уехал? Странно. Он ведь спас ее тогда. Ничего, все будет хорошо.
Париж оставался лишь неровной дымкой в окошке иллюминатора. А с ним и все воспоминания. Дымкой. Сигаретным дымом. Клубами дыма от костра сжигаемых листьев. Сжигаемых жизней, наверное.
Мия сидела в кресле, листая какой-то журнал. Марисса смотрела в иллюминатор.
Они оставляли в этом городе жизнь. Если не всю, то очень важную ее часть.
-Ты знаешь, - тихо сказала Мари в пустоту, зная, что Мия слышит ее. – Это ведь всего лишь очередная история. Простой фрагмент жизни. Это должно нас чему-то научить. Ведь так?
Она повернулась к сестре. Та сидела неестественно выпрямившись, с побелевшими губами.
-Научило. Ненавидеть.
И Мия вернулась к журналу.
|
| |
| |
|
|
 |
